Оксана Галькевич: Ну а сейчас поговорим о бизнесе, друзья, о предпринимателях… Петр Кузнецов: …которые тоже пострадали и жалуются на ограничительные меры. Но сейчас даже не об этом. Бизнесу опять все не так – в данном случае надо менять и закон, а вместе с ним и налоги. Больше 80% предпринимателей высказались за подобные изменения. Что за изменения? Например, нужно, по их мнению, сокращать максимальное наказание за уклонение от неуплаты налогов и невыполнение функций налогового агента. Сейчас сложно доказать свою невиновность, – жалуются респонденты. Это данные опроса Общероссийской общественной организации «Деловая Россия». Оксана Галькевич: А вот что думают о предпринимателях россияне, то есть мы с вами. Больше половины не хотели бы иметь собственный бизнес, но при этом почему-то надеются, очень надеются, что предпринимателями станут их дети или внуки. Почти половина россиян убеждены в том, что бизнесмены в России оказывают большое влияние на жизнь в стране. Пессимистов тоже набралось некоторое количество – 24%. Ну а 14% вообще не видят этого влияния. Петр Кузнецов: По поводу взаимодействия государства и бизнеса был вопрос. Соответственно, были и ответы. За сокращение налогов с бизнеса высказался 41% опрошенных россиян. Оставить все как есть по поводу налогов – предлагают 33%. Ну и в целом условия для ведения бизнеса в России опрошенные считают скорее неблагоприятными, чем благоприятными. Напомним, этот второй опрос, который мы сейчас видим, – это опрос обычных граждан, уже не предпринимателей. Оксана Галькевич: Ну, собственно обычных граждан мы и приглашаем сейчас к разговору. Друзья, выходите с нами на связь. Расскажите, что вы вообще думаете и об условиях, в которых наш бизнес в нашей стране работает, и о наших ожиданиях от бизнеса, чего мы ждем. И о ваших ожиданиях от детей и внуков. Хотите ли вы, чтобы они стали предпринимателями, строили какое-то свое большое или небольшое дело? Телефоны у вас на экранах бесплатные указаны. Либо SMS-портал. Звоните, пишите. Мы на связи. Все это бесплатно, повторяю. Петр Кузнецов: Алексей Петропольский, предприниматель, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса как раз, с нами на связи. Здравствуйте, Алексей. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Алексей Петропольский: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Откуда-то из интересного места вы выходите с нами на связь. Алексей Петропольский: Да. Это Красная Поляна. Оксана Галькевич: Красная Поляна, да. Я думала – Пермь, «Счастье не за горами», у них тоже там что-то такое. Но не Пермь. Петр Кузнецов: Налоговики и там найдут, Алексей. Алексей Петропольский: Это точно. Оксана Галькевич: Алексей, смотрите, у нас здесь очередное обострение ситуации с коронавирусом. И вдруг с новой силой бизнес выходит с какими-то заявлениями о том, что очень тяжело, очень сложно работать, и вот надо бы, наверное, подумать об изменениях в налоговом и уголовном законодательстве в отношении налогов. Почему вдруг? Алексей Петропольский: Ну, вряд ли это связано как-то с тем, что на сегодняшний момент опять у нас локдаун в Москве. Я думаю, это связано в целом с тем, что у бизнеса болит голова от налоговой. У нас действует сейчас презумпция налоговой виновности, когда налоги у тебя списывают в принудительном порядке, а ты в дальнейшем сам пытаешься объяснить, что это было неправомерно. Но, как правило, на этот период у тебя уже: а) нет денег; б) нет времени на то, чтобы ходить по судам, делать экспертизы и пытаться что-то доказать. И вот эта проблема – это, на мой взгляд, корень зла, которое сейчас давит на предпринимателей. Налоговая лютует, у них стоят планы. Бизнес сейчас денег не имеет, потому что никак не может восстановиться после первой волны коронавируса. А его начинают додавливать теми самыми планами налогов – списывают, списывают и списывают. При этом что-либо объяснить практически невозможно. Начиная от того, что дозвониться до своего инспектора невозможно. И прийти физически на запись к нему тоже нереально, потому что она не работает в связи с ограничительными мерами. Так люди и сидят со списанными деньгами, пытаются доказать свою правду в суде годами. Оксана Галькевич: Алексей, вы знаете, когда какие-то сложные ситуации возникают, я не знаю, например, у жителей дома, они тоже не согласны с действиями каких-то инстанций, или еще в каких-то сообществах, то юристы обычно советуют: «Объединяйтесь, не пытайтесь противостоять в одиночку». А вот у вас в предпринимательском сообществе тоже ведь есть различные организации. У вас целый омбудсмен, институт омбудсмена есть, который по защите прав предпринимателей. Более того, у малого и среднего бизнеса, по-моему, отдельный свой омбудсмен появился. Почему бы вам здесь тоже не объединить свои усилия и как-то не выступить в защиту своих интересов, с предложениями о каких-то изменениях? Алексей Петропольский: Так выступаем постоянно. Более того, даже победы есть. Две недели назад, на последнем дне Питерского международного экономического форума, мы добились того, что отменили НДС для ресторанной индустрии. И это огромная победа, выстраданная. Лет пять, наверное, об этом говорили. И вот действительно президент дал указ – отменить НДС. На мой взгляд, нужно также отменить все проверки малого и среднего бизнеса со стороны налоговой. Если уж и выносится акт о том, что есть некий донасчет, чтобы не списывались эти деньги в одностороннем порядке, а была возможность как-то доказать, что ты эти деньги не должен. Конечно, наверное, самое важное – это то, чтобы налоговая не подключая Следственный комитет к разборкам, потому что сейчас «любая налоговая задолженность» равно «уголовное дело». Конечно, здесь уже предприниматель оказывается связан с двух сторон. Мало того что у него деньги списали, так ему еще и сроком грозят. Петр Кузнецов: Алексей, сколько бы на всех этих Госсоветах, сколько бы сам президент, премьер-министр ни говорили много слов о поддержке малого и среднего бизнеса, все равно с малым и средним бизнесом на месте работают местные власти. Вот как дела обстоят в этом плане в регионах? Есть ли какие-то провальные? Есть ли какие-то регионы, у которых стоит поучиться? Алексей Петропольский: Ну, мое мнение, что Москва – передовая. Здесь, действительно, быстрее всего доходят жалобы. Здесь быстрее всего доказать свою правоту. А если мы берем практически любой регион России, то там бизнеса настолько мало, что… Оксана Галькевич: И тут у нас с Красной Поляной зависла связь. Так, Алексей, вы с нами? Петр Кузнецов: Алексей Петропольский. Пытаемся… Оксана Галькевич: Повторное подключение. Петр Кузнецов: Повторное подключение в прямом эфире. Напомним, что у нас на связи Алексей Петропольский, предприниматель и эксперт в сфере защиты интересов бизнеса. Оксана Галькевич: Вот интересно! Мы говорили о том, что очень многие хотят, чтобы дети занимались бизнесом, но, вы знаете, я по нашему SMS-порталу этого не вижу, потому что люди пишут: «Бизнес вечно жалуется», «Бизнес не подавится?». Петр Кузнецов: «Бизнес должен быть сам по себе, и никакой помощи этим капиталистам. На них работают простые люди», – это Смоленская область. «Плачу за бизнес! Если им что-то мешает, как в анекдоте, то пора работать на государство, а не на карман», – мнение из Ленинградской области. Оксана Галькевич: «Бизнес у нас – не предпринимательство, а сплошная перекупка и перепродажа. Какая помощь может быть таким людям?» Ну и так далее, и так далее. И вот практически одинокое сообщение на нашем SMS-портале, из Свердловской области человек нам пишет: «Работать стало невозможно». Петр Кузнецов: Ну, это от бизнесмена. Оксана Галькевич: Да, видимо, от бизнесмена. Друзья, продолжаем ждать ваших звонков и сообщений, в том числе и от предпринимателей, в том числе и от бизнесменов. Алексей к нам вернулся? Алексей Петропольский: Да-да-да. Петр Кузнецов: Алексей, Москва передовая в этом плане, здесь менее всего из возможных проблем, из проблем взаимодействия. А вот что касается регионов – на этом связь прервалась у нас. Чуть глубже… Алексей Петропольский: А в регионах бизнеса настолько мало, что можно по пальцам пересчитать. И те же налоговые, и проверяющие, да и чиновники – они по именам знают практически каждого предпринимателя, особенно среднего. Их там не больше десяти бывает на целый регион. Напомню: свыше 2 миллиардов выручки должно быть. Конечно, к ним и отношение, будем говорить, такое специфическое. Они обязаны общаться с властью. Если они с ней не общаются, то они быстро закрываются или на них открываются уголовные дела. И этот ручной режим управления как раз очень мешает тому же крупному бизнесу из Москвы распространяться на регионы, ну или малому бизнесу открывать свои филиалы в каких-то удаленных местах, потому что те самые проблемы на местах становятся основополагающим фактором стопов, чтобы инвестировать деньги. Петр Кузнецов: Алексей, простыми словами объясните, пожалуйста. Налоги с бизнеса – это один из основных источников пополнения казны, да? Почему государство не стимулирует бизнесом заниматься? Опять же, больше бизнеса – больше рабочих мест. Снижение деловой активности – это один из показателей экономических индикаторов, точнее, падение экономических индикаторов. Алексей Петропольский: Вы знаете, наверное, проблема в том, что любой предприниматель либерально мыслит. У него всегда в голове, будем говорить так, мысли о свободе, о деньгах, о том, как платить людям зарплату, как платить с нее налоги. И вот эти мысли в нем рождают некое недовольство и постоянные выступления. Он постоянно пытается что-то доказать, объяснить. Конечно, действующим властям такая активная позиция никогда не нравилась. И пока что я не вижу перспектив, что в будущем понравится, поскольку активные люди никому, увы, не нужны, потому что они видят все изъяны. Оксана Галькевич: Алексей, а точно ли бизнес, вы знаете, как вы сказали, либерально настроен, мысли постоянно о том, как больше заработать, больше заплатить людям зарплату? Обычно мнение несколько иначе выглядит о бизнесе, знаете: «Сократить издержки до невозможности, вообще пайком сухим рассчитываться со своими работниками, налогов не платить совсем – вот это будет полный шоколад, вот это прекрасно!» Алексей Петропольский: Нет. Поверьте, бизнес сейчас за экологичность. А экологичность – это в первую очередь твои сотрудники и то, как ты относишься к ним. И те, кто развиваются, те, кто действительно занимаются продажами, они понимают, что человек, который покупает услугу, или компания, она голосует рублем за ту компанию, у которой лучше сервис и довольные сотрудники, которые лучше исполняют свои обязательства. А это, в свою очередь, рождает ту самую инфраструктуру, которая говорит: «Плати больше, делай лучше условия труда – и тогда твои сотрудники будут лучше работать, и к тебе в компанию будут стремиться лучше». По-другому это не работает. Ну, за исключением одного – когда компания работает на госбюджете или получает каким-то образом тендеры, полузаконным. Она работает с бюджетными деньгами, которые, как манна небесная, проливаются. Здесь, конечно, могут и не платить. И вообще самим хозяевам таких компаний, как правило, до фонаря, что происходит внизу. Они знают, откуда приходят деньги. Оксана Галькевич: Давайте Вячеслава из Ульяновска сейчас как раз послушаем, нашего зрителя, Алексей, вместе с вами. Петр Кузнецов: Активнее призываем телезрителей, особенно предпринимателей (и неважно, какого звена), нам звонить и высказываться в прямом эфире, как это сделал Ульяновск, еще раз. Послушаем. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Вячеслав. Петр Кузнецов: Вячеслав? Зритель: Да, здравствуйте, здравствуйте. Меня слышно? Оксана Галькевич: Да-да-да, слушаем вас. Петр Кузнецов: Смелее. Смелее! Вы не в налоговой. Зритель: Я смотрю вашу передачу «Бизнес снова просит». Я бы хотел высказаться. Оксана Галькевич: Давайте. Зритель: Ну а что он просит? Цены высокие. Мне кажется, бизнесом бедные люди не занимаются. К тому же кто-то свой Mercedes или Bentley продал? На улице с протянутой рукой стоит? По-моему, нет таких. Цены высокие. Я считаю наоборот: нужно помогать только людям и установить максимальную наценку в бизнесе – 25%, не больше. Вот мое мнение. Петр Кузнецов: Алексей, мы уже затронули этот момент. Об этом продолжают писать многие наши телезрители, не имеющие, я так понимаю, отношения к бизнесу. Ну, бизнес – организм живучий, но при этом вечно жалующийся, да? Пока будут налоги, бизнес будет жаловаться. И это не только про нашу страну. Тем более что есть бизнес, который в нынешних условиях, в кризис, наоборот, процветает. И вот наш человек пишет: «Бизнес оторван от человека. Нужно человеку помогать, чтобы человеку было хорошо, комфортно, весело и так далее. А у бизнеса нет таких целей, бизнес не выполняет такие задачи». Вот об этом пишут наши телезрители, об этом в том числе говорил и Вячеслав из Ульяновска. Алексей Петропольский: Опять же, бизнес бизнесу – рознь. Как я говорил ранее, есть тот, кто сидит на госбюджете. Понятно, они и цены могут повышать, и делать что хотят. А есть тот, кто работает с людьми и от этих людей зависим. Ну, конкретно моя компания всегда зависима от людей, от специалистов. Мы работаем с рынком. То есть обратная связь от покупателей нам нужна напрямую. И если она будет плохой, то мы сами по себе закроемся. Что касательно тех, кто покупает Bentley и Mercedes. Я лично знаю огромное количество предпринимателей, которые квартиры продали, машины свои продали, чтобы заплатить зарплаты сотрудникам. Более того, я сам даже продал машину, дабы расплатиться с долгами. И это нормальная ситуация. В бизнесе бывает, что ты в плюсе, а бывает, что в минусе. Но когда в это дело вмешивается государство и пытается каждый раз менять правила игры, то здесь становится особо обидно. И бизнес, увы, вынужден говорить о себе, заявлять о себе, вплоть до президента. Поэтому мое мнение, что мы идем по капиталистическому пути, и так или иначе государства будет все меньше в экономике, а все больше будет бизнеса. Тогда у людей и зарплаты будут расти быстрее, и вовлеченных людей в бизнес будет больше. Оксана Галькевич: Алексей, спасибо большое вам за связь прямую. Алексей Петропольский, предприниматель, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса, был у нас на связи. И еще один эксперт у нас сейчас есть на связи – Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Алексей Львович, здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый день. Оксана Галькевич: Алексей Львович, вот тут такая интересная ситуация складывается. С одной стороны, бизнес говорит о том, что им нужно больше доверия просто со стороны государства, что их замучили этими проверками, разными налоговыми списаниями все прочее. С другой стороны, есть надзорные органы, которые говорят: «Вас только отпусти – так вы сразу начнете и прибыль укрывать, и налогов меньше будет поступать в государственный бюджет». Как здесь быть? Знаете, какой-то замкнутый круг недоверия, не знаю, взаимных претензий. Как это все прерывается? Алексей Коренев: Вы понимаете, в чем дело? Бизнес, с одной стороны, налоговая и следователи, с другой стороны, преследуют, естественно, совершенно разные цели. Бизнес хочет зарабатывать деньги, при этом желательно, действительно, по понятным, четким и неменяющимся правилам игры. А налоговая и следователи, соответственно, хотят собрать побольше в казну. Тут, кстати, интересная вещь, что не так много людей у нас в результате налоговых преступлений все-таки получают реальные сроки. Государство, по-моему, больше заинтересовано в сборе денег. Вот простая цифра за 2020 год: налогоплательщики добровольно уточнили свои обязательства на 158 миллиардов рублей. Это плюс 22% к предыдущему году. А в результате выездных налоговых проверок еще на 135 миллиардов. Но тут, действительно, такая вещь, что по итогам 2020 года фактически каждая выездная налоговая проверка заканчивается доследственной полицейской проверкой. И в половине случаев возбуждается уголовное дело. То есть совершенно очевидный, скажем так, обвинительный уклон. Оправдательных приговоров всего 0,2%. Достаточно много сейчас уголовных дел по налоговым преступлениям прекращаются. Но прекращаются они не из-за того, что доказана невиновность человека или он сумел доказать, что он невиновен, а в большинстве случаев это, в соответствии со статьей 78-й УК РФ, истечение срока давности. Например, по самому простому, небольшому преступлению (это пункт 1-й статьи 199-й), там максимальная ответственность – два года, ну и срок давности – всего два года. Так вот, значительная часть прекращенных уголовных дел прекращались просто из-за истечения срока давности. Либо в соответствии со статьей 28.1 УПК РФ – то есть возмещение в полном объеме ущерба, причиненного бюджетной системе РФ. То есть человек взял и добровольно все деньги вернул. Правда, надо иметь в виду, что оба этих основания не являются реабилитирующими. То есть дело прекращается, но это не значит, что вас, скажем так… Оксана Галькевич: …не привлекут к ответственности. Алексей Коренев: Да, не факт, что вас стали считать белым и пушистым. Тем не менее беда вот в чем. Почему именно малый и средний бизнес так тяжело переживает эту ситуацию и просит изменений? Дело в том, что в малом и среднем бизнесе большинство и владельцев бизнеса, и директоров не являются профессиональными финансистами. Более того, небольшие компании почти всегда не имеют возможности содержать полноценный юридический отдел, а зачастую и бухгалтерия у них совсем небольшая. И, конечно, очень важный момент: большинство малых и средних предприятий, а тем более ипэшников, они не имеют возможности полноценно проверять контрагента. В результате где-то они вынуждены контрагенту заплатить по каким-то делам. Потом следственные органы выявляют либо аффилированность, либо отсутствие фактической деятельности и предъявляют налоговые претензии. Оксана Галькевич: Слушайте, Алексей Львович, так это же меняет картину, собственно говоря. И подход, соответственно, должен меняться. Алексей Коренев: Так почему просят? С одной стороны, на самом деле даже опросы показывают, что сами владельцы малого и среднего бизнеса понимают, что им не хватает финансового образования, и они готовы обучаться. Но основная-то причина здесь вот в чем. Скажем так, центральный, базовый вопрос при возбуждении уголовных дел по налоговым делам – это даже не наличие умысла, а просто размер уклонения от уплаты налогов. Оксана Галькевич: То есть зачастую это просто ошибки получаются, а не умысел злой, да? Вот так? Алексей Коренев: Деньги государству нужны, скажем так. Смотрите. Почему больше всех выли ипэшники и малые предприниматели? По юрлицам – это часть 1-я статьи 199-й, малый ущерб, это 15 миллионов рублей. По части 2-й – 45. А вот для ипэшников – там 198-я статья, но то же самое. И там для того, чтобы было возбуждено уголовное дело, достаточно 2 миллиона 700 тысяч. Все! В большом объеме – это недоимка 13,5. Вы понимаете, что на 2,5 миллиона, условно говоря, ошибиться может любой ипэшник. Тем более, как правило, он хороший коммерсант, но он не имеет финансового образования. И он не умышленно эти деньги не заплатил. Он где-то неправильно заполнил декларацию либо где-то неправильно рассчитался с контрагентом. И он готов возместить, и цифры это показывают. Петр Кузнецов: Да, очень показательные цифры. Алексей Коренев: 158 миллиардов добровольного возмещения, чтобы только не возбуждать дела. Поэтому тут совершенно очевиден уклон на то, чтобы не посадить. Сажают-то не так много. Сейчас примерно… Год от года цифра не меняется – порядка 400 обвинительных приговоров в результате заканчиваются фактическими сроками. А вот сумма, как я говорил, за прошлый год на 22,1% , по-моему, выросла по части добровольно доначисленных налогов. Вот это действительно серьезно. То есть здесь делается упор на то, чтобы поставить изначально мелкого предпринимателя в ситуацию, когда ему угрожают уголовным преследованием. До фактических сроков, как правило, дело не доходит. А вот чтобы снять с него недоимку или чтобы он ее добровольно в соответствии со статьей 28.1 уплатил – это пожалуйста. Оксана Галькевич: Да, спасибо, спасибо. Петр Кузнецов: Вам спасибо большое. Алексей Коренев. Оксана Галькевич: Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ», был на связи у нас. Петр Кузнецов: Продолжаем, о бензине поговорим сейчас.