Ольга Арсланова: Мы продолжаем. И давайте поговорим о главных событиях этого дня. Минэкономразвития предложило повысить налоги для малого бизнеса в нашей стране, причем довольно существенно. Петр Кузнецов: Да, единый налог на вмененный доход, патент, торговый сбор уже в 2020 году могут вырасти на 4,9%. Увеличится и налог на доход, НДФЛ – коэффициент поднялся с 1,7 до 1,8. Ольга Арсланова: Специалисты уверены, что принципиально это повышение ни на что не повлияет. По крайней мере, успокаивают таким образом. Чиновники тоже успокаивают, говорят, что это рыночный механизм и это нужно сделать. Но вот что думают представители малого бизнеса? Большой вопрос. Давайте поговорим об этом в ближайшие полчаса. И мы ждем ваших звонков в прямом эфире. Петр Кузнецов: Антон Любич, заместитель главы Ассоциации защиты бизнеса, у нас в гостях. Добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Антон Любич: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Нам рассказали о том, что есть некое взаимное непонимание между Минэкономразвития и Минфином, друг на друга сваливают. Минэк говорит: «Нет, мы собирались заморозить налоги», – но Минфин не разрешает, потому что есть инфляция, и нужно постоянно налоги повышать. В общем, описывают это как рыночный механизм, необходимый. Насколько это действительно необходимая при современной экономической системе мера – повышение налогов для малого бизнеса? Антон Любич: Ну давайте, наверное, сразу поймем, что налоги не берутся из воздуха, они берутся из выручки. А выручка – это результат тех цен, которые предприниматели вынуждены выставлять на свои товары. Поэтому если повышаются налоги, то повышаются и цены. Ольга Арсланова: А нам говорят чиновники: «Цены повысились, поэтому мы теперь должны поднять налоги для малых бизнесменов». Так кто первый начал? Непонятно. Антон Любич: Начали первые, конечно же, в данном случае чиновники, потому что они говорят о том, что у них инфляция снижается и находится у них под контролем. И на этом фоне они повышают налоги, то есть разгоняют инфляцию. Кроме того, нужно понимать, что малый бизнес в российской действительности не является значимым фактором для наполнения бюджета. Я вам могу привести такой пример на примере Московской области, где проходит эксперимент по налогу на профессиональный доход. Так вот, по итогам первого полугодия 2019 года только 0,02% доходной части московского областного бюджета дал этот налог. То есть поступления от малого бизнеса очень малы. Для России малый бизнес – это социальная функция. То есть люди сами себя обеспечивают работой, обеспечивают работой еще одного-двух человек, которых они берут в штат. И, в принципе, главная функция в этой ситуации – это то, что они не идут на биржу труда, что они не обращаются за пособиями по безработице, они не создают социальных проблем. И создавать им на этом фоне, мне кажется, не вполне правильно. Петр Кузнецов: Давайте разберемся в этом общем повышении на 4,9%. Значит, нам дается «вмененка», торговый сбор, патентная система налогообложения. Давайте по ним пройдемся. Потому что нам не рассказывают, что именно будет создавать эту нагрузку, что именно из этих трех компонентов будет реально повышаться. И будет ли? Ольга Арсланова: При этом нам говорят, что это какое-то рекордное за последние годы повышение налогов, что это очень серьезно. Петр Кузнецов: Давайте по порядку. Торговый сбор – насколько мы понимаем, это тот сбор, который платится только в Москве? Это раз. Давайте с него начнем. Антон Любич: Смотрите. Принципиально, наверное, надо понять следующее. Повышаются коэффициенты на вмененные налоги, когда оплата… Петр Кузнецов: То есть опорная здесь «вмененка»? Антон Любич: Да. Когда за единицу площади, например, изменяется налоговая ставка. Соответственно, у тех, кто находится на «вмененке», возрастает налоговая нагрузка. Здесь важно понимать две вещи. Во-первых, есть коэффициенты-дефляторы, которые меняются каждый год. В Налоговом кодексе сказано, что с учетом инфляции этот коэффициент изменяется ежегодно. Там не сказано «на величину инфляции», там сказано «с учетом», «принимая во внимание величину инфляции». Соответственно, в этом году принято решение – изменить эти коэффициенты таким образом, что совокупная нагрузка возрастает на 4,9%. Но этот только первый шаг. Второй шаг – с 1 января 2021 года предполагается полная отмена ЕНВД. Соответственно, в некоторых регионах – например, в Пермском крае – уже с 1 января 2020 года. Соответственно, предприниматели вынуждены будут искать другие режимы налогообложения, а это повлечет увеличение налоговой нагрузки уже не на 5%, а существенно выше, например, при переходе с ЕНВД на упрощенную систему налогообложения. И вот в совокупности эти факторы, конечно, влияют на инфляцию гораздо больше, чем те незначительные 5%, о которых сейчас говорят в Минэкономразвития. Я могу вам привести пример обращения в Ассоциацию защиты бизнеса от пермских предпринимателей с конкретными расчетами. При переходе с ЕНВД на «упрощенку» у них, у некоторых из них налог возрастал в 10–12 раз. И это, естественно, сказывалось в росте цен до 10%. То есть это не всегда прямая зависимость, ее нужно просчитывать в каждом конкретном случае – в зависимости от региона, в зависимости от вида деятельности. Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. Петр Кузнецов: Обязательно. А можно уточнить все-таки про наполнение бюджетов? Ольга Арсланова: Александр, подождите. Петр Кузнецов: ЕНВД при этом, опять же насколько мы понимаем, – это один из основных источников пополнения муниципальных бюджетов? Антон Любич: Да, абсолютно верно. Соответственно, когда происходят изменения в том, какие налоги платятся, происходит перераспределение средств между бюджетами трех разных уровней: муниципальными, региональными и федеральным. Но нужно понимать такую вещь: в среднем по стране только около 60% расходной части местных и региональных бюджетов в среднем обеспечиваются доходами местными. Остаток, соответственно, в виде субсидий и субвенций спускается сверху. Поэтому это перекладывание денег из левого кармана в правый. С одной стороны, например, у муниципалитета забирают доход в виде ЕНВД. С другой стороны, регион компенсирует это дополнительной субсидией – как это, например, предусмотрено с 2020 года в Пермском крае. Петр Кузнецов: Вот теперь стало понятнее намного. Давайте… Спасибо, что дождались, Александр. Ольга Арсланова: Пензенская область с нами на связи. Добрый вечер, Александр. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. В последнее время нас всегда «радуют» ростом налогов. Дело в том, что малый бизнес, которому сейчас хотят увеличить налог, малый бизнес у нас остался существовать в малых регионах, в малых поселениях. У нас уже Россия сейчас брошена. Если поехать по нашей Пензенской области, которая недалеко от Москвы, можно проехать 50–70 километров и не увидеть ни одного человека, ни одной коровы. Можем увидеть людей, но коров мы не увидим, ни овечек, ни барашков, никого. Вы еще хотите… А еще на нас налог хотят положить? Вы это обсуждаете. Ольга Арсланова: Не мы хотим, речь о правительстве. Зритель: Дело в том, что эксперт все такими заумными словами… Ольга Арсланова: Понятно. Давайте попроще тогда. Вот самое главное – у нас декларируется национальный проект «Малый бизнес» до 2024 года, цель которого – увеличить численность занятых в бизнесе… Петр Кузнецов: …до 25 миллионов. Ольга Арсланова: Рекордное какое-то количество. С одной стороны, людям говорят: «Идите в малый бизнес. Идите в малый бизнес в регионах, в маленьких городах». Но при этом поднимаем налоги. Петр Кузнецов: И госзакупки у малого бизнеса увеличить до 5 триллионов. Ольга Арсланова: Несколько противоречиво. Антон Любич: Давайте, наверное, скажем следующим образом. Налоги – это одна маленькая составляющая, особенно для малого бизнеса. Ольга Арсланова: Не такая уж и маленькая. Антон Любич: Вы знаете, на фоне остальных обязательных платежей… Ведь обязательные платежи – это не только налоги. Например, ввели электронные кассы, 25–30 тысяч рублей малый предприниматель должен заплатить. Это обязательный платеж, вы не можете без нее работать. Петр Кузнецов: Ну, тоже такой вид налогов, да, но все-таки мы его выносим в обязательный платеж. Антон Любич: Вы не можете без него работать. Вторая составляющая – вы не можете работать без расчетного счета. А, например, практически все банки, ссылаясь на борьбу с терроризмом, вводят комиссии за то, что предприниматель берет свои собственные деньги со своего собственного счета, чтобы заплатить за еду своей собственной семье. И эта комиссия в некоторых банках превышает по размеру, например, налоговые платежи, которые совершает гражданин. В совокупности налоговая и квазиналоговая, как бы налоговая нагрузка растет. Безусловно, я понимаю нашего зрителя из Пензенской области. Его это возмущает, потому что правительство обещало, что в ближайшие пять лет налоги расти не будут. При этом вводятся постоянные дополнительные платежи. Или вспомним «Платон» – тоже обязательный, по сути дела, платеж. И естественно, бизнесу без разницы – в Налоговом кодексе платеж находится или он вне Налогового кодекса. Если от этого платежа нельзя уйти – значит, он обязательный. И совокупная нагрузка существенно растет. И именно поэтому малые предприниматели говорят что? «Если те меры, которые правительство сейчас хочет принять, будут введены в действие, мы, предприниматели, будем вынуждены увеличить цены на 10–15%». Ольга Арсланова: Или перестать работать. Антон Любич: Или перестать работать. Ольга Арсланова: О чем пишут представители малого бизнеса на наш SMS-портал? Непонятно, как играть. Вот твой напарник по игре постоянно меняет правила. И работать очень сложно. Антон Любич: Работать действительно очень сложно. Здесь есть и так называемая регуляторная составляющая. Да, сейчас объявили о «регуляторной гильотине». Петр Кузнецов: Да. И еще непонятно как… Антон Любич: Она ни одной нормы не отсекла. На сегодняшний день, например, только в общепите два миллиона норм, которые ресторан, кафе должны выполнять. Безусловно, это существенная коррупционная, будем прямо говорить, нагрузка на предпринимателя. Но что еще очень важно? Малый предприниматель не имеет так называемого эффекта масштаба. В отличие от крупных сетей, он вынужден покупать товары по ценам чуть выше, чем это делают крупные игроки. И единственная его возможность держаться наплаву, держаться в рынке – это именно иметь вот эти налоговые послабления плюс быть ближе к своему потребителю. И когда государство его лишает этих возможностей, он, естественно, начинает проигрывать крупным сетям. Что происходит дальше? Происходит монополизация и еще больший рост цен. Поэтому это не только давление непосредственно на предпринимателя, а это еще и давление на потребителя. Ольга Арсланова: Давление на каждого из нас. Антон Любич: На каждого гражданина страны. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Нину из Оренбургской области. Нина, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Оренбургской области. У нас такая ситуация. Мы торговали обувью 30 лет. У нас с 2014 года стал отток более или менее среднего класса, потому что люди выходили на пенсию и уезжали (у нас просто экология плохая), в принципе, на климатические благоприятные территории. Мы торговали кожаной обувью всегда. Сейчас у нас кожаную обувь практически не берут, потому что люди обнищали, берут дерматиновую обувь. У нас ввели кассовые аппараты, также чипы на обувь… Я забыла, как называется. В общем, получается нагрузка большая. Потребители уменьшились в десять раз, потому что город опустел. Город, в общем – как бы сказать? – не то что умирает, но у нас переселение происходит, из деревень переезжают в город, а более или менее обеспеченные люди уезжают в более лучшие регионы, где лучшие климатические условия. И мы, в общем, выживаем. Ну мы не можем… Раньше патент был, спокойно мы торговали по патенту, и ничего от нас не требовали – ни кассы, ни чипы на обувь. А сейчас мы собираемся закрываться. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Антон, в связи с этим вопрос. Давайте поговорим о заинтересованности регионов в малом бизнесе. То, что регион старается привлечь крупного инвестора – это понятно. А вот все то, что меньше – как с этим у нас обстоят дела? Есть ли какие-то области в этом плане, регионы в этом плане показательные? Антон Любич: Очень плохо у нас с этим обстоят дела. Один мой знакомый недавно провел эксперимент. Он разослал в десять регионов… в десять городских администраций, в центры субъектов федерации письмо с просьбой рассказать о том, какие существуют возможности для открытия малого бизнеса и ведения предпринимательства. Из десяти регионов ему ответили четыре. Еще три прислали формальные отписки. Три не ответили вовсе. Вот, собственно говоря, простой пример. Кроме того, позволю ответить нашей зрительнице. С обувью особо тяжелая ситуация, потому что лоббизм со стороны крупных обувных сетей очень сильный. Я не буду рекламировать название сети, но сейчас идет акция с 85-процентной скидкой в одной крупной обувной сети. То есть распродают десять пар вещей, по-моему, за две тысячи рублей. Понятно, что никакой малый бизнес этого выдержать не может. На этом фоне по лоббизму в том числе и этой обувной сети введено маркирование обуви, введены опять же кассовые аппараты, о которых я уже говорил, и наша зрительница подтверждает мою правоту, которые в результате убивают прибыль. И представитель этой сети (мы недавно встречались на одной бизнесовой площадке) говорит: «А я не знаю ни одного предпринимателя, который зарабатывает меньше миллиона рублей в месяц». Ольга Арсланова: В его кругу, возможно, так и есть. Антон Любич: А ко мне практически каждый день обращаются предприниматели, которые дай бог зарабатывают 50–70 тысяч рублей в месяц. И при этом они вынуждены рисковать, они вынуждены общаться с контролирующими органами, они несут риск того, продадутся их товары или не продадутся. И естественно, это вызывает ну просто озлобленность, потому что, к сожалению, власть далека от простых предпринимателей. Ольга Арсланова: А скажите, может быть, власти по-хорошему и не нужны малые предприниматели? Ну давайте оставим монополистов – продуктовый ритейл, обувной. Складывается ощущение, что все для них. Петр Кузнецов: Предположим (а это может произойти), что малого бизнеса почти не останется. Антон Любич: Возможно. Как я уже говорил, с учетом того, что доля малого предпринимательства в налоговых поступлениях довольно низкая, то вероятно, что правительство так и думает: «Ну, исчезнет малый бизнес – и ничего не произойдет». Я хочу разочаровать… Петр Кузнецов: Правительство. Антон Любич: Произойдет очень существенное. Порядка 30% тех, кто сейчас занят в российской экономике, а это порядка 20 миллионов человек, придется куда-то трудоустроить и платить, соответственно, либо пособия, либо создавать рабочие места в госсекторе, либо давить на монополистов, чтобы они создавали занятость. Зачем? Если можно просто не душить предпринимателей и дать работать. Ведь предприниматели ничего особого не требуют. Они не просят денег из бюджета. Они говорят: «Дайте нам по-человечески работать, не душите». Ольга Арсланова: Не очень понятен еще смысл этого удушения. Ведь не настолько много зарабатывают сейчас малые предприниматели и не так много казне дадут эти дополнительные налоги. Антон Любич: Я позволю здесь анекдотом ответить о том, как играли слоны с муравьями в футбол. После игры муравей извиняется: «Ну извини, я тебя тоже пинал». Вот это примерно об отношениях государства и предпринимателей. Государство – это большой-большой слон, он просто не замечает предпринимателей и их проблем. Почувствует он это тогда, когда социальные проблемы, прежде всего в малых городах, проявятся. Ведь о чем говорит государство? «Мы не ставим целью удушить бизнес. Мы боремся со злоупотреблениями в налоговой сфере». Но кто злоупотребляет? Злоупотребляют крупные сети. Вы их все знаете, их 10–15 штук. Тысячи человек работают в контролирующих органах, сотни тысяч. Вы не можете 15 компаний проконтролировать? Если вы хотите, чтобы эти 15 компаний работали честно и платили много в бюджет – контролируйте их. Не душите тех людей, которые большим и тяжелым трудом зарабатывают, повторюсь, небольшие деньги для своих семей в малых городах. Ольга Арсланова: И еще очень рискованные люди, потому что открыть свой бизнес в России – это нужно быть довольно смелым человеком. Антон Любич: Это надо быть смелым человеком. Но те люди, которые часто работают в малом бизнесе, они работают от безысходности в малом бизнесе. Потому что в тех городах, о которых мы говорим… Ольга Арсланова: Других вариантов нет. Антон Любич: …закрылись заводы, сократилась занятость на действующих предприятиях, происходит оптимизация здравоохранения, увольняют врачей и медсестер. И этим людям куда-то нужно идти. Они вынуждены идти в малый бизнес. Петр Кузнецов: Тогда как на Западе доля малых и средних предпринимателей превышает 60% ВВП. То есть они – реально драйверы экономики. Ольга Арсланова: Но там по совершенно другим мотивам уже люди этим занимаются. Антон Любич: Здесь мы переходим к следующему вопросу: как стимулировать этот процесс? К сожалению… Ольга Арсланова: Пока главное – не убить. Петр Кузнецов: Мы к нему еще вернемся. Послушаем Татьяну, еще одна зрительница с нами на связи, Кемеровская область. Здравствуйте. Или это Руслан? Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Нет. Татьяна. Зритель: Я – Татьяна. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотела спросить. Вот я индивидуальный предприниматель. Каждый год я плачу основной налог за год в Пенсионный фонд и в страховую медицину. Скажите, пожалуйста… Еще я плачу 1% – налог с прибыли после подачи декларации. А куда он идет? Ольга Арсланова: Налог с прибыли. Антон Любич: Ну, если вы платите по упрощенной системе налогообложения, вы освобождены от налога на прибыль. Вы платите, соответственно, ту ставку, которую вы выбрали – либо по доходам, либо доходы минус расходы. И платите взносы в фонды социальные. Ольга Арсланова: То есть, по логике, это потом пойдет на вашу пенсию? Антон Любич: Это не по логике, а это так и есть. То есть те взносы, которые предприниматели платят за себя в Пенсионный фонд, идут… Петр Кузнецов: Мне кажется, когда речь заходит о пенсиях, все-таки лучше оговорить, что по логике. Ольга Арсланова: По логике. Петр Кузнецов: Руслан. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот теперь Руслан из Волгоградской области. Спасибо, что дождались. Слушаем вас, Руслан. Зритель: Ну, такая ситуация. У нас продуктовый магазин в поселке небольшом. Где-то в 17 километрах от нас поселок больше, там сетевые магазины. Дело в чем? Просто сказано было, что если налог повысится, то мы цены будем поднимать. Мы цены не сможем поднять, потому что в сетевых магазинах цены ниже, скидки и все такое. Вот они, например, в свои автомобили могут сесть, поехать и купить себе все нужное, привезти и развезти по домам. Ну, как бы им дешевле. Ольга Арсланова: То есть у вас выбор – либо конкурировать в таких условиях, либо закрываться? Зритель: Да. У нас онлайн-касса, мы платим. Ну, мы все сделали так, как нужно. Петр Кузнецов: Пока тянете. Ольга Арсланова: Спасибо большое. А можно вообще сказать, что Россия – это страна крупного бизнеса, большого бизнеса, у которого хорошие отношения с администрациями? Антон Любич: Безусловно. Это будет абсолютно справедливо. Ровно так и есть. Только я бы сказал: во вторую очередь – частного, а прежде всего – окологосударственного бизнеса. Я приведу такую цифру. Вот сейчас в Перми происходит несколько изменений в работе предпринимателей, которые влияют на их расходную часть: это ограничение нестационарной торговли и это отмена ЕНВД досрочная. В России, повторюсь, в целом с 2021 года, а в Перми – с 2020-го. Если мы посчитаем, какого количества пермяков это касается напрямую, без учета повышения цен, то это каждый десятый пермяк. Когда вы затрагиваете 10% населения и сокращаете у 10% населения располагаемые доходы, вы неизбежно меняете структуру цен. Поэтому цены повысят и крупные игроки, чтобы увеличить свою прибыль, и мелкие, для того чтобы как-то выжить. Просто, повторюсь, у крупных возрастет прибыль, а мелкие просто будут как-то выживать. И при этом на этом фоне 10% населения столкнутся с тем, что у них сократятся доходы, потому что, как правильно сказал волгоградский предприниматель, иного источника компенсации выпадающих дополнительных расходов, кроме как сокращать выплаты работникам, у предпринимателя нет. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, напоследок, можно ли сказать, что в непростое, кризисное время какие-то из сфер малого бизнеса у нас, наоборот, оказываются в выгодном положении? Антон Любич: К сожалению, нет. В реальности весь мировой опыт говорит о следующем: когда в стране низкий экономический рост, нужно снижать налоговую нагрузку. У нас уникальная ситуация в стране – у нас огромные нефтегазовые поступления. Мы за счет нефтегазового сектора можем компенсировать любые льготы малому и даже среднему предпринимательству, которое обеспечивает занятость в малых и средних городах преимущественно. Это огромное наше преимущество, которым мы не пользуемся. В результате имеем около полпроцента роста экономики в стране на фоне 3,5% среднемирового роста. Мы растем в 7 раз медленнее мира в целом и не стимулируем на этом фоне малый бизнес. Это очень странная политика правительства. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш комментарий. Мы говорили о повышении налогов для малого бизнеса. У нас в студии был Антон Любич, заместитель главы Ассоциации защиты бизнеса. Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо.