Константин Чуриков: Мы даже из эфира не уходили, вот так нас решили оставить. Ну что же? Глава Пенсионного фонда Максим Топилин отчитался о распределении президентских выплат на детей. По 10 тысяч рублей на каждого ребенка в июне и июле получили уже 90% родителей. Значит, деньги эти востребованы, нужны. Вот прямо сейчас попросим вас рассказать, как вы, уважаемые родители, этими деньгами воспользовались, что купили, может быть, отложили. Расскажите. Оксана Галькевич: И еще в эти полчаса мы хотим поговорить о том, с какими трудностями столкнулись вообще родители в этот непростой момент, и сколько у нас в стране бедных семей, а значит – и бедных детей. Может быть, есть смысл продолжить эти выплаты? Во-первых, в Госдуме группа депутатов это уже предложила сделать. А во-вторых, есть статистика по бедным детям – и она, мягко говоря, грустная. Константин Чуриков: Вот цифры, которые выложил на своем сайте Росстат. Он, как всегда, нетороплив, пока это только данные до 2017 года. Ну смотрите, какой на самом деле рост детской бедности мы видим. После 2014 года она поднялась до 27%. В 2017-м была немного ниже – 26%. Хотя 2020 год настал, но более свежих данных нет. Можно предположить, что семей с детьми за чертой бедности меньше, в общем, в этот сложный период не стало. Оксана Галькевич: Ну, еще для сравнения. Общий уровень бедности в 2017 году составлял 13%. А если выделить именно категорию бедных детей, то их доля в два раза выше – 26%. То есть это каждый четвертый ребенок в нашей стране. Константин Чуриков: Как помочь этим детям и их родителям? Достаточно ли государство, скажем так, сконцентрировано на этой поддержке? Сейчас мы спрашиваем об этом вас. Можно звонить, можно писать. И спросим нашего эксперта. Оксана Галькевич: Ну а на связи у нас сейчас президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями Марина Семенова. Марина Анатольевна, здравствуйте. Марина Семенова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Марина Анатольевна, мы знаем, что у вас много детей. Еще раз в эфире скажите, сколько их у вас. Марина Семенова: Шесть. Ждем седьмого. Константин Чуриков: Оп-па! Ничего себе! Оксана Галькевич: Как здорово! Какая вы молодец! Поздравляем вас! Константин Чуриков: Марина Анатольевна, получается, что каждая из этих выплат от президента, июнь и июль… То есть сколько сразу на карточку «свалилось»? Шесть – то есть 60 тысяч? Марина Семенова: Нет-нет, у меня не шесть. У меня 40 и 40, то есть на детей, которые до 15 лет, вернее, до 16. Оксана Галькевич: Дети-то все разных возрастов, Костя. Константин Чуриков: Соответственно, помощь для вас конкретно серьезная? Марина Семенова: Да. Мы прямо сейчас в дороге, вы нас застали, мы едем на Юг. Оксана Галькевич: В отпуск едете? Марина Семенова: Да. Оксана Галькевич: Правильно! Нужно, нужно детей вывозить. Но мы, собственно говоря, не к тому, чтобы посчитать, кому сколько «упало», а хотим узнать ваше мнение по поводу этого предложения нашего, о котором только что в прямом эфире сказали. Как вы считаете, продлевать эти выплаты нужно? Марина Семенова: Да конечно, нужно. Ко мне обращаются сейчас мамы даже с одним ребенком, и все спрашивают: «Вот ходят слухи, что в августе дадут еще по 10 тысяч». И я понимаю, что на самом деле эта выплата очень востребована и люди ждут ее. Константин Чуриков: Марина Анатольевна, проходила информация… Вот когда я это увидел, я сказал, что это обсуждать вообще не хочу в принципе. Но – вспомнилось. Проходила информация, что якобы вот эти пришедшие деньги какие-то россияне, россиянки, родители спустили на мобильные телефоны. Как вы думаете, у нас много вообще таких людей? Оксана Галькевич: То есть потратили не на нужды, а на ерунду какую-то. Это я сказала, что не хочу даже обсуждать. Константин Чуриков: Я тоже сказал. Марина Семенова: Нет, а я хочу обсудить. Я вам скажу, почему на мобильные телефоны. Потому что родители ждут, что нас переведут на дистанционку. И просто детям невозможно будет учиться без этих самых телефонов. Оксана Галькевич: Понимаете, там был подтекст такой, что деньги-то дали, а люди распорядиться ими не могут, спускают на всякую ерунду. Марина Семенова: Нет, они могут. В том-то и дело, что на 10 тысяч вы хороший ноутбук или планшет не купите, а телефон с возможностью выхода в онлайн-конференции можно купить. Да, был, конечно, пик продаж смартфонов. Но ведь это только потому, что родители покупали смартфоны своим детям для возможности обучения. Оксана Галькевич: Марина Анатольевна, скажите, а нужно вообще в принципе заниматься таким анализом? Вот государство идет на то, что помогает семьям с детьми. Правильно делает. Тут, наверное, критиковать вообще как-то сложно. В кои-то веки вот так единоразово, дваждыразово, причем всем, не делая никаких различий. Радуемся. Здорово! Почему мы будем внедряться, кто на что потратил? Потратили на то, что было необходимо в данный момент. Или все-таки нужно тщательно посмотреть и проанализировать? Как вы считаете? Марина Семенова: Нет, я считаю, что у нас презумпция невиновности все-таки в стране должна работать, поэтому априори все родители действуют в интересах своих детей, это однозначно. Поэтому сейчас копаться у каждого в кошельках, в холодильниках, куда они потратили деньги, – я считаю, что это не то что нецелесообразно, а просто даже некрасиво. Константин Чуриков: Зрительница из Карелии пишет: «Оформила банковскую карту своему сыну, положила туда эти соцвыплаты. Сыну 14 лет, пусть сам решает». Оксана Галькевич: Кстати, тоже на самом деле решение. Ребенок взрослый. А почему нет? Константин Чуриков: Главное, чтобы деньги не «сгорели». Оксана Галькевич: Марина Анатольевна, давайте вместе с вами выслушаем звонок. Калужская область, Екатерина. Здравствуйте, Екатерина. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Ну что я вам хочу сказать? Обидно за детей, которые не получили выплаты. Внучке 16 лет исполнилось в апреле, но указ с мая как бы. Ну что такое 16 лет? Тем более мы живем в поселке, в деревне, можно сказать, а не в поселке. Знаете, ребенок на работу никуда устроиться не может. Она сейчас поступает, ее надо обуть, одеть. Мама воспитывает одна. Извините, волнуюсь. Надо было бы до 16 лет включительно сделать, а вообще – до 18 даже. Константин Чуриков: Ровно так и предложила группа депутатов в Госдуме. Но мы пока не знаем, какова судьба этого законопроекта. Зритель: Правильно они предложили. Спасибо им за это. Константин Чуриков: Спасибо вам за это мнение. Зритель: Ребенка надо обуть, одеть, он поступает. И очень тяжело! Зарплаты невелики. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Марина Анатольевна, вот вы давно имеете дело с разными государственными службами, органами, знаете, как они всю эту информацию обрабатывают, как с ней работают. Как вы считаете, в принципе, с точки зрения администрирования этого процесса, сложно разобраться с тем, какой семье, допустим, выплаты необходимы, а какая и без них обойдется – в зависимости от дохода, от ситуации, от положения? Марина Семенова: Я думаю, что опять мы спускаемся на уровень бедности детской. Вот эти 10 тысяч – это не огромные деньги. Зачем мы сейчас будем смотреть, кому положено, а кому не положено? 10 тысяч на ребенка. Я вообще считаю, что на ребенка надо давать как минимум до 16 лет, а лучше до 18 лет. Если ребенок обучается до 18 лет, то, соответственно, надо давать на всех детей, и все. Тот, у кого доход какой-нибудь миллионный, он просто не воспользуется этими деньгами. Ему это, может быть, и не надо будет. А всем остальным, основной части… Я думаю, что больше 80% жителей нашей страны с огромной благодарностью воспримут данное пособие. Оксана Галькевич: Марина Анатольевна, вам счастливого пути, хорошей и легкой дороги! Константин Чуриков: А детям – привет! Оксана Галькевич: Детям привет, да. Будьте здоровы! Константин Чуриков: Они там все поместились? Или как? Или вы на двух машинах? Марина Семенова: Все с нами. Константин Чуриков: Хорошо. Ну, счастливо! Оксана Галькевич: Будьте осторожны за рулем. Ну и хорошего отпуска вам! Спасибо, что вышли в эфир. Константин Чуриков: Марина Семенова, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями. А сейчас – небольшой видеоопрос. Наши корреспонденты в Томске, в Липецке и в Чебоксарах ловили родителей и спрашивали, а как они вообще эти деньги потратили в июне и июле. ОПРОС Константин Чуриков: У меня ребенок сказал: «Папа, а можно мы будем считать, что это Владимир Владимирович нам подарит кота?» Я говорю: «Ну давай пока отложим». Оксана Галькевич: Кота? Константин Чуриков: Кота. Оксана Галькевич: Вот! Видишь? Кто – на смартфон, а кто – на кота. Ну а вообще мне показалось по нашему опросу, что люди ну просто ошарашены. У нас же никогда государство вот так не говорило: «Дорогой человек, у тебя есть дети? Спасибо тебе, что ты родил одного/двоих/сколько ты там родил! На тебе, пожалуйста!» Вячеслав Бобков у нас на связи, еще один эксперт, заведующий Лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук, доктор экономических наук. Здравствуйте, Вячеслав Николаевич, рады вас видеть. Константин Чуриков: Здравствуйте. Вячеслав Николаевич, наши зрители, конечно, уже нам подкидывают идеи, как сделать так, чтобы у нас уровень детской бедности не был таким, как по состоянию, например, на 2017 году (новых цифр у нас нет), 26%. «Надо поднимать зарплаты людям – и не будет бедных детей». Да, мы знаем, что это так. Но вот вопрос: а как это сделать сейчас, когда все так сложно и непонятно в экономике? Вячеслав Бобков: Если исходить из планов, которые наметило Правительство… Ну, сейчас же принят этот антикризисный план, так я его назову. Он по-другому немножко называется, но смысл у него такой, чтобы после COVID восстановить экономику, восстановить рынок труда. Там есть как бы два этапа. Первый этап заканчивается в первом квартале 2021 года, когда Правительство берет на себя обязательства восстановить рынок труда и рынок занятости к тому уровню, который был в 2019 году. Если исходить из этого, то я думаю, что поддержка семей с детьми должна оказываться вплоть до этого периода. Константин Чуриков: До 2021 года, вы считаете? Вячеслав Бобков: До первого квартала. Ну, как минимум – до конца этого года. А так – до первого квартала следующего года. Правительство взяло на себя обязательства восстановить рынок труда. Раз этот рынок труда не может быть восстановлен в полной мере до этого периода – значит, существует такая ситуация, когда в наиболее худших условиях оказываются семьи с детьми. Может быть, эти выплаты… Ну, я понимаю, что я могу вызвать недовольство. Может быть, эти выплаты – не 10 тысяч, допустим, а концу 2020 года довести до 8 тысяч рублей. Во всяком случае, моя принципиальная позиция состоит в том, что эти выплаты должны быть продолжены до окончания этого первого периода восстановления экономики, восстановления рынка труда. Оксана Галькевич: Вячеслав Николаевич, должны быть продолжены? Это, в принципе, инициатива «за все хорошее». А могут ли они быть продолжены, с точки зрения финансовой ситуации, бюджета нашего? Вячеслав Бобков: Могут, могут. Оксана Галькевич: Могут, да? Вячеслав Бобков: Могут, могут. Требуется примерно 3 триллиона рублей. Если их проводить так же, не привязываясь к бедным семьям с детьми, а всем семьям с детьми до 16 лет, как они были… Хотя, в общем, нужно до 18. Но если до 16, то есть 15 включительно, то потребуется примерно 3 триллиона рублей в год. Константин Чуриков: А как вам кажется, помимо чисто ситуационного, такого экономического эффекта, какие еще могут быть от этого далеко идущие последствия? То есть люди поймут в этом случае, по-вашему, что государство, значит, способно поддерживать семью в трудную минуту? Значит, заводить ребенка не так страшно. Если что, то, в общем, ты не пропадешь. Вячеслав Бобков: Я хочу договорить. Необязательно эти выплаты должны быть из государственного бюджета. Вы, наверное, слышали, да и все мы слышали об инициативе нескольких десятков долларовых миллиардеров в мире о том, чтобы… Они считают это целесообразным и обратились к национальным правительствам. Они готовы к тому, что на них будут повышены налоги, для того чтобы способствовать восстановлению ситуации, обусловленной этим коронавирусом. Наша власть отреагировала на это довольно… я бы сказал – никак. Я слышал отзывы пресс-секретаря президента, который сказал: «Ну, мы же ввели повышенный подоходный налог – с 13 до 15% – на тех граждан, работников, которые имеют душевой доход… вернее, доход от занятости свыше 5 миллионов рублей в год». Да, ввели. Но еще не ввели, во-первых. Во-первых, есть информация, что это все относится на конец этого года, то есть где-то с ноября только собираются реально вводить. А во-вторых, это ведь целевое расходование этих средств. Константин Чуриков: Да. Вячеслав Николаевич, а можно я сейчас вам и нашим зрителям, чтобы просто было понятно, в каком контексте мы это все сегодня обсуждаем, что происходит вокруг в отношении того же бизнеса, буквально одну новость зачитаю? Клуб «Зенит» (мы знаем, кому он принадлежит) близок к приобретению чемпиона Англии. Значит, петербуржский «Зенит» собирается приобрести такого игрока – Деяна Ловрена. Сумма сделки составит почти 12 миллионов фунтов стерлингов или евро (я тут не понял). На наши деньги это всяко где-то около 1 миллиарда рублей. Чтобы было понятно, о чем сейчас думает бизнес. Давайте сейчас послушаем звонок нашей зрительницы… Вячеслав Бобков: Поэтому у нас есть источники – это налоги на богатство, на имущество, на доходы этих миллиардеров. А у нас их в России достаточно. Поэтому такой источник есть. Поэтому эти выплаты можно продолжить за счет этого источника. Оксана Галькевич: Ну да. Еще бы они все были нашими налоговыми резидентами. Константин Чуриков: Ну да. И еще бы они не приходили к президенту и не говорили, как они пострадали во время пандемии. Оксана Галькевич: Да. Нина из Симферополя – давайте ее тоже выслушаем, дадим ей слово. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу вот что сказать. В Симферополе выплаты были такие. У меня сын воспитывает дочь один, одинокий отец. И государство наше… Девочка в одиннадцатом классе, закончила одиннадцатый класс, ей нужно поступать. Государство, федералы не дали никакой помощи детям с 16 до 18 лет. Дети должны поступать. Вот у меня сын работает на двух работах, чтобы… И мы помогаем. Нам с мужем по 70 лет, мы помогаем как можем. Мы у государства не взяли ни одну копейку на воспитание своей внучки, все тянули сами до этих пор. И очень обидно, когда государство, когда федералы не дали ни одного рубля в Крым на выплату детям с 16 до 18 лет, а заставляют их идти работать. Оксана Галькевич: Нина, давайте справедливости ради скажем, что не только в Крым не дали, а не дали и в остальные регионы большой нашей Российской Федерации. Константин Чуриков: Да, и всем остальным. Зритель: Спасибо нашему Аксенову, что он позаботился о детях с 16 до 18 лет, хоть эти 10 тысяч кинул. Но до сих пор мы их ищем, ищем до сих пор. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Вячеслав Николаевич, пока наша зрительница выступала в эфире, вот такая эсэмэска пришла, очень неприятная, из Якутии пишут нам: «Дети не бедные. Россия бедная». А неужели так? Вот Россия у нас бедная? Убедите нас в том, что это так или не так. Вот что вы думаете? Вячеслав Бобков: Да нет конечно, Россия не бедная. Россия – одна из самых богатых стран в мире. Если взять ее совокупные богатства, включающие и ресурсы, и производственный аппарат, и валютные резервы, и резервы Фонда национального благосостояния, и прочее, и прочее, то она очень богатая. Просто многое зависит от того, как это богатство используется, кому оно достается. Сегодня основная часть рентных доходов уходит этим частным собственникам, крупным олигархам, которые работают в добывающих отраслях. То есть достаточно изменить рентную политику – и у нас появятся дополнительные источники, которые могли бы быть использованы для решения этой конкретной задачи. Константин Чуриков: То есть у нас страна богатая, но не для всех? Вячеслав Бобков: Богатая, но не для всех, совершенно верно, совершенно верно. Я не закончил мысль. Подъем налога с 13 до 15% – Правительство собирается использовать это на помощь больным детям определенными болезнями. Вы, наверное, слышали, да? То есть речь не идет о том, что эти дополнительные налоги будут использованы, так сказать, для помощи вообще семьям с детьми. А для того, чтобы продолжать помощь семьям с детьми, надо еще поднимать налоги на богатство, на имущество. Оксана Галькевич: Там еще неизвестно, сколько они соберут. Знаете, не совсем понятно, как это будет все, сколько соберут и скольким детям смогут помочь. Несколько сообщений буквально с нашего портала. Ленобласть: «У моей дочери трое детей. Муж три месяца не работал. Эти деньги пошли на еду и коммунальные услуги». Томская область пишет: «Мы очень ждем в августе подобную выплату, потому что нужно собирать детей в школу». Новгородская область: «Очень пригодились для установки брекетов, потому что это медицинская помощь, но стоит очень дорого». Псков: «А мои родственники свозили детей на море. Хватило на билеты. Отдохнули в Крыму». Константин Чуриков: А нам сейчас звонит Екатерина из Пензенской области. Что она расскажет? Что она думает по поводу детской бедности? Екатерина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Екатерина. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: В общем, что хочу сказать? У всех есть дети, дети разных возрастов. Помогают всем, но только детям до 16 лет. Смысл в чем? Получается, что дети, которые воспитываются на наших деньгах, государству вообще не нужны. Мы детей учим образованию за свои наличные деньги, оплачиваем квартиры, за обучение, поездки. То есть дети, которые до 15 лет при родителях, они голодные, несчастные и бедные. А наши дети вообще остаются на произвол судьбы? Оксана Галькевич: Я правильно понимаю, что у вас дети старше 15? Вот об этом речь? Зритель: Старше 15, да-да. Поэтому многие люди об этом говорят. Получается, что маленькие… Константин Чуриков: Ну понятно, да. Екатерина, то есть вы хотите сказать, что если бы вот эта мера, которая коснулась родителей детей указанного возраста, в июне и июле была распространена на вашего ребенка или на ваших детей, то вы бы сказали: «Ребята, все хорошо, спасибо, жму руку», – и вопросов у вас бы не было, да? Зритель: Да нет, наверное, были бы вопросы. Но все-таки как-то нужно распределять это все. Знаете, я сейчас смотрю на работе: те люди, которые получили эти дотации, они не хотят работать, потому что им дали. А мы, которые должны обеспечивать дальше своих детей, которым 17, 18, 19, 22, 23… А вы знаете, что заканчивается период образования в 22–23 года, в университетах. Мы оплачиваем квартиры, проживание… Константин Чуриков: Понятно, спасибо. Оксана Галькевич: Валентина, вы знаете, это на самом деле, конечно, субъективный вывод такой, он исходит из того, что у вас окружение такое, видимо. Ну, есть такие люди. Я думаю, что у других, может быть, другое. Я вам хочу сказать… Константин Чуриков: Оксана у нас девушка самостоятельная всегда была. Оксана Галькевич: Я уже мама двоих детей. Мы сейчас о детях же говорим, Костя, а не о самостоятельности. Хотя я вам хочу сказать, что, конечно, очень многие зрители наши задают этот вопрос: «Почему шестнадцати-, семнадцати- и восемнадцатилетние дети, которые еще учатся в школе, этих выплат лишены?» Константин Чуриков: Вячеслав Николаевич, спасибо за участие в нашей программе. На наши вопросы отвечал только что Вячеслав Бобков, зав. Лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. Мы уходим на новости, они впереди, а через 25 минут мы к вам вернемся. Оксана Галькевич: Через 25 минут мы вернемся к вам с Сергеем Лесковым. А еще поговорим о разных заброшенных постройках в нашей стране. Почему их так много? И почему они распространяют вокруг себя эту… Константин Чуриков: Тоску, да? Оксана Галькевич: …атмосферу разрухи и тоски?