Петр Кузнецов: Тема этого часа. Закон пошел в аптеку: Госдума приняла в первом чтении законопроект о регулировании работы аптечных сетей и совершенствовании лекарственного обеспечения граждан. Марина Калинина: Документ предусматривает обязанность аптек указывать минимальную цену и наличие лекарств, а еще предлагает ввести единый реестр фармацевтических работников и дает определение понятий «фармацевт» и «провизор»... Петр Кузнецов: Чтобы мы понимали, приходим в аптеку, чтобы мы понимали, фармацевт перед нами или провизор, потому что это очень важно. Кроме того, документ разрешает, тоже очень важно, ФАПам продавать лекарства. Такие нормы позволят в итоге обеспечить доступность лекарств для граждан, на что многие граждане жалуются, это сказал уже спикер Госдумы Вячеслав Володин. На что жалуетесь вы? Давайте представим, что мы вместе разрабатываем этот законопроект по каким-то образом реформированию аптечных сетей. Что бы вы туда добавили? Звоните, рассказывайте о конкретном аптечном пункте, что не хватает, что, наоборот, хорошо, что с ценами. В прямой эфир ждем ваши звонки и SMS-сообщения. Одновременно запускаем голосование, чтобы охватить всех. Марина Калинина: Да, ну и хотим узнать у вас, в конце часа подведем итог, а вопрос очень простой: довольны вы аптеками? «Да» или «нет» пишите на наш SMS-портал, вот узнаем мнение наших телезрителей. Петр Кузнецов: А подробности уже рассказывайте в прямом эфире, что не так или что так. Леонид Огуль, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по охране здоровья, с нами сейчас выходит на связь. Здравствуйте, Леонид Анатольевич. Леонид Огуль: Да, добрый день. Петр Кузнецов: Что, тот же вопрос вам, давайте с него начнем – что не так сегодня с аптечными сетями? Какие основные к ним претензии? Могут ли быть претензии, учитывая, что аптека – это лишь, грубо говоря, прилавок в этой системе? Или это не совсем так? Леонид Огуль: Знаете, на самом деле дело в том, что мы приняли поправки, которые, конечно же, направлены на то, чтобы как-то отследить и регулировать цены на лекарственные препараты и медицинские изделия, которые продаются в аптеках. Мы начинали работать над этими поправками еще в марте, вы вспомните, когда во время пандемии резко возросли цены на маски, на дезсредства и на противовирусные препараты. Вот сейчас вот я могу сказать, что это чаще всего, на что жалуются люди, это не то, что не хватает аптек в городе или в городской инфраструктуре, а то, что их достаточно, но цены на эти препараты, на многие препараты очень высокие и не регулируются. Вот эти вот поправки прежде всего были направлены на то, чтобы отрегулировать, было государственное регулирование этих цен, это первое. Второе. Вы правильно совершенно назвали, это доступность лекарств в сельской местности. Вот это проблема для жителей сельской местности по поводу того, что нет аптечной сети. И вот здесь вот впервые в наших поправках вводится такое понятие, как передвижной аптечный пункт, вот это вот, я считаю, тоже самое важное. Ну и, конечно же, введено также, законом вводится ряд антимонопольных таких вот ограничений, учитывая то, что сети сейчас аптечные разрастаются, ну и чтобы не было определенного такого картельного сговора по установке цены на какой-то препарат, естественно, чтобы была какая-то конкуренция. Правильно вы сказали по поводу того, что теперь фармработник обязан, фармацевтический работник обязан дать информацию о том, какие аналоги лекарств есть, но по другой цене, по более дешевой, и чтобы не было вот такой вот возможности продавать самые дорогие лекарственные препараты. Хочу сказать, что данные поправки были приняты только в первом чтении, безусловно, вы сейчас правильно задали такой тон, что обращаются, и в наши общественные приемные обращаются, к нам как к депутатам очень много обращений. Ко второму чтению, конечно, мы все проанализируем, есть возможность, конечно, сделать его более, ну как, идеальным ничего не бывает, конечно же, сделать его в этом плане, чтобы он был направлен прежде всего на доступность лекарственных препаратов и, конечно же, по ценовой политике, вот то, о чем я говорил, чтобы... Петр Кузнецов: Да, как раз... Марина Калинина: А давайте сразу вот и спросим нашу телезрительницу из Москвы. Нина, здравствуйте, она у нас на связи. Нина? Зритель: Да-да, я слушаю. Марина Калинина: Так мы вас слушаем. Зритель: Да, здравствуйте. Я живу в Москве, пенсионерка, 80 лет. На лекарства идет очень много денег, всегда уходило. А сейчас я пошла и наткнулась на такие цены, которые превышают все наши продовольственные, продовольственные – это ерунда по сравнению с тем, как повысилось в аптеках. Ну, вот просто один конкретный статин от холестерина, необходимо всю жизнь пить, ну как, давно я пью, уж лет 30, он был 300, стал 420. И вот так все лекарства на 100, на 50, на 80 подорожали. И вот меня интересует вопрос, останутся ли они в той же цене, или все-таки как-то нормально поставят, как вот раньше было? Потому что и тогда было дорого покупать, а сейчас вообще невозможно, я вот не покупаю, не могу. Петр Кузнецов: Да. Леонид Анатольевич, это опасение не только нашей телезрительницы, которую мы только услышали... Марина Калинина: Очень много сообщений на эту тему. Петр Кузнецов: «Этот закон, – убежден просто телезритель из Орловской области, – опять приведет к дальнейшему подорожанию лекарств». И опять же по поводу этих передвижных аптечных пунктов, которые появятся: да, заработает, аптечные пункты появятся, доступность будет в отдаленных... Не получится ли так, что в отдаленные поселки будет приезжать аптека, но цены, учитывая дополнительные затраты и администрацию вот этих поправок, будут выше, чем в городе на лекарства? Марина Калинина: Да, и потом альтернативы-то у людей, получается, не будет: если уж приехал аптечный пункт... Петр Кузнецов: Конечно, приехал, «через час уезжаем», знаете, как молоко покупают по субботам. Леонид Огуль: Безусловно, прежде всего я сказал, что эти поправки будут вводиться, они вводятся как ряд антимонопольных таких ограничений. Вот одно из них – это так же будет введен лимит на наценку не более 5%, связанную с маркетингом. И конечно же, вот про что сейчас телезрительница говорила, по поводу того, что цены повысились, – да, этот закон вводится, впервые эти поправки, для того чтобы государство регулировало. И конечно же, он направлен на аптечную сеть, и, конечно же, мы будем исходить, и это будет контролироваться, и эта цена будет исходить от производителя и от той наценки, которую делают аптеки. И мы уже по этому вопросу, допустим, поднимали вопрос, но это не было прописано в законе, допустим, по цене на маски. Почему производитель производил и почему в аптеке такая дорогая цена? Когда мы приходили и делали рейды по аптекам, аптеки говорили: «Ребята, у нас просто производители отпускают уже по высокой цене». Поэтому вот здесь вот, я считаю, эти поправки дадут возможность более четко регулировать цены от производителя до конечного потребителя. Марина Калинина: Но вы же не сможете контролировать все аптеки в стране и следить за каждой небольшой аптекой, которая на 100 рублей подняла или на 50 рублей подняла цену. Это же зависит от конкретной аптеки. Леонид Огуль: Вы знаете, очень это будет легко контролировать. Я думаю, что в этом проблем не будет. Марина Калинина: Ну а как, можете рассказать, как? Леонид Огуль: Ну, это будет исходить от начальной цены производителя и от поступления этого препарата в тот или иной регион. Здесь вот еще важно то, что, допустим, будет ограничение, я вам сказал, по поводу того, что будет введен лимит не более 5% наценки. И будут введены ограничения: например, с принятием новых поправок одной сети будет запрещено занимать более 20% рынка в том или ином регионе. Поэтому проследить здесь, с одной стороны, чтобы не было сговора, а с другой стороны, чтобы, вот еще раз, цены не превышали той наценки, которая будет определена в поправках. Петр Кузнецов: Ну а если, например, по поводу вот этого, где не более 20% рынка, если эта аптечная сеть единственная? Я к тому, что недавно были результаты исследования, я специально посмотрел, сейчас вам зачитаю, опровергните или нет: аптечные вывески сейчас пытаются продать в 1,5 раза чаще. То есть бизнес, судя по всему, становится рискованным, или в чем здесь дело? Количество аптек сокращается. Леонид Огуль: Это, наверное, вопрос к бизнесу. Но я смотрю по регионам, по нашему региону, количество аптек увеличивается, входят новые сетевые какие-то аптеки, поэтому проблем с тем, что, допустим, не найти невозможно ни одной аптеки, которая раньше... Я не знаю, вот сейчас и круглосуточные аптеки, и по звонку, и как хочешь, как говорится. Поэтому самое важное, самое важное, я еще раз говорю, – это доступность лекарственных препаратов и их цена. Петр Кузнецов: Вы упомянули маркетинговую составляющую. Я так понимаю, это вы про то, и это нередкий случай, когда аптеки навязывают какие-то определенные лекарства, потому что с производителями этих лекарств они заключили какой-то договор. Леонид Огуль: Ну, скорее всего, да. Петр Кузнецов: И соответственно, в этом договоре, скорее всего, прописано то, что аптека будет получать бонус, если ограничит продажи препаратов конкурента производителя, с которым они заключили... Леонид Огуль: Вот вы правильно, спасибо большое. В этих поправках также аптечным сетям запретят, запретят брать с производителей лекарств именно вот входные бонусы, вот это вот тоже важно. Также их обяжут указывать минимальную цену лекарств и оповещать покупателя об их наличии. Петр Кузнецов: Логика такая, что, не получая бонус, они просто лишаются мотивации заключать с кем бы то ни было из производителей? Леонид Огуль: Вы знаете, я считаю, что это неважно, вернее это не главное. А то, что на сегодняшний день в аптеке лекарства востребованы, и, если эти аптечные сети, ни одна сеть не закрывается, а, наоборот, открывается, расширяется, будьте добры, обеспечьте, пожалуйста, не только доступ, но и нормальную цену. Поэтому здесь отрегулировать цены на те или иные лекарственные препараты уже будет проще уже с принятием данного законопроекта. Марина Калинина: Смотрите, еще какая история. Ведь есть категории людей, которым лекарства выписывает врач бесплатно, они им положены по закону, и зачастую нам звонят телезрители, говорят, что бесплатно просто нет, платно – пожалуйста. Леонид Огуль: Ну, я могу так сказать. Вы правильно говорите, обязаны выписывать рецепты, допустим, дети до 3 лет, ряд препаратов врач обязан выписать бесплатно. Марина Калинина: Да, но есть еще пенсионеры, которые болеют хроническими заболеваниями и тоже не могут найти эти препараты бесплатные, которые им обязаны в аптеке выдавать. Леонид Огуль: Это уже вопросы по лекарственному обеспечению по тем бесплатным рецептам, которые на сегодняшний день есть, и по тому финансированию по лекарственному обеспечению уже к региональному министерству здравоохранения. Марина Калинина: Ну то есть вы этого вопроса не касались, не касаетесь? Леонид Огуль: Я... Мы... Нет, почему не касаемся? Конечно, в каждом регионе есть свои проблемы, и на сегодняшний день, да, есть такие проблемы, когда не везде или не вовремя человек, которому показаны бесплатные рецепты, допустим региональный льготник или федеральный льготник, может их вовремя получить. Это зависит от ряда причин, и от финансирования, и от того, как вовремя были сделаны закупы, то есть региональным министерством. Поэтому здесь мы сейчас говорим о тех поправках, которые мы приняли... Марина Калинина: Я поняла, просто такой вопрос тоже часто задают, поэтому я вам его задала. Петр Кузнецов: Леонид Анатольевич, много вопросов. Давайте послушаем наших телезрителей... Леонид Огуль: Вопросов... там надо отдельно разговаривать. Петр Кузнецов: Забайкалье, сначала Забайкалье. Здравствуйте, Любовь. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Любовь. Марина Калинина: Здравствуйте. Зритель: Забайкальский край, поселок Дровяная, Ситкова Любовь Викторовна. У меня такой вопрос. У меня артроз хронический. В прошлом году я покупала лекарство «Терафлекс» для суставов за 1 640 рублей. Вот обратилась буквально месяц назад, уже почти, около 3 тысяч. Как можно объяснить повышение цен на такую сумму? На что я смогу купить себе лекарства, если у меня пенсия 13 тысяч? Кто может мне ответить на вопрос, почему так цены поднялись? Леонид Огуль: ...что там такие цены. Петр Кузнецов: Отвечаем. Леонид Огуль: Алло, алло? Марина Калинина: Да-да-да, говорите, пожалуйста. Леонид Огуль: Конечно же, здесь ко мне как к депутату так же с такими вопросами и проблемами обращаются. Мы делали, если мы видим, что идет такое резкое повышение цены, конечно, мы обращаемся в антимонопольный комитет, который проводит расследование по поводу того, насколько это повышение оправданное и насколько оно законно. Поэтому то, что вы сейчас привели этот пример, – да, есть такие примеры. Петр Кузнецов: Леонид Анатольевич, Ростовская область пишет нам: «Не аптекой мы недовольны, а качеством препаратов, аптеками-то мы довольны». Не получится так, что вот этот законопроект и поправки сделают аптеки еще краше: фармацевты будут, не знаю, более вежливыми... Марина Калинина: ...провизоры... Петр Кузнецов: ...провизоры, будет, наверное, на бейджике висеть, что он провизор, а на качество препаратов предлагаемые меры в законопроекте никак не повлияют, а это важно, важнее, чем состояние самой аптеки. Леонид Огуль: Ну, вы знаете, наверное, самое важное, если мы вспомним работу аптек, когда их просто не было в таком количестве, в котором они сейчас появились, были еще, да, государственные аптеки. Но была большая вероятность, вы вспомните, это контрафактная продукция, которой мы очень боялись и, естественно, на которую было жалоб большое количество. На сегодняшний день, конечно же, сейчас принимаются меры, для того чтобы сократить эту контрафактную продукцию именно на такие важные лекарственные препараты, которые, естественно, конечно же, могут повлиять на здоровье человека. Это мы вводили маркировку. Конечно, она сейчас только-только начала работать, но это направлено именно на то, чтобы проследить опять же от производителя... Вот вы сейчас, до этого говорили, как проследить цену, – вот маркировка, которая будет, конечно, направлена на то, чтобы исключить вообще контрафактную продукцию на этом рынке. Петр Кузнецов: Ага. Скажите, пожалуйста... Марина Калинина: Это как раз, Леонид, как раз вот эта маркировка, преждевременно введенная, стала причиной того, что где-то осенью, в начале зимы прошлого года из аптек вообще пропали лекарства, потому что они не прошли маркировку, просто не успели. Леонид Огуль: Совершенно верно. Марина Калинина: И эти лекарства лежали у производителей. Леонид Огуль: Да. Ваша информация, да, подтверждается, это был такой сбой во всех регионах. Но было введено определенное послабление, ну то есть дали свободно, то есть без маркировки, эти лекарства продавать на определенный промежуток времени. На сегодняшний день все наладилось, и я так понимаю, что сейчас сбоев нет, идет все, в общем-то, в таком вот... Марина Калинина: Все работает. Петр Кузнецов: Леонид Анатольевич, у меня вдогонку к этой маркировке: не получится ли так, что с реформированием аптечных сетей на аптечные сети ляжет дополнительная финансовая нагрузка, ну и, соответственно, они вынуждены будут это закладывать в конечную цену препаратов? Марина Калинина: Опять же. Петр Кузнецов: Вот вы сказали просто «отслеживать контрафакт», часть упадет по контролю, например, на аптечную сеть; по маркировке обязанности, еще что-то, еще что-то; по квалификации, наверное, тщательнее будут подбирать сам персонал, обучение... Леонид Огуль: Уважаемые коллеги, мы сейчас рассматриваем те конкретные поправки, которые направлены для того, чтобы регулировать цены и доступность лекарственных препаратов. Вот это вот, я считаю, самое главное, и к этому мы шли уже вот с марта месяца. Петр Кузнецов: Понятно. Вы нас тоже поймите, мы обозначаем главную обеспокоенность наших телезрителей, они по-прежнему у нас в эфире... Леонид Огуль: Да я понимаю, что здравоохранение на сегодняшний день самое важное... Петр Кузнецов: И важно это два, три, шесть, восемьсот раз это снова проговорить. Саратовская область, Лариса, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Вас не очень хорошо слышно, давайте погромче попробуем. Лариса? Марина Калинина: Лариса, здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Да-да-да, добрый день. Петр Кузнецов: Ага. Зритель: На мой взгляд, вот этот шаг Государственной Думы абсолютно правильный. Вообще-то у нас аптеки уже давно перестали быть аптеками, они стали магазинами по продаже лекарства. И как любой предприниматель, этот частник старается извлечь как можно больше прибыли. Поэтому останавливать рост безудержный цен необходимо. Вот простой пример. Во-первых, у каждого товара есть своя себестоимость. Началась пандемия, маски в разы подскочили в цене. Что, у производителя моментально, в одночасье увеличилась стоимость на изготовление этих масок? Нет, просто они почувствовали, что спрос, спрос рождает предложение, поэтому поднялась цена. Так же парацетамол: стоил копейки, пришла в аптеку, он стоит, продали мне его за 80 рублей. Ну и остальные вещи. Поэтому как бы считалось, что рынок расставит все по своим местам. Рынок, к сожалению, не расставил все по своим местам и не расставит. Сколько бы ни повышали пенсии, зарплаты, никогда мы не угонимся за аппетитами капиталистов, никогда. Поэтому вот конкуренция... Нет у нас здоровой конкуренции, к сожалению, антимонопольные службы не работают либо действуют в интересах вот этих вот корпораций. И на мой взгляд, здоровую конкуренцию могут составить государственные аптеки, не магазины по продаже лекарств, и тогда, возможно, через эти ФАПы, через больницы, где будет присутствовать государство, тогда, может быть, появится здоровая конкуренция. Если государственные, ну, может быть, частично государственные, хотя бы на самые такие лекарства, будут стабильные цены, которые будут, ну как бы сказать, процент... Есть себестоимость, пусть, допустим, 30%, 20%, но остановить этот рост цен. Это везде, по всем товарам это все происходит. Никогда наших пенсий, наших зарплат не хватит, чтобы купить и удовлетворить их вот аппетиты. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Давайте сразу Анну послушаем. Марина Калинина: Анну послушаем из Калининградской области. Анна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Очень рада, дозвонилась. У меня такой вопрос к эксперту. Вот как он объяснит, вот сейчас я колю инъекции от артроза «Мукосат». У нас в Калининграде он стоит, 30 инъекций, 5 тысяч. Сейчас племянник родственницы привез из Белоруссии, там такое же лекарство стоит 1,5 тысячи. Как вот это объяснить? Одно и то же лекарство, тем не менее мы Белоруссии сейчас оказываем помощь, а у себя мы не можем лечиться. Вот рядом соседка, она не в состоянии просто это лекарство купить, а у нее рассыпается коленный сустав. «Зеленка» у нас свыше 100 рублей маленький бутылек. Вот пусть он мне объяснит. Петр Кузнецов: Леонид Анатольевич, «он» – это вы. Леонид Огуль: Ну, вы знаете, я, честно говоря, не сравнивал цены в России и в Белоруссии, мне тяжело сейчас что-то ответить. Петр Кузнецов: Но мы можем предположить, что у нас 5, а у них 1,5? Леонид Огуль: Ну да. Но я, честно говоря... Давайте так будем говорить: у кого в Белоруссии покупали, происхождение этого препарата, кто производитель, и у кого покупали в России, тоже название этого препарата и производитель. Вы понимаете, здесь вопросов можно много задавать, но если разобраться, то... Здесь тяжело разобраться, во-первых, в происхождении этой цены и в происхождении этого препарата. Петр Кузнецов: И вот здесь вот еще один вопрос вдогонку. Все-таки что может сделать аптека, если производитель говорит: «Знаешь (грубо говоря), таблетка теперь стоит в 2 раза дороже»? Леонид Огуль: Это все вопросы уже к производителю, понимаете, вот насколько это в 2 раза она у него стала стоить, это, естественно, вопрос уже к антимонопольной службе, насколько эта цена оправдана. В этом и заключается государственный контроль, начиная от производителя и заканчивая розничной ценой. Петр Кузнецов: Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Леонид Огуль, заместитель председателя Комитета Госдумы по охране здоровья. Петр Кузнецов: «Вам когда-нибудь в аптеке предлагали дешевый аналог того лекарства, которое вы планировали купить (так должен работать просто новый закон, если его примут), или бывало наоборот?» – с этим вопросом наши корреспонденты вышли на улицы различных городов, вот что получилось в результате опроса. ОПРОС Петр Кузнецов: Ну что же, а мы тем временем как раз дошли до ассоциации аптечных сетей. С нами сейчас на связи Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей. Нелли Валентиновна, здравствуйте. Нелли Игнатьева: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Продолжайте нам писать, уважаемые телезрители. Я хочу оттолкнуться от SMS-сообщения из Башкортостана, очень показательный еще один пример в нашем эфире: «Одна аптечная компания (не буду читать какая), на двух улицах цена препарата от давления одного производителя разная, 480 рублей и 720 рублей». Давайте начнем с того, из чего же все-таки складывается доход аптеки и как такое может произойти, если речь идет об одной аптечной компании, в одном городе, на соседней улице пункты расположены, в 2 раза дороже. Нелли Игнатьева: Да. Значит, пригласили меня обсудить законопроект, задаете вопрос, почему отличается цена. Для того чтобы в аптеке были лекарственные препараты в первую очередь... Леонид Анатольевич очень красиво говорил сейчас, что главное для нас – это доступность. Доступность – это значит наличие лекарственных препаратов. Аптека должна заплатить за аренду, заплатить все коммунальные услуги, и, понимаете, у нас растет одновременно везде и все, и рост коммунальных услуг, электричество и так далее, и так далее, должна заплатить зарплату, должна заплатить налоги с зарплаты, должна заплатить банку эквайринг. Почему? Потому что, кстати, эквайринга мы платим столько, что дохода аптек остается меньше. Ну а теперь по сути, поближе к тому. Все, разумеется, издержки, которые должны просто быть погашены, они все включаются в стоимость любого абсолютно производства, так устроена экономика. И увы, то, что я сегодня услышала от наших уважаемых телезрителей... Я бы тоже рада, конечно, чтобы лекарства были, в отличие от всех других товаров народного потребления, не подвержены росту цен, но, увы, это не так, мы живем в экономике. И вот наша уважаемая телезрительница сегодня привела пример, что должны быть все аптеки государственные, кстати, Леонид Анатольевич тоже отметил, что вот раньше были государственные аптеки. Я представляю интересы как государственных, так и частных аптек, и оснований говорить о том, что в государственных аптеках цены ниже, нет никаких. Почему? Потому что мы зависим в первую очередь от себестоимости производства, того производства, которое на площадке производителей осуществляется. Уважаемая наша телезрительница сегодня приводила пример, почему в Белоруссии препарат стоит гораздо ниже, чем тот, что она покупает в России, – это действительно такое может быть. Почему? Потому что вопрос скорее в первую очередь (я говорю «скорее») к производителям на моменте, а где, каким образом была закуплена субстанция и так далее, и так далее. У нас сегодня очень много было моментов введено того, что законопроект нацелен на то, чтобы регулировать цены. Услышьте, пожалуйста, я знаю все версии законопроекта: в этом законопроекте нет ничего о регулировании цен абсолютно. И цель законопроекта – это предотвращение монополизации рынка. Кстати, уважаемые телезрители, кто отмечал сегодня, что нужны государственные аптеки, государственные аптеки, когда был у нас такой период времени, период Советского Союза в экономике, – это монополия с точки зрения экономических определений. Так вот, что касается самого законопроекта, он сегодня нацелен с точки зрения авторов на предотвращение монополии, хотя до этого момента совершенно-совершенно далеко. Регулирования цен там нет абсолютно никаких. Более того, все телезрительницы, которые сегодня звонили и приводили примеры лекарственных препаратов, я знаю, о каких препаратах идет речь, они станут еще дороже именно благодаря тому, что введены такие фиксированные ограничения, в рамках того, что вы назвали маркетингом, в законопроекте это звучит как «услуги по продвижению лекарственного препарата», и это вообще не про аптечные сети, от слова «совсем» не про аптеки, совсем. Это вообще-то инструмент регулирования непосредственно конкурентной способности самих производителей на рынке, и вот он приведет как раз-таки к подорожанию цен на лекарственные препараты как в итоге, результат. Марина Калинина: Ну хорошо... И вы говорите, что о ценах там речи не идет. Но ведь... Нелли Игнатьева: Но к росту приведет, к росту цен приведет. Марина Калинина: Но смотрите, аптеки обязывают информировать покупателей о наличии более дешевых аналогов лекарств, чего в большинстве случаев, как мы видели из только что показанного нами сюжета, не происходит. Нелли Игнатьева: Вы знаете, мы совсем не против, и даже, где большой трафик, где есть у нас непосредственно клиентский поток, как говорят на языке маркетинга, для меня большое количество пациентов, это в первую очередь лишь только то, что у нас есть инфоматы, которые... Инфоматы – это такие электронные стенды, где можно увидеть, проверить наличие лекарственных препаратов в аптеке. Но услышьте, пожалуйста, вообще-то эта мера практически ни о чем. Мы ее готовы выполнять. Она, во-первых, у нас уже есть, сегодня нам рекомендовано предоставлять информацию в первую очередь о наиболее доступных по цене, дешевых лекарственных препаратах, но она не рабочая на полные 100%. Почему? Потому что вы сегодня придете, телезрители нам сегодня комментировали реальную картину того, что происходит: вы зайдете в одну аптеку, в этой аптеке самый дешевый препарат на сегодня будет аналог ибупрофена, «Нурофена», который сегодня назвали, и он будет именно по такой цене, а в соседней аптеке самым дешевым окажется именно по 2 рубля. Поэтому к чему эта мера ведет? – ну ни к чему, кроме как декларированию о том, что кто-то заботится о том, чтобы цены должны быть доступными. Потом, понимаете, речь вообще не про цены, вообще мы на сегодняшний момент, я бы начать хотела совсем с другого, если бы мы не так активно обсуждали цены, но это понятно, самый животрепещущий для нас с вами, для наших сограждан вопрос. На этот законопроект есть заключение правительства, правительство четко определило все, что в этом законопроекте изложено, а вот наши уважаемые депутаты с этим почему-то не соглашаются. Они не приглашали ни фармацевтическое сообщество, точнее они скорее формально приглашали. На совещаниях нам почему-то рассказывал депутат, как работают аптеки в Швейцарии, а при этом, при всем уважении, ни одного слова не было, ни одного комментария не было... Мне очень обидно и больно, что наши депутаты по сей день отдельные (я уважаю наш депутатский корпус, мы с ними работаем) не разделяют даже перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов от других. То, что у нас медицинские маски вообще не имеют никакого отношения к 61-му федеральному закону, о котором мы сегодня говорим, это медицинское изделие, это не лекарственный препарат, сегодня приводили в пример неоднократно. Ну да, если кого интересует, цены на маски поднялись на этапе как раз производителей. Уважаемая телезрительница, которая не понимала, почему вдруг спрос во всем мире на маске вырос, а в магазине закончились резинки и цены выросли, я вам дала сейчас ответ. Но мы и в аптеку не могли их закупить по высокой цене. Поймите правильно, что мы сегодня аптеку приравняли к самому лекарству; это хорошо, но только законопроект не имеет никакого отношения к регулированию цен, там нет ни одного слова. Законопроект, я полностью согласна с тем заключением, которое дало правительство, приведет к вымыванию наиболее доступных по цене, как раз дешевых лекарственных препаратов как раз по причине фиксированной ставки по продвижению лекарственных препаратов, как раз-таки вот этих маркетинговых, как говорят, бонусов (я назвала несколько иначе). Почему? Ну потому что преимущество более дорогим лекарственным препаратам, и это конкурируют не аптечные сети, это конкурируют не аптеки, это конкурируют производители, когда в рамках одного действующего вещества есть двести зарегистрированных наименований на территории Российской Федерации. Как им между собой конкурировать? Ну, двести – это пример, что называется, тогда, когда есть выбрать, а вот когда, к сожалению, есть российский препарат, произведенный в России, и есть иностранный препарат, то в конкурентных преимуществах окажется как раз-таки более дорогой, то есть иностранный лекарственный препарат. Поэтому, уважаемые телезрители, все, что сегодня пытались нас убедить в том, что, ни одной строчки в законопроекте про это нет, а вот как раз ограничение бонусов... И правительство дает именно это заключение. Потом то, что касается... Марина Калинина: Нелли, можно я вас на секундочку прерву? Смотрите, почему так произошло, что правительство дало одно заключение, Госдума дает свое заключение? Почему такое расхождение в понимании того, что нужно делать и как? Нелли Игнатьева: Ну, это вопрос уже как раз-таки к уважаемым депутатам, почему депутаты решили так поступить. Марина Калинина: Ну ваше мнение. Петр Кузнецов: Видимо, в разные аптеки ходят. Нелли Игнатьева: Вы знаете, мое мнение, когда один из авторов, вот Леонид Анатольевич сегодня комментировал, не обижу, но он не является прямым первым автором в группе разработчиков этого законопроекта. Но когда вчера мы в профессиональных СМИ услышали в адрес аптечного работника оскорбление из уст депутата-соавтора законопроекта, это дает ответ абсолютно на все. Им ничего не нужно, кроме как пролоббировать чьи-то интересы, и это не интересы граждан, это вообще не интересы аптек. Потом смотрите, сегодня прокомментировали такую ситуацию, что аптек слишком много... Петр Кузнецов: Больше, чем продуктовых магазинов, нам пишут. Нелли Игнатьева: И при этом же, посмотрите, «аптек не хватает, введем передвижные пункты». Петр Кузнецов: Да. Нелли Игнатьева: Громко звучит про передвижные пункты, что якобы это будет впервые. Но, во-первых, уважаемые депутаты, мы к вам приходили и говорили о том, что, пожалуйста, мы предоставим вам все открытые прозрачные данные по нашей коммерции, все, что вы пытаетесь сделать, приведет... Понимаете, это приведет только к росту цен и преимущественных вложений каких-то отдельных производителей, у кого как раз-таки наиболее высокие лекарственные препараты в рамках этого действующего вещества. Так вот, что касается передвижных пунктов, вопрос неоднозначный, нужны ли они. Я трижды подпишусь и сама буду «за», если действительно в тех отдаленных населенных пунктах, где сегодня нет лекарственных препаратов, «Широка страна моя родная», у нас есть такие населенные пункты, если это будет только там и будет действительно подконтрольно, а не так, как было у нас в 19990-е гг., где мы как раз потом за фальсифицированными лекарственными препаратами не могли вообще просто-напросто, что называется, угнаться, чтобы своевременно их изъять из сети, потому что это был как раз рассадник именно этих лекарственных препаратов. Замечу, сегодня вот Леонид Анатольевич использовал терминологию «контрафактные лекарственные препараты», которые как раз маркировка, которая как не работала, так и не работает, если у нас был обеспечен коллапс, так и есть коллапс... Вот сейчас только закончилось заседание в Государственной Думе, производители отметили, что только на 5% улучшилась работа системы ГИС МДЛП, все остальные сказали, что все хорошо, я со стороны тех, кто нас сегодня слушал. Ну, понимаете, увы, к сожалению, мы, к сожалению, должны признать то, что, если говорить о большом количестве..., я вернусь к этому моменту, которые хотят отрегулировать аптечные сети, введя, кстати, ограничения почему-то для аптек иные, как бы сказать, в ужесточении иные, чем для других видов торговой деятельности на территории Российской Федерации, заметьте: если будет 20%... У нас сегодня самая крупная федеральная аптечная сеть только доходит до порога 6%, нам до такой степени еще далеко, до этого, с одной стороны. Но совершенно правильно вы подметили, уважаемые ведущие, тот момент, что есть населенные пункты, где всего лишь, скажем, одна-две аптеки, – вот да, в этих населенных пунктах как раз не станет аптек. А станет аптек еще по той простой причине, как правило, это малый и средний бизнес, а еще не станет по той простой причине... Петр Кузнецов: ...чтобы передвижные аптечные пункты приезжали, зачем же их придумывали? Нелли Игнатьева: Подождите-подождите. Ну да, и контрафактную продукцию, спаси господи, нам, что называется, туда привозили. Понимаете, в чем дело? Мы за передвижные пункты, если они действительно будут там, где они действительно нужны, и только там, и больше никаких злоупотреблений. Но суть-то в другом. У нас весь этот законопроект увеличивает концентрацию как раз в городах-миллионниках, чтобы аптеки туда пришли и там развивались. Это не есть хорошо, не есть правильно. Потом посмотрите, пожалуйста, ну что за декларация, что это приведет к уменьшению цен, – на основании чего? Понимаете, какое регулирование здесь аптечных организаций? Ну абсолютно никаких. Петр Кузнецов: Уважаемая Нелли, да, вы уже несколько раз дали понять, что этот законопроект с ценами вообще никак не связан, скорее всего или уже точно они только подскочат. Скажите, пожалуйста, а возможно как-то писать для нас цену производителя под каждым препаратом в аптеке, чтобы мы понимали, кто здесь спекулянт? Нелли Игнатьева: Вы знаете, у нас такой момент был на рынке, я имею в виду с точки зрения регуляторики, когда опять-таки не цена производителя, а цена поставки. Но она опять о спекуляции вам вообще ничего не скажет. Почему? Потому что, как правило, цена закупки может отличаться, различная. От чего? И как раз следующий момент, который просто-напросто убьет аптеки в малых населенных пунктах. И передвижные пункты – это, как вы тоже заметили, это более дорогое удовольствие, и не факт, что это гарантированные именно по качеству лекарственные препараты с точки зрения принадлежности их... А маркировка, мы знаем, еще пока не работает, и как она там будет работать, вообще непонятно. Меня вообще удивляет тот факт, буквально вчера маркировку обязательную ювелирных изделий отложили на 2 года. Это социальная категория, извините? Ювелирка – это хорошо, красота спасет мир, но лекарственные препараты – нас слышать не хотят. У нас был один коллапс, мы дальше хотим его получать? Марина Калинина: Подождите, сегодня Леонид Анатольевич сказал, что все нормально сейчас, что все работает, что с маркировкой все хорошо. Нелли Игнатьева: Я как раз вам прокомментирую... Леонид Анатольевич, я его искренне уважаю. Я вам сейчас рассказываю, у нас только что закончилось межфракционное заседание рабочей группы в Государственной Думе с привлечением нашего фармацевтического сообщества. Производители доложили, а лекарства откуда берутся? – от производителя. Производители доложили, что ситуация изменилась только на 5% где-то в улучшение с точки зрения того... Депутаты наши доложили, что все замечательно. Поймите, мы говорим, все как было, так и осталось. Тот уведомительный режим, который несколько сгладил ситуацию, и та ситуация, что лекарственные препараты для лечения COVID запускались непосредственно, и это золотое решение было и правильное, и в отдельных регионах выдавались бесплатно, но в то же время в первую очередь шли в стационары, это было неким таким утешающим моментом, но это не решение проблемы. Почему? Потому что проблемы были, есть и остаются. Кстати, вчера еще в первом чтении был принят другой законопроект, который уже вводит на нас административную ответственность за продажу немаркированного товара. Марина Калинина: О как. Нелли Игнатьева: Так пусть он до нас сначала дойдет. Ну пусть, это еще первое чтение, да, так пусть он сначала до нас дойдет и не будет повторяться тех случаев, когда на таможне, заметьте, ведь не только, это все лекарственные препараты, когда на таможне разворачивались фуры, потому что они не дождались своих золотых этих контрольных идентификационных знаков. Вы представляете, что это такое для тех пациентов, которым лекарственный препарат был нужен не сегодня, а еще позавчера? И сегодня это просто благо небесам, что он еще продолжает жить. Поэтому в ситуации, что это регулирует цены, – абсолютно не так, нет никаких оснований. А вот, напротив, то, что это приведет к росту цен, ну совершенно однозначно. Вот я все пытаюсь до этого момента дойти: они же вводят еще регулирование отсрочки платежей. Это что такое? Это 90 дней они предлагают отсрочку платежей. Какое отношение это к регулированию цен имеет? Напрямую никакой, а в результате просто закроются аптеки. Почему они закроются? Потому что они все работают на отсрочке, и тот лекарственный препарат, который продается в магазине в количестве одной упаковки в месяц, одной упаковки в полгода, одной упаковки даже в год, есть такие редкие препараты, они просто подписаны этим законопроектом на то, что их просто-напросто не будет. Потому что оборачиваемость товара несравнима с оборачиваемостью той, что была у нас в продуктовом ретейле, срок годности, извините, творожка и молока нам прекрасна известна, у лекарственного препарата 5 лет. Я к чему? Вот эти ограничения как раз-таки в этих платежах приведут как раз-таки, и правительство это отметило, и все это направлено в Государственную Думу, что они содержат большие риски создания лекарственных разрывов. Мы знаем, кассовые разрывы будут, и в населенных пунктах исчезнут и последние аптеки, и цены вырастут. Это вообще не про регулирование аптечных сетей, это про лоббирование понятно чьих интересов... Петр Кузнецов: Нелли, да, простите, пожалуйста, у нас уже время, но давайте вместе с вами... Я не знаю, видите вы или нет промежуточные итоги нашего голосования. Мы целый час спрашивали, ну мы еще подведем окончательные итоги, но тем не менее, перед тем как вас отпустить, обратите внимание. Мы спрашивали: «Довольны ли вы аптеками?» – 6% только говорят, что да. Я к тому, что основной гнев в итоге все равно падает на аптеки, как бы там что кто ни завышал. Держитесь. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей, была с нами на связи. А сейчас Татьяна Литвинова, заместитель генерального директора компании AlphaRM, аналитик фарминдустрии. Здравствуйте, Татьяна. Марина Калинина: Здравствуйте, Татьяна Львовна. Татьяна Литвинова: Добрый день, здравствуйте. Марина Калинина: Вот вы как аналитик фарминдустрии, за счет чего постоянно растут цены? Вот сейчас нам Нелли очень так эмоционально все это рассказывала и так далее, и так далее. Вот из чего складывается цена и почему она постоянно растет? Причем как-то неравномерно, то какими-то скачками, то еще что-то. И вот эти совершенно разные, причем не на 10 рублей разница в цене, а на 100–150, иногда и больше. Петр Кузнецов: Нет, опять же к тому примеру... Кстати, наши телезрители, я дополню, так и не услышали ответ на вопрос, может быть, вы... Мы приводили конкретный пример, когда один город, соседние улицы, одна аптечная компания, один и тот же препарат, разница в 2 раза. Татьяна Литвинова: Вы знаете, вполне себе, действительно, возможны такие ситуации. Я как все-таки представитель аналитической компании могу оперировать цифрами. Давайте сейчас ну конкретно уже перейдем к конкретным примерам. По поводу того, что препарат, действительно, вполне может быть такая ситуация, что, соответственно, один и тот же препарат в разных аптеках по разной стоимости. Не будем забывать, что это может быть совершенно другая партия, предыдущая партия принадлежит еще к немаркированному товару, не принадлежащему к маркировке, следующая, соответственно, уже партия, а именно мы видим заклеенные упаковки, заклеенные сейчас штрихкоды... Неоднократно мы с вами обсуждали вопрос маркировки. Буквально пару месяцев назад под дефектуру или временное отсутствие лекарств попали ряд препаратов, в том числе и жизненно важных препаратов, их просто не было в аптеках. То есть это ускоренный ввоз, иногда и удорожание. Плюс к тому же я понимаю, конечно же, гнев людей в аптеках, да, они не покупатели, они пациенты, это очень большая разница, к тому, что происходит. Но аптечная сеть – это финальное звено всей фармацевтической цепочки, в которой, действительно, как Нелли Валентиновна говорила, входит и производитель, плюс непосредственно еще и дистрибьютор, который осуществляет перевозку, и непосредственно последнее уже звено аптечной сети, которое, соответственно, отвечает на вопросы наших пациентов в аптеках. К вопросу жесткого регулирования именно аптечных сетей в последнее время могу сказать, что это вызывает действительно недоумение. И поверьте, концентрация аптечных сетей все-таки ниже, чем в фудретейле. Крупнейший монополист, если говорить про монополистов, находится именно в фудретейле, давайте мы посмотрим его долю. Самая крупная аптечная сеть в Российской Федерации – это 5,8% всего, если смотреть в разрезе ассоциации, это 12%. В России работает 68 тысяч аптечных точек. Еще большее недоумение вызвала информация, что несколько крупных федеральных сетей, ну это сети, которые в нескольких регионах находятся, это более 50%. Нет, если взять не 5, а даже 10 этих аптечных сетей, это будет всего 26%. По поводу территориального деления и по поводу стоимости препаратов. Давайте тоже не будем забывать, назначение часто идет по действующему веществу, по МНН. Соответственно, далее приобретаем препарат, запрашиваем, соответственно, действующее вещество, и разная цена и более дешевые аналоги, бывают оригинальные препараты, которые, как правило, дороже, бывают дженериковые препараты, которые, как правило, дешевле, еще один вопрос, который непосредственно нужно задавать в аптеках. Не секрет, что опять же дальше уже на выбор непосредственно пациента: кто-то будет приобретать дженерики, кто-то отдает предпочтение оригинальным препаратам, понимая, что компания-производитель вкладывала огромные средства в том числе и в клинические испытания данного препарата, уходило на это несколько лет, соответственно, препарат сам по себе стоит дороже. Соответственно, возвращаясь к концентрации, к разной наценке. У разных регионов разная наценка. Почему-то сейчас вот я слышала Нелли Валентиновну, мне почему-то в голову пришел Ненецкий автономный округ, наценка по препаратам там совершенно другая, как и в разных округах, Россия очень большая страна. Более того, если взять тот же Ненецкий автономный округ... Марина Калинина: А почему другая? Какая другая? Татьяна Литвинова: Большая. Я имею в виду, что действительно размеры, в данном случае я имею в виду размеры территории Российской Федерации. Вернувшись к той же Ненецкой... Марина Калинина: Нет, вы сказал, что в Ямало-Ненецком округе наценка другая. Татьяна Литвинова: Ну она выше, естественно, доставка, вы представляете, сколько туда стоит? Марина Калинина: Ага. Татьяна Литвинова: Там небольшое количество точек. Более того, если говорить про ограничение доли доминирующей аптечной сети в регионе, конкретно в этом округе, это будет «Ненецкая фармация». Но самая обычная фармация, некрупная федеральная сеть, про которые мы говорим, там таких крупных федеральных сетей нет. Просто это вот один из рядовых примеров, и, поверьте, таких регионов действительно довольно-таки много. Про маркировку отдельная тема, ну, как мы уже все поняли, очень сильно болезненная. Буквально в этом году, минуту сейчас времени хотела бы этому уделить, я сама проходила квест с антибиотиками, которые после операции назначались моей дочери: 40 минут пробивался в аптеке препарат, потому что даже несмотря на упрощенную систему маркировки очень тяжело. Ну после там буквально нескольких дней сумасшедших поисков, найдя этот препарат, при упрощенной системе очень тяжело его было пробить. По поводу принятия закона по маркировке и по поводу штрафов. Вопрос, естественно, к деталям, но в данном случае такой небольшой призыв: может, лучше дождаться, когда система маркировки хотя бы заработает в штатном режиме (до этого мы уже услышали и понимаем, что этого не происходит), а уж после того разрабатывать и принимать систему штрафов? Какие-то ошибки в системе маркировки в первую очередь приведут к чему? Еще раз обращаюсь: это не шубы, это не ювелирные изделия (да, хороший пример, который приводился раньше), это лекарства. Марина Калинина: Татьяна, а вот интересно, почему вот эта система маркировки, которая, уже сейчас понятно, была недоработана, она привела к тому, что очень много лекарств, которые были нужны в период пандемии, пропали из аптек. Почему, вот с вашей точки зрения, эта система маркировки все-таки была введена летом, когда вот пандемия, можно сказать, была в самом разгаре, уже было понятно, что, может быть, тогда нужно было отложить ее хотя бы на год? Татьяна Литвинова: Вы знаете, она, конечно же, была введена не летом, уже много лет обсуждается вопрос маркировки, и у нее есть определенная этапность... Марина Калинина: Нет, вот эти новые стандарты какие-то, летом как раз почему это, собственно, все и произошло? Татьяна Литвинова: И параллельно давайте с вами обратим внимание, насколько большое число конференций, в том числе общений наших с вами, уже было на тему просто призыва к тому, чтобы перевести маркировку в уведомительный режим, что и было, соответственно, к огромному счастью принято. Но опять же это вопрос непосредственно, к сожалению, не к нам, потому что мы не можем ответить за определенные моменты, мы можем только обратить внимание. И опять же обратим внимание: не только аптеки, но и все участники фармацевтической цепочки, соответственно, участвуют в этом режиме. То есть МДЛП, или мониторинг движения лекарственных препаратов, касается и производителя, и дистрибьютора, то есть упаковочка пробивается на каждом этапе, и уже непосредственно принимается в аптеке. И вдруг, если происходит какое-то повреждение кода, нельзя просто так вводить штрафы. Итогом-то что будет? – пациент не сможет приобрести данное лекарство, правильно? Нужно понимать, как будет происходить выбытие, удаление вот этих вот упаковок, потому что при ввозе... Буквально совсем недавно обсуждалась ситуация, когда при ввозе препаратов в аэропорту заклеивается штрихкод соответственно этикеткой аэропорта, ну и, соответственно, при удалении этой этикетки происходит повреждение штрихкода. Это все определенные вопросы, а ценой вопроса вполне может быть чье-то здоровье, что в принципе... Петр Кузнецов: Татьяна, у нас времени не остается, еще итоги нужно подвести. Скажите, пожалуйста, очень коротко, как вы считаете, что будет с ценами, самое главное, после вот реформирования, этого законопроекта? Марина Калинина: Ну да, что изменится? Буквально вот тезисно. Петр Кузнецов: Потому что предыдущий эксперт сказал, что они только вырастут, а не будут регулироваться, наоборот. Татьяна Литвинова: Я чуть объясню, почему... Петр Кузнецов: «Чуть» не получится. Татьяна Литвинова: …произнеслось то, что они вырастут. Сейчас, при действующей, работающей системе, вот упрощу просто, не будем говорить терминами, часть затрат аптеки берет на себя производитель, платя бонусы. Если мы меняем систему, произойдет непосредственное удорожание препарата, соответственно, это будет переложено на пациента. Петр Кузнецов: Эх... Марина Калинина: Понятно. Петр Кузнецов: Спасибо. Мы очень надеялись, что вы подкорректируете... Нет. Марина Калинина: Спасибо. Мы думали, у вас... Петр Кузнецов: «Аптеками довольны?» – «да» 6%, «нет» 94%. Это дневное «ОТРажение». Оставайтесь с нами, просто не выключайте ОТР. До завтра. Марина Калинина, Петр Кузнецов. Марина Калинина: Пока.