Виталий Млечин: Банк России собирается ограничить количество кредитов. Такая возможность у регулятора должна появиться благодаря законопроекту, который уже внесли в Госдуму, но он встретил сопротивление правительства, так что, может быть, его в кратчайшие сроки и не примут. Тамара Шорникова: Глава Центробанка Эльвира Набиуллина рассказала, что регулятор готов начать вводить запреты на выдачу некоторых ссуд, как только получит на это право. В Центробанке считают, что объемы необеспеченного потребительского кредитования растут слишком быстрыми темпами. Виталий Млечин: Немного статистики. По итогам первого полугодия 2021-го годовые темпы роста в необеспеченной рознице достигли 17,1%, это данные того же Центробанка. Сейчас доля кредитов с высокой предельно допустимой нагрузкой составляет 30%. Предельно допустимая нагрузка – это когда размер задолженности составляет 50% совокупного дохода семьи. Тамара Шорникова: Так что же именно собирается запрещать главный банк России? И как вы относитесь к кредитам, есть ли они у вас? На что брали, легко ли вы с ними справляетесь? Позвоните, расскажите. Виталий Млечин: Или напишите. Тамара Шорникова: Павел Медведев, экономист, финансист, с нами на связи. Здравствуйте, Павел Алексеевич. Виталий Млечин: Павел Алексеевич, здравствуйте. Павел Медведев: Здравствуйте. Виталий Млечин: Раз Центробанк заговорил о том, что надо ограничивать кредиты, значит, ситуация неблагополучная в экономике, правильный мы делаем вывод? Павел Медведев: Ситуация не очень хорошая на рынке кредитования, хотя совсем не похожа на катастрофичную. Я надеюсь, что она катастрофичной и не будет... Виталий Млечин: Мы тоже, мы тоже надеемся. Павел Медведев: ...благодаря вмешательству Центрального банка. Центральный банк и сейчас уже вмешивается в процедуру выдачи кредита, у него есть рычаг достаточно действенный, который, правда, производит эффект не мгновенный, не очень быстрый, именно поэтому Центральный банк ищет возможность получить право непосредственно регулировать выдачу кредитов. Сейчас он заставляет банки, которые выдают слишком много ненадежных кредитов, увеличить резервы. Создание больших резервов для банков невыгодно, и поэтому банки все-таки сдерживаются в выдаче кредитов, но в недостаточной, по мнению Центрального банка, которое я разделяю, мере. Тамара Шорникова: Павел Алексеевич, мы уже сказали о приросте вот как раз в сегменте необеспеченного кредитования потребительского. И в июле, как известно, Центробанк ввел новые ограничения, надбавки, которые должны платить банки за такие необеспеченные кредиты. И такое беззалоговое кредитование замедлилось до 1,7%, но уже в августе оперативная статистика Бюро кредитных историй свидетельствовала об ускорении в этом сегменте. То есть вроде бы на первоначальном этапе сдержали, а потом снова пошло в рост. Почему? Павел Медведев: Потому что у некоторых банков есть запас прочности, они эти резервы, которые Центральный банк увеличил, способны создавать, это не критично для них. Распределение возможностей создавать резервы по банковской системе неоднородна, именно поэтому Центральный банк хочет получить возможность прямого регулирования. Иначе все время эффект от введения этих дополнительных резервов отстает от потребностей рынка. Виталий Млечин: Павел Алексеевич, а почему вообще Центробанк должен ограничивать другие коммерческие банки? Ведь, казалось бы, ну банки же себе не враги, то есть, если они выдают кому-то деньги, то они, очевидно, рассчитывают на то, что эти деньги вернутся, да еще и с процентами. То есть получается, что банки сами не в состоянии отсеять недоброкачественных заемщиков, скажем так? Павел Медведев: Вы знаете, кризисы на финансовом рынке повторяются более-менее регулярно. Я как-то читал статью одного американского банкира, который работал в обанкротившемся банке: он объяснил неаккуратное поведение своего банка накануне банкротства тем, что ужасно хочется заработать не меньше, чем сосед, а у соседа, может быть, запас прочности больше, чем у вас, а вы ведете себя так же, как этот самый сосед с запасом прочности, и банкротитесь. Вот регулирование требуется, для того чтобы такое желание заработать сегодня все, что можно заработать, не заботясь о завтрашнем дне, регулирование для этого и необходимо. Виталий Млечин: А если это регулирование, наоборот, станет слишком жестким и банки, ну понятно, не смогут заработать всех денег, это невозможно... Но если Центробанк начнет слишком жестко их ограничивать, не приведет ли это к тому, что банки вообще не захотят выдавать кредиты или, наоборот, начнут так же банкротиться, потому что не смогут выдавать кредиты и зарабатывать на этом деньги? Павел Медведев: Если Центральные банки руководствуются неквалифицированными людьми, то это катастрофа. У нас, слава богу, во главе Центрального банка стоит очень культурный экономист даже, а не только финансист, поэтому у меня таких опасений нет. Тамара Шорникова: Несколько SMS от наших телезрителей, на что брали кредиты, как справлялись, спрашивали мы. Владимирская область, SMS: «Кредит есть, брали на постройку нового забора. Платим вовремя, задолженности нет, взяли уже четвертый кредит подряд». Пермский край: «Да, брали, до 100 тысяч рублей, выплачивали легко». «Кредит – прекрасный инструмент, только нужно пользоваться головой», – это уже Краснодар нам пишет. И Москва: «Есть кредит, протезировала зубы, на свою пенсию вряд ли смогла бы оплатить». Павел Алексеевич, вот анонсируемые новые меры – это все-таки кого больше касается, клиентов, им все меньше будут выдавать, будут ограничения на новые ссуды, или самих банков, мол, их как-то поприжать, чтобы они не так агрессивно работали, не предлагали, не «втюхивали», как говорят в народе, различные опции? Павел Медведев: В первую очередь клиентов. Речь идет, как правило, когда ограничиваются кредиты, о заемщиках, которые берут относительно небольшие суммы, речь идет об относительно бедных людях, которым банки даже при неосторожном поведении большие кредиты выдать не захотят. Поэтому в первую очередь социальные проблемы. Но если социальные проблемы накопятся, если будет слишком много людей, которые не в состоянии обслуживать свои кредиты, то это станет финансовой проблемой страны, что, конечно, тоже нежелательно, нежелательно создавать какие бы то ни было проблемы. Но Центральный банк, слава богу, стоит на страже интересов и граждан, и финансовой системы. Виталий Млечин: Людмила из Москвы звонит нам. Людмила, здравствуйте. Что вы думаете о кредитах? Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Почему дают кредиты, когда у человека 50 тысяч, трое детей, и дают постоянно кредиты? Он берет кредит, у меня зять взял кредиты, постоянно дают ему, а зарплату он практически не приносит теперь домой. Это как понять вот? Да, несогласование с женой, понимаете? Виталий Млечин: Ага. Зритель: Почему так дают? Виталий Млечин: Так, вопрос. Павел Медведев: Банк не в состоянии регулировать отношения внутри семьи, поэтому придется... Виталий Млечин: На самом интересном месте прервалась связь, к сожалению, но мы сейчас восстановим, не беспокойтесь. Давай пару сообщений. Вот первое же, что пришло, естественно, ожидаемо, что «любой кредит – это рабство», и следующее сообщение, что «это кабала на всю жизнь». Вот почему кредит воспринимается именно как кабала, как рабство? Почему вообще такое негативное отношение к кредитам? Об этом тоже нам, пожалуйста, расскажите, то есть, пожалуйста, развейте мысль свою более... Тамара Шорникова: Донесите подробнее. Виталий Млечин: Конкретизируйте, да, почему это рабство, ведь кредит – это инструмент... Павел Алексеевич, слышите ли вы нас? Нет, снова нет, не везет. Тамара Шорникова: Еще попробуем подключиться, по телефону наладить связь. Еще несколько SMS. Москва: «100 тысяч, на похороны мамы брала кредит, очень тяжело отдаю». И здесь уже, мне кажется, такой один из ответов на вопрос о рабстве – ну потому что какие-то определенные услуги в нашей стране не должны стоить так дорого. Виталий Млечин: Да, это несомненно так. Когда речь идет о каких-то социальных услугах, таких как похороны, то, конечно, это должно быть все-таки подъемно в любом случае, потому что... Ну понятно почему. Попробуем еще раз с Павлом Медведевым побеседовать. Павел Алексеевич, слышите ли вы нас? Павел Медведев: Да. Виталий Млечин: Да, Павел Алексеевич, теперь и мы вас слышим. Пожалуйста, да, давайте ответим до конца на вопрос нашей телезрительницы относительно ответственности. Тамара Шорникова: Банк не может вмешиваться в семейные дела, и это понятно. Но банк, как и соседка, наверняка не хуже может оценить, что 50 тысяч, трое детей – это прямо как-то не очень хороший заемщик, риски. Виталий Млечин: Тем более что, когда ты хочешь получить кредит, ты в банк должен предоставить кучу всякой информации, на основе которой уж явно можно, уж доход точно банк может отследить и посчитать возможные траты по составу семьи. Павел Медведев: Вот я думаю, что Центральный банк как раз с такого рода случаями хочет бороться. Действительно, ваша логика заслуживает уважения. Если такому человеку слишком долго выдавать кредиты, то, скорее всего, он попадет в ту самую группу, о которой я говорил, группу относительно бедных людей с небольшими долгами, которые с этими небольшими долгами не могут расплатиться. Чем методами, которыми сейчас может пользоваться Центральный банк, как бы этого человека не видят, поэтому ему можно до бесконечности выдавать кредиты, которые являются тяжелым бременем для его семьи. Виталий Млечин: Ну и сам собой напрашивается вопрос. Если Центробанк начнет действительно ограничивать количество выдаваемых кредитов, ограничивать банки в этом праве, а людям деньги все равно нужны, и вот если человеку в банке не дали кредит, ну он пойдет в микрофинансовую организацию ту же, возьмет те же деньги, только под гораздо больший процент. Не создаст ли это еще больше проблем, чем решит? Павел Медведев: Микрофинансовые организации тоже находятся под регулированием Центрального банка, поэтому я думаю, что в конце концов такого рода, такого типа люди не смогут и в микрофинансовой организации взять деньги. Другое дело, что возникает тут же черный рынок кредитования. Вот если полиция не научится с ним бороться, то опасности, безусловно, возникнут. Виталий Млечин: Спасибо вам большое! На прямой связи с нашей студией был Павел Медведев, экономист и финансист. Продолжаем обсуждать кредиты и все, что с этим связано. Сейчас побеседуем с Гарегином Тосуняном, президентом Ассоциации российских банков. Здравствуйте. Слышите ли вы нас? Гарегин Тосунян: Добрый день. Да, слышу. Виталий Млечин: Как вам идея Центробанка? Вы считаете ее своевременной? И самое главное, давайте попробуем разобраться, как именно ЦБ собирается ограничивать и что именно ограничивать. Гарегин Тосунян: Я не считаю ее своевременной. Я считаю, что, конечно, он руководствуется благими намерениями, но многие благие намерения, в общем-то, вымащивают дорогу не в самое лучшее будущее. Дело в том, что у Центрального банка достаточно инструментов ограничительных, он ими достаточно эффективно пользуется, это те самые надбавки, о которых вы говорили. Эти надбавки в результате приводят в конечном итоге к удорожанию кредита, и я бы вместо Центрального банка серьезно занялся тем, чтобы способствовать снижению процентных ставок, снижению долговой нагрузки не через то, чтобы ограничивать и запрещать, а здесь то, чтобы сделать кредиты нормальными, доступными, как во всем цивилизованном мире, когда эти процентные ставки на уровне единиц процентов, и, в общем, очень много там всяких возможностей и вариаций. А у нас, знаете, мышление как-то, видимо, даже наших очень интеллигентных и грамотных специалистов, я тоже высоко ценю Набиуллину как специалиста, но мышление все-таки вот это вот как у правоохранительной системы, «дайте нам побольше полномочий и мы побольше чего-нибудь запретим», – это не приводит к цивилизации и к развитию рынка. И результатом является то, что мы сегодня находимся в 8-летней стагнации, это в том числе благодаря тому, что мы делаем с кредитным рынком, на котором усиливается конкуренция, на котором ставки практически остаются двузначными и отнюдь не стремятся к однозначным и к низким, хотя мы говорим о борьбе с инфляцией, что является вторичным вопросом по сравнению с развитием кредитования и развитием экономики. И когда мы говорим, есть у нас инструменты предельной долговой нагрузки, это вполне понятное понятие. Действительно, если у семьи доход 50 тысяч, то платежи по кредитам, конечно же, банк должен стремиться к тому, чтобы не превышали 25 тысяч, то есть не больше половины. Но это должен банк делать, это банку рекомендация, это банку некие ориентиры. Но Центральный банк за банки определять, кого кредитовать, как кредитовать, сколько ему давать... Понимаете, тогда пускай Центральный банк сам только и кредитует, и в принципе зачем тогда нужны коммерческие банки? Собственно, такие вопросы... Виталий Млечин: Гарегин Ашотович, я прошу прощения, просто очень мало времени. Конечно, очень легко согласиться с тем, что вы говорите, что, конечно, проценты по кредитам должны быть ниже, тогда станет лучше. Но как только снижаются процентные ставки, сразу резко возрастает количество кредитов, которые люди берут. И получается, что люди себя, даже несмотря на то, что низкий процент, люди набирают слишком много на себя, от этого пытается Центробанк защитить. Гарегин Тосунян: Вы знаете, это все общие фразы, «слишком много», «как только снижается». Значит, вы предпочитаете, чтобы были процентные ставки высокие, они бы брали меньше, потому что ставки высокие, да? Я придерживаюсь другой версии: хорошо, чтобы процентные ставки были бы низкие, чтобы они побольше брали, чтобы они действительно могли бы за счет этого кредита развивать бизнес, решать свои жилищные и бытовые проблемы, чтобы, соответственно, это было бы драйвером экономики, потому что кредит способствует тому, что потребительский спрос обеспечивается должным образом и экономика развивается. Поэтому ваш тезис о том, что низкие кредиты плохи, потому что при этом больше будут брать кредитов, ну никак не выдерживает критики. Тем более что у нас потребительское кредитование по макропоказателям отстает от многих развитых стран и мы этот рынок должны, наоборот, развивать, не ограничивать, не сдерживать, а развивать, только через это мы можем выйти на нормальное развитие всей остальной экономики по всем отраслям, которые... Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам огромное! Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков. Время, к сожалению, наше вышло. Конечно, конечно... Тамара Шорникова: Конечно, мы успеем все-таки прочитать две SMS, потому что это важно, услышать наших телезрителей в прямом эфире. Виталий Млечин: Да, именно так. Тамара Шорникова: Одна из SMS из Красноярского края – это ответ на твой вопрос, Виталий, почему рабство: «Потому что похороны, – пишет телезритель, – это не стиральная машина и телевизор (вот дословно), которые можно купить или не купить, это неизбежность. А хоронить не на что, лечиться тоже». Виталий Млечин: Собственно говоря, про похороны мы уже только что сказали, что, конечно, такие вещи, если вообще за них брать деньги, то есть они вообще, по идее, должны быть бесплатными, но даже если они чего-то должны стоить, то, конечно, это должно быть по карману человеку. И ситуация, когда приходится брать кредит на то, чтобы похоронить своего родственника, ненормальна абсолютно. Тамара Шорникова: И завершим SMS от Алексея из Москвы. Он поддерживает инициативу Центробанка: «А может, это и правильно? – пишет Алексей. – Не надо эти самые кредиты раздавать направо и налево. Финансово неграмотные люди потом ужасаются». Виталий Млечин: Может быть, не надо набирать кредиты направо и налево? Может быть, с этой точки зрения тоже посмотреть? Все-таки человек сам должен как-то рассчитывать, справится он или не справится. Мне кажется, ответственность с самого себя тоже не надо снимать и полностью ее на банки перекладывать. Тамара Шорникова: Небольшую ответственность хотят снять с нас еще и сотовые операторы. Как, сейчас расскажем.