Константин Чуриков: Итак, начинаем битву за урожай. Продукты, которые в эти дни мы, можно сказать, начинаем сажать, а через несколько месяцев будем выкапывать, – это не только наше питание и элемент продовольственной безопасности, хотя это тоже важно, это еще и конкурентное преимущество перед остальным миром, с западной частью которого мы взялись соперничать по полной. Ну вот и посмотрим, кто кого победит на земле, в чистом поле. Как поживает наш крестьянин? Что ему нужно, что ему важно? И по каким ценам пожнем то, что сегодня посеяли или сейчас начинаем сеять? У нас в студии Анатолий Тихонов, директор Центра международного агробизнеса и продовольственной безопасности РАНХиГС. Анатолий Анатольевич, здравствуйте. Анатолий Тихонов: Добрый день. Константин Чуриков: Прежде чем перейти к нуждам нашего крестьянства, фермерства, давайте, просто сформулируйте, пожалуйста, какая у нас сейчас ситуация с продовольствием в мире. Мы каждый день видим какие-то отчеты ООН, других организаций, которые говорят в один голос одно – посевные площади сокращаются, кризис логистический, санкции, антисанкции, и звучит слово «голод» в отношении некоторых стран. Анатолий Тихонов: Это совершенно справедливо, то, что ФАОговорити предупреждает о том, что в мире наступает, достаточно велика вероятность голода. Мы наблюдали явные признаки продовольственной угрозы еще во времена пандемии в 2019 году, когда рост в мире доходил, по некоторым оценкам, голодающих и недоедающих людей до 800 миллионов человек. А сейчас, с учетом нынешних реалий, как вы правильно сказали, санкции, контрсанкции и т. д., для стран Северной Африки и Ближнего Востока действительно реально стоит на повестке дня вопрос устранения голода. Потому что в этих странах до 80% поставок зерна продовольственного осуществлялось из России и Украины, т. е. в некоторых странах до 80% зависимость доходила. Константин Чуриков: Самая крупная из этих стран очень-очень не нравится большей части западного мира, да, соответственно, во второй стране сейчас ведутся боевые действия, специальная военная операция, на которую мы были вынуждены пойти. Анатолий Тихонов: Ну совершенно верно. Дело в том, что мы говорим о том, что поставки с Украины фактически прекратились, т. е. они там отгружали еще в марте небольшое количество зерна. Но с учетом того, что Азовское море закрыто и у них исчерпаны фактически все запасы своего зерна, а для Российской Федерации наступили проблемы с отгрузкой в портах, с фрахтом судов, то, конечно, в эти страны Магриба и Ближнего Востока фактически прекратилась поставка пшеницы, основного продовольствия для этих беднейших стран, конечно. Константин Чуриков: Анатолий Анатольевич, давайте сейчас посмотрим на статистику как раз-таки ФАО, это вот эта организация при ООН, которая по продовольствию. Рост цен на продукты в мире, сначала в мире, потом про нас тоже поговорим. Итак, в марте в среднем +13%, если округлить, зерновые 17%, так вот за месяц лихо, растительное масло – +23%, я так понимаю, это все-таки подсолнечник, это вряд ли оливковое масло... Анатолий Тихонов: Конечно, это растительное масло. Константин Чуриков: Молочные продукты – +3%, мясо – +5%, сахар – +7%. Как вы думаете, это уже сказалась эта ситуация с логистическими трудностями, или это еще пока такие первые ласточки? Анатолий Тихонов: Это пока только цветочки. Россия с Украиной поставляют до 30% пшеницы на мировой рынок и до 50% растительного масла. Вы представляете, как сложно заместить эти объемы? Фактически невозможно, потому что в Соединенных Штатах Америки, ну если посмотреть, что ЕС производит 18%, на рынок может поставлять, Соединенные Штаты Америки 11%, Индия – 5% максимально... Константин Чуриков: А мы, еще раз, сколько? Анатолий Тихонов: Мы до 30% поставляем. Константин Чуриков: 30%. Анатолий Анатольевич, получается, что продукты, ну вот эти овощи, все, что мы делаем, – это, получается, наше оружие? То есть у нас есть ядерный зонтик, у нас продукты, мы вооружены до зубов? Анатолий Тихонов: Ну, вы знаете, это мягкое такое оружие. Я бы даже не сказал, что это оружие, – это наша мягкая сила. Потому что те возможности, которые есть у Российской Федерации, поставлять и кормить народонаселение мира, – это наше преимущество большое. Сказать, что это оружие, я бы не сказал. Почему? Потому что мы все-таки находимся в глобальном мире, в глобальной цепочке производства и мы тоже зависим от мира. Во-первых, прежде всего от семян. Вообще, для... Константин Чуриков: Вот «посевная» – это от слова «семена». У нас сейчас, кстати, будет еще эксперт... Анатолий Тихонов: Вообще, для сельского хозяйства вот есть глыбы такие, на которых оно держится, как Земля на трех китах, так сельское хозяйство: прежде всего семена; это техника, это люди; это средства защиты растений и удобрения; и погодные условия, погодно-климатические условия, нужна хорошая погода и нужна влагообеспеченность. Вот эти вот основные позиции, на которых держится успех любого сельского хозяйства; убери одну позицию – успеха не будет. Константин Чуриков: Так, мы сейчас приглашаем в эфир Михаила Корягина, это управляющий по производству селекционно-семеноводческой компании «Агроплазма». Здравствуйте, Михаил Сергеевич. Михаил Корягин: Добрый вечер. Константин Чуриков: Михаил Сергеевич, ну вот по семенам, поправьте меня, если я не прав, в общем, нам их по-прежнему не хватает. Значит, есть статистика, давайте сейчас вот, уважаемые режиссеры, покажите начало посевной, вот этот график. Значит, семена, по данным Минсельхоза, приобретено 5,44 миллиона тонн, а потребность 5,48, т. е. потребность выше, чем их наличие. Это правда не правда, или это вообще не имеет отношения к жизни? Михаил Корягин: Нет, ну на сегодняшний день такая проблема есть. Но, если мы посмотрим на эти цифры, здесь не так значительно ударило по обеспеченности семенами, всего лишь 0,04 недостача. Но на следующий год мы можем столкнуться с этой проблемой гораздо серьезнее и потребность в семенах будет примерно на 50% недостачей по некоторым из культур. Константин Чуриков: 50%? Михаил Корягин: По зерновой группе это озимая пшеница, ячмень. Я думаю, наши селекционные учреждения семеноводческие еще государственные смогут выравнять эту ситуацию. Но что касается масличных культур, той же кукурузы, овощные, я думаю, мы столкнемся с проблемой обеспеченностью семенами. Константин Чуриков: Михаил Сергеевич, объясните, пожалуйста, все равно не понимаю. Мы, не надо этого стесняться, в т. ч. и аграрная страна – как мы могли в принципе спокойно, сколько там, получается, 30 лет смотреть на то, что вот семена не наши? Как это вообще может быть? У нас Тимирязевка здесь, в Москве, вот я проезжаю на машине, огромные поля, куча каких-то агротехникумов и т. д. Как это может быть в принципе? Михаил Корягин: Ну, я думаю, обленились. Константин Чуриков: Так прямо? Михаил Корягин: Просто лень и возможность получения хороших семян из-за границы, доступных, качественных. Когда есть деньги, можно все купить, зачем заниматься своим? Константин Чуриков: Нет, подождите, Михаил Сергеевич, вот за границей там – это же какие-то небольшие, наверное, государства, да, этим занимаются, этой кропотливой научной, кстати говоря, работой. У нас тоже куча институтов. Почему вот... ? Ну это же базис, это базовые какие-то вещи, которые вот точно должны быть, тут даже не надо быть экспертом в принципе. Михаил Корягин: Ну, по поводу институтов наших я не могу сказать, почему они этим не занимаются. Может, стало им неинтересно или отсутствие финансирования, отсутствие кадров, я за них не могу отвечать. Сказать если за частную... Если брать иностранные компании, в основном это все компании частные, частные селекционные компании, такие вот крупные мировые брендыSyngenta, Pioneer, Bayer. Они являются не только семенными корпорациями, но и корпорациями по поставке и производству средств защиты растений. Они зарабатывают на свою и науку, и на развитие. Наши исконно научные учреждения финансировались за счет государства. Потом в один момент их финансирование сократилось, и после смены такого режима не все смогли адекватно отреагировать на становление коммерциализации и научиться зарабатывать деньги своим трудом... Константин Чуриков: Понятно. Это тот случай, когда рынок ничего не расставил, а, наоборот, все разрушил. Михаил Сергеевич, вы просто еще раз вот скажите. Значит так, сейчас, вот мы говорим об урожае будущем этого года, значит, по зерну, по кукурузе, по подсолнечнику у нас семена скорее есть, чем их нет, т. е. они есть? Михаил Корягин: На сегодняшний день мы их посеем, я думаю, мы засеем, 90% потребности будет засеяно площадей. На следующий год я не ручаюсь. Константин Чуриков: 90% потребности, простите, нашей или вместе с планами на какой-то экспорт пока непонятно куда? Михаил Корягин: Нет, мы сможем засеять 90% площадей, которые были запланированы по севообороту пропашных культур. Сейчас у нас в основном начинается сев пропашных культур, этоподсолнечник, кукуруза и ряд других. Это мы закроем, я думаю, семена были выращены и российскими компаниями, и зарубежными на этот год. Что будет на следующий сезон, трудно прогнозировать. Константин Чуриков: Так, а насколько долгий процесс селекция, т. е. отбор вот этих вот лучших семян, с помощью которых как раз-таки можно и высокой урожайности добиваться, и особых качеств продукта? Михаил Корягин: Нет, ну процесс селекции может занимать от 4 и до бесконечности лет. На сегодняшний день, я думаю, и частные компании, похожие на нашу, и государственные учреждения имеют нормальную селекционную базу. Вопрос сейчас стоит именно в наращивании объемов производства семенного материала как первичного, так и вторичного, который уже будет выводиться на более обширные площади, то бишь участки гибридизации, семенные посевы, которые смогут в будущем компенсировать всю потребность страны именно внутренним производством именно своих семян своих селекционных учреждений. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем звонок, Михаил Сергеевич, Анатолий Анатольевич. Надежда звонит из Брянской области. Здравствуйте, Надежда, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Пожалуйста. Зритель: Затронули вновь тему одну из моих любимых, на эту тему я могу много сказать хороших, добрых слов в адрес областного руководства. Я уже не раз говорила, что наш губернатор делает все возможное для развития сельского хозяйства, потому что он сам бывший фермер, за это я к нему испытываю чисто человеческую симпатию большую. Константин Чуриков: Так. Зритель: Я живу в районе сельскохозяйственного, работала много лет, обслуживала все хозяйства на районе. Знаю точно, что семена на этот год у нас есть, они уже, страда уже началась. Константин Чуриков: Так. Зритель: Битва за будущий урожай, уже обрабатываются, удобрения. И удобрения есть, и запчасти на импортные комбайны есть, и семена. Вот ваш гость, вот я слушала, он мои слова, я с редактором с вашим, а он говорит: в этом году у нас хватит, у нас в Брянской области хватит. Константин Чуриков: Так, я понял, Надежда. Нам сейчас нужно начинать битву за урожай-2023 и т. д. по списку, да? Зритель: А вот что на следующий год, я же говорю, а вот на следующий год начнутся проблемы, если санкции продолжатся, а, я думаю, они будут нарастать... Константин Чуриков: А мы тоже так думаем, да. Зритель: ...то тут будут проблемы и с запчастями, и с семенами. Хотя наши стараются, мы стараемся и свои, у нас зерновой фонд, кукуруза, подсолнечник, рапс у нас свои. Константин Чуриков: Слава богу. Надежда, спасибо за звонок. По поводу запчастей – это еще у нас впереди, тоже поговорим о сельхозтехнике. Михаил Сергеевич, какое вы сейчас видите решение такое, я бы сказал... ? Про стратегию мы поговорили, больше денег тратить на сельхознауку, все это понятно. Тактическое решение, операционное, оперативное решение какое? Михаил Корягин: Оперативное? Я считаю, что, первое, основная проблема, почему мы не можем резко компенсировать потребность семян, – это нежелание наших сельхозтоваропроизводителей заниматься семеноводством. Константин Чуриков: Так. Анатолий Тихонов: Спорный тезис. Константин Чуриков: Сейчас ответите. Михаил Корягин: Я каждый день сталкиваюсь с этой проблемой. В этом году наша компания обладает семенным фондом именно оригинальных элитных семян, так сказать, родительских форм гибридов подсолнечника на площадь порядка 20 тысяч гектаров семенных посевов. Это обеспечило бы гибридными семенами для посева товарного подсолнечника ну примерно четвертую-пятую часть всех площадей нашей страны. Для простых подсчетов: 1 гектар пашни или семенного посева подсолнечника при минимальной урожайности дает семян на производство, потом на посев, на засев 100 гектаров, то бишь 1%... Константин Чуриков: Один к ста, да. Михаил Корягин: ...посевной площади перекрывает 100 гектаров. Константин Чуриков: Это серьезно. Михаил Корягин: Но, если бы каждое хозяйство выделяло хотя бы маленькие кусочки для семенных посевов, было заинтересовано, мы бы с этой проблемой не столкнулись, мы бы в одночасье все решили. Константин Чуриков: Михаил Сергеевич, поняли вас, спасибо большое. Михаил Корягин, управляющий по производству селекционно-семеноводческой компании «Агроплазма». Это все-таки было мнение бизнеса. Анатолий Анатольевич, а вы что скажете? Анатолий Тихонов: Ну, я бы не согласился с моим коллегой, потому что говорить про лень нашего агрария – это, конечно, очень эмоционально. Я думаю, что причина была объективно в том, что, когда в 1990 году, в 1990-х гг. открылись границы и иностранные сельхозтоваропроизводители стали вливаться в нашу сельхозэкономику, они приносили с собой что? – технологии, а технологии были завязаны, соответственно, на их семена. Они привыкли с ними работать. И плюс не нужно забывать, что за каждым производством семени стоит огромная научно-исследовательская база, в которую вкладывались сотни миллиардов долларов или евро. И вот, когда пришли иностранные производители на сахарные заводы свекловичного..., т. е. это самая высокотехнологичная отрасль, они принесли с собой технологии, соответственно семена, орудия производства, технику, и т. д. И когда они стали давать результат намного лучше и выше, чем наши... Допустим, если мы вспомним 1990-е гг., когда у нас сахарная свекла была урожайность 18 тонн с гектара, а иностранные семена сразу давали урожай 35–40, сейчас где-то 40–45, но в среднем по стране 35 тонн свеклы сейчас стало, конечно, это благодаря иностранной селекции, поэтому мы на них подсели. Я почему говорю, что мы не должны отказываться от взаимоотношений с миром? Это взаимный процесс, потому что они нам дают свое лучшее, мы должны учиться на этом лучшем и создавать свое. Константин Чуриков: Анатолий Анатольевич, но сейчас видите, как мир стал сложен и как он изменился, да... Анатолий Тихонов: Ну... Константин Чуриков: И не все готовы нам все давать, видите... Анатолий Тихонов: Но при этом, заметьте, во всех санкциях есть исключения... Константин Чуриков: Не мы же их вводили. Анатолий Тихонов: ...касательно сельхозпродукции, и ни один поставщик семян с российского рынка не ушел, вообще не ушел и не собирается уходить. Константин Чуриков: А почему, кстати? Анатолий Тихонов: А потому что это выгодно. Понимаете, сотни миллионов... Константин Чуриков: Нет, ну подождите, про рынок... Анатолий Тихонов: Сотни миллиардов вкладывали в распространение своих семян и тут же захлопнуть, себе выстрелить в ногу, для того чтобы наша российская наука в течение 7–10 лет заместила их производство и закрыло рынок? Поэтому они не будут уходить. Константин Чуриков: Но по некоторым параметрам они же это сделали, по самолетам сделали. Анатолий Тихонов: Ну и что? Константин Чуриков: Сделали частично по электронике. Анатолий Тихонов: И что? И в результате наш самолет, в течение 3-х лет композитное крыло сами создали. Константин Чуриков: Нет, понятно, просто я вот пытаюсь найти логику, почему по семенам они не прикрыли лавочку. Анатолий Тихонов: Ну потому что это бизнес. Константин Чуриков: Нет, не потому, что бизнес, там, видимо, что-то другое, ха-ха. Анатолий Тихонов: Это бизнес, и в то же время это... Кроме бизнеса я ничего не вижу. Константин Чуриков: Да? Анатолий Тихонов: Конечно. Если мы... Константин Чуриков: Может быть, они рассчитывают, они боятся, что мы прекратим, как, собственно, предлагал Дмитрий Анатольевич Медведев, экспортировать продукты. Анатолий Тихонов: Ну, если мы прекратим экспортировать продукцию, во-первых, мир недополучит тот объем продовольствия, на который сейчас он рассчитывает. Это будет голод. Константин Чуриков: Это не бизнес – это инстинкт самосохранения. Анатолий Тихонов: Ну, может быть, кстати, ха-ха, может быть и да в этом вопросе. Константин Чуриков: Давайте сейчас посмотрим сюжет небольшой, потом вернемся в студию, уважаемые зрители, и с вами тоже продолжим беседу. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Ну, так посмотришь, в общем-то, все хорошо, даже есть надежда, что битва за урожай будет выиграна. Но будет ли выиграна битва за цены на этот урожай? Сейчас еще раз попрошу режиссеров показать, как растут цены на продукты в мире, а потом посмотрим, как в России. Итак, март 2022 года, это данные ООН, тут в топе растительное масло, очевидно подсолнечник, сахар, обратите внимание, всего +6,7%. Сейчас посмотрим, как в нашей стране. По данным Росстата, значит, если в мире в среднем на 12,6% продукты подорожали, то у нас за месяц на 7,8%. Но зарплаты у нас, как известно, не мировые, и вообще есть ли понятие «мировые зарплаты». Значит, хлеб меньше, чем в мире, подорожал, крупа, тут у нас крупы нет... Растительное масло значительно меньше, но все равно существенно. Молочные продукты,вот я обратил внимание, если за рубежом на 2,6%, то у нас сразу подскочили на 4,8%, почти на 5%, вот так вот. Вполне в мировом ключе у нас дорожает мясо, ну про сахар тут уже все рассказали, все уже поняли, в чем была причина, там спекуляция чистой воды. Анатолий Анатольевич, о чем это говорит? Что у нас с молочными продуктами? Почему так они резко стали подниматься в цене? Анатолий Тихонов: Ну, в производстве молока огромную составляющую составляют кормовые добавки, премиксы. Вот они имеют импортную составляющую, они зависят как раз от курса, от волатильности доллара и... То есть это добавки, которые позволяют уменьшать конверсию для производства молока. Вот у них валютная составляющая как раз достаточно высока, и это все влияет на увеличение себестоимости его. Константин Чуриков: Но это же, подождите, это же все равно условные добавки, которые еще до всего как-то, так сказать, давались коровам, коров подоили в марте, т. е. еще вот эта вся ситуация, наверное, не сказывалась. Такого же быстрого влияния же линейного нет, да? Анатолий Тихонов: Ну, понимаете, в чем дело, там есть какой-то временно́й лаг, потому что пока производители молока должны увеличить свою продукцию, они должны куда-то сбыть, для этого нужно подготовить, чтобы переработка была готова покупать по этим ценам, иначе... И часто бывает так, что производители молока, я имею в виду молочнотоварные комплексы, работают иногда в убыток, ждут, когда переработчики поднимут цены, такое тоже бывает. Поэтому это все идет с каким-то временны́м лагом. Вот это началось, грубо говоря, 3–4 месяца назад, дошло только сейчас. И плюс еще на ожиданиях, когда взлетел курс доллара, когда были нарушены логистические связи, когда соя перестала поставляться и т. д., все это вот к таким накопительным эффектам и приводит. Константин Чуриков: Сейчас отдельный разговор по поводу сельхозтехники, и мы приглашаем в эфир Дениса Максимкина, это замдиректора ассоциации «Росспецмаш». Денис Андреевич, здравствуйте, добрый вечер. (Сейчас включат звук и мы вас услышим.) Денис Максимкин: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Денис Андреевич, по-разному крестьяне, фермеры смотрят на отечественного производителя сельхозтехники. Для меня, условно говоря, вот мы с разными людьми беседуем в эфире именно с земли, они делятся на два типа, и для вас, я думаю, тоже: те, кто предпочитают импортную технику, видимо, когда-то ее купил, ее хвалит, и те, кто, в общем-то, вполне себе попробовал нашу. Скажите, пожалуйста, сейчас вот в связи со всеми вот этими разрывами, обрывами и изменениями у нас насколько наша отечественная техника сельскохозяйственная отечественная? Денис Максимкин: Наша техника отечественная. По отдельным модификациям уровень локализации достигает 98%, по отдельным – свыше 70%, но в среднем это больше 90% в целом по отрасли. Я хотел бы сказать о том, что в I квартале 2022 года мы увеличили производство техники для проведения весенних полевых работ, это сельхозтракторы, почвообрабатывающая техника, посевная техника, техника для химической защиты растений и внесения в почву удобрений. Производство в I квартале 2022 года выросло на 11% с 7,9 тысяч штук в I квартале 2021 года до 8,8 тысяч штук в I квартале 2022 года. Если сравнивать производство с I кварталом 2020 года, то рост составляет 47%. В Российской Федерации производством техники для проведения весенних полевых работ занимаются более 50 предприятий. Константин Чуриков: Так, Денис Андреевич, сразу вопрос, можно из Чувашии вопрос вам от зрителя, SMS-портал. Чувашия: «Почему наши запчасти продают по мировым ценам?» – что с запчастями? Денис Максимкин: Наши запчасти... У меня нет такой информации... Константин Чуриков: Ну просто вопрос зрителя, у меня тоже нет. Денис Максимкин: Цены на запчасти российского производства изменяются так же, как изменяется стоимость техники с учетом индекса цен производителей, который был утвержден правительством на 2022 год, а также с учетом того, что у нас был рост себестоимости, вызванный подорожанием металла на..., поэтому предприятия дополнительно еще увеличили стоимость выпускаемой продукции на 15–25%. Константин Чуриков: У меня короткий простой вопрос – а вот отечественная сельхозтехника сейчас какую долю занимает на рынке? То есть, грубо говоря, в полях наших сколько процентов импортной сельхозтехники, комбайнов, тракторов, и сколько процентов нашей? Денис Максимкин: Если брать в целом сельскохозяйственную технику, включая прицепную, навесную и стационарную, то наша доля в 2021 году составила 51%. Константин Чуриков: То есть так, неуверенная половина. Так, а остальное? Это мы вместе с братьями-белорусами посчитали или просто? Денис Максимкин: Нет-нет-нет, это исключительно российская техника. Если к нашей доле прибавить долю белорусских производителей, то это будет более 70%. Константин Чуриков: А, ну... Денис Максимкин: Если брать отдельные сегменты, зерноуборочные комбайны, например, то доля российской техники составляет более 75%. Если брать энергонасыщенные тракторы, то доля российской техники составляет более 90%. Это данные за 2021 год. Константин Чуриков: Денис Андреевич, только по-честному – наше самое слабое сейчас вот место в сельхозтехнике какое? Денис Максимкин: Мы сейчас работаем над тем, чтобы начать производство техники для садоводства. Но тут единственное, что нам пока не понятна величина платежеспособного спроса и вообще спроса на эту технику по отдельным видам машин. Также у нас есть пробелы с самоходной техникой для уборки свеклы и уборки картофеля, но это небольшие на самом деле сегменты, т. е. они не вносят какое-то определяющее значение в целом на рынок сельхозтехники. Константин Чуриков: Вы так сказали «величина платежеспособного спроса», вот я просто сам себе задал вопрос: в наши времена сейчас непростые можно ли вот такими категориями думать? Потому что, наверное, надо делать, а спрос каким-то образом должен быть организован. Но это вопрос не к вам. Спасибо большое, Денис Андреевич! Денис Максимкин, замдиректора ассоциации «Росспецмаш». Анатолий Анатольевич, ну правда, вот мы так иначе, извините, время упустим, если мы сейчас будем думать, а будет ли платежеспособный спрос, понимаете... Ну да, бизнес так устроен, должен об этом, конечно, думать. Государству что надо сейчас взять в свои руки? Анатолий Тихонов: Ну, государство, оно фактически, спасибо нашему президенту, это он первый как бы обратил внимание на сельское хозяйство и создал такие, с его подачи были созданы и «Россельхозбанк», и «Росагролизинг»был создан, для того чтобы аграрии могли брать технику фактически бесплатно, «Росагролизинг», там беспроцентно дают с рассрочкой. Благодаря этому мы видим успехи. Но... Константин Чуриков: Это какую технику в лизинг можно взять? Нашу, отечественную? Анатолий Тихонов: Нашу отечественную и ту, которая локализована, иностранная локализованная. Константин Чуриков: То есть это работает программа на нас? Анатолий Тихонов: Да, на нас. Но все-таки, понимаете, тут оптимистично было сказано, что у нас 51% нашей техники. Надо сказать, какого качества она еще. Во-первых, я думаю, что у нас отечественной техники где-то больше 50% это однозначно, причем она достаточно старая, старая. То есть обновление нашего парка ежегодно увеличивается, но еще недостаточно для того, чтобы мы могли сказать, что у нас, допустим, не 300 тракторов на 1 тысячу гектаров пашни, а, допустим, 9, как в Белоруссии, и больше. То есть в этом плане нужно увеличивать... Константин Чуриков: Больше техники должно быть в полях? Анатолий Тихонов: Конечно. Но я хочу сказать, что не всю технику импортную мы можем заместить. Допустим, вот опять же сахарная отрасль, она поскольку самая высокотехнологичная, или тепличное оборудование. Допустим, мы не можем производитьRopaили Holmer, т. е. эти комбайны, которые устроены как космический корабль, ха-ха, но при этом они в любую погоду, в дождливую не дождливую, могут выйти на поля, там, где «КамАЗ» разрывает пополам, на черноземах, он может собирать свеклу с минимальными потерями, до 3%. Вот такая техника, она очень эффективная, но очень дорогая, и в некоторых хозяйствах, современных хозяйствах, которые мы в течение уже 15–20 лет создаем, в т. ч. крупных холдингах, когда мы приносим технологии иностранные, мы приносим иностранную технику, и в некоторых хозяйствах зависимость от иностранной техники составляет до 70%. Но я опять же хочу подчеркнуть, что здесь ничего критичного нет, во-первых, потому, что ни один производитель техники не ушел с рынка, ни один поставщик не отказался поставлять запчасти. Меняется логистика, меняются пути доставки, это, конечно, ведет к некоторому удорожанию и некоторому неудобству, но вообще сейчас период такой... Константин Чуриков: Как-то все-таки наводит на подозрение их такая, знаете, любовь к нашему сельскую хозяйству. Анатолий Тихонов: Ну, понимаете, у нас большие поля, мы обеспечиваем большой рынок сбыта. Вот Голландия, где выпускаются вот эти вот Ropa, ну она маленькая страна – куда они поставят этот комбайн? Только на наши бескрайние поля. Константин Чуриков: К ним в страну не поместится, она такая маленькая, ха-ха. Анатолий Тихонов: Конечно, ха-ха, только наши бескрайние поля. А потом, понимаете, в чем дело, в любом случае все достижения, которые наука и техника производят, их нужно где-то использовать. Европа – маленькое объединение, там пашня намного меньше, чем наша Российская Федерация. Константин Чуриков: Ну понятно, мы для них главный рынок сбыта здесь. Анатолий Тихонов: Конечно, конечно. Константин Чуриков: Ясно. Давайте сейчас послушаем наш огромный, бескрайний Краснодарский край. Виктор, здравствуйте, добрый вечер. Зритель: Добрый день. Алло? Константин Чуриков: Да-да, пожалуйста, говорите. Зритель: Вы слышите меня, да? Константин Чуриков: Да. Зритель: Да я хотел бы вот поднять... Мне 70 лет уже, я проработал всю жизнь в сельском хозяйстве, работал директором совхоза. И вот был связан непосредственно с нашими институтами, которые занимались семеноводством. И было здорово очень в Краснодарском крае все это развито, были институты и овощные, и садоводческие, виноградарские, зерновые и масличные культуры. Но я хочу, вот у нас был, Крымский район есть такой знаменитый... Константин Чуриков: Знаем. Зритель: Он считался в советское время, значит, столицей по овощеводству Краснодарского края, там был огромнейший комбинат по переработке, десятки тысяч тонн перерабатывали они овощей. И вот занимались, в частности, зеленым горошком, были сорта «Бета», «Альфа», несколько сортов было, очень удачные сорта, очень вкусные, очень хорошие в переработке. И селекционная станция была, на которой занимались, селекционеры были, которые выводили эти сорта, занимались их размножением, продавали в хозяйства уже материал посадочный. Я лет 10 случайно попал в Крымск, заехал на эту селекционную станцию, там была государственная земля за ними закреплена. Землю у них отняли, глава администрации Крымского района, его уже, наверное, нет. Но люди были такие самоотверженные, значит, они занимались... Они у фермеров, у которых была земля, они арендовали у них кусочки земли, чтобы еще сохранить вот эти вот сорта горошка, занимались на наемной земле, нанимали людей за свой счет… Ну это отец и сын, а не селекционеры. Я не знаю, вот 10 лет, я потерял уже как бы связь с ними, живы они, не живы, работают не работают. То есть нам надо все вот это возобновить, и немедленно, иначе мы пропадем, мы не сможем, без овощей оставим страну. Я не говорю о пшенице, пшеницей мы накормим страну и подсолнечником накормим, а вот с овощной продукцией очень трудно. Вот уже 100 рублей капуста, и я скажу вам, это не предел. Константин Чуриков: 100 рублей капуста – это где? Зритель: Да это везде, в магазинах у нас... Константин Чуриков: Вы имеете в виду все-таки в рознице, да? Я подумал уже, что не дай бог она уже в поле 100 рублей. Зритель: Нет, в рознице, в рознице, конечно. Константин Чуриков: Вы не пугайте, да. Спасибо, Виктор, спасибо за ваш звонок. Анатолий Анатольевич, мы сейчас вот подойдем к рознице. Сейчас попробовал, пока вот наш зритель говорил, посмотреть, что нас ждет этим летом, и пока... Я, конечно, не буду цитировать конкретные сайты, но, в общем, тот анализ информационного поля показывает, что ученые спорят насчет того, каким будет это лето, где оно будет удачным для сельского хозяйства, где неудачным. Насколько это действительно сейчас важный фактор? Что вы слышали, какие сведения у вас? Анатолий Тихонов: Ну, как в начале я говорил, что погодно-климатические условия являются одним из краеугольных камней для успешного ведения сельского хозяйства. Вы знаете, я хочу успокоить наших телезрителей. В чем? Урожай у нас будет, потому что страна у нас настолько большая, настолько разная, что где-то у нас засуха, где-то наводнение, а в среднем по больнице у нас очень хороший... Константин Чуриков: Мы можем хеджировать, как это говорят, риски, да? Анатолий Тихонов: Ну, хеджировать – немножко другое понятие, но тем не менее мы должны быть уверены. Ну вот в прошлом году, считайте, где-то около 16 районов у нас были объявлены по погодным условиям неблагоприятными, там были климатические условия засухи, наводнений и т. д. Тем не менее у нас получился очень неплохой урожай, 120 миллионов зерновых в чистом весе. Константин Чуриков: Ну, интересует прежде всего зона Черноземья, естественно, потому что вклад ее огромен в общее сельское хозяйство. Анатолий Тихонов: Вот да. Поэтому с точки зрения продовольственной безопасности, физического производства у нас все будет в этом плане хорошо. Сейчас говорить какие-то прогнозы рановато, только в 20 регионах началась посевная, с чем я хочу поздравить наших аграриев, пожелать им успехов... Константин Чуриков: Видимо, самые южные регионы, да? Анатолий Тихонов: Ну да, в южных регионах началась она пораньше, сейчас подтягиваются все остальные. И сейчас она вот буквально все, уже все началось и начнется. Поэтому погода сейчас благоприятная, у нас хорошие осадки, хорошая влага, посевная идет полным ходом, и на сегодняшний день говорить о том, что что-то помешает хорошему урожаю... Константин Чуриков: ...к счастью, пока нельзя. Анатолий Тихонов: Удобрения у нас есть, средства защиты растений у нас есть. Конечно, мы ожидаем, можно ожидать снижения урожайности, потому что не все фермеры, не все мелкие и достаточно средние хозяйства смогли закупиться средствами защиты растений либо применить минеральные удобрения по понятным причинам резкого удорожания. Понятно, что, скажем так, кто-то сократит посевные какие-то площади. Но все это будет не критично, главный вопрос, какая будет его себестоимость, потому что не всем аграриям хватило льготных кредитов 5%-х, потому что у бедного Минсельхоза деньги закончились еще 20-го числа, и те, кто мог, брал деньги под 21% годовых, понимаете. Средства защиты растений поднялись в 2 или в 3 раза... То есть мы сейчас не можем говорить о том, какая будет себестоимость на выходе. Константин Чуриков: Себестоимость, потом какая будет, значит, наценка... Анатолий Тихонов: Логистическая цепочка... Константин Чуриков: ...логистическая цепочка, что будет на полках магазинов... Анатолий Тихонов: Упаковка и т. д., соответственно наценка. Константин Чуриков: Слушайте, смотрите, вот пишет Кемерово: «Кемеровская область, 300 рублей квашеная капуста один литр», – вот мы в Москве тут удивляемся, 200 рублей, тоже много, там уже 300. Зрительница пишет, Липецкая область: «Нецензурно никогда не выражалась, но сегодня поглядела на цены в магазине таком-то, захотелось выругаться». Только одно сообщение, Оренбургская область: «В Оренбурге подешевело яйцо, можно купить по 66 и по 53 рубля». У нас сейчас есть возможность поговорить об этом и не только с Сергеем Балаевым, это первый зампредседателя «Московского Крестьянского Союза», владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка», владелец улиточной фермы. Сергей Валерьевич, здравствуйте. Сергей Балаев: Здравствуйте, добрый вечер. Константин Чуриков: Вот тут гадаем и на урожайность, и по поводу цен тоже уже заранее горюем, потому что думаем, что ничего хорошего нас не ждет. Как вы думаете, к какой себестоимости, к какому росту себестоимости готовиться в этом аграрном сезоне и какие цены будут на полках? Сергей Балаев: Ну вот смотрите, давайте на примере, наверное, овощного набора, ну как бы для каждого зрителя это самая понятная ценовая категория. Ничего, независимо от всей спецоперации, что бы ни происходило, вот в это время подорожания борщевого набора. Почему? Ну потому что на наших всех базах, складах закончилась продукция, которую выращивали сельхозпредприятия. Мы каждый год с вами говорим одно и то же, что нам нужно увеличить овощехранилища. Нам нужно собирать больше урожая, для того чтобы закладывать и чтобы нашего урожая хватило хотя бы не до следующего нашего урожая, а хотя бы до той цены, когда иностранная морковка тоже подешевеет, не когда она самая дорогая, а когда она будет уже сезонная и очень дешевая. И конечно, сейчас такая ситуация в нашей стране, что плюс к тому, что должно было все подорожать у нас, еще и накладываются сложности с логистикой, вот видите, нашим фурам запретили ездить туда-сюда. Возможно, это такой пинок, чтобы мы еще быстрее начали заниматься именно хранением сельхозпродукции, именно хранением, это очень важно, потому что это дорогостоящие вещи: для того чтобы построить большую базу, надо много вложить. Константин Чуриков: Сергей Валерьевич, а каковы, вот интересно, потери как раз урожая из-за нехватки хранилищ нормальных и условий хранения? Сергей Балаев: Вопрос сейчас уже даже не в потере. Вопрос в том, что на рынке, когда начинается сезон и у человека или у какого-то хозяйства нет хранилищ, они скидывают все быстро за копейки перекупам. Перекупы везут в сети, сети все равно делают свою наценку отмороженную... И конечный потребитель даже осенью видит небольшое снижение цен. Оно есть, но он не видит, как на самом деле фермеры или сельхозпредприятия дешево отдают свою продукцию, иногда с 10%-й наценкой, иногда с 5%-й, лишь бы избавиться. Почему? Ну потому что скоропорт, а хранить негде. Константин Чуриков: Сергей Валерьевич, а как нам решить вот эту очень важную задачу, и вашу, и нашу, потребителей? Как нам избавиться от этих перекупов? Ну хорошо, продавайте не за копейки, продавайте по той цене, которую вы считаете нужной, фермеры, но продавайте нам практически напрямую. Как это сделать? Сергей Балаев: Я не против перекупов, пускай они будут, пускай. Фермеры не могут продать, потому что ему говорят: «Не хочешь? Иди реализуй сам». Фермер в сеть будет входить 2 года, и он туда не войдет, ну такая система выстроена. Наши все сети, которые не наши, даже сейчас, в этот сложный период... Вот недавно созванивался с теми, кто планирует уже выращивание молоденьких огурцов в наших южных регионах, и они в наши общие чаты, где сидят фудовики, пишут письма: «Ну что, что-то изменилось с сетями?» И все отвечают: «Ничего не изменилось, вообще ничего». Константин Чуриков: А кстати, заметьте, Сергей Валерьевич и Анатолий Анатольевич, многие компании сейчас уходят из России, а вот эти иностранные сети, они остаются, все нормально. Сергей Балаев: Не..., потому что это сумасшедшие деньги. Я еще раз хочу сказать: пускай государство возьмет контроль, ну это же несложно. Все отпускные цены известны... Ну это нестрашно. Давайте все вместе просить, чтобы государство взяло контроль над продажами, над продажами. Не отнять, не порубить никого, да нет, но просто вызывали бы на самом деле и говорили: вот вам отпустили по такой цене – ну зачем вы 150% сделали наценку? Ну давайте, сложное время для страны, ну давайте, чтобы наши люди тоже ощутили какие-то положительные действия, чтобы сельхозпредприятия смогли развиваться. И еще надо вызвать тех людей, которые должны обеспечить, придумать и решить, как построить огромное количество овощехранилищ, огромное. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо большое, Сергей Валерьевич! Всегда рады вам, вашим мнениям в эфире. Надеюсь, как-нибудь и в студии сумеем поговорить. Сергей Балаев, первый зампредседателя «Московского Крестьянского Союза», владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка». Анатолий Анатольевич, у нас еще фермер рвется в эфир, зритель звонит, Евгений, Московская область, давайте послушаем.Здравствуйте. Евгений, если можно, коротко. Добрый вечер. Зритель: Да, добрый вечер. Я вот, знаете, хотел какой момент осветить вкратце? Вот все говорят, что вроде есть какая-то у нас поддержка со стороны государства. Вот я с сентября месяца прошлого года столкнулся с такой проблемой при приобретении сложных удобрений, в частности аммофоса, их просто не было. И помимо того, что их не было, ценообразование на них по отношению к 2020 году стало, наверное, где-то на 150% цена увеличилась. То есть покупали в 2020 году по 25, по 26 тысяч за тонну, в сентябре 2021 года это была уже цена практически в 60 тысяч рублей, и это был дефицит. То есть осень мы по озимым отработали без сложных удобрений. Это имеет прямое влияние, соответственно, на урожайность. Константин Чуриков: Конечно. Зритель: Может быть, не в этом году, но в следующем году это обязательно... Константин Чуриков: Евгений, а удобрения откуда? Кто их производит? Зритель: Это все российские производители, в нашей стране эти удобрения производятся. Дальше ситуация. Думали, надеялись на то, что мы весной сможем отработать, внести двойную норму, т. е. той же селитрой уже сработать, – аналогичная ситуация. Зафрахтовались в декабре месяце, в декабре месяце зафрахтовались с этими предприятиями, внесли предоплату, нам по сей день многие предприятия отказываются отгружаться. Приходится какими-то, извиняюсь за выражение, «пронырными» способами изыскивать эти удобрения. И вот еще одну ситуацию хотел я озвучить. Конечно, очень хорошая компания «Росагролизинг», только, к сожалению, все это дается таким предприятиям, таким агрохолдингам предоставляются эти нулевые ставки безавансовые. А, в частности, мы приобретали технику на хозяйство в этом году, и мы столкнулись с... проблемой. У нас были подписаны договора, в частности МТЗ 82-й, 1 миллион 890 тысяч он стоил в феврале месяце, в начале февраля. После начала вот этих событий его цена стала 2 миллиона 460 тысяч. Константин Чуриков: Евгений, а давайте мы сделаем вот что. Мы вас пригласим в студию через какое-то время, вы придете, нам все расскажете, а мы поговорим еще вместе с вами с производителями удобрений, поговорим, не знаю, с депутатами, с профильными какими-то ведомствами и попробуем здесь разобраться. Потому что совершенно не дело, вот я вас слушаю... Я думаю, что Анатолий Анатольевич того же мнения, да? Анатолий Тихонов: Да, конечно. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Оставьте, пожалуйста, ваши координаты. Анатолий Анатольевич, ну что делать? Понимаете, какая-то накрутка сверху, снизу, отовсюду, и бизнес еще, вот «прекрасный» бизнес, понимаете, вот такое творит, отечественный бизнес. Анатолий Тихонов: Ну вот поэтому мы находимся в таком переходном возрасте, ха-ха, в таком переходном периоде, когда мы сейчас будем ощущать какой-то негатив, но при этом мы высвечиваем те болезненные точки, о которых мы или замалчивали, или говорили, или забалтывали в течение последних 10–15 лет, в т. ч. и по овощехранилищам, потому что потери урожая достигают до 30%, представляете, какая сумма. И конечно, и в правительстве, и в Минсельхозе работают умные люди и обращают на это внимание. И те программы, которые должны эти проблемы решать, они были приняты; сейчас их надо реально наполнить и финансами, и, самое главное, практическим содержанием. И тут, я так понимаю, нужно определять на государственном уровне конкретных, персональных лиц, которые будут нести персональную ответственность за решение вот этих задач. Константин Чуриков: Давайте одни умные люди, эксперты, помогут другим умным людям в правительстве, а выиграем мы. Мы разные люди, да, но нам всем хочется есть и мы все хотим выиграть эту битву за урожай. Анатолий Тихонов: Я полностью с вами согласен. Константин Чуриков: Спасибо! Анатолий Тихонов был у нас в студии, директор Центра международного агробизнеса и продовольственной безопасности РАНХиГС. Говорили о том, что в целом с урожаем должно быть все хорошо, площади засеиваются, вопрос только с семенами, и не в этом году, а в следующем. Вопрос по поводу удобрений... Ну, много вопросов, не все же сразу можно решить. Это была программа «ОТРажение». Продолжим завтра. Смотрите ОТР. А впереди «Итоги дня», Елена Медовникова. Пока.