Иван Князев: А теперь о серьезном. Точнее… Тамара Шорникова: О страшном? Иван Князев: …о страшном, да. Коронавирус за последние несколько месяцев понагнал страхов на россиян. Уровень тревожности в обществе резко вырос, это отмечают социологи. Вот давайте посмотрим, чего больше всего боятся жители нашей страны. Тамара Шорникова: Больше всего людей сейчас беспокоит потеря работы и своего дохода, конечно же, из-за кризиса. Это самый главный страх в нынешнее время. На втором месте – изменение образа жизни. Здесь и угроза второй волны эпидемии коронавируса, опять самоизоляция, масочный режим, карантины, вот это все. Иван Князев: На третьем месте (и это интересно): цифровое рабство. Здесь речь идет о страхах тотальной слежки за людьми со стороны государства. Вот все эти штрафы, которые нам выписывают за нарушение карантина. Также страх, что под видом борьбы с коронавирусом отрабатываются различные технологии слежения за нами. И сюда же добавились сети 5G (как без них), их влияние на здоровье. Тамара Шорникова: В общем, много всего страшного. Также россияне боятся, что не смогут уехать в отпуск в этом году. Многие заплатили деньги за путевки и опасаются, что их не вернут. И еще один страх – из-за недоверия к учету заболевших COVID-19: те цифры, не те? Иван Князев: Да: мол, на самом деле все гораздо хуже, чем нам преподносят. Но вопрос только: кто преподносит? Почему в нас формируются все эти опасения и страхи? Может, мы сами слишком мнительны? Это вопрос медицины, нашей психологии? Или проблема в чем-то другом? Вот чего вы боитесь, друзья, расскажите нам. Времена-то нынче непростые. А мы с экспертами попробуем во всем этом разобраться. Тамара Шорникова: Пётр Кирьян, директор по медиапроектам компании КРОС, автор исследования. Будем выяснять сейчас у него, откуда все это, откуда. Иван Князев: Да, здравствуйте, Пётр. Пётр Кирьян: Здравствуйте. Иван Князев: Вопрос: откуда, что формирует все эти наши страхи? Это все у нас в голове, это наша психология, это мы мнительные такие или нет? Пётр Кирьян: Скорее это обстоятельства, в которых мы оказались. Т. е., например, привычный образ жизни, который временно прекратился с самоизоляцией. Это непонимание, что у нас будет с работой или с зарплатой, если она, допустим, состоит из премии и основной части. И соответственно непонимание, зачем нам какие-то новые штрафы или новые ограничения. Именно вот оказавшись в стрессовой, непривычной ситуации, мы начинаем испытывать разные фобии и страхи. Тамара Шорникова: Стрессовая, неожиданная, непонятная ситуация – безусловно, это важный фактор. Но вот если говорить о том, что у тебя могут быть проблемы с работой, да, а могут и не быть. И пока тебе не сказали, что тебя увольняют, бояться-то, в общем-то, нечего. Вот все-таки такой интенсивный страх возникает благодаря информационному шуму: соцсети, новости, друзья? Иван Князев: Из-за чего? Тамара Шорникова: Или все-таки это зависит от человека – мнительный он сам или нет? Пётр Кирьян: Нет, это зависит на самом деле не только от человека. Мы же меряем именно какие-то распространенные фобии, т. е. то, что выходит за пределы каких-то статпогрешностей или базовых опасений, которые всегда есть. Первое – это неопределенность, связанная с медиа. Т. е. транслируется какое-то событие: вот у нас, там, наступают 2-3 недели самоограничений. Но не говорится, что будет потом. Естественно, никто в общем-то не знает, чтобы сказать точно. Но это формирует полную непредсказуемость того, что вы будете делать, не знаю, там, в мае, оказавшись в самоизоляции в апреле. Это раз. Т. е. внешние события, в том числе и новостной фон. А второе – это невозможность получить или узнать информацию по волнующей вас проблеме или теме. Это уже только соцсети. И здесь как бы мы сами себя заводим. Т. е. мы обсуждаем, разговариваем, реагируем, критикуем. И формируем некий массив каких-то ответов, в том числе и которых можно отнести к страхам. Иван Князев: А вот эти соцсети, все эти паблики, все эти обсуждения – они серьезную роль такую играют в нашей тревожности? Когда мы сами, грубо говоря, не следим за чистотой этого контента, который мы потребляем, вот той информации, которая лезет в нашу голову, сами туда влезаем, во что-то втягиваемся, в обсуждение каких-то страшных новостей. И потом что? Пётр Кирьян: Смотрите, это просто II квартал в данном случае не очень показательный. Мы смотрим очень много именно региональных пабликов и делаем разбивку по регионам. И я могу сказать, что там социальные сети выполняют роль СМИ на 100%. Т. е. вся локальная повестка за пределами каких-то резонансных тем и официальных новостей – она вся только в социальных сетях. Там проблемы, которые волнуют людей в силу того, что они вот прямо рядом с ними. Могут быть самые разные вопросы. Например, муниципалитеты плохо борются с бездомными собаками, они людей кусают. Или коммунальные проблемы, о которых, как вы понимаете, официальные новости мало сообщают. Или вопросы, скажем, с криминалитетом, криминальной обстановкой. Тоже. Все-таки есть официальная статистика, есть позиция федеральных СМИ, которые берут только вопиющие какие-то проблемы. А локальная неустроенность никого, кроме как пользователей соцсетей, как информационный продукт, не волнует. Люди пишут, обсуждают, и мы, собственно, такие события обычно в более спокойные времена выявляем более массово. Это так получилось в этот раз, что именно такая федеральная национальная повестка, во многом связанная с коронавирусом и с соответствующими последствиями, прошлась по стране. Обычно даже единой картины нет. Есть страна за Уралом, Дальний Восток, и есть Центральная Россия. И даже в Центральной России, соответственно, есть еще отличный от нее Юг и более спокойный Север. Тамара Шорникова: Интересно, да. Давайте вместе сейчас послушаем Людмилу из Таганрога. Здравствуйте, Людмила. Иван Князев: Здравствуйте, Людмила. Тамара Шорникова: Узнаем, чего она боится. Или, наоборот, Людмила у нас бесстрашный телезритель. Здравствуйте. Зритель: Мне 80 лет. Ну, чего мне бояться? Бояться еще большего ухудшения здоровья, естественно. Потому что оно действительно сейчас очень и очень дорого обходится людям. Ну, а молодежи чего бояться? Потерять работу. Это самое главное. И очень низкие зарплаты. Ну, чего бояться. Ну, а криминальная обстановка – по-моему, мы за 30 лет уже настолько привыкли к этому криминалитету, что уже считаем это нормальным. Что лесные пожары – уже нормально. Все нормально. Все это уже в норму входит в наше время. Иван Князев: Да, Людмила, я правильно понимаю, что вот эти все страхи особенно-то вашу жизнь-то и не портят, да? Ну, как-то да, опасаетесь, опасаетесь, но, как сами говорите, привыкли уже. Зритель: Ну, как, неприятно… Иван Князев: Неприятно. Зритель: …вот это слушать, конечно. Пожары… Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: А как себя успокаиваете или отвлекаете от неприятных мыслей? Зритель: Как я себя успокаиваю? Когда я слышу о пожарах или еще о чем-нибудь или о коронавирусе, я просто выключаю, и все. И ложусь. Думаю: я не буду слушать, 80 лет. Я сейчас с вами разговариваю, а меня… В общем, здоровье не позволяет. Тамара Шорникова: Не волнуйтесь, пожалуйста. Пожалуйста, не волнуйтесь, да. Иван Князев: Да… Зритель: Это не от меня зависит, миленькие, не от меня, дорогие. Иван Князев: …Я не психолог, но боюсь, что вот это правильный такой метод. Что лучше уж выключить и ничего не слушать, а то потом давление мерить и пить валерьянку. Тамара Шорникова: Да, спасибо большое, Людмила. Иван Князев: Спасибо большое. Сейчас, секундочку, вот несколько СМС. «Кто чего боится, то-то с ним и случится», – пишет нам телезритель из Рязанской области. «Боюсь, что и сама, и мои дети, и внуки будут жить с какими-то материальными трудностями». Москва и Московская область: «Я боюсь, что свободу воли и свободу выбора у нас уничтожат в стране». И опять же Рязанская область: «Боюсь, что наша страна все дальше и дальше отдаляется от европейских ценностей». Ну, тут смотря о каких ценностях идет речь. Если о… Тамара Шорникова: Может, и хорошо, что мы от них отдаляемся. Иван Князев: Да, может, и к лучшему, что мы от них отдаляемся. Тамара Шорникова: Пётр, вы знаете, меня настолько вот зацепила эта история по поводу разных страхов в разных частях нашей страны. Понятно, что мы сейчас все в такой нетривиальной ситуации и многие наши страхи такие сиюминутные, что ли, они обусловлены текущими обстоятельствами. Если отбросить, вы же регулярно эти исследования проводите, вот какие-то большие такие части страны выделить, – чего в принципе, вот, Урал чего боится, Центральной России основные страхи? Можно так по одному выделить, чтобы понять, какая она, наша большая страна? Пётр Кирьян: Нет, ну давайте будем честны, все-таки такого, чтобы прямо вот уральский страх – такого нет. Тамара Шорникова: Вы только что говорили сами, что это разная страна и разные страхи преобладают. Может быть, есть какие-то тенденции. Пётр Кирьян: Есть специфика. Например, если мы уйдем за Урал, то мы столкнемся, казалось бы, с таким не самым понятным нам, как жителям Москвы, явлением, как дикая природа рядом с нами. И проблема, в общем, жизни рядом с ней. Т. е. это и отстрел животных, и безопасность, и домашние животные, брошенные на улицах, и проблема в ночное время с освещенностью, и соответственно проблема с приездом «Скорой помощи» или полиции, если мы их вызываем по таким вот срочным неприятным событиям, когда мы сталкиваемся с этой дикой природой. Это иногда даже проходит в федеральных новостях как что-то комичное. Вроде, там, не знаю, медведь пришел в деревню или что-то еще. Но там это совершенно не комичная история. Потому что из-за расстояний, из-за специфики расселения, из-за того, как люди живут, они, в общем-то, один на один. Поэтому главная фобия там – это в принципе не справиться с этими обстоятельствами, когда ты живешь фактически, так сказать, ну не на самообеспечении, так тоже нельзя сказать, но, в общем, опираясь на свои силы. Иван Князев: Спасибо вам. Пётр Кирьян: Если мы возьмем юг страны… Тамара Шорникова: Подожди… Иван Князев: Ага. Пётр Кирьян: …это экономика, доходы прежде всего. Это очень известная проблема. Но она действительно на уровне семьи, на уровне людей, когда они пишут в соцсетях. Поиск работы, ее наличие, проблема, что могут выгнать с работы и я потом ее не найду, и т. д. Т. е. это такая история, которая фиксируется действительно в Южном округе, и в Северо-Кавказском особенно округе. Ее знают социологи, знают экономисты. И в данном случае поведение людей подтверждается полностью. Ну, а, например, на севере – понятная история, там со знаком, грубо говоря, плюс. Там хочется протянуть не самые простые зимние месяцы и выйти в лето с работой, деньгами и возможностью куда-то выехать на отпуск. Пожалуйста, это довольно распространенные темы для общения. Тамара Шорникова: Ну, а где у нас тогда самые спокойные люди живут? Можно выделить какой-то регион? Или, наоборот, самые тревожные? Пётр Кирьян: Я сейчас, к сожалению, по памяти боюсь соврать. Но, по-моему, самые спокойные, вот именно спокойные с точки зрения как бы потому, что у них мало фобий и страхов и они рациональны, – это как раз будет Северный Кавказ, как ни странно. Потому что это экономические проблемы в основном. Не семейные, не какие-то, там, проблемы с неустроенностью бытовой. А именно вот экономическая проблематика. И, насколько я помню, еще относительно спокойно у нас Поволжье. Почему – мне это сложно объяснить. Потому что в общем небогатая территория, с очень сложными жизненными перспективами у жителей там. Но тем не менее, какая-то стойкость там присутствует. Могу точно сказать, что ни Москва, ни Санкт-Петербург, ни Новосибирск и ни Владивосток, это ни в коем разе не спокойные территории. Это очень такие бурлящие, полные страхов и тревог территории. Тамара Шорникова: Ну что вы, Москва – город невротиков, известно же. Да, спасибо большое. Иван Князев: Пётр Кирьян был у нас на связи, директор по медиапроектам компании КРОС, автор исследования, о котором мы говорили. Несколько СМС. Краснодарский край: «Не боюсь, точнее – боюсь коронавируса». Нижегородская область: «Голода боимся». Челябинская: «Самое страшное – бедность». Коми пишет: «Боюсь, что вернутся коммунисты». Ну, разные страхи бывают. Тамара Шорникова: Из Курской прямо, честно говоря, пугающая СМС. Такой перечень внушительный: клещей, мародеров, полиции, судов, тюрьмы, зоны, зарослей, мух, гнуса и т. д. Челябинская: «Больше всего боюсь бессонницы». Иван Князев: Чего вы боитесь? – спросили мы у жителей Самары, Нижнего Новгорода и Симферополя. Вот какие ответы, давайте посмотрим. ОПРОС Иван Князев: Но вот всегда ли наш разум, конечно, поможет избежать тех страхов, которые формируются в нашей голове, сейчас спросим у психолога. У нас на связи Анастасия Булгакова. Анастасия Васильевна, здравствуйте. Анастасия Булгакова: Здравствуйте. Иван Князев: Вот, видим вас. Анастасия Васильевна, как научиться не бояться? Расскажите. Анастасия Булгакова: Я очень внимательно послушала, кстати, все выступления. Я хочу сказать, прежде, чем я отвечу… что страхи все, что были высказаны, они небезосновательны. И просто взять и отключить этот страх невозможно. Страх остаться без работы, страх не заразиться и т. д. Но, для того, чтобы снизить уровень страха и перестать бояться, необходимо 3 фактора. Первое – это физиологическая устойчивость. Психологическая устойчивость. И психическая готовность. И вот сейчас я объясню. Психологическая готовность – это прежде всего нужно уравновесить свое внутреннее состояние. Что это такое? Посмотрите, сейчас все говорят про инфодемию. Вот опять же, одна ваша слушательница, телезрительница, сказала, что она выключает телевизор: 80 лет, чтобы не паниковать, не нагнетать страх. Академик Бехтерев еще писал, он сделал большие исследования, что существует психический микроб, т. е. психологическое заражение человека через внушение, через информационное внушение. И сейчас на просторах и Интернета, и телевидения такое количество огромное различной информации: и про коронавирус, и про то, что может случиться, – в общем, страх страшный. И человек уже начинает чувствовать у себя симптомы этого заболевания. Даже вот он просто простыл, у него насморк – все, он думает, что у него смертельная чума, коронавирус, и он умрет. Т. е. не существует уже ни ОРВИ, ни ОРЗ, а существует какая-то смертельная болезнь. Поэтому прежде всего, для того чтобы снять стресс и перестать бояться, нужна чистка информационных потоков. Т. е. сознательно отключать себя от различного вида информации. Давать себе на 2-3 дня успокоиться, очиститься полностью от всего, выключить телефон и телевизор. И тогда созерцать природу, нормально питаться. Т. е. прийти в равновесие. Потому что в состоянии стресса и паники, получив вот это психологическое заражение, т. е. психическую прививку, как писал Бехтерев, психическое заражение, человек реально начинает заболевать. И он не может найти конструктивные методы выхода из этого кризиса. Например, он боится остаться без работы или, как было сказано, не знают люди, что будет через 2, через 3 месяца. Т. е. психологическая готовность. Я понятно объяснила, да? Тамара Шорникова: Да, понятно. Только, знаете, вот сразу такой нюанс-комментарий. На 2-3 дня отключиться от соцсетей? Тут же новый страх появится: а вдруг что-то я пропустил важное и т. д.? Анастасия Булгакова: Да. Тамара Шорникова: Мы, которые через каждые полчаса просто так мониторят соцсети, обновляют почту и т. д. Анастасия Булгакова: Вот видите, как это вошло в нашу жизнь и как мы уже психическую зависимость, это уже психиатрический диагноз, принимаем за нормальность. На самом деле мы должны от этого отключиться. Потому что люди-непрофессионалы… Тамара Шорникова: Но, может быть, как-то постепенно? Не на 2-3 дня, а там, не знаю, по часам… Иван Князев: Синдром отмены чтобы не случился. Анастасия Булгакова: Нет, не нужно. Нет, если вы работаете с новостями, если вы брокер на бирже и т. д. и для вас это необходимость, это одна история. Но если вы обычный человек, там, или психолог, или продавец в магазине, воспитатель, учитель, нужно обязательно отключиться. Только тогда ваше сознание очистится и оно будет готово к восприятию чистой, нормальной информации. И тогда вы сможете прийти к логическому какому-то заключению, почему вы боитесь, и найдете какой-то выход из этой ситуации. Второе – это психическая устойчивость. Вот очень важно. Что такое психическая устойчивость? Это воля. Далеко не каждый человек обладает чувством воли. Вот что такое воля? Воля – это создание цели, формирование цели. Я могу остаться без работы, что мне дальше делать? И если я постоянно в Интернете, в телефоне, я не могу создать себе цель, сформировать новые методы выхода из кризиса. Поэтому мне нужно информационное обнуление. Я создам себе какую-то цель. Я нашла новый выход из кризиса, появилась идея, новые способы зарабатывания. И для этого я должна сконцентрировать свою волю, убрать лень, у меня должны мобилизироваться все мои внутренние чувства и резервы. И это называется психической устойчивостью для достижения цели. Это второй этап. Тамара Шорникова: Т. е. такой «план Б» придумать, если что, да? Анастасия Булгакова: Да, конечно, это «план Б». Но если вы постоянно в телевизоре и в телефоне, вы не поймете. Люди не могут отличить профессиональное мнение от непрофессионального, информационный вброс для того, чтобы дезориентировать людей, либо это действительно правдивая информация. Понимаете, да, для чего нужно это информационное обнуление? Тамара Шорникова: Да. Анастасия Булгакова: И третье – это физиологическая устойчивость. Люди в состоянии стресса, во-первых, неправильно дышат. Они находятся в помещении перед монитором. А каждый предмет интерьера вокруг нас источает какую-то тепловую волну. Поэтому мы не обогащаемся полностью кислородом. Нужно срочно выйти на улицу, прогуляться, обогатить кровь кислородом, и т. д. Второй очень важный момент: это физические нагрузки, спорт. И обязательно, для того чтобы стресс был подавлен, уравновешен, у нас должно быть достаточное количество серотонина. Я, по-моему, говорила это в вашей программе. Для того, чтобы вырабатывался серотонин, который уравновешивает, погашает наше чувство стресса, у нас должна быть аминокислота триптофан. Вот, пожалуйста, запишите себе. Триптофан. Это аминокислота, которая является строительным материалом, которая накапливается в организме. И в нужный момент она стимулирует выработку серотонина. И в момент, когда вы испытываете стресс, страх, этот триптофан у вас выделяется, и вы можете трезво, здраво, без какого-то тремора, без паники, без панических атак принять конструктивное решение. Сесть, подумать, выпить чай и найти выход из кризиса. Это очень важные и простые составляющие. Аминокислота триптофан содержится в различных совершенно недорогих продуктах, таких как печень, сыр, бананы и т. д. Можно найти в Интернете эту информацию. Тамара Шорникова: Вот это тоже важно записать. Иван Князев: Да, это важный момент. Правильно питаться еще нужно. Мне вот знаете что интересно? Многие люди говорят о всяких… Вот вы говорите: полезно на природе прогуляться. Но, во-первых, как погулять? Это не просто в скверик выйти, да? Хотя, наверное, и это поможет. А некоторые говорят, вот пишут нам телезрители, что религия помогает бороться с различными страхами. Неважно, какая конфессия. Анастасия Булгакова: Да, религия помогает, потому что молитва уравновешивает. Если вы, конечно, без фанатизма к этому всему относитесь. Но и природа – это та же самая молитва. Выйдите в парк, в лес… Иван Князев: Та же самая медитация, да? Анастасия Булгакова: Конечно. О медитации люди забывают. Ребята, самая хорошая медитация: вы выходите на улицу, идете в парк, в парковую зону, и рассматриваете деревья. Идете, дышите глубоко и рассматриваете деревья. Смотрите, какая кора, даете ей характеристику: толщина, цвет, форма, размер листьев. И таким образом вы отвлекаете свое сознание, тем самым познаете природу. И, рассматривая природу и констатируя то, что вы видите… Об этом, кстати, писал еще Константин Паустовский. Он предлагал такую медитацию всем своим, как говорится, современникам. И таким образом вы отвлекаетесь от насущных сегодняшних проблем, созерцаете и… Иван Князев: И успокаиваетесь. Анастасия Булгакова: …И успокаиваетесь, да. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам большое. Анастасия Булгакова, психолог, была у нас в гостях. Ну что, Тамара? Тамара Шорникова: Подробные советы. Иван Князев: Меньше, меньше читаем всяких страшных новостей, меньше… Тамара Шорникова: Сейчас вот закончим эфир – и в сквер. Иван Князев: И в скверы, гулять, гулять… Тамара Шорникова: …к Останкинскому пруду. Иван Князев: …больше думать о душе. Помрем так помрем, ладно, уж чего уж там. Главное, на лучшее надеяться. Давай еще напоследок пару СМС. Тамара Шорникова: Да. Пишут, что – «бойся, не бойся, ну что ж теперь, чему быть – того не избежать». Вот такой фатализм у нас есть в СМС. «А мне помогают объятия с родными». Ну, тут уж кто спорит. Иван Князев: Да, друзья. Побольше нам таких объятий, все у нас будет хорошо. Это были темы дневного эфира. А вот о чем пойдет речь вечером.