Анастасия Сорокина: Переходим к следующей теме. «Аптечные сети лишат улова», умерив аппетиты монополистов: в Госдуме подготовили законопроект, который оздоровит конкуренцию в сфере продажи лекарственных препаратов, а также поможет снизить цены, устранив сетевую диктатуру. Осуществимо ли это на практике, будем выяснять сегодня в прямом эфире вместе с экспертами. На связи со студией Татьяна Кусайко, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике, заслуженный врач Российской Федерации. Татьяна Алексеевна, добрый вечер. Татьяна Кусайко: Добрый вечер. Александр Денисов: Татьяна Алексеевна, прежде чем мы перейдем к грехам аптечных сетей, которые перечислены в пояснительной записке к этому закону, законопроекту, давайте послушаем, что говорят люди, чем недовольны, вот какие претензии они, говоря по-русски, выкатывают аптечным сетям, и перейдем к разговору. Давайте посмотрим. ОПРОС Анастасия Сорокина: Татьяна Алексеевна, вы говорили о том, что в истории с торговыми сетями действуют уже ограничения, а с аптеками почему-то какие-то другие принципы. Почему вообще возник этот вопрос? И сразу хочется спросить, вообще куда у нас антимонопольные службы смотрят, если вот такая ситуация сложилась с продажей лекарств. Татьяна Кусайко: Наверное, каждый законопроект диктуется жизнью, и вот сейчас тот репортаж, который мы услышали, говорит о том, сколько аспектов затронуто и в данном законопроекте, который разработан депутатами фракции «Единая Россия» и сенаторами. И я хочу отметить те аспекты, которые были сейчас в репортаже. Прежде всего, действительно, именно предупреждение монополизации аптечного рынка розничной торговли лекарственных препаратов путем организации аптечных сетей – это то, что очень важно, и на самом деле это есть тот шаг, который поможет государству регулировать цены опять же относительно тех фраз, которые мы сейчас услышали. Александр Денисов: Татьяна Алексеевна, а давайте назовем сразу цифру, вот 20% если аптечная сеть зарабатывает больше 20% от всего дохода всех аптек в конкретном населенном пункте, то это значит, что у нее возникнут проблемы. Откуда эта цифра взялась 20%? И многие ли компании уже превышают в городах вот этот порог? Татьяна Кусайко: Опять же любой законопроект готовится на основании экспертных мнений, на основании того, что существует сейчас. И конечно же, вы абсолютно правы, если будет монополия какой-то аптечной сети в том или другом населенном пункте, то, действительно, возможность регулировать цены лекарственных препаратов достаточно затруднительна. И главный момент, на мой взгляд, сейчас в данном законопроекте – это то, что вводится государственное регулирование передвижных аптечных сетей. Кстати, при общении с представителями аптечных организаций очень часто это звучало. И на самом деле любой законопроект должен быть направлен на население, доступность, именно обеспеченность лекарственными препаратами, что и предполагается при организации передвижных аптечных пунктов, которые будут доступны в сельской местности, в населенных пунктах, отдаленных районах. Это говорит о том, что действительно есть возможность обеспечить лекарственными препаратами. И когда мы бываем в различных регионах, где организуются, например, ФАПы, то очень часто нет возможности приобрести тот либо другой лекарственный препарат. Поэтому именно вот организация передвижных аптечных пунктов – это очень важный момент, который предлагается в данном законопроекте. Александр Денисов: И ФАПам тоже предлагают разрешить торговать лекарствами, правильно мы понимаем? Татьяна Кусайко: Да, да, именно так. Анастасия Сорокина: Еще авторы законопроекта хотят, чтобы фармацевты в обязательном порядке сообщали об аналогах, более дешевых препаратах, которые можно приобрести в аптеках. Как это можно будет контролировать, регулировать? Станут ли фармацевты так себя вести, ведь им это невыгодно? Татьяна Кусайко: Ну, для меня как педиатра и врача это очень важный момент по той простой причине, что, действительно, иногда, и мы сейчас это слышали, когда приходит гражданин в аптечную сеть, то ему предлагают, как правило, именно дорогостоящий препарат, хотя в аптечном пункте есть аналоги по международному непатентованному наименованию, которые обладают такими же свойствами фармацевтического характера. Поэтому для населения опять же очень важный момент, потому что есть возможность получить препарат по более низкой цене. Я полностью согласна с авторами законопроекта, которые хотят законодательно обязать фармацевтов предоставлять такую информацию. Александр Денисов: Татьяна Алексеевна, вы знаете, а сейчас ситуация уже несколько наоборот, точнее другая: люди приходят, и они хотят купить лекарство именно самое дорогое, самое хорошее, им врач объяснил, даже, бывает, зарубежное, а вот с ним как раз проблема. Дешевый аналог есть, а вот зарубежного, которому пациент ну решил доверять, а его, наоборот, нет, вот такая сейчас больше история. Татьяна Кусайко: Ну, это, может быть, другой разговор. Мы же говорим о законопроекте, который сейчас внесен, а это касается как раз возможности права выбора пациента, для того чтобы ему это было доступно. На мой взгляд, то, что сейчас во всех субъектах Российской Федерации проходят обсуждения данного законопроекта, для того чтобы была возможность услышать с привлечением общественных организаций, с привлечением сотрудников фармацевтической отрасли, аптечных пунктов и аптечных организаций, это огромный момент, потому что есть возможность на этапе законодательного процесса отрегулировать все те проблемы, которые необходимо устранить. Александр Денисов: Спасибо большое, Татьяна Алексеевна. Татьяна Кусайко была с нами на связи, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике, заслуженный врач России. Наш следующий собеседник – Юрий Александрович Крестинский, председатель Экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Юрий Александрович, добрый вечер. Юрий Крестинский: Добрый вечер. Александр Денисов: Вы знаете, распечатали мы пояснительную записку к этому законопроекту, главный грех аптечных сетей российских – это жадность. Тут приводятся конкретные цифры на первой же странице. В оптовом звене концентрация уже близка к максимуму, именно все, что касается оптовых компаний, которые торгуют лекарствами, – так, доля 5 крупнейших организаций оптовой торговли превышает 50%, а доля 10 оптовых компаний российских приближается к 75% рынка. То есть рынок в России поделен между 5 крупнейшими, ну если еще добавить 5, то вообще практически весь рынок закрывается. Это опасная тенденция или нет? Юрий Крестинский: Ну, здравствуйте еще раз. Александр Денисов: Здравствуйте, да. Юрий Крестинский: Я, честно говоря, не знаю, как это связано с жадностью. Мы в течение многих лет жаловались, что у нас избыточное число то производителей, то фармдистрибьюторов, то аптечных организаций. Есть страны, если мы говорим о дистрибуции, в которых на всю страну по 3 дистрибьютора работает или по 4, и они делят 100% рынка, и никто на это не жалуется. Александр Денисов: То есть абсолютно нестрашно и не грозит нам диктатурой цен и прочего? Юрий Крестинский: В данном случае мы, к счастью, далеки от какой бы то ни было диктатуры, тем более что дистрибуция, коли мы о ней говорим, является логистическим сервисом, связывающим между собой производителя и аптеку или больницу. То есть задача дистрибьютора – это растаможить товар, правильным образом его складировать, правильным образом его транспортировать. И если в начале развития фармотрасли после распада СССР дистрибьюторы сами играли на рынке, за свой счет покупая препараты, и сами формировали ценовую политику, то сегодня они в основном являются логистическими партнерами отрасли и не влияют на ценовую политику как таковую. Александр Денисов: То есть в Госдуме заблуждаются, вписывая вот этот абзац в пояснительную записку к законопроекту? То есть на воду дуют? Юрий Крестинский: К огромному сожалению, в Госдуме много о чем заблуждаются. И вообще законопроект в том виде, в котором он сейчас вынесен, наводит меня на воспоминания одной поговорки, когда больная голова, ну там по-другому чуть-чуть говорится, рукам покоя не дает. Александр Денисов: Ногам вроде, дурная голова ногам покоя не дает, но у вас рукам, да. Юрий Крестинский: Да-да-да, я перефразировал немножко. Вот в данном случае, кажется, происходит именно это, и моя оценка этой законодательной инициативы крайне отрицательная. В ней, к сожалению, больше вреда для системы здравоохранения, для фармацевтической отрасли, чем пользы. То, что может произойти с принятием этого законопроекта, к сожалению, лишь неблагоприятным образом скажется как на системе здравоохранения в целом, так и на лекарственном обеспечении в частности. Анастасия Сорокина: А что, исчезнут препараты, или цены как-то будут не в ту сторону сдвигаться? Юрий Крестинский: Ну смотрите, когда мы говорим об антимонопольных ограничениях, скажем, присутствие аптечных сетей в регионах, заложенные в данный законопроект, то те требования, которые выдвигаются по ограничению доли сетей в регионе... Александр Денисов: Не больше 20% от объема продаж, да-да-да. Юрий Крестинский: Ну вот смотрите, если для Москвы и Санкт-Петербурга это работает, здесь найдутся желающие, которые захотят работать с долей 5% даже, с долей 7%, то, понимаете, во многих регионах нет особо желающих работать. И если ты ограничишь какую-то сеть, которая исторически там работает, долей 20%, а другие не придут, то единственное, что мы получим, – это дефицит лекарств, который в свою очередь приведет к повышению цен, вот и все. Поэтому надо думать, прежде всего предлагать какие бы то ни было решения. У нас есть в стране ряд территорий, куда на санях надо ехать 3 дня, а мы говорим о том, чтобы там долю той или иной сети ограничивать 20%. Поэтому все не так просто. Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем, что же думают зрители. На связи со студией Татьяна из Новосибирска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, вот Юрий Крестинский вот нам такую картину какую-то безрадостную рисует. Я считаю, что все-таки как-то можно, можно аптеки тоже... То есть я не боюсь, что аптечные сети как-то сильно пострадают. У нас есть муниципальные аптечные сети, которые очень хорошо справлялись до недавних периодов, ну лет 5... Александр Денисов: А у вас много осталось муниципальных аптек? Зритель: У нас достаточно их, в принципе достаточно. Александр Денисов: Достаточно. Зритель: Если она не аптека, то она филиал какой-то аптеки, прямо в поликлинике киоск или еще где-то. Но они-то тоже стали не совсем муниципальные и государственные, они-то тоже превратились в свою сеть, и цены там, естественно, тоже сразу подскочили. Так вот чтобы, как вы сказали, на санях довезти, – чтобы довезли на санях, везде должна быть определенная все-таки государственная сеть, которая действительно будет заниматься вот такими аптеками. Причем вот я, например, врач, я считаю, что вот иногда бывают такие ситуации, человек не может дойти до врача, получить рецепт, ну какой-то элементарный антибиотик, элементарное сейчас обезболивающее средство, потому что даже стоматологи рецепт не выписывают: «Ну сходите возьмете, что дадут в аптеке». Если бы вот в этих же муниципальных сетях, хотя бы в одной на район, был бы врач дежурный, когда... к врачу нельзя попасть, это тоже дало бы повод людям чаще заходить в эти аптеки. Ну и второй момент. Вы знаете, ну не надо изобретать велосипед. Была же определенная накрутка в аптеках, что аптеки могли на лекарственные препараты не больше 20% накрутку делать, а на БАДы и все остальное не больше 30. Какой-то «умный» человек придумал, что на БАДы и все остальное, витамины и прочее вообще без ограничений, а на лекарства ну тоже... То есть можно, можно все это регулировать. И второе. Опять говорят, что аптеки во всем виноваты, вот они такие плохие, у них цены. А у них цены-то откуда? От дистрибьюторов все-таки. Александр Денисов: Все-таки дистрибьюторы виноваты, которые поделили рынок, вы считаете, да? Зритель: Конечно, конечно, это совершенно не секрет, и видно, кто его как поделил. И если есть сети еще этого дистрибьютора, то совсем видно, какие там цены и какие в других аптеках цены. И когда ты спрашиваешь, почему на той неделе брал и вот такая цена была, а сейчас такая, «ну, другой дистрибьютор». Поэтому все регулируется, просто надо взять по-честному и все это на самом деле навести порядок, и все. А с лекарствами, которые по рецептам, вообще проще. Я не знаю, как сейчас, но когда был социалистический лагерь, допустим, люди приезжали из ГДР, из Чехии, ну вот жили во дворах у нас и прочее, вообще у них было все очень просто. Если тебе выписан рецепт, по нему ты получаешь бесплатно в аптеке, все, это нужный препарат, даже если ты не льготник, ничего, так же вот дети. А у нас до 3 лет бесплатно – кто, спросите вот у мам, когда получил что-то бесплатно? Никогда не получил, потому что... Александр Денисов: Вы знаете, я один раз получил средства от кашля, сын заболел... Анастасия Сорокина: Я ни разу не получала. Александр Денисов: ...мне педиатр выписал, я удивился: она сказала «идите получите», вот по этому рецепту я пошел и получил, да. Зритель: Ну это вам повезло, потому что... Я, будучи педиатром, однажды выписала препарат определенный, которого не было в Новосибирске, его попытались получить в Москве, получили, но мне потом такой втык был, что я на всю жизнь запомнила. Александр Денисов: От главврача, да? Зритель: То есть я считаю, что все можно отрегулировать, не надо главное бояться. Александр Денисов: Спасибо, Татьяна, спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо, Татьяна. Выслушаем еще одного зрителя, из Ростовской области Александр на связи. Здравствуйте. Юрий Крестинский: Я так понимаю, я свободен, да? Зритель: Ну, у меня тоже такой вопрос, я сейчас слушал по телефону, что вы рассказываете за аптеки. Аптеки у нас в Ростовской области подорожали где-то на 50–60%, тем более такие ходовые лекарства, которые нужны каждый день. Если ты приходил в аптеку и покупал 1,5–2 тысячи, теперь это удвоилось, надо 5 тысяч оплатить. И я еще что? Вот это у нас когда заседает Дума или Совет Федерации, каждый раз после его решения только хуже становится. Александр Денисов: Нет, ну тут, может, лучше станет, Александр, не будем загадывать. Спасибо вам большое. Анастасия Сорокина: Спасибо, да, за мнение. Александр Денисов: Юрий Александрович, вы там хотели уже отпроситься, да, рано, рано. Вы знаете, давайте по претензиям Татьяны поговорим, вот она сказала, что все-таки дистрибьюторы погоду делают, а не сами аптеки. Юрий Крестинский: Я не согласен с Татьяной. Ну слушайте, это не так. Я же сказал уже, что дистрибьюторы сегодня являются контракторами от производителя, сегодня дистрибьюторы осуществляют логистическую функцию. Александр Денисов: А, то есть производители еще у нас в числе виновных, тоже их туда запишем? Юрий Крестинский: Я бы вообще не выбирал здесь виновных. Есть, конечно, компании, которые в своем составе имеют и дистрибьюторское подразделение, и розничное подразделение. Но получается, что если ты имеешь и дистрибуцию, и розницу, то цены у тебя, наоборот, должны быть ниже, что, собственно, и происходит, почему многие другие сети, недовольные конкуренцией с аффилированными с дистрибьюторами сетями? – потому что они цены ниже дают в рынке и конкурируют, имея некую такую сквозную аффилированность по товаропроводящей цепочке. Поэтому в данном случае я не вижу никаких проблем. Я еще раз вернусь... Александр Денисов: Юрий Александрович, справедливости ради, если сравнить с сетями, где продукты продают, то действительно, в те районы, куда они заходят, там цены падают, они опускают действительно цены значительно на многие продукты. То есть с аптеками так же происходит, по вашему мнению, или нет? Юрий Крестинский: Да, во многом так. И я еще раз хотел бы подчеркнуть: может быть, в городе Новосибирске не чувствуется вот этой проблемы обеспеченности аптеками населенных пунктов, но стоит отъехать на 200–250 километров, даже какие 250, на 30 километров от города, и поверьте, там уже далеко не все будут желать открыть свою аптеку. И мы говорим сейчас об обеспечении территориальной доступности. По поводу государственных аптечных сетей надо понимать, что более чем в половине российских регионов не осталось государственных аптечных сетей, там работают только частные аптечные сети. И вообще, если говорить в целом, то, конечно же, проблема не в дистрибьюторах или аптеках, она заключается в том, что у нас лекарственное обеспечение является не частью медицины и не частью охраны здоровья, а частью торговой сферы. В нормальных странах лекарственное обеспечение при амбулаторном лечении является частью, покрываемой медицинской страховкой, обязательным медицинским страхованием. У нас же, если ты лежишь в больнице, ты получаешь лекарства бесплатно, но если ты лечишься амбулаторно, то ты лекарства должен покупать за свой счет. И у нас больше чем 2/3 денег на лекарства тратят граждане, и вот это ненормально. И именно когда будет внедрена государственная программа лекарственного возмещения или страхования в рамках ОМС, вот тогда все и станет с головы на ноги. Мы не тем занимаемся, не то регулируем. А что касается наценок, то они также регулируются, и, надо сказать, достаточно жестко. Поэтому, с моей точки зрения, главная проблема – это то, что у нас лекарственное обеспечение де-юре оказалось вне лечебного процесса, и даже те немногочисленные лекарства, которые у нас обеспечиваются государством, они идут не за счет бюджета здравоохранения, а за счет социального бюджета, а сам рынок лекарств является частью сферы торговли, но не частью здравоохранения. Вот это надо искоренить, но для этого государству придется включить лекарственное обеспечение при амбулаторном лечении в состав обязательного медицинского страхования. Александр Денисов: Про это, к сожалению, ни гу-гу, вот что-то не слышно про это. Юрий Крестинский: Вот-вот. Александр Денисов: Да... Анастасия Сорокина: А вы считаете, это возможно, если перевести эту систему? Есть такой ресурс и финансовые возможности? Юрий Крестинский: Все остальное – это лозунги. Если мы говорим о соблюдении конституционных прав граждан на охрану здоровья и говорим, что ваши права на лечение ограничиваются лишь поликлиникой, а лекарства вы получаете только при лечении в стационаре, то эти гарантии, в общем, так являются неполноценными. Поэтому, наверное, нужно исправить эту ситуацию и, как во всех развитых и во многих развивающихся странах, внедрить программу всеобщего лекарственного обеспечения в рамках ОМС. Пусть не сразу, не единомоментно, по частям, но как-то обозначить это в своих планах и взять на себя соответствующие обязательства, и компетенции соответствующие, и финансовые ресурсы для этого имеются. Александр Денисов: Юрий Александрович, уж простите меня, я продолжу со своими этими грехами несчастными. Тоже вот из пояснительной записки к этому законопроекту – речь идет о продвижении продукции, требуют, предлагают установить максимальный размер платы за услуги по продвижению продукции в 5%. Расскажите, а много ли аптеки зарабатывают на продвижении? Нужно ли тут ограничивать? Вредит ли это пациентам, что вот аптеки продвигают? Юрий Крестинский: Ну смотрите, в целом по рынку, наверное, они не превышают 5%, если мы возьмем в целом. Но есть кто-то, кто от своего оборота зарабатывает до 10–12% выручки на маркетинговых так называемых контрактах, а есть кто-то, у кого 0%. В основном, конечно же, производителям для программ продвижения интересны сетевые крупные организации, где есть так называемое единое окно, куда ты можешь прийти, договориться и продвигать свою продукцию. Но это есть не только в аптечном ретейле, это есть в продуктовом ретейле, в бытовой технике, в мебели, в чем угодно, лекарства в данном случае являются более чувствительными. Но если мы запретим брать за маркетинговые контракты более 5%, ну поверьте, найдутся другие лазейки, будут платить не за маркетинговые контракты, а за аренду полок, в конце концов, в аптеках. Есть много-много разных альтернативных методов. Знаете как, в России жесткость законов компенсируется необязательностью их исполнения, ну а уж русский пытливый ум всегда найдет лазейку. Александр Денисов: Да, вы сегодня афоризмами, Юрий Александрович... Юрий Крестинский: Поэтому, с моей точки зрения, это очень сомнительная инициатива. Александр Денисов: Да, сегодня тему афоризмами раскрываете. Ну вот с продуктами параллель, конечно, не совсем верная, потому что с продуктами я лично могу разобраться, понять, где что вкусное, где невкусное, а вот с лекарствами-то так не разберешься сходу, тут маркетинг или польза будет для тебя, когда продвигают аптеки лекарства, – тут, мне кажется, опасность серьезная. Юрий Крестинский: Ну смотрите, если мы говорим о продвижении в рамках замены синонимической, когда мы в рамках одной и той же химической формулы меняем одну торговую марку на другую, то здесь никаких нюансов нет. Если мы говорим об аналогах, то это уже совершенно другая часть, но аналоги никто не разрешает аптечным работникам назначать. Речь идет о синонимической замене, речь идет о какой-то сопутствующей покупке, речь идет о рекомендации, дополнительной допродаже на кассе, что называется. При этом если мы говорим о рецептурных препаратах, то в рамках их отпуска не допускается никакая замена, кроме опять-таки синонимической. Александр Денисов: Ну и, в конце концов, все эти препараты... Юрий Крестинский: И уже... Александр Денисов: ...они же проходят проверку Росздравнадзора и прочих. Юрий Крестинский: Конечно-конечно, препараты, прежде чем быть зарегистрированными, это, конечно, вопрос, мы можем не доверять тому, как они у нас проверяются до того, как они зарегистрированы, но все препараты, допущенные до обращения, как бы уже де-факто, получается, прошли проверку, они получаются эквивалентны. Если кто-то более активно продвигает, почему мы должны это запрещать? Александр Денисов: Еще про претензии уже не наши, а вот пациентов, клиентов аптек. В опросе у нас многие рассказывали люди, что дефицит лекарств, нет лекарств, приходишь, за нужным лекарством тебе еще приходится бегать. Вот, казалось бы, сетей масса, рынок насыщен, а препаратов нет. Даже бывает наоборот, говорят, не советуют дешевый аналог, да как раз их полно, дешевых аналогов, люди хотят дорогой. Юрий Крестинский: А мы сейчас еще несколько поправок примем, и еще больше дефицита образуется. Потому что по факту все вот те поправки, которые принимаются, они на 90% ведут к формированию дефицита и к удорожанию лекарств. Допустим, принята поправка о запрещении высокой наценки на дешевые препараты. Ну, коллеги, что вы сделали? Когда вы ограничили наценку для препаратов стоимостью до 50 рублей, вы просто заставили аптечные учреждения отказаться от этой продукции. То есть вместо того, чтобы разрешить наценивать 20% на продукцию ценой до 50 рублей, сказали, что нет, сидите внутри 10%. Но как, как аптека может себе позволить на 5 рублей обеспечивать безубыточность на такой продукции? Она просто взяла и вывела его из ассортимента, и в итоге в ассортименте осталась продукция только дороже, и средняя цена для потребителя за то же самое вещество в итоге выросла уже не на 10%, а сразу в 3–4 раза, вот с чем мы имеем дело по факту. И таких примеров много. Это было и с импортозамещением, с ограничением предельной отпускной цены производителя, когда при росте курса доллара в России запретили многим иностранным производителям повышать цены, и они просто убрали свою продукцию с рынка. Александр Денисов: Юрий Александрович, вы знаете, одно смущает: ну неужели в верхней и нижней палате парламента сидят исключительно злодеи, которым лишь бы что-то нам навредить? Юрий Крестинский: Это не злодеи, это отсутствие опыта и компетенций соответствующих. Александр Денисов: Да, а вот тут как раз и вы, председатель Экспертного совета Союза института развития общественного здравоохранения, Юрий Александрович, общественного. Ну вот разъясните им, что, ребята, так не делают, давайте вот так сделаем. Юрий Крестинский: Ну, к сожалению, у нас общественность немножко пребывает в стороне от реальных законотворческих процессов. И если даже тебя приглашают на какой-то круглый стол, посвященный обсуждению того или иного законопроекта или поправок, и ты высказываешь определенную независимую экспертную позицию, и она не сходится с мнением инициаторов этого законопроекта, то тебя просто перестают приглашать. К сожалению, потом принимаются вот такие болезненные и печальные поправки. Александр Денисов: То есть вас перестали приглашать? Юрий Крестинский: Да нет, приглашают периодически, законопроектов-то разных много, поэтому на отсутствие работы я не жалуюсь на самом деле. Но тем не менее мы видим то, что происходит, оно не отвечает никаким критериям, которые должны учитываться при принятии такого рода законопроектов. Александр Денисов: Спасибо. Анастасия Сорокина: Пишут наши зрители по поводу, вы говорили про обеспечение лекарствами в больницах, из Оренбургской области зрительница написала: «Муж лежал в больнице, но лечились мы за свои деньги, покупали препараты». Александр Денисов: Юрий Александрович, да, у нас уже ушел. Юрий Крестинский был у нас на связи. Анастасия Сорокина: Выслушаем еще одну зрительницу, Людмила из Иваново. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Да, Людмила, говорите, пожалуйста. Зритель: Я вот по какому поводу. Мне уже 60 лет, и, так сказать, в аптеки я хожу давно. Вспоминаю советское время, вот в своем микрорайоне была одна аптека, другая остановки 3–4 надо было проехать, а сейчас аптеки по 2 в одном доме, даже в двух подъездах друг на друга выходы смотрят, аптеки разных фирм. Это вот такое распространение говорит о том, что аптечный бизнес, видимо, очень выгодный, не может же просто так существовать. Значит, за счет вот этих цен, немыслимых цен для пенсионеров на любое лекарство, на это существуют собственники аптек. Александр Денисов: Да. Людмила, а вот мы сейчас говорили с Юрием Крестинским, он сказал, что аптечные сети как продуктовые, чем больше сети распространяются, тем ниже опускаются цены на лекарства, ну поскольку конкуренция, они вынуждены. Вы чувствуете, что цены на лекарства падают? Зритель: Нет. Александр Денисов: Нет? Зритель: Нет, они растут. Александр Денисов: Они растут. Зритель: Они растут. Вот сейчас я удивилась, знаете, я прошла одну остановку в своем городе и насчитала 8 аптек, причем 3 при этом уже закрылись, то есть там было 11 на одной остановке. Александр Денисов: Одиннадцать аптек. Зритель: Вот то, что закрылись, может быть, говорит о том, что они уменьшают количество аптек, но цены на лекарства не падают, они только растут. Александр Денисов: Ага. Да, спасибо вам большое. Анастасия Сорокина: Спасибо, да, Людмила, за звонок. Поговорим с нашим следующим экспертом, как раз спросим, узнаем у нее, насколько этот бизнес финансово выгодный. Виктория Преснякова, исполнительный директор Ассоциации независимых аптек. Виктория Валентиновна, здравствуйте. Виктория Преснякова: Здравствуйте. Вижу, не очень хорошо меня видно, надеюсь, что будет хорошо слышно. Александр Денисов: Все хорошо. Виктория Валентиновна, вот зрительница нам рассказала, что вокруг одной остановки 11 аптек, цены не падают, хотя, казалось бы, конкуренция должна быть, и лекарства, вот тоже рассказывают многие, чтобы купить, за нужными лекарствами приходится побегать, хотя, казалось бы, аптек полно, всего завались. Вот как такая ситуация складывается? Виктория Преснякова: Ну, сразу скажу, что нельзя делать конечное звено, которое работает непосредственно с потребителем и которое оказывает фармацевтическую услугу, аптеку, виновным во всех бедах. Безусловно, сейчас мы с вами наблюдаем, мы все с вами потребители, мы все с вами пациенты, и мы все наблюдаем на рынке повышение цен. Но скажите, пожалуйста, разве мы не наблюдаем такое же повышение цен на продукты, на еще какие-то жизненно необходимые товары? Мы тоже это наблюдаем. Что я могу сказать? Конечно, в цепочке присутствует не только аптека, и времена, когда аптека зарабатывала большие деньги, уже давно прошли. Некоторые аптеки живут на 1% рентабельности, это действительно так. И когда мы говорим о маркетинговых контрактах, которые вот предлагаются производителями, это как раз то, что помогает аптеке сдерживать рост цен на лекарственные препараты. Что происходит на сегодняшний день? На сегодняшний день мы видим мировую тенденцию на фоне кризиса, экономического спада на фоне пандемии рост расходных материалов, которые используются в производстве лекарственных препаратов, рост субстанций. Наши производители, даже наши производители докупают такие субстанции за рубежом, и, безусловно, с ростом доллара цены на эти субстанции выросли в разы. Это касается и отечественных производителей, и импортных производителей, которые импортируют сюда лекарства, тоже цены выросли. Поверьте, аптечная наценка как была где-то около 26% на все препараты и около 19% на препараты из списка жизненно важнейших и необходимых, ЖНВЛП так называемых, вот эта наценка не меняется, и она регулируется государством, она регулируется субъектами федерации, в разных регионах она разная, но примерно она всегда одинаковая. Александр Денисов: Виктория Валентиновна, вы когда сказали про 1%, я, знаете, вспомнил анекдот про нового русского, который другому рассказывает: «Я привожу из Германии бочку пива за одну тысячу евро, а здесь ее продаю за три, и вот на эти два процента я и живу», – вот тоже вспомнилось. Виктория Преснякова: Слушайте, да, я понимаю, и те, кто как бы не заангажированные люди, очень часто приводят этот пример. На самом деле вот мы объединяем, наша ассоциация объединяет одиночные аптеки, малый и средний бизнес, и поверьте, я знакома с их финансовыми документами, и не всегда аптеке выгодно продать дорогой препарат, это ошибка. На дорогом препарате она делает наценку 2%, допустим, а на дешевом может сделать, конечно, и 27%, о которых мы говорили, это да. И безусловно, то, что сказали, да, на БАДы она делается, на парафармацевтику наценка чуть выше будет, я сейчас не готова сказать какая, это тоже идет в доход аптеки. Но вы же со мной согласитесь, что расходы на все, что происходит, на коммунальные, на налоги, выросли не только у аптек, а у аптек, вы знаете, 2020 год очень стрессовый, все, что могло случиться, начиная с пандемии, падения покупательского спроса, повышения цен, рост доллара, у нас ввели маркировку, которая потребовала от аптек и финансовых, и материальных ресурсов, дополнительных трудовых ресурсов. В связи с этим в аптеках изменилось налогообложение. Чтобы вы понимали, для регионального малого бизнеса система ЕНВД, единый налог так называемый, вмененка, перестал существовать с переходом на маркированный товар, и таким образом у аптеки в 5–8 раз выросли налоги. Вы представляете, что это такое для небольшой аптеки в Ивановской области, о которой мы сегодня говорили, именно об области? Я хочу вам привести такие данные аналитической компании DSM Group, они посчитали, вот буквально с декабря до июля закрылась тысяча аптек, и это в основном одиночные аптеки, это, конечно, не сетевые. Александр Денисов: А почему они закрылись? Виктория Преснякова: Как раз я же вам все перечислила: налоги выросли, кто-то не справился с маркировкой. Малый аптечный бизнес не поддерживается вообще никак. И то, что говорил Юрий Крестинский, я поддержу его, самая большая проблема, что аптеки не относятся к системе здравоохранения. Да, действительно, если мы проанализируем мировой опыт, допустим, у нас есть страны в Европе с либеральным таким аптечным ретейлом, это Великобритания, Исландия, и что они декларируют? У них нет очень четких ограничений, и они декларируют, что таким образом конкурентные преимущества повышаются, снижение расходов на здравоохранение и улучшение таким образом механизмов лекарственного обеспечения пациентов. Есть страны, такие как Польша, Австрия, Германия, которые очень строго регулируют все, там, допустим, один фармацевт может иметь в Польше не больше 4 аптек. Но при этом государство берет на себя помощь этим аптекам, берет на себя возмещение лекарственных препаратов. Но вы понимаете, ведь аптека не делает эти наценки, не увеличивает эти наценки каждый день, у аптеки тоже растут расходы, точно так же она хозяйственный субъект, который оказывает деятельность. Александр Денисов: А кто виноват? Вот эти дистрибьюторы, о которых написано в пояснительной записке к законопроекту, что поделили 75% рынка 10 компаний? Они виноваты? Виктория Преснякова: Ну послушайте, я бы не назвала виноватыми участников фармацевтического рынка, это неправильно. Рынок сам диктует, как правильно, живой, настоящий рынок диктует правила игры: надо понижать цены – понижают; надо повышать цены – повышают. Вот, допустим, с излишним зарегулированием, да, у нас регулировались цены на ЖНВЛП, и они были зарегистрированы на очень низком уровне. В итоге мы предупреждали несколько лет, что это приведет к тому, что дешевые препараты вымоются с рынка, вот мы сейчас видим дефицит этих препаратов. Почему? Потому что ни одному производителю невыгодно производить препарат и продавать его по цене в 10 раз ниже, допустим, или в 5, или в 4 себестоимости, ну кто на это пойдет? У нас нет... Я понимаю наших пациентов, тех, кто звонит, слушателей, но у нас нет большого количества ни государственных, ни муниципальных аптек, есть коммерческие сети, которые выросли из этих муниципальных аптек, и они понимают, о какой монополизации рынка можно говорить, если самая большая сеть на этом рынке занимает 6,3%, допустим. Ну это совершенно небольшой... Александр Денисов: Это в целом по России, а они рассматривают конкретный город, конкретный район, чтобы не больше 20% от оборота вообще всех. Виктория Преснякова: Слушайте, если мы поедем в Амурскую область или в Забайкалье, конечно, там выше этот процент, безусловно, 20%, 24%, 50%... Я не знаю таких аптечных сетей, которые бы держали 50% рынка, не знаю, даже 30% не знаю, честно вам скажу. Но кто пойдет в Забайкалье, кто пойдет в Амурскую область? Никогда сетевые аптеки не пойдут туда. Даже не пойдут, зная, как этот малый бизнес устроен, как раз я с ними работаю, даже не пойдут в глубинку в Ивановскую область, там аптека выживает ну просто, поверьте, в достаточно сложных условиях. Александр Денисов: Да, вот это серьезный вопрос, серьезная угроза. Спасибо большое, что рассказали так подробно, Виктория Валентиновна. На связи у нас была Виктория Преснякова, исполнительный директор Ассоциации независимых аптек. Мы к следующей теме перейдем.