Иван Князев: Мы начинаем. Прогноз по уменьшению числа бедняков в нашей стране до 10%, снизить до 10%, может оказаться несбыточным, так полагают в Счетной палате. Инструментов господдержки малообеспеченных явно не хватает. Вот смотрите, если в 2018 году с доходами ниже прожиточного минимума в России жили 19 миллионов 100 тысяч человек, то в прошлом году их число выросло еще на 100 тысяч, у нас на 100 тысяч стало больше бедняков. В этом году планировалось число бедных в стране снизить до почти 11%, к 2022 году до почти 9%, но, как полагают в Счетной палате, сделать это пока вряд ли удастся. Тамара Шорникова: Почему мер господдержки не хватает? Почему несмотря на все пособия, маткапитал бедных в стране, их количество существенно не сокращается? Мы будем обсуждать это вместе с экспертами. У вас спросим: вы считаете себя бедным? «Да» или «нет», это наш SMS-опрос, отвечайте на короткий номер 5445 и, конечно, звоните к нам в прямой эфир. Иван Князев: Сейчас представим эксперта нашего. У нас на связи Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Михаил Кимович, вот послание Федеральному Собранию президента уже назвали самым дорогим, меры вроде как серьезные. Но при этом эксперты прогнозируют, что результата нужного от них не добьешься. Почему? Михаил Беляев: Вы знаете, мне вообще эта оценка не нравится сама по себе, не нравится она. У нее, на мой взгляд, есть основной такой вот недостаток – они исходят из стационарной модели, то есть они смотрят на нынешнее состояние экономики, на нынешние возможности снижения бедности с помощью мер, специальных каких-то дотаций, помощи, выплат и прочее, прочее. Они не учитывают, что все-таки мы предполагаем, что у нас будут развиваться национальные проекты, что мы помогаем территориям, что там будет развиваться промышленность, что люди, вообще экономика, люди будут получать заработную плату, будут трудоустраиваться и получать повышенную заработную плату и таким образом по этому пути… И это, собственно, единственный нормальный путь вывода страны из бедности, вывода этих людей из бедного состояния, а вовсе не путем перекладывания каких-то денег из кармана в карман, хотя это тоже один из методов таких. Вот этим мне не нравится вот этот самый прогноз, и я не готов... Иван Князев: Михаил Кимович... Михаил Беляев: Да? Иван Князев: Может, они просто хотели, ну, понимаете, сразу немножко денег народу раздать, чтобы немножко выйти за тот уровень вот этих 12 тысяч прожиточного минимума, который у нас сейчас, чтобы чуть-чуть народ почувствовал облегчение? Михаил Беляев: Нет, это-то, безусловно, надо делать, эту тему, это мероприятие совершенно трудно отрицать, совершенно трудно с ним не соглашаться. Но мы говорим о следующих годах, когда Счетная палата сомневается в том, что вот в те последующие годы, которые предстоит нам пройти, вот там будет дело стоять на той же мертвой точке, на которой стоим мы сейчас. Я хочу рассматривать жизнь как поток текущих событий, а не как какой-то застывший пруд. Иван Князев: А можно спрогнозировать, как вы говорите, повышение заработной платы, просчитать увеличение производства и так далее? Здесь просто, по-моему, совсем буксуют аналитики. Михаил Беляев: Ну вот аналитики буксуют, потому что они буксуют... Вы понимаете, аналитики тут похожи на военных, то есть генералов, которые готовятся к прошлой войне, есть такое избитое выражение, но оно совершенно правильное и применимое. Просчитать можно и нужно, нужно просчитывать, нужно просчитывать, нужно учитывать динамику, и прогноз на то и прогноз, чтобы именно работать не в стационарной, а в динамичной модели. А вот у нас все почему-то, когда начинают говорить о чем-то, то исходят из того, что какая-то ситуация будет заморожена и прямым образом перенесена, то есть нынешняя ситуация, весь этот прогноз заключается, образно говоря, в том, что они нынешнюю ситуацию закрепляют, замораживают и переносят из года в год в неизменном виде, не понимая, что она должна меняться, причем меняться коренным образом. Тамара Шорникова: Нам страшные SMS приходят на самом деле. Очень многие люди пишут, вот, например, цитата из Иркутской области: «Я не бедный, я нищий». Нижегородская область: «Шесть детей, мы нищие». Забайкальский край: «Сколько бы ни повышали пенсии, выплаты, зарплаты, цены растут еще быстрее». Костромская область: «Да, я считаю себя бедной при пенсии 10 800». Мы действительно часто говорим о количестве, о таких показателях, снизить число бедных. Мы когда-нибудь будем говорить о качестве их жизни? Потому что условно добавить 200 рублей, выйти за МРОТ, и ты уже официально не бедный. Иван Князев: Ну как бы да, все отчитались, всем хорошо, но только не тому, кому прибавили 200 рублей и он получает, теперь вот 13 тысяч у него доход. Михаил Беляев: Ну эти вопросы как раз и решаются: и качество жизни, и доходы, тут есть какая-то корреляция, имеется в виду такие реальные повышения дохода, а не на какие-то там доли процента, они как раз решаются на основе развития, динамичного развития, поступательного движения экономики вперед, то есть то, что и должны обеспечить и национальные проекты, и стимулирование экономики... Тамара Шорникова: А мы когда эффект от них почувствуем? Михаил Беляев: Вы знаете, вот тут надо подождать, потому что национальные проекты касаются, в общем-то, фундаментальных вещей экономики. Но они отличаются от просто программ развития, от каких-то отдельных проектов, пусть и масштабных. Проект масштабный, допустим, строительство какого-то завода, или трамплина, или еще чего-то – это просто какое-то мероприятие хозяйственное, которое дает заказ другим отраслям экономики, и когда заканчивается строительство этого объекта, фактически все затухает. А национальный проект – это как бы вот, образно говоря, он пронизывает всю толщу экономики по определенному направлению, начиная от производства со всеми посредническими звеньями и заканчивая потребителем. В общем-то, это постоянно действующая величина, скажем так, постоянно... Тамара Шорникова: Михаил Кимович, простите, прерываю, времени мало. Это все понятно, и мы привыкли, в общем-то, ждать, «мы» – это весь российский народ. Но заживем-то когда? Хочется знать какую-то дату, что ли. В 2024-м заживем? Иван Князев: После дождичка в четверг, Тамара. Михаил Беляев: Нет, если все пойдет так, как, в общем, задумано и не будет сопротивления среды, а мы видим, что она сопротивляется, среда, даже позитивным импульсам, которые направляются в экономику, то к 2024 году мы, наверное, все это дело можем увидеть и реально почувствовать на себе. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое. Это был Михаил Беляев с нами на связи, кандидат экономических наук, эксперт Российского института стратегических исследований. Сейчас у нас есть звонок от телезрителя. У нас на связи Галина из Белгородской области. Галина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я, например, тоже считаю себя бедной, раз вы задаете такой вопрос, потому что сейчас я живу на одной пенсии. Раньше я работала, как-то сводила концы с концами, а теперь никак не могу свести эти концы с концами, потому что газ постоянно повышают. Мне бы хотелось узнать, когда это прекратится вообще? Сколько можно на коммунальные услуги повышать цены? Тамара Шорникова: Да. Зритель: При Союзе такого не было, были цены стабильные. Тамара Шорникова: А сколько у вас пенсия, Галина? Зритель: У меня 17 тысяч пенсия, но, извините, на ремонт, какие сейчас ремонты дорогие в доме, не хватает мне этих денег. Тамара Шорникова: Понятно, спасибо большое. Иван Князев: Да, спасибо. Тамара Шорникова: И следом послушаем Елену, она дозвонилась из Псковской области. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, я не знаю, как вы в Москве живете, а я живу на 9 тысяч пенсии и 2 тысячи инвалидности, которые входят в прожиточный минимум почему-то. Иван Князев: Ага. Зритель: Ну что? Я себя считаю не бедной, я себя считаю нищей. Тамара Шорникова: Да, понятно. Иван Князев: Да, спасибо. Тамара Шорникова: В Москве по-разному живут, большой город, Елена. Иван Князев: Да. В принципе многие телезрители нам пишут, вот Волгоградская область: «Пенсия 9 тысяч, я нищая», «Пенсионер, конечно, бедность не обошла меня стороной». Тамара Шорникова: Давайте послушаем, что думает на этот счет Евгений Гонтмахер, член Комитета гражданских инициатив и экспертной группы «Европейский диалог». Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Евгений. Евгений Гонтмахер: Да, здравствуйте, здравствуйте. Тамара Шорникова: Да. Евгений Шлемович, вот такой вопрос. Многие сейчас начали следить пристально за нефтью в том числе, которая недавно впервые с 2017 года ниже 49 опустилась, этой отметки. Иван Князев: Да, и фьючерсы падают, насколько я помню. Тамара Шорникова: Соответственно, у многих вопрос: даже эти планы, которые пока даже эксперты называют недостаточными, и они могут не сбыться, если и дальше так пойдет. Есть опасность нового мирового кризиса? Евгений Гонтмахер: Ну, такая опасность есть, и, в общем, все разумные эксперты мировые, ведущие эксперты и в России тоже, все уже всерьез об этом думают и рассматривают такую возможность. Она, конечно, не 100%-я, но вот этот вот коронавирус, хотя это явление, в общем, биологическое, медицинское, но это, конечно, испытание для мировой экономики. И как всегда, когда что-то случается с мировой экономикой, больше страдают экономики слабые или экономики, которые зависят от какого-то одного вида продукта, ну как Россия. Ну вот мы зависим от нефти, кстати говоря, недавно Росстат опубликовал данные очень интересные, на которых он показал, что зависимость нашего бюджета от нефтегазовых доходов за последние годы увеличилась, притом что идут разговоры уже много лет о том, что надо бы как-то нам слезать с этой иглы нефтегазовой. Так вот экономики такого типа, как в России, очень чутко реагируют на такие малейшие изменения. А тут ведь действительно есть угроза мирового кризиса, рецессии. Смотрите, что происходит в Китае, там с точки зрения экономики какие-то совершенно неожиданные, невиданные темпы снижения роста. Рост идет, конечно, в Китае, но сейчас вот, в прошлом году он был 6%, в этом году, если так дальше пойдет, он будет около 3%, наверное. Это, конечно, колоссальный удар, колоссальный удар, который там будет выдержать сложнее. И к вопросу о доходах: вот то, что вы сейчас обсуждаете, ну абсолютно очевидно, что это напрямую сказывается на доходах нашего населения, особенно на зарплатах. Иван Князев: Евгений Шлемович, скажите, пожалуйста, так, может, уже нужно как-то весьма в таком спешном порядке корректировать все наши прогнозы по росту благосостояния населения, по уровню бедности и тому подобное? Потому что и цены на нефть падают, и еще тут коронавирус, и пора уже пересматривать и прямо сказать людям, что, друзья, в следующем и в последующем годах у вас ситуация будет достаточно серьезная, лучше она точно не станет? Евгений Гонтмахер: Ну, вы знаете, если говорить ответственно, то надо, конечно, рассматривать всегда несколько вариантов. И, в общем, и людям, все-таки у нас в России люди достаточно образованные, грамотные, тоже говорить о том, что возможны разные сценарии. Потому что ну кто ожидал вот этой ситуации с этим коронавирусом? Ну еще в конце прошлого года никто ее не мог предсказать, это очевидно. Так же ровно мы не очень понимаем, чем она закончится, может быть, она закончится быстро и благополучно. Но есть другая вещь, о которой... Вот вы спросили предыдущего вашего собеседника, если даже вычесть этого «черного лебедя», этого коронавируса, если бы его не было, есть ли какие-то шансы на то, что в России даже до 2024 года всерьез улучшится социальная ситуация? Я считаю, что нет, к сожалению. Почему? Потому что для этого есть две причины. Первая причина: экономика, я уже сказал, все такой же остается архаичной и неэффективной, как она и была много лет назад, и ничего здесь такого не сделано. А почему не сделано? А потому что, конечно, не работают основные институты. Вот сейчас президент инициировал поправки к Конституции. Ну я их не хочу сейчас обсуждать, насколько они корректны не корректны, но я же понимаю, почему, – потому что он неудовлетворен состоянием институтов, тем, как устроена вообще вся наша жизнь и экономическая, и общественная, социальная, и он пытается по-своему, как ему это виднее, каким-то образом это сдвинуть с места, что называется, устроить такую встряску. Иван Князев: Скажите, а это реально, вот эту встряску устроить? Потому что сейчас у нас экономика весьма так просто развивается: мы сидим на нефтяной игле и по возможности делаем запасы в Стабфонде и все, больше ничего. Евгений Гонтмахер: Ну, понимаете, шансы на успех таким методом, мне кажется, тоже не очень большие, потому что в принципе пришло, наверное, какое-то время, когда должна быть общенациональная дискуссия даже не о Конституции (хотя там действительно надо кое-что поменять, наверное, да), но вообще о том, как нам всем вместе жить с точки зрения роли государства, о действительно роли регионов, роли местного самоуправления, про инвестиционный климат, про налоги, кстати говоря, много есть о чем поговорить. Должна быть дискуссия широкая общественная, она может продолжаться несколько месяцев, вот примерно так. Надо наконец себе самим сказать правду: ребят, Россия сейчас дошла до ситуации, когда на прежних основах мы дальше развиваться не сможем, ну не сможем, причем это основы и политические, и социальные, и экономические, и так далее. Вот такая дискуссия нужна. Возможно, может быть, президент должен был бы ее и возглавить, но пока пошли другим путем, пошли вот путем того, что давайте мы будем менять кадры, видите, сменили правительство, меняем Конституцию с непонятными там, кстати говоря, последствиями, например, что такое будет Госсовет, никто не знает, как все это будет работать. Это все носит очень рискованный, с моей точки зрения, характер, а экономика таких неопределенностей, рисков не очень любит, к сожалению, потому что нам нужны инвестиции, вот в чем дело. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Евгений Гонтмахер, член Комитета гражданских инициатив и экспертной группы «Европейский диалог», был с нами на связи. Послушаем телезрителей. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я не знаю, вы ко мне обращаетесь? Тамара Шорникова: Да. Евгения, правильно? Иван Князев: Да, Евгения, здравствуйте. Зритель: Да-да. Вот скажите, пожалуйста, вы знаете, что? Я пенсионер с мужем, живем мы вдвоем. Пенсия у нас 16–17, ну до 30 с лишним, больше даже получается. Я не говорю, что мы богатые, хватает, нет, лекарство дорогое. Но говорить, что мы нищие, бедные, несчастные... Посмотрите, молодежь не работает, старики тянут их, тянут внуков, а это трутни, самые настоящие трутни. Вот почему они бедные и пенсионеры такие бедные, им никто не помогает, они сами куежатся и еще тянут своих этих самых неработающих. Тамара Шорникова: Понятно. Зритель: На молодежь обратите внимание, которая жалуется, а я не жалуюсь, нормально. Я не говорю, что все прекрасно и все хорошо, но во всяком случае не голодаем, это смешно даже говорить об этом. Пусть люди вспомнят 1990-е гг., когда мы никому не нужны были и что творили. А сейчас ты посмотри, какие... Особенно я хочу сказать, я не против, не националистка, не против мигрантов, но боже мой, я вокруг во дворе вижу, какие мигранты... Иван Князев: Да, Евгения, спасибо, спасибо. Тамара Шорникова: Да, Евгения, спасибо за ваш развернутый ответ. Иван Князев: Все в кучу собрали. Спасибо за ваш звонок. Тамара Шорникова: Итак, подводим итоги голосования. «Чувствуете ли вы себя бедным?» Иван Князев: Девяносто шесть процентов говорят, что да, чувствуют себя бедными, соответственно, только четыре процента наших телезрителей сказали обратное, видимо, чувствуют себя чуть получше. Тамара Шорникова: Ну вот Евгения в том числе. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Переходим к следующей теме.