Ольга Арсланова: Это программа «ОТРажение», это Константин Чуриков... Константин Чуриков: ...и Ольга Арсланова... Ольга Арсланова: ...и мы продолжаем, поговорим на главную тему. Правительство взялось за цены на продукты. Дело в том, что премьер Михаил Мишустин подписал постановление по их стабилизации. Самое главное вот что – с производителями социально значимых товаров, таких как сахар и подсолнечное масло, заключат специальные соглашения. Второе касается цен на муку и хлеб: чтобы не допустить их подорожания, вводится тарифная система, новая сетка на вывоз пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы, ну по сути это ограничение, это квота. Константин Чуриков: Да. Ольга Арсланова: Третье – для производителей муки будут предусмотрены субсидии на возмещение части затрат. Это должно помочь, считают в правительстве. Константин Чуриков: Да, и все это произошло после действительно такого серьезного разноса, который президент устроил на прошлой неделе, еще, кажется, в среду, министрам. И притом мы узнали в воскресенье, какой именно разнос он устроил, вы сейчас просто увидите текстовую расшифровку, давайте посмотрим. Владимир Путин: Куда вы смотрите? Вот это вопрос. Это же не шуточки. В условиях, когда безработица растет, доходы сокращаются, базовые продукты дорожают на такие величины, а вы мне сказки рассказываете про то, что вы будете делать. Собрание проводить, да? Решить в течение недели! Все согласования в течение завтрашнего-послезавтрашнего дня окончательно завершить и в начале следующей недели выпустить соответствующие управленческие решения в виде документов. Константин Чуриков: Ну и все на самом деле так совпало, все это было после того, как уже 3,5 недели назад мы об этом стали говорить в эфире. Собственно, вы, наши зрители, нам стали звонить и писать, что происходит с ценами на сахар, на масло, вообще на все. Звонки были от Камчатки и Сахалина до, не знаю, Москвы и Калининграда. И вот что мы тогда говорили 3,5 недели назад в эфире. Иван Князев: Сладкая жизнь у нас, друзья, с вами закончилась... Тамара Шорникова: Как? Она начиналась когда-то, да? Иван Князев: Ну вот это точно. С ценами на сахар творится что-то несусветное, они чуть ли не каждый день обновляют рекорды с начала этого года. Вот давайте смотреть вместе. В первой декаде ноября цены на сахар в России по сравнению с декабрем прошлого года выросли на 62%, это абсолютный рекорд для всех продтоваров. И поэтому сегодня запускаем проект «Реальные цифры», хотим спросить у вас, сколько сахар сейчас стоит в вашем регионе, насколько подорожал с начала года, на какие еще продукты, товары и услуги цена выросла в этом году. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, вот, скажем так, уже прошла, собственно, неделя – какие результаты работы над ценами вы видите? Что почем сейчас у вас в ваших магазинах, на прилавках? Ольга Арсланова: Хотя, еще раз напоминаем, распоряжение о стабилизации цен на продукты Михаил Мишустин только-только подписал накануне. Может быть, еще пока ничего не изменилось. Но вы должны понимать, что те цены, которые вы видите сейчас на прилавках, – это то, что будет стабилизировано, падать они не будут. О, у нас показывают графику, давайте тогда расскажем, о чем идет речь. Итак, предусматривают эти меры, что цены на сахар в опте будут зафиксированы в 36 рублей, такой уровень за килограмм, в рознице 46 рублей. Подсолнечное масло 95 опт и 110 рублей за литр в рознице. Сейчас цены растут и не только на сахар и на масло, понятное дело. Вот еще раз напомним, Владимир Путин заявил, что цены на сахар выросли более чем на 70%, на подсолнечное масло на четверть, хлеб на 6%, макароны на 10%. По данным Росстата, еще подорожали морепродукты, но там всего 3,5%, примерно, наверное, столько же населения их и покупает... Константин Чуриков: Да, хорошая шутка, ага. Ольга Арсланова: …мясо на 2%. В среднем инфляция составила при этом 4%, 4,1%. Как так, большой вопрос. Константин Чуриков: А в среднем у нас всегда все хорошо. Сейчас к нам присоединяется Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Андрей Николаевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Андрей Карпов: Здравствуйте. Константин Чуриков: У меня к вам сразу такой оперативный вопрос. Вот буквально только что на лентах появилось сообщение, что X5 Retail Group, значит, заморозила цены на 7 социально значимых продуктов питания, X5 – это «Пятерочка», «Перекресток», «Карусель». Значит, с 16 декабря обнуляют торговую наценку на макароны, хлеб, говядину тушеную, черный чай, картофель, зерновые хлопья и молоко. Ольга Арсланова: Отреагировали первыми. Константин Чуриков: Да. Андрей Николаевич, это вопрос – это попросили в правительстве их это сделать, или они сами? Андрей Карпов: Нет, я думаю, что вряд ли в этой части именно попросили, непосредственно посыл-то мы слышали, вы только что его обозначили от президента. X5 на самом деле всегда достаточно продумывал такие решения, ну в смысле всегда правильно реагировал на такого рода посылы и частенько инициировал многие моменты, которые вот внедрялись в последующем другими сетями в ретейле. Поэтому активность и инициатива X5 можно только приветствовать. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о том, чего будет стоить эта инициатива. Мы помним, что, когда стали регулировать цены на лекарства и появился вот этот список жизненно важных лекарств, очень многие производители просто ушли из этого рынка, потому что производить их стало невыгодно, либо производят, но на другие лекарства, на другую линейку поднимают цены. Не будет ли того же самого с продуктами? Андрей Карпов: Если государство увлечется регулированием цен, конечно же, мы это самое и увидим, то есть товары начнут пропадать, потому что вся проблема вот этих сегодняшних посылов – это то, чтобы государство без затрат со своей стороны, а только из расчета собственных средств бизнеса решило эти вопросы. В условиях рыночной экономики это абсолютно неправильный подход. И недаром сегодня Мишустин помимо той новости, которую вы озвучили, есть еще новость, что Мишустин попросил не впадать в регуляторный раж из-за цен на продукты. Это как раз посыл чиновникам, что не забывайте, что у нас все-таки рыночная экономика и что какими-то нормативными актами, какими-то иными распоряжениями поменять все в одночасье невозможно. То есть если вы хотите, чтобы цены были другие, то нужно участвовать в ценообразовании, в той цепочке появления конечной цены, таким образом, чтобы цены были доступны. Ведь проблема же совершенно другого порядка, это же не то, что кто-то вдруг что-то придумал. На самом деле цены, складывающиеся у нас на сегодняшний день на рынке, – это баланс спроса и предложения. Константин Чуриков: Да, кто что придумал, из-за чего вообще эта вся инфляция продуктовая возникла, мы еще отдельно с вами поговорим. Андрей Николаевич, вот мне кажется, что время-то удачное выбрано, понимаете. У нас если вдруг (не дай бог, конечно) будет по каким-то категориям дефицит товаров, сейчас тоже есть на что списать. Помните, когда, значит, была весна, там гречку, туалетную бумагу скупили, и это пандемия, да? Значит, лекарства в аптеках пропали по осени? – это, соответственно, россияне скупили, потому что боятся коронавируса. Сейчас скажут: да перед Новым годом люди просто затариваются и все. У меня к вам такой вопрос. Хорошо, снижение цен на социально значимые товары, ну по аналогии с жизненно важными лекарствами, о которых Оля говорила, – к чему это приведет? Что подорожает вместо? То есть на какие-то снизили цены или зафиксировали, что пойдет в рост и как? Андрей Карпов: Вы знаете, тоже, наверное, не совсем правильно именно так рассуждать, потому что это такой, знаете, старый подход, такой советский, когда в целом наценка на товары была одинаковая и торговля работала по принципу «купил товар, сделал наценку и продал». Сейчас бизнес так давно не работает, из-за этого те ретейлеры, которые работали по-старому, или та вот торговля, наверное, правильнее сказать, которая работала по-старому, она с рынка уходит, им места нет. Ценообразование очень гибкое, оно меняется постоянно, ежедневно в зависимости от поведения конкурентов, в зависимости от того, какие цены складываются в соседнем магазине. Все мониторят друг друга, поэтому просто так взять и переложить наценку в другой какой-то товар невозможно, потому что у потребителей... Мы же с чего вообще начали? У потребителей нет денег, население беднеет, президент сказал, что растет безработица, а вы говорите, куда мы должны переложить наценку, – да никуда мы ее не переложим. Ольга Арсланова: Андрей Николаевич, нет, мы не хотим ее никуда перекладывать, вы знаете, мы хотим, чтобы у людей хватало денег хотя бы на основные продукты. Нам зрители пишут: «Цены неподъемные в магазине, бизнес обнаглел». Объясните, пожалуйста, нашим зрителям, почему вдруг, несмотря на довольно низкую декларируемую инфляцию, у нас так сильно подорожали продукты. Андрей Карпов: Ну, вы сами правильно сказали, декларируемая инфляция. Инфляция на самом деле гораздо выше, это первый момент. Второй момент: цены, которые складываются на рынке... Даже, может быть, правильнее по-другому. Обсуждать, почему такие цены, нет смысла, потому что цены такие, какие они есть... Ольга Арсланова: Нет, ну подождите... Константин Чуриков: Это имеет смысл. Ольга Арсланова: А завтра они вырастут еще в 2 раза. Почему? Андрей Карпов: Нет-нет, подождите, у нас рыночная экономика, цены могут вырасти и в 10 раз. Константин Чуриков: Так. Андрей Карпов: Дальше вопрос поведения потребителя. Что он должен сделать? Ведь у нас есть конкуренция на рынке, если мы говорим про монопольное положение... Ольга Арсланова: Андрей Николаевич, а какая у нас конкуренция? Ну хорошо, а если крупные сети возьмут и повысят одновременно, куда люди пойдут покупать? Андрей Карпов: Подождите, для этого есть антимонопольная служба. Если вдруг сети все подняли одновременно цены, у антимонопольной службы есть соответствующие рычаги проверить, почему это произошло. Может быть, есть сговор на рынке. Почему мы с вами не слышим ни про какие громкие заявления, что кто-то где-то чего-то нашел, нарушение закона? Нарушений закона в текущем ценообразовании нет от слова «совсем», и это вот как раз большая проблема для чиновников, потому что они не понимают, что делать, куда бежать и как действовать. И опять же они понимают, почему такая ситуация сложилась, – потому что есть рыночная конъюнктура... Ольга Арсланова: Андрей Николаевич, я все равно не понимаю, вот объясните мне, пожалуйста. Вот объясните мне, двоечнику по экономике, у людей падают доходы, у людей нет денег, они не идут и не покупают много продуктов, когда можно поднимать цены. Почему тогда цены растут? То есть вы говорите, что это рыночный механизм, спрос и предложение. Спрос падает, почему дорожает? Андрей Карпов: Давайте обсудим... Тут все очень просто. Давайте обсудим именно те товары, про которые вот сейчас мы обсуждаем, это масло, это сахар, например, это зерно. Во-первых, Россия в этих категориях является экспортером, она поставляет зерно, она поставляет сахар, и она поставляет подсолнечное масло и подсолнечник. Соответственно, урожайность в этом году была низкая, собрали меньше предполагаемого объема. Украина собрала меньше предполагаемого объема, соответственно, спрос на рынке, на международном рынке на эти категории товара вырос. Плюс еще рубль ослабел, что, соответственно, западный рынок дает больше преимуществ, чем российский. Соответственно, те, кто производят это самое зерно, производят семечку, они находятся перед выбором, где им продать. Естественно, они хотят продать по той цене, которая сложилась на мировом рынке, но в России это, условно говоря, минус логистика, например. Константин Чуриков: Та-а-а-к. Андрей Карпов: Соответственно, отсюда дальше пошла вот эта цепочка. У них покупает переработчик и производит уже из этого какой-то продукт, и цену он уже устанавливает исходя из той цены, сколько он потратил на производство этого продукта. Константин Чуриков: Да, это мы поняли. Андрей Николаевич, маленькое уточнение и будем зрителей слушать, тоже хотят высказаться. Хорошо, и вот здесь в этой ситуации, когда суровые годы настали и производители хотят заработать, потому что за рубежом дешевле. У нас дефицит, а они хотят за рубеж. Вот кто должен встать, как называется это ведомство, Минсельхоз, ФАС? Андрей Карпов: У нас нет дефицита. Подождите, дефицита у нас нет. Константин Чуриков: Подождите, сахарная свекла стала дефицитом, именно поэтому цены на сахар стали расти, нет? Андрей Карпов: Она не стала дефицитом, появилось больше спроса на этот продукт. Константин Чуриков: Хорошо. Андрей Карпов: Почему государство придумало разные вывозные пошлины? – как раз-таки для того, чтобы сырье осталось у нас в стране, чтобы зерна продали поменьше, чтобы семечку продали поменьше. Соответственно, если у нас внутри есть, во-первых, запретительные пошлины, значит, ограничения объема на вывоз, соответственно, количество сырья у нас в стране будет превышать спрос, соответственно, цена на товар пойдет вниз. Константин Чуриков: Да. Андрей Николаевич... Андрей Карпов: Таким образом государство и хочет регулировать. Константин Чуриков: Да. Отдельный вопрос, почему государство хочет это регулировать только после того, как президент устроит разнос министрам, почему эти люди не знают в принципе, что происходит с ценами. Давайте сейчас зрителей послушаем, у нас уже просто томятся на линии несколько человек. Это Галина, Псковская область, потом продолжим. Галина, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Зритель: Добрый день. Вот хочу сказать относительно снижения и стабилизации цен. Мое мнение такое, что вот сейчас, допустим, можно купить по одной цене, вот как относительно масла растительного хотят установить цену 110, сейчас его можно купить 80–90 рублей. Так же и остальные продукты, просто я обратила внимание на масло растительное. Ольга Арсланова: Вот. Зритель: Дело в том, что когда делают фиксированную цену, нет ли такой, как сказать, уверенности, что оно подскочит, станет еще дороже? Если оно сейчас 90, то станет 110 рублей, раз им разрешили до 110? И так же остальные продукты – не станут ли они дороже, чем они сейчас есть? Ольга Арсланова: Да, спасибо большое. Андрей Николаевич, ведь действительно, вот мы сейчас с вами поговорили о том, что происходило с подсолнечным маслом, сахаром, зерном. Но другие продукты ведь тоже подорожали вот так неожиданно. Андрей Карпов: Понимаете, нас удивляет достаточно простые вещи. Ведь все вот эти вопросы возникают из-за беднейшего населения, из-за растущей безработицы, опять же как вот вы процитировали президента, показали эти слова прямо на экране. Ольга Арсланова: Да. Андрей Карпов: Отсюда вопрос, почему у нас это происходит. Вот надо куда идти. То есть нужно не чтобы богатых не было, а чтобы бедных не было. Нужно сделать таким образом, чтобы люди могли позволить себе купить этот товар. Константин Чуриков: Это нужно давно. Андрей Карпов: Да. Ольга Арсланова: Андрей Николаевич, а понимаете, а разве не получается так, что за счет вот этих бедных людей богатые люди становятся еще богаче, потому что они поднимают цену, и это не дает бедным людям стать богаче? Андрей Карпов: Подождите-подождите, давайте мы с самого начала разберемся... Ольга Арсланова: Ну потому что все-таки есть какие-то нерыночные механизмы повышения этих цен совершенно точно. Андрей Карпов: Ну, это вам так кажется. Если бы были нерыночные какие-то механизмы, мы бы услышали о каких-то там наказаниях, а о наказаниях мы не слышим, потому что абсолютно все, что происходит, происходит в рамках действующего законодательства. Ольга Арсланова: То есть вы думаете, что Федеральная антимонопольная служба работает хорошо? Андрей Карпов: Ну, мы с вами это не обсуждали, я такой вывод даже не говорил. Константин Чуриков: Понятно, ага. Андрей Карпов: Поэтому вопрос оценки – это не моя задача оценивать, плохо или хорошо. Ольга Арсланова: Хорошо работает. Андрей Карпов: Просто у ФАС есть определенные механизмы вмешательства в то ценообразование, которое есть, в случае определенных сигналов. Если есть монопольное положение, если есть какие-то иные, опять же рост цен в течение месяца на 30%... Просто государство уже наступало на эти грабли с попыткой регулирования цен, как вы сами опять же затронули этот вопрос, обозначили, что потом исчезает товар с полки, что лекарства нельзя купить и так далее. Соответственно, если государство хочет вмешиваться в процесс ценообразования, оно должно участвовать в цепочке ценообразования, например формировать заказ или каким-то образом стимулировать фермера. Давайте мы, кстати, про фермеров поговорим. Вот вы как-то нарисовали образ вот этого бизнесмена, который захотел заработать, а это на самом деле фермер захотел заработать, у него сложилась такая конъюнктура. Но такая конъюнктура у нас складывается редко. Вот в прошлом году какие-то сахарные переработчики обанкротились как раз из-за того, что сахара произвели больше, чем его было нужно, и цена на сахар была самая низкая за 5 лет. Соответственно, кто-то потерял деньги, кто-то обанкротился. Сегодня у них сложилась конъюнктура заработать деньги, а им опять сказали, что нет, зарабатывать нельзя. А у них же и кредиты, у них же и сотрудники работают. Это именно вот это низовое звено, фермерское звено, которое производит зерно, производит сахарную свеклу, производит подсолнечник, а мы к ним вмешиваемся и рассказываем, что нет. Ну окей, обнулите тогда им налоги, пожалуйста, кредиты обнулите и так далее, то есть оказывайте тогда полностью помощь в цепочке всей. А у нас почему-то говорят, что нет, зарабатывать вам нельзя, потому что вы побежите покупать яхты, – да кто пойдет из них яхту покупать? Константин Чуриков: Да. Андрей Николаевич, уже завершая нашу беседу, я просто хочу сказать. Мы вот за эти дни с кем только ни беседовали: ретейлеры говорят, виноваты производители и посредников; транспортники говорят, это виноваты, значит, ретейлеры и производители, то есть каждый кто во что горазд, все белые и пушистые. Проблема, понимаете, не в сахаре, проблема в том, что одновременно стало расти все, вот, собственно, этот сюжет мы сегодня и разбираем. Спасибо вам большое, Андрей Николаевич. Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Давайте еще звонок послушаем, Наталья из Амурской области. Ольга Арсланова: Добрый день, Наталья. Зритель: Добрый вечер, у нас с вами разница в 6 часов. Ольга Арсланова: Ага. Константин Чуриков: Да, большая разница. Зритель: Я что хочу сказать? У нас, значит, масло подсолнечное подорожало где-то на 30–40 рублей в течение 2 месяцев, а с сегодняшнего дня полукилограммовая булка хлеба подорожала на 2–3 рубля. Это что, так выполняется указание Владимира Владимировича? Константин Чуриков: Так, подождите, это прямо вот... Называйте, как вот эта булка у вас официально именуется и что за магазин. Зритель: Есть второй сорт, есть высший сорт, есть хлеб «Бородинский», есть с отрубями. Константин Чуриков: Так. Зритель: На 2–3 рубля полукилограммовая булка подорожала. Константин Чуриков: Вы говорите, что сегодня, то есть вчера было не так? Зритель: Да, вчера было на 3 рубля дешевле. Ольга Арсланова: Ну потому что еще пока можно было поднимать, до введения постановления. Успели. Зритель: Сейчас с 1 января повысятся цены на электроэнергию, это значит, все цены на продукты и на прочее, все это повысится. Это где же мы дождемся понижения цен? Ольга Арсланова: А понижения не будет, стабилизацию обещали. Зритель: Понижения не будет, но хотя бы цены чтобы удерживали. Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: Мы хоть и живем в районе Севера, но у нас пенсии не такие великие, 20 тысяч. Ольга Арсланова: Спасибо, Наталья. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Да, 20 тысяч в условиях, конечно, тех дальневосточных цен, товарищи, это совсем другой коленкор. Ольга Арсланова: Гендиректор «Союзмолоко» Артем Белов у нас в эфире. Артем Сергеевич, здравствуйте. Артем Белов: Да, добрый день. Ольга Арсланова: Что с ценами на вашу категорию сейчас, расскажите. Артем Белов: Ну, вы знаете, цены на молочную категорию на текущую дату растут в этом году более низкими темпами, чем средняя потребительская инфляция. С начала года цена выросла на 3,8%, при том что в среднем потребительские цены выросли чуть больше, чем на 5%. Более того, все-таки молоко является в значительной степени социальной категорией, поэтому большой объем продукции продается в рамках так называемых акционных продаж, в рамках желтых ценников и так далее. Но я действительно вижу определенные здесь долгосрочные, стратегические риски, которые есть не только для молочной индустрии, но вообще для всей пищевой индустрии. Это, конечно, вопросы, связанные в целом с ситуацией с доходами населения, которая очень сильно влияет на потребление тех или иных молочных продуктов или на восприятие, скажем так, цены тех или иных молочных продуктов. В России традиционно очень большая доля в потребительской корзине расходов на продовольствие, поэтому любые изменения, конечно, настолько чувствительно отзываются в кошельках потребителей. Но мне кажется, что вопрос, который мы должны при этом обсуждать, – это вопрос, связанный с доходами, с их изменением, с их ростом. К сожалению, последние 6–7 лет доходы населения активно не растут, достаточно большое количество, порядка 20 миллионов человек у нас живут за чертой бедности. Мне кажется, для того чтобы максимально гарантировать доступность качественных продуктов, качественных и безопасных, для этих слоев населения, нужно было бы реализовывать какие-то дополнительные программы, которые в принципе существуют в целом ряде прежде всего развитых стран, хотя присутствуют и в развивающихся странах. Это прежде всего программы, направленные на обеспечение продовольствием социально незащищенных слов населения. Ольга Арсланова: То есть это продовольственные карточки те же самые на какие-то социально значимые продукты? Артем Белов: Ну, карточки – это плохое слово, честно говоря... Ольга Арсланова: Ну, такое есть. Артем Белов: Я считаю, что его не нужно называть, к нему не нужно привязываться. Это история, связанная с прямой финансовой поддержкой, с прямой финансовой поддержкой... Константин Чуриков: Так. Ольга Арсланова: Понятно. Артем Белов: ...тех, кто нуждается. Это на самом деле в масштабах бюджета не такие большие деньги. Ольга Арсланова: Артем Сергеевич, а чем... Вообще вопросов нет, любая помощь адресная хороша. А чем вам не нравятся те меры, которые сейчас предлагает правительство? Артем Белов: Ну, я пока, честно говоря... Ну вот пока из мер, которые были предложены, это фиксация цен на две отдельные позиции, мне просто кажется, что, если мы будем... Ну как бы продовольственный рынок, могу сказать, это один из самых конкурентных рынков; цена, которая формируется на рынке, – это очень конкурентная цена. Это не вопрос какого-то сговора, это вопрос себестоимости производства и готовности потребителя платить за тот или иной продукт. Вот я вам могу сказать, я вам уже говорил в начале, что, например, на молочные продукты цена в среднем выросла где-то на 4%, а вот, например, себестоимость производства сырого молока, из которого делается молочная продукция, в этом году выросла примерно на 15%. Вы понимаете, да? Это значит, что потребитель в этом смысле выиграл в том смысле, что бизнес, для того чтобы удержать потребителя, для того чтобы поддержать объемы потребления, пошел на серьезное снижение собственной доходности. Что такое бизнес и доходность бизнеса? – это возможность развиваться, строить новые мощности, платить заработные платы людям, которые в дальнейшем будут такими же потребителями этого же продовольствия. Ольга Арсланова: Да, это понятно. Константин Чуриков: Артем Сергеевич, мы догадываемся, но все-таки скажите, еще раз повторите: почему, значит, так выросла цена молока оптовая? С чем это связано, с какими издержками? Это очень важно. Артем Белов: Подождите, какая оптовая цена? Ольга Арсланова: Нет-нет, вы сказали о том, что сырое молоко... Константин Чуриков: Вы сейчас сказали про сырое молоко, да. Артем Белов: Нет, я не сказал, что оптовая цена, я сказал, что выросла себестоимость. Цена молока как раз не выросла практически. Константин Чуриков: А, ага. Артем Белов: И цена готового продукта практически не выросла. Константин Чуриков: Хорошо, себестоимость за счет чего выросла? Артем Белов: А себестоимость выросла очень существенно. Константин Чуриков: Себестоимость за счет чего выросла? Ольга Арсланова: Почему? Что произошло? Артем Белов: Ну, дело в том, что достаточно большое количество составляющей себестоимости привязано к рублю, рубль в этом году девальвировался примерно на 25%. Это не могло не сказаться, например, на стоимости ветеринарных препаратов, кормовых добавок и целого ряда других составляющих себестоимости производства сырого молока и переработки. Та же самая упаковка молока, те же самые запасные части для оборудования, то же самое новое оборудование – это в значительной степени импортные поставки, которые привязаны к курсу доллара. Поэтому 25%-е ослабление рубля, конечно же, повлияло и на себестоимость. Константин Чуриков: То есть когда мы говорим о том, что мы... Артем Белов: Несмотря на это, цены на ту же самую молочку... Ольга Арсланова: Нет, молочка сильно не выросла, правда. Константин Чуриков: Артем Сергеевич... Артем Белов: ...выросли несопоставимо меньше, чем выросла себестоимость. Хорошо ли это и для потребителя, и для бизнеса? Честно говоря, в долгосрочной перспективе, наверное, все-таки для бизнеса точно нет, потребитель пока, в текущей ситуации, наверное, выигрывает, но в долгосрочной перспективе опять же это не очень хорошая тенденция. Константин Чуриков: Ну да. Артем Сергеевич, то есть когда мы говорим о том, что мы импортозаместились и бьем себя в грудь, мы понимаем, что очень многие компоненты связаны, они до сих пор связаны с долларом и так далее, со многими и многими западными делами? Артем Белов: Ну, мне кажется... Вы знаете, мы действительно живем все-таки, пытаемся жить в некой глобальной экономике. Действительно, есть вещи, в которых мы более конкурентоспособны, то, что мы можем делать. Например, в нашем том же продовольствии мы конкурентоспособны вполне по продовольствию, мы конкурентоспособны по ряду других направлений, по сельскому хозяйству. И есть вещи, которые мы импортируем. Я, честно говоря, не вижу в этом ничего критически страшного, но это как бы определенная нормальная история: что-то мы производим сами, что-то импортируем. Ольга Арсланова: Но тем не менее очень сильно на бизнес влияют вот эти колебания, то, что рубль дешевеет, и наверняка влияет то, что растут тарифы ЖКХ и так далее. Это все влияет. Артем Белов: Ну, здесь же вы правы, здесь тарифы ЖКХ, естественные монополии, акцизы, естественно, о которых мы не говорим. Но на что? Заморозили, например, рост тарифов естественных монополий? Не заморозили. На сколько процентов они растут каждый год? – на 5–7%, 10%, это все ложится на себестоимость. Акцизы на топливо растут? – акцизы на топливо растут. Вот у нас сейчас появляется целый ряд, например, квазиналогов, связанных, например, с теми же самыми экологическими вопросами, экологическими сборами. Вопрос – куда это? Бизнес из чистой прибыли это финансирует? Ну конечно же нет, это все ложится на себестоимость, у бизнеса нет возможности финансировать все эти инициативы за счет чистой прибыли. Поэтому это все, конечно, в конечном итоге ведет к росту себестоимости, на все накладывается слабый рубль, именно поэтому в результате, я вот говорил, 15% рост себестоимости. Константин Чуриков: Да, поняли. Артем Белов: При этом еще раз повторю, цена на полке всего лишь на 3%. Константин Чуриков: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Пока. Спасибо большое. Константин Чуриков: Артем Белов, генеральный директор «Союзмолоко». Зрители просто негодуют. «Правительство не хочет ли снизить налоги, цены на бензин, на электроэнергию?» – кстати, вот это очень важный сюжет и важный вопрос. Ольга Арсланова: А также поднять все-таки рубль уже наконец-то, как только это сделать. Константин Чуриков: «Цены снижаются вместе с качеством», «Верните весенние цены и их заморозьте», «Цены растут постоянно, почему именно сейчас обратили на это внимание?» – ну это то, что интересует зрителей. Давайте сейчас обратимся к нашим гражданам, что сегодня, в последние дни в их продуктовых корзинах и сколько это стоит. Ольга Арсланова: Туда заглянули, в эти продуктовые корзины, наши корреспонденты. ОПРОС Константин Чуриков: Больше всего жалко, конечно, наших стариков, пенсионеров, вот совершенно они это все не заслужили. Ольга Арсланова: У нас на связи профессор Департамента финансов Высшей школы экономики Иван Родионов. Иван Иванович, здравствуйте. Иван Родионов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Мы поговорили с бизнесменами, на них злятся наши зрители, пишут: «Не нужна нам такая рыночная экономика: карманы у бизнесов пухнут, а народ беднеет». Но виноват ли бизнес действительно в том, что цены растут? Константин Чуриков: На кого нам злиться, Иван Иванович? Иван Родионов: Ну, злиться, конечно, на правительство. Почему? Потому что, конечно, проблема не в том, что снизят цены на два товара, вообще-то речь идет о 300–400, которые как бы формируют потребительскую корзину, от которой в свою очередь мы отказались, ее больше нет. И такое впечатление, что на самом деле вся эта кампания – это такая дымовая завеса. Почему? Просто из 400 выбрали 2 товара, притом опять установили, что регулирование будет, если изменение цены 10%, а инфляция у нас, соответственно, индексация всех наших социальных доходов, 4%, то есть в 2 раза ниже. Ну вот выступит сейчас президент перед народом, опять скажет, что меры принимаются, что времени на раскачку нет. Действительно, за неделю по опять примеру прапорщика сделали остановку поезда: «Поезд, стой! Раз-два». Вот у нас это получилось на один квартал. Конечно, основная проблема – это низкие доходы, и, конечно, эти низкие доходы опять... Вот в этом году у нас наш экспорт снизился примерно на 20–22%, соответственно, рубль упал на те же самые 20–22%. Таким образом, все, кто зарабатывают на экспорте, ничего не потеряли, их доходность осталась на том же уровне. Но вот импортеры, да, мы только что слышали представителя опять молочников, да, они страдают. На самом деле надо четко признаться, что импортозамещение не получилось. Надо отменять на самом деле санкции на импорт продовольствия... Константин Чуриков: Так. Иван Родионов: Это создаст конкуренцию, и цены снизятся. Все административные методы мы еще по Советскому Союзу помним, они не работают. Константин Чуриков: Так, Иван Иванович, нет, вот это, кстати, интересный вопрос. То есть, да, накормить страну – это интересно и правильно, но как нам, понимаете, не убить свое производство. Мы уже открывали железные занавесы, у нас останавливались фабрики и заводы. Мы-то что тогда будем делать? Иван Родионов: Ну, вы знаете, можно иметь очень хорошие фабрики и заводы и при этом не иметь населения. Почему? – потому что некому будет на них работать, народ просто вымрет. На самом деле, конечно, основная проблема сейчас – это падающие 7-й год подряд, и в этом году особенно сильно, реальные доходы населения. А те пустые полки, которыми пугает президент, – ну это страшилки, на самом деле нет пустых полок, магазины полны, покупать не на что, вот проблема. Ольга Арсланова: Ага. Иван Иванович, бизнесмены жалуются на то, что, понятно, рубль дешевеет, объективная реальность, он действительно дешевеет, даже импортозамещение не совсем 100%-но замещено. Почему еще растут тарифы естественных монополий? Из-за роста этого бизнесмены тоже, естественно, страдают. Иван Родионов: Ну вот мы говорили уже об этом. На самом деле государство провоцирует рост цен. Ольга Арсланова: Как? Иван Родионов: Почему? Потому что действительно все время вводятся новые акцизы повышенные на топливо, на табак, на спиртное. Ввели 2 года назад НДС, постоянно растут опять тарифы на «коммуналку», постоянно растут провокационные затраты. Вы знаете, сейчас очень многое можно сделать только по интернету, значит, надо купить компьютер, надо платить за связь, надо платить за связное оборудование. Посмотрите, сколько сейчас систем контроля и за дорогами, за грузовиками, и за спиртным. Ведь все затраты на эти системы перекладываются на людей. И на самом деле, конечно, государство провоцирует этот рост цен. И на самом деле, конечно, надо точно отменить все неоправданное свыше, например, 4%, повышение тарифов за 10 лет, это значит, что 2 года можно по тарифам не платить. Конечно, надо опять отменить взносы на капремонт, никто этого капремонта за 5 лет фактически не видел. Посмотрите опять реновацию Москвы, тоже странная ситуация: мы рушим дома, в которых были мелкие кухни, и делаем квартиры, в которых вообще кухонь нет, – ну это же смешно! Константин Чуриков: Потому что в супермаркетах продается готовая еда и ты ее покупаешь. Ольга Арсланова: Ну как это нет? Там можно ее сделать. Константин Чуриков: Иван Иванович, зрители рвутся в бой, хотят с вами и с нами поговорить. Александр, Белгородская область, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Зритель: Добрый день. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Ну, цены всегда растут и будут расти. Почему? Потому что монополии, значит, эксперт правильно говорит, что государство провоцирует. Но почему они так быстро подскочили за 2 последних месяца? У меня такое мнение. Значит, население беднеет, спрос уменьшается, а от сверхприбыли никто не хочет отказываться, поэтому вот цены начали взлетать, тем самым, значит, сверхприбыль осталась на прежнем уровне. Ольга Арсланова: Нет, слушайте... Константин Чуриков: Отбить этот тяжелый год. Ольга Арсланова: Дорогое еще меньше купят. Наоборот, тогда надо снижать, чтобы люди покупали, это странно просто. Константин Чуриков: Все не решается путем спецакций, нельзя же круглый год спецакции проводить. Ольга Арсланова: А почему? Зритель: Нет, дело в том, что здесь два момента. Можно увеличивать потребление и таким образом сверхприбыль получать, но коль это не получается, потому что население бедное, значит, сверхприбыль получается за счет увеличения цен. Потому что люди-то все равно будут покупать хлеб, они должны как-то себя кормить. Константин Чуриков: Ну да. Зритель: Ну, за бо́льшую цену будут покупать. Вы знаете, в 2–3 раза если цены увеличиваются, это не связано с ростом, так сказать... Константин Чуриков: Александр, мне очень нравится ваша версия. Я не знаю, что скажет Иван Иванович, потому что, Иван Иванович, когда у человека, например, есть автомобиль и ему надо ездить, ну вот как бы там ни задирали цену литра бензина, но он все равно, понимаете, заправится и купит. Иван Родионов: Ну правильно. И ведь обратите внимание, опять что сделали с мукой 2 дня назад? Ввели квоту на экспорт пшеницы и ввели пошлину, если эта квота превысит этот экспорт. Ольга Арсланова: И к чему это приведет? Иван Родионов: То есть понятно, что квота достанется крупным компаниям, а мелочь всякая, которая торговала пшеницей из-за очень хорошей конъюнктуры международной, будет отсечена. На самом деле государство заботит только наполнение бюджета, притом наполнение бюджета таким образом, чтобы он был маленький. Вот обратите внимание, мы только что утвердили бюджет, он смешной, на самом деле он совершенно не соответствует нашей стране... Константин Чуриков: Так. Иван Родионов: ...по ее богатству, по ее трудовым ресурсам, по ее возможностям. Ольга Арсланова: Иван Иванович, а откуда взять-то? Иван Родионов: Но правительство это устраивает. Ольга Арсланова: А откуда взять-то на большой? Иван Родионов: Ну как? Надо стимулировать бизнес. Мы ведь все время об этом говорили, только не делаем ничего в этой области. Константин Чуриков: То есть могли бы жить лучше, но не захотели, да? Иван Родионов: Нет, просто опять, вот поймите, на самом деле монополия-то у нас только лишь среди экспортеров, вот они свою норму прибыли сохраняют за счет падения курса даже несмотря на то, что цены мировые снизились, объемы снизились, у них все нормально. Вот получается, что у нас вся страна построена для них. Константин Чуриков: Спасибо вам. Иван Родионов: А все остальные должны подстраиваться под них. Константин Чуриков: Спасибо, Иван Иванович. Иван Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики. Мы на три минутки пойдем погуляем и вернемся. (На самом деле мы будем здесь в студии вас ждать.)