Петр Кузнецов: Месяц поработал и купил квартиру. Мечта! Ольга Арсланова: Ничего себе. А так бывает? Петр Кузнецов: Не совсем. Согласно данным сайта avito, сейчас в Воркуте на продажу выставлено 677 квартир, из них 46 можно купить (внимание!) меньше чем за 200 000 руб. Ольга Арсланова: Москвичи сейчас, наверное, вот так вот кулаки сжали. Петр Кузнецов: И посчитали. Многие продавцы не находят при этом покупателей даже за такие деньги. Они бросают свою недвижимость вместе со всеми вещами. Т. е., по сути, дарят государству. Хотя, как сообщают местные СМИ, и муниципалитеты-то не все квартиры берут. Только те, которые находятся в хорошем состоянии. Ольга Арсланова: Некоторым приходится за свои квартиры, видимо, еще доплачивать, чтобы их не взять. Петр Кузнецов: Чтобы хотя бы забрали. Что за аномалия? Ольга Арсланова: Но, знаете, это все-таки важный момент: за 200 000 руб., но в Воркуте. А хорошая ли это идея, давайте посмотрим. Воркута – это город в Республике Коми. Он, если кто-то не знает, расположен за Полярным кругом. И с 2015 года официально включен в категорию моногородов, в которых есть риски ухудшения социально-экономического положения. Так это вежливо официально называется. Сегодня Воркута – первый в России город по скорости сокращения населения. Т. е. самый быстро вымирающий город нашей страны. Давайте посмотрим на эти цифры. В 1990-е годы здесь жили более 110 000 человек, сейчас уже вдвое меньше, как вы видите: это данные на 2019 год. И примерно от 5 000 до 6 000 человек в год в среднем покидают этот город. И квартиры там уже им, собственно, не нужны. Петр Кузнецов: Понятно, что климат. Видимо, я что-то не совсем понимаю. Добывающий же город. Давайте вернемся к сайту Avito и посмотрим прямо сейчас, что там происходит. Смотрите: 13 часов назад, 16 часов назад объявление, 17. Есть совсем прямо час назад, 57 минут назад. И вот, действительно… Ольга Арсланова: Т. е. это значит, каждую минуту Воркуту покидает примерно 3 человека? Судя по объявлениям. Петр Кузнецов: Вот, кстати, да. Это нашу графику и подтверждает. Двушка. Давайте откроем. 46 квадратов. Ольга Арсланова: А выглядит очень прилично, судя по фотографиям. Петр Кузнецов: Воркута, улица Ломоносова, 5, подъезд. 350 000 руб. прямо сейчас. Ольга Арсланова: Это, знаешь, как в анекдоте: «Так, может быть, нам пора туда? Раз оттуда все». Петр Кузнецов: Ладно. Медленно открывает просто. Но вот самые элитные, тут они даже в категории ВИП, по-моему. Миллион триста. Причем я успел на форумах местных посидеть и почитать. Миллион триста – это прямо вот успех-успех, если ты продашь. Но это евроремонт, это со всеми, миллион триста под ключ. Ольга Арсланова: Почувствуй себя элитой в Воркуте. Всего лишь за миллион рублей. Петр Кузнецов: Абсолютно. Что же происходит в Воркуте? Давайте узнаем у Гульнары Тагировой. Это главный редактор газеты «Моя Воркута». Пока еще «моя Воркута», да, Гульнара? Здравствуйте. Ольга Арсланова: Гульнара? Связь с Воркутой долго устанавливается, это далеко. Петр Кузнецов: Так же как сайт Avito открывается. Ольга Арсланова: Гульнара, здравствуйте. Петр Кузнецов: Гульнара, здравствуйте. Что у вас происходит? Гульнара Тагирова: Я должна сказать, что сейчас, в 2019 году, говорить бодро, что Воркута умирает, – это все-таки не совсем правильно. Сейчас Воркута не то чтобы умирает, а очень даже наоборот: пытается справиться с процессами, которые происходили здесь до начала 2000-х. Если мерить по стоимости жилья, как вы сейчас говорили, то, конечно, по сравнению с 90% территории страны наши цены на недвижимость кажутся такими ненастоящими, «квартир таких не бывает». Но, наверное, влияет слишком много факторов. Не слишком, а довольно много факторов. Из которых то, что население сократилось и сокращается, все-таки на сегодняшний день это уже не самый главный фактор. Это все еще последствия того колоссального оттока. Того, что 50 000 человек уехало и оставило пустые квартиры. Которые не заполнятся по совершенно объективным причинам. И, естественно, люди от них хотят избавиться. Причем часть этой истории там, с этой байкой про то, что в Воркуте бесплатно раздают квартиры и совсем по дешевке… Петр Кузнецов: Или оставляют, просто оставляют за долги. Т. е. отдают муниципалитету. Потому что даже долг есть 50 000 руб., то – хорошо, хотя бы так, заберите ее за 50 000. Или это не так? Гульнара Тагирова: Это отчасти так. И это связано с тем, что люди где-то в конце 90-х уехали, потому что да, им где-то было лучше. И подумали, что они просто бросили свою квартиру и забыли о ней. Но потом наступила середина 2000-х, о них вспомнили ресурсные компании, о них вспомнили судебные приставы, посчитали, кто кому что должен. И оказалось, что все-таки в нашей стране просто бросить свою собственность нельзя. Ты все еще несешь за нее ответственность, в том числе и финансовую. Ольга Арсланова: Гульнара, вы сказали, что сейчас ситуация начинает меняться. Давайте представим себе, что – есть у нас «Дальневосточный гектар» программа, а мы представим себе программу «Вернись в Воркуту». Или «Приезжай жить в Воркуту». Вот что Воркута сегодня может предложить своим жителям или людям, которые, например, соблазнятся такими ценами и решат к вам приехать? Где работать, сколько получать? Гульнара Тагирова: Работать можно, как минимум, для начала, на местном градообразующем предприятии «Воркутауголь». Вакансий довольно много. Потом, по официальным данным местного центра занятости, довольно много вакансий врачей и довольно много вакансий педагогов для средних школ. И причем здесь есть эта нехватка, которую довольно сложно восполнить. Зарплата при этом, скажем так, вменяемая и по местным меркам, и по среднероссийским. Но опять же, не сравниваем с Москвой и не сравниваем со столицами. Петр Кузнецов: Но давайте конкретно. У нас есть конкретные цифры по квартирам. Средняя зарплата в Воркуте? Гульнара Тагирова: Средняя зарплата в Воркуте от 50 до 70 000, в зависимости от сектора. Но это та самая средняя по больнице, что называется. Ольга Арсланова: Гульнара, а цены? Мы понимаем: это Заполярье, это нехватка продуктов и соответственно высокие цены на продукты, скорее всего. Гульнара Тагирова: Вот я переехала в Воркуту из Белгорода. И, по моим ощущениям, за последние 3 года цены прямо катастрофически, в разы, отличаются далеко не на все. Т. е. такого, чтобы здесь, например, были помидоры и огурцы по 1,5 тысячи за килограмм, здесь точно нет. Т. е. цены, естественно, выше, чем в средней полосе, чем в аграрных регионах. Но не настолько выше, чтобы ты работал здесь только за еду, грубо говоря. Петр Кузнецов: Еще один момент. Возвращаясь к квартирам, как к срезу, если позволите, такому показателю возможной катастрофы. Правда ли, что, во-первых, они оставляют всю мебель, потому что эту мебель из квартиры просто дорого вывозить? Те, кто покидает город. Гульнара Тагирова: Факт есть, что когда люди пытаются продать, знаете, да. Петр Кузнецов: В качестве бонуса они оставляют весь комплект. Хорошо. Непонятно: те, кто уезжает, во-первых, куда они уезжают? Чтобы понять. Опять-таки, вот тут среднее направление. И откуда у них деньги на переезд, если у них нет денег обслужить квартиру? Гульнара Тагирова: Здесь есть такая тенденция, в Воркуте, и она существует уже довольно давно, что здесь зарплаты, особенно в той же самой угледобывающей отрасли, сильно выше, чем в среднем в России. Из-за того, что здесь есть так называемый северный коэффициент, и работая, например, в той же угледобыче, люди умудрились заработать себе на жилье в средней полосе. Т. е., тут действительно такая целая история, что люди, выходя на свою северную пенсию раньше, чем все остальные во всей стране, переезжают в города в средней полосе. Есть города, где прямо есть диаспоры воркутинские. Города вроде Клин, Ярославль. Ольга Арсланова: Дела идут не так уж и плохо: в Воркуте можно заработать. Оставить квартиру в Воркуте, заработать в городе деньги для того, чтобы переехать в среднюю полосу. Что ж, спасибо. Гульнара Тагирова, главный редактор газеты «Моя Воркута». Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: И еще один пример того, как в Воркуту переезжают, да? Из Белгорода. Бывает и такое. Петр Кузнецов: Вопрос, сможет ли каким-то образом еще администрация, которые сдают, как-то использовать, не знаю, в плане благоустройства города тоже особой привлекательности придать. Ольга Арсланова: А мы это выясним. Кстати, чуть позже. Петр Кузнецов: Обязательно. Конечно, серия звонков была у Гульнары. Возможно, это наши телезрители как раз прозваниваются, потому что линия занята. Мы сейчас готовы вас послушать. Есть у нас звонок от нашего телезрителя. Это Вадим. Вадим, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вы откуда? Зритель: Я уехал с моногорода с Дальнего Востока. Вы слышите, да? Петр Кузнецов: Да-да. По какой причине? Зритель: Сейчас в Волгограде живу. Вот на наши деньги, если именно которые стоит квартира, а я продал ее за 30 000 двухкомнатную, тещину. Продал дом свой, коттедж, продал за 50 000 руб. на наши деньги. Вот сейчас. Т. е. за бесплатно. Петр Кузнецов: За бесплатно, но при этом все равно вы оценили, да, как-то среднюю стоимость на рынке и поняли, что дороже-то и не получится? Зритель: Да-да. Мне удачно попался покупатель с Волгограда. Почему – потому что у нее все родственники там были и сестра переехала туда. А сейчас она вот уже 20 лет не может выехать оттуда. Задаром, говорит: если я продам квартиру, мне на дорогу хватит. Ольга Арсланова: Т. е. ситуация общая для моногородов. Зритель: От 10 000 до 30 000 там. Петр Кузнецов: Абсолютно. Спасибо вам за ваш пример. Мы понимаем, что не только в Воркуте такое происходит. Но мы в Воркуту возвращаемся. Ольга Арсланова: Абсолютно точно – не только в Воркуте. Вот смотри, нам пишут: «Анадырь начал умирать в конце 90-х. Оттуда привозят видеосюжеты снятые о том, как целый квартал многоэтажек с пустыми квартирами и мебелью и горами бытовой техники люди оставляют». Петр Кузнецов: Картинка Чернобыля. Ольга Арсланова: Да. Пишут о Воркуте: «Там не риски, там полнейший развал. Никакой инфраструктуры. О социальной стороне вообще не приходится говорить». И зарплата, вот например: «Шахта, Воркута, 15 000 еще в 2008 году, и ситуация не меняется». Не 50 и не 70 000. Петр Кузнецов: Гульнара 50-70 000 называла. Ольга Арсланова: Говорят наши зрители. Петр Кузнецов: У нас сейчас на связи Игорь Гурьев. Это руководитель администрации городского округа «Воркута». Игорь Валерьевич, приветствуем вас, здравствуйте. Игорь Гурьев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вы бы как ситуацию в городе оценили? Близка к катастрофе? Игорь Гурьев: В принципе, Воркута, наверное, такая же участь, как многих городов Севера. Когда люди приезжали на заработки и в итоге пришло время, когда надо уезжать. На сегодня город работает стабильно. Хотя действительно есть проблемы, которые нужно решать. В том числе и пустующее жилье, которое тяжелым бременем ложится на плечи муниципалитета. У нас сегодня более 5 000 пустых муниципальных квартир. Плюс еще пустующие нежилые помещения, тоже муниципальные. Но в основном это, конечно, поселки, где раньше кипела жизнь и были шахты. Почти в 4 раза уменьшилось количество шахт за последние 20 лет. И, видя вот вашу программу, начало: в принципе город вообще и вся инфраструктура была рассчитана на 250 000 человек и жило максимум 220 000. Сегодня действительно по факту 58 000. Петр Кузнецов: А до закрытия шахт стоили квартиры дороже намного? Игорь Гурьев: Трудно сказать. Конечно, дороже. Но сегодня действительно стоимость квартир, если брать саму Воркуту, не поселки (потому что у нас есть такое кольцо так называемое, шахты, расположены по кольцу, и отдаленность от города порядка 20-30 км), в самом городе однокомнатные, с мебелью, как вы уже озвучили, где-то 300-400 000 руб. На поселке точно так же с мебелью однокомнатные (я про однокомнатные говорю) можно купить за 30 000, максимум 50 000. В зависимости от состояния и т. п. Примерно вот такие цены. Петр Кузнецов: Вот эта история с тем, что люди даже городу, муниципалитету отдают эти квартиры. Насколько она типична? И если это так, а мы слышали и читали, что еще и не все квартиры город берет, – как город может в пользу благоустройства самого себя и в качестве уже будущей привлекательности для приезжих эту историю перевернуть? Игорь Гурьев: Тут много юридических нюансов. Сразу не буду озвучивать, потому что это займет много времени. Но если кратко. Просто взять, например, частную квартиру принять в муниципальную казну, – конечно, муниципалитет смотрит, во-первых, состояние квартиры, во-вторых, расположение. Одно дело город, другое дело поселки. Потому что, забрав в казну квартиру, мы, конечно, сразу рассматриваем вопрос передать очередникам, кто проживает в аварийном доме или в квартире, непригодной для проживания. Только в этих случаях. Потому что просто взять квартиру и дополнительно финансовую нагрузку на бюджет возложить за отопление, за содержание, вот я озвучил, уже 5 000 квартир у нас числятся пустые и пустующие в бюджете. Брать дополнительно – нецелесообразно. Только в случае, если передача кому-то очередникам, кто проживает в аварийном доме. Ольга Арсланова: Удивительную вещь вы сейчас, Игорь, сказали. О том, что очередники еще есть, при пустующих муниципальных квартирах, которые опять же для вас тоже проблема. В чем проблема тогда? Что с ними делать, с этими квартирами, если не раздавать их очередникам, например? Игорь Гурьев: Очередники действительно есть. Дома, тем более на Севере, приходят в ненадлежащий вид. Признание дома аварийным – это одна часть, это городская черта. На поселке – там действительно есть пустующие квартиры, полупустые дома, и люди живут… но, как правило, это квартиры, непригодные для проживания. Это не дом аварийный. Тут много нюансов, которые, я говорю, за передачу все-то и не озвучить. Да, очередники есть. Но, еще раз говорю, опять же есть рамки закона: которые мы можем передать очередникам и условия. Статус малоимущего, нуждаемость, много чего как. Просто взять раздать – оснований нет. Если кто-то приезжает со стороны, мы, конечно, готовы рассматривать. Но это опять же вопрос, минимум, общежития, если он работает. Или приобретает жилье. Цены на квартиры я примерно озвучил. Такой проблемы на сегодня нет «купить квартиру». Ольга Арсланова: И, наверное, последний тоже важный вопрос. Петр Кузнецов: Пред. Ольга Арсланова: Если можно, коротко. Скажите, пожалуйста, а вот того населения, о котором вы сейчас сказали, достаточно для города? Или все-таки для развития нужны еще люди и их нужно как-то привлечь? И тогда как именно? Игорь Гурьев: В принципе, тенденция идет к уменьшению примерно в год порядка 1 500 человек уезжают по разным причинам. Есть и программа федеральная по переселению, есть и самостоятельно уезжают. Но при этом идет и иммиграция в город. Здесь понятно: и градообразующее предприятие, это добыча; и, так или иначе, Газпром тоже проложил, так скажем, ветку. И люди приезжают тоже на вахту работать. Т. е. работа как таковая есть. Петр Кузнецов: Очень коротко, в нескольких пунктах. В декабре, мы знаем, что будет представлена какая-то концепция развития Воркуты. Что об этом известно? Что планируется сделать? Какие-то новые запасы искать чего-либо, разработки? Игорь Гурьев: Все правильно, да. Если коротко – действительно, это поручение президента, прямо перед Днем шахтера было, касается Воркуты и Инты (тоже шахтерского города рядом с нами). Петр Кузнецов: Там такая же проблема, да. Игорь Гурьев: Задач очень много, направлений много. Действительно готовим план развития, стабилизации разных направлений. Всех направлений. Начиная с добычи, вы правильно говорите. Основной задачей (еще раз я тоже озвучу), буквально вчера было совещание: город будет продолжать работать стабильно, развиваться в случае, если будет угольная отрасль дальше продолжать работать и строительство новых шахт. Петр Кузнецов: Не все так плохо. Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Так что успевайте брать квартиру. Потому что дальше будет концепция развития, цены будут повышаться и дальше будет дорожать. Игорь Гурьев, руководитель администрации городского округа «Воркута», спасибо большое. Ольга Арсланова: Вот по поводу дорожающих квартир, кстати. Последняя СМС. «В Анадыре сейчас дорогое жилье: 2-3 млн. за квартиру. А в 90-е все было плохо, уезжали все. А сейчас наоборот». Так что обратите внимание на Воркуту, дорогие зрители. Петр Кузнецов: К следующей теме дневного блока переходим.