Ольга Арсланова: Давайте поговорим об автомобилях. Дело в том, что в России запретят ремонтировать машины восстановленными запчастями. Петр Кузнецов: А теперь – о просроченных автомобилях. Ольга Арсланова: Я думаю, что очень многие автомобилисты сейчас схватились за сердце, потому что сложно представить, сколько же теперь будет стоить ремонт. И так недешевая штука. Петр Кузнецов: Но это пока данные журналистов. Ольга Арсланова: Нашли они, отыскали. Петр Кузнецов: Нашли информацию, что запрет прописан в поправках к техническому регламенту Таможенного союза. Ольга Арсланова: Что нельзя? Нельзя будет использовать восстановленные агрегаты, стоимость которых, очевидно, ниже новых – благодаря чему и существуют многие мастерские, которые ремонтируют и восстанавливают коробки передач, например, рулевые рейки и так далее. И все это будет теперь контролироваться по-новому. Петр Кузнецов: И все это мы перенимаем у других стран, где уже запрещено ставить на машины бывшие в употребление запчасти. Но там это требование распространяется только на новые машины, то есть у которых не было еще ни одного владельца. У нас же под запрет попадут (опять-таки это пока информация) и прозрачные бронепленки для защиты оптики автомобиля, такое дополнительное оборудование, как, например, антенна, багажник на крышу и так далее. Это можно будет установить только (якобы) после получения соответствующих разрушений, которые будут выдавать специальные испытательные лаборатории. А вы понимаете, что их в России очень мало, мягко говоря, этих испытательных лабораторий. Ольга Арсланова: И на каких условиях они будут выдавать эти лицензии? Вопрос. И еще большой вопрос, главный вопрос: во сколько теперь будет обходиться ремонт стандартного автомобиля, среднего, недорогого, для автомобилиста? Петр Кузнецов: Посчитаем это с Максимом Ромашкиным, автомеханик из Москвы с нами на связи. Здравствуйте, Максим. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Максим Ромашкин: Да, добрый день. Ольга Арсланова: Слышали уже? Петр Кузнецов: Вы знакомы с этой новостью? Как вы на нее отреагировали? Максим Ромашкин: Ну, вообще, конечно, отрицательно, потому что, во-первых, бюджет для ремонта своего транспорта… Ольга Арсланова: Так, у нас что-то со связью. Максим Ромашкин: Да, я слушаю. Ольга Арсланова: Да-да-да, слушаем вас. Петр Кузнецов: Максим, как сильно и что меняется в процессе, если это произойдет? Чего вы лишаетесь? Максим Ромашкин: Ну, во-первых… Петр Кузнецов: Давайте просто на примере. Вот у меня был поврежден автомобиль, повреждены две двери. То есть, соответственно, они идут под замену. Я приезжаю к вам. Как это выглядело бы сейчас? Вы мне, например, ставите бэушные двери, которые попадают в цвет, – и все, я уезжаю. А если эти изменения произойдут, то я не смогу к вам приехать и поставить бэушные двери. В таком случае что мне будут ставить? Потому что будет запрещено ставить такой элемент. Максим Ромашкин: Ну, во-первых, первый вариант – то, что подешевле. Можно поставить какую-то китайскую деталь, которая не будет соответствовать какому-то определенному качеству, в принципе. Либо покупать новую, а это колоссальные деньги. Ольга Арсланова: Максим, вот смотрите. Когда мы говорим о восстановленных деталях, о бэушных деталях – значит ли это, что они некачественные? То есть если ли здесь вообще какая-то прямая связь между качеством и возрастом восстановленной детали? Опять же вы говорите, что можно купить китайскую новую, но она, может быть, будет хуже и менее надежная, чем восстановленная, но родная. Петр Кузнецов: Немецкая. Максим Ромашкин: Ну, во-первых, восстановленные детали либо родные, но бэушные, они все-таки заводские на том транспорте, который выходит с конвейера. И они зачастую по качеству в разы лучше, чем аналоги. Ольга Арсланова: Да, понятно. А как вам кажется, насколько примерно может в среднем подорожать ремонт для автомобилистов? Максим Ромашкин: Ну, в среднем та же деталь может в 7–8… Петр Кузнецов: Еще раз. В 7–8 раз больше? Ольга Арсланова: Мы видим, что Максим кивает. Петр Кузнецов: Вот это важные цифры, и мы все-таки их получили. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Связь не очень, но самое главное мы узнали. Петр Кузнецов: Не очень хорошая связь, да. Это Максим, автомеханик, был с нами на связи. А сейчас – еще один Максим, Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Здравствуйте, Максим. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Максим Кадаков: Добрый день, коллеги, здравствуйте. Петр Кузнецов: Вопрос следующий. Вы, безусловно, ознакомились с этой новостью, да? А кто в таком случае, если примут эти изменения, будет следить за соблюдением, за тем, что ставят сервисы? Кто запретит мне приехать в какой-нибудь гараж и по согласованию поставить любую деталь? Кто будет выяснять, какая она – восстановленная или нет? Максим Кадаков: Ну смотрите. Во-первых, наверное, не все так страшно, поскольку, как я понял этот документ, исходя из того, что я видел своими глазами и читал, речь все-таки идет о тех деталях, о тех узлах, которые непосредственно влияют на безопасность дорожного движения. То есть это рулевое управление, это тормозная система, это подушки безопасности. Если блок подушки сработал, то его нельзя по-новому использовать, управляющий блок или саму подушку и так далее. Это, например, каталитические нейтрализаторы, которые у нас многие вырезают. Вот эти узлы нельзя будет восстанавливать или ставить бэушные и так далее. То есть это не весь автомобиль. Ну, как я понимаю этот документ. То есть дверь в вашем примере как раз можно будет поставить и бэушную, если в ней нет каких-то систем безопасности, которые непосредственно влияют на нашу с вами безопасность на дороге. Это первое. Второе. У нас сейчас масса автомобилей – просто масса, огромное количество, наверное, уже счет пошел на миллионы – с вырезанными каталитическими нейтрализаторами. Проверить это на дороге ну крайне сложно, потому что вряд ли инспектор ГИБДД будет забираться под автомобиль. Проверить это можно в ходе техосмотра регулярного. А проверить, какими деталями отремонтирована тормозная система или рулевое управление… Например, современная рулевая рейка на автомобиле BMW или Mercedes может стоить 100 тысяч рублей, если ее поставить новую. Если отремонтировать, то вам ремонт обойдется раза в три дешевле. Но никто, ни инспектор на дороге, да и не каждый специалист определит – менянная эта рейка на новую или ремонтированная, или заменена на бэушную, или бэушную ремонтированную. Когда появляются такие регламенты, меня всегда интересует вопрос применения, механизм, как это будет выглядеть на практике. И пока я, честно говоря, не очень понимаю. А очевидные вещи – есть ли у вас нейтрализатор или нет – можно легко проверить на техосмотре, на регулярном ТО при получении диагностической карты. Но пока у нас в перечень диагностики не входит, насколько я помню, контроль наличия каталитического нейтрализатора, есть он или нет. Поэтому как вся эта норма будет применяться – это большой вопрос. Очевидно одно: все переделки, которые любители-автомобилисты, джиперы очень часто любят делать – установка нестандартных багажников, нестандартных фаркопов, огромных колес, лебедок и так далее, – все это нужно теперь регистрировать и вписывать в СТС, в свидетельство о регистрации. Если вас будет останавливать инспектор ГАИ ретивый, который знает законы и который видит, что у вас автомобиль переделанный, вам будет выписываться предписание о том, чтобы вы в течение десяти дней привели автомобиль в первоначальное состояние и предоставили ГИБДД на осмотр. Если вы это не сделаете, не предоставите автомобиль или просто махнете рукой: «Да пошли они!» – то ваш автомобиль просто будет сниматься с регистрации, и вы вообще не будете иметь права на нем ездить. Вот как-то так. Ольга Арсланова: А можно такой вопрос наивный? Это зачем? От этого станет безопаснее на наших дорогах? Или появятся какие-то структуры профессиональные, которые будут за этим следить? Кто-то заработает на этом? Цель какая? Максим Кадаков: Прямую корреляцию: «Мы сейчас это введем – и станет на столько-то процентов или жизней безопаснее», – наверное, трудно проводить. И вряд ли кто-то это может сказать. Понимаете, все зависит от уровня жизни. Ведь попробуйте в Германии где-нибудь отрихтовать, выправить легкосплавные колеса, например, которые мы дисками называем. Ну, немцы, которые себя любит, это практически не делают. У нас это сплошь и рядом – легкосплавные колеса, битые и сильно битые, рихтуются, завариваются, запаиваются и так далее. Что на самом деле на безопасности сказывается не очень хорошо. Но в то же время нет никаких прямых выкладок, сколько по причине вот такого ремонта произошло аварий и были ли они вообще. Поэтому прямой связи нет. Как это будет контролироваться – непонятно. Я вижу только одно: наверняка появятся (и уже есть) «фирмочки-прокладки» и отдельные граждане, которые будут, например, помогать переоформлять эти все изменения в автомобиле. Это точно. За 15–20 тысяч рублей вам помогут. Ольга Арсланова: Можно даже не сомневаться! Максим Кадаков: Да, конечно. Петр Кузнецов: Спасибо, Максим. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Максим Кадаков: Надо ценить свою жизнь. И конечно, нам надо всем больше зарабатывать. Ольга Арсланова: Тут не поспоришь. Петр Кузнецов: Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Да, можно этим советом каждую тему нашу заканчивать. Пишет наш телезритель из Москвы: «В наше время автопром и так не на лихом коне, а еще и клиентам ставит б/у детали. Думаю, этому бизнесу придется подумать о переквалификации. Да и экономике это вряд ли понравится». «Автосервис всегда был не чист на руку и будет», – пишет другой телезритель из Москвы. И зритель из Самарской области: «Где вообще контроль за сервисами и производителями запчастей? Жалоб поступает очень много, а меры не принимаются». Еще одна тема впереди.