Ольга Арсланова: Ну и тему памятников мы продолжим в ближайшие полчаса. Дело в том, что движение "Бессмертный полк" сейчас решило провести инвентаризацию военных мемориалов и захоронений, для того чтобы оценить их состояние и в итоге привести в порядок. Жителей регионов сейчас просят разыскивать, фотографировать все неухоженные памятники и захоронения и присылать снимки в штаб движения. Собственно, к этому будем призывать сегодня и мы наших зрителей: если вы знаете о каком-то памятнике и вам больно смотреть на его состояние, позвоните, расскажите, и мы куда нужно всю эту информацию передадим. Ну а в гостях у нас сегодня Николай Земцов – сопредседатель общественного движения "Бессмертный полк России". Николай, здравствуйте. Николай Земцов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Готовы от наших зрителей сегодня принимать жалобы, какие-то наводки? Николай Земцов: Жалобы? Ну, жаловаться нужно на самих себя. Просто надо понять, что поскольку есть "Бессмертный полк", памятники не могут находиться в таком состоянии. Александр Денисов: Сами по себе? Николай Земцов: Сами по себе, да. То есть это такая претензия нам своим фактом. Ольга Арсланова: Подождите. Вот мнение абстрактного большинства: есть памятник, за него кто-то отвечает – федеральные власти, региональные власти, муниципальные власти. Я тут не при чем: он разрушился под воздействием времени. Что-то с ним там происходит. За него должны отвечать власти. Это неправильная логика? – какая-то порочная логика? В 50-х годах произошло страшное - огромное количество памятников попросту сравняли с землей и поставили в райцентрах мемориалы солдат со склоненным знаменем  Николай Земцов: Нет, это правильная логика. Просто мы живем в параллельных реальностях. Я вам сейчас на примерах все приведу. Когда начинался "Бессмертный полк", моя хорошая знакомая мне позвонила по телефону и сказала: "Ты представляешь, здесь табличка, что здесь призывали ребят наших, москвичей, а тут все завалено мусором, здесь какой-то сервис открыли, надо что-то делать с этим!" Я говорю: ну мы обязательно к этому придем, обязательно, так сказать, нужно придумать инструмент, который позволял бы силами общества следить за этим. Никто не отрицает, что у государства и у чиновников есть своя задача – другой на этот счет пример: мы "Дорогами Бессмертного полка" проехали мимо зеленоградского танка – замечательный танк стоит. Он всем хорош, он покрашен, с дороги все могут оценить, что вот, стоит мемориал. Но там цветы – вот, знаете, как бывает, когда хозяева уезжают с огорода и не появляются там все лето. Цветы кем-то посажены, но они в бурьяне. Мы много сделать не могли, просто взяли там эту клумбу – сколько нас было человек, сразу перчатки надели, ее вычистили. И сразу это по-другому как-то заиграло. Речь идет о том, что то, чем занимаются чиновники и те люди, которые занимаются мемориалами – это их работа, понимаете? А то, что делаем мы – это наше, скажем так… Для меня это воспитательное такое, понимаете? Что эти цветы должен сам ребенок дергать, побелить колеса танку. Параллельно мы там сидим потом, чай пьем. Говорю: вы знаете, ребята, вот здесь вот похоронены бойцы 46-го мотополка, они таким спецназом были, они атаковали танки на своих мотоциклах, закидывали их гранатами – это было так неожиданно для немцев. И вот они лежат под этими плитами, мы их там, опять же, вычистили. Мне очень важным было, что это дети делают сами. И вот мы сидим потом и разговариваем. Короче говоря, у нас в 50-х годах произошло страшное. Страшное заключалось в том, что про памятники, которые остались после Великой Отечественной войны, партийное руководство сказало: надо с этим разобраться, все привести в порядок. И под это приведение в порядок огромное количество памятников попросту сравняли с землей и поставили в райцентрах мемориалы солдат со склоненным знаменем. А те могилы и какие-то памятные места, которые остались, были зачастую не перезахоронены, а просто брошены. Александр Денисов: Почему? Николай Земцов: Вы мне задаете этот вопрос? Потому что была установка, что надо все привести в порядок. Привести в порядок это невозможно – это надо было долго и мучительно, как бы это сказать, перезахоранивать. Александр Денисов: Проще было забыть. Николай Земцов: Проще было вот так вот поступить. И много людей – я даже недавно с ректором МГУ разговаривал, он говорил: "Я сам знаю эти места, мы со студентами ездим, это огромная траншея, которая не имеет никаких признаков того, что здесь захоронение". Их очень много на нашей земле. И "Дороги Бессмертного полка" лежат в первую очередь к этим брошенным захоронениям, во-первых. И мне бы очень хотелось, чтобы это стало такой традицией, а традиции создавать очень сложно. Но если ты ее создал, ее сложно нарушить. Если мы – традиционное общество, то мы должны чтить традиции. Поэтому мы пытаемся создать, чтобы к этим памятникам протоптали тропинки, дорожки, где-то это могут быть посильные совершенно мемориалы – это может быть крест, это может быть срез на дереве. Но в любом случае эти места не должны быть брошены. Александр Денисов: У нас есть звонок, давайте послушаем. Михаил к нам дозвонился. Ольга Арсланова: Михаил из Пермского края. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такая информация: в поселке Павловское Очерского района в Пермском крае есть воинское кладбище, где был сделал мемориал с надписями о солдатах и героях, погибших в Великую Отечественную войну. На этом мемориале были памятные доски из нержавеющей стали. И в 90-х годах нищие люди, видимо, своровали это все, сорвали каким-то образом, сдали куда-то. И так это стоит невосстановленное. Каким бы образом это восстановить можно было? – вот вопрос интересный у меня. Ольга Арсланова: Спасибо, Михаил, за Ваш вопрос. Николай Земцов: Ну меня предупреждали, что в современности лучше памятники из цветных металлов не сооружать, а если сооружаешь, надо либо снабжать их видеокамерами… Александр Денисов: А кто предупреждал? Опытные люди говорят: если вы хотите на кладбище что-то создать, сразу ставьте веб-камеру. Потому что с благодарностью вам дадут это установить, а потом просто утащат на цветной металл Николай Земцов: Опытные люди, которые говорят: если вы хотите на кладбище что-то создать, сразу ставьте веб-камеру, чтобы она следила. Потому что с благодарностью вам дадут это установить, а потом просто утащат на цветной металл. Видимо, в этом поселке произошло именно это. То есть из цветного металла была табличка, ее открутили. Значит, лучше делать из стали или из какого-то материала, который не представляет собой ценность. И тогда это дольше сохранится. Но если нам пришлют координаты этого места, мы готовы его взять и смакетировать эту табличку, и наши ребята из "Бессмертного полка", надеюсь, установят, если это не так сложно. Даже если это сложно, все равно сделаем. Александр Денисов: Прислать на почту "Бессмертного полка России"? Николай Земцов: Да, я вам ее дам. Ольга Арсланова: Так что, Михаил, Вы теперь знаете, куда обращаться. Николай Земцов: Присылайте. Ольга Арсланова: Юрий спрашивает: "В СССР было общество охраны памятников. Члены его платили взносы, памятники содержались. Кто сейчас этим занимается?" Кстати, это действительно очень важный вопрос – как определить, на чьем балансе тот или иной памятник? С кого в первую очередь спрашивать? Николай Земцов: Смотрите. Мы, конечно, не история про баланс – мы балансами не занимаемся: мы видим, что это разорено, брошено или не в том виде… Ольга Арсланова: Но Вы же сказали, что это работа для некоторых инстанций – так пусть они тоже выполняют свою работу. Николай Земцов: Да. Но мы будем составлять некую карту, которая будет точно описывать состояние памятника и то, что, мы предполагаем, нужно сделать именно на нем для того, чтобы его привести в порядок. Например, вот мы сейчас проехались по Подмосковью, это была в некотором смысле инспекционная поездка. Где-то просто траву подергать, а где-то нужно было просто сделать заборчик и цепь повесить. И самое главное, что это всегда по-разному – что-то достаточно сложно делать, что-то достаточно просто. Иногда нужно ставить мемориал, то есть само место, так сказать, должно быть увековечено каким-то большим монументом. Тогда это, конечно, геоподоснова, мы делаем проект, это нужна достаточно долгая и кропотливая работа: нужен эскиз, его нужно обсудить, согласовать с властями. Такие тоже у нас есть места. Но большинство из них сейчас могут быть приведены в порядок просто силами общества. Знаете, это здорово как? Александр Денисов: Но Вы же со всеми памятниками не справитесь. Это явно нужно побудить людей: пришел, сфотографировал, увидел – что-то не так. Николай Земцов: Нет. Ну что значит "не справимся"? Вы знаете, когда-то после Великой Отечественной войны было много сирот. И сказали: всех воспитаем. Александр Денисов: Я имею в виду Ваша организация сама. Николай Земцов: А наша организация должна приближаться к размеру народонаселения – в идеале. Сейчас на шествие вышло 16 миллионов человек – мы называем друг друга однополчанами. То есть мы некое сообщество. Мы что-то можем делать: мы можем стараться воспитывать детей. Вы знаете, ужасное мне интервью показали, пусть зрители ужаснутся. Интервьюируют человека на Красной площади, спрашивают: "Какое главное событие Второй мировой войны – это битва на Чудском озере, когда закованные в доспехи немецкие войска пошли на дно, или все же это Куликовская битва, на которой маршал Чуйков своей шашкой зарубил маршала Паулюса?" И человек отвечает: "Нет, ну скорее все же это Куликовская битва". Это тридцатилетние, так сказать, люди. И второй вопрос: "А мы должны поддерживать ветеранов СС и Люфтваффе?" – и он говорит: "Ну, ветераны – наше все, мы, конечно, должны их поддерживать". Понимаете, в чем дело? Вот этот вот белый лист в голове – это объект нашей атаки. То есть мы хотим тем, что нам по силам, создать такую традицию, когда взрослые могли бы делиться знаниями, которые они сохранили. Вот выезд и приключение для ребенка, когда он куда-то едет с взрослыми – не важно, в каком составе, на какой технике – и сам что-то делает, это хороший повод что-то рассказать: когда ты устал, чаек и эта беседа. Вот это проникновенно, это детей трогает. Поэтому для нас это очень важно, приоритет такой. Александр Денисов: Мне кажется, уже с этим нет проблем. Приезжаешь в школу, видишь там музей "Находки военного времени". Они сами находят – ну, правда, с родителями; никто их не заставляет… Николай Земцов: А Вы знаете, в чем ужас? Почему из двух тупых ответов выбрали один тупой? Ольга Арсланова: Ну там немцы же прозвучали? Николай Земцов: Нет, потому что им предложили два вопроса – они привыкли от ЕГЭ, что один из них правильный. Вот. Ольга Арсланова: Мне кажется, Саша как раз говорил о том, что да, был определенный провал, возможно, в каком-то поколении. Но поколение, которое сейчас с детства видит парад, праздник 9 мая каждый год ходит с бабушками и дедушками, родителями – это поколение уже в принципе примерно о другом. Николай Земцов: Не успокаивайтесь. Ольга Арсланова: Я не успокаиваюсь, я пытаюсь понять. Николай Земцов: Дети – они конформисты: они часто зеркалят взрослых и говорят то, что они хотят услышать, то, что они слышат в телевизоре. Важно это все проверять в реальности, которая была бы искренней. И я не знаю… Мы действуем там, как нам подсказывает наше родительское. Как их воспитать? Это тайна. То, что он ответил вам и потом это забудет – это другое. А вот в долгосрочную память, чтобы он это передал своим детям – это таинственная задача. Александр Денисов: Но Вы же как-то восприняли. Николай Земцов: Так мы воспитывались когда, как-то все это ближе было. Ветераны были нашими папами и дядями. Мы песни пели, и это было как бы другое восприятие. Мы в эту войну играли, для нас эти танки и немцы – это было… А сейчас это все уходит в какую-то… Это надо прилагать усилия, чтобы это изучить. А историю у нас знают гораздо хуже, чем это было некоторое время назад. Поэтому если сейчас задаваться такой проблемой, что мы должны их воспитать так, чтобы они своих детей научили и сформировали их, успокаиваться, что они хорошо ответили на уроке, нельзя. У нас масса претензий к учебникам сейчас. Сейчас я очень большие надежды возлагаю на нашего нового министра образования, потому что надеюсь, что что-то начнет меняться в школе. Александр Денисов: Какой-то учебник она уже написала вроде. Николай Земцов: Ну, будем смотреть. Александр Денисов: Не могу не спросить про новости, которые зацепили меня на этой неделе. Речь идет про памятники за рубежом. Вот в Латвии снесли местные националисты без согласия властей памятник советским морякам. А в Польше, наоборот, на Вашем сайте новость: польские активисты восстановили памятник советским танкистам. Такие вот разные новости. Николай Земцов: Ну да. Мы просто долго этим не занимались и не следили. У нас теоретически большой инструментарий для того, чтобы привлекать внимание к тем или иным событиям. И сейчас мы хотели бы акцентироваться на тех мемориалах и памятниках, когда его уничтожать – это плевать в свою же историю. Такие есть мемориалы, которые увековечивают память и польского сопротивления, и русского солдата. И самое главное – нам нужно информационно все это поддерживать. Потому что то, что касается Прибалтики – они же долгое время в этом утверждались… Александр Денисов: Да там война с памятниками. Люди, которые занимаются "Бессмертным полком" в Прибалтике, оказались на острие атаки спецслужб Николай Земцов: Для них нагадить России стало вообще национальной задачей, я бы сказал. Мы это все видим, у нас там огромный "Бессмертный полк", который растет. Их это беспокоит, потому что "Бессмертный полк" прирастает, и возникают вопросы у местных спецслужб к нашим координаторам в Прибалтике: а где деньги Путина, как вы их получили? И люди, которые думали, что занимаются совершенно позитивным таким делом – просто почтить память – получаются на острие атаки прибалтийских спецслужб. И мы будем, конечно, этих людей защищать, силами в том числе и антифашистских, и ветеранских организаций, не только российских: надеюсь, что и Европа в этом смысле нас поддержит. Та часть Европы, которая хорошо свою историю знает – это ветераны и антифашистские движения. Поэтому мир сейчас требует: если ты хочешь что-то защитить, ты должен информационно это поддержать. Поддержать своих, чтобы их усилия не были никому не известны. И наоборот: если это, скажем так, такое непотребное действо по сносу памятников, это надо осудить. Более того, нужно наиболее авторитетно это осудить – не только голос, а чем больше этих голосов будет, тем лучше. У нас есть резолюция Совбеза ООН "О недопустимости героизации нацизма". Она добыта нашими дипломатами в жарком дипломатическом сражении. А мы хотим ее наполнить жизнью, потому что у "Бессмертного полка" есть такая возможность – нас просто очень много в России, наших однополчан. Есть еще наши однополчане за рубежом. Это все огромное сообщество может высказывать свое отношение к таким вопиющим фактам, как снос памятников. Ольга Арсланова: Зрители интересуются, когда Вы и Ваши активисты успеваете всем этим заниматься – где-то же еще работаете? Александр Денисов: Где работает наш собеседник кроме "Полка"? Николай Земцов: Здесь, Вы знаете, как говорил мой знакомый врач, "друзья становятся пациентами, пациенты становятся друзьями". Мы занимались и продолжаем заниматься "Полком" как общественники, но потихоньку это становится уже… Потому что, действительно, такой объем работы, такое непаханое поле, что нам очень нужны люди и времени действительно не хватает. Но у нас, знаете, есть последовательность действий, которую просто нужно пройти. Чтобы сознание было как бы распылено на всех? – нет. У нас есть приоритетные направления, и памятники – это одно из них. Памятники будем охранять и будем восстанавливать. Потому что, вы знаете, если вы покопаетесь в своей памяти – что вам доставило радость, такую искреннюю радость? Я вам хочу сказать, что если вы что-то делали и устали… Недавно мне тут один активист из Канады признался, что он накрыл стол, русский стол для натовских каких-то военных. И задача его была, чтобы они просто почувствовали Россию хлебосольную. Ему было тяжело: натовская страна. Но он говорит: я засыпаю уставший, но я понимаю, что я сделал что-то нужное… Александр Денисов: Накормил натовцев. Николай Земцов: Нет, он не накормил натовцев. Накормил натовцев… Он показал, какие мы – это восприятие нашей страны через вот это хлебосольное застолье такое. Это не было актом подхалимажа такого, понимаете? – это было приурочено к какому-то серьезному мероприятию; я, к сожалению, не помню уже, к какому. Но человек засыпал уставший, но с пониманием, что он что-то небольшое сделал для своей страны. Вот. У нас есть хор Александрова, у него есть песня "Хотят ли русские войны?" – знаете ее? Их постоянно просят ее из репертуара убрать. Почему? Александр Денисов: Кто просит-то? Николай Земцов: Все. Ну вот они гастролируют… Очень многие даже на гастролях в Европе просят убрать эту песню. Почему? – она разрушает образ этой агрессивной, страшной России, который старательно нарабатывают и, как песочный замок, возводят. А она разрушает. Поэтому это застолье тоже разрушает образ вот этих страшных, которые на медведях, казаков, с фуражками, которые едят мертвечину и т.д. Это создается. А мы разрушаем этот образ такими нашими действиями: заботой о памятниках, наполнением резолюций Совбеза ООН. ООН приняло, а мы хотим наполнить: нас много, мы не хотим, чтобы эти нацисты своих детей воспитывали согласно их представлениям о прекрасном. Мы хотим, как мы. У нас много есть инструментария, он очень широкий. Просто нам нужно его осваивать и, так сказать, с этими противниками на равных сражаться. Это война за души, за сердца, за умы. Мы вызов приняли, мы понимаем, что наших детей хотят воспитать бессердечными и не знающими историю. А мы хотим наоборот. Ольга Арсланова: По-моему, наших детей воспитываем мы, так что выбирать нам. Николай Земцов: Воспитывает их то, что они – среда. Смартфон тоже воспитывает. Вы никогда не замечали на улице молодых людей, к которым обращаешься, а у них бананы в ушах, они даже не заметили. Для меня это тоже опасность, потому что мы отдаляемся друг от друга и становимся невнимательными. Ольга Арсланова: Увы, мы должны быть очень внимательными ко времени. Александр Денисов: Спасибо, Николай, мы будем внимательны к истории, к нашим памятникам. Спасибо за интересный разговор. Ольга Арсланова: Спасибо. Николай Земцов: Спасибо вам.