Ксения Сакурова: Доходы учителей, врачей, военных и госслужащих вырастут, но не сразу: Минфин заявил, что в течение 3-х лет зарплатный фонд бюджетников увеличится на триллион рублей. В 2023 году за счет индексации оклады вырастут на 104 с лишним миллиарда рублей, в 2024-м – на 359, в 2025-м – еще на 541 миллиард. Более половины всех средств достанется военным, далее по размеру ассигнований на индексацию оказались работники федеральных государственных учреждений, им планируется выделить 280 миллиардов рублей за 3 года. Зарплаты гражданских госслужащих увеличат на 120 миллиардов рублей, судей – почти на 28 миллиардов, прокуроров – на 22 с лишним миллиарда рублей. Абсолютные цифры, безусловно, впечатляют, но на сколько реально вырастут зарплаты? Успеют ли они за инфляцией? Будем разбираться прямо сейчас. С нами Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте. Георгий Остапкович: Здравствуйте, Ксения. Ксения Сакурова: Абсолютные цифры правда впечатляют. Хотя, вот с другой стороны, 1 триллион – много это или мало, как пелось... ? Георгий Остапкович: Триллион? Давайте исходить из того, что бюджет у нас примерно 24 триллиона. Значит, это что такое? Это где-то... 5% получается от бюджета. А, это же 3 года... Ксения Сакурова: Три года, да. Георгий Остапкович: Значит, это надо умножить, 25 на 3, 75... Ксения Сакурова: Ну, относительно бюджета... Георгий Остапкович: Слушайте, да, относительно бюджета. Потом, вот этот, во-первых, фрагмент с индексацией – это вообще законодательная вещь, и она достаточно постоянная, не «достаточно» – она всегда проводится законодательно. А вопрос в том, попадает ли Минфин в инфляцию. То есть он, например, на следующий год предполагает 6%, но это прогнозная инфляция, а будет ли она 6%, а может, она будет 8, 9, 10%. Сегодня тоже мы предполагали 4%, Центробанк вел инфляцию 2022 года, а сегодня накопленная инфляция 16%, даже с копейками, накопленная, по итогам года, наверное, будет в районе 15%. Но президент, вы знаете, он часто, я бы даже сказал, постоянно меняет эту формулу, убирая с прогнозной по фактической инфляции. Потому что прошлый год тоже должен был быть 4%, но президент сказал по фактической инфляции, которая в прошлом году составила 8,6%, и индексация прошла на 8,6%. Ксения Сакурова: Но это было практически разовое решение, насколько я знаю. Обычно и стандартно индексация на размер инфляции во второй половине года. Плюс еще группы, которым предоставляется эта индексация, они как-то меняются. Георгий Остапкович: Нет, они не меняются, они или запаздывают, или уходят в опережение. Вот сейчас в явном опережении военные и федеральные госслужащие, а потом потихоньку подтянутся за ними все. Но это не в начале года делается, а где-то в середине, значит, уже какой-то люфт полгода уже в экономике имеется. Ну, сколько бюджет позволяет, такая индексация и идет. Я думаю, что если будет инфляция выше 6%, то наверняка первые лица доиндексируют до фактической инфляции. Потом, если 6%, это же ИПЦ, общий индекс потребительских цен, а мы же все знаем, что продовольственная инфляция у нас всегда выше, чем ИПЦ, за счет того, что услуги меньше всегда. А для низкодоходного населения главное не ИПЦ, а именно продовольственная инфляция. Вот сейчас она у нас где-то в районе 16%, общая ИПЦ, а продовольственная, наверное, где-нибудь 18,5–19%. Ксения Сакурова: Вот это-то и странно, что даже если мы говорим о том, что общая 16%, то почему... Ну вот давайте посмотрим графику, у нас есть, собственно, как будут проиндексированы зарплаты, сколько в процентах больше будут получать. Вот, например, в 2023 году военнослужащие +6% с лишним, потом каждый год еще +4%. Учителя, медперсонал, соцработники в 2023 году почти 10% плюсом, далее 7,7% и 6,5%. Опять же, если у нас инфляция даже общая 16%, почему такие... ? Георгий Остапкович: Ксения, они берут 6% по прогнозируемой инфляции, о которой делает прогноз Минэкономики. Хотя в моем понимании, если уж кто делает прогноз, это должен делать Центробанк, Минэкономики, в общем-то, никакого отношения к инфляции не имеет, он имеет отношение к ВВП. Значит, Центробанк считает, что у нас инфляция в следующем году упадет до 6%, и закладывают индексацию в прогнозный маршрут. Так же и 2024-й, сейчас мы говорим о 2023 годе, не о сегодняшнем. Ксения Сакурова: Да-да-да, это еще только в следующем году произойдет. Георгий Остапкович: Да. И 2024-й, они рассчитывают, что будет или такая же, или еще ниже. Они вообще хотят на свой таргет вечный, который 4% они все время обещают нам. Так они по прогнозной инфляции будут делать, а дальше будут корректировать, ну если будут, конечно. Ксения Сакурова: Ну то есть по логике получается так, что если мы правда ожидаем снижение инфляции до 6%, у нас и цены должны, получается, упасть? Георгий Остапкович: Ну, цены как раз и формируют инфляцию, понимаете. Вообще, исходя из экономической теории, инфляция – это не рост цен, это диванные эксперты говорят по поводу роста цен, а это обесценивание денег. А вот уже обесценивание денег приводит к тому, что предприниматели под дешевые деньги увеличивают цены. То есть рост цен вторичен, ну это как Давид Рикардо говорил, понимаете, если ему доверять. Поэтому ну вот ожидают 6%-ю инфляцию, ну не знаю, как она, перескочит она с 15%, если в этом году будет 15%, в следующем на 6%. Задача сложная, но разрешимая. Ксения Сакурова: Я хочу напомнить телефон прямого эфира: 8-800-222-00-14 – вы можете нам позвонить, задать свои вопросы экспертам. И 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. Прямо сейчас с нами на связи Анастасия из Московской области, давайте ее послушаем. Анастасия, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Звоню вам по одной простой причине, что вы говорите о том, что существует индексация учителям. Я работаю 17 лет в школе – с 2013 года индексации ставки педагога не было ни разу. Ксения Сакурова: То есть вообще ваша зарплата никак не менялась или менялась только вместе с нагрузкой? Зритель: Да, меняется только с нагрузкой, в том-то все и дело. Ксения Сакурова: Да, понятно, спасибо. Но это, кстати, то, о чем я тоже хотела поговорить: да, у нас индексация прописана, но, насколько я понимаю, это все равно на местах происходит не всегда и не у всех. Георгий Остапкович: Вы знаете, что значит «не всегда и не у всех»? Это прописано законодательно. Ксения Сакурова: Но там не прописан период, т. е. там не прописано, что это четко раз в год каждый год должно происходить. Георгий Остапкович: Нет, в общем-то, там прописано, что это должно происходить. Я не знаю насчет периода, по-моему, тоже прописан. Понимаете, это все надо разбираться на местах. Вот то, что нам сообщил респондент предыдущий, вообще, конечно, это нарушение законодательства, понимаете. Может быть, что-то они там со ставками переделывают, или она не на полной ставке, или она на 0,75, но не может у учителей, у врачей, не может не индексироваться заработная плата, понимаете. Это надо обратиться в трудовую инспекцию. Странная, странная вещь. Ксения Сакурова: Еще пишут телезрители о том, что да, добавляют к окладу, но сам оклад очень маленький, а зарплата складывается не только из него. Георгий Остапкович: Да, это у нас давняя болезнь. У нас, к сожалению, формируется и в договорах, и вообще, т. е. сама фиксируемая сумма может составлять 50%, а дальше 50% – это т. н. надбавка. Ну как у госслужащих: госслужащий федеральный может получать 200 тысяч, но оклад у него может быть 15 тысяч, а дальше... Ксения Сакурова: ?! Георгий Остапкович: Да, это именно так, а дальше десять надбавок за великие знания, за секретность, за коммуникабельность, за... Ксения Сакурова: ...красивые глаза... Георгий Остапкович: ...умение пользоваться каким-нибудь Excel, т. е. десять вот таких надбавок. А, за стаж большая, за ранг, они же все при рангах ходят, понимаете. А сама зарплата может быть 15–20 тысяч, потому что от зарплаты формируется пенсия. Мы не можем поставить 200 тысяч и от нее считать пенсию, тогда пенсия была бы у него, ну я не знаю, 120. Ксения Сакурова: То есть, подождите, у федерального чиновника пенсия будет считаться от 15 тысяч рублей? Георгий Остапкович: Да, да, да. Ксения Сакурова: Ну хоть где-то справедливость. Георгий Остапкович: От 15–20. Нет, но пенсия-то считается, она умножается на 2, она умножается на какие-то коэффициенты, потом на какие-то коэффициенты делится обратно... Но у федерального чиновника будет федеральная пенсия, это совершенно другая пенсия, чем по старости и обычная средняя. Федеральная пенсия совершенно по другим канонам формируется, там совершенно другие значения в зависимости от стажа, в зависимости от ранга. То есть федеральный чиновник идет, так же как военнослужащий, по своему направлению при формировании пенсии. Ксения Сакурова: Это свой путь, это точно. Хабаровский край пишет: «В Москве индексируют, а в регионах младшему составу не поднимают». Друзья, напишите, позвоните нам, расскажите, вот если вы работаете в бюджетной сфере, вообще сколько раз за последние годы у вас была индексация, интересно было бы узнать. Александр из Нижегородской области на связи. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Слушаем вас. Зритель: Слышно меня, да? Ксения Сакурова: Да. Зритель: Значит, стаж 48 лет, работаю тренером-преподавателем в бюджетной организации, не индексировали никогда ставку. Зарплату платят со всеми возможными премиями, вот идут только премии, а ставка не поднимается. Ксения Сакурова: Подождите, Александр, вы 48 лет работаете на одном месте и зарплата не растет? Зритель: Нет-нет-нет, 48 лет стаж мой, проработал. Ксения Сакурова: Стаж, ага. А на месте работы на этом вы сколько работаете? Зритель: Ну, последние 10–11 лет работаю. Ксения Сакурова: И за это время ваша заработная плата... ? Зритель: Ставка не росла, ставка не росла ни разу. Ксения Сакурова: Ставка не росла, зарплата росла? Зритель: Ставка остается 15 рублей. Ксения Сакурова: 15 рублей – это что, в день, в час? Зритель: Месячная ставка. Ксения Сакурова: А, 15 тысяч. Да, понятно. Георгий Остапкович: Да. То есть вторая часть у него двигается, т. е. та, которая не в фиксированной ставке, а фиксированная ставка не двигается. Ксения Сакурова: Да, да, это мы поняли. Георгий Остапкович: Так вот он от этой ставки и будет получать пенсию 15 тысяч. Ему могут поднимать вот эту вторую часть до миллиона рублей, но пенсию он получит от 15 тысяч. Ксения Сакурова: Понятно. Вот мне все-таки не понятно, как работает эта индексация. Почему где-то на местах индексируют только оклад, который небольшой? В случае Александра я не понимаю, вот это была индексация, если было повышение зарплаты за эти 10 лет, или это была добрая воля руководства, как это происходило. То есть почему нет у нас какой-то прозрачной системы, которая бы работала во всех регионах, во всех организациях одинаково? Георгий Остапкович: Ну, что я вам могу сказать? Как Александр Сергеевич: «О сколько нам открытий чудных Готовит...» Ну, в принципе должны индексировать везде. Но вот это вот формирование первой ставки, второй ставки, потом людей сажают на 1,0, на ставку, т. е. ты замещаешь, а могут посадить на 0,85, и там начнется какая-нибудь, понимаете, «химия»... Тут нужен, конечно, какое-то, во-первых, обращение в службу и грамотный юрист, который бы в принципе разобрался со всеми. Но я понимаю людей, что это же не так просто: сейчас я приду с двумя юристами и начну разбираться – что мне завтра скажут? Вместе с этими юристами отправят на заслуженный отдых? Ксения Сакурова: Ну а вообще такие, назовем это, «махинации» со ставками, с окладами... Георгий Остапкович: Я бы не назвал это махинациями, потому что у них есть фонд заработной платы, им спускают фонд заработной платы 100 рублей... Ксения Сакурова: Крутятся как могут... Георгий Остапкович: И вот крутись ты из этих 100 рублей. Вот Иван Иванович, они считают, что у него производительность труда, предположим, 15%, и они держат ему вот эту вот ставку. Но у них есть Петр Петрович с производительностью труда 25%, они тянут Петра Петровича. Но еще у них есть Генрих Соломонович, у него 80% производительность, так они должны вот из этих 100 рублей «выковыривать» всем этим ставки. Они же закрепощены. Что вы думаете, они не хотят поднять? Ну они что, пойдут в соцобеспечение, скажут: «Дайте, нам нужно поднять Ивану Ивановичу, дайте нам лишние 100 тысяч?» Да соцобеспечение посмотрит на них и скажет: «Ты больной, что ли, пришел?» Тут сложно, это сложный механизм. Они ограничены в своем финансировании, понимаете. Ксения Сакурова: Из Иркутской области сообщение: «Воспитатель 1-й категории, 27 тысяч зарплата. Хочешь пойти в отпуск – будь добр потом его отработать». Георгий Остапкович: Как это? Ксения Сакурова: «Работать по 12 часов, так как напарница тоже в отпуск уходит». Георгий Остапкович: Ну это вообще из области фантастики. Ксения Сакурова: Это бюджетная организация, детский сад, дошкольное образовательное учреждение. Георгий Остапкович: Ну вот это уже не Трудовой кодекс, а Уголовный кодекс вступает. Что значит «отработать»? Это значит, кто-то его деньги возьмет... ? Я этого не понимаю, честно говоря, первый раз встречаюсь с такой ситуацией. Ксения Сакурова: Ну, видимо, как вы говорите, много у нас открытий... Георгий Остапкович: «Открытий чудных», да. Ксения Сакурова: Про бюджетников хотя бы что-то примерно понятно. Как вы считаете, вообще вот эта индексация подтолкнет ли зарплаты в других сферах? Георгий Остапкович: В коммерческих? Ксения Сакурова: Да. Георгий Остапкович: Все зависит от прибыли, рентабельности и эффективности предприятий. У нас, по данным Росстата, 30% крупных и средних предприятий убыточны, т. е. сальдо между прибылью и убытком дает минус. Ну как на убыточном предприятии я вам буду поднимать, т. е. увеличивать еще издержки по фонду оплаты? Ну я тогда просто обанкрочусь. А есть предприятия, которые платят очень хорошие... Есть инвестиционные, инновационные предприятия, у которых прекрасная прибыль, прекрасное... Все зависит от предприятия и от менеджмента, как работает менеджмент, как работает предприятие, какая прибыль, как он торгует. Тут проблема. Есть предприятия, которые платят очень хорошо, даже вот по HeadHunter посмотришь, там есть чуть ли не под 170 тысяч, приглашают людей. Но ты должен обладать этими знаниями и компетенциями. Если ты человек знающий, компетентный, образован, ты можешь претендовать на эти 170 тысяч. Но так со стороны на 170 тысяч они не возьмут, они с тобой переговорят тридцать раз об этом... Все зависит от предприятия, от эффективности предприятия. Ксения Сакурова: При этом у нас, например, есть ретейл, который магазины, продовольственные магазины, которые, в общем-то, мы знаем, неплохо они живут, это явно не убыточные предприятия, но зарплаты там у обычного персонала все еще небольшие. Георгий Остапкович: Ну, ретейл, понимаете, тоже это такая вещь в себе. Вы знаете, что у нас именно в ретейле больше всего численность занятых вот среди всех отраслей, 15% работают в торговле. Ксения Сакурова: Самая популярная профессия у нас. Георгий Остапкович: Самая популярная профессия, и благо, что ретейлеры вот могут платить вот этим 15%. Даже обрабатывающая промышленность меньше со всей металлургией, с нефтяными заводами, там меньше. Но, естественно, они не могут какие-то великие деньги... И потом, ретейл – это не инновационный вид деятельности, там не надо какого-то сверхобразования иметь, как правило. Это хорошо, здесь люди есть, у которых нет какого-то сверхобразования, они могут идти в ретейл, могут идти в услуги, понимаете, не везде же айтишники или какие-то высокотехнологичные отрасли. Просто ретейл концентрирует огромную численность занятых и ему удается платить этим людям. Да, к сожалению, это невысокие зарплаты... Но тоже смотря где, магазины же тоже разные, понимаете: в одном магазине одна выручка, в другом другая. Ксения Сакурова: Смотрите, что продолжают нам писать люди по поводу ситуации на местах. Рязанская область: «За последние 2 года стали получать на 4 тысячи меньше», – Рязанский район, библиотеки. То есть есть какой-то и обратный процесс, получается? Георгий Остапкович: Слушайте, ну в жизни все бывает. Бывает, и меньше платят, бывает, и больше платят, бывает, и 10 лет стоит на одном месте. Это, конечно, надо разбираться конкретно с каждым случаем. Если все-таки это бюджетная библиотека, ну надо с какими-то муниципалами, кому она принадлежит, или региону, как-то разбираться. Вот я, конечно, понимаю, на ОТР писать – это хорошо, но попробуйте сами-то с этой ситуацией разобраться. Ничего страшного нет, вас же не осудят по какой-то статье. Ну разбирайтесь, люди, мы для этого и существуем. Вон там, на этом «Диком Западе», там не дай бог на ногу наступил – сразу идут в суд и начинают... Ксения Сакурова: Хорошо, если в суд, а то у них же еще и оружие есть... Георгий Остапкович: Да куда хочешь. Ну ладно, я пока не о криминале, а... Иди судись, подавай, добивайся. Конечно, это для русских людей не такая уж распространенная вещь, но как-то надо пытаться бороться. Государство что может делает, понимаете, ведь государство делает в зависимости от бюджета. Есть основания на такую сумму – выделяют. Вот недавно, мы сейчас говорим про индексацию, а буквально месяц назад президент вышел: МРОТ на 10%, пенсии на 10%, прожиточный минимум на 10% – это же не в счет компенсации. Плюс помощь семьям с детьми – это тоже не в счет компенсации, это как бы дополнительные тоже затраты, дополнительная нагрузка на бизнес, а это миллиарды, это по 500 миллиардов. Ксения Сакурова: У нас буквально осталось 40 секунд. Ключевой, наверное, вопрос – стоит ли ожидать, что правда к 2023 году инфляция у нас будет 6%? Георгий Остапкович: Ну, вы знаете, мне кажется, что это риторика, но будем надеяться, что по услугам будет 6% и, может быть, общий индекс потребительских цен к 6% придвинется. Все-таки, чтобы сделать продовольственное, уж очень сложная продовольственная ситуация в мире, понимаете, сбить... А для низкодоходного главное – это продовольственная инфляция. Ксения Сакурова: Будем надеяться хотя бы на наш урожай. Спасибо огромное, Георгий Владимирович! Георгий Остапкович был с нами, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Спасибо всем, кто писал нам, спасибо нашим зрителям. Оставайтесь на ОТР.