Виталий Млечин: Федеральная антимонопольная служба получила полномочия по контролю за ценовыми надбавками на лекарства из перечня жизненно необходимых и важнейших препаратов, чтобы не допускать их необоснованного завышения. Об этом объявил председатель правительства Михаил Мишустин. Он рассказал, что информация о результатах контроля и принятых мерах по устранению нарушений будет отображаться в едином реестре. Ксения Сакурова: По словам руководителя ФАС, в службу поступают жалобы граждан на то, что цены на жизненно важные лекарства в России выше, чем в соседних странах. По итогам обязательной перерегистрации всех цен на такие препараты ФАС пересмотрела более 14 тысяч цен, более половины из них снизили в среднем на 35%. Экономия для граждан и бюджета в результате составила не менее 40 миллиардов рублей в год. Виталий Млечин: По данным Росстата, сильнее всего из списка жизненно важных лекарств с начала года подорожал корвалол на 16%, за ним идут «Левомеколь» и «Бромгексин». Что будет с ценами на лекарства? Сколько стоят препараты в вашем регионе? Расскажите нам, пожалуйста: 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира; бесплатный номер для ваших SMS-сообщений – 5445. Расскажите, что подорожало, на что цены не изменились. Вообще те лекарства, которые вы вынуждены покупать, вы принимаете, какая с ними ситуация, с ценами и с наличием, давайте разбираться. Ну а с нами на связи Виктория Преснякова, директор Ассоциации независимых аптек, глава Альянса фармацевтических ассоциаций. Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Виктория Преснякова: Здравствуйте, Ксения, здравствуйте, Виталий. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, вот то, что... Вернее, те препараты, на которые ФАС имеет право мониторить, так сказать, установленные цены, они составляют какой процент от оборота аптек? Виктория Преснякова: Ну, препараты списка ЖНВЛП, жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, составляют порядка 60% нашего рынка. И на самом деле ФАС имеет право контролировать, как делаются надбавки в регионах на эти лекарства, надбавки розничные, предельные розничные и предельные оптовые надбавки. И как раз ФАС будет заниматься контролем документов, которые показывают, как региональные органы здравоохранения эти надбавки рассчитывают. Поэтому для аптек ничего не изменится, аптеки всегда работают четко в правовом поле, выше разрешенной наценки не имеют право сделать, особенно на жизненно необходимые и важнейшие препараты. Ксения Сакурова: Почему вообще существует такая порой большая разница в ценах на препараты в том или ином регионе? Виктория Преснякова: Как раз за счет наценок. Некоторые держат минимальные розничные наценки, в другом регионе, в соседнем, может быть чуть выше наценка. За счет этого разные цены на препараты. Это касается и оптовых наценок. Сейчас ФАС будет следить, чтобы регионы, наверное, в целом какие-то наценки делали ближе к средним, вот так вот. Виталий Млечин: А раньше антимонопольная служба не могла за этим следить? То есть какие новые полномочия она получает вот сейчас? Виктория Преснякова: Смотрите, данный приказ был подписан в конце 2020 года, и он регулирует именно новую методику расчета этих предельных розничных и предельных оптовых наценок. Раньше ФАС тоже следила за ценами на ЖНВЛП, и данные цены всегда как бы на особом контроле у всех, и у контрольно-надзорных органов, которые следят за оборотом в аптеках. Поэтому что нового здесь? Мы только «за», если ФАС будет смотреть, как рассчитываются эти наценки, потому что очень неприятно, когда в соседних регионах розничные или оптовые наценки разнятся и в одном регионе выше, чем в другом. Ксения Сакурова: Означает ли это, что, условно говоря, во всех аптеках одного города препарат будет стоить одинаково? Или все-таки еще и аптека имеет право добавлять что-то к этой цене? Виктория Преснякова: Наценку не имеет права добавлять. Но давайте начнем с того, что те же препараты, которые вы только что перечислили, выпускаются разными производителями по разной цене, и разная цена на них зарегистрирована, по той цене, по которой они продают. Поэтому в одной аптеке делают максимальную розничную наценку, в другой аптеке делают меньше, чем эта наценка. Поэтому цены могут варьировать, но они, это порядка 10%, когда это 50 рублей, это совсем незаметно. Ксения Сакурова: Ага. Виталий Млечин: А скажите, пожалуйста, откуда вообще берется эта проблема слишком больших наценок? Ведь, казалось бы, есть разные аптеки: если в одной аптеке слишком сильно задрали цены на тот или иной препарат, ну, казалось бы, можно пойти в другую аптеку. И рынок, вот рыночная экономика сама должна это регулировать. Почему все-таки эта проблема присутствует? Виктория Преснякова: Вы знаете, я не вижу такой проблемы. Вы знаете, проблема не связана, проблема роста цен не связана с тем, что аптеки делают наценку выше, чем имеют право. Нет, аптеки работают, еще раз говорю, в правовом поле и в тех рамках, которые определены по розничной наценке регуляторными органами, органами здравоохранения местными. Другой вопрос, что сам рынок диктует некоторые изменения на цены на лекарства, на цены на субстанции, и все это, как бы скорее это к производителю вопрос. Но вот то, что говорится, если цена зарегистрирована отпускная на ЖНВЛП, то она уже как бы в рамках этой наценки и работает. Но все равно цены будут разные, и говорить, что аптеки задирают цены и повышают наценки, мы с вами не можем, потому что таких фактов, если они есть, у меня нет такой аналитики, если они и есть, то их крайне редко можно встретить на территории России. Ксения Сакурова: Давайте послушаем зрителей. Алексей из Ульяновска с нами на связи. Алексей, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Алексей. Зритель: Мне выписали в Пензе еще 5 или 7 лет назад, я делал операцию на сердце, «Бисопролол» пить до конца дней своих. И что? Стоил 46 рублей, 42 вначале, 46, потом с нового года где-то 56, потом 67, сейчас 97–98 рублей в разных аптеках. Как это называется? Виталий Млечин: То есть, получается, с начала года препарат подорожал практически вдвое? Зритель: Да. Ксения Сакурова: Это за год, да, это подорожание за год? Зритель: Подорожание за год. Виталий Млечин: Ага, спасибо большое. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Зритель: «Бисопролол» выписывают всем в Пензе, кому делают операцию на сердце. Виталий Млечин: Ага, спасибо большое. Ксения Сакурова: Спасибо. Виталий Млечин: Ну, это вряд ли связано с наценками, это, наверное, с общей ситуацией? Виктория Преснякова: Я еще раз объясню, если позволите... Ксения Сакурова: Да-да. Виктория Преснякова: «Бисопролол» у нас выпускают порядка, ну я не знаю, ну более 10 производителей, и цены у «Бисопролола» разные. Какой «Бисопролол» покупает наш слушатель, я не знаю и не могу прокомментировать. Естественно, цены разные, это связано не с наценкой аптеки. Ксения Сакурова: Да, спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо. Ксения Сакурова: Виктория Преснякова, директор Ассоциации независимых аптек, глава Альянса фармацевтических ассоциаций. Виталий Млечин: Давайте несколько сообщений. Хабаровский край: «Лекарство «Троксерутин» стоило 48 рублей в начале года, сейчас 96–98 минимум», – тоже рост в 2 раза. Новгородская область: ««Тонзилгон» в начале года 420, сейчас 500 рублей». Белгородская область: ««Цитрамон» 10 таблеток в прошлом году стоили 10 рублей, сейчас 50», – рост в 5 раз ни много ни мало. Ну и вот из Орловской области нам пишут: «ФАС следит все больше, а цены все выше». Ксения Сакурова: Еще один звонок. Наталья из Новосибирска, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире, говорите, пожалуйста, мы слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я сегодня была в аптеке, и у нас очень сильно подорожал простой «Цитрамон», 88 рублей стоит «Цитрамон», который стоил раньше копейки, даже в прошлом году он стоил намного дешевле. Виталий Млечин: А сколько, не помните? Ксения Сакурова: А сколько, да? Зритель: Ну, он стоил 17–21 рубль, сейчас вот я была в аптеке, сегодня, 88 рублей. Виталий Млечин: Да, понятно, понятно. Спасибо большое, что позвонили. Да, вот такая ситуация во многих регионах, к сожалению. Ксения Сакурова: Очень много, да, сообщений. Кстати, тоже по поводу «Цитрамона» из Белгородской области: «10 таблеток в прошлом году стоили 10 рублей, сейчас 50». Конечно, вызывает огромные вопросы такое подорожание в 5 раз. Виталий Млечин: Да, это совсем не мало. Давайте попробуем получить еще несколько ответов на наши вопросы. С нами на связи Татьяна Литвинова, заместитель генерального директора компании AlphaRM. Зздравствуйте. Татьяна Литвинова: Добрый день. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, вот такой вот рост цен на лекарства, там кто-то говорит, что в 2 раза, а на какие-то лекарства и вовсе в 5 раз за год выросли цены, с чем это связано? Татьяна Литвинова: Вы знаете, мы сейчас с вами говорим немножко о двух разных ценах. Я слышала эти звонки и сообщения, которые вы зачитывали. Ряд из этих препаратов, во-первых, у нас не находятся в перечне нашем ЖНВЛП. Виталий Млечин: Да. Татьяна Литвинова: Поэтому государство для них предельную отпускную цену не устанавливает. Более того, как уже говорила Виктория, существуют различные производители, а помимо того, что есть различные производители, есть различные фасовки, дозировки и формы выпуска. Если «Цитрамон» покупался просто раньше блистером и действительно находился в среднем ценовом сегменте до 50 рублей, то теперь уже его можно приобрести в картонной коробочке, там будут находиться два блистера, соответственно, стоимость его будет больше. Плюс к тому же у того же препарата «Цитрамон» сейчас более чем 30 производителей, стоимость на него непосредственно разная. Если начинать с той темы, вот первую часть, про которую мы говорили, то на данный момент правительство действительно само устанавливает предельную отпускную цену на препараты из жизненно важнейшего перечня, и этот рост довольно-таки эффективно на данный момент контролируется, в том числе и теперь непосредственно ФАС. Определенная опасность в зарегулировании существует, потому что при чрезмерном контроле, конечно же, самые дешевые препараты производить становится невыгодно. Виталий Млечин: Да... Татьяна Литвинова: Если мы вспомним с вами прошлый год, это была очень актуальная тема, это действительно жизненно важный препарат «Преднизолон», и у нас была такая интересная тема, это был «Преднизолон Шредингера», когда мы говорили, что препарат одновременно есть и одновременно нет. Что это означает? Да, случилась на тот момент определенная дефектура этого препарата, но, когда производилось расследование и мы стали смотреть, не только иностранные производители завозят и в том числе производят на территории России, то есть локализован, препарат «Преднизолон», но регистрационное удостоверение существует еще и у некоторых российских производителей, но препарат ими не производится. Почему? По той причине, что это невыгодно, предельная отпускная цена становится ниже, соответственно, чем препарат находится в производстве, то есть маржинальности у него как таковой нет. Когда мы говорим про увеличение стоимости на препараты, давайте тоже не будем в данный момент обращение делать только к аптеке по той причине, что мы сейчас говорим про все препараты, не только ЖНВЛП, цены устанавливает в том числе и производитель, цены устанавливает еще и дистрибьютор, а потом уже препарат приходит в аптеку, и, конечно же, минимальная наценка там существует. Но надо учитывать, что у нас растет курс доллара, меняются цены дистрибьюторов, и плюс к тому же существует обычная инфляция. Более того, линейки препаратов сейчас, к счастью, к огромному нашему счастью, спасибо большое нашим производителям, они расширяются. Более того, появляются препараты бо́льших фасовок, бо́льших дозировок, соответственно, если бо́льшая дозировка, цена на данный препарат будет выше. Более того, по тем же торговым наименованиям действительно число производителей может доходить до нескольких десятков, и если у одного производителя эта цена будет порядка, допустим, 20 рублей, то у другого может доходить до 120 рублей, разница при этом существенная. Пожалуйста, тогда... Ксения Сакурова: Вот, Татьяна Львовна, я просто как раз об этом хочу сказать. Вот ты приходишь в аптеку, я прихожу в аптеку и прошу: «Дайте мне анальгин», – копеечное лекарство. Мне говорят: «Обычного анальгина нет, есть анальгин такой-то». Виталий Млечин: В коробочке. Ксения Сакурова: В коробочке как раз, который стоит уже не копейки, а уже больше сотни рублей. Да, я могу себе это позволить, я не пойду искать другую аптеку, где мне обычный анальгин продадут, но удивительно то, что за последние 2 года я ни разу не смогла купить обычный анальгин ни в одной аптеке Москвы, куда я за ним заходила. То есть почему так происходит? Мы говорим: да, у нас много производителей, да, у нас такое разнообразие, но при этом купить дешевый препарат, который мне лично очень хорошо помогает, я не могу, я должна покупать дорогой. Татьяна Литвинова: Анальгин теперь будет продаваться в коробочке. Но связано это не с тем, что препарату, одному блистеру нужна коробочка, а к тому, что существует тема маркировки, которая у нас тоже в последнее время поднимается довольно-таки часто. То есть на упаковку у нас должен быть нанесен штрихкод, который непосредственно сканером будет считываться в аптеке и отправляться в систему МДЛП. На блистер, который у нас фольгированный, данный штрихкод нанести невозможно, это затруднительно, считать его невозможно, поэтому необходима упаковка. Как вы понимаете, это, соответственно, опять же ведет к удорожанию препарата. Возможно, это небольшая сумма, но 50 копеек, 1 рубль при цене препарата, который стоит 17–19 рублей, она действительно даже в этом плане важна. Более того, конечно же, выгоднее выпускать препарат, если в эту коробочку положить не один блистер, а положить два, вот и складывается цена. Ксения Сакурова: Татьяна Львовна, там лежат два блистера (простите, я вас перебью), два блистера в коробочке... Татьяна Литвинова: А раньше вы покупали по одному. Ксения Сакурова: Да, раньше я покупала, там 10+ рублей, а сейчас это больше 100 рублей. То есть я не понимаю, это коробочка такая дорогая или что? Татьяна Литвинова: Нет, в данном случае, если 10 и 100 рублей, это разница в производителях. Поэтому, пожалуйста, приходя в аптеку, с фармацевтом всегда можно разговаривать, можно просто попросить препараты, которые относятся к другому ценовому сегменту. Очень часто они в аптеке есть, если только не произошла та ситуация, что они уже раскуплены. Давайте вспомним ситуацию с антисептиками в аптеках, когда у нас только началась пандемия, когда моментально из аптек исчезли самые дешевые антисептики, ну согласитесь, 3 года назад мы их просто не купили, они не были никому нужны, они просто там находились, лежали. Но самые дешевые быстро исчезли, потом стали приобретаться уже антисептики и по 200, и по 300 рублей, вот сама покупала тоже, ну представляете, цена за антисептик 300 рублей просто космическая была. И это не говорит про то, что в аптеках у нас дорогие антисептики находятся, нет, просто остались в данном ценовом сегменте, тоже надо учиться вот такому моменту. И пожалуйста, тоже еще попрошу разговаривать с фармацевтом в плане того, что если есть возможность купить более дешевый препарат другого производителя, дженериковые препараты, а не оригинальные, потому что, как правило, дженериковые препараты стоят дешевле, причем чаще всего на порядок... Поэтому в этом плане тоже нужно понимать, что, приходя в аптеку нужно внимательно относиться к данным вопросам. Потому что мы, допустим, привыкли, согласитесь, наши родители, бабушки-дедушки привыкли, что мы заходим в аптеку и просим просто анальгин, мы не привыкли к тому, что есть «Анальгин плюс», «Анальгин форте», «Анальгин с добавками». Сейчас действительно разнообразие у нас не только на продуктовых линейках существует, но и в аптеках. А БАДов какое огромное количество? Еще нужно отличать препараты-БАДы от непосредственно лекарственных средств, опять же разговаривая с фармацевтом. Поэтому жизнь у нас с вами поменялась и в аптеках нужно не бояться разговаривать с фармацевтами и действительно спрашивать, есть ли другие варианты. Потому что, как и сказала Виктория, нет такого, что на жизненно важные препараты у нас наценка огромная совершенно, это регулируется государством. Да, она отличается от региона к региону, конечно же, контролировать регионы возможно, но опять же мы знаем регионы, как и по продуктам есть регионы, где у нас огромная наценка, в том числе и северные регионы, куда нужно еще и довезти, допустим, все должно быть регулировано, все должно быть действительно в меру, особенно касаемо лекарств, потому что это не продукты питания, конечное звено, соответственно, это пациенты. Поэтому здесь контроль нужен, но все-таки должен быть разумный контроль, да, потому что самое главное, чтобы не продолжилось вымывание с аптечных полок препаратов самого дешевого ценового сегмента. Виталий Млечин: Спасибо. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Татьяна Литвинова была с нами на прямой связи, заместитель генерального директора компании AlphaRM. Мы говорили о стоимости лекарств. Ну очень большое количество сообщений, и все пишут о том, что лекарства очень сильно подорожали, о том, что лекарства не то что не подешевели, о том, что остались даже на той же стоимости, что и были, не пишет нам, к сожалению, вообще никто.