Больной вопрос. Российская медицина - на словах и на деле. Премьер-министр накануне рассказывал в Думе, что собираются делать. Планов много, но что сейчас? Невозможность быстро записаться на приём, нехватка врачей, закрытие роддомов... Как вылечить систему здравоохранения? Константин Чуриков: Ну а сейчас давайте поднимем больной вопрос. Оксана Галькевич: Дело в том, что почти весь первый час в прямом эфире мы будем говорить о нашей медицине или в целом системно о состоянии здравоохранения в нашей стране. Буквально накануне в Государственной Думе перед депутатами отчитался о проделанной за последний год работе премьер-министр Дмитрий Медведев. И вот теме здоровья населения, а также его поддержания, глава правительства отвел заметную часть выступления. Вот только небольшой фрагмент, давайте послушаем. Дмитрий Медведев: У нас зачастую сельский житель должен ехать к врачу за десятки, а то и за сотни километров. В результате смертность на селе выше, чем в городе. Регионы должны организовать такую систему медицинской помощи на селе, где не пациент идет к врачу, а врач приходит к пациентам. Мы развиваем первичное звено, я имею в виду поликлиники и ФАПы. Регионы уже закупили 350 ФАПов, то есть фельдшерско-акушерских пунктов, а в этом году мы создадим их как минимум не меньше, постараемся сделать больше. Константин Чуриков: На всю огромную страну нашу закуплено 350 ФАПов, только 350, хотя, может быть, это много. Уже есть и 246 мобильных медицинских комплексов, еще более 500 планируют закупить. Бюджет в прошлом году потратил на это 3.5 миллиарда рублей из Резервного фонда правительства. Но Дмитрий Медведев признал, что у нас есть и такие районы, где как раз можно помочь только по воздуху, с помощью санитарной авиации. По его словам, сейчас она работает в 34 регионах, ну а в этом году к ним добавится еще 15, и пообещал постепенно расширять географию и дальше. Оксана Галькевич: Итак, охрана здоровья в России – это у нас сегодня большая тема в прямом эфире. Разговор этот начали еще днем, в студии «Отражения» наши коллеги в первом блоке «Отражения» беседовали с председателем Московского городского научного общества терапевтов Павлом Воробьевым. Там речь шла, конечно же, по широкому спектру вопросов, не только о сельской, но и о городской медицине, у нас тут тоже не все здорово и не всегда, ну и вообще о работе врачей сегодня. Давайте послушаем. Павел Воробьев: Нужно менять систему, радикально изменять систему здравоохранения. Очень большая часть денег не доходит до медицины. У нас врачей явный переизбыток, нигде в мире такого количества врачей нет. Пример очень простой: врач на Западе ведет в стационаре 100 человек, врач в России хорошо если 15-20 на ставку, скажем. Почему так? Потому что врач на Западе имеет вокруг себя огромное количество медицинских сестер, парамедиков, помощников и так далее, они все делают, а он только приходит и дает умный совет. Александр Денисов: Доктор Хаус такой? Павел Воробьев: Да. А у нас, простите, клизма – врачебная процедура, вот и все. У нас врачи низведены на самом деле до уровня плохих медицинских сестер на Западе. Нужно садиться и обсуждать, никто ничего не обсуждает, у нас только репрессивные меры: вот давайте запрещать врачам говорить про прививки. Что за Минздрав, который предлагает врачей репрессировать? Зачем такой Минздрав нужен? Константин Чуриков: Будет время, о клизмах тоже поговорим, но это все-таки вопрос не главный. Сейчас давайте вас подключим к нашей дискуссии. Внизу экрана указаны средства связи. А в студии сегодня у нас Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук, – добрый вечер. Гузель Улумбекова: Добрый вечер. Константин Чуриков: И Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие». Здравствуйте. Андрей Коновал: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Уважаемые гости, раз уж мы вот так вот начали наш разговор с того, что Костя сказал, поднимем сейчас больной вопрос. Если есть больной вопрос, если есть история болезни, какая проблема в целом в нашей медицине сегодня для вас самая важная, как вам кажется? Гузель Улумбекова: Мне, Оксана? Оксана Галькевич: Да, давайте с вас начнем. Гузель Улумбекова: Хорошо. Первая и самая важная проблема, из которой, наверное, вытекают все остальные, – это, конечно, недофинансирование системы здравоохранения. Мы сегодня тратим от валового внутреннего продукта страны на здравоохранение около 3 триллионов рублей, то есть 3% от валового внутреннего продукта страны. А вот страны с таким же уровнем экономического развития тратят на здравоохранение 5%. И это говорю не только я, это сегодня говорит председатель Счетной палаты Алексей Леонидович Кудрин, он совершенно справедливо замечает, что в нашей стране расходуют так называемый человеческий капитал, то есть здоровье и образование людей, недостаточно. Вот сколько недостаточно, я вам говорю, – в 1.5 раза мы должны увеличить эти расходы. На что они должны пойти и почему из этого недофинансирования вытекают какие проблемы? Вот у нас кошелек здравоохранения, что это такое? Это часть фонда оплаты труда с начислениями, которая поэтапно в соответствии с указами президента должна расти. Она раньше занимала 70% в этом общем кошельке здравоохранения, сегодня в силу того, что надо увеличивать оплату труда, она занимает в некоторых случаях даже до 80-90%... Константин Чуриков: Ничего себе. Гузель Улумбекова: Это зависит от учреждения. Остальное – лекарства, расходные материалы, соответственно содержание зданий, сооружений, отопление… Оксана Галькевич: Это 10% от силы то, что остается? Гузель Улумбекова: Ну у кого-то 15%, у кого-то 20%. Оксана Галькевич: 10-15%, где-то так, малая часть. Гузель Улумбекова: И в связи с тем, что мы были вынуждены повышать – и это правильно, в соответствии с указом президента – оплату труда медицинским работникам, то соответственно у нас на другие статьи мало осталось доходов. Теперь для того чтобы… Вот население на что жалуется? На доступность медицинской помощи. Что такое доступность медицинской помощи? Это доступность врача не только как самого домика, фельдшерско-акушерского пункта, например, или врачебной амбулатории, если мы говорим о сельской местности… Оксана Галькевич: А возможность получить медицинскую помощь в нужном месте и в нужное время. Гузель Улумбекова: Для этого врач нужен, фельдшер нужен, медсестра нужна… Константин Чуриков: Ну как раз там, где вымирают, на селе, как Медведев признал. Гузель Улумбекова: Ну не совсем верно, там не вымирают… Константин Чуриков: Ну он сказал, что на селе смертность выше. Гузель Улумбекова: Так, сейчас, одну секундочку. Смертность на селе выше по сравнению с смертностью в городских условиях. Почему, и он об этом сказал? – потому что доступность медицинской помощи ниже, что из села надо доехать до города. Поэтому первая важная проблема, я, конечно, не согласна с Павлом Андреевичем Воробьевым о том, что у нас избыток врачей. Оксана Галькевич: Гузель Эрнстовна, мы сейчас коснемся всех этих вопросов, просто давайте поступательно как-то действовать. Я вот хочу Андрея Петровича тоже выслушать. Андрей Петрович, по-вашему какая самая большая проблема у нас в медицине, в нашем здравоохранении? Самое больное место? Андрей Коновал: Это проблема, связанная с абсолютно униженным положением центральной фигуры в системе здравоохранения – медицинского работника: врача, представителя среднего медперсонала, младшего медперсонала. Гузель Эрнстовна справедливо сказала, что у нас сейчас иногда достигают расходы в медучреждении до 90% на фонд оплаты труда – это не потому, что высокие зарплаты, это потому, что наши медицинские учреждения государственные посажены на голодный паек. И когда у нас для того чтобы выполнить вот эти формально майские указы и дорожные карты, люди вынуждены работать на 2 и 2.5 ставки в реальности, только тогда они подходят к тем средним показателям, средним, которые были заявлены. У нас тогда возникает вопрос: а кто получает больше? Там они, наверное, уже должны работать на 3-4 ставки. Так на самом деле и происходит. Вот про слова о том, что у нас слишком много врачей… Скажем, возьмем участковую службу. У меня даже есть в Москве факты, в московской поликлинике, когда участки у терапевта вырастают до 5 с лишним тысяч человек при норме 1 700. То есть вот этот врач… И там даже если ему… При этом еще отбирают медсестер, садят их на отдельные функции, такая реформа сейчас проходит, так называемая «Бережливая поликлиника». Какой врач выдержит такие нагрузки, если человек с 8 до 16 работает в свое основное рабочее время, потом с 16 до 20 часов, чтобы свести концы с концами, он бежит, идет или остается на ночном дежурстве, а потом с 8 до 16 он снова в строю. Константин Чуриков: Наша беседа будет неполной, если, конечно, не будет каких-то зарисовок. Сейчас давайте обратим внимание на ситуацию в городе Жигулевске, это Самарская область, где уже родильное отделение несколько лет не принимает пациенток. На «скорой» женщинам приходится ездить рожать в соседний город Тольятти, это почти в 30 километрах. Дорога там идет через мост, в часы пик как раз возникают постоянно пробки. В самой же жигулевской больнице пациенток теперь принимают только на сохранение беременности, работает только отделение патологии, плановых родов давно уже нет. Оксана Галькевич: Региональный Минздрав не рекомендовал руководству этой клиники держать для этой работы целый штат сотрудников, прямо так и сказали – нерентабельно. Рожают в Жигулевске с каждым годом действительно все меньше и меньше. Давайте послушаем главного врача. Владимир Грунин: В 2017 году было 600 родов, в 2018 году 497. К сожалению, уменьшается. Если исправится демографическая ситуация в Жигулевске и станет 1 000 родов, например, в год, конечно, здесь уже будет стоять остро вопрос о возникновении здесь родильного отделения полноценного, с неонатологами. Но, к сожалению, пока этого нет. Оксана Галькевич: Вот, кстати, обратите внимание: больница эта, мы смотрели и читали эту историю, этот сюжет, была отремонтирована несколько лет назад, то есть наоборот, собственно, планы 8 лет назад выглядели несколько иначе, потом деятельность свернули, оставили только отделение патологии, а всех женщин отправляют уже в Тольятти. Константин Чуриков: Правая рука не знает, что делает левая. Оксана Галькевич: И кстати сказать, это не единственная такая следует. Нам вот буквально параллельно с этим и до этого с начала эфира приходят сообщения из других регионов. Например, Удмуртия пишет: «У нас в селе Грахо…» Андрей Коновал: Грахово, наверное. Оксана Галькевич: «…в районном центре закрыли родильное отделение, теперь будем рожать, наверное, как наши бабушки, кто где как может», – вот такая ситуация. Константин Чуриков: Нет, подождите, вот что касается… Гузель Улумбекова: Оксана, давайте все-таки мы прокомментируем вот эту ситуацию. Константин Чуриков: Давайте. Оксана Галькевич: Давайте, конечно. Гузель Улумбекова: Все-таки я данный конкретный случай не знаю, но всегда должен быть баланс между маломощным учреждением, в котором мало объемов медицинской помощи, и возможностью довести пациента или роженицу, как в данном случае, до ближайшего центра. И эта дилемма сегодня стоит не только перед нашими учреждениями, а в том числе и за рубежом: маленькие больницы, в которых всего несколько родов или, например, каких-то операций, или возможность довезти пациента при доступном транспорте до другого, более крупного учреждения. Вопрос решается таким образом: если есть возможность довезти пациента, то тогда маленькое учреждение, которое, допустим, занимается, делает, скажем, 15 операций хирургических за год, оно… Дело даже не в рентабельности, а дело в том, что это опасно для жизни пациента. Поэтому… Почему? Потому что у хирургов пропадают навыки, понимаете, 15 операций – это мало. Например, в Германии чтобы продлить сертификат врача работы хирургом, например, кардиологом, надо делать 200 операций в год, не менее, не менее, это очень важно, навыки теряются. Это для густонаселенных районов. Но если, например, речь идет, скажем, о полярных, где нельзя добраться санитарной авиацией, то тогда иногда выгоднее для здоровья больного, речь сейчас только об этом идет, не столько о рентабельности, сколько о здоровье больного, выгодно держать врача и хирургическое отделение, потому что риски не сделать вовремя операцию пациенту… Оксана Галькевич: Вот, я тоже об этом хотела спросить. Гузель Улумбекова: …и не доставить его вовремя, в срок выше, нежели чем это. Но здесь расстояние 30 километров, Удмуртия, извините меня, вся там на пяточке, то есть это каждый раз индивидуально… Константин Чуриков: Самарская область. Гузель Улумбекова: Это в Самарской? Оксана Галькевич: Из Удмуртии было сообщение. Гузель Улумбекова: Из Удмуртии тоже было сообщение. Я думаю, что это каждый раз индивидуально должно решаться из интересов качества оказания медицинской помощи. Константин Чуриков: Ваша точка зрения, конечно, понятна и убедительна. Все равно зададимся вопросом. Когда нам главный врач, наверняка ему в департаменте то же самое сказали, устанавливает какую-то норму выработки для рожениц, когда говорят: «Вот если 1 000, будет, если 1 000 не будет...» – мы к чему придем? Мы заведем, значит, повивальных бабок, что ли, как встарь будем? Андрей Коновал: Ну я бы тоже хотел прокомментировать. Все-таки, допустим, 400 женщин, а не 1 000, но эти 400 женщин имеют право на то, чтобы рожать, доехать вовремя, не трястись за 100 километров по ухабам. Да, это дороже для государства, ну и что? На самом деле экономический эффект от системы общественного здравоохранения измеряется не прямыми заработками, прибылями, а здоровьем нации. И если мы село уничтожаем, – а село всегда считалось как раз тем местом, той сферой, где все-таки повышенная рождаемость в сравнении с городскими условиями, – если мы это подрываем… Вот вы упомянули про норму, которую врач установил. А вот в Анжеро-Судженске, где у нас сейчас профсоюзная организация создана, где у нас санитарки сопротивляются против массового сокращения, против перевода… Константин Чуриков: Это Кузбасс. Андрей Коновал: Да, это Кузбасс, Кемеровская область. Там… Вот у нас… Мы заставили главврача сесть пообщаться с нами, с санитарками, с младшими медсестрами, и стали разговаривать про тот же роддом. Мы говорим: «Извините, вы сейчас взяли, убрали, сделали 2 санитарки, всего 2 санитарки, а у вас…» Убрали всех младших медсестер, оставили только на родзал, но на родзале, для того чтобы закрыть круглосуточную работу: «У вас должно быть почти 5 ставок санитарок хотя бы, почему вы 2 сделали?» Мне было сказано: «А мы вот посмотрели, проверили, и выяснилось, что у нас женщины по ночам не рожают, поэтому мы только в дневную поставили…» Константин Чуриков: Прекрасная логика. Андрей Коновал: Причем тут же люди возражают против этого, говорят, что это неправда, неправильная там статистика. Какая-то странная ситуация. Оксана Галькевич: Понимаете как… Константин Чуриков: «Родила царица в ночь», да? Оксана Галькевич: Вы же сами сказали, что медицина наша посажена на голодный паек. В общем, соответственно, всем и приходится выкручиваться, и не всегда правдами, часто неправдами. Андрей Коновал: Тут дело даже не только в объеме финансирования, на самом деле дело еще в принципе финансирования. У нас сейчас медицинские учреждения зарабатывают деньги. Гузель Улумбекова: Да. Андрей Коновал: То есть они посажены на самоокупаемость, и соответственно не от того, сколько нужно бригад «скорой помощи» на такое-то количество населения у нас сейчас формируется штатное расписание, а от того, сколько мы можем выделить денег на это дело. Это вот как раз внедрение принципа коммерциализации в систему общественного здравоохранения. Это абсолютно неприемлемо. Оксана Галькевич: Звонок давайте примем, у нас из Таганрога Галина, одна из первых дозвонившихся телезрительниц. Галина, здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Из Таганрога вас беспокою. У нас вот недавно произошло такое событие. Наш город в общем-то небольшой, он в свое время был поделен на 5 районов. В каждом районе была женская консультация, они обычно находились в многоэтажных домах на первом этаже. Я сейчас уже пенсионерка, но в свое время это было в принципе в шаговой доступности. Практически, по-моему, с нового года все консультации женские закрыты, остался один пункт в центре на улице Ленина. То есть это теперь каждая роженица в гололед, в жару должна будет на двух транспортах, где-то на трех добираться до врача-гинеколога, чтобы встать на учет, либо после операции и так далее. Оксана Галькевич: Слушайте, простите, Галина, я не поняла, вы хотите сказать, что у вас в городе с населением в 250 тысяч человек, Таганрог я сейчас смотрю по Википедии, осталась одна женская консультация? Зритель: Вот вы знаете, при каждой поликлинике есть врач смотровой просто, а если вы в положении… Оксана Галькевич: Но не всякий врач еще ведет беременность, слушайте, это другая работа, отдельная, поэтому и работают женские консультации. Зритель: В поликлиниках просто вас посмотреть – посмотрят, а если вы в положении, то это надо ехать в одну консультация. Оксана Галькевич: Это вот и называется «одна консультация». Константин Чуриков: Одна консультация. Оксана Галькевич: На 250 тысяч человек населения. Зритель: Да, одна консультация, даже в газете это все писали, обсуждали: одна консультация на весь город. Андрей Коновал: Зато какая экономия! Оксана Галькевич: Зато какая давка там. Константин Чуриков: Да, зато какая бережливость, вот эта вот «бережливая поликлиника». Оксана Галькевич: Понимаете, вот сидят женщины, ты приходишь туда и давишься. Зритель: Да-да. Оксана Галькевич: Спасибо, Галина. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Давайте сразу еще Александра из Рязанской области. Добрый вечер, Александр, рассказывайте, что у вас. Зритель: Добрый вечер. Александр Михайлович, Рязанская область, город Сасово. У нас медицина в Сасово – это поликлиника и больница, там тоже эти же проблемы. Мне пришлось 2 раза побывать в нашей хирургии. Должен отметить, что при всей скромности порядок, естественно, персонала. Хочется отметить профессионализм хирургов, в руках которых я дважды побывал. У нас медицинский персонал, особенно младший, нас выхаживает, жалеет, и мы их жалеем, потому что уж очень мало они получают, это просто невыносимо смотреть. Константин Чуриков: А сколько они получают, Александр Михайлович? Зритель: Ну я сейчас уже не помню этих цифр точно, но в то время, когда я лежал, мы эти разговоры вели, это просто невыносимо. Андрей Коновал: Минимальный размер оплаты труда, скорее всего. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Нет, подождите, мне интересно, почему… У нас же майские указы появились еще в 2012 году, как раз-таки говорилось в том числе и о врачах. Почему вот… Я так понимаю, эта история до сих пор актуальна, то есть МРОТ до сих пор может быть зарплатой врача? Гузель Улумбекова: Константин, давайте я вам опять, еще раз объясню. Константин Чуриков: Давайте. Гузель Улумбекова: Из воздуха ничего не берется, на все нужны деньги. Вот если денег у тебя 3 триллиона рублей, которые мы тратим на систему здравоохранения, то тебе с учетом того, что ты не увольняешь врачей, потребуется денег, если надо увеличить оплату труда, больше. А если ты денег в эту копилку, в кошелек не добавил, то, соответственно, ты залезешь в другие статьи. Оксана Галькевич: Гузель Эрнстовна… Гузель Улумбекова: Для того чтобы… В том числе из-за этого, возможно, я не знаю, закрылись консультации. Это первая проблема, сколько денег… Я на вашей передаче, по-моему, неоднократно уже повторяла эту фразу. Константин Чуриков: Да, это правда. Гузель Улумбекова: Сколько денег, столько песен, соответственно, столько фонд оплаты труда, столько же лекарств, столько того, это первое. Оксана Галькевич: Так. Гузель Улумбекова: Теперь второе. Я готова согласиться с Андреем, с тем, что он сказал, что способ оплаты какой у нас. Вот как было в советское время? Вот себе понимали, что у тебя вот тут вокруг столько населения, вот они будут обращаться примерно столько-то раз, и тебе на это, на выживание учреждения, в том числе врачей, наличие консультаций или фельдшеров, нужно столько-то денег. Ты получал этот бюджет раз в месяц, поделенный на 12. А теперь что говорят? Константин Чуриков: Это важно, то, что вы говорите… Гузель Улумбекова: Дайте я закончу мысль. Значит, а теперь говорят: теперь вот сколько к тебе больных пришло, значит, столько ты и заработал. Оксана Галькевич: Столько ты и заработал. Гузель Улумбекова: А если больных пришло мало и нельзя содержать это учреждение, то, естественно, тебя закроют. И это вторая проблема. Первая проблема – это недофинансирование, вторая – неверно расставленный способ оплаты медицинских организаций. И сегодня многие страны, те же Соединенные Штаты Америки, которые, кстати, авторы вот этой оплаты за случай, назовем это так по-простому, сегодня пытаются особенно в малых учреждениях в сельской местности переходить на форму оплаты по бюджету, это вот вторая вещь. Константин Чуриков: То, о чем вы говорите, вспоминая советское время, – это как раз планирование, государственное планирование. Гузель Улумбекова: Правильно, Константин. Константин Чуриков: Но у нас теперь коммерциализация и система ОМС, и кстати, на нее только ленивый не жалуется. Скажите, пожалуйста, у нас вот эта точка невозврата пройдена? Все говорят, что надо реформировать, надо реформировать, а как реформировать? Ребят, а может, вернемся, как тогда было? Будем как раз вот: есть район, есть городок, вот столько здесь живет людей, эта помощь вокруг них, это заведение лечебное не держится, оно получает гарантированные субсидии? Андрей Коновал: Собственно говоря, Гузель про это и говорила сейчас, что необходимо возвращаться по сути к бюджетному принципу финансирования, отказываться… Ну хорошо, вы назвали это… Константин Чуриков: К советской системе? Андрей Коновал: Она в известном смысле да, то есть бюджетная система принята и в странах Западной Европы. Гузель Улумбекова: В некоторых западных странах, да. Андрей Коновал: В некоторых странах Западной Европы она успешно функционирует и считается более эффективной с точки зрения затрат и эффекта. Что касается… У меня вообще возникает вопрос, как у нас вообще принимаются в государстве решения, вообще правительство как принимает решения? Вот они приняли решение… Ведь когда мы в свое время, я уже тогда профсоюзом медработников занимался, узнали, что врач будет получать 200% средней по региону, тогда считалось, что это 80 тысяч в среднем по стране, люди там просто в шоке были: мы же разбогатеем, это же… И было уже ясно, что на самом деле это будет профанация. Оксана Галькевич: Ну ясно было каким-то задним хвостом, мы, как говорится, стреляные воробьи. Андрей Коновал: Вот нельзя… Вот если вы говорите про среднюю зарплату, ребята, вы же должны изменить систему оплаты труда, вы же должны поднять оклады, вы должны надбавки поднять соответственно. А если у нас оклад 10 тысяч у врача? Константин Чуриков: Фантастика. Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня вообще в принципе такой вопрос к вам, Андрей Петрович, Гузель Эрнстовна, как так получается? Вот медицина – это сфера деятельности не для всех, мы понимаем, что туда идут люди, которые могут этим заниматься, которые должны определенными склонностями обладать. Это постоянно ты себя совершенствуешь, это очень дорогая сфера подготовки специалистов, сколько учится врач? Константин Чуриков: Извини меня… 10 лет. Оксана Галькевич: 10 лет. Очень дорого такого специалиста поставить на крыло, что называется, и выпустить в большую медицину. Почему так получается, что государство тратит колоссальные деньги на подготовку этих прекрасных специалистов и они выходят в эту жизнь, встают на крыло на зарплату на минималку? Это что такое? Гузель Улумбекова: Оксана, вы правы, это дисбаланс и нам его надо исправлять. Я опять сейчас возвращаюсь: за счет чего мы можем его исправить? Понимаете, мы можем при том количестве врачей, которые у нас есть, и других медицинских работников, для того чтобы поднять им оплату труда, необходимо увеличить общий бюджет (неважно, омсовский бюджет) системы здравоохранения. Только так мы и должны делать в ближайшее время, это очень важно. Вы совершенно справедливо заметили, Оксана, что это самая, одна из самых важнейших я бы сказала профессий в нашей среде, потому что от этого зависит здоровье и жизнь людей. И я считаю, что здесь, во-первых, с одной стороны, конечно, надо повышать объемы оплаты труда, во-вторых, конечно, врачи должны повышать свою квалификацию, это однозначно, за этим очень жестко, и создавать условия, и следить за качеством оказания медицинской помощи, а в-третьих, нужно уважение общества и доверие, которое, кстати, родится во многом из того, что государство будет более высоко оценивать труд врачей. Оксана Галькевич: Из всех предыдущих составляющих, которые вы перечислили, в том числе и постоянная учеба… Гузель Улумбекова: В том числе. Оксана Галькевич: …инвестиции в этого специалиста. Андрей Коновал: Вопрос только, когда сегодня у нас врач пойдет учиться, повышать свою квалификацию, если он пашет на 2-3 ставки. Гузель Улумбекова: А это… Константин Чуриков: Еще вопрос, пойдут ли во врачи, зная то, что сейчас многие узнали, например, для себя, если кто-то открыл этот секрет. Гузель Улумбекова: А уже не идут благодаря нашей передаче. Константин Чуриков: А у меня вопрос. Вот недофинансированность медицины, эти мизерные зарплаты. Но ведь у отрасли есть министр – министр борется за то, чтобы как раз было не 3% от ВВП, а 5%? Оксана Галькевич: Хотя бы 5%. Гузель Улумбекова: Давайте я сейчас отвечу на этот вопрос. Значит, да, борется. Но вы сами понимаете, у нас на этом пути есть два ведомства: Министерство экономики, которое планирует, сколько должны дать каждому ведомству, и Министерство финансов. Кто был инициатором, когда вышел в 2012 году указ президента о повышении оплаты труда медицинских работников? Мы тут все быстренько сосчитали, в том числе эксперты, сколько надо денег дополнительно на повышение оплаты труда медицинских работников. Что сделал Минфин? – заказал научно-исследовательскому институту, то ли Высшей школе экономики, то ли при них есть научно-исследовательский институт. И что они сказали? – «о, слушайте, вы тут неэффективны, у вас врачей много, которые работают на 1.5 ставки…» Я уж не знаю, как они считали. Сказали: «Не, вы давайте внутри себя найдите эти деньги». Оксана Галькевич: Излишки, да? Андрей Коновал: На треть сократить тогда. Гузель Улумбекова: Да, вы что-то сокращаете, что-то лишнее убираете. То есть это был непродуманный шаг в том числе со стороны финансово-экономического блока. Теперь к вопросу о деятельности системы здравоохранения. Вот здесь вы ссылались на Медведева. Что у нас произошло за последние, сколько, 4 года, с 2012 по 2017-е гг.? За 5 лет. Оксана Галькевич: За 5, да. Гузель Улумбекова: Ожидаемая продолжительность жизни выросла. Оксана Галькевич: Он об этом тоже вчера говорил. Гузель Улумбекова: А спросите, за счет чего? За счет кого? Оксана Галькевич: За счет чего? Гузель Улумбекова: Первое – за счет труда медицинских работников, то есть они все равно приняли пациентов и обеспечили качественной медицинской помощью. Второе – за счет того, что были реализованы федеральные программы, как раз министерские программы по снижению детской и младенческой смертности, они повлияли на увеличение ожидаемой продолжительности жизни. Третье – за счет того, что это были совместные усилия, кстати, и правительства, и Министерства здравоохранения, по снижению употребления алкоголя и табака, который, кстати, сейчас заморозился и мы не можем победить, антитабачное и антиалкогольное лобби… Константин Чуриков: Алкоголь не замерзает. Гузель Улумбекова: А что сделал при этом финансово-экономический блок за этот же период? У нас здоровье, напомню, зависит от благосостояния граждан… Оксана Галькевич: Здоровье дает прирост, а финансирование прироста не дает, вы к этому ведете? Гузель Улумбекова: Я веду к тому, что у нас здоровье населения зависит от трех факторов главных: первый – благосостояние граждан, сколько денег в кармане; второе – система здравоохранения, доступность и качество; третье – образ жизни. Константин Чуриков: Уважаемые гости, нам сейчас нужно буквально на пару минут прерваться… Гузель Улумбекова: То есть я только про финансово-экономический блок скажу. С реальными доходами что произошло? Вы сами знаете. Оксана Галькевич: Упали. Гузель Улумбекова: Упали, все, они не вложили, и нам денег не дали, вот и вся история. Константин Чуриков: Важно, что мы по крайней мере понимаем, кто по ту сторону баррикад находится. Небольшой информационный перерыв и продолжим нашу дискуссию. Оставайтесь, смотрите ОТР. НОВОСТИ Константин Чуриков: Мы сейчас возвращаемся к нашей теме, говорим о состоянии медицины, попробуем поговорить и о ее будущем, все-таки есть нацпроекты. Заголовок уже у нас новый – «С больной медицины на здоровую». В студии Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие», и Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук. Гузель Эрнстовна, мы были вынуждены прерваться. Вы сказали, кто препятствует нормальному финансированию нашей медицины. Гузель Улумбекова: Во-первых, я говорила о факторах, которые влияют на здоровье, соответственно их три, еще раз. Благосостояние граждан: если у тебя есть деньги, если даже бесплатная медицина недоступна, ты пошел, купил лекарства, ведешь здоровый образ жизни, у тебя есть на это деньги, качественно питаешься. Поэтому благосостояние граждан – это 40% влияния на здоровье. Второе – образ жизни: ведешь вредные привычки, куришь, злоупотребляешь алкоголем, не ведешь физическую активность – значит, соответственно проживешь на 7-8 лет меньше, это доказано. И третье – это доступность качественной медицинской помощи. И о чем я говорю? Если нам Минфин не дал на увеличение доступности и качества медицинской помощи, то тогда пожалуйста, увеличь благосостояние граждан, увеличь валовой внутренний продукт страны, доходы экономики, и распредели их таким образом, чтобы они достались тем людям, которые должны себе за эти деньги позволить бесплатную медицинскую помощь. Андрей Коновал: Или платную. Гузель Улумбекова: Да, платную в первую очередь, конечно, правильно. Второе – это программы по здоровому образу жизни. И тут это балансы: если ты отнял тут… Конечно, медицинские работники прикрыли амбразуру и часть программы, вот эту амбразуру, и обеспечили доступность и качество медицинской помощи в таких условиях, когда, кстати, финансирование здравоохранения в постоянных ценах падало. Поэтому, конечно, надо понимать: если мы хотим быть здоровыми, то есть чтобы снижалась смертность и росла ожидаемая продолжительность жизни, нужны дополнительные средства как, собственно, снижение бедности граждан… Оксана Галькевич: В первую очередь с бедностью нужно бороться, я правильно понимаю? А потом с нашими дурными привычками неправильными. Гузель Улумбекова: И увеличивать доступность и качество медицинской помощи, а для этого врачи нужны, достойная оплата труда. Оксана Галькевич: Медицина на третьем месте, вы сказали? Гузель Улумбекова: Ну 30% и 40%. Оксана Галькевич: Треть, да. Андрей Коновал: Я бы хотел добавить насчет того, кто виноват во всех этих вещах. Значит, прозвучало, что виноват только Минфин, а Минздрав у нас много хорошего сделал. Константин Чуриков: В белом. Андрей Коновал: Да. Минздрав должен лоббировать как минимум интересы отрасли. Мы, например, как профсоюз, медицинские работники, которые входят в наш профсоюз, не замечают никакого лоббирования со стороны Минздрава интересов профессионального медицинского сообщества. Я бы даже… Есть даже вопросы, не связанные напрямую с финансированием, скажем, вопросы, связанные с нормированием труда, с порядками оказания медицинской помощи, которые тоже связаны с нормированием труда и с организацией того, чтобы пациентам всего хватало и правильно эта помощь оказывалась. Мы эти вопросы ставили, я даже помню, в 2014 году, напрямую мы со Скворцовой в рамках заседания Совета по правам человека дискутировали. Мы говорили, что нужно наконец ввести, скажем, нормы приемы. Они ввели эти нормы приема… Оксана Галькевич: Они ввели, да, такие же 15 минут. Андрей Коновал: 15 минут было бы еще нормально, но они же сказали: «А на профилактический осмотр 60% от 15 минут, на вторичный прием 80%». В итоге у нас сотрудники… Участковые терапевты или узкие специалисты просто вынуждены гнать прием. Вот эта поточная система выгодна опять же администрации, то есть спускается план… Оксана Галькевич: Такая проходимость, как в торговом центре. Андрей Коновал: Да, спускается план на медицинское учреждение, вот должно быть столько-то приемов в месяц. А завтра они почему-то… Если у вас кто-то уволился или кто-то ушел на больничный, берут этот план и делят еще на оставшихся сотрудников. То есть это ведь не норма труда, норма труда должна быть научно обоснована, а не то, что люди должны на амбразуру броситься и выполнить этот финансовый план, который спустили сверху. Константин Чуриков: Давайте послушаем нашего зрителя Алексея из Ульяновской области. Здравствуйте, Алексей, спасибо, что подождали на линии. Зритель: Здравствуйте. У меня вот вопрос такой: почему происходит такой диссонанс в том, что правительство говорит о том, что нужно, чтобы молодые специалисты работали на селе, преподавали в школах, но при этом медицинского обслуживания на селе никакого нет? Для того чтобы получить качественную медицинскую помощь, нужно ехать в районный центр, это порядка 121 километра от населенного пункта, например, из которого я сейчас говорю. И плюс тем самым как это соотносится с тем, что наше же правительство говорит, чтобы повысить рождаемость? Оксана Галькевич: Ну да, 120 километров – это уже далековато, надо признать честно. Константин Чуриков: Это как-то надо уже… Придется уже в городах повышать рождаемость, но не в сельской местности. Андрей Коновал: Заодно и продолжая тему того, кто виноват, – у нас же еще, наверное, есть депутаты, которые принимают бюджет. Константин Чуриков: И их много. Оксана Галькевич: Вы знаете, уважаемые гости, Андрей Петрович, вот вы только что сказали, и вот я слышала, что Гузель Эрнстовна, я видела, согласилась с вами, кивала головой активно, что Минздрав должен лоббировать интересы медицинского сообщества. Пока этого не происходит. Гузель Улумбекова: И мы, эксперты, кстати, тоже. Константин Чуриков: Вы это делаете в нашем эфире постоянно. Оксана Галькевич: Мы сейчас с вами, собственно говоря, в прямом эфире этим занимаемся. Но пока этим не занимается Минздрав, понимаете, и пока вот этот вентилечек с финансированием прикручивается, медицинское сообщество, понимаете, само себя пожирает. Давайте просто посмотрим на то, какие сложные ситуации возникают в коллективах медицинских, когда приходится выбирать, кто остается работать, а кто уходит, кого на какую ставочку переведем, где кому подрежем. Константин Чуриков: И кто чем занимается. Оксана Галькевич: И кто чем занимается. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Ну такова жизнь, что очень часто надо побороться за свои права, и бывает, что возникает результат. Вот санитарке из Иркутской области удалось отстоять свои права, Ольгу Войчик тоже хотели перевести в уборщицы, зарплата которых на 15 тысяч меньше. Оксана Галькевич: Она, понятное дело, отказалась. За это главный врач больницы №3 ее уволил. Ольга обратилась тогда в суд, и на днях было вынесено решение санитарку на работе восстановить и выплатить ей почти 130 тысяч рублей за вынужденный прогул и моральный ущерб еще компенсировать. Но по словам Ольги, в такой ситуации десятки сотрудников медицинского учреждения, не только она. Ольга Войчик: Это вот показательно, что вот нет у нас прав, простые люди. Я боялась. Я когда пришла, Уполномоченный говорит: «А что другие?» Я говорю: «Боятся». Но как вот такое терпеть? Ты же работаешь, я не знаю, как позволять вот так вот издеваться над людьми, это просто издевательство. Подала заявление, что мне до пенсии осталось 1.5 года, что у меня трое детей на иждивении, один ребенок инвалид, я одна работаю. Просила в этом заявлении, чтобы меня перевели в санитарки. Они мне «нет» и «нет», никак. Константин Чуриков: Вы знаете, с бюджетными учреждениями в нашей стране лучше не ссориться. Обратно в санитарки Ольгу в итоге перевели, но в день, когда суд оглашал решение, поставили прогул, вот так, мстя такая. И вот тогда она написала заявление на увольнение уже по собственному желанию, говорит, что спокойно работать там ей уже не дадут. Руководство больницы вместо извинений потребовало, чтобы санитарка перед уходом еще и отработала 2 недели. Сейчас Ольга ищет новую работу. Андрей Коновал: Вот я бы хотел прокомментировать эту ситуацию. Оксана Галькевич: Давайте. Андрей Коновал: Я бы снова хотел вернуться к Анжеро-Судженску, где 116 ставок медсестер младших и санитарок сокращается, людей переводят в уборщицы. У нас 20 человек сейчас готовятся… 30 человек вступили в профсоюз, не подписали вот эти соглашения. На них оказывается мощнейшее давление, мэр города Анжеро-Судженска лично приезжает в рабочее время в больницу, вызывает этих санитарок, прорабатывает. Их таскали на сессию городского совета, уговаривают, пугают, у нас есть данные, что и просто через близких родственников давят на этих людей. В надзорные органы нами направлены жалобы, сказано, что Государственная инспекция труда отреагировала. Мы направили и в Гострудинспекцию, и в Росздравнадзор, и в прокуратуру. Росздравнадзор, те, которые должны четко следить за тем, чтобы порядки оказания медицинской помощи соблюдались, чтобы профстандарты соблюдались, а там приписано, что если медицинская палата, процедурная, перевязочная, здесь должна убираться санитарка, мы уже не говорим про уход за самими пациентами. И что сделал Росздравнадзор? – переправил в Департамент охраны здоровья, то есть чисто в чиновничью структуру, вместо того чтобы выполнить свои требования. В итоге сейчас эти санитарки готовятся на следующей неделе просто к голодовке протеста, там будет массовая голодовка протеста. Оксана Галькевич: Вы понимаете, что происходит в вашем сообществе медицинском, когда свои же своих же давят, гнобят, принуждают… Андрей Коновал: А когда люди хотели хотя бы на улицах выразить свой протест, подали заявку на пикет, на митинг, вы будете смеяться, им предложили отправиться в специально отведенное место на пустырь за городом, при этом в 7 утра. Константин Чуриков: Разрешили митинг в 7 утра на пустыре? Андрей Коновал: В 7 утра, в воскресенье он пройдет в 7 утра. Оксана Галькевич: Подождите, а где солидарность? А что, врачам не нужны санитарки, санитары не нужны? Где вообще какая-то солидарность внутри сообщества? Андрей Коновал: Они нужны, но они хотят, чтобы они работали и выполняли все эти функции, но при этом получали копейки, чтобы у них не было дополнительных отпусков за вредность и так далее. Константин Чуриков: Вы знаете, у меня сейчас к вам вопрос, Гузель Эрнстовна. Нам вот хочется понять, где закончилась предыдущая реформа и начинается новая. Вот то, что произошло, – это часть нового, так сказать, мегапроекта по развитию медицины, или это старые рудименты? Гузель Улумбекова: Нет-нет, это следствие. Еще раз повторюсь и еще раз повторюсь, это следствие недофинансирования системы здравоохранения, которое за последние 5 лет усилилось в постоянных ценах, расходы на здравоохранение у нас упали на 19%, почти на 20%. И при этом еще удалось увеличить ожидаемую продолжительность жизни, как я уже говорила. Теперь давайте посмотрим, что нас ждет в ближайшие 5 лет, 6 лет, до 2024 года. У нас будут реализовываться, и это правильное абсолютно решение, национальные проекты, в том числе национальный проект «Здравоохранение», национальный проект «Демография», которые в некоторых своих аспектах касаются системы здравоохранения. Это выделят дополнительные деньги. На что пойдут эти дополнительные деньги? В первую очередь на то, на что больше всего жаловались люди, – это первичное звено здравоохранения, это доступность медицинской помощи в сельской местности и это повышение квалификации медицинских кадров. На это выделена определенная сумма денег, сейчас мы поговорим о достаточности и недостаточности. Константин Чуриков: Там большая сумма денег. Гузель Улумбекова: Следующее – это так называемые обеспечивающие проекты. Есть еще проекты, связанные с тем, непосредственно по каким направлениям оказание медицинской помощи. Очень много средств, более 50%, выделено на онкологию. Соответственно, в результате доступность онкологической помощи будет реально увеличена, потому что и увеличены тарифы на лечение, на хирургическое лечение, и на обеспечение лекарственными препаратами в дневных стационарах, то есть вот эти средства выделены и это очень хорошо. Дальше на болезни системы кровообращения, там в основном это касается развития инфраструктурных проектов и организации медицинской помощи. Плюс детское здравоохранение: здесь деньги пойдут на строительство детских поликлиник. Что надо сделать… Вот спросите меня, приведет ли реализация этих национальных проектов, на которые… Оксана Галькевич: Приведет ли реализация этих национальных проектов… Константин Чуриков: Спрашиваем, упорно спрашиваем. Гузель Улумбекова: …достижению цели и того, о чем говорит все время президент и подчеркивает председатель правительства, реально что-то изменится в жизни людей, почувствуют они на себе увеличение доступности медицинской помощи? Оксана Галькевич: Гузель Эрнстовна, почувствуют люди? Гузель Улумбекова: Да, однозначно почувствуют, потому что все-таки это дополнительные средства, которые идут на здравоохранение, которые в том числе направлены на обеспечение доступности, непосредственной доступности, в том числе территориальной доступности медицинской помощи. Но если вы меня спросите, сможем ли мы достичь поставленной президентом цели, 78 лет ожидаемая продолжительность жизни… Оксана Галькевич: 78? Гузель Улумбекова: 78 лет к 2024 году. Я скажу, что мы должны реализовывать дополнительные проекты, потребуются дополнительные средства на дополнительные средства. И вот вы мне говорили, кто должен быть лоббистом, сейчас я только вот это помечу. Да, конечно, в первую очередь это должно быть понимание и на уровне министра финансов, и на уровне министра экономики, который должен видеть ключевые, макроэкономические балансы, в том числе балансы системы здравоохранения. У нас сегодня так получилось, что в макроэкономике страны, за что отвечает макроэкономический блок? – должны быть балансы. У нас сегодня переоценены такие отрасли, как банковская сфера, как сфера энергопотребления… Оксана Галькевич: На них всегда деньги находят, это правда. Гузель Улумбекова: …и недооценена сфера здравоохранения и плюс еще бюджеты регионов, дайте я вот про это скажу. Оксана Галькевич: Вот я, кстати, вас об этом хотела спросить. Мы все помним эту фразу, которую Дмитрий Медведев учителям, правда, тогда адресовал: если зарплата невелика, тогда ну что сделать, у вас такая профессия, идите в бизнес переквалифицируйтесь. Вот тут не так давно прозвучала фраза от кого, Костя? Тоже из правительства представитель сказал то же самое, обращаясь к медикам: ну что, если у вас такая работа, она оплачивается вот так; если вас не устраивает зарплата, значит… Андрей Коновал: Голикова это сказала. Оксана Галькевич: Голикова сказала, что тогда надо отсюда уходить. У вас в связи с этим есть ощущение – у вас, Гузель Эрнстовна, у вас, Андрей Петрович, – что вот этот вот вопрос хронического недофинансирования и вот такого вот отношения к нашему здравоохранению, к нашей медицине в головах где-то там поменяется в лучшую сторону? Андрей Коновал: С нашей точки зрения, пока реальных… Оксана Галькевич: Я имею в виду, естественно, высший чиновничий аппарат, тех людей, было принимают решения, пишут стратегии. Андрей Коновал: Вот как раз с нашей точки зрения (я, конечно, не хочу сказать за Гузель Эрнстовну), с моей точки зрения, с точки зрения нашего профсоюза, реальных подвижек, реального понимания ситуации мы не видим. То есть наоборот, с высоких трибун транслируют подобные месседжи, что не нравится – идите. И это, кстати, месседж транслируют и региональные чиновники, и что самое интересное главные врачи, которые, казалось бы, должны быть заинтересованы… Сама система выстроена таким образом, что идет отрицательная селекция вот этих руководителей на местах. То есть те, кто болеют душой, те, которые готовы отстаивать, их убирают, а конформисты, карьеристы, соглашатели остаются. Константин Чуриков: Ну вот сегодня мы как раз цитировали одного врача-терапевта из Ассоциации терапевтов, который сказал, что у нас переизбыток врачей, оказывается. Андрей Коновал: Ну в данном случае… Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем Виталия из Ростовской области. Все так мрачно, вы так все комментируете мрачно, может быть, что-то хорошее в Ростовской области есть в медицине? Оксана Галькевич: Здравствуйте, Виталий. Константин Чуриков: Виталий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну рассказывайте. Зритель: Да вот интересно все-таки. Население нашего села где-то 14 тысяч, плюс обслуживается «скорой помощью» 35 тысяч… Оксана Галькевич: Это что за село-то, Виталий? Зритель: Самарское, село Самарское. Роддома давно уже нет, то есть сам столкнулся, что приходилось вызывать или «скорую», спасибо девочкам, спасли, отвезли вовремя в район, больше некуда. Константин Чуриков: А до района сколько ехать, до райцентра? Зритель: Ну 35 километров, плюс аж до больницы километров 40, дорога там поганая, убитая, то есть еле довезли, слава богу. Константин Чуриков: Так. Зритель: Вот и получается, что на такое число нет своего роддома. Детских тоже врачей нет, специалистов не хватает, разбегаются с больницы с нашей вообще специалисты хорошие, медсестры… Оксана Галькевич: И разбегаются, естественно, в Ростов-на-Дону, я правильно понимаю, что вы Батайский район? Зритель: Кто-то в Батайске работает, кто-то в Азове, остальная масса, конечно, медсестер, врачей убегает в Ростов. Почему? Потому что тут почему-то не держатся, я не знаю почему… Оксана Галькевич: Ну потому что близко и там можно больше заработать, видимо. Константин Чуриков: Виталий, подождите, если не дай бог прихворнули, заболели, вот вам лично что делать? У вас есть возможность там на месте получить какую-то помощь? Куда вам ехать, сколько вам ехать? Зритель: Ну у меня фактически так: «скорую» вызвали, а там куда повезут. В крайнем случае сам едешь или в район, или тут же до врачей обращаешься, они уже советуют, слава богу, еще хоть что-то осталось от хороших специалистов. Но я по другому поводу, по поводу зарплат. Вот мне жалко девчонок-медсестер, жалко врачей, хороших наших специалистов, по зарплатам. Ну ведь посчитать, сколько в больнице сидит лишних ж**: статистический отдел, бухгалтерия… Константин Чуриков: Будем называть вещи своими именами, так. Зритель: Да, лишних людей, которые получают зарплаты намного больше, чем Медсестры, врачи. Просто зачем их столько раздувать, я не пойму? Константин Чуриков: Чиновничий такой аппарат, врачебный чиновничий аппарат. Оксана Галькевич: Управленцы. Константин Чуриков: Спасибо, Виталий, за звонок, у нас просто времени уже мало. Оксана Галькевич: Спасибо. Андрей Коновал: В Анжеро-Судженске зарплаты главврача и его заместителей, главного бухгалтера, в результате направили анонимку в полицию о том, что разгласили персональные данные. Константин Чуриков: Ой-ой-ой. Оксана Галькевич: Слушайте, ну это же госучреждение на самом деле. Андрей Коновал: Нет, это публикуется на сайте. Оксана Галькевич: Они должны публиковать. Гузель Улумбекова: После зимы, наверное, да? Константин Чуриков: У нас буквально полминуты, даже 40 секунд. Пожалуйста. Гузель Улумбекова: Да. Первое: надо увеличить финансирование здравоохранения. Средства должны пойти на повышение оплаты труда медицинских работников, на повышение квалификации. Это надо делать за счет того, что мы все вместе, включая финансово-экономический блок, должны лоббировать. И кстати, главы регионов должны на это тратить. Второе: надо думать о снижении уровня бедности, потому что это влияет на здоровье. И третье: нам необходимо всем миром, включая глав регионов, которые за это отвечают напрямую, заниматься здоровым образом жизни. А мы, между прочим, сегодня так до сих пор и не можем принять решение об ограничении потребления алкоголя до возраста 21 года, а это надо сделать. Константин Чуриков: Надо делать, но сначала всегда надо думать. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» был у нас в студии и Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук. Спасибо, уважаемые гости. Константин Чуриков: Ну а сейчас внимание, уважаемые зрители: завтра в 18:30 в рубрике «Автомобили»… Оксана Галькевич: …семиместная семейная машина за 500 тысяч рублей – это реально? Андрей Осипов вам все расскажет и еще ответит на ваши вопросы. Константин Чуриков: И будет тест-драйв самого народного автомобиля «Лада». Рубрика «Автомобили» завтра в половине седьмого. Мы буквально на полчаса исчезаем, ненадолго… Оксана Галькевич: …а после снова вернемся, после выпуска новостей.