Тамара Шорникова: Рекордный рост цен. Росстат опубликовал данные: инфляция в сентябре перешагнула за 7% в годовом выражении, точнее 7,4%. Это максимум за 5 лет. Инфляцию, как говорят эксперты, разогнали цены на продукты, собственно, мы это тоже видим в магазинах: рост по некоторым позициям составил почти 25%. Сильнее всего подорожали овощи и фрукты, помидоры, огурцы, апельсины, бананы; по 3% прибавили в цене курятина и говядина. В чем причина? И это только у нас так? Обсудим с экспертами. Рассказывайте, что с ценами в вашем регионе. Александр Денисов: Чудеса, даже бананы подорожали, они традиционно у нас были дешевле морковки. Что творится на рынке… Тамара Шорникова: Всю малину испортили, да? Александр Денисов: Ха-ха-ха. Тамара Шорникова: Сергей Балаев, первый заместитель… Александр Денисов: С малиной тоже проблемы, Тамара, но сейчас узнаем. Тамара Шорникова: Ха-ха. Первый заместитель председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка» по телефону выходит с нами на связь. Сергей Балаев: Добрый день. Тамара Шорникова: Да, добрый день. Что действительно происходит с овощами? Нам в начале лета рассказывали, что сложная погода, сложности с логистикой, естественно, к сентябрю все подешевеет, и вот помидоры +25%. Сергей Балаев: Ну вот смотрите, мы с вами в принципе правильно рассуждаем и говорим, что вот сейчас урожай собрали, его собрали много и он должен быть дешевле. Это мы так правильно рассуждаем, так должно быть. Но для того, чтобы новый поставщик зашел опять же в те же сети, которые донесут эту продукцию до потребителя, пройдут годы. Ну вот собрали урожай, а дальше-то куда он его денет? Вот раньше, 10–15 лет назад, все сборщики урожая сразу ехали вереницей на рынки, и на рынке мы сразу видели действительно, как падает цена, потому что нужно все продать и не возвращаться пустым. И все мы шли на сельхозрынки, куда-то еще в разные места, развалы и покупали эту продукцию. И так же они же все ехали в маленькие магазинчики, в средние магазинчики, они везде ехали, продавали, и каждый ощущал, что вот он урожай, наконец-то его собрали. А куда ехать сейчас тем, кто собирает урожай, если у него нет контракта с теми сетями? Он никуда не поедет, он будет на местности где-то реализовывать, он будет дороже продавать, у него другая логистика, все сложнее, он будет продавать мало, и продукция становится из-за этого дешевле. Это сложная система замкнутого цикла, и для того, чтобы эта система работала как часы, нужно, чтобы сельское хозяйство само развивалось, чтобы ему помогали развиваться, чтобы у людей был гарантированный сбыт, и тот человек, который производит, он занимался производством. Александр Денисов: Сергей Валерьевич, у меня к вам предложение, я вам помогу с развитием сельского хозяйства. Давайте введем продразверстку, помните, у нас такая была? Государство по фиксированным ценам покупает у частника все, что он произвел, и по таким же фиксированным ценам потом отпускает населению. Вы согласны? И все фермеры по фиксированным ценам через, как это, продкооперация у вас… Сергей Балаев: Да-да. Вы знаете, сколько я это уже говорю? Продразверстка – это немножко не то слово… Александр Денисов: Ну, безусловно, но оно хорошее, звучит круто. Сергей Балаев: …были раньше, как были раньше. Да, я вот, например, государственник, я считаю, что государство должно вмешиваться, оно должно регулировать рынок, сам он не отрегулируется. И действительно, государство должно создать хабы, должна быть установлена цена, государство должно знать, кто сколько посадит лука, морковки, у них все сводки должны стекать в одно место. И когда все фермеры кинутся сажать морковку, они скажут: стоп-стоп-стоп, ребята, морковка, вы там в цене не пройдете, давайте делайте, лук стране нужен, капуста и все остальное. И чтобы это было гарантированно, что человек если произвел продукцию определенного качества или там он молоко произвел и сдает определенного качества, чтобы он знал, что он это продаст. Александр Денисов: Сергей Валерьевич, и с другой стороны, первое же возражение вот я слышу. Допустим, сейчас идет у нас совещание правительственное, на таком высоком уровне, первое, что вот я, например, вам скажу, будучи чиновником, я скажу: Сергей Валерьевич, а у нас проблема решена и с морковкой, и с луком, у нас работают крупные холдинги, магазины забиты. Да, потребитель может жаловаться, что цены высокие, но это сегодня, а завтра-послезавтра будут скидки и мы потребителю ответим, что вы подождите, цены будут падать. Они действительно в какой-то момент становятся приемлемыми, даже низкими. Сергей Балаев: Я вам сейчас отвечу. Александр Денисов: Да. Сергей Балаев: Я не против холдингов, пусть они будут, и чем больше их будет, тем лучше. Это очень хорошо, они тоже товаропроизводители. Но, к сожалению, сегодня на рынке не холдинги эти регулируют цены, а сети, которые закупают у этих холдингов. Если сеть с разными названиями, но с хозяином с одним, скажет, что «мы не будем брать вот у вас», и он никуда больше с этой морковкой не денется, он ее не сможет продать. Вы посмотрите, региональная продукция тульская, рязанская, она прекрасна, Калужская область делает молочку великолепную – ну найдите ее в магазине! Вы ее не найдете. Александр Денисов: Почему? Калужская, она в Калужской же и продается, Сергей Валерьевич, вот я из Калужской области, прекрасные у нас молочные продукты. Сергей Балаев: Ну вот я вам могу назвать сельхозпредприятие в Козельске… Александр Денисов: Козельское, да. Сергей Балаев: …которое на МКАД ездит в Москву машиной большой и на МКАДе отгружает продукцию людям, потому что иначе нигде ее купить нельзя. Александр Денисов: Козельский молочный комбинат прекрасный, прекрасный, да. Сергей Балаев: Но они тоже продают, конечно, в Калужской области. Тамара Шорникова: Мне кажется, все-таки меняется ситуация, потому что я вот лично в магазинах вижу киржачский творог, вологодское молоко и т. д., я покупаю это. Сергей Балаев: Когда вы видите киржачский творог, бегите от него дальше. Тамара Шорникова: А. Александр Денисов: Ха-ха-ха! Почему это? Тамара Шорникова: Так. Сергей Балаев: Ну это… Ну не хочу в эфире говорить… Наверное, он по 150 рублей за килограмм, да, творог? Александр Денисов: Дорогой? Тамара Шорникова: Примерно, да. Сергей Балаев: Да, только молока в нем нет и киржачский творог из африканского пальмового масла. Вот бегите просто от творога за 150 рублей. Тамара Шорникова: Хорошо… Сергей Валерьевич, коротко два вопроса. Первый. Все-таки в этом году многие отмечают телезрители, с ценами совсем какая-то прямо беда началась. Мы говорим о том, что вот цепи не работают, логистика, не могут сельхозпроизводители попасть в крупные магазины, но ведь, наверное, они так же не могли попасть и в прошлом году, и в позапрошлом. Почему в этом году настолько выросли цены все-таки? Сергей Балаев: Ну вот каждый год, каждый год это будет происходить. И когда у вас зимой поднимается морковка до 120 рублей, ну никак не хочется там никому опуститься ниже, потому что мы понимаем, и солярка подорожала, и любой весь расход дорожает. Но она не должна расти в таких пропорциях, как у нас сейчас растет. Зима… Вот вы сейчас говорите, вот холдинги, предприятия. Вот сделайте справку, сделайте анализ, сколько в этом году стало больше овощехранилищ. Вот если мы говорим про овощи, на сколько тысяч квадратных метров, кубов прибавилось. И вы поймете, что у нас будет в феврале с морковкой. Александр Денисов: Сергей Валерьевич, очень хороший момент, да, чтобы задать вопрос опять про роль государства. Вы же знаете, что у нас есть такой стратегический запас, государство действительно закупает и складывает в хранилища зерно, сахар, подскажете мне, продолжите ряд, что еще. Может быть, больше этого, больше нужно закупать, забивать хранилища, чтобы в случае нестандартной ситуации на рынке выкидывать это на рынок и тем самым балансировать уровень спроса и предложения, на цену влиять? Сергей Балаев: Нет, смотрите. У нас с зерном проблем нет, у нас отрасль работает очень хорошо, у нас это огромные агрохолдинги, потому что иностранцам нужно наше зерно. У нас нет проблем со свининой, у нас с сахаром более-менее все хорошо, огромные холдинги работают. Но мы же говорим о рынке капусты, морковки, это малорентабельное, там надо очень большие площади закладывать. Ну мы не можем выкидывать на рынок, мы можем организовать нормальную сельхоздеятельность по закупке и всему остальному, она же все-таки «скоропорт», она не может лежать просто где-то на базе, как зерно. Это опять же постройка хранилищ. Но ведь государство если будет держать резерв, он же потратится на те здания, ангары, где это все будет лежать. Александр Денисов: Ну да, капусту, конечно, не будешь складывать, да, это уже… Сергей Балаев: Вот можем сейчас посчитать, сколько тысяч тонн нам нужно еще этой продукции, и вложиться… Я не знаю, какими способами, или это банки будут, или какие-то частные инвестиции, или государственные, или гранты, но нам срочно надо увеличить количество ангаров, которые будут хранить у нас продукцию до весны, и вот только тогда мы сможем с вами спать спокойно. Когда ангары будут полупустые и будут искать производителей, они начнут бегать за ними и покупать. А сейчас что происходит? Ну пожалуйста, вот сейчас там продают и морковку, и все очень дешево, они не знают, куда деть это, но потребитель не может выйти на них, и они не могут выйти на потребителя. Нам нужно сделать вот этот государственный замкнутый цикл. Я всегда за ОТК, за «Знак качества», «Проверено государством», государство гарантирует, что там нет «пальмы», что там нет того, нет сего. Ну придется вмешиваться. Александр Денисов: Сергей Валерьевич… Тамара, да, потом еще. Тамара Шорникова: Да. Сергей Валерьевич, сейчас звонок послушаем, ждет наш телезритель, но перед этим прямо коротко. Я перепроверила, помню, что… Я все про киржачский творог, не хочется обвинять понапрасну производителей. Помню, в районе 150, но это за полкило, не за килограмм, то есть килограмм выходит 300–350. Все равно бежать? Сергей Балаев: Ну вот смотрите, все, что в магазинах, там 150% наценки… Я вам скажу, вот если вы приходите на рынок. Ну вот, грубо говоря, три цены: 150 рублей, 250 рублей и 450. Вот за 450 рублей вы смело берите творог, за 150 рублей это не творог. Тамара Шорникова: Это поняли. 300–350 нормальная цена? Сергей Балаев: Его в простонародье называют шмурдяк, пальмовое масло. За 250 рублей это маркетинговый ход, это тоже пальмовое масло, но с другой жирностью. Тамара Шорникова: Телефонный звонок слушаем. У нас на связи с нами Нина из Самары. Нина? Зритель: Да-да-да, слышу. Тамара Шорникова: Мы вас тоже слышим. Что у вас с ценами? Зритель: Да, хорошо. Добрый вечер. Я очень часто слушаю ваши передачи внимательно, скрупулезно. Я могу предоставить вам чеки за 20 лет, два кулька, какие были цены, какие что, я все наизусть знаю как таблицу умножения. Я захожу в магазин и шарахаюсь, уже знаю, что мне можно купить, что нет, стоит это столько или не стоит это столько. Зачем обещать народу, что цены будут на том же уровне, а приходишь в магазин через 3 дня, цены другие, повышаются? Зачем обещать народу? Говорите тогда так обнадеживающе, что вот могут быть цены, изменяться, то-то и то-то. Зачем так утвердительно говорить, что цены останутся на том же уровне? Зачем? Тамара Шорникова: Нина, раз вы обладаете такой глубокой аналитикой, поделитесь. За этот год, по-вашему, вот три позиции, три продукта, что сильнее всего подорожало и на сколько? Зритель: Гранаты, лимоны, апельсины, яйцо, хлеб… Хлеб даже, вот «Ржаное чудо» хлеб 300 граммов был 23 рубля, сегодня пошла покупать, он 32 или 35, могу вот в чек точно заглянуть. Я все чеки сохраняю и могу вам их все преподнести в доказательство… Тамара Шорникова: Верим. Зритель: …насколько изменяются цены. Зачем народ так обнадеживать? Тамара Шорникова: Спасибо, Нина. Александр Денисов: Нина, спасибо. Ну, у этого есть, конечно, и геополитическое объяснение, вот насчет гранатов, это же в Нагорном Карабахе все выращивалось, сейчас там трудности из-за конфликта Армении и Азербайджана, теперь у нас другие гранаты, подорожавшие, на рынке мало конкуренции, вот из-за этого. Сергей Валерьевич, чтобы тему закрыть, вот можем провести параллель с газовым рынком? Вот мы сейчас наблюдаем в Европе, у них есть такая прекрасная придумка, как биржевая торговля газом. Есть долгосрочная, и это нормально, и людям по карману, а есть краткосрочная, спекулятивная, изначально задуманная так. Нет ли вот у нас на рынке продовольствия тоже некоего аналога я уж не говорю, что биржи, биржи такой, наверное, нет, но некоей структуры, именно заточенной на краткосрочные контракты, на спекулятивный рост… ? Сергей Балаев: Да, я вам отвечу. У нас гораздо хуже с рынком, он просто брошен. Александр Денисов: Брошен. Сергей Балаев: Он никому не нужен. У нас Министерство сельского хозяйства молодцы, они пытаются вырастить, они пытаются помочь фермерам, но фермеры брошены, сельхозпредприятия брошены. Они стоят лицом к лицу к транснациональным корпорациям, которые занимаются торговлей. Вы поговорите еще про логистику, которая у них в компьютерах, когда у народонаселения деньги появляются, алгоритмы меняют цены в магазинах и цены становятся больше, для того чтобы все это вытянуть. Тут надо в общем брать. Нам нужно сделать систему, чтобы наш человек, чтобы гражданин Российской Федерации мог получить деньги и не тратить их на продукты, только чтобы выжить. Ну нам всем надо это сделать. Александр Денисов: Сергей Валерьевич, спасибо большое. Сергей Балаев был у нас на связи, первый заместитель председателя Московского крестьянского союза. Тамара Шорникова: Пару цен еще в сравнительный анализ от наших телезрителей. Москва: «Цены как грибы: в начале сентября покупала спинку курицы за 65 рублей, сейчас она стоит 120». Омская область: «Если зерна много, почему хлеб подорожал? Был 34, сейчас 40 рублей». Телефонный звонок, сейчас Петр из Челябинска. Слушаем, Петр. Зритель: Алло, алло? Тамара Шорникова: Алло, Петр, вы в эфире. Зритель: Я в прошлом году покупал картофель у нас здесь в Копейске, в Челябинской области, по 10 рублей килограмм. Сейчас, сейчас у нас 32 рубля за килограмм на рынке. Вот и спрашивается, контролировать-то кто-то будет, нет, цены, или это полный беспредел так и будет? Александр Денисов: А как на рынке цены контролировать вы предлагаете? Зритель: Магазин «Пятерочка» в шаговой доступности возле дома у меня вот. Значит, домашние помидоры продавали по 100 рублей, а в «Пятерочке» 200 рублей килограмм. Картошка 2,5 килограмма в сеточке (помытый, правда, картофель) в «Пятерочке» 150 рублей. Александр Денисов: Петр, хороший вопрос подкинули. Понятно, что сложно регулировать цены на рынке, рынок хочешь бери, хочешь не бери. Но вот у нас сейчас на связи два зарубежных корреспондента, спросим вот про Германию, там есть интересный опыт регулирования цен. Германия и Франция у нас на связи, Владимир Дашевский из Парижа и Евгений Ступников из Мюнхена. Владимир, Евгений, здравствуйте. Владимир Дашевский: Bonjour, студия! Евгений Ступников: Здравствуйте. Александр Денисов: Евгений, могу вас спросить? Вот я слышал, что в Германии существует такое правило. Есть аналог нашего ФАС, Федеральной антимонопольной службы, и если повышаются резко цены на товар, неважно какой, то ведомство приходит с вопросом, появляется и просит показать, так сказать, вскрыть контракт, с чего вдруг такой рост. Если рост обоснованный, ее оставляют на том же уровне; если нет, то обязан сбросить. Есть такое правило у вас в Германии? Евгений Ступников: Да, такое правило есть. И хочу сказать, я внимательно вот сейчас слушал всех, кто выступал. Не знаю, разочарую или нет, я живу почти 20 лет здесь. Да, цены, конечно, растут, но спросите меня, сколько стоит картошка, сколько стоят яйца, я вам не скажу. То есть я честно, у меня средний уровень достаточно… Александр Денисов: А у вас есть такое понятие, как социально значимые товары? Вот у нас, вы уже упомянули, яйца, молоко, хлеб, подсолнечное масло… Евгений Ступников: Нет. Александр Денисов: Нет такого, да? Евгений Ступников: Нет, такого нет. Даже люди, которые получают социальную помощь, им периодически, раз в неделю, дают бесплатные продукты, у нас такое есть, туда входит все. Это будут и персики, это будут и хлеб, и все-все-все. И хоть и цены растут здесь, сейчас действительно цены растут, потому что цены на энергоносители растут, но поверьте, это не ощущается. Александр Денисов: Ну, вы знаете, вы вот нам уже можете сказать спасибо, и Владимир, кстати, заодно, и вы тоже, Евгений. Вот вчера Владимир Путин начал совещание по энергетике и сказал представителям правительства, энергоотрасли, он сказал: «Что мы можем сделать для мирового энергорынка?» И вот после этой фразы цены на газ стали сдуваться, так что могло поблагодарить за такое вмешательство, ха-ха. Владимир Дашевский: Спасибо. Евгений Ступников: Я благодарю и поздравляю с днем рождения, кстати. Александр Денисов: Ха-ха-ха. Тамара Шорникова: О да. Александр Денисов: Да, кстати, да-да-да. Тамара Шорникова: Присоединяемся. Евгений, коротко. Кто у вас может рассчитывать на такую помощь, на бесплатный пакет продуктов? Евгений Ступников: Все, кто получают социальную помощь. Социальная помощь выдается в зависимости от дохода семьи… Тамара Шорникова: Это примерно, в среднем какой доход? Евгений Ступников: Вы знаете, мне сейчас трудно сказать. Я думаю, что это доход, если семья из трех человек получает, я думаю, менее 1,5 тысяч евро, я думаю так, я точно не могу сказать. Тамара Шорникова: Ага, да. И вы сказали, что не замечаете, вернее трудно вам сказать, сколько сейчас стоят конкретные товары в магазинах, хотя у вас средний доход. Не поделитесь, какой, ха-ха, если это не секрет? Евгений Ступников: Вы знаете, я вам хочу сказать, что тут часто задают такие вопросы. Здесь чтобы семья из трех человек жила достаточно достойно, ну я живу в Мюнхене, Мюнхен вообще дорогой город, очень дорогой, особенно по жилью, тут средний доход – это примерно где-то 3,5–4 тысячи евро на семью из трех человек, это средний уровень. Тамара Шорникова: Этот доход у вас за год как-то увеличился? Возможно, вы не ощущаете роста цен, потому что прибавляете к себе, к тому, что у вас есть в кармане какой-то процент? Евгений Ступников: Нет, просто цены не так выросли на продукты. Тамара Шорникова: Ага. Евгений Ступников: Я живу здесь 20 лет, конечно, за 20 лет цены выросли сильно, но, повторяю, на продукты это несильно ощущается. Но я говорю со своей точки зрения, может быть… Я знаю, что у меня многие знакомые идут в магазин, потому что курица стоит, не знаю, 2 евро, а там она стоит 2,50, поэтому они едут через весь город и покупают там, где она стоит 2 евро. Александр Денисов: Да. Мы сейчас вас отпустим, Сергей. Не могу не спросить про выборы прошедшие. Вот это полевение парламента немецкого – это знак чего? И кстати, сегодня сообщение пришло, что Армин Лашет уходит с поста… Евгений Ступников: …лидера партии. Александр Денисов: …лидера партии, да-да ХДС/ХСС. Евгений Ступников: Ну это и ожидаемо на самом деле, потому что я оглашу свою точку зрения: по моему мнению, провал ведущей партии ХДС/ХСС вызван неправильным выбором лидера… Александр Денисов: А запрос на левый парламент чем объясняется? Недовольством уровнем жизни, что, какое объяснение? Евгений Ступников: Вы знаете, я отвечу так. Ну вот первая причина, по-моему, то, что лидер партии изначально был выбран не тот, это мое мнение. Я прекрасно помню, когда к власти пришел Шредер, я еще жил в России, я помню, как корреспонденты говорили, что просто немцы захотели чего-то другого. Вот мне как обывателю, это мое, повторяю, мнение, кажется, что немцы просто вот захотели чего-то другого. Плюс хочу сказать, что в последнее время выросло поколение, которое уже немножко по-другому смотрит на политику… Александр Денисов: Да, спасибо, поняли, Евгений, у нас связь плохая. К Владимиру перейдем, к Франции. Владимир, а с французами такие номера проходят, вот повышение цен на 20%? У вас любое изменение вы торжественно встречаете протестами на улицах Парижа. Владимир Дашевский: Протестами и манифестациями. Александр Денисов: Да. Владимир Дашевский: Ну, можно сказать, что с 31 августа продукты в среднем подорожали не на 20%, а на 8,2%, хотя некоторые очень важные продукты, вот давайте, предположим, поговорим о сахаре, сахар подорожал на 30%, фрукты свежие подорожали на 50%. Все это просто связано с плохим, как бы сказать, созреванием в этом году, повышением логистики, стоимости упаковки. Ну, странная смена климата, которая происходит в Европе, засуха в Северной Америке, в Бразилии, все это изменчиво, и это коснулось непосредственно зерновых и коснулось непосредственно свежих фруктов. Вот в этом месяце побит снова рекорд по зерновым, тонна муки стоит 251 евро, то есть это очень дорого. Поэтому сразу, автоматически все становится дороже. Александр Денисов: Вы знаете, да, Владимир, мы сравнивали с газовым рынком с нашим фермером, и вот как раз про Европу-то и говорят, что есть биржевой рынок commodities так называемый, где продают в том числе и зерно, зерно как нефть, как газ. Владимир Дашевский: Да. Александр Денисов: И как раз это тот самый рынок спекуляций. Почему никто не следит за спекулятивными действиями на этом рынке? Владимир Дашевский: Ну слушайте, происходят свободные отношения, они, конечно, следят, но дальше, будем так говорить, сейчас вопрос очень важный стоит за всеми ассоциациями, за всеми крупными структурами производителей, они просят, чтобы государство вмешалось и как-то помогло, устаканило цены. Но это будет решать все парламент и сенат. В сенате это выдвинули. Тамара Шорникова: Владимир, вот как раз хотела спросить. То есть есть ли сейчас вот такие переговоры? Пока правительство никаким образом в том числе на 30%-й рост цен не реагировало? Владимир Дашевский: Нет, пока не реагировало. Потому что, смотрите, вот была очень странная весна, было сильное похолодание, вишни неурожай 64%, персики, абрикосы. Значит, автоматически молочка, йогурты и какая-то другая молочная продукция, где много используют свежих фруктов, автоматически дорожает на 35–50%. Энергетика подорожала, и сразу же пошло вверх что? – мясо. Мясо 21%, куры 30%. Подорожал картон, подорожала, я не знаю, бумага, все это складывается, плюс логистика… Александр Денисов: Все подорожает, бытовая техника, и мы тут с вами страдания разделим, потому что вместе с подорожавшими ценами приедут и товары к нам из Европы. Владимир, не могу вас не спросить. Ощущаете ли вы кризис институциональный в Европе? Вот мы сейчас смотрим, что творится, нам это все напоминает 1980-е гг., очереди в магазины (ну не во Франции у вас, в других странах), дефицит, рост цен на электроэнергию колоссальный. Вот вы объясняете это именно институциональным кризисом? Вы сами сказали, что государство не вмешивается в спекуляции… Владимир Дашевский: Вы знаете, смотрите, то, что касается энергетики, государство сейчас вмешалось, сейчас премьер-министр выдал такое распоряжение, чтобы цены заморозили хотя бы до 2022 года, до февраля, а там посмотрим, что будет происходить дальше. Плюс какие-то есть определенные дотации для малоимущих семей, это обязательно существует и существовало всегда во Франции. Все-таки Франция – это, будем так говорить, псевдокапиталистическое, более социалистическое государство в своих понятиях по отношению к людям. То, что касается всего остального, государство будет сейчас требовать от дистрибьюторов, ну и от крупных сетей, чтобы они снизили цены. Единственное, на что можно рассчитывать… Александр Денисов: А как это в условиях рыночной экономики такое потребовать? Тамара Шорникова: Да. Владимир Дашевский: Сенат если примет закон, то тогда им придется смириться и как-то устаканить цены. Александр Денисов: Ага. А цены на iPhone можно потребовать понизить? Тамара Шорникова: Ха-ха. Владимир Дашевский: Обязательно. Александр Денисов: Ха-ха-ха. Тамара Шорникова: Ждем. Спасибо. Александр Денисов: Спасибо. Тамара Шорникова: Владимир Дашевский, корреспондент ОТР во Франции, и Евгений Ступников, гид по Мюнхену и Баварии. Спасибо. Александр Денисов: И по Германии гид, по ценам в Германии. Тамара Шорникова: Да, безусловно, наш аналитик. Сейчас народные аналитики в нашем эфире. Татьяна, Ставрополь, звонок из Ставрополья. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте-здравствуйте. Я вот слушала сегодня эфир, дневной эфир слушала и сейчас вечерний слушала, идет обсуждение цен на продукты, именно на овощи, на все. Люди еще возмущаются, что у них картошка 35 рублей. У нас на Ставрополье, где это производится все, у нас картофель, оптовая цена от 45 рублей. Александр Денисов: Совершенно верно, это низкая цена, да-да, 30 рублей – это низкая цена абсолютно. Зритель: Нет, не 30, у нас оптовая цена 45. Тамара Шорникова: А в магазинах сколько? Зритель: В магазинах 55–58, до 60 идет. Тамара Шорникова: Ага. Зритель: А в села привозят, конечно, 55–60, а оптовая цена, это на оптовом рынке. В магазинах идет 55, 53, 58. Баклажаны, кабачки до 80 рублей, 80 рублей, помидоры от 120 до 250. Александр Денисов: Татьяна, ну это не самое удивительное, ведь Петр из Челябинска, который нам рассказывал про картофель за 30, и это считалось дорого, он говорил, что он в прошлом году был 10, у них там что за челябинская аномалия такая? Зритель: А это Ставрополье, где все производится. Александр Денисов: У вас ставропольская, там челябинская. Зритель: Сахар 58 рублей килограмм, сахар, где выращивается сахарная свекла. Представляете, какие у нас на Ставрополье цены? Тамара Шорникова: Татьяна, да, слышим возмущение в голосе. Нас просто такими ценами не удивить, поэтому, чтобы было понятнее, в прошлом году, условно, может быть, еще весной сколько это все стоило, чтобы мы поняли, на сколько выросли цены? Зритель: Так подождите, даже не весной. Буквально 3 недели назад картофель стоил 23 рубля, от 18 до 25 3 недели назад, все, это 3 недели назад такая цена была, 18–25. Буквально вот раз! – выросла на 100%. Тамара Шорникова: Понятно. Александр Денисов: Татьяна, спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо. Александр Денисов: И продолжим мы тему обсуждать с Сергеем Николаевичем Смирновым, доктором экономических наук. Тамара Шорникова: Сергей Николаевич, слышите нас? Сергей Смирнов: Да, доброго вечера всем. Тамара Шорникова: Доброго. Александр Денисов: Сергей Николаевич, да, вот если послушать, что нам рассказывали про заграницу, про Россию, возникает ощущение, что тут перекрестье спекулятивных направлений. Вот фермеры спекулируют тем, что сети их не закупают, и задирают цены. Потребители спекулируют тем, что цены всегда высокие, – это неправда, вот вы слышали, где-то и 30 рублей; сегодня, да, может быть, не очень, завтра уже скидки будут, тут тоже ситуация неоднородная. Ну кто? А сети спекулируют вот чем, мол, это поставщики им подвезли по такой цене, поэтому какие претензии. Как разбираться в таком перекрестье спекуляций? Это очевидно, что спекуляции. Сергей Смирнов: Вы знаете, Александр, я бы с вами согласился отчасти. Почему согласился? Потому что ну вот если посмотреть на сентябрьскую «плодоовощную катастрофу», я целиком и полностью согласен с нашими телезрителями, действительно это был абсолютно непредсказуемый всплеск цен. Но почему он произошел? Мне кажется, что здесь сработал субъективный фактор. Ведь на самом деле, если смотреть августовские цены, то за год на плодоовощную продукцию, по данным Росстата, они выросли очень немного, где-то на 6,5–7%, в то время как сахар подорожал практически на 40%, свинина на 20%, подсолнечное масло очень здорово рвануло вверх, почти на 30%, а тут 6%, 6–7%. И мне кажется, что здесь мог сработать какой-то чисто психологический фактор. Пусть меня стреляют, убивают и т. д., но, мне кажется, все-таки ну не может быть какой-то дисбаланс (в плохом смысле этого слова) цен. Второй сюжет. Я целиком и полностью согласен с Сергеем Балаевым, с нашим первым экспертом, профессионалом в теме и т. д., по поводу логистики, по поводу дистрибуции. Согласитесь, те же ярмарки выходного дня, которые смотрятся как выход из положения, вы посмотрите на их цены. Не буду называть те сети, в которых эти цены ниже, чем на ярмарках выходного дня, но вы меня извините, это не ярмарки выходного дня, это что-то совершенно другое. Александр Денисов: Абсолютно, Сергей Николаевич, сетевые магазины намного дешевле, намного дешевле, если сравнивать. Сергей Смирнов: Вот, о чем я и говорю. Ребята, вот то, что говорил Сергей Балаев, извините, а почему, собственно, не восстановить, ну с санитарными нормами и все такое, и на эти ярмарки выходного дня пускать вот этих мелких производителей, а не каких-то крупных поставщиков, понимаете? Вот в чем проблема, демонополизация, мне кажется, это тоже тут должно сработать. И если мы увидим, что народ пойдет из этих магазинов, из дорогих, из дешевых на ярмарки, где дешевле продукция, мне кажется, что и там, в сетях, тоже пойдут вниз цены. Может быть, я немножко наивен, но тем не менее, мне кажется, такое решение лежит на поверхности. Александр Денисов: Сергей Николаевич, а может быть, они нас просто за нос водят? Как их отличишь, крупный или мелкий перед тобой стоит? Вот они любят эти вещи рассказывать, каждый раз, когда проходят цены, они говорят: «Ну вот, мол, крупные, они нас туда не пускают, мы бы пошли, нас тоже не пускают». Тем не менее как-то они, наверное, где-то да продают. Да это просто непонятное, бестолковое объяснение для нас, на мой взгляд. Сергей Смирнов: Вы знаете, Александр, не вполне с вами соглашусь. Потому что если мы посмотрим на специализацию тех же самых ярмарок выходного дня в Москве, мы увидим, в основном это плодоовощная продукция. Но там где-то сбоку стоят какие-то местные производители. У нас на рынке на улице Корчагина это некий поставщик хлебобулочной продукции, кондитерских изделий из Московской области. Цены я не могу сказать, что экстра-, ультрадешевые, но это качественная продукция, это уникальная продукция, где перекупщику невыгодно действовать. А вот то, что мы видим сейчас на экране, картошка, морковь и т. д., здесь, конечно же, перекупщики, потому что удельные расходы на те же самые перевозки, для мелких поставщиков это очень невыгодно. И вот здесь я согласен, может быть. Ну вспомните то, что было в Советском Союзе, та же потребкооперация, которая была достаточно развита, куда гарантированно по закупочным ценам сдавалась вот эта самая продукция. Да, в магазинах было немножко дороже, чем в государственных магазинах, но вспомните то же самое качество, в магазинах Центросоюза и в магазинах, как говорится, продуктовых нормальных. Поэтому, мне кажется, вот здесь вы абсолютно правы, Александр, здесь должен быть комплексный подход, одного решения нет. по поводу… Александр Денисов: Сергей Николаевич, я приведу пример, знаете, приведу пример. Может быть, дело в чем? Как Мишустин правильно сказал, в жадности? Вот жадность всему и является объяснением, возможно? Сергей Смирнов: Согласен. Александр Денисов: В Оренбургской области был, общался с производителями, они там все бахчеводы, распахали всю область, можно подъехать даже не украсть, просто взять этот арбуз, хозяин даже не дернется, бери, пожалуйста. Так что они делают? Вот ту часть, подороже, которую они умудряются продать по нормальной цене, приезжай забирай, выгружай, вот дешевле они не опускаются и все. Когда сезон заканчивается, знаете, что они делают с этими арбузами, Сергей Николаевич? – они просто тракторами вот так вот все в кашу перепахивают. Вместо того чтобы продать, может быть, дешевле, нет, мы будем продавать дорого, а все остальное мы смешаем с грязью. Вот такой подход интересный. Сергей Смирнов: Ну да, они берут не оборотом, а действительно высокой удельной ценой. Это напоминает учебники советской истории, как там в зарубежном мире тракторами закатывали в землю, сливали молоко, чего там только ни было. Ну вот мы дожили, к сожалению, до этих времен. Кстати, есть еще один момент, по-моему, Александр, вы уже затрагивали его. Сергей Балаев к этому отнесся как-то полускептически… Александр Денисов: Продразверстка? Сергей Смирнов: …по поводу государственных резервов. Сейчас же есть абсолютно нормальные технологии долгосрочного хранения той же плодоовощной продукции. Необязательно в живом виде, но вот эта шоковая заморозка, это, как говорится, те же самые чипсы (ну условно назовем это чипсами), которые моментально потом в нормальной технологии превращаются в ту же самую свежую морковь. Ну и плюс еще, ну это я не знаю, для бедных, по-моему, для всех: вот тот творог, который потребляю я, мне обходится приблизительно в 200 рублей килограмм. Знаете почему? Потому что я его сам делаю, потому что когда я разочаровался окончательно в пальмовом не пальмовое, обычная закваска, обычный литр или два литра молока, и получается восхитительный творог, всем советую. Поэтому вот какие-то элементы здесь, я не говорю, бедность не бедность, но какие-то элементы здесь тоже могут сработать, как мне кажется. Тамара Шорникова: Вот мы и себестоимость выяснили, а то нам все говорят, ниже 400 даже не подходи. Александр Денисов: Сергей Николаевич, ну это сказывается ваш долгий опыт советской жизни, вот этот творог через марлю отжатый я помню по своему детству, вот так на кухне делали. Сергей Смирнов: Ребята, он вкусный, реально вкусный! Александр Денисов: Да-да-да. Спасибо. Тамара Шорникова: Сергей Смирнов, доктор экономических наук. Спасибо. Александр Денисов: И кулинар, да-да. Тамара Шорникова: Да. Нам пишут вот из Хакасии: «Ребята, у нас картофель, цена 20 рублей за килограмм, приезжайте». Мне прямо стало любопытно, я посмотрела, билет в один конец из Москвы в Абакан 9 тысяч рублей. Мы, пожалуй, картошку у себя купим, но соседние регионы… Александр Денисов: Да.