Иван Князев: Сейчас вот о чем: в 2022 году наши аграрии ждут рекордного за последние годы урожая овощей «борщевого набора». В Минсельхозе прогноз подтвердили и спрогнозировали расширение посевных площадей под них: под картофель почти на 7%, под капусту, лук, свеклу и другие – на 8%. Рост площадей позволит добиться увеличения сбора овощей тоже на 10% – до 13 миллионов тонн. Такой показатель ранее был лишь в 2019 году. Марина Калинина: Еще немного цифр. Согласно данным Минсельхоза урожай картофеля в 2019 году был 7,5 миллионов тонн, в 2020 – 6,8 миллиона, а в прошлом году на 100 тысяч тонн меньше. Сколько будет в этом – мы спросим у наших экспертов прямо сейчас. Но уже сейчас некоторые эксперты предрекают, что за счет хорошего урожая к осени стоимость такого «борщевого набора» может сократиться на 5–10 %. Иван Князев: Но при этом есть и проблема: аграрии жалуются на дефицит семян свеклы и картофеля, не хватает аммиачной селитры для удобрений. Почему? – Будем выяснять прямо сейчас вместе с нашими экспертами. Вы звоните нам, расскажите. Вот мы надеемся, что все-таки цена на овощи упадет к осени (как прогнозируют в Минсельхозе). Сколько они сейчас у вас стоят, чтобы мы понимали, насколько мы этого ждем. Звоните нам. Марина Калинина: Прямо сейчас первый эксперт. Иван Князев: Михаил Глушков у нас на связи – директор Плодоовощного союза. Михаил Владимирович, приветствуем вас. Михаил Глушков: Здравствуйте. Да. Марина Калинина: Здравствуйте. Иван Князев: Михаил Владимирович, давайте начнем тогда с проблем, чтобы с ними уже разобраться, и перейдем к хорошим новостям про увеличение урожая. Что у нас происходит с семенами и с удобрениями? Михаил Глушков: Ну… По семенам: если вы говорите по овощам, то у нас зависимость 50% примерно от импорта. И это она ежегодно сохраняется. Здесь в данном случае свежие семена будут завозиться если, то проблем никаких нет. Другое дело, что они, конечно… цены на них формируются исходя из курса доллара и евро. Но в целом это как бы ситуация, которая у нас из года в год не меняется. Это вот импортозависимость 50% по семенам к «борщовому набору». Иван Князев: А откуда (из Европы или не из Европы) мы их везем? Михаил Глушков: Ну, в основном это Голландия, конечно. То есть это транснациональные корпорации, которые выводят новые сорта, новые гибриды, и они пользуются популярностью во всем мире. В том числе они приезжают, собственно, и к нам. Иван Князев: А как бы нам импортозамещение здесь наладить? Марина Калинина: Да. Почему мы-то не можем с этой проблемой никак справиться? Ни с удобрениями, кстати, ни с семенами. Михаил Глушков: Ну, вы знаете, у нас еще со времен СССР прекратилась, по сути, селекционная работа, то есть выведение новых сортов. А если какой-то новый сорт выведен или гибрид хороший, то просто у ученых нет денег на его размножение, на его продвижение, на рекламу и все остальное. То есть за границей это бизнес, а у нас это, к сожалению, осталось такое – на государственном уровне. Поэтому нужно, конечно, в этом плане также двигаться. И у нас вот принята последние несколько лет федеральная научно-техническая программа, которая должна простимулировать этот процесс. И вот в части картофеля, кстати, она стимулирует это, то есть у нас новые сорта появляются и размножаются. А вот по «борщевому набору» пока такой подпрограммы к этой программе нет. Ну и, собственно, мы надеемся, что она будет в ближайшее время тоже. Марина Калинина: Михаил Владимирович, а как вообще строятся прогнозы на будущий год по поводу урожая? Как это можно просчитать? Михаил Глушков: Все очень просто, на самом деле. Все данные собираются с регионов. То есть региональные органы управления АПК, региональные министерства сельского хозяйства собирают у фермеров информацию – сколько, что они планируют посадить. Эта вся информация сводится сначала на уровне региона, а дальше она отправляется в федеральное министерство, и федеральное министерство, исходя из этого, делает свой прогноз. Ну, то есть, соответственно, вот те цифры, которые мы сегодня видим – это, по сути, они собраны с мест: с конкретных фермеров, с конкретных регионов. Марина Калинина: Ну хорошо. Фермеры же не могут предсказать, какие погодные условия будут в том или ином году: засуха, наводнение, ливни, заморозки. Михаил Глушков: Погодные условия, конечно, никто не может предсказать. Но, например, посевные площади (то, что вы показывали) – это можно предсказать. То есть фермеры знают, сколько гектар хотя бы они посеют. А дальше все зависит, конечно, и от погоды, и от удобрения (как вы правильно сказали). Кстати, у нас приобретение удобрений в этом году ускоренными темпами идет, и оно гораздо выше, чем на эту же дату прошлого года. То есть та мера поддержки, которой правительство занималось – она, собственно, отработала. Были зафиксированы объемы внутренних поставок удобрений, в том числе зафиксированы цены на удобрения. И на это аграрии отреагировали – они больше удобрений покупают в этом году. Мы надеемся, что они их внесут. И исходя из этого – прогноз и по валовому сбору, и по урожайности. Иван Князев: А селитра? Все в порядке тоже с ней? Михаил Глушков: Селитра? На самом деле, вот буквально там неделю назад вышло новое постановление по ограничению экспорта ряда удобрений. И я думаю, что оно тоже повлияет на цену в ближайшее время. То есть, может быть, еще сейчас там до розничных продаж это не дошло (эта мера), но она в ближайшее время тоже будет все также… Плюс, собственно, селитру, я знаю, что многие аграрии заменяют на другие азотные удобрения (на тот же КАС), и вот, собственно, там проблем тоже быть не должно. Иван Князев: «Посевные площади будем увеличивать». За счет чего? Там проблемы с землями. Многие фермеры жалуются, что иногда очень сложно взять в оборот новые земли. Что скажете? Михаил Глушков: Посевные площади планируется увеличить за счет… у нас действует программа по субсидированию культурно-технических работ. То есть у нас очень много, на самом деле, в России залежных земель. И за счет введения новых земель в оборот – это одно направление. А второе – это все-таки за счет… сейчас вот Минсельхоз рекомендует переходить на производство овощей более интенсивными темпами. То есть Минсельхозом разрабатывается федеральный проект, который будет предусматривать субсидирование затрат на производство овощей. Если экономика при производстве овощей будет хорошая… То есть сельхозбизнес – это тоже бизнес. И если люди будут на нем зарабатывать, то, конечно, площади под овощами будут расти. Поэтому здесь сейчас очень многое зависит от Минсельхоза – какие меры (меры поддержки я имею в виду) они сейчас предложат рынку, предложат сельхозпроизводителям, так, собственно, от этого и будет зависеть дальнейший валовый сбой и уже дальнейшее формирование рынка у нас осенью на овощную продукцию. Марина Калинина: Михаил Владимирович, а мы экспортируем что-то из овощной продукции? Михаил Глушков: По «борщевому набору» – нет. Мы практически там ничего не вывозим. Приграничные районы какие-то там вывозят что-то в Донбасс, в Белоруссию, но это очень маленький объем, и в основном мы все употребляем сами. И основная проблема у нас, на самом деле, это – кроме произвести еще нужно овощи эти сохранить. Марина Калинина: Вот. А хранилищ-то у нас хватает? Мы так радуемся урожаю, а потом скажем: «А хранить-то негде. Все гниет». Михаил Глушков: Хранилищ пока тоже не хватает. Но вот одно из направлений вот этого нового федерального проекта по поддержке овощеводства – это субсидирование строительства хранилищ. И мы тоже надеемся. И здесь есть уже тоже такие заявки на тех, кто построит в этом году дополнительные объемы овощехранилищ. И, собственно, они получат государственную поддержку, и, собственно, мы сможем больший объем хранить и поэтому будем меньше импортировать в 2023 году. Вот такие вот позитивные прогнозы. Хочется надеяться, что и погода не подведет, и все эти меры сработают. Но по факту, конечно, посмотрим. Иван Князев: Смотрите, Михаил Владимирович. Прогнозы – да. Хорошая поддержка от Минсельхоза заявлена (вообще в целом от государства заявлена) – государство потом спросит по поводу цен. То есть импорта у нас по «борщевому набору» (экспорта точнее) нет, то есть фактически это наша такая внутренняя рыночная история. Не вмешаются ли какие-нибудь, я не знаю, посторонние процессы в то, чтобы мы по осени цены опять высокие не получили? Как думаете? Михаил Глушков: Все зависит от предложения. В данном случае, если сработают все меры поддержки, увеличится на 10 % валовый сбор (как сейчас прогнозирует Минсельхоз России), то, собственно, цены, конечно, снизятся. Опять же, я говорю про оптовые цены, про цены производителей. Что будет в рознице? Вот там некоторые начинают... Вот вы сейчас показывали – на сколько там что подорожало, вы показывали цены – это розничные цены подорожали. В розничных ценах там есть еще наценка. Во-первых, там количество посредников, участвуют которые от поля до прилавка (там два, три посредника бывает), потом услуги по доработке, то есть помойки, фасовки (вот на экране тоже показывается мытый уже картофель, фасованный картофель) – эти все услуги тоже дорожают, транспортировка и так далее. То есть это все тоже – в розничную цену это все входит. Я говорю про цены производителей. То есть у производителей цены, когда хороший урожай, конечно, снижаются. Как другие факторы отреагируют – здесь нужно разбираться. И вот сейчас недавно, вчера буквально, было совещание – еще раз мы говорили о том, чтобы все-таки посмотреть на логистику. У нас стоимость логистики, которая на 20–30 % за год увеличилась. То есть тут, например, овощи привезти с Астрахани, значит, в Москву (а с Астрахани – это регион-лидер у нас по «борщевому набору», производитель) – нужно там вот эти вот тарифы сейчас увеличились на 20–30 % за год. Марина Калинина: А с чего вдруг? Чем объясняют производители такое повышение тарифов? Ну хорошо, дорожает топливо. Но 20–30 % – это же очень много. Михаил Глушков: Транспортные компании объясняют тем, что подрожало дизельное топливо (на 20 % подорожало у нас). Объясняют тем, что у них подорожали запчасти на грузовики, сами грузовики подорожали, значит, доллар вырос и так далее. Ну, это пока такие, знаете, конечно, не аргументы. Это не аргументы. И сейчас с этим направлением, именно вот со стоимостью логистики, отдельно будет разбираться как бы и правительство, и, я думаю, что Минсельхоз будет активно участвовать. Иван Князев: Да. Спасибо вам большое. Михаил Глушков – директор Плодоовощного союза – был с нами на связи. Марина Калинина: У нас звонок из Московской области. Татьяна, здравствуйте. Иван Князев: Приветствуем вас. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать о качестве продуктов, овощей. Очень много удобрений кладут – некачественные продукты поступают на прилавок. Морковь, в частности, бывает некачественная. Я хочу сказать, вот производители же жалуются, что там цены занижены, там цены занижены. В Белоомуте раньше в советское время очень большие поля были с капустой, с морковью. И все это хватало. А сейчас не хватает. И очень дорогие цены в магазинах. Иван Князев: Да, понятно. Да. Спасибо вам за ваш звонок. Марина Калинина: Спасибо. Еще один эксперт по этой теме. Сергей Балаев – первый заместитель председателя Московского Крестьянского Союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка». Сергей Валерьевич, приветствуем вас. Сергей Балаев: Да. Здравствуйте. Марина Калинина: Вы какие прогнозы делаете на этот год? Сергей Балаев: Вот смотрите. У нас была осень, мы все прекрасно понимали, какие были сборы урожая. Мы знали, что все фермеры закрывают свои предприятия, потому что они не знают, куда девать продукцию, у них нет денег на постройку овощехранилищ. А сейчас вдруг у нас наступила зима (случайно да?), стало много снега – январь, февраль. И вдруг у нас такие прогнозы, что на 10 % фермеры, сельхозпредприятия смогут вырастить больше картошки, помидор и всего остального. А с чего вдруг такие прогнозы? Мне лично не понять. Первое – вырастить продукцию ну совершенно не сложно, в этом нет ничего такого, это же не в космос полететь, это не ракеты многолетние строить. Это даже не выращивание коровы, которой надо занять много-много лет. Ничего не изменилось с момента осеннего, весеннего. И пока что, на мой взгляд, я не вижу, что будут какие-то изменения в лучшую сторону. Если бы сейчас нам говорили, что будут финансировать строительство овощехранилищ, а не субсидировать – тогда бы была бы еще какая-то надежда. Вы знаете, я проходил очень много субсидий, грантовая поддержка от Минсельхоза идет для фермеров. И сейчас до 60 %, например, грантов у фермеров отнимают. Вот сейчас пошла волна – изъятие грантов. Иван Князев: Почему? Сергей Балаев: Ну, почему… Фермер, он, знаете, такой мужик, у него, конечно, есть бухгалтерия. Вот сейчас идет процесс изъятия 20 миллионов в нашем крестьянском хозяйстве (у одного из фермеров) – ну, не те скобы, не те крепежи. Все построено, все стоит, коровы стоят. И эти крепежи (еще что-то) не то – 20 миллионов нужно изъять. Вот сами фермеры – они не будут очень сильно углубляться, почему вот у одного изымают, у второго, у третьего – они просто боятся брать. И у нас не изменилась проблема. Знаете, какая у нас самая основная проблема? Минпромторг не разрешает Минсельхозу влазить в его вотчину. Когда Минсельхоз пытается нам помочь (фермерам) с реализацией, Минпромторг говорит: «Идите, занимайтесь в своем Минсельхозе своим делом – выращивайте». А так просто не бывает. Значит, та цена, которая, мы надеемся, все надеются, там на 10 % упадет – она упадет только для фермеров. Потому что перекупы будут его опускать до последней цены. У него не будет оставаться времени, и сил на какие-то торговли. Его никуда не пускают фермеры на рынке. Он не может реализовать свою продукцию, и он отдаст перекупу. Ну, просто заработают побольше сети или те, кто возит. Логисты – они цену подняли. Я их тоже понимаю. Я же тоже в бак заправляю там соляру, бензин и вижу, как все дорожает. Логисты подняли – ну, наверное, так и надо поднять. Зарплаты подняли водителям, курьерам подняли зарплаты в два раза. Ну нет предпосылок к увеличению овощехранилищ, например. Те предприятия сельхоз, которые заключили договора с сетями – ну, они что-то, наверное, тоже увеличат. Но они не могут людей найти. Они не могут модернизировать оборудование – у них просто нет денег. Потому что реальная цена для сельхозпроизводителя очень маленькая, а на полке – очень большая. Марина Калинина: Сергей Валерьевич, а как-то с торговыми сетями вообще невозможно договориться, чтобы вы подняли цену на свою продукцию для них? Сергей Балаев: Ну, вот я вам так могу сказать: представьте вот сейчас вы вот в студии и я – мы вместе решили весной посадить 100 тонн морковки. Ну, мы сейчас скажем: «Где же мы найдем семена?» – «Семена американские, мы их найдем», – «Где мы найдем технику?» – «Ну, наймем вон соседей. На «джондирах» нам все распашут на американских. В нашу российскую землю мы посадим», – «А где мы возьмем людей, чтобы там обрабатывать?» – «Ну, не найдем – возьмем в соседних республиках». Все. Вырастили урожай. И мы с вами сядем на лавочке и будем думать: «А куда же мы эту морковку теперь денем? И по какой цене?» Кто-то из нас с вами поедет на рынок, и его туда пошлют на три буквы и скажут: «У нас уже давно электронные торги, и все давно выиграно до вас. Вы идите куда-то лесом». Когда вы напишите, позвоните в сети – вам скажут: «Пишите письма». Ну, будем писать письма, наверное, до следующего января. Потом будете согласовывать договора, если вдруг кого-то запустят в сеть. Вы будете еще полгода согласовывать все эти договора. Вам сделают такую цену, что вы в течение года или двух не сможете ее менять. А потом вам скажут логисты: «А цена выросла». Нужно поднять цену. Вы позвоните там в какую-нибудь «Семерочку», а вам скажут: «Ребята, посмотрите на договор. У вас там в договоре написано какая цена должна быть в течение там года или двух». А вы там скажете: «А у меня себестоимость продукции уже больше, чем вы у меня берете». Они вам ответят: «Ну, ребята, идите лесом. Мы сейчас найдем других». Вот примерно в такой ситуации находятся сейчас все фермеры. Марина Калинина: Понятно. Сергей Балаев: И наступит сейчас весна, в овощехранилищах закончится та морковка тех сельхозпредприятий, которые трудились всю осень и все лето, и к нам пойдут эшелоны, вагоны уже из прекрасных европейских хранилищ, которые обработаны газом, покрыты воском – ну, там сделают все, что нужно. Яблочки будут вечно не портящиеся. И курица не зеленеть 200 лет, и молоко 300 лет не портиться (открытый пакет). В общем-то, вот эта вся продукция пойдет к нам. А у сетей уже давно контракты с ними подписаны. Вы что думаете, они не знают, какого числа закончится овощной набор? Конечно знают. Но только цена сразу будет – умножайте там те 40 рублей, доводите до 150 (в три раза) – вот и все. И сельхозпроизводитель иностранный будет говорить: «Как хорошо – мы реализовали свою продукцию по контрактам в России». Вот и все просто. Иван Князев: Как же вы тогда выкручиваетесь, Сергей Валерьевич? Если можно – коротко. Сергей Балаев: А вы знаете, вот я осенью объезжал точки, которые на трассах стоят – там стоят продавцы. Конечно, это не их продукция, но ничего страшного – они делают свою наценку. И каждый из них сказал: «Ребята, мне стыдно за вас, россиян, за российских людей, потому что уже картошку мы продаем не вашу, а белорусскую». Они сказали, вот той осенью, того года российской картошки, российской морковки уже у них на трассе нет. Куда же, говорят, вы все делись? Куда делись? А вот куда мы делись? – А вот такие условия. И нас все меньше и меньше. Иван Князев: Нет, но вы же куда-то реализуете свою продукцию? Сергей Балаев: Так вы поймите. Вот женщина вам сейчас рассказывала про Белоомут. А сейчас эти все поля в Белоомуте будут в сорняке, потому что какие-то фермеры работали, ну протянули какое-то время, ну прошли на минимальной зарплате. Да ему легче пойти устроиться куда-нибудь на работу охранником и ездить там ворота кому-нибудь открывать, чем вот так трудиться и в 10 раз меньше получать. Вы понимаете? У каждой продукции должна быть реализация и хранение. Все. Вот если будет вопрос решен с реализацией – да никаких денег не надо фермерам, не надо вот эти субсидии. Иван Князев: Сам заработает, сам произведет, сам вырастит. Да. Спасибо. Спасибо вам за ваш комментарий, Сергей Валерьевич. Сергей Балаев – первый заместитель председателя Московского Крестьянского Союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка» – был с нами на связи. Марина Калинина: Мы скоро вернемся.