Виталий Млечин: Бюджетникам собираются повысить зарплаты. Газета «Ведомости» пишет, что в правительстве обсуждают меры по сокращению межрегионального разрыва в окладах. Речь идет о повышении ставок сотрудникам госучреждений в наиболее отстающих субъектах. Марианна Ожерельева: При этом экономисты уже посчитали, что из бюджета на эти цели потребуется целых полтора триллиона рублей выделить. Виталий Млечин: Немало совсем. Марианна Ожерельева: Выравнивание доходов в ряду соответствия с принципами социального казначейства. Вот что это за принципы, кто может рассчитывать, на что, на какой реальный рост зарплат опять же? Обсудим это с экспертом. Александр Львович Сафонов, профессор Финансового Университета при правительстве РФ сейчас с нами на связи. Виталий Млечин: Прежде чем мы начнем задавать вопросы Александру Сафонову, напомним, как с нами можно связаться. Нам можно позвонить 8-800-222-00-14, можно написать смс-сообщение на короткий номер 5445. Если вы бюджетник, что называется, работаете в бюджетной сфере, напишите, позвоните, расскажите, как давно вам поднимали зарплату, насколько она сочетается со средней зарплатой в регионе. И, если вы обладаете какой-то статистикой по соседним регионам, тоже, пожалуйста, расскажите, потому что речь идет именно о том, что в некоторых регионах бюджетники получают побольше, в некоторых поменьше, вот, соответственно, эту разницу хотят компенсировать. Александр Львович, добрый день еще раз. Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, насколько сейчас велика эта проблема вот такого вот разделения, когда в одном регионе получает бюджетник больше, в соседнем меньше. Марианна Ожерельева: Причем той же квалификации, что важно. Виталий Млечин: Да-да, именно. Александр Сафонов: К сожалению, достаточно серьезная эта проблема. Мы можем привести такие крайние примеры, как Москва и, например, Ингушетия. То есть, сотрудники, работающие в области здравоохранения и образования, будут получать где-то в четыре раза меньше, чем в Москве. И это достаточно серьезная история. Связана она со вполне понятными причинами. Дело в том, что у нас система и здравоохранения, и система образования, она в особенности, ровно как и культуры, так сказать, и другие бюджетные сферы, зависят в значительной степени от бюджетной обеспеченности в субъекте РФ. Понятно, чем больше денег в конкретном субъекте, тем больше у него возможностей финансировать заработную плату работникам бюджетных организаций. Виталий Млечин: Александр Львович, я прошу прощения, что сразу вас перебиваю. Нам говорят, что нужно там полтора триллиона рублей из федерального бюджета. То есть, вроде как бюджетники должны получать зарплату из федерального бюджета. Вот вы говорите о том, что разница в регионах, кто побогаче, тот больше своим бюджетникам платит. Александр Сафонов: Нет, у нас дело в том, что ответственность за развитие социальной сферы лежит на субъектах РФ. И когда кто-то говорит, что полтора триллиона нужно дополнительно денег, это, в первую очередь, речь идет о том, что должно произойти выравнивание возможностей субъектов РФ, а выравнивание возможно только за счет федерального бюджета. То есть, за счет увеличения субсидий субъектам РФ на реализацию тех социальных услуг, которые находятся в их сфере деятельности. Потом не забываем о том, что одна из серьезных проблем для регионов, которые обладают слабой экономикой, является, например, формирование взносов за неработающее население в фонд обязательного медицинского страхования. У нас ведь как построено финансирование тех же самых поликлиник, больниц? Они оплачиваются из ФОМСа, фонда обязательного медицинского страхования. То есть, за каждое посещение, за каждую медицинскую манипуляцию платят деньги. Из этого складывается фонд оплаты труда конкретных работников. И, естественно, туда идут взносы от работодателей с нашей заработной платы, но есть неработающее население, это лица старших возрастов, инвалиды, лица, которые не работают по каким-то причинам (те же самые неформальные занятые). И вот за эту часть платит исключительно субъект РФ. Если деньги есть, может заплатить, нет денег – не может заплатить. Потом в значительной степени зависит формирование фонда оплаты труда от распределенности бюджетных учреждений. То есть, более тяжело формировать фонд оплаты труда, так сказать, для регионов, которые имеют большие территории и малое население. Потому что там нет потока больных, и страховые принципы вообще, в принципе, не работают, то есть, надо больше денег просто выделять. То есть, сюжетов экономического и социального плана достаточно много, которые эту дифференциацию формируют. Ну и законен вопрос, а почему люди, которые выполняют одни и те же трудовые функции, то же самое количество времени тратят на это, получают столь разную заработную плату? И причина здесь в том, что у нас, к сожалению, заработную плату, систему оплаты труда, в том числе формирование окладов, то есть, базовых окладов, из чего складывается заработная плата, она, вот эта система, формируется субъектами РФ, муниципалитетами, это их зона ответственности. И насколько денег хватает, настолько они формируют окладную часть. И уже, начиная с 2020 года, там была поставлена президентом задача перед правительством изменить эту ситуацию. Она вызывает большое напряжение социальное плюс ко всему прочему, происходит отток кадров из субъектов со слабо развитой экономикой в субъекты с развитой экономикой, то есть оголяется и здравоохранение, и образование, и культура. Так сказать, люди при конституционных одних и тех же возможностях имеют разные возможности доступа к получению социальных услуг. Поэтому поручено было правительством подготовить соответствующие изменения. Напомню, что в трудовом кодексе у правительства теперь есть полномочия организовывать систему оплаты труда, которая позволила бы решить эти проблемы, то есть, формировать единые подходы к системе окладов, доплат за особые условия труда, формировать систему премиальных. И вот с 2022 года должен начаться эксперимент в системе здравоохранения и образования. А дальше должна подключиться отрасль, связанная с культурой. И это предполагает, что начнется как раз уравнивание системы окладов. Это не значит, что в Ингушетии, как я приводил пример, будет получать тот же самый оклад, что и в Москве. Марианна Ожерельева: А как тогда будет? К чему же, к какому единому знаменателю, получается, выровняют? Опять средняя по больнице? Что это будет? Александр Сафонов: Нет, не средняя по больнице. Предполагается сейчас на первом этапе сгруппировать субъекты РФ, которые близкие друг к другу по уровню экономического развития, и, в первую очередь, произвести выравнивание для них. Потому что, ну это как бы первый шаг. Рядом находящиеся друг с другом. Все равно будет присутствовать коэффициент дифференциации, связанный со стоимостью жизни. То есть, оклады будут теперь привязаны в больше степени к стоимости жизни в субъекте РФ. Как я сказал, для группы, которая объединяет, например, федеральный округ, которые как раз конкурируют в большей степени между собой за рабочую силу. Значит, как бы это сказать, тем не менее будет определенная дифференциация, связанная с тем, что в некоторых субъектах все-таки стоимость жизни более высокая. В Москве, понятно, жить дороже, чем в каких-то других субъектах РФ, поэтому здесь заработная плата по-прежнему будет более высокая. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо вам большое. Александр Сафонов, профессор Финансового Университета при правительстве России. Ну вот, в Москве, видимо, зарплаты все-таки останутся в ближайшем будущем все-таки повыше. Давайте послушаем Галину из Московской области. Галина, здравствуйте! Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Виталий Млечин: Из Ярославской, прошу прощения. Галина, здравствуйте! Зритель: Из Ярославской области. Марианна Ожерельева: Да, мы вас слушаем. Зритель: Вот все говорят о повышении заработной платы в области здравоохранения. Врачам и прочим-прочим работникам. А ни разу не говорили о повышении заработной платы водителям скорой помощи. Их что не считают работниками здравоохранения? У них оклад в Ярославском районе водителям скорой помощи 7400, со всеми добавками причитающимися, это за вредность, за ночное время, за праздники и прочее-прочее, получается 11 тысяч, если не считать, что он работает 20 лет по профессии. Вот за стаж им причитается. А если у него нет стажа, только поступил на работу, 11 тысяч с небольшим. Это разве зарплата? Так почему не говорят о водителях скорой помощи? Марианна Ожерельева: Спасибо вам. А мы сейчас вопрос этот адресуем эксперту. На связи со студией Алексей Николаевич Зубец, директор Института социально-экономических исследований при правительстве РФ. Здравствуйте! Вот подскажите, что изменится для тех, о ком сейчас говорили, как раз о водителях скорой помощи? Виталий Млечин: А вообще водитель скорой помощи – это медицинский работник или нет? Алексей Зубец: Я думаю, что в данном случае, нет. У него нет ни высшего медицинского образования, он не относится к числу младшего медицинского персонала. Я думаю, что именно с этим связано то, что зарплаты низкие. Смотрите, надо просто понимать, если мы говорим о выравнивании заработных плат, надо понимать, что в 2012 году президент поставил задачу обеспечить сотрудников медицинского обслуживания и образования, и культуры зарплатой, привязанной к зарплате по регионе. И для некоторых – это 100% от региональной зарплаты, например, для младшего медицинского персонала, работников библиотек, школ, а для преподавателей вузов или, например, врачей с высшим образованием – это 200% от местного среднего дохода. Здесь возникает две проблемы. Первая – у регионов, как совершенно справедливо сказал мой предыдущий коллега-спикер, который выступал до меня, у регионов просто может не быть денег. То есть, не все регионы могут себе позволить догнать зарплату врачей до двух средних, с высшим образованием, с высшей квалификацией, до двух средних зарплат по региону. Или, например, преподавателей вузов. И вторая проблема – это то, что в регионе вообще по жизни низкая зарплата. Ну как на Северном Кавказе, где-нибудь. И там даже два средних дохода по региону, это все равно мало, и люди оттуда уезжают. Поэтому задача, которую собираются решать все эти органы, ответственные за образование, культуру и за медицину, состоит в том, чтобы все-таки выровнять доходы, которые низкие у специалистов, по этим двум причинам. Действительно, сперва будут улучшать положение самых бедных регионов, где положение самое тяжелое. Потом дойдут до регионов со средним уровнем дохода. Вся эта история, как вы совершенно справедливо отметили, будет стоить нам полтора триллиона рублей за три года. С одной стороны. С другой стороны, надо понимать, что бюджет за прошлый год исполнен с профицитом. То есть, у правительства есть дополнительные деньги на то, чтобы раздать их тем людям, которые получают очень небольшие деньги. И это будет выгодно как для этих вот самих людей, понятное дело, так и для регионов, откуда перестанут уезжать врачи, учителя, преподаватели вузов. Ну и, в-третьих, это будет стимулировать российскую экономику. То есть, идея со всех сторон интересная и, в общем, выгодная для всех. Виталий Млечин: Алексей Николаевич, понятно, что можно взять деньги из федерального бюджета, отдать регионам, чтобы повысили зарплату, прекрасно. Но у самих регионов доходов больше не станет. И через три года придется опять выделять эти деньги, чтобы удержать уже этот уровень зарплат. Алексей Зубец: Об этом пусть думает товарищ Силуанов и госпожа Набиуллина, их сотрудники, где взять деньги, где взять следующие полтора триллиона. Виталий Млечин: Так, может, лучше регионам помочь заработать, чтобы регионы стали богаче и они могли сами платить зарплату? Алексей Зубец: Смотрите, у нас ведь в настоящий момент ответственность за развитие регионов несут губернаторы. То есть, они должны привлекать деньги в регион, создавать там условия для ведения бизнеса и так далее, тому подобное. То есть, для того, чтобы в регионах появилось больше денег, местные власти, губернаторы, мэры городов, должны создать более благоприятные условия для ведения бизнеса. Из центра этим управлять достаточно сложно, ну, за исключением кадровой политики. Можно поснимать тех, кто не справляется, но у нас сейчас много губернаторов, руководителей крупных городов, не сказать, что они стоят в очередь на увольнение, но, тем не менее, над ними сгущаются тучи. Вопрос развития регионов – это вопрос многих лет. Пока придут новые люди, пока они что-то сделают. А задачи надо решать именно сегодня и сейчас, потому что вот эта бедность специалистов, например, медицины – это просто угроза жизни и здоровью людей, которые живут в регионе, потому что завтра за ними не приедет скорая помощь, потому что все врачи написали заявление и уехали туда, где платят больше. Причем это не только Москва, это нефтяные регионы, Чукотка, где очень высокие зарплаты у врачей, высшего и среднего медицинского персонала. Для того, чтобы люди не умирали, потому что нет врачей, надо срочно поднимать им зарплату. Вот эту задачу будет решать правительство. А то, что вы сказали, - развитие регионов, эта задача очень важная, но эта задача на десятилетия вперед. И пройдет много лет, прежде чем во всех регионах России будет достаточный уровень развития экономики. Марианна Ожерельева: Алексей Николаевич, вот вы сказали про развитие регионов, смотрите, берем мы тот же Кавказ. Это же и так сплошь дотационные субъекты. То есть, получается федеральный бюджет им уже дает, при этом там есть главы регионов, у которых есть свои KPI. То есть, я к вопросу о том, что власти должны делать. Если они не исполняют эти KPI, условно не улучшился инвестклимат в Ингушетии той же, туризм не вырос, что с этим делать? Как можно бороться с тем, чтобы регион был не в отстающих несколько десятков лет, а чтобы хоть чуть-чуть двигался вперед? Потому что, о чем мы говорим – трудовая миграция – она же оттуда растет, потому что некомфортно там жить. Алексей Зубец: Да, это правда. Вопросы развития регионов – это вопросы кадровой политики. Других вопросов. Смотрите, можно всеми регионами управлять из центра. Раскидывать деньги, ездить туда, выезжать, как у нас премьер ездит, дает нагоняй по шапке, разгоняет местных чиновников, говорит, что вы тут сидите, вы работаете, создавайте условия для ведения бизнеса, привлекайте крупный бизнес. У нас есть несколько регионов, которые, в общем, с нуля, с очень плохих показателей, добились шикарных результатов за счет привлечения бизнеса. Марианна Ожерельева: Это какие регионы? Алексей Зубец: Калуга, например, Тула и другие. Калуга, которая много лет работала над тем, чтобы инвестиционный климат в регионе был лучше, чем у других. Сегодня это место сосредоточения крупного бизнеса, который они просто затащили на свои площадки. Но еще раз через голову губернаторов и местных начальников управлять регионами из Москвы крайне сложно, если вообще возможно. Поэтому главный инструмент развития регионов – это кадровая политика. Тех людей, которые не справляются, не могут увеличить объем денег, которые генерят сами регионы, ну их надо просто гнать, да? Ну, для этого есть старшие товарищи в нашей стране, которые ровно этим и занимаются. Марианна Ожерельева: Вот один из механизмов привлечения как раз таки работников - повышение заработных плат. Виталий Млечин: С одной стороны. А с другой стороны, наши зрители нам пишут, вот сейчас поднимут зарплаты бюджетникам, а цены вырастут для всех. Алексей Зубец: Ну, это не совсем так. Потому что все-таки бюджетники – это не все население страны. Во-первых, если мы говорим об инфляции на 22-й год, то она, скорее всего, в нашей стране будет низкая. После высокого роста цен, который мы имели в 21-м году, скорее всего, в этом году инфляция будет невысокой. И к концу года по нашим оценкам она опустится ниже 4%. Виталий Млечин: Ох, вот это было бы очень здорово! Марианна Ожерельева: Оптимистично! Алексей Зубец: Просто потому что у людей нет денег, чтобы бежать и их тратить, во-первых. А во-вторых, в общем, все, кто мог, все, кто нуждался в каких-то крупных покупках, приобретениях, в общем, люди уже их купили. Надо понимать, что правительство что-то делает для того, чтобы сбить рост цен на продовольствие. На мировом рынке цены на продовольствие остановились и даже по многим позициям стали откатываться вниз. У наших производителей не будет такой вот отмазы, что, типа все растет в мире, ну и мы вместе с миром растем. Такого не будет. Поэтому я думаю, что по многим позициям продовольствия мы увидим снижение цен. А общий уровень инфляции в 22-м году, он будет 5 с чем-то процентов, 5-6, а к концу году мы увидим инфляцию ниже 4%. Виталий Млечин: Это было бы очень здорово. Давайте послушаем Алексея из Кирова. Алексей, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Зритель: У меня такой вопрос. Идет повышение зарплаты, но сами оклады, они меньше минимальной оплаты труда. То есть, зарплаты поднимаются, но последние строчки в расчетном листе всегда остается доплата до минимальной оплаты труда. Когда произойдет повышение зарплат такое, что оно превысит минимальный размер оплаты труда? Марианна Ожерельева: То есть выше МРОТ. Виталий Млечин: Спасибо! Алексей Николаевич, а может вообще быть оклад ниже минимального размера. Алексей Зубец: Нет, он не может быть. Понятно, что могут быть хитрости, ухищрения, что средняя зарплата поднимается, потом человеку говорят, что ты выполняешь те же самые функции, но на три четверти ставки или на полставки. Такая история у нас была всегда, и при повышении зарплат, скорее всего, то же самое будет и дальше. Но, в принципе, это повод жаловаться в трудовую инспекцию, в надзорные органы, региональным властям, потому что, в принципе, это нарушение закона. Но у нас в стране, к сожалению, в очень большом количестве случаев людей заставляют за меньшую зарплату работать, чем положено. И, к сожалению, я думаю, что эта практика кончится не завтра. А так, в принципе, с точки зрения закона зарплата на полную ставку не может быть ниже вот этой минимальной установленной МРОТ. А поэтому, если эта история где-то имеется, надо жаловаться. Виталий Млечин: Спасибо! Марианна Ожерельева: Спасибо! Виталий Млечин: Спасибо большое, Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве. Много сообщений, причем многие, видимо, сами не бюджетники, пишут, что у бюджетников все в порядке с деньгами. Марианна Ожерельева: Так кажется, да. Виталий Млечин: Из Омской области: «Знакомый учитель. Работает с 12 до 16 часов, 2 часа дома тратит на отчеты, получает от 60 тысяч. Сказка, а не работа!» На словах, действительно, сказка, на деле, возможно, все-таки все сложнее. Ну, и самое главное опасение наших зрителей, оно, в общем, оправданно, к сожалению. Оно связано с тем, что, если поднимут оклады, то уберут премии или другие надбавки. И в результате все останется как было. Сейчас продолжим.