Петр Кузнецов: Получилось через 4, ничего страшного. Московскую антидопинговую лабораторию лишили лицензии, причем уже во второй раз. Это та самая лаборатория, из-за которой нас совсем недавно, в конце прошлого года, на 4 года отстраняют от крупных международных соревнований, в том числе Олимпиад. Вот именно не отстранили, а пока только отстраняют. Потому что мы подали апелляцию, в Спортивном арбитраже начинаются разбирательства. А вот до их завершения, скорее всего до весны, а то и дольше, Московская лаборатория работать, точно, не будет. Тамара Шорникова: В лаборатории временно запрещено выполнять любую работу, связанную с анализами крови. Кстати, кровь – единственный вид анализов, который мы до последнего времени могли там проводить. Основной лицензии Московскую лабораторию лишили еще почти 5 лет назад. Получается, что теперь до весны нам придется тратиться на проверку допинг-проб в иностранных лабораториях. И я уже читала подсчеты: там 6 нулей, все в долларах. Петр Кузнецов: Из бюджета будем все проверять? Тамара Шорникова: Ну, откуда-то придется брать. Петр Кузнецов: Вот об этой проблеме и о сопутствующих, вообще что будет дальше, давайте поговорим с Николаем Яременко. Это спортивный обозреватель, главный редактор газеты «Советский спорт». Николай Николаевич, здравствуйте. Николай Яременко: Да, добрый день, коллеги. Петр Кузнецов: Где вы? По телефону. Николай Николаевич, скажите пожалуйста, вот отсутствие лицензии у этой Московской лаборатории как сильно вообще по нам бьет? По нашим спортсменам, по нашему бюджету, из которого мы будем теперь оплачивать их прохождение в иностранных… Николай Яременко: Про бюджет я не понял. Петр Кузнецов: А в иностранных лабораториях мы за счет чего их будем теперь тестировать? Николай Яременко: Простите, а так мы оплачивали в Московскую лабораторию, в которой те же самые анализы стоят тоже недешево, – так мы будем оплачивать те же самые анализы в зарубежных лабораториях. Петр Кузнецов: Ну да? Николай Яременко: О бюджете здесь можно меньше всего горевать. Нужно больше всего переживать, что наконец мы исправились и в ближайшие месяцы, хотя я уверен, что понадобятся годы, и наконец и РусАДА получило восстановление, и Московская лаборатория. Но в принципе никакой большой интриги в том, что Всемирное антидопинговое агентство объявило, что оно приостановило статус так называемой Московской лаборатории (это официально называется Национальная антидопинговая лаборатория в Москве, но коротко это в официальных документах так и пишется: Московская лаборатория). И именно то, что немедленное вступление решения в силу. Потому что раз формально есть с 9 декабря действующая дисквалификация РусАДА, то автоматически в свете этого решения Исполкома, о том, что РусАДА вновь объявлено несоответствующим Всемирному антидопинговому кодексу, то на основании этого есть определенные регламенты и нормы. Знаете, как принимается закон, а потом пишутся юристами подзаконные акты, постановления на основе этого закона. Вот так и тут. С 21 числа Лабораторная экспертная группа ВАДА (LabEG, как она называется) рекомендовала председателю Исполкома ВАДА Витольду Баньке, бывшему польскому спортсмену, а с 1 января теперь новому антидопинговому посту, временно приостановить применение международного стандарта для лаборатории. И Банька немедленно обязан отыскать, так сказать, какой-то антироссийский заговор и т. д. Там есть, правда, несколько нюансов… Петр Кузнецов: Николай Николаевич, только покороче, если можно. И почетче. Дело в том, что некоторые фразы у нас просто пропадают, не всегда вас слышим четко. Николай Яременко: Будет в ближайшее время определено, необходимо ли транспортировать какие-либо хранящиеся образцы в Московской лаборатории в ВАДА. Вот, собственно, дороговизна здесь только может возникнуть. Т. е. надо будет образцы переправлять. Но ВАДА вроде бы пока не заявляло о том, что какие-то отдельные допинг-образцы надо будет транспортировать. Поэтому это пока единственный не решенный вопрос, насколько я знаю. Петр Кузнецов: Понятно. Спасибо вам за ваш комментарий. Это Николай Яременко, спортивный обозреватель и главный редактор газеты «Советский спорт». Тамара Шорникова: Да, мы ждем звонков и сообщений от телезрителей. И пока выводим на связь второго эксперта. Александр Зубков, двукратный олимпийский чемпион по бобслею. Здравствуйте. Александр Зубков: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Александр Юрьевич. Тамара Шорникова: Александр Юрьевич, вот буквально параллельно вышла информация о том, что Британское антидопинговое агентство отказалось передавать для перепроверки Всемирному антидопинговому агентству (ВАДА) допинг-пробы своего прославленного бегуна Мо Фары. Объяснили очень просто: мол, вы знаете, вы там что-нибудь испортите, не дай бог, мы лучше не будем. Первый вопрос уже ваши коллеги, тоже спортсмены… Петр Кузнецов: Сергей Шубенков прокомментировал: «А что, так можно было?» Тамара Шорникова: Вот вопрос: а может быть, мы тоже в таком случае можем сказать, что, знаете, мы сами у себя, это и дешевле нам выйдет, и безопаснее? Александр Зубков: Во-первых, мы уже сделали шаг, да? Когда передали пробы Московской лаборатории. И поэтому сейчас делать шаг назад – это будет, как бы сказать, неправильно, да? На сегодняшний день надо четко понять, что необходимо делать на сегодняшний день нашим новым руководителям спорта для того, чтобы сесть за стол переговоров. И не отвлекаться на эти мелкие вопросы касаемо допингов, которые они пытаются и говорят, что Великобритания не дает пробы отдать в ВАДА. Здесь нужны люди, которые готовы сесть за стол переговоров со стороны России, и авторитетные люди. Таких людей я вижу только двое. Это которые могут урегулировать вопрос. Это Вячеслав Фетисов и Александр Попов. Которые имеют свое значимое значение как спортсмены и как руководители спорта России. Вот это самое главное. Петр Кузнецов: Александр Юрьевич, но вот у нас новый министр спорта – это человек, управляющий, причем долгое время, Международной федерацией студенческого спорта. Еще раз: Международной. Немногие могут похвастаться руководством именно международной спортивной организацией у нас здесь. Александр Зубков: Но, позвольте, я скажу по моей… Петр Кузнецов: Т. е. в принципе, в мире его знают, зарекомендовал он себя, наверное, хорошо за это время, студенческий спорт развивается, у нас он на хорошем уровне. Что именно от него конкретно зависит в этой допинговой теме? Александр Зубков: Мое личное, сугубо личное мнение. Студенческий спорт и профессиональный спорт – это две разные вещи. Это несовместимо, да. Я бы хотел бы видеть его в качестве урегулирования и разговоров. Если сядет за стол переговоров, если это произойдет, это будет очень большое значение для нашего спорта в целом. Петр Кузнецов: Спасибо. Тамара Шорникова: Да. Спасибо. Александр Зубков, двукратный олимпийский чемпион по бобслею, был у нас в эфире сейчас. А теперь телезрителя послушаем. Александр из Воронежа к нам дозвонился. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Извините, пожалуйста, за беспокойство, но послушал тоже про эту… нескончаемые передачи про, как бы, про кровь вот эту, то, что спортсмены наши сдают. Но я бы хотел просто уточнить. Вот все это, мне кажется, списание денег. Потому что раньше как бы на этом не акцентировалось внимание. Я сам занимался спортом профессионально, лыжным спортом. И, буду краток, проходя несколько раз мимо тех секций, где заниматься начинал 30 лет назад еще, я подходил к тренерам, и они со слезами на глазах просто стояли и мне рассказывали, что дети сейчас, нынешние дети, катаются на тех же самых лыжах, что катались мы 30 лет назад. Поймите суть. 30 лет назад, на тех же самых лыжах, что мы катались. О каких можно говорить, там, допинг-скандалах? И какие там суммы вообще нереальные, там миллионы, да, выделяются, чтобы проверить кровь людей? Могут просто детей экипировкой обеспечить нормально, чтобы дети тренировались. И не нужны были бы все эти допинги. Наверное, об этом бы никто не знал. Я как бы чуть-чуть от темы, наверное, увел просто, да? Петр Кузнецов: Нет-нет, не увели. В очередной раз нас в нужное тоже своего рода русло направили. Тамара Шорникова: Какие проблемы сейчас важнее у нас для телезрителей. Петр Кузнецов: Тем более что мы о студенческом спорте… Зритель: Дело в том, что дети, дети – не из-за того они сидят за телефонами, за компьютерами. А из-за того, что нет спортивных бесплатных кружков. Петр Кузнецов: Да. Слушайте, Александр, а вот что касается этой допинговой истории, вы вообще как относитесь? Вам важно, что там будет, какое решение вынесет апелляция в итоге, что нас ждет – поедем мы на Олимпиаду или нет? Как это влияет? Тамара Шорникова: Отстранят наших спортсменов или нет? Петр Кузнецов: Да, отстранят ли тех спортсменов, которые уже выросли, которые уже вот сейчас, которые могут пропустить, может быть, единственную в своей жизни Олимпиаду или уже так, знаете, махнули рукой: будь что будет, мне уже все равно? Зритель: Вы знаете, я перебью вас, связь долетает с запозданием, простите, пожалуйста. На самом деле очень обидно за тех ребят, которые своим потом и кровью, не вылазили, например, из секций, дорожек, площадок, беговых дорожек. Это очень обидно за них. Если так предвзято относится к нам Европейский Союз, на самом деле. Потому что я больше чем уверен, что 3% спортсменов, может быть, используют что-то нечистое, 3 спортсмена, но когда мы занимались, у нас люди были очень мощные бегуны, лыжники, я просто фамилий не буду называть, но очень мощные. Никто никогда ничего не использовал. Как и я сам. Мы питались натуральное, что чем могли позволить себе советские люди и российские люди. Т. е. да, если бы их мясо… Петр Кузнецов: И 30-летние лыжи, Александр. Зритель: …Набор студента, как вы говорили, помните? Петр Кузнецов: Да, в первой теме, да. Понятно. Спасибо. Спасибо, Александр из Воронежа, наш телезритель. И еще на одну тему выходим.