Константин Точилин: И не просто продолжение программы «ОТРажение», а продолжение специального выпуска «ОТРажения». Раз месяц, как всегда, у нас День региона. И сегодня говорим о Республике Башкортостан. Как обычно, День региона представляют Ольга Арсланова… Ольга Арсланова: …и Константин Точилин. Мы выяснили сегодня, что Башкирия – номер один по очень многим показателям: и по производству бензина, и дизтоплива, а еще по производству молока, меда и поголовью крупного рогатого скота. Так плавно я перевожу тему на сельское хозяйство этого региона. Там есть о чем поговорить, есть на что посмотреть. Давайте это прямо сейчас сделаем, посмотрим. Константин Точилин: Сначала посмотрим, а потом поговорим. Ольга Арсланова: А потом поговорим. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Ну что же, мы продолжаем. И, как всегда, вас приглашаем к эфиру. Пришлите нам, пожалуйста, в WhatsApp фото вашего любимого башкирского продукта. Вот так будем сельское хозяйство изучать – по продукции, которая продается и доступна вам. Константин Точилин: А изучать мы его будем с заместителем премьер-министра Правительства Республики Башкортостан, он же министр сельского хозяйства. На связи у нас Ильшат Фазрахманов. Ильшат Ильдусович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день, здравствуйте. Ильшат Фазрахманов: Добрый день. Добрый день, Ольга. Добрый день, Константин. Ольга Арсланова: А можно вас сразу спросить: ваш любимый продукт, произведенный в вашей республике? Ильшат Фазрахманов: Мед, мед. Конечно же, мед. Это натуральный, настоящий мед. В первую очередь, это липовый мед. Это тот, о котором сейчас говорили в репортаже. Он настоящий, он у нас без добавок, более 60% в этом маленьком бочонке мы используем. Он дорогой. Мы говорили, что он не может быть в принципе дешевым. Но зато он и полезный, и вкусный, и натуральный. Поэтому, конечно же, мед. Ольга Арсланова: А дорогой – это как, это сколько? Потому что мы очень часто в Москве видим якобы продажу какого-то башкирского меда, иногда он стоит недорого, и возникают сомнения в его аутентичности. Ильшат Фазрахманов: Ну, для понимания. В целом в этом году мы произведем где-то… произвели уже, сейчас поводим итоги, около 7 тысяч товарного меда. Всего мы производим 14 тысяч тонн. Половину оставляют пчелы для себя на зимовку. Вот 7 тысяч товарного меда. Оптовая цена килограмма – не дешевле 370 рублей. Соответственно, в рознице он не может быть дешевле 500 рублей. Ольга Арсланова: За килограмм. Ильшат Фазрахманов: Если вы видите мед, написано «башкирский», а дешевле 500 рублей за килограмм – это не башкирский. Константин Точилин: А индустрия подделок вообще существует? Ильшат Фазрахманов: Индустрия подделок существует, но не нашей территории. В целом у нас… Нам, конечно, хотелось бы сделать индустриальное пчеловодство, но у нас не получается. Большей частью это делают традиционно люди, это дед, внук, от отца к сыну передается. Поэтому это такая традиция, скажем, людей. А индустриально – у нас попытки были, но это не бизнесовая тема. Это тема людей, это тема традиций, это тема продолжения по наследству этих компетенций. Константин Точилин: Ну слушайте, про башкирский мед, безусловно, слышали все, а мы сейчас даже еще показали, как это делается. Но, наверное, не все знают, что собственно Башкортостан – это одна из ведущих республик, один из ведущих регионов именно сельскохозяйственных, потому что, оказывается, башкирские черноземы – это что-то невероятное, это, можно сказать, сильно круче, чем черноземы Черноземья. Это огромное разнообразие: Горнолесная, Степная, Степная северная, Степная южная, Лесостепная зона. То есть у вас, в общем, есть все, как в Греции практически, только лучше. Сельское хозяйство ведь из чего-то еще, кроме меда, состоит. Давайте расскажем нашим зрителям. Ильшат Фазрахманов: В целом мы работаем на трех из шести миллионов гектар пашни. Это пять климатических совершенно разных зон: Северная зона, Северо-Восточная, Предуральская, Зауральская. Это совершенно разные технологии. Вот то, что мы на экране видим – это Предуралье, это АП им. Калинина. Это одна из самых лучших земель. Но если мы переходим через Уральские горы, мы попадаем в Зауралье – там постоянно засушливая территория, там степени. Если мы идем чуть выше, в сторону Екатеринбурга, то там Северная и Северо-Восточная зона, там более холоднее. Но при этом каждый год для нашего агрария – новый сезон. Текущий год был очень удачным. За эти последние четыре года вложений в целом в сельское хозяйство сделали результат, к которому в советский период мы шли 50 лет. Например, 5 миллионов 240 тысяч тонн зерна в текущем году мы собрали, при внутренней потребности 2 миллиона тонн. Константин Точилин: А остальное куда идет? Особенно сейчас тема зерна – одна из самых важных, и даже не в российской, а в международной политике. Ильшат Фазрахманов: Ну, есть закон экономики: много товара – меньше цена. У нас в этом году так же случилось. Объем очень большой, качество хорошее, поэтому мы сегодня «забили» все наши склады и элеваторы. Мощностей – где-то на 4 миллиона тонн. И уже миллион сегодня продано. Сегодня свиноводы, птицеводы, хлебопекарни промышленные – они же все потребляют, каждый день идет потребление. Поэтому мы видим, что еще 1,5–2 миллиона тонн мы спокойно можем выставить на продажу. Проблема в том, что такого количества трейдеров, как было в прошлом году, их нет, некуда продавать. И цена, к сожалению, крайне низкая, точнее, ниже наших ожиданий. Ну, это плюс-минус 10 рублей за килограмм, хотя в январе мы продавали за 18 рублей. Ольга Арсланова: Немного вклинюсь в беседу, потому что много фотографий о любимых башкирских продуктах. Баурсак очень любят, нам пишут. Вот как это выглядит. Я так понимаю, это печенье какое-то, да? Вот вам, пожалуйста, и зерно, о котором вы говорили, и мед используется в этом рецепте. Ильшат Фазрахманов: Это наша мука, это наш мед, это часть нашего сахара. Получается прекрасный и вкусный продукт, которого у нас много-много тысяч… Ольга Арсланова: Это похоже на чак-чак чем-то, да? Ильшат Фазрахманов: Это наш башкирский чак-чак, он бывает разным. У наших соседей есть традиции. Это делают наши бабушки. Я помню, в деревне всегда – ну что? – баурсак, конечно. Это наш продукт. Продукт из детства, я бы даже сказал. Константин Точилин: Можно я вас от баурсака переключу на английскую народную мудрость, которая гласит: «Если ты хочешь разориться красиво, то трать деньги на женщин. Если хочешь разориться азартно – играй на скачках. А если хочешь разориться гарантированно – займись сельским хозяйством». Вот сейчас сельское хозяйство в конкретной республике в конкретное время – с точки зрения бизнеса, это рисково/не рисково, это прибыльно/не прибыльно, это выживание или это жизнь? Ильшат Фазрахманов: Ну, совершенно не согласен с этим. Понятно, что… Константин Точилин: Это не я, это англичане. Я за них не в ответе. Ольга Арсланова: Может быть, это у них так. Ильшат Фазрахманов: Ну хорошо. Вся модель советской колхозной системы – это было планово-убыточное хозяйство. Основная задача была – занять территорию. То есть создавались села и колхозы. Сегодня мы работаем только с эффективностью. Мы смотрим только модели, которые сегодня в рынке, и поэтому для нас самый главный человек на нашей территории – это предприниматель, это агробизнесмен. Наша задача – создать ему комфортные условия. Кто же может лучше откреативить, кто же может лучше работать на рынке, как не предприниматель? Предприниматель кормит себя, свою семью, создает блага, нанимает людей на работу. Поэтому сегодня, я бы сказал, самые лучшие и комфортные условия для работы агробизнеса созданы в Республике Башкортостан. Я нисколько в этом не сомневаюсь, потому что мы этим занимаемся с утра до ночи. Ольга Арсланова: А в чем эти условия выражаются? Что такого особенного есть в Башкирии, что у вас агробизнесмены такие успешные? Константин Точилин: Что вы такое придумали? Ильшат Фазрахманов: Нам важно найти увлеченного человека, именно увлеченного жизнью и бизнесом, у которого есть идеи, который это может сделать. Вокруг него мы уже выстраиваем. Пожалуйста, земля. Это работают муниципальные и районные, как сказали, бизнес-шерифы. Дальше – все налогооблагаемые преференции. Для понимания: в Республике Башкортостан аграрии налоги не платят. Единственный сельхозналог – ноль процентов. Они платят только НДФЛ и соцналоги за человека, которого нанимают. Все остальное… Пожалуйста, инфраструктура. До 90% субсидируется покупка техники. Например, ты купил трактор, пришел, поставил его, ввел в эксплуатацию, привез – 40% мы возмещаем. Ты произвел молоко – мы платим за это произведенное молоко. Ты произвел и продал зерно – на каждый килограмм 2 тысячи рублей на сегодняшний день мы платим. То есть государство сделало все возможное, чтобы все модели, которые возникают в головах у наших предпринимателей, они летали. Льготные кредиты. Для понимания: в этом году 27 миллиардов рублей аграрии республики взяли кредитов, из них 19 – так называемые короткие, под 3,5% годовых. Это очень хорошие условия для создания модели. Поэтому нам очень важно… Ольга Арсланова: Да, доступные кредиты – это очень важно. Спасибо, спасибо вам. У нас тут, слушайте, сотни фотографий и сообщений в WhatsApp. Вы заговорили о молоке, о молочных продуктах. Давайте покажем. «Неизменно вкусный башкирский сыр и масло сливочное, покупаем только такие». Да не сочтут за рекламу, но вот любят люди и покупают. Почему бы не показать? Вот что делают в Башкирии. Константин Точилин: Я бы все-таки хотел вернуться к субсидированию. Достаточно часто сельскохозяйственные темы берем в нашей программе, и все время представители агробизнеса жалуются, что нас нельзя сравнивать ни с Европой, ни с Америкой, потому что как там поддерживают сельхозпроизводителей и как у нас – это разные вещи. Я так понимаю, что вы не хуже, чем в Европе и в Америке, устроили жизнь для подведомственных вам агробизнесменов. А за счет чего берутся деньги? Они же не могут возникнуть из воздуха просто, чтобы их поддерживать. Ильшат Фазрахманов: Я был студентом, учился на ветеринара, на экономиста, в 98-м году жил в Германии, в Баварии, недалеко от Мюнхена, и глубоко изучал их работу. 60% выручки фермера – это госсубсидии. Еще раз: 60% того, что он продал – это поддержка от государства. Государство таким образом сделало, что у фермера нет возможности хоть как-то развиваться, он все время находится на госсубсидиях. Мы же сделали ставку на эффективные субсидии. То есть мы не платим на пополнение оборотных средств для аграриев, мы платим ту же ключевую ставку. Допустим, ты взял кредит, мы платим 7,5%, ключевую ставку. Но остальной процент – 3,5% – ты сам платишь. Поэтому ты должен делать бизнес-планы. Чем эффективнее субсидии, тем меньше бюджетных денег уходит, но тем больше приходит в экономику. Где-то около 7 миллиардов ежегодно республика платит аграриям. Мы по количеству выделяемых денег в сельское хозяйство пятые в Российской Федерации. Ольга Арсланова: А в целом эта продукция, о которой мы в том числе и зрителей наших спрашиваем, вашего производства, она доступна большинству? В итоге как это все на рынке распределяется? Ильшат Фазрахманов: Ну, мы, естественно, дешевле, чем наши соседи, так как у нас производство продукции больше, чем мы сами потребляем. Даже вплоть до того, что мы в прошлом году продавали в 46 стран мира башкирскую продукцию. Конечно, лет десять назад мне скажи – я даже, наверное, не поверил бы. Ольга Арсланова: А о какой продукции вы говорите? Вот чего хватает и своим, и еще на продажу остается? Ильшат Фазрахманов: Ну, например, по зерну я сказал: потребность – 2 миллиона, а 5 миллионов мы произвели. Это, естественно, про муку и все остальное. Подсолнечное масло – мы производим в 7 раз больше, чем сами потребляем. Сахара мы производим в 3,5 раза больше, чем сами потребляем. Молоко: сегодня 127% – самообеспеченность. Ну, соответственно, столовое яйцо и так далее. Весь спектр продукции, что производят, используя наши ресурсы, а в первую очередь это земельные ресурсы. Мы себя сами полностью обеспечиваем. Ну и, соответственно, продаем соседям и в другие страны. Конечно, нет экзотики, что растет в теплых странах, но что нам матушка-земля дает – мы полностью используем и кормим наше население. Константин Точилин: А структура экспорта вообще какая? Это внутренний экспорт в другие регионы России? И если за рубеж, то куда? Ильшат Фазрахманов: 46 стран мир. Это Китай, это Иран, это Узбекистан, это Казахстан. Сегодня мы, конечно, активно работаем с Китаем. В прошлом году, конечно, это была в основном Европа. В Европу мы продавали корма, мы продавали лен, рапсовое масло, подсолнечное масло. Поэтому сегодня, конечно, Европы почти нет, а точнее, совсем нет, идем на Азию. Ольга Арсланова: «Моя родина – Башкортостан – также славится теплыми, пушистыми и уютными шалями из козьего пуха. Их вяжут на юге», – пишет наш зритель. Вот еще вкусная колбаса из конины. Как мы не показали-то колбасу из конины? Константин Точилин: Очень вкусно! Ольга Арсланова: Давайте покажем, коллеги. Недоработали. Вот она. Спасибо, что прислали. Константин Точилин: Да, спасибо, что прислали. Ну а мы продолжим разговор. Опять же, когда мы говорим о сельском хозяйстве вообще, часто возникает такая история, что мы научились совсем хорошо выращивать, с погодой повезло, но у нас есть проблемы с хранением и переработкой. Насколько это ваша проблема в данном случае? Ильшат Фазрахманов: Ну, по зерну. С 86-го года не было потребностей строить элеваторы более чем на 4 миллиона тонн. Но сегодня мы увидели, что это вызов для нас, мы должны еще плюс миллион тонн для хранения построить. Поэтому белорусская компания «Амкадор» сегодня строит завод на территории Республики Башкортостан, недалеко от Уфы, он будет выпускать по четырем линиям где-то 40 единиц элеваторов – от малого до большого. Поэтому мы сегодня уже принимаем программу, со следующего года заявки от аграриев – плюс 10 элеваторов на следующий год, потому что хранить надо. Вопрос в том, что инвестиции не возвращаются, это всего-навсего сохраняет произведенную продукцию. Это очень важно. И, соответственно, смотрим тоже другие варианты. У нас есть… точнее, перед нами стоит вызов по овощехранилищам, по агропаркам. Это новая интересная тема. Если знаете, то, что осталось от советского периода, первыми закрылись и обанкротились картофелехранилища, овощехранилища. Константин Точилин: А теперь их не хватает, да. Ильшат Фазрахманов: А теперь их как раз не хватает. Это новые виды технологий. Вот только сегодня мы с коллегами обсуждали. Недалеко от Уфы мы планируем огромнейший агропарк, который будет работать в целом на ПФО и Уфу. Ольга Арсланова: А что такое «агропарк»? Там будет возможность работать и у средних, и у малых предпринимателей? Или это все-таки для больших холдингов история? Ильшат Фазрахманов: Очень важно в агропарке иметь возможность, чтобы, скажем так, магазины у дома, небольшие предприниматели, особенно из города Уфы, приезжали и покупали весь спектр – от «борщевого набора» и завершая сухофруктами и виноградом. Здесь нам Азия поможет, потому что у нас коллеги из Узбекистана очень неплохо работают, два потока: первый идет на Москву, второй идет на Уфу. Уфа является распределителем сухофруктов, которые идут из Узбекистана. Вот как раз эти коллеги вместе с нами. То есть у нас будет возможность разместить все, что идет из Азии, что у нас не выращивается. Дальше будет хранение «борщевого набора», в том числе и картофеля. Ну и возможность как в розницу, так и оптом получить в одном месте весь ассортимент, скажем так, еды. Ольга Арсланова: Давайте послушаем… Константин Точилин: Звонок у нас, да? Ольга Арсланова: Да, у нас звонок из Башкирии. Фаниза, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Константин Точилин: Добрый день. Ольга Арсланова: Задавайте вопросы министру сельского хозяйства. Зритель:Я хочу задать… Как там его? Константин Точилин: Ильшат Ильдусович. Зритель: Фазрахманову. Здравствуйте. Это из Белокатайского района. Конечно, я уже не фермер, никто, старый человек, мне 75 лет. Я хочу, чтобы знали, что такой район есть, такое красивое место! Столько леса, столько полей открытых, но не засеянные. Представляете, уже зарастают соснами, березками. Почему бы не приехать молодым и энергичным ребятам? Ведь у нас столько лесов, столько травы! Ведь можно держать и скот, и пчеловодство. У нас есть пчеловоды, такие хорошие ребята. Деревня у нас одна, заброшенная, и они в этих деревнях заброшенных держат пчел. Но у них плохо с реализацией, потому что у нас северо-восток Башкирии, очень далеко. И потом, еще у нас есть фермеры, они выращивают скотину, молоко некуда сдавать, скотину не могут продать. У моей подружки сын – фермер. Так вот, он, чтобы заплатить налог, он не знал, куда деть мясо, как его продать. А скотоводство у нас на северо-востоке Башкирии, Белокатайский район – это же вообще очень даже хорошо можно держать скот, вольготно, просто вольготно. Такие поля! Ведь нигде сейчас не засеивают. Ольга Арсланова: Спасибо. Еще один эксперт, именно из Башкирии. Константин Точилин: Да, спасибо. Ну смотрите, сразу несколько вопросов, давайте попытаемся сегментировать. Уезжают ли люди из деревень или нет? Или наоборот – есть какой-то положительный приток? И что нужно делать в этой конструкции? Ильшат Фазрахманов: Ну, Фаниза правильно сказала, что Белокатайский район – это северо-восток, ближе к Екатеринбургу. Здесь, конечно, есть проблемы. Очень много молодых людей уезжают с этой территории. Ну, не сказать, что это самая худшая территория для выращивания сельхозкультур, но там очень сложно. Даже и в советский период там элементарно зерно не созревало. То есть там всегда было холодно. Только в последние два года климат поменялся, мы туда сегодня активно ищем инвесторов. Ну, из пяти климатических зон это, скажем, последняя очередь, куда идет инвестор. Сегодня мы несколько молодых парней и девушек туда нашли, они сегодня начали работать. Белокатайский район у нас сегодня в плане, поэтому здесь инвесторы у нас будут. А то, что Фаниза говорит, что продать нельзя – это как раз кризис перепроизводства, потому что мы производим больше, чем сами потребляем. Это раз. Второе – у нас очень большие проблемы для нас с переработкой. Являясь лидером в ПФО в производстве сельхозпродукции, мы всего лишь пятое место занимаем по переработке этой продукции. Это для нас тоже большой вызов. И глава республики Радий Фаритович перед нами поставил задачу, что мы должны быть тоже в лидерах по переработке. Для этого нам нужно построить еще пару десятков перерабатывающих предприятий. Константин Точилин: То есть то же самое, что и с нефтью получается, да? Мало добыть, нужна глубина переработки, да? Ильшат Фазрахманов: Конечно, конечно. Константин Точилин: Но ведь перерабатывать нужно с помощью чего-то. Впрочем, как и выращивать. Вот техника. Мы уже привыкли, что она, в общем-то, мягко говоря, не российская. Вот у нас на стене трактор нарисован. По-моему, это John Deere какой-то, да? Сейчас техника откуда берется? И насколько ее хватает? Ильшат Фазрахманов: С 2018 года была и есть очень хорошая поддержка. Я вам говорил, что до 40%. То есть ты технику купил – мы 40% стоимости возвращаем из республиканского бюджета (это не российская субсидия). Более 40 миллиардов рублей потратили аграрии, чтобы купить эту технику. Ольга Арсланова: Имеется в виду – технику российскую? Константин Точилин: А она физически-то есть вообще? Потому что рубли найти можно, а можно ли в нынешних условиях найти «железо»? Ильшат Фазрахманов: 40% – это была иностранная техника. Соответственно, весной у нас были проблемы с поставкой иностранной техники. Но при этом мы понимали, что такая ситуация, конечно же, произойдет, потому что сидеть, скажем, «на игле» от импортной техники, импортных запчастей мы не можем, поэтому мы создали Ассоциацию ремонтно-обслуживающих предприятий. И мы сегодня производим более 3 тысяч наименований ассортимента запасных частей на иномарки. Ольга Арсланова: А, то есть техника такая же, иностранная, а запчасти российские? Правильно мы вас понимаем? Ильшат Фазрахманов: 40% – это была иностранная. Сегодня мы увеличиваем доступ наших аграриев к белорусской технике. На прошлой неделе я был в Минске. Соответственно, у нас появляется прекрасная российская техника. Ну и мы сегодня готовим совместно с компаниями из Республики Беларусь на территории республики, например, сборку гусеничных тракторов, которые в России не производятся. У нас будет по 50 машин в республике производиться. Поэтому сегодня… Вот только сегодня мы общались с коллегами, завтра соберем всю ассоциацию. Проблем с техникой нет. Она стала дорогая. Например, простой пример. В декабре прошлого года можно было купить трактор, для этого нужно было потратить 10 вагонов зерна. Сегодня на этот же трактор нам необходимо потратить 30 вагонов зерна. Представляете? Зерно упало, а техника стала дорогая. Вот в каких условиях сегодня живут аграрии. Но при этом, конечно, при поддержке государства они могут это осилить. Ольга Арсланова: И еще немного о людях, буквально… Наверное, еще успеем обсудить. Пишут нам как раз из Башкирии: «Неправда, из деревень вся молодежь уезжает, нет работы. Школы объединили, в другие деревни нужно ехать детям». И спрашивают: «Правда ли, что все равно в основном работают в сельском хозяйстве мигранты в Башкирии?» Ильшат Фазрахманов: Никаких мигрантов я не видел. Я в день проезжаю по тысяче километров, постоянно общаемся глаза в глаза с аграриями, не через социальные сети. Всегда я вижу… Мы принципиально работаем с нашими фермерами, у которых есть наследники. Это очень важно! Потому что сельское хозяйство – это вопрос не одного дня, это десятилетия. Поэтому очень много молодежи. Я ни одного мигранта сегодня не видел, чтобы работали на наших полях. Ольга Арсланова: Вот так. Ильшат Фазрахманов: Это наши ребята. Ну, еще раз, пример. Если студент Башкирского аграрного университета работает во время практики в сельхозпредприятии, мы 90% возмещаем сельхозпредприятию затрат на заработную плату. Платят ему 100 тысяч – 90 мы ему возвращаем. Это по линии комплексного развития сельских территорий. Поэтому наши ребята работают, очень много молодежи. Мы ежегодно около 600 миллионов даем грантов на создание новых фермерских компаний. Ольга Арсланова: Спасибо вам, что были с нами. Константин Точилин: Спасибо. Ольга Арсланова: Ильшат Фазрахманов, зам. премьер-министра Правительства Республики Башкортостан и министр сельского хозяйства этой же республики, был у нас в эфире. Константин Точилин: А у нас еще есть немного времени. И у нас на связи Владислав Жуков, член экспертного совета Комитета Совета Федерации России по агропродовольственной политике и природопользованию. Владислав Владимирович, здравствуйте. Слышите нас? Владислав Жуков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Точилин: Слушайте, мы сейчас чудеса, безусловно, слышали – о том, какие условия создаются в Башкирии для аграриев. Насколько это вообще для России характерная картинка? Или они впереди планеты всей? Владислав Жуков: Ну, дело в том, что республика действительно занимает одно из лидирующих мест в агропромышленном комплексе России. Это действительно так, это исторически сложившаяся реальность. Пять климатических зон. Две трети территории республики заняты уникальными черноземами, вообще уникальными на нашей планете черноземами. Естественно, по природным условиям, по показателям естественным край очень благоприятен для развития агропромышленного комплекса. По сути, он там и развивается. Все виды направлений сельхозиндустрии: и животноводство, и растениеводство, и все знают уникальный башкирский мед. Развивается переработка сельскохозяйственной продукции. Тем не менее, все равно существуют определенные риски в этом направлении, наверное, как и во всех регионах. Скажем, 2021 год отметился аномальными природными явлениями, в частности засуха была, суховеи. И агропромышленный комплекс достаточно серьезно пострадал – порядка 2 миллиардов рублей. Тем не менее, это действительно очень удачная территория по природным показателям. Константин Точилин: Нам просто, помимо удачной территории, рассказывали об удачной поддержке еще фермеров. Владислав Жуков: Несомненно. То есть государственные, региональные программы, которые направлены на развитие этого потенциала, без них невозможно создание этих крупных агропромышленных комплексов, невозможно развитие этой индустрии, то есть начиная от небольших фермерских хозяйств и заканчивая крупными агропромышленными агломерациями. Естественно, это задача руководства. И Башкирия достаточно показательно справляется с этими вызовами, так скажем. Действительно, это один из таких существенных элементов в нашей продовольственной безопасности России в целом. То есть там практически, действительно, как сказал зам. министра, на 100% удовлетворяют внутренние потребности, но и с избытком поставляют продукцию в другие регионы. Ольга Арсланова: То есть если мы посмотрим на карту продовольственной безопасности России, мы понимаем, что в первой пятерке, наверное, окажется Башкирия? Владислав Жуков: Совершенно верно, в первой пятерке, а в семерке уж точно. Это очень большая заслуга и местного руководства, а не только природно-климатических условий. Естественно, хороший пример для подражания. Сохранили бортничество, то есть пчеловодство. Это действительно очень уникальное направление АГП. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Краснодарский край… Константин Точилин: Да, давайте звонок. Ольга Арсланова: У нас Альбина на связи. Добрый день. Говорите, пожалуйста. Альбина, вы в эфире. Зритель: Алло. Добрый день. Да-да-да, спасибо, я слушаю. Добрый день. Поздравляю мою Башкирию! Я, конечно, очень растрогана, смотрю передачу. У меня папа из Давлекановского района Башкирии. Половина моего сердца там. Какие люди там! Широта души, доброта, доброжелательность. Всякий раз я езжу с удовольствием в гости к моим родственникам. Такая природа! Продукты. Кстати, о сельском хозяйстве. Продукты очень доброкачественные, добротные. Конечно же, самый лучший мед в Башкирии, ни с каким он не сравнится, ни с зарубежным. Какойбы я ни пробовала – ни зарубежный, никакой. И хочу передать большой привет моим родным сестрам и их семьям. Еще раз, моя Башкирия, с праздником тебя! Процветания тебе, моя Башкирия! Люблю тебя! Рекомендую, кто не был, обязательно нужно побывать. Ольга Арсланова: Спасибо вам огромное, спасибо. Как с легкой руки ОТР День региона стал просто праздником. Константин Точилин: Национальным праздником, да. Ну, это приятно, это здорово. Ольга Арсланова: Да. В общем, пускай это и будет праздник, действительно. Нам тут присылают разнообразные фотографии меда в WhatsApp, что это самый любимый продукт и так далее. А вот здесь это действительно удачное сочетание уникальных преимуществ? Потому что 80%, если не ошибаюсь, всех липовых лесов – или как назвать? – деревьев, они как раз на этой территории. Константин Точилин: И цветут дольше всего. Ольга Арсланова: Да. И этот бренд – он скорее какой? Естественный? Или все-таки потребовались усилия для того, чтобы его укрепить и сделать известным на всю страну? Владислав Жуков: Тут как раз яркий пример природоподобной технологии. Естественно, потребовались усилия определенные, чтобы использовать уникальные экологические условия региона, которые естественным образом сложились на территории республики, чтобы развить это направление. Но, соответственно, исторически в культуре Башкортостана присутствовало пчеловодство, именно естественным способом, в лесных условиях производство меда осуществляется. То есть пасеки находятся… Мы привыкли в центральной полосе России, когда они находятся на открытых пространствах. В Башкирии большинство находится именно в лесном фонде, в лесах. Это, естественно, экологически очень благоприятные зоны для такого производства. Естественно, высококачественный продукт получается, действительно известный на всю страну, в том числе и за рубежом. Ольга Арсланова: Нам тут из Кировской области пишут: «С праздником, любимая родина! – тоже, видимо, родом из Башкирии. – Самое прекрасное место на земле. Есть все: полезные ископаемые, прекрасная природа, хорошие продукты (мед, кумыс, масло). Правда, как в Греции, все есть». Я думаю, что уже пора как-то этот мем – или как? – фразеологизм менять. Как в России. Есть все, как в России, в том числе в Башкирии. Константин Точилин: Ну что, давай поблагодарим Владислава Владимировича. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Точилин: Владислав Жуков, член экспертного совета Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике. Спасибо, что нашли время с нами поговорить. А мы еще успеем поговорить с вами и с нашими экспертами о промышленности в Башкирии.