Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. Скандалы, драки и даже убийства – конфликты в родительских и других групповых чатах все чаще стали переходить из онлайн в реальную жизнь, и мы, кстати, об этом тоже рассказываем в наших эфирах. Иван Князев: Ну вот несколько последних историй. В Волгограде завершилось расследование убийства Романа Гребенюка, отец-одиночка умер после нападения родственников одноклассницы его дочери. Все началось с перепалки в родительском чате. Одна из мам Анна Мелконян обиделась на замечание Романа и пригрозила ему расправой. Она попросила своего мужа и брата наказать обидчика, те подстерегли Романа в банке и избили по голове кастетом. Всем троим фигурантам грозит тюремный срок вплоть до 15 лет, в том числе и Анне за подстрекательство к убийству. Ольга Арсланова: А началось все с обсуждения домашнего задания, вот как бывает. Родители петербургских школьников устроили разборку в духе лихих девяностых, на стрелку пришли с газовыми и травматическими пистолетами. После нескольких слов оружие пошло в ход, но, к счастью, никто не пострадал. В полиции задержанные рассказали, что претензий друг к другу не имеют, но все началось из-за спора в родительском чате, погорячились. Все участники инцидента состоятельные, кстати, люди, это врачи, бизнесмены и один футболист. Иван Князев: В Уфе в конфликт родителей пришлось вмешаться прокуратуре. Отец первоклассницы, устав от поборов на нужды класса, в итоге отказался сдать очередную тысячу рублей на покупку проектора. После этого многодетный отец подвергся настоящей травле, а глава родительского комитета угрожала не пускать его дочь в школу. В итоге уфимец обратился к директору школы, а прокуратура начала проверку по соблюдению прав ребенка на бесплатное образование. Ольга Арсланова: Но это только самые громкие, такие яркие случаи, а сколько бывает просто серьезных конфликтов, споров, ссор, в итоге эти чаты удаляют постоянно... Иван Князев: Каждый день. Ольга Арсланова: Почему так? Что происходит? Почему людям так сложно общаться друг с другом и это общение становится опасным, когда происходит в интернете? Давайте поговорим об этом прямо сейчас, позвоните нам. Иван Князев: На какие групповые чаты подписаны вы? Они вас раздражают? Часто ли в чате возникают конфликты? Из-за чего? Приведите примеры. Точнее мы попросили привести примеры наших телезрителей, вот что услышали. ОПРОС Ольга Арсланова: Ага. Ждем ваших звонков, ваших сообщений. Приветствуем в эфире преподавателя Института общественных наук РАНХиГС Ольгу Лукинову. Ольга Владимировна, здравствуйте. Иван Князев: Ну вот, кстати, сообщения уже посыпались. Из Челябинской области: «Ни в каких чатах не состою, но вы правы, неадекватов хватает». «У людей просто снесло крышу, – вот неизвестен регион, написал наш телезритель, – они просто перестали отличать виртуальный мир от реальности». Ольга Арсланова: Ну а может быть, кстати, я вот сейчас пока слушала прекрасных наших людей на улицах российских городов, Ольга, и подумала: а может быть, это всегда было? Просто раньше люди конфликтовали в реале, ну собралась компания, обсудили, ну что-то, да, бывали какие-то, и криминал бывал, мы об этом, может быть, не знали, а сейчас все то же самое, то есть ничего не изменилось. Или все-таки эти чаты что-то там провоцируют как-то у людей, агрессию? Ольга Лукинова: Вы знаете, мне кажется, что мы напрасно демонизируем чаты и думаем, что чаты становятся причиной всех конфликтов и всех проблем. На самом деле как конфликты были в реальной жизни, так они и продолжают существовать, просто они перенеслись из пространства реального в пространство виртуальное. Те, кто не хотел конфликтовать в реальной жизни, они не будут конфликтовать и в виртуальном мире. Но все-таки важно отметить, что и чаты играют свою определенную роль, потому что для того чтобы в чате хорошо коммуницировать, нужно обладать определенной цифровой эмпатией, а мне кажется, что мы ее во многом лишены. Иногда нам кажется, что... Иван Князев: А что это такое, Ольга? Ольга Лукинова: Цифровая эмпатия – это когда мы можем почувствовать и представить себя на месте другого человека. То есть, например, я напишу сообщение, мне кажется, что я нормально написала, а другой человек увидит в этом грубость, или агрессию, или еще что-то. И вот, мне кажется, очень важно уметь ставить себя на место другого человека и понимать, не будет ли ему обидно, не будет ли ему сейчас некомфортно. И на самом деле вот эта история с мужчиной, которого убили в родительском чате, мне кажется, что во многом она в том числе происходит из-за того, что мы неправильно, некорректно друг друга понимаем и не всегда можем считать, где агрессия, на которую нужно реагировать, а где это не агрессия, а просто течение обычного разговора. Иван Князев: Ольга, я правильно понимаю, то есть если бы он это сказал словами, вербально, лицом к лицу, то, возможно, этого конфликта бы не было? А когда он это написал, второй человек мог подумать совершенно другое? Ольга Лукинова: Да. Дело в том, что в обычной жизни у нас с вами есть жесты, у нас с вами есть мимика, у нас с вами есть интонации. В виртуальном пространстве мы всего этого лишены и у нас остаются только знаки препинания и смайлики, это все, чем мы можем выражать свои эмоции. Многие не умеют этого делать, многие не умеют корректно выражать свои мысли словами, и в результате происходит такое глобальное недопонимание. Ольга Арсланова: Ага. Ольга Лукинова: Плюс есть еще один важный фактор, который состоит в том, что так сложилось исторически, что интернет изначально был анонимным, мы могли выйти в интернет и, в общем-то, под каким-то ником творить что угодно, говорить любые слова оскорбительные, агрессивные, и никто не узнает, что это сделала я. И вот это чувство, что в интернете я могу быть анонимным или безнаказанным, оно, мне кажется, до сих пор у многих людей присутствует, из-за этого нам кажется, что я могу зайти в чат, высказаться там как-то агрессивно и мне за это ничего не будет. Вот, мне кажется, это тоже такая причина проблемы. Ольга Арсланова: Ну еще вот какой момент. В этих групповых чатах, в общем-то, они же создаются для дела, чтобы люди обсуждали, что задали, если это школа, как там собрать деньги на какие-то общие дела, если это чат групповой подъезда, соседей и так далее. Почему люди не очень хорошо друг с другом, в общем-то, знакомые, по большому счету чужие, объединенные только общим делом, считают нормальным переходить на личности и постоянно вот в эти дискуссии уходить, которые правда иногда становятся пожароопасными? Это тоже проблема воспитания, проблема коммуникаций, или это проблема формата этих чатов? Ольга Лукинова: Мне кажется, здесь и та и другая проблема играет одинаковую роль, потому что, если вас не воспитали, а нас многих не воспитывали с точки зрения цифрового этикета, нам не объясняли, как себя вести в интернете… Вот если у нас нет этой культуры цифрового общения, то нам сложно дальше каким-то образом коммуницировать в пространстве. Ну и плюс, как я уже сказала, чаты искажают наше представление о коммуникации, поэтому кажется, что в интернете кто-то неправ и я обязан его переубедить, и дальше начинается повышенная агрессивность в отстаивании своей точки зрения. Иван Князев: В общем, сборище людей и есть сборище людей, неважно, на улице это происходит, все равно все галдят, либо в чате. Ольга, какие-то правила в чате, которые изначально прописаны, они могут ситуацию разрешить, предупредить? Ольга Арсланова: А они вообще там есть разве? Ольга Лукинова: Да. Смотрите, мне кажется, что правила, безусловно, работают, и очень важно всем участникам коммуникации сразу договориться, по каким правилам мы в этом чате живем. Однако эти правила будут совершенно бесполезны, если нет отдельного специального человека, который следит за соблюдением этих правил, поэтому правила должны быть в чате и желательно, чтобы еще был модератор чата, который как раз следит за тем, чтобы все правила исполнялись. Ольга Арсланова: А как вам идея, например, в школьный чат обязательно добавлять учителя? Понимаете, его все-таки родители как-то уважают, побаиваются, может быть, не будут лишнего болтать. Ольга Лукинова: Учителя ужасно жалко в этой ситуации. Иван Князев: Только этого ему не хватало еще. Ольга Лукинова: Да. Ольга Арсланова: А, ну понятно. Иван Князев: А директора тогда? А еще лучше участкового. Ольга Лукинова: Давайте сразу министра образования. Иван Князев: Либо участкового местного. Ольга Лукинова: Сразу министра образования, уж ему-то точно дело есть до всех родительских чатов. Мне кажется, что вообще есть смысл минимизировать любое групповое общение, потому что... Потому что сложилась такая иллюзия, что если я начинаю учиться в какой-то группе, если я знакомлюсь с каким-то коллективом людей, то непременно нужно попасть в их чат. На самом деле мне кажется, что многие родительские чаты могли бы вполне существовать в формате одностороннего канала. Если учительнице нужно что-то сбросить или отправить какое-то объявление, это можно сделать в режиме электронной рассылки по почте, или Telegram-канала, или еще какого-то инструмента, когда все остальные не участвуют в этой коммуникации, не обсуждают. Ольга Арсланова: Ольга, вот еще какой вопрос. Вы ведете Telegram-канал, как раз посвященный цифровому этикету. Есть какие-то основные правила, чтобы... Ну ладно, дело не в том, чтобы быть вежливым и всем приятным, хотя бы не попасть в какую-то такую историю из криминальной хроники. Ольга Лукинова: Ну, во-первых, вежливость и доброжелательное отношение помогают решить и избежать многих проблем. Во-вторых, есть такие технические особенности, которые предполагают, что если вы отправляете сообщение, то не нужно разбивать одно предложение на много частей, потому что у всех участников обсуждения будет в этот момент телефон вибрировать, оповещая их о том, что пришла очередная часть вашего предложения. Не нужно отправлять отдельным сообщением, например, смайлики, эмоджи, потому что они так же заставляют человека отвлекаться от дел, реагировать на ваше сообщение, которое не содержит дополнительного смысла. Кроме того, со смайликами, эмоджи и прочими графическими элементами нужно быть осторожными и помнить, что они не всеми участниками коммуникации воспринимаются одинаково. Например, Instagram заявил, что есть некоторые эмоджи, которые имеют сексуализированный подтекст, например, вдруг кто-то из ваших коллег или участников чата решит, что вы с каким-то подтекстом отправляете эти сообщения. Ольга Арсланова: Как все сложно. Ольга Лукинова: Важное правило, что, например, в групповые чаты не стоит отправлять голосовые сообщения, потому что прослушать их занимает обычно гораздо дольше по времени, чем их прочитать, сообщения текстовые. Поэтому там есть много разных таких технических особенностей, которые помогают нам жить в групповом чате более комфортно и удобно. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам большое. Иван Князев: Спасибо большое. Ольга Лукинова была с нами на связи, преподаватель Института общественных наук РАНХиГС. Сейчас дадим слово нашим телезрителям, Татьяна из Москвы дозвонилась. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Иван Князев: Слушаем вас, Татьяна. Зритель: Алло-алло-алло? Ольга Арсланова: Да-да-да, здравствуйте. Зритель: Я хотела прямо согласиться с экспертом, который вот сейчас выступал у вас в передаче. Потому что самая большая проблема, у меня ребенок учится в школе, даже не то, что там обсуждаются постоянно какие-то вопросы, связанные с учебой, а именно в том, что люди пишут по несколько сообщений подряд, вот это вот «Здравствуйте», следующее сообщение «Как ваши дела? Извините, что обращаюсь...», и до цели, собственно говоря, своего вопроса («Что нам задали по английскому?») мы идем сообщений десять, потом отвечаем столько же, очень много времени это занимает. И обязательно в группе всегда находится какая-нибудь мама, которая хочет поделиться радостью о том, что она увидела прекрасную картинку, веселый анекдот рассказать, начинаются какие-то обсуждения анекдотов смешных, историй, «А вот еще у меня случай в жизни был...», и в результате 250 сообщений просто для того, чтобы узнать, что задали по английскому языку на урок через 2 дня вперед. Иван Князев: И все это начинает всех бесить, я так понимаю? Ольга Арсланова: А вам не кажется, что, кстати говоря... Зритель: Я не знаю, как всех, но, честно говоря, мне кажется, что кому-то это нравится, потому что... Ольга Арсланова: Да, иначе бы они столько времени там не проводили. Зритель: Да-да. Ольга Арсланова: Мне вот удивительно было, как наши, например, родители в советское время нас водили в школу и выжили мы все без чатиков и без того, что родители знают, что задали. Иван Князев: Родительские собрания были. Ольга Арсланова: Я вот не понимаю, зачем родителю каждый день спрашивать, что задали, обсуждать это в таком объеме. То есть не кажется ли вам, что слишком много, может быть, свободного времени у этих людей или слишком увлечены родители этим? Зритель: Нет, вы знаете, мне кажется, там есть еще немножко другая причина. Когда мы учились в школе, как мне кажется, во-первых, нам столько не задавали, начнем с этого. Ольга Арсланова: Это правда. Зритель: То есть, во-первых, сейчас вот у меня очень многие подруги вынуждены с детьми, которые учатся в 3-м, а то и в 5 классе, делать уроки, потому что ребенок сам физически не успевает, он устает еще на пункте 2, а у него еще 5 предметов не сделано. И чтобы как-то проконтролировать, чтобы он хоть что-то понял, родители вынуждены либо платить большому-большому количеству репетиторов, что далеко не все могут себе позволить. Поэтому вот эта вот частная педагогика от родителей тоже процветает, соответственно, вызывает вопросы в группе, потому что родитель, который забыл уже давным-давно, что он проходил, вдруг оказывается втянутым в обсуждение темы каких-нибудь, я не знаю, предметов, которые он вообще даже не помнит, что это. Соответственно, языками цепляемся и получается полный кошмар, потому что, конечно, адское количество сообщений. И самое жуткое, что люди начинают выплескивать негатив по итогу дня, вернувшись с работы и застряв с какой-нибудь биологией, люди начинают... Иван Князев: Начинается все это. Зритель: ...ругаться между собой, что еще хуже. То есть вот это обсуждение кого-то начинает раздражать, слово за слово, и, в общем-то, много случаев было, когда конфликты возникали, и после этого, даже мне ребенок рассказывал, девочка перестала разговаривать с одноклассником, потому что ее родители... Иван Князев: ...поругались в чате. Ольга Арсланова: ...поссорились в чате. С ума сойти! Зритель: ...сказали, что у одноклассника просто нехорошие родители. Иван Князев: Кровная вражда уже начинается. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам, Татьяна. «Родительские чаты страдают от очень активных и креативных мамаш», – это считает наш телезритель в Краснодарском крае. «Из-за собственного невежества люди ругаются и оскорбляют друг друга», – это мнение из Татарстана. Из Архангельской области очень интересная мысль: «Верните дуэли, и вся эта цифровая возня уйдет». Ольга Арсланова: У нас эволюция, видите, конфликтов, в чатике все-таки безопаснее, чем на дуэли. Клинический психолог Артур Гараганов с нами на связи. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Артур. Артур Гараганов: Доброго дня, здравствуйте. Ольга Арсланова: Вообще почему возникают конфликты в таком цифровом формате общения? Иногда есть ощущение, что у людей какие-то проблемы с соблюдением границ чужих и от этого все возникает, потому что вместо того, чтобы обсуждать конкретное дело, люди начинают ссориться, меряться, кто лучше, и так далее. Артур Гараганов: Вы знаете, я вот прослушал интервью Ольги, которое вы сейчас брали, очень интересные идеи. Но я хотел бы внести некое дополнение, потому что мы говорим о родителях и мы говорим о детях. И в первую очередь это всегда такой ну не конфликт, но межпоколенческая такая диссоциативная связь немножко между ними. Потому что если мы говорим про поколение «иксов», кто был рожден с 1984 года, и про поколение, кто родился, условно говоря, с 1995-го по 2012-й, это поколение «ай», как его сейчас называют, то они взаимодействуют, думают и мыслят совершенно другими категориями. Если для них цифровая эпоха наступила в момент их рождения, с 2007 года у нас появляется iPhone, а с 2006-го Facebook, то люди живут уже в этом виртуальном мире, соответственно, они привыкли общаться по-другому, то предыдущее поколение «иксов» или миллениалов тех же привыкли копировать определенные технологии, но они действительно не знают, как взаимодействовать и что может означать та или иная эмоция, которая проявляется в том же чате. Поэтому они говорят «Здравствуйте» отдельным сообщением, отдельным сообщением они говорят о том, что «Можно ли вас спросить?» и так далее. И конечно, многих это раздражает, потому что мы понимаем на сегодняшний день, и социология нам это показала, вот последние исследования, что время у поколения «ай» течет достаточно медленно, а время у поколения «икс» течет достаточно быстро. То есть у родителей все события должны происходить намного быстрее и в реальном общении, а у детей, подростков все-таки все происходит сейчас намного медленнее, многие просто не спешат брать на себя ответственность и что-либо вообще создавать и делать. Хотя эта тенденция больше проявлена все-таки для Америки, Европы, но и нас она затронула в последнее время. А все конфликты, которые возникают в чатах, конечно, от такой коммуникативной сбивки, от такого информационного шума, в котором не каждый может разобраться. И действительно, надо обладать на сегодняшний день дополнительным навыком, про который все чаще и чаще пишут ученые, это эмоциональный интеллект, это то, что люди должны уметь распознавать чужие эмоции и понимать в цифровом формате, что смайлик не всегда будет обозначать определенную эмоцию или негативный посыл. Поэтому не нужно бежать на улицу и выяснять отношения с помощью кулаков... Иван Князев: Как этому научиться, Артур, давайте после звонка нашего телезрителя поговорим. У нас Михаил на связи из Краснодарского края. Слушаем вас. Зритель: Алло, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Зритель: Я живу в Краснодарском крае. Мой младший сын обучается в школе в 9 классе. И вот на сегодняшний день... К сожалению, не слышу, алло? Ольга Арсланова: Да-да, слушаем вас, говорите. Зритель: И вот на сегодняшний день он у меня учится в 9 классе, также создан чат родительский в классе. И так случилось, что уже полгода как я вышел как отец, моя супруга вышла из этого сайта, потому что очень много тем, которые не касаются ни учебы, ни организационных вопросов и так далее. Я считаю, что чаты должны быть созданы, вернее должны быть ограничены только рекомендательными позициями со стороны родительского комитета и не допускать к комментариям непосредственно обратной связи. Потому что по сути это чат для управления определенной группой, в данном случае это класс, сформированный классом и родителями этого класса, им доносить информацию, которая уже отфильтрована, продумана и принята к исполнению родительским комитетом. Иван Князев: И ничего лишнего быть не должно. Да, спасибо вам большое, Михаил. Артур? Артур Гараганов: Да. Ольга Арсланова: Мы говорили о том, как научиться, эмоциональный интеллект прокачать свой. Иван Князев: Как себя держать в руках, самое главное? Артур Гараганов: Ну вот видите, Михаил очень правильно подмечает, что уже невозможно там находиться, потому что действительно вроде бы родители всегда требуют обратной связи и просят, чтобы дали им возможность донести свое мнение, а с другой стороны, получается, что чаты родители пытаются использовать как определенную структуру, для того чтобы контролировать в том числе своих учеников, то есть нужна информация и контроль за учеником. Потому что школа у нас выполняет функцию в большей степени на сегодняшний день такую не воспитательную, не организаторскую, а образовательную, поэтому у учителей просто не хватает времени на то, чтобы еще и заниматься организацией времени учеников. И здесь они пытаются, да, внедрять так называемую цифровизацию, для того чтобы хотя бы как-то приблизиться к тому, чтобы ускорить эти все процессы. Кстати, вот интересно, когда Ольга говорила до этого о том, что времени сейчас, или кто-то из слушателей, стало меньше у детей, на самом деле по статистике совершенно обратный показатель у нас, на 30 минут больше у них появилось в сутках, просто они его используют не для того, чтобы учиться, а для того, чтобы проводить время в социальных сетях и в тех же чатах. Иван Князев: Артур, как себя держать в руках? Как себя вести, если вдруг есть конфликт? Там же, понимаете, когда дело касается ребенка, это больная точка, это триггер. Ольга Арсланова: Там снежный ком, да, все ссорятся. Артур Гараганов: Абсолютно верно. И здесь несколько советов, на самом деле даже не советов, а рекомендаций, потому что каждый родитель должен понимать, что все то, что происходит в виртуальном пространстве, остается в пространстве вот этого чата. Как раньше говорили в том числе на психологических тренингах, давайте не будем выносить это из поля вот этого тренинга или этой группы, и то же самое в чате. Модератор или организатор должен четко прописать правила, что все, что происходит, должно происходить без каких-то нецензурных высказываний, выражений, обидных слов. И так называемая обратная связь в принципе подразумевает только ответы «да», что вообще происходит у человека либо ученика, но не более того. Но наши люди хотят поговорить об этом, и поэтому это приводит к раздражениям. Держать себя в рамках не получается, но при этом общаться правильно, этому нужно действовать учиться, и родители должны в первую очередь понимать, что чат создан не для того, чтобы они выплескивали туда эмоции, а для того, чтобы они могли оказать существенную помощь своим детям либо поделиться чем-то важным, полезным или экстренным сообщением со всеми родителями, с другими учениками, потому что события бывают абсолютно разные, чрезвычайные, внезапные, и здесь нужно понимать, что любой сигнал, любой звонок телефона может в том числе и встревожить. Недаром ведь появились предупредительные сообщения, которые, кстати, инициировало поколение «ай», когда «этот контент может содержать сцены насилия» и так далее. Ольга Арсланова: Да-да. Иван Князев: Ага. Артур Гараганов: Это сделано для того, чтобы сохранить свое психическое здоровье в том числе в социальных сетях, обезопасить людей от внезапного стресса. Ольга Арсланова: А скажите, с психологической точки зрения, когда в интернете кто-то неправ, здоровее и правильнее промолчать, как-то подавить эту свою эмоцию, желание поспорить, или можно в принципе в это ввязаться, так будет лучше для психики? Артур Гараганов: Если время позволяет, можно, конечно, и поспорить. Но по факту любой спор в интернете ведь рассчитан на какое-то массовое обсуждение и на то, что есть те же хейтеры, которым нравятся эмоции агрессии, злости, разжигания всех этих страстей. Ни к чему позитивному никогда это не приводит, поэтому высказать свое мнение можно, но нужно понимать, для чего вы это делаете, с какой целью выводится это сообщение. Потому что психология пользователя на самом деле, сегодняшнего пользователя, реального пользователя интернета или социальных сетей изменилась за последние даже 5 лет. Если раньше люди продолжали спорить, обзываться и что-то еще такое прямо устраивать в сетях, то сегодня многие четко понимают, что это пустая трата времени и не нужно выливать туда свою агрессию, лучше пойти на спорт или заняться чем-то полезным, но не тратить свое время. Потому что экранное время, да, действительно, увеличивается, и это неполезно ни для нашей психики, ни для здоровья, это не увеличивает наш ресурс. Иван Князев: Ну потому что это может все, наверное, длиться бесконечно. Раньше если поспорил на улице с кем-то, то кончилось дракой, в принципе точка поставлена, а здесь можно обсуждать до Второго пришествия. Спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Иван Князев: Артур Гараганов, клинический психолог, был с нами на связи. Говорили о том, как себя правильно вести в родительских чатах в том числе и вообще в интернете, чтобы не доводить до конфликтов.