Ольга Арсланова: Главное – не болеть. Актуальнее сейчас и не придумаешь. Но что делать тем, кто заболел не коронавирусом или болеет уже давно, и у кого на время карантина запланированы операции? Петр Кузнецов: Многие из них, особенно несрочные, будут отложены, чтобы не перегружать систему здравоохранения. Именно такое заявление на днях сделал министр здравоохранения Михаил Мурашко. Ольга Арсланова: Система, по его словам, не обладает безграничными ресурсами, и от многих плановых вещей стоит на время отказаться. Ну, он привел в пример пластические операции. Но, естественно, нам важно, не попадут ли в эту категорию все плановые операции и плановое лечение в целом. Давайте об этом говорить прямо сейчас. Петр Кузнецов: С нами на связи Андрей Каприн, главный онколог Минздрава Российской Федерации. Андрей Дмитриевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Андрей Каприн: Здравствуйте. Здравствуйте, Петр и Ольга. Здравствуйте, телезрители. Ольга Арсланова: Расскажите, пожалуйста, как у вас с плановым лечением? Что изменилось с началом эпидемии? Петр Кузнецов: Потому что мы по лентам тоже видим: «Изменился режим работы онкологической службы в Клине»; «Отделение онкодиспансера там-то закрыто на карантин», – и прочее, прочее, прочее. Как вы функционируете в этот период? Андрей Каприн: Ну, мы… Петр Кузнецов: Андрей Дмитриевич… Ольга Арсланова: Мы восстанавливаем связь. Выясняем, как работают онкологические отделения в России. Петр Кузнецов: Уважаемые телезрители, если у вас есть какие-то проблемы с обслуживанием, вы заболели, болеете чем-то не тем, не коронавирусом, у вас хроническое заболевание, а вы не можете куда-то попасть… Ольга Арсланова: А вот это именно «не тем» сейчас. Петр Кузнецов: Да. Потому что сейчас нам продолжают писать многие: «Да, такое ощущение, что сейчас разделяют на тех, кто болеет коронавирусом, и на всех остальных». Все остальные чуть-чуть в сторонке. Жалобы из разных регионов. Поэтому хочется тоже послушать, сталкивались ли вы с трудностями, с закрытием отделений, куда вам нужно срочно попасть. Или есть уже оформленное направление, вы ждали, но получается, что переносят, не знаю, на осень или неопределенное время. Это так же, как с турпутевками. Не знаю, уместное ли это сравнение, но тем не менее. Андрей Каприн к нам вернулся. Андрей Дмитриевич… Господи, видимо, я тоже чем-то заболел. Проверюсь, ладно. Андрей Дмитриевич, здравствуйте еще раз. Андрей Каприн: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Петр Кузнецов: Как же вы функционируете в этот период? Андрей Каприн: Я должен сказать, что онкологическая служба… Конечно, рак не может уйти на карантин, это понятно. Онкологи имеют определенную ответственность перед пациентами, перед вновь выявленными пациентами. Вот я сейчас спустился из операционной. Мы продолжаем оперировать в том же объеме. В то же время готовим два отделения под COVID для пациентов, у которых есть онкологические заболевания. Думаем, что могут быть и такие пациенты. Тем не менее, конечно, перестраиваемся на ходу, уплотняем график, увеличиваем количество смен для пациентов, которые нуждаются в лучевой или химиотерапии, усиливаем эпидемиологический режим. В настоящее время у нас есть план. И мы докладывали министру здравоохранения Михаилу Альбертовичу Мурашко о том, что будет увеличено количество телеконсультаций, в том числе с регионами. Также мы сейчас готовим достаточно интересную такую программу по обследованию у нас же в клинике пациентов, которые будут приходить на лечение, для исключения COVID-инфекции. Конечно, это, наверное, не даст стопроцентного результата, потому что многие будут инфицированы, но еще не покажут по данным анализов, тем не менее я думаю, что мы точно отсечем 30–40% пациентов, которые могут идти с предполагаемой COVID-инфекцией. Ольга Арсланова: Андрей Дмитриевич, а насколько опасно человеку с онкологией заразиться коронавирусом сейчас? Андрей Каприн: Ну, онкопациенты – это, конечно, не обычные пациенты. Многие пациенты со сниженной иммунной системой. К сожалению, многие способы лечения не являются щадящими, потому что у нас достаточно агрессивная терапия и хирургия. Да еще и комплекс мер. Поэтому мы сейчас уже вырабатываем, в том числе и с нашими дружественными учреждениями (и с онкоцентром Российской Федерации, и с другими федеральными учреждениями), некоторые особенности ведения и некоторые особенности протоколов. Честно говоря, онкологи наши имеют большой международный авторитет. Мы сейчас связываемся с нашими итальянскими партнерами, с американскими партнерами. Все, закончились все наши, знаете ли, кокетливые, что называется, санкции. Мы сейчас действительно на прямой связи. У меня есть даже открытое письмо от наших онкопартнеров из Италии, которые нас благодарили за наши консультации. Я вам должен сказать, что мы сейчас вырабатываем те курсы лечения, которые будут щадящие, но эффективные, чтобы, не нарушая онкологических законов, проводить это все в клинике. Но отказов онкологическим пациентам не будет, это точно. Ольга Арсланова: Это самое главное. Петр Кузнецов: Наши продюсеры перед эфиром подсказали нам, что у вас недавно был прямой эфир в Instagram, вели вы, отвечали на вопросы. Что сейчас особенно интересует пациентов? Какой самый часто задаваемый вопрос? Андрей Каприн: Мы решили со старшими нашими коллегами два раза в неделю вести, чтобы не бросать наших пациентов, и включили горячую линию. Горячая линия у нас работает с большой нагрузкой. В том числе наши старшие врачи, которые сейчас находятся в вынужденной изоляции, они тем не менее работают удаленно – ответы на вопросы пациентов. Главное, чтобы пациенты не чувствовали себя брошенными. Как раз самый главный вопрос: что будет с пациентами, у которых намечены определенные курсы лечения? Мы выясняем практически в каждом случае или обобщаем и говорим о том, что нужно делать для того, чтобы продлить нормальный курс лечения в том объеме, который необходим для онкологических пациентов. Будем с онкологическими пациентами до конца, это точно. Ольга Арсланова: Давайте вместе послушаем нашу зрительницу Галину, у нее есть вопрос. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Галина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Это вас беспокоит мама, я из Омской области. Я буквально сегодня утром созвонилась с сыном. У него проблема – опухоль он обнаружил. Ну, откладывал, откладывал. Она то исчезала у него, то появлялась. В итоге он пошел все-таки, я заставила его пойти в больницу. Он пошел, сходил к хирургу. Ему сказали, что надо делать уже срочно операцию, удалять эту опухоль. Но говорят: «Приходите после 25 апреля». Ну как это так? Значит, с коронавирусом носимся тут, непонятно что, а опухоль же растет. Это же не то что… Ольга Арсланова: Галина, простите… Зритель: Это не зрение, что может подождать, или еще что-то. Ольга Арсланова: Я прошу прощения, что я вас перебиваю, Галина. Злокачественная или доброкачественная опухоль? Зритель: Он еще не знает. Это же надо анализы взять. Он точно не знает. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: И я теперь переживаю. Какая она? Что там происходит? Ольга Арсланова: Спасибо. Давайте специалисту как раз ваш вопрос адресуем. Петр Кузнецов: После 25 апреля. Андрей Каприн: При панике бывают некоторые такие недоговоренности. Вот для этого и существует горячая линия. Тут три способа. Первый понятный способ. Мы знаем, что онкологи в онкодиспансере не откажут. Нужно просто направление, чтобы хирурги написали направление в онкологический диспансер. Онкологи работают. Второй вариант – выйти на нашу горячую линию, сказать фамилию. И я как главный онколог свяжусь с главным онкологом, отвечающим за эту часть и за регион. За эту часть, кстати, отвечает Иван Сократович Стилиди, директор Института имени Блохина. Он очень хороший и вменяемый врач, академик. Он на них выйдет. Вот для этого, наверное, горячая линия и существует. Петр Кузнецов: А телефон как раз на ваших экранах, как раз под Андреем Дмитриевичем. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Андрей Каприн был с нами на связи, главный онколог Минздрава России. Петр Кузнецов: С нами сейчас на связи жительница Астрахани, Мария. У нее перенесена плановая операция, но уже не связанная с онкологией. Мария, здравствуйте. Ольга Арсланова: У дочки. Здравствуйте, Мария. Расскажите, пожалуйста, вашу историю подробнее, чтобы мы ничего не перепутали. Все детали важны. Петр Кузнецов: Из первых уст. Зритель: У ребенка диагноз – задняя агрессивная ретинопатия недоношенных, четвертая стадия. Операция была запланирована на конец марта. В связи с ситуацией, которая сейчас сложилась в стране, перенесена пока до 30 апреля. Ну а там не знаем. Пока карантин закончится… Петр Кузнецов: Это офтальмологическая история, да? Зритель: Да, это офтальмологическая история. И вопрос просто… Ну, акцент на то, что форма заболевания – прогрессирующая. То есть время на данный момент зачастую с таким диагнозом работает в худшую сторону. Петр Кузнецов: И вы ждали давно уже поездку в Санкт-Петербург, да? Зритель: Да. Петр Кузнецов: Сколько вы ждали оформления, направления? Как это называется? Зритель: Нет, оформление нам быстро сделали при таком диагнозе. Но пациентов, скажем так, много, поэтому не просто так планируется. У нас была назначена она, и мы ее ждали очень долго, конечно. Но, к сожалению, она сейчас отменена. Ольга Арсланова: Мария, а что вы собираетесь делать? Просто вы ждете сейчас, в ожидании? Или попробуете что-то еще? Зритель: Ну конечно, мы в ожидании, потому что ничего невозможно сделать. Здесь вопрос не во врачах, не в клиниках, а просто из-за того, что в связи со сложившейся ситуацией все плановые операции отменены. Петр Кузнецов: А счет, как это ни страшно звучит, на дни идет в вашем случае? Сколько можно еще продержаться? Ну, если уж об этом речь. Зритель: Никто не может ничего сказать, потому что это такое заболевание, которое как бомба замедленного действия, что ли, скажем так. Оно очень быстро прогрессирует. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Давайте вашу ситуацию и похожие ситуации обсудим прямо сейчас. Петр Кузнецов: Держитесь! Мы очень надеемся, что вариант найдется обязательно. Ольга Арсланова: Директор Института экономики здравоохранения Высшей школы экономики Лариса Попович с нами в эфире. Здравствуйте. Лариса Попович: Здравствуйте, коллеги. Ольга Арсланова: Вот смотрите, как министр здравоохранения сказал, есть не очень обязательные вещи, как пластические операции, можно и подождать. А есть операции срочные все-таки, плановые, но срочные, как в случае с нашей зрительницей. Вот что людям сейчас делать? Есть ли какой-то протокол? Лариса Попович: Коллеги, прежде всего давайте не нагнетать эмоциональную ситуацию, потому что тревожность и страх на самом деле убивают ничуть не меньше, чем инфекция. Ольга Арсланова: Мы не нагнетаем, а задаем вопрос конкретно. Вот у Марии дочка… Петр Кузнецов: Даже если мы будем спокойны, дочка Марии от этого… Лариса Попович: Послушайте меня внимательно! На самом деле никакой полной отмены плановых операций нет. Если внимательно читать приказ Министерства здравоохранения, то там сказано о том, что региональные министры, федеральные министры и руководители медицинских учреждений в каждом конкретном случае рассматривают медицинскую возможность отложить плановую операцию. Если такой возможности нет, то вы прекрасно должны отдавать себе отчет, что никаких ограничений, в том числе по поездке к месту проведения экстренной жизнеспасающей операции, не будет. Просто в данном конкретном случае нужно разбираться с лечащим врачом и руководителем медицинской организации. Уверена, что все будет решено в интересах пациента. Вы должны понимать, что в условиях повышенной эпидемиологической опасности любой дополнительный риск во время операции подхватить еще и эту инфекцию очень опасен. Очень! Поэтому, конечно же, если необходима жизнеспасающая операция (вы только что слушали Андрея Дмитриевича), если необходима действительно очень экстренная операция, которая действительно может приводить к необратимым последствиям для здоровья, то она будет проводиться, независимо от повышенного риска инфекционного заболевания. Не надо, пожалуйста, говорить о том, что все остановлено до конца карантина. Нет. Приостановлено то, что может быть немножко оттянуто во времени, и то, что не представляет угрозы жизни пациента. Петр Кузнецов: Лариса Дмитриевна, нас смотрят очень много пожилых людей, они интересуются. Вот сейчас они должны сидеть дома, никуда не выходить. Диспансеризация приостановлена, но нужны какие-нибудь регулярные обследования. Как им быть? Лариса Попович: Смотря о каких обследованиях идет речь. Если речь идет о хронических заболеваниях, и пациент наблюдался у своего лечащего врача, то сейчас активно в России действительно развиваются телемедицинские консультации, и сейчас их можно сделать даже независимо от того, что они будут немножко противоречить схеме организации, которая раньше была прописана. Экстренная ситуация предполагает экстренные меры. Звоните, пожалуйста, в поликлинику и просите организовать вам дистанционную консультацию. Либо терапевт выходит на дом. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Лариса Попович: Главная задача – уберечь себя от инфекции. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Если у кого-то уже такой опыт есть, вы позвонили в поликлинику, и что из этого вышло, – тоже, пожалуйста, звоните, мы ждем ваш опыт в прямом эфире. А мы говорили с Ларисой Попович. Петр Кузнецов: Телемост был налажен сразу же после вашего звонка. Еще успеем поговорить о том, как дома у нас граждане лечатся от коронавируса.