Виталий Млечин: «Осторожно, аптеки закрываются!». Статистика говорит о том, что в нашей стране впервые за два года сократилось количество аптек. Фармацевтический бизнес испытывает трудности из-за снижения доходов россиян и поддержки производителей лекарств, причем эта тенденция может сохраниться и дальше. Как это скажется на потребителях, то есть на нас? Что будет с ценами? И что в вашем регионе? Стало ли меньше аптек? Напишите нам, пожалуйста, на короткий номер 5445 или позвоните нам в эфире. 8-800-222-00-14 – это бесплатно из любой точки России. Расскажите, что у вас с аптеками. Становится ли их меньше или больше, наоборот? Что с ассортиментом? И что с ценами на лекарства? Будем обсуждать эту тему в ближайшие полчаса. А у нас в гостях Татьяна Литвинова, заместитель генерального директора компании AlphaRM. Татьяна Львовна, здравствуйте. Татьяна Литвинова: Добрый день. Виталий Млечин: А скажите, пожалуйста… Вот у нас такая статистика. А у вас какая? Закрываются аптеки? Татьяна Литвинова: Аптеки, естественно, закрывались и закрываться будут всегда. Давайте начнем, наверное, с самого позитивного момента. У нас очень большая страна! И какое у нас количество работающих на данный момент точек? Их более 72 тысяч. Если мы с вами говорим о сокращении (то, что мы сейчас с вами видели), то количество точек – 275. Это на самом деле очень и очень маленькая цифра. Ну и давайте посмотрим со стороны, как делается аналитика и как считаются аптечные точки. Мы можем с вами видеть, как в нашем доме закрылась аптечная точка, но тем не менее в соседнем доме открылось две. И есть у нас регионы-лидеры по количеству приростов – это Москва и Московская область. Ну, я думаю, что мы уже с вами привыкли к этим цифрам, к этой статистике. И это еще Краснодарский край, это Ставропольский край, это Ростов, которые у нас с вами развиваются не только благодаря открытию аптечных точек там либо фармацевтической промышленности, а еще и, собственно говоря, демонстрируют положительную динамику в очень и очень многих отраслях. И что мы там с вами видим? Прирост там далеко не отрицательный, а он более чем положительный. Плюс к тому же давайте посмотрим просто количество домов, которые сейчас строятся, возводятся вокруг. И чаще всего на первом этаже этого дома будет аптека. Поэтому если смотреть на абсолютно сухую статистику с сухими цифрами, посмотрим на август месяц, в котором мы сейчас с вами живем, и просто сравним его с июлем месяцем. И мы увидим, что, да, закрылось большое количество точек – порядка 300. Более того, действительно, такой цифры не было никогда. Тем не менее, новых точек открыто сейчас порядка 900, и это действительно большая цифра. Более того, что сейчас происходит? Действительно, вы абсолютно правильно заметили, фармацевтический бизнес некоторые проблемы на данный момент демонстрирует. Но у нас с вами есть крупнейшие аптечные сети. Более того, регионы нашей страны очень и очень разные. У нас с вами за последний год, если смотреть статистику к предыдущему году, к тому же самому периоду, прирост составил (не будем забывать 72 тысячи, все равно очень большая цифра) порядка 3 тысяч аптечных точек. Более того, из 3 тысяч точек наиболее количество по приросту продемонстрировала одна-единственная аптечная сеть, которая у нас с вами находится в городе Краснодаре, базируется в огромном количестве регионов России и называется «Апрель». Я думаю, что наши телезрители, которые как раз живут в данных регионах, они действительно подтвердят, что сейчас в каждом, собственно говоря, городе, селе, регионе они могут увидеть аптечные точки именно аптечной сети «Апрель». Дальше мы с вами можем… Виталий Млечин: Напишите, уважаемые зрители, есть ли у вас сеть «Апрель»? Интересно! Татьяна Литвинова: Дальше давайте посмотрим. Есть аптечная сеть «Имплозия», мы видим ее с вами под вывесками, как мы называем ее – «регион +», то есть название, соответственно, региона. Ну, если Москва, то в данном случае это будет 77. Количество регионов – более 80 эта аптечная сеть занимает. И, соответственно, эта сеть является у нас вторым лидером по приросту. Что у нас происходит? И почему действительно закрываются те самые аптечные точки, про которые мы с вами говорили? Что с ними происходит? Есть такое понятие «консолидация аптечного бизнеса» – это когда крупные аптечные сети, гиганты, которые имеют определенные преференции и перед дистрибуторами по ценам, они имеют возможность, закупая оптом, получать более приятные цени, и перед производителями, собственно говоря, ровно по тому же самому, потому что у них в обращении, если так можно сказать, находится огромное количество регионов. Это крупные аптеки. И это еще аптеки, которые неплохо оснащены, потому что это действительно такой важный фактор. Плюс все эти аптеки – они большие по ассортименту. Они в прямом смысле слова вытесняют одиночные аптеки и скупают под себя маленькие аптечные сети. Одиночки действительно не выдерживают конкуренции. Хотя, поверьте, на данный момент работает довольно-таки большое их число. Конечно, да, в Москве мы видим в основном сети. Это регионы, и там очень много этих одиночных аптек, где, собственно говоря, в ведении одного человека находится одна, максимум две аптеки. Есть такое. Вот эти сети действительно не выдерживают конкуренции. Им тяжело, им тяжело платить за аренду. Ну, все равно, да, у нас чуть другая реальность, правильно? Цены, соответственно, там тоже немножечко другие. Поэтому эти точки и закрываются. Виталий Млечин: А в маленьких цены пониже или, наоборот, повыше? Татьяна Литвинова: Вы знаете, все зависит, опять же, от того, с каким дистрибутором они работают. Плюс к тому же есть такие агрегаторы, как Apteka.ru, вступая в которые эта аптечная точка может получить определенные бонусы. Ну и плюс, если произошла такая ситуация, когда с этой аптекой рядом открылась аптека-гигант с большим ассортиментом, но, к большому сожалению, пройдет несколько месяцев, максимум полгода – и аптека вынуждена будет закрыться. В прямом смысле слова произойдет ее выживание. А если посмотреть на статистику, то лидеры по приросту количества точек у нас с вами будут Московская область, потом будет Москва, потом будет Краснодарский край. Вы не поверите, но если смотреть на закрытие точек, то ровно те же самые три региона, опять же, попадут в эту статистику. Это определенное перераспределение бизнеса. Поскольку аптек работает много, мы не будем говорить все-таки слово «выживаемость». Ну, в данный момент оно, наверное, слишком тяжелое для того, что происходит. Назовем это «оптимизация», потому что мы прекрасно понимаем, что экономят сейчас не только наши покупатели, пациенты, потребители, если мы говорим про аптеки, но и в том числе аптечные сети, потому что важна окупаемость точки. И, естественно, мы понимаем прекрасно, что состоит она из зарплаты фармацевтов, из аренды и, соответственно, из закупки. Более того, сейчас в нашей действительности очень важно поддерживать именно аптечную матрицу. То есть для того, чтобы аптека была успешной, должно быть довольно-таки большое количество лекарств, наименований, чтобы люди ходили в аптеку. Более того, сейчас мы с вами, знаете, наблюдаем такие определенные качели: у нас с вами благодаря всем ситуациям, в том числе и коронавирусу, у нас в аптеках мы видим, что лекарства то пропадают, то появляются. Более того, мы очень часто и по телевизору, и, соответственно, в газетах, в журналах, везде мы очень часто слышим про онлайн-продажи, что у нас сейчас разрешена онлайн-доставка безрецептурных препаратов. Но, опять же, посмотрим на эту самую статистику: больших плюсов она не демонстрирует. А есть еще определенная сезонность, летний период. А в летний период у нас с вами, к сожалению для аптек, не самые высокие продажи, как и в начале января. Виталий Млечин: К счастью для нас, но к сожалению для аптек. Татьяна Литвинова: Пациенты у нас присутствуют всегда, особенно если это какие-то хронические заболевания. Ну, в основном, вы знаете, как ни странно, к аптекам тоже можно применить вот это понятие «пики продаж». И, к большому сожалению, лето у нас с вами не демонстрирует таких пиков, в отличие, кстати, от марта, когда у нас действительно был прирост огромный – наверное, порядка 30% к прошлому году. Это действительно большая цифра. Виталий Млечин: Ну, в марте – понятно. В марте, наверное, все побежали просто покупать лекарства впрок. Татьяна Литвинова: Конечно же. Опять же, это ажиотажный спрос, про который мы с вами уже неоднократно поговорили. Более того, мы же прекрасно понимаем, что если мы с вами купили огромное количество упаковок и домой принесли из аптеки лекарства, соответственно, в двух руках, то мы не будем с вами ходить в аптеку в течение следующих нескольких месяцев. Нам просто эти лекарства не будут нужны. Нам следующая пачка не будет нужна, она у нас с вами совершенно спокойно будет лежать в домашней аптечке. То есть, соответственно, за этим высоким спросом, который произошел, следующим будет естественный спад. Но, опять же, как мы уже прекрасно понимаем, и то, что мы видим – у нас с вами аптечная линейка, несмотря на возникший дефицит и дефектуру, она выравнивается. Более того, количество лекарств не сокращается, корпорации не уводят лекарственные средства непосредственно с рынка. Виталий Млечин: Вот это очень важный момент, мы сейчас его обязательно обсудим. Но сначала послушаем Татьяну из Саратовской области. Татьяна, здравствуйте. Как у вас с аптеками? Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Вот я к вам по такому поводу. У меня родители живут в деревне – Саратовская область, Лысогорский район, село Ключи. Аптеки нет у них в медпункте. Они ездят за 45 километров в районный центр, нанимают машину. Транспорт тоже не ходит – ни автобус, ни «газель», ничего. За полторы тысячи нанимают машину. Виталий Млечин: Да, невесело… Зритель: И ездят за 45 километров. Виталий Млечин: Понятно. Но все-таки в райцентре есть аптека и те лекарства, которые нужны? Зритель: Нет, аптеки есть, но это в районном центре. А почему в нашем медпункте нет, в деревне нет аптеки? Виталий Млечин: А деревня большая? Зритель: Деревня – 600 человек. Виталий Млечин: Ну, не так уж мало. Спасибо большое. Татьяна, скажите, пожалуйста… Действительно, 600 человек – в общем, наверное, действительно немало. Ну, это невыгодно в такой деревне все равно открывать аптеку? Татьяна Литвинова: Вы знаете, действительно, я думаю, на нее аптечные сети обратили бы внимание, если бы была определенная выгода как таковая. Но, опять же, мы сейчас с вами это озвучили. Я думаю, что после эфира несколько аптечных сетей все-таки посмотрят и услышат, потому что 600 человек – это все-таки немало. Более того, если посмотрят средний возраст по нашей статистике Росстата, то тоже поймут (ну давайте будем честными), что очень много людей, которые могут являться пациентами. Виталий Млечин: Да-да, в деревнях, конечно, живет больше людей пожилого возраста. Татьяна Литвинова: Конечно же. Поэтому наверняка обратят внимание. Более того, скорее всего, там будет открыт именно аптечный пункт. Очень часто сейчас обсуждается вопрос передвижных аптечных пунктов, потому что вопрос на самом деле может решиться куда проще, если мы обратим на него внимание. Очень часто такое бывает. Нам важно акцентироваться. И мы что сделаем, собственно говоря? И что могут сделать аптечные сети? Совершенно необязательно, чтобы аптека у нас с вами существовала стационарно, непосредственно в этой деревне. Скорее всего, будет достаточно, чтобы раз в неделю приезжал передвижной аптечный пункт и, соответственно, снабжал людей лекарствами. Будем надеяться, что коллеги обратят внимание на эту ситуацию, потому что… Будем понимать, что она важна, потому что у нас с вами не потребители, а у нас с вами пациенты. Виталий Млечин: А еще скажите, пожалуйста, в условиях отсутствия конкуренции, даже если откроется один аптечный пункт, например, в этой деревне, но один, не будут ли там такие цены, что все равно придется в райцентр ездить? Татьяна Литвинова: Вы знаете, я думаю, что другие цены там не будут, потому что люди очень быстро поймут, что, заплатив плюс полторы тысячи, но купив при этом лекарств на 10 тысяч, гораздо выгоднее будет съездить один раз в райцентр, чем приобретать в аптеке. Она станет экономически невыгодной и будет закрыта. И это будет естественно. Плюс к тому же очень и очень важный момент: аптеки у нас с вами имеют очень жесткие ограничения. Есть список ЖНВЛП, по которому государство у нас ограничивает максимальную цену на препараты. И выше, чем указанная цена, препарат не может быть продан. Более того, в любой аптеке, если вы посмотрите, процент данных лекарств составляет 45–55%. Действительно, лекарства не могут быть проданы. Если у нас стоит отпускная цена 55 рублей, выше 55 рублей аптека не может продать данное лекарство. Это существующий список жизненно важных препаратов. Почему я еще раз хотела бы повториться? У аптек довольно-таки много жестких ограничений, благодаря которым нет такого, что цена на препараты устанавливается с размахом в несколько тысяч. Если препарат находится в данном списке, идут жесткие ограничения. Виталий Млечин: Константин из Смоленска. Здравствуйте, Константин. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире. Как у вас с аптеками? Зритель: Вы знаете, мне просто очень давно интересен вопрос… Виталий Млечин: Так? Зритель: Вот я живу в Смоленске, но, скажем так, в таком районе, где пятиэтажке и девятиэтажки, тут промышленности нет, ничего. У нас на расстоянии, грубо говоря, 100 метров находятся девять аптек – в пятиэтажных домах на первых этажах. Девять аптек! Причем приходишь в одну аптеку… Вот мне надо была «Лошадиная сила», дед просил. В одной – 780. Но если вы пенсионер, то вам 10% скидка. Захожу в другую – 700. В третью – 650. В четвертую – 630. Вот мне интересно, как же эти девять аптек на диаметре в 100 метров… Вот от моего дома 100 метров – девять аптек находятся. Виталий Млечин: Это мы поняли. Так что вам интересно? Как они сосуществуют? Зритель: Да. А тут еще открыл «Магнит» свою аптеку. Виталий Млечин: Понятно, понятен ваш вопрос. Спасибо большое. На самом деле таких сообщений достаточно много. Вот из Саратовской области: «Рядом с моим домом пять аптек. В доме напротив сразу две». А действительно, не слишком ли много аптек у нас сейчас? Татьяна Литвинова: Вы знаете, если все эти аптеки имеют прибыль… Вы понимаете, что все равно это в некоторой степени коммерческая организация. Прибыль у аптеки должна быть, они далеко не все государственные. Правильно же? Если все аптеки имеют прибыль, то это означает для аптечной сети либо для одиночной аптеки, что это действительно очень хорошее проходное место. Либо… Ну, тоже давайте будем честными, расскажем ситуацию как есть. Иногда это действительно первый этаж жилого дома. Учитывая, что рядом находится транспортное соседство либо железнодорожная линия, то есть по территориальному расположению это может быть очень удачное место. То есть автоматически аптека была бы очень сильно прибыльной. И на это прекрасное место может положить глаз и конкурент данной аптечной сети, который точно так же работает либо пытается выйти в данный регион. В таком случае он открывает аптеку – в прямом смысле слова – по соседству. Ну и непосредственно ждет, кто победит. А победит сильнейший – то есть тот, у кого лучше цены. Мы сейчас с вами услышали, что у кого-то есть скидка 10%. У нас с вами есть в день рождения определенные бонусы, существуют. Где-то акции, что второй препарат, допустим… Даже и рецептурных препаратов, что интересно, эти акции касаются. При покупке двух препаратов третий в подарок. Ну, это фактически игра ценой, если так можно сказать. Это означает, что цена в данной аптеке на препарат ниже. Ну а чем еще, соответственно, можно привлечь к себе покупателя? Действительно, есть крупные города, города-миллионники, где существует такое понятие, как luxury-аптеки. Да, действительно, оно есть. Там и препараты у нас с вами другого уровня, ассортимент там совершенно другой. Там очень много для красоты, очень много препаратов, которые касаются, соответственно, косметологии. Или как мы попроще называем – дополнительный ассортимент. Естественно, там нет самых простых градусников. Да, есть такое понятие. И эти аптеки действительно лицензированные, просто там немножечко другая матрица. Есть такое понятие, как эконом-аптека. Более того, это слово очень часто присутствует и в названиях аптек. Мы просто с вами можем видеть, действительно такой момент есть. Это я, собственно говоря, хочу сказать, наверное, к тому, что если рядышком открыты девять аптек – значит, все они являются проходимыми аптеками, это действительно очень хорошие места, и люди покупают там лекарства. Возможно, где-то недалеко находится больница, куда люди ходят. Ну, возьмем такую самую простую статистику: как у нас покупаются лекарства? Либо рядом с работой, либо рядом с домом все-таки в большинстве случаев. Есть еще третий пунктик, он касаемо рецептурных препаратов – это рядом с больницей, когда человек только-только что вышел. Либо на первом этаже непосредственно медицинского учреждения, либо где-то рядышком это лекарство он покупает, потому что нужно это сделать быстрее, если есть в наличии, чтобы уже не ходить непосредственно около дома и не волноваться. На самом деле проблем в некоторой степени две, но их нельзя называть проблемами. Где-то действительно аптек поменьше, а где они находятся на каждом углу. 72 тысячи для России – это действительно очень большая цифра. Сконцентрированы они в крупных городах. Ну, как мы уже услышали, деревня против города. Проблема передвижных аптечных пунктов есть. Но, к огромному счастью, даже если все-таки человек из деревни едет в какой-то областной центр, то лекарства там завозятся, они есть. И этот вопрос регулирует заведующий аптеками, понимая прекрасно, какие лекарства нужны завезти по льготе, чтобы они были, ну и какие чтобы были в наличии, можно так сказать, первоочередные. Ну и непосредственно те самые лекарства из списка ЖНВЛП. Виталий Млечин: Лидия из Новороссийска нам звонит. Лидия, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире. Как у вас с аптеками в вашем регионе? Зритель: Ну, я хотела… Вот Литвинова Татьяна говорила о сети аптек под названием «Апрель». Я хотела сказать, что есть у нас такие аптеки, очень хорошие, хорошая сеть. Там они продают карточки на три месяца и на полгода, недорогие карточки, а скидки по приобретенным товарам медицинским очень хорошие. Вот мы покупали препарат «Эликвис» для разжижения крови, и там была скидка очень хорошая – почти 600 рублей. Вот это я хотела просто сказать. И призвать, может быть, людей, чтобы пользовались этой сетью. Виталий Млечин: Рекламировать сеть мы, конечно, не будем. Ну, главное, что есть те лекарства, которые вам нужны. Спасибо большое, что позвонили и сказали. Татьяна Литвинова: А можно я немножечко добавлю? Виталий Млечин: Конечно. Татьяна Литвинова: У нас с вами сейчас происходит такая новая реальность, в том числе и для аптек. Если 20–30 лет назад у нас с вами были государственные аптеки и такого даже понятия, как товар месяца не было… Ну, оно было, конечно, характерно для магазинов, правильно? Но для аптек такого не было вообще. А сейчас мы с вами заходим в аптеку и видим, что уже даже на некоторых лекарствах висят вот такие таблички: «товар дня», «товар месяца», «обратите внимание на цену» либо какая-то акция. То есть нехарактерные слова именно для аптечной сети теперь у нас с вами появляются. О чем это говорит? Что аптеки точно так же, как и магазины, как и коммерческие организации, они борются за своего потребителя, который в случае аптек является пациентом, но тем не менее все равно важны какие-то определенные, наверное, либо акции, либо то, что может привлечь человека прийти конкретно, непосредственно, именно в эту аптеку. Виталий Млечин: Что касается лекарств – это, пожалуй, даже важнее, чем сами аптеки. Что у нас сейчас с ассортиментом? Он сократился или все-таки все нужное осталось? Татьяна Литвинова: Ассортимент фактически не поменялся. У нас с вами произошли… Кстати, знаете, я сейчас вспомнила эпоху коронавируса, про которую все-таки что-то очень часто мы говорили в прошлом году. И сравнить, наверное, лучше с ней, как у нас с вами поменялась ситуация. Тогда первый раз у нас с вами получилось то, что в аптеках определенные линейки лекарств в принципе нет. Более того, понимая, что это лекарство от ОРВИ, лекарство для лечения коронавируса, в том числе и в народных протоколах, – это означает только то, что лекарства в данный момент раскуплены, но не то, что они ушли с рынка. Более того, как в предыдущем звонке мы слышали, был назван препарат, который новый, который только совсем недавно появился и выводится на рынок, действительно препарат для разжижения крови. А препараты для разжижения крови у нас как раз применяются в стандартном протоколе непосредственно лечения коронавируса в лечебном учреждении. Это, действительно, один из новых важных препаратов. Понимая, что сейчас в нашу с вами жизнь вошло, собственно говоря, новое заболевание, коронавирус, нам с вами необходимо, чтобы фармацевтические компании производили исследования и выводили новые препараты. Вот этот препарат как раз один из новых. Виталий Млечин: А это отечественный препарат или зарубежный? Татьяна Литвинова: Нет, это препарат зарубежный. Но у ряда зарубежных компаний есть заводы, которые локализованы на территории Российской Федерации. Более того, в пике непосредственно спроса они действительно наращивали производственные мощности, то есть те самые линии для производства лекарств, и работали уже не в одну смену, а в две, для того чтобы обеспечить данные потребности. Сейчас у нас с вами ситуация выравнивается, все встает на круги своя. У нас уже нет с вами того самого спроса, лекарства в аптеки возвращаются, постепенно налаживается логистика. Более того, мы уже знаем, что в определенной степени мы подстрахованы, потому что у большинства лекарств есть российские аналоги по действующему веществу. Виталий Млечин: А они хуже, чем зарубежные, или нет? Татьяна Литвинова: А почему они могут быть хуже, чем зарубежные, если у нас компании-производители свои заводы сертифицируют по иностранным стандартам производствам к тому же? Стандарты GMP, которые у нас работают и действуют на территории Российской Федерации, они единые и для России, и для зарубежных стран. И, поверьте, это очень жесткие стандарты, это именно чистое производство. Субстанции, которые… Мы очень много говорили про то, что субстанции у нас с вами родом из Индии и из Китая. Поверьте, они не только в российских препаратах. В препаратах иностранного производства находятся те же самые субстанции. Это коснулось не только России, а это коснулось непосредственно всего мира, как таковая ситуация. Но чем отличается в данный момент Российская Федерация? Она налаживает производство полного цикла, чтобы субстанции заводы-производители производили именно на своей территории, чтобы непосредственно от начала до конца, до выпуска готовой лекарственной формы все производство было на территории Российской Федерации, а не закупалось (ну, конечно, еще некоторое время будет закупаться), где-то за рубежом. Виталий Млечин: С лекарствами же очень сложная и важная история, да? Человек-неспециалист, он не может понять, насколько качественный препарат. По сути, качественный он или нет – можно понять уже потом, после того как его принял, то есть подействовал или нет. Но у многих людей, в общем, есть ощущение, что зарубежные как-то более качественные, чем отечественные. Ну, как-то сформировалось это предубеждение. Оно соответствует действительности или нет? Татьяна Литвинова: Вы сейчас не назвали, наверное, самое важное слово – слово «врач». Это человек, который действительно должен определять, какое лекарство подходит человеку. Действительно, можно иногда и с российского препарата перейти на зарубежный – и будут некоторые побочные явления, которые характерны для перехода с другой формы, учитывая, что может быть дженериковый препарат с добавлением еще одного действующего вещества либо витамина (а бывают такие комбинированные препараты). Решать это должен непосредственно не человек, а врач, потому что, действительно… Даже не будем скрывать, может такой фактор присутствовать – психологический. Когда меняем одно лекарство на другое, мы настраиваемся на то, что вдруг что-то произойдет с нашим организмом, вдруг что-то будет хуже. Срабатывает вот этот эффект, когда действительно наблюдаются какие-то побочные явления. Но не факт, что это не время перехода, они у нас с вами пройдут через несколько дней. Ну, опять же, самостоятельно такие вопросы решать не стоит. Конечно же, мы говорим, что мы можем прийти в аптеку. Лекарство у нас выписано по действующему веществу. Соответственно, покупаем мы препарат именно по действующему веществу. Эти изменения произошли несколько лет назад. То есть мы уже идем не с названием препарата, а мы идем с действующим веществом. Рекомендует нам фармацевт. Не будем забывать, что эти люди очень и очень много лет потратили на свое образование, чтобы, соответственно, продавать нам препараты. Либо врачи, которые еще больше времени учатся на то, чтобы лечить людей, и которые, соответственно, прекрасно знают и о новинках фармацевтической отрасли, ну и непосредственно понимают, что характерно для конкретного человека, видя его анализы, и характерно для данного диагноза. Опять же, не будем забывать про врачей. Назначение все-таки должны проводить они, рекомендации должны проводить они. Если существуют какие-то определенные побочки, не надо волноваться, что это произошло именно из-за смены препарата. Нужно пойти к врачу и, соответственно, спросить: «Характерно для меня это?» Возможно, это пройдет через пару дней. Либо возможен такой вариант – вернуться к предыдущей версии. Виталий Млечин: Про цены не можем не поговорить. Наши зрители жалуются, что все сильно подорожало. И еще интересуются: почему один и тот же препарат, а в разных аптеках может отличаться его стоимость просто кратно? Вот пишут, что где-то 20 рублей, а где-то – 100. Татьяна Литвинова: Я все-таки, наверное, назову один из примеров, для которого характерна разница по ценам. Возьмем активированный уголь: его можно найти совершенно за копейки, то есть до 10 рублей не доходит, и может он стоить до 100 рублей. Это разные производители. Это один из факторов. Поверьте, один и тот же препарат, к огромному счастью, у нас производится иногда и 30 производителями – что говорит о том, что у нас дефицита или недостатка его никогда не будет. Это действительно хорошо. Бывает разница в фасовке: в одной фасовке у нас с вами будут лежать три блистера, а в другой у нас будут лежать шесть блистеров. Давайте тоже обращать внимание на этот момент. Потом, к тому же, есть такое понятие, как дозировка. 12 миллиграмм либо 25 миллиграмм – они у нас с вами точно так же будут по цене отличаться. Ну и не могу не упомянуть момент, что те закупки, которые были осуществлены на моменте «шикарного» курса доллара, они действительно должны быть проданы именно по этой же цене. Соответственно, пока в аптеках у нас остаются лекарства, купленные по этим довольно-таки высоким ценам, поскольку они должны его продать ровно по такой же цене, действительно разница возможна. И еще в течение некоторого времени, заходя в аптеку, мы можем с вами видеть один и тот же препарат, цена на который действительно отличается в два раза. О чем это говорит? О том, что в момент дефектуры, в момент отсутствия препарата компания-производитель сделала все возможное, чтобы вернуть данный препарат на полку. Она это вернула (скажу грубо), наверное, ценой, причем ценой данного препарата. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за то, что подробно все объяснили. Татьяна Литвинова, заместитель генерального директора компании AlphaRM, была у нас в гостях. Говорили о лекарствах.