Петр Кузнецов: Прокрастинация убивает экономику. Эксперты выяснили, сколько стоит час безделья сотрудника. Московские компании, например, теряют из-за этого недуга от 7,5 тыс. до 25 тыс. руб. В регионах суммы меньше. Оксана Галькевич: Итоговая сумма потери зависит от профессии того или иного лентяя. Самые большие убытки компании приносит безделье директора по продажам. А дешевле всего… Петр Кузнецов: Ай-яй-яй! Оксана Галькевич: …обходится выключение из рабочего процесса – кого? Петр Кузнецов: Бухгалтера. Оксана Галькевич: Бухгалтера, да. Петр Кузнецов: Конечно. Выяснилось также, что больше всего работники тратят рабочее время на чтение новостей и развлекательные ресурсы: таких 18%. Соцсети и игры отвлекают 16% опрошенных. Ну, и онлайн-шопинг выбивает из графика 13%. А с нами на связи Иван Алехин, генеральный директор компании «Новые технологии». Оксана Галькевич: Вот чтобы шопингом занимались на работе, видела такое. Что еще? Социальные сети – да. Игры не видела. Это что вот там, на танках гонять? Петр Кузнецов: А я знаю у нас таких. Оксана Галькевич: Знаешь? Петр Кузнецов: Да. Оксана Галькевич: А-а. Это не я, друзья, не я. Иван Алехин: Всем добрый день. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Давайте посчитаем. Работник в день приносит предпринимателю больше, чем он в день получает, этот предприниматель? Раз начали считать час безделья. Иван Алехин: Ну, если это успешный предприниматель, то, конечно, безусловно, да. Если это какой-то стартап, то скорее нет. Просто потому, что это этап инвестирования. Но касательно вообще тунеядцев и лентяев – я в свое время ввел запрет на курение. У меня нет ни одного курящего сотрудника вообще. Еще у меня запрещено сладкое в компании. Т. е. у меня никогда не бывает тортиков, за исключением новогоднего корпоратива. Просто никогда. Оксана Галькевич: Т. е. чаи гонять тоже запрещено, да? Петр Кузнецов: Потому что это тоже час. Оксана Галькевич: Иван Петрович, скажите, но ведь люди этими иногда там социальными сетями, шариками-лошариками на рабочем компьютере просто переключаются с одного на другое. Ну, просто физиологически действительно нужно это делать. Невозможно постоянно 8 часов быть, вот знаете, как будто тебя в розетку воткнули и ты работаешь, работаешь. Нет. Иван Алехин: В этом случае на помощь приходит ГПХ, т. е. договор гражданско-правового характера, в рамках которого человек оказывает услуги, а я эти услуги оплачиваю. Потому что всегда, когда в конце месяца человек стоит в кассу за зарплатой, он хочет получить 100%-ный объем. А я хочу получить 100%-ный тоже объем, но его времени. Следовательно, если он проведет меньше времени, я плачу денег меньше. Оксана Галькевич: Хорошо. Скажите, вот вы запретили тортики и перекуры. И что, производительность труда у вас выросла в вашей организации, предприятии? Иван Алехин: Да, абсолютно. Во-первых, потому, что у меня работают здоровые люди. А чтобы быть здоровым, нужно еще быть богатым. А чтобы быть богатым, нельзя есть тортики. Знаете, почему? Оксана Галькевич: Ну, я-то знаю, но вы некоторым расскажите, да, вдруг кто-то не знает. Иван Алехин: Да, вот скажу всем, кто этого не знает. Особенно тем, кто любит на работе есть тортики. На самом деле тортики никто не любит. Все любят сладкое, все любят сахар, так или иначе. И в итоге, из-за того, что тортик стоит дешево, он очень калорийный и он дает вам насытиться, собственно говоря, то тем самым вы заедаете неудачу. Т. е. чем менее вы успешный человек, тем больше вы едите тортиков. Потому что как бы хотите получить некий гормон счастья и заесть свое горе. Знаете, когда девушки или мужчины находятся в стрессе (разошлись, допустим, или развод, не знаю, какая-то проблема в бизнесе), человек либо пьет, либо садится на сладкое и начинает толстеть. Т. е. он изначально вредит своему здоровью. Поэтому человек курящий, вредящий своему здоровью и человек, пожирающий тоннами тортики, он в большей степени неудачник, чем успешный человек. Хотя курящих много успешных, это отдельная история. Но тортики – это исключение из правил. Оксана Галькевич: Ага, вот вы уже… да… Иван Алехин: Вот тортики запрещены. Оксана Галькевич: А если вы кого-то за соленым огурцом поймаете на работе? Иван Алехин: Я только порадуюсь. Петр Кузнецов: «У вашего гостя по ходу роботы одни работают», – пишет нам телезритель, Алтайский край. Оксана Галькевич: Ну, 8 часов действительно без каких-то переключений тяжело. Иван Алехин: Нет-нет-нет, вы меня не услышали. Смотрите, это же честные сделки. Чтобы сделка была честной, мы определяем первый этап: это ГПХ. Это не трудовой договор, а ГПХ – гражданско-правового характера. Это раз. В нем прописывается объем часов и объем работ, который человек готов мне оказывать. Петр Кузнецов: Вот, смотрите. Совершенно верно, Иван, есть ли смысл считать вот эти часы простоя и их ущерб для экономики отдельного предприятия, если мы знаем, что про нашего человека, про нашего сотрудника (это для многих отраслей характерно) дотягивание до дедлайна и потом в последние два дня выполнение всей работы, которую откладывал, причем с хорошим результатом. С тем, который нужен работодателю. Оксана Галькевич: В космос полетели, понимаете. Иван Алехин: Ну, вы знаете, то, о чем вы рассказываете, это все-таки некий стереотип нашей реальности. Такое место есть. Но в последние моменты сделать все хорошо ни у кого еще не получается. Всегда есть какие-то недоделки, так или иначе. Вот. Если мы говорили, там, в космос кто-то полетел: мы с вами помним, сколько было раз, что космодром сдавался официально, красную ленточку резали, президента всея Руси приглашали, собственно говоря, он уезжал, а потом выяснялось, что еще два года люди не получали зарплату. Поэтому, еще раз говорю, что тунеядство, еще с Советского Союза, это плохо. Тунеядство в современной картине фабрик и заводов – оно есть и будет. Объясню, почему. Потому что на заводах мелкая зарплата. Вот она зарплата 20-40 тыс. руб. Эта зарплата в себя включает как бы тунеядство. Потому что больше платить не готовы, ну, вообще, в целом. А идиотов, которые пойдут на 20-40 тыс., надо еще поискать. А таких идиотов, к сожалению, 80% в нашей стране. Оксана Галькевич: Ой, ну это вы сейчас обидели на самом деле многих, очень многих россиян. Правда? А люди, которые платят такую зарплату, они как называются? Своим работникам. Таким работодателям какое определение? Они молодцы, да? Они объегорили этих идиотов? Иван Алехин: Они называются, да, они называются буржуи, капиталисты. Посмотрите на «Северсталь». Посмотрите на господина Мордашова, у которого скоро морда будет, наверное, как вся наша страна, мне кажется. Вот, понимаете, он все богатеет. Посмотрите на Потанина, на Дерипаску. Оксана Галькевич: Но у них, к сожалению, нет возможности ответить в прямом эфире. Петр Кузнецов: Иван, скажите, пожалуйста (у нас 20 секунд), да, у них, во-первых, нет, и мы как-то на их территорию зашли… Оксана Галькевич: На личности. Петр Кузнецов: …что не очень правильно, мне кажется. Иван, скажите, удаленка (очень коротко) как повлияла на вот это размывание графика рабочего? И на простои? Иван Алехин: Слушайте, да нет, не повлияла. Те люди, которые готовы работать удаленно, оказывать услуги, т. е. цена, время, продукт, – они, разумеется, чувствуют себя супервеликолепно. Потому что они ценят свое время. Они могут работать, могут отдыхать. Это момент номер раз. Те люди, которые находятся в зоне не заработка денег и не оказания услуг, а получения денег за несуществующую работу, они… Петр Кузнецов: Коротко, да. Спасибо. Коротко просили. Спасибо, Иван. Да, зато дома все равно торт можно поесть. Спасибо, что с нами провели этот час. Оксана Галькевич: Впереди большие новости, друзья. После этого будем говорить об ипотеке. И еще одно обсудим высказывание одного миллиардера в нашей стране.