Марианна Ожерельева: Мы продолжаем изучать партнеров России по БРИКС. Сегодня поговорим об Индии. Кстати, в этом году исполняется 75 лет дипломатическим отношениям между нашими странами. Сотрудничество развивается по ряду направлений, особая роль сейчас у поставок нефти. Санкции переориентировали российские потоки, и Индия за последние месяцы нарастила объемы закупок. На чем же держится российско-индийская дружба? И какие выгоды у каждой сторон? Поговорим сейчас с экспертом. В студии Борис Волхонский, доцент Института стран Азии и Африки МГУ, эксперт Национального комитета по исследованию БРИКС. Здравствуйте. Борис Волхонский: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: В литературе очень много описано, как Советский Союз поддерживал Индию. А вот это наследие продолжается сегодня и является звеном, которое наращивает отношения между Россией и Индией? Или и Россия в ее современном виде тоже очень многое сделала? Борис Волхонский: Я думаю, и то, и другое. Ну, во-первых, в 1955 году, когда состоялся первый государственный визит советских руководителей в Индию, прозвучала такая фраза: «Хинди руси бхай бхай». Молодое поколение ее не помнит, я уже проверял. Ну, это значит, что индийцы и русские – братья. И эту фразу тогда знал весь советский народ, я помню это хорошо, по крайней мере в 60-е годы. Но надо сказать, что Индия всегда придерживалась очень независимой политики и была лидером Движения неприсоединения. Это движение имело очевидно антикапиталистическую направленность, поэтому объективно Индия всегда сближалась с Советским Союзом. И во многих сферах наши отношения были просто на высоте. Потом, после распада Советского Союза, произошел небольшой кризис. Он не был очень серьезным, но все-таки Индия… Как-то, знаете, российская внешняя политика переориентировалась сначала на Запад, потом на Китай. И Индия почувствовала себя немножко… не то что в изоляции, но как-то брошенной. Марианна Ожерельева: Так? Борис Волхонский: И в 90-е годы, скажем, ей пришлось обзавестись… точнее, не обзавестись, а объявить о том, что у нее есть ядерное оружие. То есть Индия пыталась зависеть сама от себя и искать какие-то другие балансиры, поскольку одна из таких констант индийской внешней политики – это довольно напряженные отношения с Китаем. В советское время, во времена Холодной войны у Советского Союза тоже были напряженные отношения с Китаем, и это тоже сближало нас с Индией. Сейчас у нас с Китаем отношения… ну, я не скажу, что безоблачные, но очень хорошие, поэтому и в Индии это тоже ощущают, поэтому в этих отношениях возникает такой поиск баланса. Это не значит, что Индия как-то отстраняется от России или Россия от Индии. У нас на государственном уровне, на политическом уровне нет просто никаких противоречий, нет никаких… Марианна Ожерельева: За последние месяцы тоже противоречий нет? Борис Волхонский: Нет. Ну, по большому счету – нет. Принципиальных противоречий нет. Марианна Ожерельева: То есть поддержка с той стороны идет? Борис Волхонский: Я бы сказал так: это сочувственный нейтралитет. Я бы так это определил. Поскольку, конечно, Индия, скажем так, не признала ни Крым российским, ни… Ну, собственно, это не сделала почти ни одна страна в мире. Тем более не признала независимость Донецкой и Луганской народных республик. У Индии есть просто свои опасения по поводу собственных сепаратистских движений, поэтому они очень осторожно в этом отношении проводят свою политику. Но надо сказать, что в то же время ни Индия, ни другие партнеры по БРИКС, ни страны Африки, ни большинство стран Азии просто не присоединились к санкциям. И в этом отношении я могу сказать, что это в значительной степени можно считать поддержкой. Марианна Ожерельева: А на чем строится именно российско-индийская торговая история? Мы говорим сейчас о неких направлениях сейчас, потоках нефти, газа, да. Но есть же какие-то азы. Что это? Вот пять главных позиций. Борис Волхонский: Вы знаете, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Марианна Ожерельева: Так? Борис Волхонский: Еще с советских времен наши торговые отношения в основном строились на военно-техническом сотрудничестве. Это, конечно, очень важная сфера сотрудничества, но она доминировала и заслоняла собой все остальное. Марианна Ожерельева: То есть поставки вооружений? Борис Волхонский: Поставки вооружений в Индию, да. Сейчас в связи с санкциями происходит явное изменение номенклатуры нашей торговли. Уже упомянули нефть. Энергоносители, не только нефть. Кстати, и каменный уголь тоже. Ну, я бы сказал так… Давайте я чуть-чуть вернусь назад. Традиционные отношения – это военно-техническое сотрудничество. Это сотрудничество в сфере атомной энергетики, поскольку Россия – главный строитель атомных электростанций в Индии. Уже несколько энергоблоков запущено, идет строительство других. В перспективе там до 16 энергоблоков, Россия может участвовать в их строительстве. Марианна Ожерельева: Куданкулам? Борис Волхонский: Куданкулам, там шесть будет. Ну и в других районах индии тоже будут построены… планируется построить еще атомные электростанции. Нефть. Никогда Россия не была в числе главных поставщиков нефти в Индию, но в связи с этими санкциями Россия вышла на второе место после Ирана. Иран, кстати говоря, тоже находится под санкциями. Вот две страны, находящиеся под санкциями, являются главными поставщиками нефти в Индию. Надо сказать, что в недавней истории Индии есть такой эпизод, когда Индия пошла на поводу у Запада в плане ограничения поставок нефти из Ирана, который попал под санкции, и в результате цены на энергоносители в самой Индии подскочили очень значительно. Это привело к повышению цен на все остальное. И это произошло, если я не ошибаюсь, в 2012 году. А в 2014 году правительство, бывшее тогда у власти, просто потерпело сокрушительное поражение, и это отразилось на внутренней политической ситуации в самой Индии. Я думаю, что ни у одного правительства Индии нет желания повторять этот опыт, поэтому ни к каким санкциям Индия не присоединяется. Хотя в самом начале этой санкционной истории были сообщения о том, что какая-то из индийских компаний ограничила закупки, но это было не на государственном уровне, а просто на уровне компании. Ну, если компания задействована на западном рынке, то естественно, что она взвешивает, какие у нее существуют риски для работы там, поэтому на уровне отдельных компаний такое может проявиться. Далее. Уже более 20 лет идет разговор о строительстве или запуске международного транспортного коридора «Север – Юг». Вот 20 лет это практически дальше разговоров не шло… вернее, шло, но коридор так и не заработал. А буквально пару недель назад пошли сообщения, что в тестовом режиме уже пошли контейнерные перевозки из России через Каспий, Иран и далее по морю в Индию, ну и обратно. Опять-таки, не было бы, как говорится, счастья, но в данном случае помогло вот это несчастье в виде санкционного режима. Далее. Ну, как известно, Индия – страна, которая занимает второе, а может быть, уже даже и первое место по численности населения, 1 миллиард 400 миллионов. Это примерно в 10 раз больше, чем в России. А по площади Индия примерно в 5 раз меньше, чем Россия. Ну, вы сами понимаете, что обеспечить страну продовольствием в этих условиях довольно трудно. Поэтому недавно в связи с повышением мировых цен на продовольствие Индия просто закрыла, запретила экспорт любого зерна, поскольку надо удовлетворять свои нужды. А Россия, по прогнозам, насколько я понимаю, в этом году выходит на очень высокие показатели, поэтому здесь тоже есть, безусловно, перспективы для расширения нашего сотрудничества. Марианна Ожерельева: У нас есть звонок из Владимирской области. Ольга, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: У меня вопрос к уважаемому эксперту: по вашему мнению, заинтересована ли Индия в том, чтобы быть инвесторами в наши производства, чтобы промышленность развивать именно на территории Российской Федерации? Или они заинтересованы только в экспорте своего производства промышленного, не знаю, как специи, чай, хлопок, фармакология? Есть ли возможность развития этих производств у нас? Марианна Ожерельева: Спасибо, Ольга, вопрос понятен. Хороший вопрос. Борис Волхонский: Хороший вопрос, да. Я буквально недавно читал сообщения, что в Калужской области идет строительство большого фармацевтического предприятия, где будут производиться вакцины. Правда, не могу сказать точно, какие именно вакцины. Ну, на фоне нашего недавнего опыта, наверное, можно предположить, что это будут и вакцины антиковидные. Ну, возможно, и другие. И это будет фармацевтическое производство с индийским капиталом. На уровне регионов тоже постоянно проходят сообщения, что та или иная область России заключила соглашение о сотрудничестве с тем или иным индийским регионом. Это один из тех потенциалов, который на сегодняшний день используется недостаточно, но тем не менее очень перспективный. Потом, на Деловом форуме БРИКС Владимир Путин, наш президент, объявил о том, что в России приходят индийские торговые сети. Пока, правда, эти сами сети не названы. Возможно, просто дело в том, что идут переговоры, и пока, наверное, просто преждевременно называть – какие. Но, опять-таки, на днях я прочитал сообщение о том, что торговая сеть, дочерняя сеть многофункциональной компании Tata, торговая сеть, торгующая бытовой электроникой, также собирается открыть здесь сеть своих магазинов. Марианна Ожерельева: Борис Михайлович, ну все бы хорошо: и перспективы, и уже сотрудничество начали, энергоблоки вам, пожалуйста, и энергетический сектор. А почему же торгуем так мало – 2,5 миллиарда долларов по году? И при этом из года в год говорится, что надо больше, надо больше. Даже если больше, то кто мешает? Китай сдерживает, потому что больше его продукции, и рынки у него сегодня налажены, именно экспорт этой продукции? Почему Россия с Индией все-таки не могут выбиться в какие-то большие цифры по продажам? Борис Волхонский: Ну, 2,5 миллиарда – это явно заниженная цифра, потому что по прошлому году я знаю цифру 13,5 миллиарда. Марианна Ожерельева: Ну, тоже немного. Она больше, конечно, чем 2,5, но это 150, как с Китаем. Борис Волхонский: Но это рекордная сумма в нашей торговле. Марианна Ожерельева: А что мешает? Борис Волхонский: Ну, прежде всего, конечно, мешают логистические проблемы. У нас нет общей границы. Между нами находится Афганистан – а это такая пока еще «черная дыра» Азии. И очень напряженные отношения между Индией и Пакистаном. Трансграничное сообщение между этими странами практически… ну, оно не отсутствует, оно есть, но оно очень незначительное. Поэтому логистические проблемы, естественно, мешают. Вот транспортный коридор «Север – Юг», о котором я говорил, он призван, по крайней мере что касается плодоовощной продукции, явно придать импульс этому направлению, поскольку пока плодоовощная продукция возится по Суэцкому каналу, далее через Средиземное море. И просто за время транспортировки истекает срок действия санитарных сертификатов. Поэтому транспортный коридор, который почти вдвое сокращает транспортировку, должен эту проблему решить. Плюс к этому, конечно, скажем, когда речь идет о текстильной промышленности, наверное, засилье китайских и отчасти турецких товаров… Марианна Ожерельева: Партнеры по БРИКС друг другу иногда мешают? Борис Волхонский: Ну нет, не то что мешают. Это конкуренция. У нас с Китаем все-таки налажены логистические цепочки и общая граница больше 4 тысяч километров, и потребители есть не только в центре России, но и, скажем, в Сибири, на Дальнем Востоке, в общем, по всей России. И просто китайские бренды уже здесь утвердились. А чтобы индийские бренды утвердились, нужна хорошая рекламная работа. Это дело, наверное, не одного дня. Марианна Ожерельева: Из Калужской области нам пишут: «У России нет союзников. Все хотят поживиться за наш счет». Когда мы вчера начинали сериал «БРИКС» и обсуждали Китай, были ровно такие же сообщения. Потому что в повестке что? Что Россия отгружает нефть, Россия продает газ, Россия продает нефть. И мы очень мало слышим… Если китайский ширпотреб, о котором так много говорят, он хотя бы присутствует на прилавках, то здесь стоит вопрос: а что есть у нас из Индии? Тоже ли хочет Индия сегодня поживиться? Или мы тоже что-то получаем все-таки, то есть это такое реверсное движение? Борис Волхонский: Ну, я не уверен, что слово «поживиться» здесь уместно, поскольку все-таки Индия покупает, а не берет… Марианна Ожерельева: Вопрос: по какой цене? Борис Волхонский: Со скидкой, да, со скидкой, до 30% скидка. Покупает. Ну, это тоже не прихоть Индии, а это объективная необходимость и для нас. Да, рынок требует. А у нас в бюджете в любом случае заложены на нефть гораздо ниже, чем те, по которым мы отпускаем нефть в Индию. Поэтому здесь слово «поживиться» мне кажется неуместным. Другое дело, что наш внешнеторговый баланс складывается в нашу пользу – наш экспорт превышает импорт из Индии почти в два раза. Ну, это всегда считалось как раз преимуществом страны-экспортера. Марианна Ожерельева: То есть зарабатывает? Борис Волхонский: Да, Россия зарабатывает на этих поставках. Другое дело, что сейчас я не знаю, как… Да, кстати говоря, есть план уже в самом ближайшем будущем перейти на взаиморасчеты в национальных валютах. Марианна Ожерельева: А уже было же такое, по-моему, да? Борис Волхонский: В Советском Союзе было такое, да. Но в Советском Союзе (вот я это помню), в Москве было несколько магазинов, по-моему, они назывались «Ганга», где продавались индийские товары, только индийские товары. Марианна Ожерельева: Вдруг опять появятся такие. Борис Волхонский: Ну, вы знает, если речь идет о таком этноэкспорте, то это все-таки немножко узкая ниша в торговле. Здесь должна идти речь о более широком спектре товаров. Ну, я не знаю, придите в супермаркет – и вы увидите манго из Бразилии. Бразилия все-таки намного дальше, чем Индия, да? А в Индии более 300 сортов манго. И, наверное, если бы не логистические проблемы, мы могли бы этими манго здесь объесться. Марианна Ожерельева: Еще сообщение, из Свердловской области нам пишут: «Индия – хороший союзник для России. В любом деле выберет Россию, а не западные страны». А какие взаимоотношения у Индии с западными государствами? И правда ли выберет, в случае чего, позицию Российской Федерации, а не их? Борис Волхонский:Я думаю, что опять-таки слово «союзник» неуместно. Марианна Ожерельева: А кто? Борис Волхонский: Как известно, у России только два союзника. Теперь, наверное, три – еще есть ВКС в дополнение к армии и флоту. Принцип внешней политики Индии – невступление ни в какие политические, а тем более военно-политические и военные союзы. То есть Индия не является союзником никому. Индия является партнером для всех, кто готов с ней сотрудничать. И это партнерство не идет, не направлено против третьих сторон. Наши отношения с Индией характеризуются формулой «привилегированное стратегическое партнерство». Причем слово «привилегированное» было добавлено после того, как Индия заключила соглашение о стратегическом партнерстве с США, то есть чтобы подчеркнуть вот этот давний характер отношений, которые были в советские времена, а потом, после некоторого спада, можно сказать (не скажу, что охлаждения, но некоторого спада), они чуть-чуть замерли, но за последние 10–15 лет, в общем-то, развиваются достаточно успешно и по поступательной. Что касается вопроса «Кого выберет Индия?», то на этот вопрос надо, наверное… Это такой немножко умозрительный вопрос. Мы должны прежде всего решить, в какой ситуации это произойдет. Марианна Ожерельева: В какой ситуации, да. Борис Волхонский: Я думаю, что в ситуации ядерной войны Индия не выберет никого. Но очень надеюсь, что до этого просто не дойдет. И принцип неприсоединения… Хотя о Движении неприсоединения в последнее время почти не говорят, но принцип неприсоединения во внешней политике у Индии сохраняется. Поэтому думаю, что Индия будет продолжать такую политику благожелательного нейтралитета. Марианна Ожерельева: Вначале вы сказали о том, что Россия и Индия – друг другу братья, что этот принцип знали и понимали в Советском Союзе. А сегодня насколько у русских интерес есть к Индии? Я не только о туристическом потоке, а вообще об изучении языка. То есть это в каком-то прогрессе или такой очень мизерный интерес, поэтому не стоит об этом думать, что это могло бы поспособствовать развитию нашей двухсторонних отношений? И им насколько интересна Россия? Борис Волхонский: Ну, поскольку я работаю в Институте стран Азии и Африки, где индийские языки – и хинди, и урду – преподаются с самого начала существования этого института… Ну, я, естественно, не помню эпоху 50-х годов, сам тогда родился только еще, но, как говорили старожилы института, в середине 50-х годов хинди был самым популярным языком. Популярность хинди существует. Она то повышается, то снижается. Марианна Ожерельева: А в связи с чем эти всплески наблюдаются? Борис Волхонский: Это даже сложно определить. Ну, ясно, что популярность, допустим, в 50-е, 60-е и 70-е годы была связана с популярностью индийского кино, Раджем Капуром. Марианна Ожерельева: Оно к нам возвращается. Борис Волхонский: Вот сейчас, кажется, оно возвращается. Где-то лет двадцать назад мне показалось, что любителей индийского кино составили некую такую секту. Они были, они оставались, но их было мало, и они были не очень заметными. Но сейчас, по-моему, интерес к индийскому кино возвращается. Причем надо сказать, что индийское кино – это не только Болливуд, не только эти коммерческие фильмы с песнями, танцами, стрельбой, мордобитием и так далее… Марианна Ожерельева: А что же это еще? Борис Волхонский: Есть еще вполне серьезные фильмы, которые у нас практически неизвестные. Марианна Ожерельева: А еще есть серьезные режиссеры, актеры. Киноиндустрия живет в Индии? Борис Волхонский: Ну, по количеству фильмов это лидер мировой. Марианна Ожерельева: По выпуску картин в год? Борис Волхонский: Да, по выпуску картин в год. Причем это картины не только на хинди. Болливуд, в общем-то, специализируется на фильмах на хинди, но есть и фильмы на тамильском языке, ну, практически на любом крупном языке современной Индии. В Индии языков больше, чем в России, намного. Я все их не буду перечислять. Ну, есть своя индустрия практически на всех индийских языках. И мне постоянно мои индийские друзья присылают некоторые анонсы новых фильмов, которые выходят, в том числе в прокат и в России. Марианна Ожерельева: А туризм на каком у нас уровне вообще? Борис Волхонский: Ну, туризм… У нас самое популярное направление – это Гоа. В цифрах я сейчас не скажу, но там очень много русских туристов. Марианна Ожерельева: А вот исследовать страну? Я больше, наверное, об этом. Вот посмотреть, как живут местные жители. Насколько сегодня это интересно русским туристам? Борис Волхонский: Есть туристические фирмы, которые занимаются именно вот таким эксклюзивным туризмом по неизведанным тропам. Ну, естественно, за время ковида немножко сократился этот поток. Просто сейчас Индия снова открывается после ковида, потому что, собственно говоря, ситуация пока, слава богу, налаживается и у нас, и у них. Марианна Ожерельева: Пишут еще об образовании. Очень много приезжали из Индии учиться в Советском Союзе. А какая динамика по отношению к Российской Федерации? Тоже продолжают учиться здесь? Борис Волхонский: Да, продолжают учиться, но в основном по техническим и медицинским специальностям. Много их и в Москве, и в других городах. В Самаре, по-моему, очень много индийских студентов. Во всяком случае, число индийских студентов в России исчисляется тысячами на данный момент. Ну, на данный момент, может, многие уехали из-за ковида, но они возвращаются, по крайней мере они остаются студентами наших вузов. Их тысячи. Ну, несколько лет назад я участвовал, просто пришел, было такое мероприятие во время визита премьер-министра Индии. Ну, огромный был зал… Как он называется-то? Экспоцентр. Там, наверное, на 5 тысяч мест, по-моему, если я не ошибаюсь. И он был весь забит, причем молодыми людьми, индийцами, которые здесь учатся и которые с огромной радостью просто участвовали в этом мероприятии. Марианна Ожерельева: Привнесли что-то тоже. Провокационный вопрос из Иркутской области: «Индия куда лучше, чем Китай. Китай очень хитрый». А Индия получше в этом смысле будет? Борис Волхонский: Я не знаю, что такое «хитрый», когда речь идет о международной политике, потому что каждая страна следует своим национальным интересам, и Индия в этом смысле не исключение. Что касается экономики, то индийцы – довольно такие тяжелые переговорщики. Марианна Ожерельева: Как и китайцы, получается. Борис Волхонский: Ну, я думаю, что каждая страна смотрит прежде всего на свои собственные интересы, поэтому сказать «хитрые» в негативном смысле, то есть обманывающие… Марианна Ожерельева: Ну, выгода только для себя. Борис Волхонский: Ну, каждая страна ищет для себя, поскольку альтруизма во внешней торговле и во внешней политике не существует. Поэтому Индия следует своим интересам. Но никогда на моей памяти не было случаев, чтобы Индия, скажем, «кинула» или обманула Россию. Марианна Ожерельева: Этого не было? Борис Волхонский: Ну, я такого не припомню. Хотя бывают случаи, когда наши компании приходят и просто из-за незнания каких-то условий местных теряют довольно много, приходя на индийский рынок. Марианна Ожерельева: Вы сказали, что они сложные переговорщики. А вот какие тонкости менталитета необходимо учитывать, для того чтобы вступать в эту переговорную деятельность? Борис Волхонский: Ну, тонкости менталитета – я боюсь, что это, так сказать, займет у нас слишком много времени. Я думаю, что прежде всего надо быть все-таки благожелательным. Надо быть… Марианна Ожерельева: Открытым к общению? Борис Волхонский: …открытым к общению, да. В то же время понимать, что улыбка – это еще не одобрение. Как говорится, если дипломат говорит «да» – это «может быть». То же самое относится и к торговым партнерам. Поэтому надо учитывать и разные вопросы этикета, они в России и в Индии не совсем совпадают. Скажем, не стоит сидеть, заложив ногу на ногу, во время переговоров с индийскими партнерами. Ну, смотреть в глаза желательно. Вот какие-то вещи… Марианна Ожерельева: Достаточно понятные, кстати. Борис Волхонский: Да, по-моему, достаточно понятные. Марианна Ожерельева: Борис Михайлович, а еще пишут: «А вы расскажите, как в самой Индии». Пишут, что очень грязно. Видимо, как туристы летали, плескались там, и действительно на пляже грязно. А если в общем картинку брать? Пишут: «Страна бедная. О чем вы тут говорите? Что там у них брать?» Бедные очень? Так ли это? Борис Волхонский: И так, и нет. Индия… Знаете, у нас есть такой мем, что Стамбул – город контрастов, Нью-Йорк – город контрастов. Я думаю, если говорить о контрастах, то самый контрастный город – это Мумбаи (бывший Бомбей), где просто соседствуют современные небоскребы с трущобами. В Индии, с одной стороны, действительно сотни миллионов живут за чертой бедности. Но это с одной стороны. Действительно, страна очень скученная. Я говорил о том, что по площади она в 5 раз меньше России, а по населению в 10 раз больше, поэтому плотность населения там очень высокая. И, естественно, значительная часть населения живет в нищете. И грязь есть. Ну, тут… Марианна Ожерельева: Антисанитария, как пишут. Борис Волхонский: Антисанитария тоже есть, безусловно. Попадая в Индию, надо соблюдать меры предосторожности: не пить воду из-под крана, а пить только бутилированную, покупать ее в проверенных магазинах, мыть руки. Наверное, нормы гигиены надо соблюдать везде, особенно попадая в чужую страну, безусловно. Ну знаете, люди, побывавшие в Индии, делятся на две категории: одни видят только то, что Гумилев говорил, Индию духа (я имею в виду Николая Гумилева), а другие видят вот эту грязь, которая на каждом шагу там действительно присутствует, и не хотят видеть ничего другого за этим. Да, наверное, в Индии есть и то, и другое. И сотни миллионов людей за чертой бедности, но в то же время сотни миллионов людей, принадлежащих к среднему классу. Индия по числу среднего класса опережает любую другую страну мира. Марианна Ожерельева: Ну и последнее. Вы верите в то, что отношения между нашими странами, которые сейчас установились (и я не только про возрастающий объем поставок нефти, в частности), а что так оно и будет в будущем? А не так, что в момент кризиса, какой-то нестабильной ситуации действительно ближайшие партнеры, а как только ситуация нормализации и потоки могут измениться, то каждый по своим углам. Борис Волхонский: Наверное, я бы не пришел в студию, если бы я в это не верил. Я, безусловно, оптимист в этом отношении, по крайней мере в этом. И, безусловно, Индия – наш надежный партнер, от которого и мы никуда не денемся, и они от нас никуда не денутся. Мы будем поддерживать партнерские отношения, я думаю, всегда. Марианна Ожерельева: Спасибо огромное вам за очень интересный рассказ об Индии. Борис Волхонский: Спасибо. Марианна Ожерельева: Действительно мало знаний, но как важно понимать менталитет и осознавать, что из себя представляет страна. В студии был Борис Волхонский, доцент Института стран Азии и Африки МГУ, эксперт Национального комитета по исследованию стран БРИКС. Сегодня мы говорили об Индии. Наш сериал продолжается, завтра будем обсуждать Бразилию.