Константин Чуриков: Минпромторг поддержал программу раздачи еды с истекающим сроком годности, то есть малоимущим. Речь идет о продуктах со всеми необходимыми сертификатами. Ну, с одной стороны, здорово, наверное, и давно пора. Но в то же время возникает ощущение, что как-то это ну не совсем про нашу страну – такую богатую, производящую столько продовольствия. Можно сказать, полмира сами кормим, а тут занимаемся раздачей без пяти минут просрочки. Может быть, как-то по-другому решить этот вопрос? Как накормить малоимущих? Вопрос к вам и к нашим экспертам. В студии Дмитрий Востриков, исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз». Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Дмитрий Востриков: Добрый вечер. Константин Чуриков: Что мешало, если мы говорим все-таки о тех продуктах (я не буду употреблять слово «фудшеринг», если можно), которые с истекающим сроком годности, что мешало и мешает их отдавать людям? Дмитрий Востриков: Ну, у нас, во-первых, система налогообложения получается так, что если ритейлер отдает, то он платит и прибыль, и НДС. То есть он под два налога как бы попадает, скажем так. Константин Чуриков: Понятно. Поэтому рынок не может расставить так, чтобы эта полка была… Дмитрий Востриков: Поэтому выгоднее выкинуть, это все списать. Это то, что считается негуманным во всем мире. Считается, что продовольствие должно полностью использоваться, потому что на его производство требуются и трудовые ресурсы, и химия, и электричество, и энергоносители, и так далее. И когда оно готовое, естественно, хочется, чтобы оно было использовано по назначению. То есть эту проблему, конечно, ни одна страна в мире до конца не решила, потому если потери рассматривать, то где-то 14% у нас – это производственные потери, начиная от поля, потому что не все зерно собирается, и от ритейла до покупателя тоже 14%. В основном генерируются отходы, конечно, уже у населения. С просрочкой – да, здесь были налоговые некоторые недочеты, которые не позволяли. Хотя есть и альтернативная точка зрения. Если поговорить с теми сотрудниками магазинов, которые реально работают, они говорят, что у них проблем с этим нет, потому что те же пенсионеры, те же студенты, они договариваются в магазинах, они знают, когда вот эта просроченная… Ну как просроченная? День в день. Константин Чуриков: Предпросроченная, ну да. Считай – просроченная. Дмитрий Востриков: Получается, что день уже заканчивается. И они с удовольствием разбирают эту продукцию. То есть, с одной стороны, списали, по налогам все нормально. А с другой стороны, ничего не выбросили. Но это никто не учитывает. Константин Чуриков: Дмитрий Владимирович, ну давайте, так сказать, определимся с матчастью. То есть согласимся в том, что по каким-то причинам, ну хорошо, у нас страна не производит айфоны, предположим. Предположим, мы многократно пытались автомобиль хороший и классный производить, но у нас не получалось, под своей маркой. Но питание-то мы производим. Мы кормим всех. Мы, кстати (и это правда, повод для гордости), импортозаместились, да? Ну понятно, еще по говядине надо работать, по мясу красному, но тем не менее. Понимаете, есть реальные успехи. И тут мы сейчас в нашей студии обсуждаем эту проблему с подачи Минпромторга, каких-то ведомств. Вообще мы о том говорим? О чем нам надо говорить, как вы думаете? Дмитрий Востриков: Ну, вообще, по-хорошему, в стране, естественно, надо говорить о поднятии доходов населения. Для этого, естественно, должно быть увеличено количество переделов продукции. Для этого мы должны больше производить и перерабатывать. Таким образом, это естественный экономический способ поднятия доходов населения. На второе место я бы, наверное, поставил ту же программу Минпромторга, с которой выходили уже довольно-таки давно, – это помощь тем, кто нуждается в продовольствии. Это так называемые продовольственные карточки. Это ничего общего не имеет с дефицитом, а это как раз помощь, можно сказать, в деньгах, которые можно потратить только на продукты. Константин Чуриков: Давайте назовем сертификатами, как угодно, условно, потому что «карточки» пугают людей, понятно. Дмитрий Востриков: Да, альтернативой, наверное, может служить вот то, что мы видели в пандемию – это помощь семьям с детьми, это выплаты ветеранам, поднятие того же пенсионного обеспечения, поднятие того же пособия по безработице до нормального уровня. Константин Чуриков: Сейчас прямо такая ностальгия пробила, честно, по пандемии, потому что все помнят (и это, кстати, правда, без шуток), что это была реальная помощь семьям, конечно. Дмитрий Востриков: Тогда, да, это хорошо поддержало экономику, потому что многие действительно нуждались. И, что называется, это пошло как раз по назначению. Потому что семьи многодетные, естественно, сколько бы они ни получали по зарплате, они размазывают на всех детей – соответственно, это делитель тех доходов, которые есть. Поэтому, естественно, нормальный путь – это поднятие доходов населения, а для этого экономика должна расти, развиваться должны и перерабатывающие отрасли. Ну, тогда, я думаю, и зарплаты у нас будут выше, и социальные пособия. Константин Чуриков: И эта экономика должна работать на население. Вот как бы это сделать? Дмитрий Владимирович, а вот с точки зрения вас как профессионала вообще, если продукты портятся, то это о чем говорит? О том, что их не успевают продать? То есть их так много, что просто, как говорится… Не буду ругаться. Их не успевают продать. Либо это говорит о том, что их не умеют хранить? То есть у нас, может быть, переизбыток вообще продовольствия? При наших, так сказать, финансовых возможностях его слишком много в стране? Дмитрий Востриков: Ну, если учесть то, что мы экспортируем многие основные продукты питания, то можно говорить, что у нас, да, переизбыток продовольствия, потому что мы все, что вырастим (даже в этом году), мы съесть сами не сможем. Константин Чуриков: Так? Дмитрий Востриков: Нам надо продавать, нам надо меняться. Константин Чуриков: И мы обсуждаем эту тему. Опять вернусь на шаг назад. Дмитрий Востриков: Ну, здесь же есть экономическая доступность. То, что мы сейчас обсуждаем – это как раз экономическая доступность тех же товаров. И если говорить, почему генерируется такая доля отходов, ну, просрочку? Наверное, опять же, здесь надо разбить на несколько этапов. Мы знаем розничные точки, которые практически ничего не списывают. Добиваются они этого тем, что мы видим: на полке «последняя цена», желтый ценник. И такое поэтапное в процентах снижение цены позволяет не доводить товары до истечения срока годности. Они точно так же дешевле достаются населению, выделяются ценником, но как бы работают без необходимости что-то там утилизировать. Поэтому здесь от организации работы в торговой точке тоже многое зависит. И большая часть все равно образуется у нас в холодильнике, как ни крути, что бы мы ни покупали. Ну, наверное, каждый… Константин Чуриков: Ну, у всех холодильник разный. Дмитрий Востриков: Ну, независимо от этого, какой холодильник, все рано какие-то продукты просрачиваются у нас уже в холодильнике, и их приходится выкидывать, дабы не рисковать. Константин Чуриков: Ну, назовем это так, да-да-да. Уж будем по-простому, как говорится. Все свои люди, сидим дома на кухне. Кемеровская область: «Может, не будем травить людей просрочкой?» Башкирия нам пишет: «Интересно, а кто-нибудь из правительства смотрит эту передачу?» Нас все смотрят. Ярославская область: «Надо создавать государственные магазины – альтернативы ритейлу». Кстати! Как вам такая мысль? Дмитрий Востриков: Мы предлагали, потому что здоровая конкуренция никому не повредит. И когда начинают бизнес учить бизнесу, то первое, что приходит на ум: покажите пример, покажите своим опытом. Если у вас получится все то замечательно и великолепно, то бизнес с удовольствием будет учиться перенимать как бы опыт. Поэтому это вполне гуманный путь – государственные магазины, в которых будут государственные цены, ассортимент. Но главное – организовать это, чтобы бизнес-процессы действительно были такие, чтобы это являлось примером, а не экскурсом в историю, в Советский Союз, когда мы заходили в государственный магазин и как бы ничего не видели. Да? Константин Чуриков: Ну да. Дмитрий Востриков: Заходишь на рынок – и там есть все. Константин Чуриков: Либо видели, но не того качества. Но сейчас, кстати, такая же тенденция, между прочим. Вот вполне себе частные сети, но мы видим некондиционный товар, если брать рыбу, я не знаю. Ну, все смотрят. Знаете, я тоже хожу в магазин, да. И вот приходишь (не буду называть), все стоят, топчутся у этого прилавка с этой рыбой, все так смотрят. Стоят, стоят, стоят… Ну, дело для кого-то в цене. А кто-то просто понимает, что это не то. Это рыба? Мы окружены морями и океанами. Понимаете? То есть качество продукции. Но это, наверное, отдельный вопрос. Дмитрий Востриков: Это отдельный вопрос. Если уж касаться рыбы, то здесь, конечно, очень длинная логистика. Если речная рыба, то мы можем увидеть в магазине и живую, плавающую в аквариуме. Ткнул, какая нравиться, – ее достали, выловили и продали. Константин Чуриков: Кстати, вот эта история… Извините. Дмитрий Востриков: Если говорить о морской, то здесь сложнее, потому что от моря все-таки большая логистика. Константин Чуриков: Ну да. Дмитрий Востриков: И здесь очень важно поддерживать температурный режим, чтобы она ни разу за время следования не разморозилась, потом не заморозилась заново, потому что это напрямую влияет как раз на качество рыбы. Константин Чуриков: Вот эта история, наверное, все-таки не про рыбную продукцию, потому что рыба может быть только первой свежести. Сейчас давайте обратимся к небольшому видеоопросу, который провели наши корреспонденты в нескольких городах как раз по обсуждаемой теме: хотели бы люди брать продукты с истекающим сроком годности? ОПРОС Константин Чуриков: Сейчас давайте пригласим в эфир фермера. Сергей Колесников, станица Расшеватская (Ставропольский край). Сергей Александрович, здравствуйте. Сергей Колесников: Здравствуйте. Константин Чуриков: Мы тут по поводу продуктов с истекающим сроком годности, как обеспечить малообеспеченных (извините за тавтологию) горюем. Но тем временем идет жатва, собирается урожай. Расскажите, пожалуйста, какие уже не просто виды, а какой урожай? Надо ли в этом году нам опасаться того, что чего-то нам не хватит? Сергей Колесников: Я представляю Ставропольский край, его западную часть. Уборка практически закончена. Виды очень достойные. Средняя урожайность в нашем регионе за 60 центнеров. Восточная часть края такого урожая, конечно, не имеет, но все равно не так все плохо. Константин Чуриков: Так, «не так все плохо». Я вот читал «Кубанские новости» (это, я так понимаю, Краснодарский край), и там в одном из районов, в Тихорецком районе, у них там 90 центнеров с гектара, то есть вообще какие-то запредельные показатели. У вас, видимо, поменьше. А с чем связано? Погода или что? Сергей Колесников: Ну, немножко климатическая зона отличается. Тихорецкий район не так далеко от нас уходит. Ну и опять же, 90 – это не средняя урожайность, а какие-то участки. И Ставропольский край в немножко более жестких природных условиях находится относительно Краснодарского. Константин Чуриков: Ну да. Сергей Александрович, если можно, так коротко по основным наименованиям: пшеница, я не знаю, картофель… Все, что вам известно. Вот как в принципе – нормально/ненормально? Прямо называйте вид овоща, не знаю, продукта. Сергей Колесников: То, что было убрано до дождей – там в пределах 70 центнеров. Это озимый ячмень, пшеница. Но впереди нас ждет уборка, буквально в ближайшие недели, сахарной свеклы. Осадки прошли, в принципе, урожай будет. Константин Чуриков: Голодать не придется? Сергей Колесников: Однозначно нет. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо. Привет станице Расшеватская и, я так понимаю, всему Новоалександровскому району, судя по тому, где вы находитесь. Сергей Колесников был у нас, фермер из Ставропольского края. Давайте сейчас послушаем звонок – Наталья из Омска. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Да, пожалуйста. Зритель: Я считаю… Можно говорить уже, да? Константин Чуриков: Да-да. Зритель: Я считаю, что бедным нужно раздавать просрочку обязательно, ведь люди настолько голодают, что просто больно смотреть! Что у нас делают «Магниты» некоторые? Ломают тот же хлеб, крошат, обливают его кефиром или… Константин Чуриков: Вы имеете в виду неаккуратных покупателей или тех, кто это ставит на прилавок? Зритель: Нет-нет-нет, это работники магазина. Они специально делают так, чтобы люди не могли это взять. Вот у нас, в частности, на 2-й Поселковой магазин «Магнит». Вот они делают только так. Правы ли они или нет? Мне интересно узнать было бы. Константин Чуриков: Интересно, да. Так, Дмитрий Владимирович, вам известны такие явления? Дмитрий Востриков: Ну, наверное, это индивидуальная особенность сотрудников магазина. Потому что ту историю, которая мне известная, я рассказал, да? Константин Чуриков: Ну да. Дмитрий Востриков: Специально выставляют аккуратно – и оно идет не в контейнер, а как бы забирается. При этом люди, которые забирают, они понимают, что они в этот же вечер должны съесть продукты, потому что это действительно не просрочка в полном понимании смысла, а продукт с исходящим сроком годности. То есть вот сегодня он еще годен, а завтра, когда откроется магазин, понятно, что уже дата будет как бы другая. И нуждающиеся договариваются. Ну, это, наверное, индивидуально. Это насколько может население, которое живет в этом районе, договориться с теми же сотрудниками магазинов. Потому что ломать и специально вредить – ну, это уже действительно что-то такое нечеловеческое. Константин Чуриков: Это пониженная социальная ответственность, назовем это так. Дмитрий Владимирович, а вот где логика? Ну, по идее, если продукты портятся – значит, они не по карману покупателям. Господи, ну снизьте цены! Снизьте цены – и они купят вовремя. У всех это будет сколько нужно храниться, если кто-то не успевает употребить. То есть это, мне кажется, будет как-то рачительнее, что ли, с заботой о людях. Тем более промоход, может быть, какой-то, да? Дмитрий Востриков: Абсолютно. Ну, мы уже в разговоре даже коснулись того, что некоторые магазины так и настраивают, то есть у них просто цена снижается параллельно с уменьшением срока годности. И у таких магазинов, как практика показывает, просто не остается вот этих продуктов с истекающими сроками годности. Но у всех руководство свое, у всех свое принятие бизнес-решений, которые в розничной торговле регламентируют все процедуры, поэтому здесь в одном магазине так, а в другом магазине по-другому. Константин Чуриков: И опять бизнес. Тамара из Москвы у нас на линии. Здравствуйте, Тамара, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я покупала в Москве в ритейле готовые киевские котлеты по очень сниженной цене, на следующий день подходил срок. И цена была смешная – 70%. Я так довольна! Шикарные котлеты, шикарные! То есть я все время стараюсь в магазине купить что-то с очень большой скидкой. И я считаю, что не нужно раздавать, а нужно продавать, но только очень дешево. Константин Чуриков: Ну конечно. Просто снизить пропорционально цену, о чем мы и говорили, да? Зритель: Да, да, да, снизить подешевле. Константин Чуриков: Хорошо, хорошо, Тамара. Спасибо. Дмитрий Владимирович, еще один важный вопрос. Ну как сказать? Опять-таки, мы все ходим в магазины, и даже у тех продуктов, которые, казалось бы, срок годности еще не исчерпан, еще у них многое впереди, несколько дней, тем не менее вид очень такой малопрезентабельный. Мы говорим об обычных сетях, не будем их рекламировать. А что случилось? Не знаю, овес нынче дорог? Не знаю, холодильники поставить? Имеется в виду – увеличить их температуру, ну, уменьшить, снизить. В чем проблема-то? Дмитрий Востриков: Здесь конкретно, опять же, надо смотреть на магазин, в который заходит покупатель. Если такой неприглядный вид и товар непрезентабельного вида, то… Ну, во-первых, самое простое – просто не покупать в этом магазине, а перейти в другой. Обычно, наверное, львиная часть покупателей так и делают. Константин Чуриков: А другой магазин, о котором вы говорите, намного дороже. Дмитрий Востриков: Второе – можно сообщить в тот же Роспотребнадзор. По жалобе населения они обязаны сделать проверку, потому что сказать довольно-таки сложно, с чем это связано. Может, температурный режим нарушен. Может, действительно неработающее какое-то оборудование. Но обычно количество таких магазинов снижается из года в год, потому что все-таки конкуренция на рынке ритейла все равно присутствует. Другое дело, когда небольшой населенный пункт, там один магазинчик. И там не пойдешь никуда в другой магазин. Константин Чуриков: Дмитрий Владимирович, если бы эта конкуренция присутствовала, нам бы сейчас вся страна не писала о том, как им тяжело, о том, сколько они на еду вынуждены тратить. Я думаю, дело, наверное, даже и не столько в конкуренции, а в чем-то другом. Но это, как говорится, «смотрите выше» – о чем мы беседовали сегодня в нашей программе. Спасибо большое вам. Дмитрий Востриков был у нас в студии, исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз». Говорили о продуктах с истекающим сроком годности. Ни разу не употребил слово «фудшеринг». Продолжим через минуту, будем говорить о диспансеризации, о заболеваемости. Есть данные, что на самом деле малый процент россиян, недостаточно большой, скажем так, готов проходить медосмотр.