Оксана Галькевич: Так, большая наша тема. Вы знаете, этот год необычен еще и тем, что мы впервые увидели такую безработицу большую, причем именно в официальных отчетах, вот это важно подчеркнуть. Прежде многие, потеряв работу, и не вставали на учет в центрах занятости, а этой весной, этим летом бо́льшая часть пошли ни биржу труда. Причем, ну понятно, мы понимаем, люди пошли за пособием, потому что его перед этим повысили, ну и пусть на самом деле государство, которое у нас признает лишь официальные данные, наконец хотя бы узнало, сколько людей находятся в поисках работы. Константин Чуриков: Ну и вот сегодня на бирже труда, то есть в центрах занятости, в России уже больше 3 миллионов человек, до кризиса было всего 700 тысяч, в разы меньше. Но по данным Росстата, всего безработных у нас намного больше сейчас, 4 миллиона 600 тысяч человек, то есть это 6% с лишним населения, это вот по методике МОТ, Международной организации труда. Она включает тех, кто на бирже на учет не встал, но активно ищет работу прямо сейчас и готов оперативно к работе приступить. Оксана Галькевич: Да, так они отвечают на эти вопросы. Росстат посчитал, Минтруд, соответственно, предложил. Что предложил? – сократить число безработных в 4 раза к концу следующего года, то есть вернуться к тем самым докризисным показателям. Как это будет делаться, это еще вопрос, потому что ведомство пока только работает над антикризисным планом. А мы с вами, уважаемые зрители, с нашими экспертами сейчас можем обсудить, что нужно делать, поэтому присоединяйтесь к нашей беседе. Константин Чуриков: Расскажите, что у вас с работой, как изменились ваши трудовые отношения, ваш доход вот за последние месяцы, устраивает вас или не устраивает нынешняя работа. Давайте сейчас побеседуем с Владимиром Карачаровским, это кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Владимир Владимирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Я сейчас смотрю как раз, вот даже еще раз повторить эту графику по безработице в России: значит, сейчас у нас 4,6 миллионов человек, план к IV кварталу 2021 года, что это будет 3,4 миллиона человек. У меня вопрос: а безработица и занятость – это прямо вот такой какой-то управляемый процесс? Это где-то можно в Москве сидеть и вот раз, тут есть безработица, два – тут ее нет? Расскажите, пожалуйста. Владимир Карачаровский: Если мы рассуждаем в терминах рыночной экономики, в чистом виде рыночной экономики, минимально регулируемой государством, то, конечно, этот процесс никак управляться не может, кроме как естественными рыночными механизмами. Если мы говорим об экономике, которая в значительной степени регулируется государством, то да, безусловно, это управляемый процесс. И основной инструмент управления безработицей – это создание рабочих мест за счет повышения государственных расходов. Ну, простой можно привести как бы для затравки, такой очень грубый пример. Ну вот, допустим, мы ставим задачу создать 2 миллиона рабочих мест. Пока мы не говорим... Константин Чуриков: Так, опять у нас что-то со связью... Значит, сейчас на экране, уважаемые зрители, вот раньше времени у нас запустился опрос, но ладно, пусть будет, ответьте, пожалуйста, у вас сейчас работа есть хоть какая-то? «Да» или «нет» на номер 5445, словами уже в эфире можете рассказать, какая, с какой зарплатой, на каких условиях. Оксана Галькевич: Да. Ну а Владимир Владимирович к нам вернулся. Так значит, в условиях экономики, которая управляется государством, это возможно. И каким образом это возможно? Владимир Карачаровский: Да. Если государство активно управляет этим процессом, это можно сделать за счет повышения государственных расходов на создание рабочих мест. Допустим, я говорю, для затравки можно такой простой, хотя и очень грубый, пример привести. Допустим, мы хотим создать 2 миллиона рабочих мест, мы пока не говорим, какие эти места. На самом деле стоит это по меркам запасов, которые есть у государства, например по меркам объемов Фонда национального благосостояния, недорого: 2 миллиона рабочих мест, скажем, со средней зарплатой 50 тысяч рублей в месяц потребует в год расхода 1 триллион рублей. Значит, если правительство решится на этот шаг, выделит этот триллион на создание 2 миллионов рабочих мест, то мы решим проблему безработицы на год по крайней мере. Оксана Галькевич: Владимир Владимирович, вопрос только... Вот мы все в каких-то, знаете, это как вот относительные цифры, проценты и так далее. Владимир Карачаровский: Да. Оксана Галькевич: Давайте вот конкретно. Нужно 2 миллиона рабочих мест. Какие рабочие места 2 миллиона, какие можно создать? Что в этом будет? Константин Чуриков: И какие действия, как создать, вот еще какая часть. Оксана Галькевич: Это вот что, позвонить в «Газпром» и сказать: «Алексей Борисович, добрый день, слушай, открой там парочку вакансий здесь, значит, там отдельчик сочини». Позвонить еще куда, сказать: «Слушайте, давайте быстренько организуем там вот это». Как? Вот давайте, как? Константин Чуриков: Да, интересно. Владимир Карачаровский: Могу сказать как, но, правда, это вопрос принятия решений на высшем уровне. У нас в стране масса социальных проблем. У нас, например, есть проблемы дорог, у нас есть проблемы ветхого жилья, у нас вообще есть проблемы с архитектурным обликом страны. У нас есть проблемы повышения финансовой грамотности отдаленных территорий. Вот давайте, пусть, например, государственные расходы будут направлены на то, чтобы отремонтировать в масштабе всей страны дороги, посмотреть на наши села, попытаться привлечь туда за государственные деньги архитекторов, пусть они потеряли работу, пусть они приедут в деревни и посмотрят, как можно улучшить облик села, может быть, спланировать какие-то зоны отдыха, площадки. Далее повышение грамотности, неважно, финансовой грамотности, общей культуры, – давайте предложим молодым специалистам, преподавателям, которые не могут найти работу, поехать в отдаленные деревни и читать лекции людям просто за то, что... И государство платит им зарплату, они могут вахтовым методом работать, они могут там на постоянной основе, как раньше на Север уезжали, проработать год. Пусть они читают там лекции... Оксана Галькевич: Вы меня натолкнули на мысль обратиться с предложением к нашим зрителям: друзья, давайте вот такой вот всероссийский мозговой штурм тогда проведем, как это нужно сделать, какие рабочие места можно предложить людям, как вот победить безработицу? Константин Чуриков: Какая именно работа вам нужна, я бы даже так сказал. Владимир Владимирович, я хочу обратить ваше внимание в нижнюю часть экрана. Владимир Карачаровский: Да. Константин Чуриков: Значит, преамбула: нас смотрят очень много людей в регионах, кстати, в малых городах, в небольших населенных пунктах. Но сейчас ответы на вопрос «Есть ли у вас сейчас работа?» такие: 23% «да», 77% «нет». Владимир Карачаровский: Нет, ну это, конечно, смещенная выборка. Если бы это была выборка представительная, то в стране наступил бы просто социальный коллапс и революция, потому что не может быть, чтобы только у 20% была работа. Просто нас смотрят люди, у которых сейчас актуальна эта проблема, это проблема подвыборки. Но действительно у нас выросла безработица, как она всегда вырастает в кризис. Кстати, она всегда в кризис, если мы два предыдущих кризиса посмотрим, вырастает, я имею в виду кризис 2014–2015-х гг. и кризис вот 2008–2009-х гг., она всегда вырастает примерно до уровня 6%, всегда в 2–3 раза вырастает количество зарегистрировавшихся официально на бирже труда. Этот кризис в принципе по статистике мало отличается от двух предыдущих кризисов, но сейчас вот пандемия, общенациональная такая вот беда, и мы просто чаще начинаем об этом говорить, и правительство чаще начинает говорить о проблемах безработицы, поэтому кажется, что сегодняшняя ситуация какая-то особенная. А на самом деле каждый кризис, который мы уже дважды прошли за последние, значит, две декады, два десятилетия, это еще один такой кризис. Но просто действительно таких кризисов не может быть много, но для кризиса это типовые показатели безработицы. Я подчеркиваю, вот создать рабочие места можно, рынок рабочие места создаст в ответ. Вот если появляется в селе дополнительно, я не знаю, штат преподавателей молодых, приехавших из Москвы, неважно, из Воронежа, из какого-то крупного областного центра, то там возникает и возможность для какого-то ларька, который будет торговать хлебобулочными изделиями или чем-то еще. Понимаете, вот это создание как будто бы искусственных рабочих мест на самом деле, как это хорошо известно в экономике, раскручивает вот этот механизм стимулированного спроса, он раскручивает экономику и позволяет прежде всего малому и среднему бизнесу отвечать предложением на возросший спрос, вот. Второй механизм, я тоже могу о нем сказать, это очень важно: чтобы появились рабочие места, нужно подтолкнуть к этому бизнес, и это можно сделать с осторожностью за счет эмиссии средств Центральным банком, за счет включения печатного станка. Почему это... Да, то есть логика известна: если у населения появляются дополнительные деньги, они несут их в магазины, на какие-то бытовые услуги начинают их тратить, соответственно, возникают рабочие места в тех малых и средних предприятиях, которые соответствующие услуги оказывают или занимаются торговлей соответствующими продуктами, изделиями и прочим. Константин Чуриков: Да. Ну и, кроме того, у людей появляется дополнительная радость и снимается лишнее напряжение вот это социальное, да? Владимир Карачаровский: Ну, это безусловно, это очень важно. Оксана Галькевич: Да. Владимир Владимирович, ваше предложение читать лекции в отдаленных селах, конечно, несколько озадачило наших зрителей, тут села нам пишет: «Какие лекции у нас на селе? Вы о чем?» Владимир Карачаровский: А вот это очень зря. Оксана Галькевич: Да. Владимир Карачаровский: В советское время это практиковалось и шло на ура. Вернее так, это всегда воспринималось со скепсисом, но у нас не было проблем с грамотностью в отдаленных регионах, у нас не было проблем, когда ребенок смотрит только мультфильмы Уолта Диснея и ничего не слышит о русских сказках, о фольклоре и так далее. То есть на самом деле это очень сильно повышает общий культурный уровень, и люди пойдут на это, потому что они задыхаются часто в отдаленных регионах от рыночной... Вокруг рыночная экономика, а у них нет никаких ни сфер развлечений, только одна работа или ее отсутствие. Вот это напряжение нужно снимать, нужно идти к людям с этими лекциями. Да, пусть это звучит смешно, но это первый шаг на пути восстановления той страны, которой мы были несколько десятков лет назад. Оксана Галькевич: Ага. Владимир Карачаровский: Я, кстати... Поэтому не надо над этим смеяться, это надо начать делать. Константин Чуриков: Ага. Владимир Карачаровский: То же самое с врачами, пусть врачей финансирует государство, пусть дополнительные рабочие места для врачей, для медсестер, для фельдшеров создаются в регионах вот в рамках того триллиона рублей, о котором я в самом начале сказал, как такой... Это не условный показатель, это деньги, которые можно потратить, просто надо на это решиться, и у нас эти процессы пойдут, вокруг начнет развиваться малый бизнес. Вот про эмиссию, это очень важно, почему... Эмиссия, да, другой способ тоже раскручивания рынка труда, появления рабочих мест за счет стимулирования спроса. Это опасно, конечно, потому что это к инфляции приводит. Однако обратите внимание, в каком состоянии сейчас находится бизнес, – он искусственно зажат, он искусственно прижат. То есть кафе есть, их не надо строить, но в них никто не ходит; заводы могут производить автомобили, но просто их некому купить в прежнем количестве; гостиницы тоже построены, ну Сочи сейчас не берем, там сейчас все в порядке с этим, гостиницы построены, но в них нет постояльцев. Поэтому, если немножко подкачать экономику деньгами, для того чтобы этому бизнесу раскрыться, не нужно накручивать цены на свои услуги, потому что у них уже все построено, для того чтобы впустить туда постояльцев, для того чтобы запустить конвейер, который уже есть, это очень важно. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, про гостиницы сегодня видел сообщение, что Петербург возглавил вообще топ европейских городов по как раз недонаселенности гостиниц, по самым большим убыткам. Давайте сейчас зрителей пустим в эфир, они очень просятся. Александра из Новгородской области, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, господа хорошие. Я хочу сказать, о каких предприятиях может идти речь, если у нас в городе остались только аптеки, магазины, ритуальные услуги? Однако стою в очереди, передо мной дама лет 40, подходит к ней знакомый и говорит: «Ну нашла работу?» Он говорит: «Нет». Ну? Нет работы – нет денег, нет денег... И так люди живут... Тем более, вообще это позор для великой России, у нас великий народ, я не понимаю, как они выживают. Я господина президента могу поблагодарить только за чистое небо и за пенсию, мне 74 года. Константин Чуриков: Ну хоть так. Зритель: Где и как люди могут жить? Уезжают за границу и попадают в тюрьмы. Константин Чуриков: Ой. Зритель: Уезжают в другие города, бросают семьи. Ну и какая это жизнь? Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Да. Давайте сразу Архангельскую область тоже выведем в эфир. Константин Чуриков: А там уже звонок сейчас слетел. Оксана Галькевич: А, звонок слетел. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, то, о чем наша зрительница говорит, в принципе как-то напоминает такой, знаете, сюжет, зарисовка времен Ильфа и Петрова: в Старгороде так было много парикмахерских и погребальных контор, что казалось, что люди только там живут постричься и умереть. Владимир Карачаровский: Да. Константин Чуриков: А вот что у нас так вот мало что меняется? Владимир Карачаровский: Ну, обратите внимание, то, о чем писали Ильф и Петров, было, так сказать, изменено посредством свертывания нэпа и развертывания сталинской индустриализации. Да, если люди хотят, чтобы у них появился завод в отдаленном небольшом городке, рядом где-нибудь с ним, какой-нибудь, я не знаю, как мы много-много раз с вами говорили, швейная фабрика, тракторостроительный завод или что-нибудь другое, это можно сделать. Но понимаете, это уже не рыночная экономика, рынок-то боится строить заводы, потому что они будут выпускать машины, которые никто не будет на рынке покупать, потому что все хотят иномарки. Понимаете, мы много раз уже об этом говорили, если мы... Я намеренно упомянул сейчас... Оксана Галькевич: Нет, вопрос тогда, Владимир Владимирович, почему вот эта нерыночная экономика не делает такие машины, которые хотят покупать. Наверное, ведь это тоже вопрос, который стоит обсудить. Владимир Карачаровский: Нет, мы много раз об этом говорили: потому что, чтобы сделать такую машину, которая конкурировала бы с Mercedes, ну я не знаю, нужно пройти еще раз советский путь, правда, и там не получилось сделать конкурента, но хотя бы что-то похожее на автомобиль. У нас сейчас, да, ну что, у нас есть завод «АвтоВАЗ», который производит, опять же это уже не совсем российский в чистом виде автомобиль. У нас есть грузовики, а легковых автомобилей нет. Поэтому я намеренно сегодня не сказал о строительстве заводов. Давайте делать то, что решает социальные проблемы и не требует рыночной реализации. Давайте улучшать облик страны, для этого нужны рабочие места для архитекторов, для этого нужны рабочие места для профессионалов-рабочих, давайте строить дороги. Ну, на дорогах, правда, скажут, что это рабочие места для мигрантов; ну не знаю, давайте предложим сначала российским гражданам, может быть, они пойдут на эту работу опять же. Константин Чуриков: Ну да. Владимир Карачаровский: То есть вот я о чем говорю, давайте решать социальные проблемы, которых много, и тогда не нужно будет бояться, что продукцию никто не будет покупать. Задача... Эти социальные проблемы все равно надо решать, просто они откладываются, откладываются, ну или решаются планомерно в расчете на длительный какой-то период, ну потому что есть другие важные задачи. А почему? А вот сейчас важная задача создать 2 миллиона рабочих мест, давайте их создадим не под то, что они будут производить конкурентоспособные утюги, это сейчас невозможно, это производит все Запад, невозможно это сейчас перешибить быстро. Оксана Галькевич: А как вы думаете, Владимир Владимирович, а если вот 2 миллиона мигрантов, сказать им «спасибо большое, вы у нас поработали, отправляйтесь, друзья, домой, у нас есть необходимость, собственно, на эти места трудоустроить наших соотечественников», как вы думаете, это вопрос решит? Владимир Карачаровский: Нет, ну подождите, я же не прекращаю... Во-первых, вопрос с мигрантами, проблема эта очень серьезная. Но я, заметьте, когда говорю о дополнительном создании рабочих мест сверх того, что у нас есть, то я не говорю о том, что нужно выгнать тех мигрантов, которые сейчас работают. Оксана Галькевич: Нет, я тоже не говорю о том, что надо выгнать, я сказала, что вежливо попросим домой. Константин Чуриков: Пригласим... Оксана Галькевич: Гостей надо красиво уметь откланять. Владимир Карачаровский: …не надо домой уезжать. Давайте сейчас эту острую проблему трогать не будем. Если мы создадим 2 миллиона новых рабочих мест, на них можно прежде всего нанимать российских граждан, на эти места, а уже работающих мигрантов давайте не будем пока трогать, если мы не готовы к этому или считаем, что это неправильно. Это же новый шаг, сверх того, что мы имеем. Оксана Галькевич: Ага. Владимир Карачаровский: Проблема в чем? Вот тоже и министр труда говорит часто, вот новый портал, ну цифровизация, вот эта «Работа в России», там вроде бы создана, уже появилось как бы больше миллиона рабочих мест. Но нужно же смотреть, сколько рабочих мест одновременно исчезает. У нас же баланс, у нас треть рынка труда так обновляется каждый месяц, каждый год, 9 миллионов человек у нас, значит, работников увольняют, 9 нанимают новых. Поэтому надо именно создать сверх рабочие места, сверх. Константин Чуриков: Ага. Владимир Карачаровский: Потом обратите внимание, вот еще раз говорю, надо чуть-чуть попробовать поднять зарплаты. У вас там в теме... Константин Чуриков: Ой, да, очень хотелось бы, да, вот это очень важный вопрос, но вот этого точно не будет. Места мы создадим новые, а вот с зарплатами я вот не верю. Владимир Карачаровский: Нет, этого, конечно, не будет, я думаю, и 2 миллионов рабочих мест не будет. Но поднять зарплаты можно в том числе за счет эмиссии. Знаете, какой простой пример? Вот посмотрите, по-моему, тоже были передачи на ОТР еще в докризисный, до пандемии период, передачи про то, как продукты просроченные в огромных количествах выкидываются из магазинов, да? Константин Чуриков: Да. Владимир Карачаровский: Помните такое? Оксана Галькевич: Было, да-да, Владимир Владимирович. Владимир Карачаровский: Вот. А почему эта просрочка существует? – потому что у людей не хватает денег, чтобы ее купить. То есть ее рынок готов производить, а денег не хватает. Константин Чуриков: Ну да. Владимир Карачаровский: Нам бы допечатать денег ровно на то, чтобы не было просроченных товаров, это тоже один из аргументов в пользу того, что можно напечатать и можно повысить людям зарплату, но надо, конечно, посмотреть, в каких пределах. Оксана Галькевич: Да, мы поняли, мы сейчас попробуем эту тему обсудить... Константин Чуриков: Надо еще много чего. Спасибо большое. Оксана Галькевич: ...с вашими коллегами-экономистами. Владимир Карачаровский был у нас в эфире, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Вот прежде чем перейти к сюжету о том, как непросто найти работу в регионах... Константин Чуриков: Подождите... Оксана Галькевич: ...давайте подведем итоги нашего опроса. Константин Чуриков: Подведем итоги опроса. Опрос, конечно, заставляет задуматься. Вот, как нам пояснил наш эксперт, он нерепрезентативен, поскольку нам в основном, собственно, и пишут и звонят люди из небольших городов, где ну действительно работы нет. На данный момент на вопрос «У вас сейчас работа есть?», собственно, в итоге 20% ответили «да», 80% ответили «нет». Оксана Галькевич: Ну, я думаю, что многие еще голосовали, может быть, люди, которые уже на пенсию вышли, это ведь тоже на самом деле наша аудитория. Константин Чуриков: Возможно, и тоже, кстати, ищут работу и не могут найти. Оксана Галькевич: Да. Ну что, друзья, а теперь давайте посмотрим сюжет нашего корреспондента Елены Тимоновой о том, как люди ищут работу в регионах вот как раз вот в этот период пандемии, те, кто остался без всякого заработка. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Ну вот мы увидели три сюжета. В общем, в одном из них результат неочевиден, я про вот этого блогера и про вот эти свадьбы, потому что еще посмотрим, как оно пойдет, да? Спокойно... Оксана Галькевич: Ну, пошло вроде бы. Константин Чуриков: Пока пошло, дай бог. Оксана Галькевич: Не завидуй, Константин. Константин Чуриков: Нет, что вы, нет. Но вот другие случаи... Давайте мы просто об этом сейчас с вами и с нашим следующим экспертом поговорим. Андрей Быстров, заведующий кафедрой экономики промышленности РЭУ имени Г. В. Плеханова. Андрей Владимирович, здравствуйте. Андрей Быстров: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Андрей Александрович, здравствуйте. Андрей Быстров: Здравствуйте, здравствуйте. Оксана Галькевич: Вот мы начали с того, что мы привели такие большие планы нашего Минтруда сократить бизнесу к концу следующего года в 4 раза, опуститься опять ниже миллиона. Как вы считаете... Ну то есть я понимаю, что планы в принципе должны быть большими, они должны быть серьезными, но они должны быть, наверное, и выполнимыми. Как вы считаете, эти планы выполнимы? Андрей Быстров: Вы знаете, в 4 раза за год, извините, уровень безработицы уменьшить – как вы думаете? Мы, помните, в 2013 году... Оксана Галькевич: За полтора, давайте скажем так, за полтора года. Андрей Быстров: Помните, в 2013 году нам всем обещали, что в 2020 году будет 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест? Все помнят, да? Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Да, помним. Андрей Быстров: Ну, в общем-то, и что с этими местами? То есть мы все понимаем, видим, что результатов-то мы особо не заметили, да, по... Ну и сейчас еще раз у нас уменьшилось количество рабочих мест, еще кризис нам помог, пандемия. С другой стороны, понимаете, я вот как производственник считаю, что государство не должно создавать рабочие места, это не функция государства. Государство должно создавать благоприятные условия, для того чтобы эти рабочие места создавались бизнесом, создавались промышленностью, создавались инвесторами. Константин Чуриков: Так. Андрей Быстров: Вот если будут благоприятные условия для того, чтобы инвестор пошел, промышленность начала наращивать обороты, выпуск продукции, увеличился ВВП, вот тогда нам понадобятся и дополнительные рабочие места, они будут создаваться бизнесом и промышленностью. Роль государства – обеспечить такие механизмы и ресурсы, которые бы создали благоприятные условия, для того чтобы это развивалось не зависимо от государства... Константин Чуриков: Ну да. Андрей Быстров: ...а посредством государства. Константин Чуриков: Слушайте, ну это тем более тогда получается невыполнимая задача. Давайте мы сейчас зрителя пустим в эфир, потом еще продолжим и заодно на его вопрос тоже ответите. Это у нас Анатолий. Оксана Галькевич: Анатолий из Астрахани, из Астраханской области. Здравствуйте, Анатолий. Зритель: Оксана, Костя, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Опять я звоню, поселок Комсомольский Красноярского района Астраханской области. Константин Чуриков: Очень приятно. Оксана Галькевич: Очень приятно, Анатолий. Зритель: Вот я хотел сказать, что я хотел сказать? Надо возрождать деревни, села. Почему-то вот все ваши эксперты, кто приходят, никто не скажет. Вот надо возрождать. Почему? Работы нет у людей, поля стоят. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Сколько коров было, у нас крупного рогатого скота, все под нож пустили, уничтожили. Надо все возрождать, возрождать. Раньше молока сколько было, сколько своего молока пили? Сейчас 300 литров молока с населения собирают, раньше государство... Сколько скотины было, я сам на молоковозе возил... Оксана Галькевич: Анатолий, хорошо, вы правильные вещи говорите. Вы можете сказать, как возрождать, Анатолий? Константин Чуриков: Кому возрождать? Оксана Галькевич: Кому и как? Зритель: Ну вот я сейчас скажу, это... Вот губернатор, между прочим, наш, Астраханской области, пусть дает команду нашему районному, также всем районам, пусть они дают команду муниципальному, пусть они клич делают, чтобы поля, чтобы посадить на этих полях помидоры, огурцы, чтобы мы питались... Константин Чуриков: Ой... Анатолий, дорогой, но если бы это по команде сегодня решалось... Сегодня же, к сожалению, время-то другое. Вот кому это все создавать? У вас сколько молодежи осталось в вашем населенном пункте? Оксана Галькевич: Ну ладно молодежи, вон, Анатолий, может, сам пойдет помидоры сажать. Зритель: Некому работать... Костя, сверху работать никто не хочет, никто! Поймите, работать никто не хочет. Как во время Советского Союза работали? Никто работать не хочет, никто из руководства, никто работать не хочет. Константин Чуриков: Так. А на земле, вот люди на земле? Вот расскажите о вашем населенном пункте. Сколько у вас молодых, сколько вообще население? Я просто хочу понять, есть ли кому работать сегодня. Анатолий? Оксана Галькевич: Пропал звонок, вот так вот. Константин Чуриков: Пропал Анатолий. Оксана Галькевич: Андрей Владимирович, видите, как насчет возрождения села, создания рабочих мест там? Андрей Быстров: Вы знаете, я вот как раз сейчас совершаю тур по своим малым родинам, по провинциям, и, конечно, зрелище очень такое печальное. Вот сегодня видел аистов, ежиков, лисиц и деревню... Оксана Галькевич: Где? Андрей Быстров: ...Смоленской области, и в своей родной деревне увидел одну бабушку, которой 90 лет, она в прекрасном здравии живет одна в деревне. Естественно, никого там нет, работать там некому, дома все, конечно, в таком запустении. Не то что умирает... Оксана Галькевич: Андрей Владимирович, вы сейчас как журналист выступаете, занимаетесь констатацией, знаете, вот этой вот грустной действительности. Андрей Быстров: Да. Оксана Галькевич: Давайте как завкафедрой экономики промышленности РЭУ имени Г. В. Плеханова выскажитесь, что нужно сделать, чтобы в этом селе наконец зазвучали молодые и детские голоса, чтобы началось какое-то там, я не знаю, производство, работа, деятельность какая-то? Андрей Быстров: Надо создать условия, для того чтобы люди там жили, а для того чтобы создать условия, налоги должны оставаться на месте. Поэтому бо́льшая часть налогов, особенно в таких дотационных местах, где нет населения, где нет врачей, где нет учителей, нет просто молодежи. Поэтому... А если их оттуда... И взять там их негде, эти налоги, то должны приходить дотации из субъекта федерации или федеральные дотации, для того чтобы как-то возрождалось село, возрождались предприятия, лесозаготовки, сельскохозяйственные предприятия, если говорить о сельской местности. Константин Чуриков: Да. Андрей Быстров: Если говорить о регионах, то, конечно же, большая проблема в дисбалансе налогов, все налоги уходят в федеральный центр, и на местах мало что остается на развитие. Естественно, это отражается на уровне жизни населения, на зарплатах и на развитии регионов, создании там благоприятных условий, для того чтобы развивались те или иные отрасли, и укреплялись регионы, и люди не хотели их покидать. Константин Чуриков: Ага. Андрей Владимирович, но вот чтобы разобраться с тем, что нам рассказал зритель, тут надо просто как бы понять, почему это произошло. Вот что, это работы не стало и молодежь уехала, или просто молодежи, как они говорят, не прикольно жить в деревне, они хотят учиться в городах и там, в общем-то, видят свою дальнейшую жизнь? Просто прежде чем что-то где-то создавать, надо подумать, где оно может создаться. Андрей Быстров: Ну, вы знаете, есть много примеров соседних государств, Белоруссия, село не вымерло, это самый близкий вариант. Есть, например, Эстония, Латвия, Литва, они не так давно были в составе нашего единого государства, сельская местность жива, успешно развивается. Но то, что мировая проблема интеграции населения в мегаполисы, в города, – это так оно и есть, и так должно быть, это зов времени, наверное. Но сельская местность развивается тогда, когда там... Любая жизнь теплится там, где есть условия для этого. Константин Чуриков: Да, но, с другой стороны, если из сельской местности приезжают в город работать, почему из города не могут поехать, например, в сельскую местность, как это сейчас... Как называется, Оксана, сити-фермерство, да, вот это маятниковое сейчас? Нам вот это вот рисуют, все эти перспективы. Оксана Галькевич: Сити-фермерство, Костя, это когда на крыше небоскреба капусту выращивают. Константин Чуриков: А, вот это... Ну, это немножко другое, да. Оксана Галькевич: Да-да, ну ты потому что у нас совсем «сити». Константин Чуриков: А ты совсем «фермер». Оксана Галькевич: Андрей Владимирович, вот уже второй эксперт вот сейчас за неполный час говорит о зарплатах. Вот я хочу попросить наших режиссеров показать графику, она демонстрирует зарплатные ожидания. Собственно, как нам раскачивать экономику, как нам что-то возрождать, когда у людей, собственно, нет никакого ожидания, что зарплаты их будут расти? Наоборот, бо́льшая часть считает, что в ближайшее время им каким-то образом будут срезать и понижать, только 46% считают, ну чуть меньше половины, что останется на прежнем уровне. Как тут быть-то с этим? Знаете, мы и на прежних-то зарплатах не особо тянули, роста не показывали, а уж на таких зарплатных ожиданиях... Константин Чуриков: Без огонька в глазах. Оксана Галькевич: ...далеко не взлетим, да. Андрей Быстров: Ну, вы знаете, я думаю, что, учитывая то, что у нас экономика на 70–80% огосударствлена и этот сектор продолжает увеличиваться, основным работодателем, тот, кто платит деньги за выполненную работу, является государство. Поэтому в данном случае, конечно же, все зависит от воли того, кто платит нам зарплату. Оксана Галькевич: От воли того, кто держит руку на кнопке печатного станка, или что? Потому что, простите, но у нас даже с индексациями все не кудряво получается. Вот вчера мы о пенсиях говорили... Андрей Быстров: Вы знаете, печатный станок в таких условиях – это не совсем плохой вариант. Поэтому для того чтобы запустить экономику, для того чтобы увеличить покупательную способность населения, на мой взгляд, не нужно бояться инфляции. Последствия от недофинансирования населения, которое является таким моториком в плане движения экономики, могут оказаться гораздо печальнее. Константин Чуриков: Да. Андрей Быстров: Поэтому я думаю, что... Вот, например, Соединенные Штаты не боятся включать печатный станок, Евросоюз тоже, а мы боимся. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Да, спасибо вам. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Андрей Владимирович Быстров у нас был в эфире, заведующий кафедрой экономики промышленности РЭУ имени Г. В. Плеханова. То есть, Оксана, сначала полиграфическую продукцию производить, ну хорошо, денежные знаки, а потом все как-то там закрутится. У нас сейчас есть звонок от зрителя... Оксана Галькевич: Я чувствую, это твоя любимая тема, полиграфическая продукция со знаками. Константин Чуриков: Нет, зритель сейчас подождет, давайте мы сейчас пока вызовем в эфир нашего еще одного эксперта, это Петр Бизюков. Оксана Галькевич: Научный сотрудник Социологического института Российской академии наук Петр Бизюков у нас на связи. Петр Вячеславович, здравствуйте. Петр Бизюков: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Петр Вячеславович, я думаю, что вы тем более не верите в то, что это можно как-то Минтрудом из Москвы все сорганизовать и сделать, или верите? Петр Бизюков: Нет, конечно. Константин Чуриков: Нет, хорошо. Петр Бизюков: Я не верю ни в московских учителей, которые поедут в деревню читать лекции, ни в полезность печатного станка. Я бы хотел переключить внимание маленько на другие вещи. Дело в том, что боязнь безработицы, беззарплатицы, как поставлен ваш вопрос, во многом основывается на том, что люди сегодня абсолютно беззащитны перед работодателем. И я бы хотел, вот говоря о том, как уберечься вот в этой ситуации от безработицы, я бы поставил вопрос, я бы так это условно назвал социально-трудовой гигиеной. Оксана Галькевич: Так. Петр Бизюков: Вот смотрите, мы знаем, что надо мыть руки перед едой, мы знаем, что нужно носить маску, когда идет пандемия, но почему-то мало кто обращает внимание на то, есть ли у него трудовой договор. Причем работодатели не всегда хотят их заключать, эти трудовые договоры, но во многих случаях они не против этого, но работники сами этого не требуют. И потом, когда оказывается ситуация, что надо кого-то сократить, увольняют людей, потому что... Куда они пойдут? Как они защитятся? Ведь у них нет никакого... Константин Чуриков: Да. Но, Петр Вячеславович, потерявши голову, по волосам-то, собственно, так сказать, не плачут, да? Петр Бизюков: Ну конечно. Константин Чуриков: То есть вот сейчас-то что делать людям? Петр Бизюков: Чтобы не потерять голову, нужно защитить эту самую голову. Даже если вам не дают возможность заключить трудовой договор формально, у работника всегда есть средства, как получить документы, с помощью которых, например, в суде можно доказать неправосудность своего увольнения, неправильность своего увольнения, незаконность своего увольнения. Можно собирать справки о кредитах… Например, вот у юристов, когда они доказывали факты незаконного оформления работников, значит, работники предоставляли справки, «вот мне работодатель дал справку для получения кредита, где написал, что вот у меня такая заработная плата», значит, есть факт трудовых отношений. Это, конечно, не трудовой договор, но это кое-что, это на индивидуальном уровне. Второе. Масса примеров, когда на предприятии начинаются сокращения, начинаются увольнения, и тут люди бегут в местный профсоюз и говорят: ой-ой-ой, защитите нас. Но понимаете, дело-то в том, что профсоюз может защищать своих членов, и для того чтобы профсоюз был эффективен, его нужно создать до того, как вас начали увольнять, а не после того. Поэтому... Константин Чуриков: Да. Петр Вячеславович, давайте послушаем наших зрителей, прямо очень многие просят высказаться. Петр Бизюков: Давайте. Константин Чуриков: Светлана, Санкт-Петербург. Светлана, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотела рассказать о своем опыте. Вот я месяц сейчас живу в статусе безработной, была вынуждена уволиться с работы, потому что работодателю грозило банкротство, 4 месяца невыплаты зарплаты, и пришлось принять такое решение. У нас в Петербурге в связи с коронавирусом центры занятости работают в так называемом удаленном режиме, а по факту получается, что все люди, оказавшиеся в такой ситуации, как я, они вот в это свободное плавание безработного выпущены как слепые котята. Константин Чуриков: Ага. Зритель: То есть нет никакой информации, ты полностью сам разбираешься во всех вот этих тонкостях, ты пытаешься найти какую-то информацию. Константин Чуриков: Да. Зритель: Хорошо, если ты хорошо владеешь компьютером и сможешь что-то найти в интернете. Если же нет, ты не знаешь, куда тебе обратиться, ты не знаешь... Константин Чуриков: Да. Светлана, можно вопрос наводящий? В какой сфере вы работали, что за предприятие было у вас? Зритель: У нас было частное предприятие, юридическая контора, я работала аналитиком. Константин Чуриков: Юридическая контора, уж казалось бы, за себя должны постоять. Оксана Галькевич: Светлана, а вот за месяц никаких вариантов с трудоустройством... Ну казалось бы, просто Петербург достаточно большой рынок труда. Зритель: Да, большой рынок труда, но сейчас работодатели, видимо, сокращают свои затраты, и вот как здесь кто-то писал из зрителей, хотят и жнец, и жрец, и на дуде игрец. То есть по факту они хотят работу отдела заменить специалистом такого широкого профиля, чтобы он знал вещи порой несовместимые. Поэтому получается, что специалисту пусть и хорошему, но достаточно узкопрофильному работу найти на сегодняшний момент очень и очень нелегко. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Еще Олега из Оренбурга тоже послушаем. Олег, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я уже 5 лет безработный. Я работал в вашей же сфере, в сфере СМИ техническим специалистом, вы, естественно, знаете, что сейчас со СМИ творится, прежде всего уходят в интернет, и устроиться... У нас моногород, где есть металлургический комбинат, и на этом металлургическом комбинате, то есть вот было 100 тысяч человек, сейчас уже 70 тысяч человек, потому что люди уезжают, молодежь уезжает, и сейчас снова сокращение на металлургическом комбинате, говорят, 8% снова сокращение людей. То есть... там сейчас работает практически полгорода. И вот… То есть проблема безработицы в городе стоит остро, и людям как бы и выехать нет, потому что средств переехать в какой-то другой город нет, и сидеть здесь... Константин Чуриков: Как называется ваш моногород, Олег? Зритель: Новотроицк. Константин Чуриков: Новотроицк? Да, знаем такой моногород. Спасибо. Зритель: Да, это «Металлоинвест» Алишера Усманова. Константин Чуриков: Да, знаем, спасибо. Оксана Галькевич: Петр Вячеславович, вот смотрите, вы правильно говорите о том, что нужно думать о профсоюзном участии до того, как жареный петух клюнул. Но это ведь логично, когда ты работаешь в какой-то достаточно крупной организации, наверное, да, на каком-то предприятии, на каком-то заводике, на какой-то фабрике. А вот если ты просто, что называется, у частника в юридической конторе, как наша слушательница из Петербурга, или вот просто у частника, тогда что делать человеку? Петр Бизюков: Ну, во-первых, для того чтобы создать профсоюз, много людей не надо, 3 человек вполне достаточно. Мало того, во всех практически городах в большинстве регионов есть отраслевые профсоюзы, есть другие профсоюзы, которые смогут оказать поддержку маленькой народившейся организации. Они, конечно, не будут ничего делать за этих людей, но они могут помочь: они могут помочь советом, они могут помочь юристами, они могут помочь своими связями. Поэтому, в общем, это путь не только для больших организаций, а для разных. И вот как вы видите, я слушаю ваш вот этот фрагмент с самого начала... Константин Чуриков: Да. Петр Бизюков: Я могу сказать, что вы же видите, в одиночку с этой проблемой справиться невозможно. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Петр Бизюков, научный сотрудник Социологического института РАН. Наши корреспонденты опросили людей в нескольких городах, это Чебоксары, Владикавказ и Екатеринбург, затронули ли их какие-то сокращения на предприятиях. ОПРОС Оксана Галькевич: Ну и хорошо на самом деле, правильный настрой тоже много значит. Константин Чуриков: И это нам сказали во Владикавказе, между прочим. Оксана Галькевич: Руководитель правового департамента Конфедерации труда России Олег Бабич у нас на связи. Олег Борисович, здравствуйте. Олег Борисович? Константин Чуриков: Здравствуйте, добрый вечер. Олег Бабич: Да, добрый вечер. Оксана Галькевич: Вы знаете, у нас как-то вот в отношениях работник-работодатель так сложилось, что вот уже задать какой-то вопрос по своей ситуации, или какие-то там общие письма рассылаются сотрудникам, задать вопрос означает уже какую-то конфликтность проявить, а уж тем более в сложной ситуации, когда уже увольнения, какие-то сокращения начинаются, отстаивать свои права... Это что означает, нужно быть человеком повышенной конфликтности, быть готовым к конфликту, к вступлению в конфликт? Или все-таки есть варианты, так скажем, спокойнее идти этой дорогой? Олег Бабич: Ну, во всем мире этот вариант называется профессиональным союзом, и для того чтобы самостоятельно не идти к работодателю выяснять отношения, человек, имеющий проблему, работник, имеющий проблему, идет в свой профсоюз, описывает проблему, и уже профсоюз профессионально, квалифицированно идет к работодателю и решает имеющуюся проблему цивилизованными путями, какими угодно. Поэтому, в общем-то, здесь рецепты-то все уже двести лет известны. Константин Чуриков: Да. Олег Борисович, но как практик скажите, вы сказали про какие-то вот прямо цивилизованные пути, но, наверное, это редкий случай, да? Расскажите, как обычно бывает. Олег Бабич: Ну, обычно бывает, конечно, по-разному. Там, где работодатель готов решать проблемы и понимает, что лучше проблемы не выносить из избы в различные контрольные, надзорные и судебные органы, там многие вопросы решаются путем переговоров, обменом письмами, соответственно, люди садятся за стол, обсуждают и находят какие-то варианты. Там, где, к сожалению, так бывает, работодатель не очень понимает, как нормально строить взаимоотношения, ну да, там цивилизованный метод – это обращение в контрольно-надзорные органы или в суд, и зачастую так эти проблемы решаются. Оксана Галькевич: Каких больше у нас? Те, которые готовы сесть за стол переговоров, или? Олег Бабич: Знаете, я так скажу: там, где давно и достаточно прочно существуют профессиональные союзы, там, как правило, большинство вопросов решаются в переговорном порядке. Оксана Галькевич: Ага-ага. Олег Бабич: Там, где профсоюзов нет или они очень слабенькие, там, конечно, работодатель чувствует себя как король и, так сказать, все дело заканчивается всевозможными скандалами, разбирательствами вовне с привлечением прокуроров, инспекторов, хождением в суды. Ну вот, к сожалению, пока, наверное, больше второе. Оксана Галькевич: Ага. Давайте быстро звонок примем, из Подмосковья у нас Иван на связи. Иван, здравствуйте, если можно, коротко. Зритель: Да, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я директор маленького заводика, мы занимаемся металлообработкой. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Очень длинные деньги у нас, то есть от момента получения заказа до получения за него оплаты проходит очень много времени, ну и так далее. Все это время надо платить всю зарплату, все налоги и так далее. Ну задавили налогами, понимаете? Я бы и рад бы повысить зарплату своим работникам, с удовольствием это делаю, но больше половины забирает государство. Ну для производства надо делать какие-то поблажки. Да еще налоговая придумывает много всяких способов, как ужалить производителя, например, домотались до названия, сейчас в суд подают на нас... Константин Чуриков: А что не так с названием? Зритель: Все... вот это совершенно не нужно, понимаете? Константин Чуриков: А что не так с названием? Зритель: Да название у меня «РосБурЧасть», там вот это «Рос-» они заметили... Константин Чуриков: А, нельзя, намек на принадлежность к родине нашей. Оксана Галькевич: А, вот так. Константин Чуриков: Так, Иван, скажите, а скольких людей сократили и сократили ли за последние месяцы? Зритель: Никого не сокращал, ни одного. Константин Чуриков: Что-то получили от государства за это? Зритель: Ничего не получил. Оксана Галькевич: Иск в суд получил. Спасибо, держитесь. Олег Борисович... Константин Чуриков: Понятно, спасибо. Олег Борисович, я хочу вот (можно, Оксана?) вернуться на сегодняшнюю нашу коронавирусную такую вот почву. Заключать соглашение хорошо, думать наперед хорошо, сейчас-то что делать? Нам люди пишут: а где найти работу вообще, куда стучаться? Пишут про биржу труда, но там как бы глухо. Вот эти биржи мне напоминают вот эти баржи, знаете, такие вот неповоротливые, не биржи, а баржи труда. Что делать людям-то? Олег Бабич: Ну... Ваш вопрос носит очень риторический характер. Я могу ответить достаточно формально, сказать, что вот существует биржа труда, вот обращайтесь туда, там вам помогут и так далее. Ну, понятно, что... Могу сказать, что ну как... Знаете, как некоторые: ну надо же суетиться, надо где-то искать, если хочешь, то всегда найдешь. Но мы же понимаем, что в тех же моногородах найти работу очень сложно, и, так сказать, если там завод встает, который, так сказать, градообразующий, или начинаются какие-то массовые сокращения, то людям ну куда-то уезжать. У нас есть проблема, мы знаем, с мобильностью трудовой силы, эта проблема... Оксана Галькевич: Да вы знаете, на самом деле судя по тому, сколько у нас людей вахтовым методом работают, особой проблемы с мобильностью нет. Олег Борисович, очень короткий вопрос. Нужно создать ячейку вот в том месте, где ты работаешь, – можно вот без ячеек? У нас люди очень не любят лишние движения. А можно сразу в отраслевой союз вступить и там получить какую-то помощь в трудной ситуации? Тридцать секунд. Олег Бабич: Можно, но это очень сложно. К сожалению, наше законодательство таким образом организовано, что большинство вопросов должны решаться именно на локальном уровне первичными профсоюзными организациями. Константин Чуриков: Оксана, и ты членский взнос не забудь, платить придется. Оксана Галькевич: Сразу в отраслевой можно и платить. Константин Чуриков: Да. Олег Борисович, спасибо. Оксана Галькевич: Олег Бабич у нас был на связи, руководитель правового департамента Конфедерации труда России. Константин Чуриков: Все хочется тебе объединиться, да? Оксана Галькевич: Куда? С кем? Константин Чуриков: Ну, в профсоюз там, отраслевой, такой... Оксана Галькевич: Я как раз задаю вопрос, как это обойти, Костя, ты плохо слышишь в последнее время. Константин Чуриков: Понял-понял, что-то глуховат стал, да.