Константин Чуриков: Оставшиеся 20 минут поговорим о том, в каком состоянии сегодня наша культура, которая тоже поставлена на музыкальную паузу, потому что в основном сейчас будем говорить именно о тех, кто связан с музыкой. На этой неделе приходили самые разные новости. Во-первых, стало известно, как будут рассаживать зрителей в тот момент, когда откроются концертные залы, филармонии, консерватории. Но хочется понять, а каково сейчас деятелям культуры, есть ли какая-нибудь онлайн-занятость, как они вообще живут и себя чувствуют. У нас сейчас на связи Антон Леонидович Гаккель, дирижер, лауреат международных конкурсов. Здравствуйте, Антон Леонидович. Оксана Галькевич: Из Петербурга. Антон Гаккель: Здравствуйте. Добрый день. Константин Чуриков: Здравствуйте. Антон Леонидович, я лично в теме, потому что у самого друг из одного известного оркестра. И говорит, что «мы привыкли к гастролям – то в Вену, то в Рим, а сейчас ничего нет и зарплата практически мрот». Как у вас? Антон Гаккель: Нам тоже сложно. Мы тоже все привыкли к гастролям, к очень большой занятости, к тому, к пятому, к десятому. Все планы были расписаны вперед. Сейчас все рухнуло. Концерты отменяются сотнями, гастролей нет. Все довольно печально. Но мы не унываем. Это, как я полагаю, все же не навсегда. Константин Чуриков: Конечно. Оксана Галькевич: Антон Леонидович, я хотела спросить как раз о тех планах, которые у вас изменились в связи с этими обстоятельствами. Где вы должны были, условно говоря, сейчас быть в мае? Или какие концерты, какие выступления и где вам пришлось отменить? Антон Гаккель: У меня был очень важный для меня новый проект, который назывался «Голливудская музыка 3.0». Мы должны были его играть на Тинькофф-арена в Санкт-Петербурге, потом в Екатеринбурге и в Москве. И все это, к сожалению, перенеслось на октябрь. Это очень, конечно, такой для меня неприятный момент. Но мы надеемся, что хотя бы наш фестиваль под открытым небом в Ботаническом саду с 14 по 16 августа все-таки состоится. Может быть, все-таки open-air формат как-то можно будет использовать для концертов. Разумеется, с разными ограничениями. Но мне кажется, что это ввозможно важно и нужно. Нам это просто очень и очень нужно. Оксана Галькевич: А ведь это, кстати, массовое мероприятие. Подпадает под эти самые критерии. И здесь могут быть сложности. Антон Гаккель: Есть сложности. Безусловно, наверное, нужны и важны разные ограничения. Но концерты можно проводить и с ограничениями. В Испании со следующей недели уже потихонечку начинается все открываться. На открытом воздухе прям можно играть. Есть ограничения, социальная дистанция, где-то маски. Но все это возможно. Очень бы хотелось, чтобы этим кто-то занялся и выработал некие критерии и все-таки бы хоть что-то запустилось хоть на открытом воздухе. Константин Чуриков: Антон Леонидович, очень интересно все-таки сейчас обсудить рекомендации Роспотребнадзора в отношении рассадки зрителей, потому что, с одной стороны, я так понимаю, если не одна семья, будут рассаживать в каком-то шахматном порядке, как будто вирус передается только напрямую, а по диагонали не передается. И второе, что мне интересно – а как это на сцене будет? Это что, выходят, значит, музыканты в маске, дирижер в маске, между ними пионерское расстояние, извините, флейта не слышит, что там играет альт. Это как вообще будет? Антон Гаккель: Не могу вам сказать, как это точно будет, но нужен какой-то протокол, но оркестр в масках или на расстоянии 2 метров друг от друга – это, конечно, совершенно… Это просто немыслимо. Константин Чуриков: Ну раньше как? Оркестр в оркестровой яме, а на сцене кордебалет, балет. Вот сейчас даже, мне кажется, если на сцену весь оркестр поместить, он просто не поместится. Надо еще как-то рассаживать или бельэтаж задействовать. Как это вообще? Антон Гаккель: Были какие-то мысли, что, в частности, оперы и балеты в театре пускать с какими-то уменьшенными оркестрами, сокращать оркестровки до 15 человек. Вот такие есть рецепты. Но это тоже некий абсурд. Но вот в Вене оркестр Венский филармонии, всемирно знаменитый оркестр, провел в присутствии большого количества медиков, физиков и больших научных деятелей не концерт, но сыграли небольшое произведение, проверив с точки зрения опасности играющего оркестра на сцене для публики. Собственно, передача вируса от оркестра к публике. Величина опасности – ноль. Но это в Вене такой эксперимент проведен. Как это будет везде, я, честно говоря, не знаю. Константин Чуриков: Антон Леонидович, я сейчас навскидку попытался прикинуть, какие музыкальные произведения наиболее безопасны с точки зрения соблюдения всех норм. Конечно, первое, что мне, скрипачу, приходит в голову – любой каприз Паганини. Там одна скрипка и все. Антон Гаккель: Соло Баха для виолончели прекрасны, очень безопасны. Это, конечно, все безусловно. Но большие жанры – что с ними-то делать? Константин Чуриков: Да, в том-то и дело. Антон Гаккель: Вот тут непонятно. Оксана Галькевич: Антон Леонидович, давайте выслушаем нашу зрительницу из Новороссийска. Кристина дозвонилась до нашего эфира. Кристина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотела сказать о наших артистах. Я думаю, что они не бедные люди. И, я думаю, пусть они сейчас отдохнут, потому что в свое время они хорошо зарабатывали. Это не в качестве зависти. Абсолютно нет. Наоборот, мы всех любим. Но не такое уж у них плачевное состояние сейчас. Знаете, есть у нас такая категория людей, как научные работники, врачи, учителя, у которых очень тяжелая работа. И они, например, не говорят о том, что они без работы сейчас, не плачут об этом и скромно молчат. Поэтому, я думаю, актерам не надо жаловаться. Все они при домах… Константин Чуриков: Артистам в целом, да? Не актерам. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Антон Леонидович, я хотела вас спросить вот о чем. Спортсмен, так же как и музыкант, должен поддерживать себя в некоей форме. Как вы это делаете сейчас в период самоограничений, самоизоляции? Совместные репетиции невозможны. Что вы делаете? Как вы работаете? Константин Чуриков: Аплодируют ли соседи из-за стенки? Антон Гаккель: Соседи поражены. Во-первых, оказывается, что я здесь живу. Потому что меня вообще не особо дома видно. Я то здесь, то там, то на гастролях, то еще где-то. Я занимаюсь сам. Я же еще и виолончелист. Я занимаюсь на виолончели. Я учу разные партитуры, которые мне нужно было выучить на будущее. Давно хотел закончить… У меня была научная статья. Хотел ей заняться. Спокойно сижу и занимаюсь. Какие-то занятия, конечно, находятся. Константин Чуриков: Антон Леонидович, мне рассказывали знакомые музыканты. У них дочка учится в музыкальной школе. И там сейчас в режиме онлайн надо сдавать экзамен. То есть ставится планшет. Бедный ребенок играет минут 15. Скажите как профессионал, вообще можно оценить исполнительский талант какой-то комиссией, если это в онлайне, если это в записи, там еще звук непонятно какой? Антон Гаккель: Честно говоря, я очень осторожно отношусь к онлайн-обучению нашей профессии. Мне кажется, что это абсолютно бессмысленная затея. Но так послушать, готов ли студент или нет, наверное, можно. Честно вам скажу – у меня нет личного опыта. Но мне кажется, что такое обучение – это очень такая, мне кажется, бессмысленная вещь. Знаете, сейчас ходит очень популярный мем в интернете: «Почему соловей поет, а воробей чирикает? Потому что воробей закончил консерваторию дистанционно». Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Вы от нас не отключайтесь. Давайте мы сейчас вместе посмотрим, как переживают сейчас пандемию коронавируса региональные артисты и театральные актеры. А потом продолжим беседу. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Антон Леонидович, извините, что вам пришлось послушать некоторые музыкальные произведения только что. Но в целом вообще, во-первых, как к массовой культуре относитесь и кому сейчас будет проще после пандемии – академическому музыкальному искусству или массовому? Антон Гаккель: Слушайте, сложно сказать. Сейчас, мне кажется, самый главный страх как академического, так и современного и всех прочих искусств, связанных с концертом, с билетом, со зрителем – это то, насколько быстро публика к нам вернется. К кому это произойдет быстрее, довольно сложно сказать. Честно говоря, не могу понять. Сейчас очень модное выражение – «отложенный интерес». Я, честно говоря, не очень понимаю, насколько он хорошо отложен. Практика критерия истины… Конечно, посмотрим, как это там будет. Но мне кажется, что люди и по любой музыке очень и очень соскучились. И чем скорее это все вернется, тем быстрее мы поймем, насколько все быстро восстановится. Дай бог, чтобы это произошло как можно скорее. Константин Чуриков: А живую музыку сравнить ни с чем невозможно. А скрипичный концерт Чайковского, Оксана Глебовна, вот его последняя часть, там, где филигранно… В общем, я думаю, мы все вернемся в филармонию. Оксана Галькевич: Спасибо, Константин Николаевич. И Антон Леонидович, вам тоже большое спасибо. Я надеюсь, что преданная петербургская публика вернется к вам быстро сразу при первой возможности. А сейчас у нас еще один на связи собеседник – Иосиф Пригожин, продюсер. Иосиф Игоревич, здравствуйте. Иосиф Пригожин: Здравствуйте. Константин Чуриков: Иосиф Игоревич, мы уже начали обсуждать, какая будет там рассадка и так далее. Что, теперь, получается, билеты подорожают и искусство, даже массовое, станет искусством еще более элитарным? Иосиф Пригожин: Не могу сказать. Не знаю, элитарным оно будет или каким. Я думаю, что пройдет время, когда все вернется на круги своя. И люди наоборот выбегут, с огромной радостью придут в залы и будут сидеть рядом друг с другом. И неважно, через кресло сегодня людей сажают или через два. Оксана Галькевич: Иосиф Игоревич, вы знаете, у нас только что был звонок, такой достаточно характерный, в прямом эфире. Звонила наша зрительница и говорила: «Слушайте, что жаловаться? О чем речь вообще идет? Это же люди не самые бедные». Как вы к этому, во-первых, относитесь? Это на самом деле основной аргумент тех, кто критикует вас с вашей позицией. Иосиф Пригожин: Вы знаете, я хочу развеять… У тех людей, которые не понимают, из чего складывается вообще вся наша индустрия, я хочу попытаться им всем объяснить: нам никогда не хватает эфира, и не всегда они смотрят только ваш эфир или еще какой-то. В этой связи, я думаю, сегодня заведу свой канал – Пригожин.тв, и начну людям объяснять, из чего состоит вообще вся математика артистической жизни, понимаете? Простите, все время пробиваются звонки. Я что хочу сказать? Допустим, возьмем артиста Филиппа Киркорова. У него огромный штат, 77 человек. Вместе с ним огромное количество туров. Эти туры делают менеджеры и компании, которые занимаются гастрольно-концертной деятельностью. Это промоутеры, прокатчики. Смотрите, у него есть свои расходы – это содержание коллектива, пошив костюмов. Ему же эти деньги не государство дает. Он эти деньги с проданных билетов реинвестирует как раз в эти красочные шоу, и не только он, но и многие артисты покупают песни, снимают клипы. Теперь дальше смотрите. Все съемки, которые на федеральных каналах проходят, они проходят для артистов бесплатно. Нам за это деньги не платят. Теперь дальше. Представьте себе. Промоутер берет в аренду зал. Он платит за эту аренду. Давайте возьмем «Крокус Сити Холл». Аренда зала стоит 1.5 млн за один день, а значит 45 млн в месяц «Крокус Сити Холл» теряет ежемесячно. За 3 месяца пандемии «Крокус Сити Холл» потерял 120 млн. Это первое. Второе. Там работает 500 человек сотрудников. Существует коммунальное хозяйство, содержание этого зала. Естественно, 500 человек осталось без работы. У промоутеров есть тоже свои расходы. То есть из стоимости билета 5000 рублей отнимите 5% РАО (это Российское авторское общество собирает для композиторов, для поэтов). Артист – это как предприятие, понимаете, который содержит огромное количество людей. Константин Чуриков: Иосиф Игоревич, мало времени. Если коротко, спасет ли это предприятие при условиях, что сейчас большие концерты, наверное, будут нескоро возможны, такой формат, как корпоративы? Так камерно. Иосиф Пригожин: Вот это было нашим спасением. Корпоративы были спасением, дополнением к артисту. Понимаете? На кассовых арт-концертах больших денег не заработаешь. Там в остатке очень смешные деньги получаются. И благодаря корпоративам артисты смогли позволить себе нечто большее. Но настоящие артисты вкладывают деньги в себя, в свое развитие. Если вы предприятие не будете подпитывать, то оно умрет и сдохнет на следующий день. Поэтому каждый год артисты вкладывают в себя деньги. Константин Чуриков: Правильно. В себя и в звучание, чтобы звучало красиво, фактурно, объемно. Спасибо большое. Иосиф Игоревич Пригожин, продюсер, был у нас на связи. А мы сейчас плавно переходим к темам вечернего «ОТРажения» на ОТР. Оксана Галькевич: Которые будут сегодня в эфире у наших коллег.