Ольга Арсланова: Ну что же, мы продолжаем, и сейчас тема этого дня – мы поговорим о том, во сколько нам обходятся дети. Внимание наше привлекли некоторые данные Международной организации труда: эксперты там уверяют, что уровень детской бедности во всем мире серьезно вырос после мирового финансового кризиса, вырос в несколько раз. Сейчас в мире охвачены всеми необходимыми услугами только 36% детей, а совокупные расходы на выплату пособий не превышают 1% с небольшим мирового ВВП. И только 36% детей в мире имеют доступ к соцзащите, при этом половина из них живет в бедности, а 1/5 – в нищете. Детей, которые живут в бедных семьях, очень много и в России, поскольку уровень бедности в России, это не секрет, очень высокий. Петр Кузнецов: В этом году в России снова подорожали продукты, а также товары и услуги для детей. Сколько стоит вырастить ребенка в нашей стране, будем обсуждать в прямом эфире. Ольга Арсланова: Сегодня у нас в гостях в дневном эфире «Отражения» была кандидат социологических наук, доцент Высшей школы экономики Ольга Савинская. И вот что она сказала о программах поддержки для семей с детьми в нашей стране. Ольга Савинская: Я бы сказала, что инструменты у нас в государстве есть, программы есть, президентская программа «Десятилетие детства» предусматривает в том числе, чтобы у нас развивалась индустрия детских товаров самых разных. Адресная помощь есть, но помощь скорее по категориям, а не по сопровождению отдельных семей, которые иногда в категорию вроде не попадают, но действительно требуют помощи. Про детские садики мы уже говорили и так далее. Основная, наверное, идея – работать не на бумагу чиновникам, потому что мы сейчас много говорим о том, что многое забюрократизировано. В итоге мы видим как будто бы на бумаге красивые показатели, но они никак не соответствуют тем жизненным ситуациям, в которые попадают люди. Поэтому мы и видим сейчас то, что было сказано в течение передачи. То есть очень важно, чтобы все-таки была какая-то, не знаю, человеческая экспертиза того, что мы делаем в рамках государственных программ. Их действительно надо перестраивать под человека. Петр Кузнецов: Да, и мы представляем вечерних гостей. Это Антонина Цицулина, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров, – здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: И Марина Семенов, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями, – добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте, уважаемые гости. Как всегда мы обращаемся к нашим зрителям, давайте в этом эфире вместе посчитаем, сколько мы тратим на ребенка, давайте месяц возьмем, примерно скажите, какие траты у вас получаются. Чуть позже, я думаю, мы свои расчеты с Петром тоже предоставим. Петр Кузнецов: Своих покажем. Ольга Арсланова: Это будет московский пример. Скажите, пожалуйста, главный вопрос, который нас интересует, – насколько сейчас в государстве понимают масштаб проблемы? Мы отовсюду слышим о необходимости повышать демографию, но по факту получается, что не на что у конкретных семей по большому счету массово ее повышать. Марина Семенова: Ну вы знаете как? На самом деле и правда, государство озаботилось наконец этой проблемой, а проблема уже глобальная, я бы сказала даже мирового масштаба, но в России мы живем, поэтому нам болезненнее. Но, к сожалению, по моему личному человеческому опыту общения с чиновниками, у меня ощущение, что все-таки вот эта оторванность чиновников от реальной жизни и не дает заработать программам или разработать необходимые программы для повышения демографии. То есть если бы они спустились немножко к нам, к обычным родителям, наверное, эти программы были бы более эффективными. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, если взять среднестатистического российского родителя, насколько сейчас детские товары, услуги для детей доступны для него? Если, например, даже сравнивать с каким-то там родителем среднестатистическим в Восточной Европе, про Западную Европу мы даже не говорим, страны СНГ? Антонина Цицулина: Спасибо за вопрос. Доступность детских товаров – это действительно очень острый вопрос, у нас в стратегии развития индустрии детских товаров он стоит среди приоритетов, и в указе президента по «Десятилетию детства», в тех мерах, которые есть, ставится вопрос благосостояния семьи. Первой инициативой деньги, которые были направлены еще до наступления национальных проектов, как раз пошли на поддержку демографии, на поддержку семьи, 10 тысяч рублей, которые начали уже получать наши семьи, льготы по ипотеке, по всему остальному, они должны помочь финансовой нагрузке на семью. Конечно, детские товары, в принципе что надо ребенку, оснащение, услуги, сервисы какие-то, составляют значимую часть бюджета, и Минтруд сейчас честно дал такие вот данные о том, что среди бедного населения России больше 60% – это семьи с детьми. Безусловно, недостаточно мер поддержки именно семьи на, например, какие-то детские товары, которые ну нельзя не купить: предположим, детей нельзя заставить экономно носить 10 лет обувь, они как-то, вы знаете, имеют обыкновение расти. Поэтому вот тот первый необходимый социальный набор, который хочешь не хочешь, а родитель должен приобрести, очень серьезен в семейном бюджете. И если продолжить, закрыть тему коллег из Высшей школы экономики, очень сильно удивляет, почему при реализации «Десятилетия детства» и тех национальных проектов, которые Министерство труда и социальной защиты предложило, эти затраты не входят в перечень затрат. Поясню: предположим, есть такая мера государственной поддержки, когда семья, находящаяся в трудной жизненной ситуации, может обратиться и по социальному контракту получить деньги, там прямо запрещено тратить эти деньги на детские товары. Все мы знаем, как трудно собрать школьника осенью, когда он вырастет, имеет обыкновение за лето… Ольга Арсланова: Многие семьи кредиты вынуждены брать, для того чтобы собрать ребенка. Антонина Цицулина: Вынуждены брать кредиты. То же самое происходит при рождении первого ребенка, первенца, когда нет возможности передать и взять от второго, третьего ребенка. И сейчас очень негативная информация, например, отношение в регионе, когда в плане «Десятилетия детства» записан пункт о подарке для новорожденных, это когда при рождении ребенка в том числе с федеральным бюджетом планировалось дополнять региональным бюджетом, обеспечить каждого ребенка. К сожалению, это смогли сделать только ряд регионов, хотя есть многолетняя практика, показывающая, насколько существенна эта мера поддержки для семьи, это те ресурсы, которые идут на семью. Если сравнивать стоимость детских товаров в Российской Федерации и за рубежом, к сожалению, мы здесь проигрываем. Надо понимать, что у нас настолько велика регуляторка, у нас настолько велики сдержки не только на само производство со всеми его проблемами недостаточными, то, чего нет в Европе, – например, в Европе нет ввозных таможенных пошлин, там всячески освобождают этот социально значимый бизнес, для того чтобы эти издержки не закладывались в себестоимость товара. Надо понимать, что нет никаких там ограничений или введения какой-то нагрузки, которую платит бизнес, бизнес это все закладывает в себестоимость продукта, от этого стоимость детских товаров в России дороже, чем в Америке, в Европе и даже в ряде стран Азии. Ольга Арсланова: Ну да, а сравнивать зарплаты мы не будем, тут и так все понятно. Антонина Цицулина: Да, это, конечно, совокупность проблем. Ольга Арсланова: Нам очень интересно, насколько вот эти показатели в разных регионах различаются. Можем проиллюстрировать Москву собственным примером. Например, на своего ребенка (это девочка, ей 6 лет) вот какие траты я насчитала в месяц. Это Аня, познакомьтесь. Хочу обратить внимание, что все услуги – это услуги государственные… Петр Кузнецов: Не слишком она довольна тем, сколько на нее тратят. Ольга Арсланова: Мало купили игрушек, да. Детский сад – 3.5 тысячи рублей в месяц, государственный обычный детский сад. Подготовка к школе (тоже обычная школа) – 4.5 тысячи, это платная услуга. На дополнительные занятия мы тратим 2.5 тысячи в месяц; книги, пособия выходят примерно на 2 тысячи в месяц; столько же на игрушки, столько же на развлечения. Одежду мы покупаем крайне редко, в среднем если разбить все годовые траты, это где-то около 1 тысячи рублей в месяц. Итого 17.5 тысяч в месяц, не считая продукты, потому что здесь очень сложно вычленить, покупаются на семью; я думаю, что можно прибавить еще тысяч 10 как минимум. Вот столько получается в Москве, довольно скромные траты на 6-летнего ребенка, 17.5 тысяч рублей в месяц. Петр Кузнецов: Слушай, я на своего… Давайте, сейчас как раз мой должен появиться дебют… Ольга Арсланова: О. Петр Кузнецов: 1.8, Даня Кузнецов из Москвы… Ольга Арсланова: По-моему, ему больше нравится, сейчас мы узнаем, почему. Петр Кузнецов: Я попытался еду… Вон он сколько проел… На еду, значит, получается на самом деле около 30 тысяч… Здесь очень сложно посчитать, потому что тут еще и маму считаем, потому что он на грудном вскармливании, там всякие фрукты, овощи, полезные добавки, – в общем, мне кажется, где-то так и получилось. Игрушки – 1 тысяча рублей, это чисто символически, потому что на самом деле игрушек очень много дарят бабушки, дедушки и те, кто приходят в гости, поэтому это так, иногда бывает, захватываю ему что-то в каком-нибудь магазине, на АЗС, например, какую-нибудь маленькую машинку. Памперсы, точно могу сказать, на месяц хватает 1 200 упаковка. Одежда тоже чисто символическая, потому что очень много достается и от родственников, и от друзей, у которых чуть старше мальчики, поэтому здесь тоже можно до нуля даже сбросить и игрушки, и одежду. Ну и развлечения всякие разные – это около 5 тысяч, итого получается около 40. Но опять-таки здесь большую часть съедает как раз, извиняюсь за тавтологию, еда. Ольга Арсланова: 40 тысяч в месяц. Петр Кузнецов: Это зато почти точно все. Ольга Арсланова: Мне кажется, что чем младше ребенок, тем он дороже обходится. Это так? Марина Семенова: Да, конечно, потому что одни подгузники… Ольга Арсланова: Или это волнообразно? Потом, например, в школе… Марина Семенова: Потом в школу. Ольга Арсланова: Вот какие пики самые такие затратные? Марина Семенова: Это, конечно, при рождении, потому что необходимо купить от косметики до мебели для этого ребенка (коляски, кроватки, одежду). Причем ребенок в этот период, именно младенчество, очень быстро растет, соответственно, уже костюмчики через месяц уже не актуальны, нужно покупать новые, ползуночки и так далее. Как только ребенок начинает прикармливаться, соответственно, вот эти вещи уже навряд ли отдадут, потому что здесь он начинает, там пятна и так далее, ребенок пытается кушать… Петр Кузнецов: Да. Марина Семенова: То есть это в любом случае семья должна будет купить, никто уже это не отдаст, ни у кого ты этого не возьмешь. И, естественно, подгузники в разы расходуются больше, чем одна пачка за 1 500 тысячи рублей в месяц. Ольга Арсланова: То есть… Марина Семенова: То есть, конечно, самый затратный – это первый год жизни, а потом это подготовка к школе, школьные уже периоды, потому что это тоже допзанятия обязательно, это в любом случае форма, которую мы покупаем все-таки не раз в год, а несколько раз в год, потому что она имеет свойство у нас изнашиваться, это не советская наша форма, которую мы носили годами… Ольга Арсланова: Какой-то запас должен быть, конечно. Марина Семенова: Да. Ну и все-таки дети растут, верхняя одежда и обувь, мы это все тоже покупаем, соответственно тянется это все опять же до среднего возраста, когда мы уже начинаем еще и репетиторов подключать к обучению, к подготовке к ОГЭ, ЕГЭ и так далее, то есть вот здесь еще один идет у нас… Петр Кузнецов: Уже на пороге во взрослую жизнь, когда заканчивает школу, совершеннолетие. Марина Семенова: Да, еще один у нас идет такой пик, плюс какие-то гаджеты, которые необходимы даже уже для обучения, потому что многие у нас сейчас уже требуются какие-то знания, которые они черпают из Интернета и так далее, это тоже должно быть, элементарно даже телефон узнать, в школе или нет, когда твой ребенок закончит. То есть какие-то вот такие, казалось бы, не очень мелкие траты выливаются в огромные просто деньги. Ольга Арсланова: Вы согласны, это самые такие пиковые значения, когда дети дороже всего обходятся? Антонина Цицулина: Безусловно, это еще сезонность… Ольга Арсланова: Или в промежутках тоже расслабляться не приходится? Антонина Цицулина: Осенне-зимний сезон, понятно, что идет смена одежды, обуви. Я бы хотела сказать, немножко заострить проблему. Мы видим за последние 2-3 года, и эта ситуация усугубляется, крайне тяжелую ситуацию в регионах. Называть эти цифры и говорить, сколько мы можем позволить себе в Москве на наших детей – сердце кровью обливается, потому что мы понимаем, что для некоторых семей в регионах 1.5 тысячи рублей в месяц на ребенка очень большие траты, 3.5 мы уже можем себе позволить, 5.5. И если мы говорим о бедных семьях, то там становится критичным, если, например, ребенок аллергик. Хорошо у нас сейчас есть меры поддержки на лечебное питание, можно их по квоте получить, если деньги в регионе есть. Хорошо, если понимают, например, к практически обязательной школьной форме, ряд регионов к школьному сезону выдают материальную помощь на школьную форму, на рюкзак, чтобы собрать. В ряде регионов собирают вот этот набор новорожденного. Одна из самых серьезных программ поддержки многолетняя работает в Санкт-Петербурге, Валентина Ивановна Матвиенко ее разрабатывала, внедряла, она до сих пор… Там есть детская карта, в зависимости от… Порядка 4.5 миллиардов в год, по-моему, сейчас выделяется именно на закупку для разных семей (с особым ребенком, на многодетных), и она себя очень хорошо зарекомендовала. Есть такие программы в Москве, в Московской области, в Ульяновской, еще в ряде регионов. То есть мне кажется, вот этот инструмент очень действенный. А ситуация с возможностями и с доступностью детских товаров, вообще с состоянием семьи крайне тревожная. Ольга Арсланова: И вот поэтому, возможно, тоже мы видим такие контрасты. Смотрите, нам пишут из Ленинградкой области, там, правда, 6 детей в семье и двое родителей, 100 тысяч рублей в месяц только питание. Тульская область: «Втроем на 20 тысяч существуем». 9 тысяч средняя зарплата в Свердловской области, купить детям не могут ничего позволить, – это то, что пишут наши зрители. Антонина Цицулина: Да, очень большие разрывы, которые, соответственно, увеличивают вот это вот неравенство детей, их старт в жизни, это все сказывается. Когда сейчас говорят, например, вчера такая серьезная история была не только с доступностью детских товаров, но и с качеством детских товаров, ну а качество и стоимость всегда взаимосвязаны. Действительно, сейчас даже коллеги наши, которые много лет работают на рынке, вынуждены искать всяческие способы оптимизации, для того чтобы снижать стоимость детских товаров, расширять ассортимент именно экономный, рынок игрушек растет до 500 рублей, то же самое с одеждой, с обувью, для того чтобы семьи могли себе позволить. Хорошо, что мы еще успели до этого тяжелого периода нарастить очень серьезный, очень большой ассортимент, есть выбор из-за достатка семьи. Но, конечно, состояние детского бюджета сейчас крайне тревожно. Петр Кузнецов: У нас Курская область на связи, оттуда Наталья, давайте ее послушаем. Ольга Арсланова: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Наталья. Сорвалась Наталья. Давайте тогда отправимся в Пермь и Сочи, у нас есть две истории, две семьи. Посмотрим материал и вернемся в студию, обсудим… Ольга Арсланова: …сколько там тратят. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Это примеры как раз семей, которые на детях не экономят, наоборот, в ущерб чему-то, но на детях не экономят. Но все равно есть такие подходы, как абсолютный минимум затрат на ребенка, есть медиум и соответствие максимум. Давайте проанализируем вот эти статьи расходов. Интересует, конечно, минимум. Когда мы говорим про минимум затрат на ребенка, это подразумевает в ущерб ребенку? Антонина Цицулина: Вы знаете, вот эти вот стандарты детства, где вот эта вот грань, точка бифуркации, после чего можно говорить, что ребенок недоедает либо он лишен тех возможностей для развития своих способностей… Хотела еще раз сказать огромное спасибо родителям, вообще в принципе в России родители у нас миссионеры, они все равно отказывают в первую очередь себе, только потом откажут своему ребенку. При всем скромном бюджете будут вкладывать именно в развитие ребенка, и это хорошо, конечно, это и вселяет надежду. Но тем не менее, безусловно, очень тяжело, когда не могут позволить самое необходимое. Сейчас порядка 44% семей не могут позволить себе товары длительного использования; порядка 27% не могут себе позволить товары повседневного спроса, и это очень тревожно. Ольга Арсланова: Это база. Антонина Цицулина: Наиболее тревожно тогда, когда не могут позволить достойное питание, такое тоже есть. Хорошо, что у нас все-таки достаточно серьезные сельскохозяйственные регионы, где дети живут в селе, они живут на свежих фруктах, ягодах, овощах и всем остальном, там они могут себе позволить. А вот уже в городах, когда там нет подсобного хозяйства, а ребенку требуется особое питание, с этим, конечно, очень тяжело. И здесь усугубляются проблемы, что да, 99% наших детей 8 часов в день, 5 дней в неделю проводят в учреждениях образования, в детском саду либо в школе. Но мы знаем, там получается, что у них должно быть основное питание, более того, обогащенное питание, потому что они все-таки учатся и все остальное. С этим очень большие проблемы, об этом уже много говорят. Здесь вот, конечно, на мой взгляд, государство может и должно взять на себя обязательства по тому, чтобы это было не просто горячее питание, чтобы это было питание с учетом особенностей здоровья, потребностей, возрастов ребенка. Это одна из мер поддержки, которая очень сильно нужна. Ольга Арсланова: Давайте поговорим с нашими зрителями. У нас на связи Ирина из Томской области. Ирина, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, здравствуйте, студия. У меня вот такой вопрос. Сейчас человек сказал… Ольга Арсланова: Да, слушаем, говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Вот сейчас человек сказал, что в сельской местности проще прожить. Да как проще? Я из города приехала 11 лет сюда, у меня пятеро детей. Дети 1980-х гг., был клуб многодетных у нас, я получала какие-то лагеря, какие-то гуманитарные помощи, Красный Крест и все на свете. Сейчас у меня остался пятый ребенок малолетний, 15 лет. Нам не хватает даже дитя прокормить в сельской местности, имея 2 коровы, я купила, поросят. Вот женщина сказала, на ягоде, на фруктах – да, это летом у нас растет малинка, клубничка, а зимой как? Самое дорогое что у нас? – одежда, питание. А мы не можем этого ребенку дать. Работы в сельской местности нет, корма дорогие. Как выживать? Это 164 рубля у нас пособие детское на ребенка. В школах в сельской местности у нас ввели форму, я каждый год должна 2 с лишним тысячи отдать за форму, не покупая теплой кофты, потому что не на что. Ольга Арсланова: Ну да, понятно. Зритель: Как прожить, как выжить? Я в сельскую местность уже приехала. От родительства я вообще… Вы верите, нет, раньше многодетных хоть как-то, а сейчас нет. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое за этот звонок, желаем вам сил. Вот у нас зрители какие-то предложения набрасывают на SMS-портал: детские товары должны быть дотированы государством, говорят, будет поддержка… Антонина Цицулина: Можно? Я бы хотела ответить все-таки… Ольга Арсланова: …развивать производство в сфере товаров и питания собственного производства, – то есть что-то, что могло бы помочь в том числе и нашей зрительнице. Антонина Цицулина: Конечно, нужны долгосрочные меры поддержки, те меры, которые сейчас выделяются на развитие производства в России, которое могло бы снять импортозависимость, благоприятно сказаться на цене продукта, недостаточны. Когда мы говорим о том, что 10, 20 или 30 производителей получили какие-то там деньги, государство сейчас выделяет порядка 650 миллионов, это однозначно недостаточно, это должны получить тысячи предпринимателей, это должны быть серьезные меры на то, что мы могли бы построить высокотехнологичные производства. А дети растут сегодня, вот сегодня этому конкретному ребенку не хватает денег на одежду, мы вводим обязательную школьную форму. Я категорически была против, всегда говорю, против обязательности. Если мы вводим что-то обязательное, какие-то траты, они обязательно должны субсидироваться. Поэтому на самом деле многие родители не знают, они могут отказаться от школьной формы и заменить это просто белой футболкой, рубашкой, темный верх, низ. Второе. Я вот вижу и по Пермскому краю, родители даже не знают о тех мерах поддержки, которые есть. Например, в Пермском крае есть сертификат на дополнительное образование детей, который идет за ребенком, который может финансировать эти затраты. Данной маме я бы рекомендовала обратиться в Комитет по соцзащите, действует программа по всей территории Российской Федерации, это когда семья оказалась в наиболее бедственном положении. Есть такие механизмы, которые связаны с коллективными закупками; есть сейчас распродажи, на которых можно купить; есть уже вторичный рынок, он развивается, на таких агрегаторах можно значительно сэкономить. Вы поймите, нам об этом сложно говорить, потому что мы чувствуем свою ответственность, мы слышим эту боль, мы видим это от региона к региону, мы это анализируем, мы бьем во все колокола, мы говорим о том, что надо субсидировать затраты на социальный, минимально необходимый перечень, 31% бюджета идет на детские товары, значит, 23% у нас товары рынка для новорожденных, 23% игрушки, 10% обувь. В каждой категории есть свой необходимый перечень, который ребенку необходим. Петр Кузнецов: Вы хотели добавить, да? Марина Семенова: Да. Я хотела, во-первых, сказать о том, что все, что вы говорите, хорошо, но для крупных городов. Для сельской местности говорить о том, что есть скидки и распродажи, извините, когда там до города еще надо доехать, в этом городе хозмаг магазин самый большой, какие там скидки и распродажи? Или там вторичные – это тоже все не для села однозначно. Антонина Цицулина: Интернет-торговля. Марина Семенова: По поводу того, что можно обратиться: для того чтобы многодетной маме обратиться, ей нужно будет собрать огромную тонну справок, по которым она должна доказать, что она находится в этом бедственном положении, и не факт, что управление соцзащиты решит, что женщина в бедственном положении. Поэтому помощи, получается, от государства она не ждет, она не может, к сожалению, ее получить. Другой разговор о том, что посмотрите, пожалуйста, все-таки даже взрослая одежда несмотря на… Понимаете, импортозамещения либо нет, на пошлины, на ввозы и так далее. Ну почему детская одежда стоит в разы дороже, чем взрослая? Ольга Арсланова: Вот, нам об этом пишут. Петр Кузнецов: Это очень важно. Ольга Арсланова: «Почему так дорого? Я покупаю себе обувь за 650 рублей, а дочке 4-летней получается дороже!» Петр Кузнецов: Вы бы как объяснили? Ольга Арсланова: Где контроль? Марина Семенова: Это же элементарно… Петр Кузнецов: Спрос? Соответственно, на детях никто не экономит, поэтому? Марина Семенова: Конечно, ты не можешь… В том-то и дело, коллега как раз перед этим и сказала, что наши родители российские с себя последнюю рубашку снимут и ребенку наденут. Я себе не куплю, а ребенку куплю. Поэтому производители… Петр Кузнецов: …на этом играют. Марина Семенова: …прекрасно это понимают, поэтому тебе-то они сделают подешевле, а вот твоему ребенку мы сделаем в 3 раза дороже… Петр Кузнецов: Основной клиент – это ребенок. Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста, нам просто многие пишут, в том числе многодетные семьи, жалуются на то, что доходы падают. Московская область нам пишет: «Упали доходы за последние 7 лет. Как малообеспеченным платили пособие на детей полгода, потом узнали, что у нас есть разваленный дом в деревне и отказали в пособии. Что мы, богачи что ли, получается?» Какая помощь действительно нужна сейчас многодетным, в первую очередь? Какие меры, как вам кажется, могли бы помочь? Петр Кузнецов: С адресностью вряд ли что-то получится. Ольга Арсланова: Что нужно? Марина Семенова: Конечно, с адресностью однозначно нет. Если мы вообще говорим про многодетные семьи, то это должна быть реальная поддержка этих семей не просто потому, что ты оказался за чертой бедности, а априори: ты многодетный, поэтому государство тебя поддерживает. Вот слушательница, телезрительница же сказала, что в советские времена ее поддерживали, она с пятью детьми жила хорошо, а сейчас ей с одним тяжело. Так вот мы же можем этот опыт перенять, и правда была поддержка, была поддержка и имущественная, то есть давалось жилье многодетным семьям, многодетные не брали себе ипотеки, не влезали в эту каббалу и так далее. Есть хорошие примеры сейчас регионов, когда многодетным семьям выдается транспорт и не надо очень платить кредит за этот транспорт, – а это правда необходимость, потому что развести этих детей по школам, детским садам, по дополнительным занятиям и просто даже в отпуск съездить с большим количеством детей проще и дешевле на машине, ну конечно. То есть это уже не роскошь. Петр Кузнецов: Но почему-то в пакете этих нацпроектов мы эту программу не увидели по поддержке семей с детьми, хотя это наиболее уязвимая у нас прослойка. Марина Семенова: Даже больше вам скажу… Сейчас разработан закон как раз о статусе многодетной семьи, он будет в ближайшее время внесен в Госдуму. То, что я видела рабочую версию этого проекта, – тоже ничего не сказано о какой-то поддержке: просто перечислены те меры поддержки, которые уже существуют, и опять они сейчас спущены на возможности регионов, то есть из федерального бюджета опять не выделяется ничего. Ольга Арсланова: Как живут семьи в российских регионах? Давайте узнаем, поговорим с нашими зрителями. Елена из Ростовской области, здравствуйте. Петр Кузнецов: Добрый вечер. Здравствуйте. Вас не очень хорошо слышно, Елена, вы в эфире. Ольга Арсланова: Елена? Давайте еще раз попробуем, что-то у нас со связью. Зритель: Алло. Ольга Арсланова: Вот, слышим Елену из Ростовской области. Добрый вечер. Зритель: Да, добрый вечер. Я хотела сказать, конечно, сейчас дорогие дети выходят. У меня двое детей, 1987-го и 1990 года сын. Но слава богу, выросли все. И в то время было… Детские были 50 рублей, на них мы в то время собирали за полгода, нужно было что-то купить ребенку. Сейчас это невозможно, что такое сейчас 50 рублей? Это вообще копейки. И вообще бы, конечно… Вот я бабушка двоих внуков, 2.5 и 9 месяцев. Я бы хотела, если бы вот 2 года оставалось до пенсии мне, я бы даже пожертвовала работой и сидела бы с внуками, водила бы в садик, на какие-то занятия. Наше дорогое правительство, спасибо им большое, помогли, конечно, в воспитании внуков. И второе. Еще бы хотелось, чтобы до 3-х лет платили детские, ведь родители сидят, на одну зарплату, муж работает, допустим, и снабжает всю семью, – это тоже невозможно сейчас прожить на эту одну зарплату. Нужно поднять детские, чтобы до 3-х лет оплачивали. Ольга Арсланова: Ну а если работают оба родителя, то одна зарплата как минимум будет уходить на няню, потому что… Зритель: Ну естественно, да. Ольга Арсланова: …сад и школу это не покрывает. Зритель: Ну как-то вот я не знаю, в советское время было намного все проще. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Вот в связи с этим, кстати, поднимался недавно, насколько я понимаю, вопрос о возрождении института государственных яслей, которые позволят, соответственно, родителям работать. Марина Семенова: Ясли, социальные няни, о которых мы постоянно говорим, чтобы не только работать, чтобы была возможность институт прямо социальных… Ольга Арсланова: А в чем сейчас проблема? Сейчас на это финансирования не хватает? Марина Семенова: Конечно. Ольга Арсланова: Просто сейчас даже в обычном садике до 19, например, как положено, никто не будет ждать, чтобы ребенка забрали, в любом случае родителю приходится раньше отпрашиваться. Марина Семенова: Раньше, да. Дело в том, что, во-первых это, конечно, финансирование, однозначно. Во-вторых, сейчас понимаете как? Детские сады же строятся под предполагаемое рождение детей, также и ясли соответственно. Если у нас сейчас будет демографическая яма, то и яслей в принципе не понадобится. Вот сейчас после введения материнского капитала у нас все-таки такой демографический немножко скачок получился, поэтому у нас сейчас заполнены школы, первые классы, у нас вторые смены, пытаемся все это убирать и так далее… Петр Кузнецов: Несмотря на то, что мы выяснили, что даже материнский капитал не идет ни в какое сравнение с теми расходами на ребенка, которые получаются даже в первые годы. Марина Семенова: Да, конечно. Родителям даже этого хватило, для того чтобы начать рожать. Но сейчас идет заново спад деторождения. Соответственно, если мы сейчас говорим про ясли и детские сады, то буквально лет через 10 уже некого будет туда особо водить. Поэтому государство, естественно, это все понимает и просто не вкладывает в это. Антонина Цицулина: Я немножко не соглашусь с коллегой. Я являюсь членом Совета по реализации госполитики в сфере защиты семьи и детства, работала в Координационном совете при Президенте по реализации Национальной стратегии действий в интересах детей. Государственная политика в отношении детей за последние 5 лет изменилась кардинально, мы это видим и знаем. Давайте не забывать о тех инициативах, которые были, – 10 тысяч рублей, ипотека, сейчас еще ряд мер будет. Что происходит сейчас? Действительно считалось, что это очень правильно, что ребенок до 3-х лет должен быть в семье, были ликвидированы ясли как институт, сейчас его возрождают, 49 миллиардов было уже выделено на строительство и открытие ясельных групп, сейчас это будет выделяться дополнительно. Но вот я все время думаю, может быть, вот это очень большая нагрузка, содержание. Может быть, легче было разделить, посчитать эти деньги, разделить на количество детей, сколько у нас рождается, и все-таки попытаться хотя бы на этой группе проработать безусловный материнский доход, о котором мы понимаем, что с точки зрения демографии рано или поздно мы придем. Если бы мы посчитали, сколько стоит эта инфраструктура, сколько стоит содержание, фонд зарплаты и всего остального, нам легче профинансировать маме на ребенка эти затраты. Если вернуться, и сейчас вот инициатива опять, что давайте мама выйдет на работу, заработает там деньги, а мы организуем вот эту среду, – я с тревогой об этом думаю, потому что для ребенка до 3-х лет, ему нужны руки, ему нужна развивающая среда, его надо развивать, а не 15 человек будут лежать в кроватках. Кто будет их носить? – одна нянечка, один воспитатель? То есть это совершенно другой должен быть персонал, кто будет заниматься с детьми, особенно от года до 2-х, от 2-х месяцев до 3-х лет. Тем не менее такая программа сейчас открывается, 300 тысяч всего откроется таких групп. Если говорить про стоимость детских товаров, вернусь немножко к этому, надо понимать, что детские товары никогда не стоили дешево, никогда. В советское время производителям дотировали, то есть определяло государство, сколько будет стоить эта обувь, одежда, разница, считалась себестоимость, и производители получали дотацию. То есть если мы сейчас возьмем платьишко и посчитаем его себестоимость, я все время говорю: попробуйте открыть свой бизнес, ателье, и вы поймете. Это материалы, которые вы можете использовать; это нити, фурнитура; это подтверждение безопасности этой продукции; это еще ряд того, что вы должны знать, сколько стоит сертификат на эту детскую одежду, эту детскую обувь и игрушки. Это все закладывается в стоимость. Сейчас таких дотаций нет, сейчас все стоит столько, сколько оно стоит, и ни в одной стране детские товары не стоят дешевле, чем взрослые, не считается количество метров, считается труд, который туда вкладывается, в том числе много ручного труда. Потому что мало выпустить эту машинку, надо еще зачастую вручную все углы, которые должны быть острые, все остальное обработать. У нас самая сложная система подтверждения безопасности продукции, у нас есть клинические испытания, есть изделия медицинского назначения, там счет идет на десятки тысяч долларов. Ольга Арсланова: Понятно, поэтому так дорого. Петр Кузнецов: Да, стоимость оправдана. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Михаила из Краснодара. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я звоню с таким вот личным, как говорится, со своей радостью. У нас трое несовершеннолетних детей… Ольга Арсланова: Здорово! Зритель: И маленький дошкольник еще. Как исполнилось 3 годика, с нас сняли все социальные доплаты, которые положены многодетным семьям, так как мама должна выйти на работу, а он у нас не ходит в садик, так как уходит в садик и тут же болеет. Его сразу же… Мы и с пневмонией лежали в больнице, он не садичный, нам в больнице написали так. Ему уже 6-й год, а он не может ходить в садик, потому что он постоянно болеет. И у нас поэтому сняты все… Мы сейчас оформили, якобы она ухаживает за бабушками, что-то там, но это полный бред. У нас старший учится, он совершеннолетний, на платной основе в учреждении среднем техническом на фельдшера, понимаете, я работаю за 12 тысяч в месяц сутки через трое, остальное время работаю, как говорится, на шабашках, меня дети практически не видят. И с этим я строю дом, мы не влазим ни в ипотеки, ни в кредиты, мы не можем этого себе позволить, живем на том, что есть, держим хозяйство. Но такое впечатление, что нас просто не видят. Хотя у меня уже трое совершеннолетних детей, то есть у меня шестеро детей, и вот эта поддержка многодетным? Мы можем позволить… Вот живем на побережье Черного, Азовского моря, можем себе позволить раз в год на 3 дня съездить, украсть это все, детям надо скопить. Хотя я не знаю, вы вот рассказываете про садики, ясли, вы за города рассказываете, вы заедьте в глубинку – это ужас что творится. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам. Зритель: А если хутор, это надо довезти 15 километров до садика, автобус ходит не ходит. Как люди живут, как они с палочками вместо машинок играют, с кирпичами, извиняюсь, на веревке тягают! Вы о чем говорите? Вы живете в Москве, в городах, в регионах, вы спуститесь к нам в глубинку, мы пашем. Я лично, не знаю, не то что… Честно сказать, я три раза занимал первое место в крае, лучший кровельщик Кубани, я пашу как не знаю кто, чтобы прокормить своих детей. А нас не знают, не видят и не слышат. Ольга Арсланова: Спасибо. Антонина Цицулина: Вы знаете, я много езжу по регионам, поэтому об этом говорю, вижу и знаю. Всячески разделяю ваши опасения. Сейчас в плане «Десятилетия детства» в марте-апреле будет обсуждаться предложение, которое внесло Министерство промышленности и торговли, о проработке вопроса сертификата на детские товары, которые бы позволили пойти деньгам за ребенком. Я вообще в принципе апологет, я считаю, что не нужны никакие справки: у нас рождается ребенок, ему при рождении положены такие-то такие-то деньги. Сейчас цифровые технологии, много об этом говорят, заводится карта на ребенка, туда без всяких справок ему перечисляются все эти деньги, и мама им сможет распоряжаться в том числе, извините, в глубоком селе. А у нас иногда кажется, что все вот эти подтверждающие справки для того, чтобы бросили руками и не пошли получать эти деньги, мы заодно бюджет сократим… Ольга Арсланова: Но вы согласны с тем, что где-то, в каких-то регионах… Антонина Цицулина: …это не работает, система сбоит, она не работает. И вот эти вот меры, которые декларируются, они в регионах зачастую не реализуются, надо делать оценку фактического воздействия, проверять, доходит ли это до семьи, а если не доходит, то почему. Потому что был пример, не буду называть регион, по которому выяснилось, что мы, оказывается, пользуемся этими льготами, мы, оказывается, пользуемся в поликлинику. Каким образом вот это все уходит, что не выбрали эти родители, потому что не дошли, не донесли какую-то справку? Ситуация тревожная, ситуация большая, и я решение вижу к тому, что убираются все эти руки, принимающие решения, убираются все эти бумажки. Вот сейчас говорят о регуляторной гильотине для предпринимателей, а вот сделайте нам регуляторную гильотину для демографии… Ольга Арсланова: Было бы очень неплохо. Антонина Цицулина: Когда рождается ребенок… Да, в конце концов, вы знаете, мне кажется, если посчитать вот эти все затраты к тому рублю, который приходит в семью, то окажется, что мы себе можем позволить очень многое. Ольга Арсланова: Мы понимаем, представляем себе средние зарплаты в России, понимаем, сколько люди зарабатывают в российских регионах. Давайте посмотрим, сколько денег тратят россияне на ребенка в месяц, такой вопрос наши корреспонденты задавали жителям разных городов. ОПРОС Петр Кузнецов: И Краснодар нам только что написал: «Если дети – это наше будущее, то в будущем мы исчезнем как нация». Давайте как раз об этом будущем поговорим. «Встану на ноги – заведу детей», – сейчас все чаще молодые люди так говорят. Во-первых, как вы относитесь к такому подходу и разделяете ли вы опасения, например, Краснодарского края? Ждет ли нас очередная демографическая большая яма? Ольга Арсланова: Многие понимают, что на государство они рассчитывать не могут, а сами пока не могут себе позволить. Марина Семенова: Ну вы знаете как? Петр Кузнецов: Я прошу прощения, хотя все еще остаются те, кто говорят: знаете, бог дал ребенка, даст и на него. Марина Семенова: Вот я хотела сказать. К сожалению, я, конечно, как мама тоже шестерых детей и своим детям говорю о том, что материально, возможно, ты никогда не будешь доволен. Поэтому рождение детей – это не роскошь, это необходимость. Но, к сожалению, «тяжело, но вы держитесь»… Ну что я? Понимаете, я-то как раз живу, в частные детские сады детей не вожу, поэтому я живу как среднестатистический как раз россиянин, у которого каждый день в голове вопрос, чем кормить и во что одевать детей, вот и все. Поэтому… Но при этом я родила шестерых детей, я этому безумно рада, счастлива, несмотря на то, что многодетные родители звонили, жаловались и так далее, но все они говорили о том, что это все-таки «я хотел бы поделиться радостью». Потому что многодетные родители все равно счастливы оттого, что они растят этих детей. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, а может, и не нужно тогда на государство рассчитывать? То есть вот принимаем по факту, что те меры, которые предлагаются, если работают, то в каком-то очень усеченном виде, и все? Антонина Цицулина: Не соглашусь с вами. Действительно, детство – это будущее любой страны, и проблемы с демографией являются сейчас общемировыми проблемами, а для России они сейчас встали очень серьезно. Все уже говорят об этом, знают, на причины не буду сейчас тратить эфирное время. Я глубоко убеждена, что у нас есть еще другие риски, – это то, что сейчас большое количество людей в принципе отказываются от детей, сейчас и в Россию пришло это движение childfree. Тогда, конечно, с точки зрения государственной политики те родители, которые находят радость материнства, родительства и осознанно к этому подходят, осознанно рожают детей, выкладываются полностью, для того чтобы дать им самое необходимое, и мы знаем, что в таких семьях дети составляют очень серьезный интеллектуальный потенциал, это обычно очень развитые, талантливые дети, потому что родители много для этого делают. И конечно, для таких семей должны быть особые меры поддержки. Мы очень долго выстраивали и старались помогать детям, которые болеют, детям с особенностями развития. Сейчас большое внимание талантливым детям. Сейчас мы поняли, оказывается, что все дети талантливы. Я считаю, что нужны массовые меры поддержки для массовой семьи, для обычной семьи, растящей обычных и необычных детей, которые должны понимать, что они защищены. Я считаю, что здесь надо провести ревизию абсолютно всех мер поддержки, затрат на эти меры поддержки. Я считаю, что должна быть политическая воля, дети сегодня такой же стратегический ресурс, они должны увидеть очень конкретную помощь, которая должна быть. Сейчас у нас есть указ президента о реализации «Десятилетия детства», есть планы, и мы очень надеемся, что в 2019 году они будут реализованы. Ольга Арсланова: Посмотрим, как они будут реализовываться, это самое главное. Петр Кузнецов: Спасибо вам большое. Антонина Цицулина, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров, и Марина Семенова, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями. Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Марина Семенова: Спасибо.