Тамара Шорникова: Мы начинаем прямо сейчас нашу тему дня – поговорим о волонтерстве. Волонтеры выполняют огромное количество работ в самых разных сферах: помогают пожилым людям, ведут просветительскую работу, занимаются охраной природы, участвуют в научных экспедициях и так далее. И все это – абсолютно бесплатно. Почему? Попробуем разобраться. У нас в гостях – Артем Метелев, председатель совета Ассоциации волонтерских центров. Здравствуйте. Артем Метелев: Добрый день. Виталий Млечин: Почему? Вот вы молодой человек. Почему вы решили именно так тратить свое свободное и не очень свободное время? Артем Метелев: Ну, если рассмотреть мотивацию людей, которые участвуют в волонтерстве, она разная в зависимости от их возраста. Если для детей это интересно, потому что это новые ощущения, новые эмоции, ты чувствуешь жизнь, у тебя появляются какие-то друзья, драйв, интерес, то для студентов это уже больше определенный опыт, это какие-то профессиональные компетенции, это возможность закрепиться в той или иной организации. Если я, например, волонтер-медик, я хожу волонтером в больницу и помогаю ночью, после пар, утром рано, то тот младший медперсонал или руководство больницы, которые как бы меня уже знают, если я уже пару лет туда хожу, они предложат мне работу. И это чувствуется, это ощущается. И люди, которые будучи студентом, молодым человеком, обирают… А средний портрет волонтера в России – это 24 года. Кстати говоря, в мире это совершенно другой портрет – это 30 лет, 32. У нас это 24. Это связано с целенаправленной молодежной политикой, которая проходит в стране. Так вот, студенты понимают, что какие-то определенные положительные стороны это несет, и как это может им помочь в дальнейшей конкурентоспособности, в дальнейшем профессиональном развитии. Люди, которые уже постарше, 30–35 лет (это исследование, которое мы проводили совместно с ВЦИОМ, 5,5 тысячи волонтеров опрашивали), вопрос мотивации – уже решение какой-то проблемы, это понимание, что по этим дорожкам в этом парке будут ходить твои дети, и важно, чтобы он был чистый, и так далее, и так далее. И возникает уже определенная ответственность за то сообщество или ту территорию, на которой ты проживаешь. Соответственно, уже пожилые, те, кто находятся на пенсии, в предпенсионном возрасте, то это вопрос самореализации, вопрос чувствовать себя востребованным. То есть это передача профессионального опыта, эмоций, тепла, которое у тебя есть, чтобы тебя не забывали. Тебе важно в этом плане расширять круг своих каких-то контактов. Ну, активное долголетие, «движение – жизнь» и все такое. Соответственно, вот четыре разные мотивации. Безусловно, мотивация «альтруизм» есть у каждого из этих четырех. Но, если уходить в глубину, то каждый выбирает тему добровольчества или волонтерства… Это вечный спор, кстати говоря, но благо закон, который в этом году 1 мая президент подписал, уравнивает эти два понятия. Вот для волонтеров и для добровольцев, люди выбирают это, в том числе чтобы сделать что-то хорошее, и не только для себя. Ну, потому что потом, вы знаете, когда… Мы всегда когда-то будем смотреть, как прошла наша жизнь, чуть-чуть позже, лет через 50–60, думать о том, а что ты сделал, ну, вот если по-хорошему, не только в конкретной своей компании, не только конкретно в своей семье, но еще как могут тебя охарактеризовать другие. Вот приятно ли тебе? Вообще с пользой ты провел время или нет? Плюс это, безусловно, наполняет твою жизнь, безусловно. То есть люди, которые едут и очищают Байкал (вот недавно прошла большая акция), когда компании, бизнес объединился, чтобы сотрудники компаний могли высвободиться из офиса, поехать на неделю. Они очищали Байкал в течение недели. Это просто резкая смена зоны комфорта, смена состояния, эмоции, ощущение, что ты меняешь как бы вокруг эту жизнь. Виталий Млечин: Но это не каждый работодатель пойдет на такое, чтобы еще предоставить вот эти дни свободные, когда можно… Артем Метелев: Не каждый. Виталий Млечин: Обычно же волонтеры все-таки занимаются своей деятельностью в свободное от работы время. То есть надо успеть поработать, успеть какие-то свои дела и вот еще этим заняться. Тамара Шорникова: Насколько это в корпоративной культуре сейчас принято у нас? Артем Метелев: К сожалению, пока это идет с определенным, как говорят, скрипом. По разным исследованиям, пару процентов компаний только учитывают волонтерство и считают это… Когда к ним подходит сотрудник и говорит: «Слушайте, я сдал кровь», – ну, допустим, донорство. А там же положен определенный выходной тоже за это. Многие компании как бы даже этого не дают. Тамара Шорникова: «Молодец! До обеда сдай отчет». Артем Метелев: Абсолютно точно. А многие, конечно, это делают. Но если уж говорить совсем про волонтерство, то мне кажется, что для любого работодателя, вот если брать Олимпийские игры… Вот мы делали волонтерскую программу Олимпийских игр в Сочи. И я знаю огромное количество людей, которые просто увольнялись с работы, потому что работодатель не мог им позволить и не понимал, что это гордость вообще компании. Он может написать на своем сайте: «Сотрудники нашей компании организовывали Олимпийские игры в Сочи». То есть это определенное… Тамара Шорникова: Повысит его рейтинг в соцсетях. Артем Метелев: Да, реноме, репутация. То есть не все, конечно, это понимают, к сожалению. Хотя в мире это стандартная практика, когда при трудоустройстве на работу, помимо твоего образования и какого-то опыта, тебя обязательно спросят о твоем так называемом… либо проверят на эмоциональный интеллект, что сейчас становится очень модно, либо твое социальное портфолио, тот бэкграунд, собственно говоря, твоя эмпатия… Тамара Шорникова: Вот, отлично! Артем, спасибо за подсказку. Давайте проверим на эмпатию и социальное портфолио наших телезрителей. Виталий Млечин: Это не больно, сразу предупредим. Тамара Шорникова: Да, никто не пострадает. Виталий Млечин: Да, никто не пострадает, однозначно совершенно. Для этого надо просто написать на наш SMS-портал 5445 короткое сообщение. Мы спросим у вас, наверное, вот так сформулируем вопрос: а вы когда-нибудь принимали участие в волонтерских акциях? Пишите нам «да» или «нет». Через полчаса посчитаем и посмотрим, какое количество наших зрителей действительно вовлечено в этот процесс. Наверное, вот так. Тамара Шорникова: Ну и разумеется, звоните, рассказывайте о своем опыте участия в любой волонтерской деятельности. Почему решили? Что делали? И что испытали, каких результатов добились? Артем Метелев: Кстати, можем достаться вашего ответа. Могу сказать некоторые цифры по стране. Тамара Шорникова: Давайте. Артем Метелев: Сколько россиян участвует в волонтерской деятельности. Тамара Шорникова: Объединим вашу статистику с нашей. Интересно. Артем Метелев: Проверим, проверим, да. Ну, на начало этого года (декабрь и январь) мы замеряли тоже совместно с ведущими социологическими службами. Людей, которые идентифицируют себя как волонтеры, то есть на вопрос «Вы волонтер?» отвечают «Да, в принципе, я волонтер», – таких было 7% россиян. И в июне этого года таких уже стало 11%. Ну, рост получается примерно на половину, на 50%. Людей, которые имеют опыт (такая широкая формулировка) безвозмездной работы на благо других, тех, кого вы не знаете, без принуждения, – таких почти половина страны. То есть в каких-то общественных формах – будь то благотворительность, церковный приход, старший по подъезду, некоммерческие организации и так далее принимает участие полстраны. То есть так или иначе они социально активные. Но если уходить в постоянную волонтерскую деятельность, то это уже чуть меньше, но это в любом случае миллионы людей. То есть это миллионы людей, которые говорят: «Вы знаете, да». И мы видим динамику опять-таки совершенно не возрастную – и среди детей, и пожилых. Вот недавно в Уфе мы завершили Форум серебряных волонтеров. Они себя называют «серебряные волонтеры». Ну, так сложилось. Это просто потрясающее зрелище, не знаю, самый счастливый форум. 700 человек, 71 регион. Это лидеры, за которыми стоят сотни, тысячи других таких же (ну, назовем их так) пенсионеров, пожилых. Но на них посмотришь, и вообще… Нас отличает только тип кожи как бы. Но с точки зрения активности, одухотворенности, желания биться, проекты делать и все такое – вот молодежь. Ну, это серьезно. То есть это люди, которые реализуют свои проекты (им там выдавали гранты как раз на реализацию), создают волонтерские центры, они ездят на Олимпийские игры, на Фестиваль молодежи. У нас был волонтер – 86 лет. То есть он был участником… участница Всемирного фестиваля молодежи и студентов 57-го года. И она решила, так сказать… Тамара Шорникова: Освежить воспоминания. Артем Метелев: Да, вспомнить, определенная ностальгия, поехать волонтеров. Это круто, мне кажется. И они создают организации в том числе. То есть это очень круто. Это показывает, что ответственность и доверие в нашем обществе растет. Тамара Шорникова: Смотрите. Вам кажется, что круто. А есть зрители, которые с вами не согласны. Артем Метелев: Давайте. Тамара Шорникова: Давайте почитаем SMS, потому что мнения абсолютно разные, и мы всем предоставляем возможность высказаться в нашей программе. Вот например, Свердловская область: «Доброта и сострадание – это очень хорошо, тем более для молодых. Если это искренне и бесплатно – это здорово». А вот Самарская область, SMS оттуда, из Тольятти: «Волонтеры убирают мусор за чиновников, которые воруют бюджетные деньги, выделяемые на уборку мусора». Ну, то есть вот есть такое мнение, что периодически волонтеров просто используют. И еще одна SMS: «Это все, конечно, здорово, – Омская область, – но кто и из каких средств оплачивает волонтерство? Ребятам как минимум нужно есть, нужно экипироваться, нужно тратить деньги на то, что они делают». Артем Метелев: Я отвечу на последний вопрос, а потом перейдем к вопросу, где боль у человека за свой регион. Это типичная история на самом деле. Что касается второго вопроса. Сейчас, в соответствии с законом «О волонтерстве», организатор, который организует тот или иной проект или мероприятие, может компенсировать волонтеру затраты понесенные на экипировку, питание, проживание, проезд или какое-то обмундирование. Соответственно, это очень часто делается, особенно если мы говорим про события, а не про социалку. Больницы, конечно, ничего не возмещают. Но люди, которые идут в сложные отрасли, типа здравоохранения, социальную защиту, психоневрологические интернаты, хосписы и так далее, они не требуют ничего себе возмещать. Они идут туда целенаправленно, у них другая мотивация. У них не опыт, какие-то грамоты или что-то такое, а у них конкретно – эмоциональная отдача. И здесь люди готовы… Ну, это то же самое, как, не знаю, поехать, ну, пойти в музей – ты платишь деньги. Можно пойти на какое-то другой досуг, провести время, можно куда-то поехать. А можно пойти волонтером. С точки зрения, узнаешь ли ты что-то новое, новых людей, возможно, тебя это подтолкнет на какие-то новые размышления или эмоции – это то же самое, а возможно, даже лучше. Поэтому здесь люди готовы оплачивать свою деятельность в волонтерстве. И это ключевой стереотип, который мешает большинству людей понять, как так происходит. «Мы живем в капиталистическом мире, а вы не деньги зарабатываете, а идете волонтерить». Но, по данным Организации Объединенных Наций, в мире 1 миллиард волонтеров. 1 миллиард волонтеров! Это каждый седьмой человек. И это мировой тренд. Каждый третий азиат, каждый четвертый европеец стабильно участвует в деятельности разных некоммерческих организаций, фондов и так далее, и так далее. Если говорить теперь про второй ваш вопрос, который вы задали. Да, конечно, есть мнение, стереотип, мол: «Государство не справляется – давайте-ка все будем волонтерами и выполнять работу государства». Виталий Млечин: Ну, согласитесь, это же удобно для государства, когда платить не надо, а дело делается. Артем Метелев: Ну, возможно, это и удобно. Но я считаю, что цели у государства совершенно несколько другие. Почему? Потому что, привлекая волонтеров (и это тоже факт, потому что я могу сейчас несколько примеров после этого сказать), сама государственная функция становится, если в ней участвуют волонтеры или некоммерческие организации, она становится более прозрачной, более открытой. Ну, та же самая больница или конкретный детский дом, если там есть волонтеры, то там меньше происходит каких-то проблем, жалоб, насилия или чего-то еще, когда есть внешнее лицо. Это раз. Два – она может стать более эффективной. Ну, например, все знают, наверное, движение «Лиза Алерт», которое занимается поиском людей. И есть Министерство внутренних дел, которое тоже занимается поиском людей. Но иногда технологии и способы поиска людей… И те, и другие их находят в огромных количествах. Но иногда технологии, которые использует «Лиза Алерт», не зарегистрированное вообще движение, у них даже юрлица нет, они эффективнее, чем государственная машина, которая действует по определенным принципам и правилам. Сейчас они объединились, они заключили соглашение, они создают вместе в регионах центры поиска людей, обучают волонтеров. Это совместная программа. Раньше такого не было. И скорость реакции государства на поиск пропавшего человека повысилась за счет того, что люди, которые работали в «Лиза Алерт», передают свои технологии тем сотрудникам служб оперативных, которые работают в МВД. Виталий Млечин: Так может, государству как раз стоит их материально все-таки поддержать? Артем Метелев: А это и происходит. Виталий Млечин: Им же нужны и технологии, им нужны устройства для поиска. Ну, бензин, в конце концов, чтобы на машине куда-то поехать. Артем Метелев: Это и происходит. И горючее, машины, автомобили, связь… Более того, сейчас рассматриваются законодательно вопросы… Вот конкретно Гриша Сергеев предлагал возможность обеспечить поиск человека, если у них будет доступ к пилингу сигнала. То есть государство идет целенаправленно на то, чтобы помогать в вопросе обеспечения деятельности НКО. Ну, последний пример – сейчас выделяется в год, со следующего года 250 миллионов рублей на субсидии регионам (то есть получает субъект), которые должны их распределить либо на гранты некоммерческим организациям и волонтерским организациям, либо на закупку инвентаря, проведение образовательных программ и исследований или предоставление помещений. То есть государство в такой форме передачи федеральных средств регионам стимулирует их помогать волонтерским организациям. Мы со своей стороны создаем в субъектах на базе уже действующих крупных организаций так называемые ресурсные центры. Их задача очень простая. Первое – объединить и консолидировать волонтерское сообщество. Очень часто люди, которые вообще без юридического лица или занимаются конкретным своим делом в своем силе, ну, их просто не слышно. Вот вам пример – Таня Черных… Тамара Шорникова: Слышно сейчас наш звонок. Давайте продолжим разговор после того, как мы выслушаем нашего телезрителя. Просто очень много накопилось желающих высказаться, давайте дадим им слово. Виталий Млечин: Да. Дмитрий из Омска первый дозвонился до нас. Дмитрий, здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Здравствуйте, студия. Здравствуй, любимая Россия. У меня вопрос к Артему. Я частично прослушал, пока телевизор был выключен. Меня интересует финансовая сторона этого вопроса. Очевидно, что волонтерство не бесплатно, за это кто-то платит, причем очень существенно. Это первое. И второе. Это должно иметь какую-то форму законную. Вы не можете, просто не можете… Я уже спорил с одними ребятами, они встряли. Вот готов еще поспорить. Берем десять человек, даем им пакеты и выходим в центр города собирает бумажки буквально, организованно. Я вас уверяю, что – самое большое – через 40 минут к вам подъедет автомобиль либо с гражданскими лицами, либо с милицией, и у вас спросят: «А что вы тут делаете?» Можете проверить. Я по молодости, в конце 90-х, тоже пытался помочь природе. И уже даже тогда у меня не было свободной воли. Выходил администратор здания и говорил: «Ребятки, убирайтесь отсюда!» Такое было. Виталий Млечин: Дмитрий, в общем, ваш вопрос понятен. Спасибо вам большое. Значит, опять деньги. Деньги всех волнуют. И, соответственно, какая-то организационная структура. Тамара Шорникова: Здесь, я думаю, уже речь идет про мотивацию самих волонтеров. Есть ли она? Артем Метелев: Здесь, мне кажется, в Омской области постоянно полиция как бы очень так работает, что у человека определенная внутренняя боль. Я отвечу, я отвечу на первый вопрос. В чем суть? Когда собирается больше двух людей, в соответствии с законом о митингах, ну, это называется, если ты не предупредил, может считаться законом как несанкционированный пикет, скажем так. Если ты работаешь… В основном, очень много, подавляющее большинство волонтерского участия – это закрытые пространства. Это учреждения какие-то либо это какое-то мероприятие, ну, которое проходит в рамках определенного периметра. И вот так, чтобы человек вышел и волонтерил, просто в город пошел – ну, мне тяжело представить. Вот был сказан пример. Кроме экологии, я не знаю, или чего-то, может быть, еще, кроме патрулирования улиц как дружинник, ну, это очень редкий момент. Но даже если это так, объяснить человеку, полицейскому, что ты занимаешься как бы таким-то вопросом, мне кажется, цивилизованно не составит никакого труда. Однако, если это спланированная или, более того, традиционная какая-то акция, ежегодная и так далее, то я бы на месте организаторов волонтерства проинформировал бы заранее о том, что будет проходить то или иное мероприятие. Это нормально. Более того, возможно, даже помогут. Вам, возможно, даже дадут эти пакеты, перчатки, машины пригонят. Тамара Шорникова: Необходимый инвентарь. Артем Метелев: Конечно. Вот вы собрали 20 мешков мусора. Я очень часто участвовал в этих экологических разных акциях, субботниках, играх и так далее. 20, 30, 100 мешков – кто их будет вывозить? Ну, собрали. Получается так, что просто от точки А к точке Б мусор сгребли. А его нужно довезти, должна машина быть. А это уже деньги, да? И здесь, конечно, государство может помочь, если оно будет знать о том, что вы вышли. Поэтому здесь в этом плане выстраивать партнерство с ними, ну, с органами власти… Тамара Шорникова: Как минимум – рассказывать о своих планах. Артем Метелев: Конечно. Это нормально и нужно. Более того, их нужно обучать. Вот сегодня, 8 октября, вчера… Тамара Шорникова: Сегодня 9-е. Артем Метелев: Да, вчера, 8 октября, мы запустили онлайн-курс по обучению госслужащих и бюджетников волонтерской деятельности, самих добровольцев – онлайн. Это можно посмотреть на национальном ресурсе по волонтерству, на «Добровольцах России». Человек заходит, смотрит разные онлайн-курсы и понимает, кто такие волонтеры, какая у них мотивация, что такое закон «О волонтерстве», какие есть права, какие типичные ошибки, какие решения. Проходит тесты и получает сертификат. Мы планируем до конца года 20 тысяч таких сотрудников государственных органов власти в бюджетной сфере обучить для того, чтобы не было таких проблем, как в Омской области или в Свердловской области, чтобы люди понимали, что вот так волонтеров завтра согнать с пары – это не волонтерство, что в шкафу их тоже не существует как бы. То есть это люди, у которых есть свои потребности, личная жизнь. Их нужно уважать и создавать им условия. Тамара Шорникова: Давайте конкретные случаи волонтерских акций рассмотрим, и на их примере, возможно, будет что рассказать. У нас есть примеры из разных городов. Виталий Млечин: Да, из Улан-Удэ и из Ростовской области. Давайте посмотрим прямо сейчас. У нас есть еще один звонок. Пожалуйста, не отключайтесь, сразу после сюжета поговорим. Артем Метелев: Больше половины страны участвует в волонтерских акциях. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Вот такие истории из регионов. И давайте сразу послушаем нашего телезрителя, обещали ему включить его в наш эфир. Виталий Млечин: Да. Сергей из Республики Коми. Здравствуйте, Сергей, вы в эфире. Говорите, пожалуйста. Тамара Шорникова: Алло. Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте, ведущие. Здравствуйте, гость. Я считаю, что самое отличное волонтерское движение было в СССР, где пионеры и октябрята собирали металлолом или субботники. Когда я был маленький еще, мне родители рассказывали, что аэропорт в нашем городе был построен на субботниках, люди приходили и корчевали лес. И с тем волонтерским движением никакое движение не сравнится. Тамара Шорникова: Сергей, ну понятно, что когда мы были маленькие, деревья были большими. А вот чем вас конкретно не устраивают современные волонтерские движения? Артем Метелев: А не устраивают разве? Зритель: Нет, я… Тамара Шорникова: Ну, вы считаете, что это несравнимо с советским движением по качеству, по масштабу? Артем Метелев: Нет, мне кажется, Сергей хочет сказать, что все новое – это хорошо забытое старое. Виталий Млечин: Сергей, а вы сами принимали когда-нибудь участие в таких волонтерских акциях? Зритель: Конечно. В школе мы собирали макулатуру, металлолом. Виталий Млечин: Но вы это делали, потому что вам этого хотелось, или потому что весь класс это делал? Зритель: Нам это было интересно. Виталий Млечин: Я понял вас, спасибо большое. Зритель: Вот сейчас в школе нельзя поднимать тяжелые вещи. А мы не думали раньше об этом, мы таскали все, металлолом, батареи. Ну, сами знаете, поймете. Тамара Шорникова: Понятно. Виталий Млечин: Спасибо. Тамара Шорникова: Хорошо, спасибо за комментарий. Артем Метелев: Пионерское движение сейчас – это Российское движение школьников. Вовлекают школьников в волонтерское движение. Мы, например, создаем школьные волонтерские отряды. То есть мы помогаем активным детям. У нас разработана методичка, практики. Если у ребенка есть силы, амбиции, лидерство в характере, он просто смотрит, как основать команду, чем можно заниматься, что такое социальное проектирование, создает сообщество. И вот школьный волонтерский отряд, они берут шефство, не знаю, если это рядом питомник для животных или лес хотя бы. Совершенно разные форматы. Есть семьи ветеранов. И постепенно, постепенно, постепенно это уже разрастается в какое-то сообщество, проектная деятельность появляется. Вот сейчас по стране более 4 тысяч школьных волонтерских отрядов. И мы хотим эту историю развивать, чтобы, в принципе, в каждой школе (а их 43 тысячи в нашей стране) такая тема была. Вот вы показали один сюжет, где сотрудники компании красили детские площадки. У нас сейчас идет большая акция, называется «Добро в село». Это волонтеры-медики, студенты медицинских вузов из разных городов посещают фельдшерско-акушерские пункты в селах. То есть места, где, честно говоря, иногда и по дороге не проехать, потому что ее нет как бы. Иногда один медработник, врач в этом ФАПе так называемом обслуживает одно село или несколько сел. Он и педиатр, и лор, и так далее, и так далее. И находятся они иногда в не очень хорошем состоянии. Массово сейчас практически во всех регионах, за исключением совсем отдаленных, они приводятся в порядок, благоустраиваются. Для студентов это круто. Почему? Потому что… Ну, это те, кто старше третьего курса, у которых уже есть возможность оказывать какие-то манипуляции пациентов, оказывать какую-то помощь. Они туда едут, проводят какие-то мастер-классы, измеряют давление. Ну, то есть для них это опыт как бы, да? Безусловно, при присмотре врачей, то есть это не сами, конечно. Там никаких ошибок врачебных нет. Но в том числе они красят заборы, они восстанавливают стены, что-то как-то прибирают и так далее, и так далее. И для жителей села это просто… Ну, впервые в жизни к ним приехала бригада. Это, безусловно, если говорить о партнерстве, с региональными минздравами проходит. То есть мы с ними связались, предложили – они выделили машину, выделили специалистов, выделили время, инвентарь, закупили. Наши волонтеры поехали. И вот приводим в порядок, помогаем людям. То есть форматов и форм может быть очень много. И здесь мотивация – и времяпрепровождение, и опыт, и эмоции. Виталий Млечин: А охотно государственные структуры идут на сотрудничество? Артем Метелев: Ну, мне кажется, что за последние годы эта тема стала… Ну, молодежь ее называет хайпом, а люди постарше и государство это называет нормой жизни. Ну, вообще это, мне кажется, определенный фундамент здорового общества. То есть если в обществе не будет таких людей, которые называют себя «активисты», «волонтеры», «лидеры», «НКО», как угодно, просто если не будет неравнодушных и ответственных людей, ну, мы просто где-то будем на задворках Вселенной как страна. Виталий Млечин: Давайте побеседуем прямо сейчас с руководителем студенческого объединения «Добровольцы Новосибирского государственного университета» Мариной Князевой, она с нами на связи сейчас по Skype. Артем Метелев: Марина, привет! Виталий Млечин: Марина, добрый день. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Виталий Млечин: Марина, вы слышите нас? Мы вас пока не слышим почему-то. Марина Князева: А, вот сейчас слышу. Виталий Млечин: Вот! Отлично! Другое дело. Марина, много у вас там, в Новосибирском государственном университете, таких же добровольцев, как и вы? Тамара Шорникова: И вообще в Новосибирске? Наверняка они общаются. Марина Князева: Да, в Новосибирске у нас очень много и корпусов, и ребят, которые помогают. Это, наверное, уже несколько тысяч ребят таких, вот таких же, как и я. А в НГУ больше 100 человек уже тех, кто на постоянной основе помогают. И есть ребята, которые один помогают, кто-то – два раза. Тамара Шорникова: А чем вы занимаетесь, Марина? Что вы делаете, по каким направлениям работаете? Марина Князева: Во-первых, мы помогаем на мероприятиях, которые проводятся в НГУ либо с участием НГУ, также в городе. Во-вторых, мы помогаем иностранным обучающимся адаптироваться в студенческой жизни в НГУ. Это встречи в аэропорту, заселение в общежития, оформление карт, медосмотры и так далее. И в-третьих, мы помогаем в приютах для животных, проводим различные акции, ветеранов поздравляем, всякие школы проводим и так далее. Виталий Млечин: Марина, а у вас есть какая-то структура? То есть, условно говоря, если я студент НГУ или просто хочу к вам присоединиться, что мне надо сделать? Какие формальные есть процедуры, что ли? Марина Князева: Ну, формально… Во-первых, это должно быть желание. А формально – это нужно написать мне как руководителю, пообщаться со мной, познакомиться, чтобы узнать, был ли опыт какой-нибудь ранее. Если не было, то мы обучим, все расскажем, поможем. Ну и дальше уже просто прийти на мероприятие и попробовать себя, понять, получится или нет. Виталий Млечин: То есть вы лично отбираете всех кандидатов, да? Такой строгий отбор у вас? Марина Князева: Да нет, он не строгий. Я говорю, что главное – это желание. И важно, чтобы ты еще располагал временем и ответственно относился к тому, чтобы прийти на мероприятие и помочь. Тамара Шорникова: А охотно ли новые люди присоединяются? Или нужно ездить, рассказывать о своем движении, как-то мотивировать? Марина Князева: В последнее время очень активно. То есть ребята видят нас. Если мы прошли, они увидели, подходят, знакомятся и присоединяются. В последнее время это очень часто. Тамара Шорникова: А как вам кажется, с чем это связано? Почему популярность растет? Марина Князева: Я думаю, что сейчас активно идет пропаганда волонтерства, на каждом шагу слышат и о добровольцах, и о волонтерах. Спасибо Артему, наверное, в большей степени. Мы его видим на всех экранах. Виталий Млечин: Марина, а что говорят люди, которые к вам приходят? Почему? Не знаю, как-то мотивируют свое решение к вам примкнуть? Что-то рассказывают о своих желаниях, мотивах? Марина Князева: Они говорят: «Мы хотим сделать что-то хорошее, что-то доброе, как-то помогать людям, узнавать о новых каких-то мероприятиях, ездить к бабушкам, в приюты для животных». Им это интересно, и они хотят помочь. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Артем Метелев: Спасибо, Марина! Виталий Млечин: Марина Князева, руководитель студенческого объединения «Добровольцы Новосибирского государственного университета». Мне кажется, стоит вам, Артем, все-таки задать тот же вопрос, который сейчас Тамара задавала: почему растет популярность, как вы считаете? Ну, казалось бы… Мы, конечно, не все знаем. Мы знаем только то, о чем говорят в СМИ, что выносится на поверхность. Ну, казалось бы, что еще 5–10 лет назад добровольцев было гораздо меньше. Артем Метелев: И отношение к ним было другим, безусловно так. Ну, смотрите, я бы это разделил на несколько частей. Первое – идет действительно колоссальная информационная кампания. И передача, где мы сейчас обсуждаем эту тему, тому тоже яркий пример. То есть это нормально становится обсуждать социальные темы, социальную повестку на телевидении, в газетах. Раньше это было в гораздо меньших объемах либо не было вообще. Билборды вы можете встретить в городах с волонтерами, ролики в «Аэроэкспрессах», в самолетах объявляют Год волонтерства. То есть это пошла массивная история, это правда. Второе – люди начинают чаще об этом говорить. Многие этим занимались, но просто к ним было другое отношение, и не было сформировано положительного образа в обществе, что это нормально. Типа: «Ага, ты волонтер?» Ну, естественно, я этим давно занимаюсь, вообще общественной деятельностью. И раньше крутили у виска на полном серьезе. То есть могли задать вопрос: «Ты вообще нормальный? У тебя нет других каких-то интересов, развлечений? Ты не умеешь деньги зарабатывать?» Тамара Шорникова: Вот в лени многие телезрители упрекают, что это лодыри, много свободного времени у людей. Артем Метелев: Это определенные стереотипы. Мы не будем разубеждать их, не в этом задача. Соответственно, сейчас становится это нормальным – говорить, раскрывать. То есть если раньше был принцип «делай добро – бросай его в воду», «никому не говори, не рассказывай о своих добрых делах», то сейчас наоборот. И в социологии в том числе, когда социологи проводят, они это фиксируют, потому что люди становятся более искренними, открытыми, они говорят: «Да, я на самом деле уже десять лет езжу в детский дом. Раньше я об этом не говорил, но вам я скажу». То есть в обществе формируется положительное устойчивое отношение к волонтерам, к некоммерческим организациям. И третья история – больше появляется возможностей. То есть если раньше, скажем, была тема социалки, всегда, тысячелетиями… Ну, вообще волонтерство не сегодня родилось, добровольчество, волонтерство. Это в культуре народа нашего, особенно национальных многих республик, вообще всегда было, находилось. Надо?.. Виталий Млечин: Да, давайте, нам надо обязательно послушать Валентину из Нижнего Новгорода. Валентина, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Зритель: Я хочу сказать, что у нас представителем этого волонтерства, например, был Павка Корчагин, а задачи и цели ему определял комсомол. И поэтому, извините меня, вот пока не будет такой организации, у нас это волонтерство будет сводиться к тому, чтобы помогать бабушкам, ходить туда-сюда, красить заборчики, и все. Виталий Млечин: А что еще надо? Зритель: А оно должно сводиться к тому, чтобы строить заводы, строить большие предприятия. Вот тогда и будет действительно у нас что-то… Виталий Млечин: Спасибо, Валентина. Вы готовы завод построить как волонтер? Артем Метелев: Для этого существуют Российские студенческие отряды, которые на самом-то деле, например, часть времени летом работает платно (ну, тоже этой организации огромное количество лет), а большую часть времени работают бесплатно. И они как раз этим занимаются. Виталий Млечин: Вообще-то, чтобы завод построить, надо профессионалом быть, как мне кажется. Артем Метелев: Безусловно. Виталий Млечин: А не просто с улицы прийти и строить завод. Артем Метелев: Нет, там как раз студенты, которые учатся на эти профессии – строители, монтажники и так далее. Вопрос в чем? Вот видите… Я вам сейчас просто приведу примеры. Вначале были те, которые говорили, что государство использует волонтеров для того, чтобы решить какие-то свои проблемы. А сейчас женщина говорит: «Надо строить заводы силами волонтеров». Это средняя температура по больнице, когда народ еще сам не определился, что для кого нужно. Но мы фиксируем рост и вовлеченность людей, люди хотят этим заниматься. Вот это главное. Тамара Шорникова: Про самоопределение народа как раз у нас есть отличный материал. Наши корреспонденты на улицах разных городов спросили, участвовали ли в волонтерских акциях респонденты. Давайте послушаем. ОПРОС Артем Метелев: Если вы заметили, чем моложе респондент… Все те, кто были до 30 лет, все участвовали в волонтерских акциях и мероприятиях и помогали. Те, кто совсем пожилые, не участвовали, но, скорее всего, для них слово «волонтерство» пока не понятно. Я просто проанализировал сейчас. А те, кто средние, они… Ну, один был вдовец, а вторая помогает персонально, да? Но практически большинство помогает пожертвованиями через эсэмэски, потому что популяризация идет. Виталий Млечин: То есть все-таки кто-то что-то делает. Артем, еще один обязательный пункт нашей программы – это беседа с президентом Молодежной общественной организации Центра подготовки волонтеров Дальневосточного федерального университета Дарьей Белявцевой, она по телефону сейчас с нами на связи. Дарья, здравствуйте. Артем Метелев: Даша, привет! Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, чему вы учите своих волонтеров? Дарья Белявцева: Привет! Да, действительно, наш центр славится именно подготовкой волонтеров, своими знаменитыми школами, так скажем. Не будет это сказано с пафосом. Действительно, к нам сотни ребят приходят для того, чтобы обучиться основам волонтерской деятельности, оказанию первой врачебной помощи. Все занимаются тренингами, завершается все очень увлекательно сдачей экзамена в формате квеста. В общем, все очень довольные. И самое приятное, что волонтерство только начинается. И в дальнейшем огромное количество практики, поскольку это считается одним из самых предпочитаемых при проведении мероприятий. И после школы все ребята активно участвуют в конференциях. И многое-многое другое. Тамара Шорникова: Ну и ТОП-3 важных проектов для Дальнего Востока, которые вы хотели бы осуществить с вашими волонтерами? Кратко. Дарья Белявцева: Значит… Виталий Млечин: Видимо, кратко не получится, мне кажется, такой вопрос сложный. Артем Метелев: Я хотел бы один предложить ей, если можно, в прямом эфире. Тамара Шорникова: Разумеется. Артем Метелев: Мы недавно были во Владивостоке, и когда Владимир Владимирович спорил насчет Курильских островов, собственно говоря, и говорили о том, что он разрушит «скорлупу недоверия», мы предложили силами волонтеров очистить Курильские острова. Российские волонтеры и японские волонтеры вместе собрались – мир, дружба и еще хорошее дело. Даша, я предлагаю тебе и вашим волонтерам, так как вы живете в Приморском крае, поучаствовать в этой благой миссии летом следующего года. Виталий Млечин: Дарья, принимаете? Дарья Белявцева: Потрясающее предложение! Невозможно отказаться. Виталий Млечин: Отлично! Спасибо большое. Это была Дарья Белявцева, президент Молодежной общественной организации Центра подготовки волонтеров Дальневосточного федерального университета. Давайте подводить итоги голосования. Что же у нас получилось? Артем Метелев: Половина страны. Виталий Млечин: «Да» – 45%. «Нет» – 55%. Половина примерно, но все-таки чуть-чуть поменьше. Артем Метелев: Ну, если мы втроем проголосуем, то можем добавить сюда еще пару голосов. Да, на самом деле это хороший результат, я считаю. Я считаю, то, что половина страны участвует в волонтерских акциях – это больше, чем в других государствах, если задавать такой вопрос. Потому что я тоже… Ну, такие же исследования проводятся. И там, как я сказал, четверть европейцев, треть азиатов. У нас половина русских, россиян. Виталий Млечин: В общем, мы молодцы. Артем Метелев: Это правда. Виталий Млечин: Отлично! Вот на этом и будем завершать. Спасибо большое. Артем Метелев, председатель совета Ассоциации волонтерских центров, был у нас в гостях. Артем Метелев: Спасибо вам. Виталий Млечин: Беседовали мы о волонтерстве. И на этом мы не завершаем ни нашу программу, ни беседу о волонтерстве, потому что сегодня это наша большая тема. А мы вернемся через пару минут.