Константин Чуриков: Итак, прямо сейчас о том, что в наших магазинах, почем, устраивает ли вас качество этих продуктов. Уже сейчас можете звонить. Вы знаете, мы вслед за Росстатом увидели статистику, давайте посмотрим на экран. Даже наше статистическое ведомство заметило, обратило внимание, что в России продуктовая инфляция в последние месяцы какая-то очень-очень быстрая, в отличие от тоже еще ранее охваченных пандемией стран Европы. Вот смотрите, в среднем у нас инфляция сейчас по продуктам – это +1,1%, в то время как в Европе, в странах ЕС в среднем 0,3%. Оксана Галькевич: Ноль целых три десятых, да. Ну и больше всего подорожали фрукты, 2,5%, в соседних европейских странах 0,7%, меньше 1%, скажем так. Сахар, джем, мед, шоколад и конфеты стали дороже на 2% с лишним, овощи на более чем 2%. Опять же вы смотрите соседнюю колонку, вы видите, что в Европе... Константин Чуриков: Сейчас пока ничего не видят, надеюсь, режиссеры покажут. Оксана Галькевич: А, ну давайте я тогда скажу, что фрукты меньше чем на 1% в Европе подорожали, у нас на 2,5%. Сахар и сладости на 2,3% в России и менее чем на 1% в Европе. Овощи в 2 раза у нас быстрее дорожают, чем в Европе опять же. Хлеб, крупы 1% прибавили у нас, меньше 1% в Европе. Ну и масло у нас 0,9%, а в Европе только 0,5%. Мы впереди, в общем, Европы всей по всем позициям получаемся. Константин Чуриков: Почему так? Да, почему мы здесь впереди Европы всей? Ваши точки зрения и точка зрения эксперта – Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». (К сожалению, в графическом виде не смогли это показать нам.) Алексей Львович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Алексей Львович. Это притом, что нам всегда люди пишут: «А зарплаты-то у нас не европейские». Константин Чуриков: Алексей Львович, добрый вечер. Как вы объясните вот этот феномен? Понимаете, в ЕС, по-моему, эта пандемия вообще где-то уже орудует с февраля-марта, да? Оксана Галькевич: Ну да. Константин Чуриков: Они, казалось бы, должны были вообще взвинтить ценники, а тут мы их обгоняем. Алексей Коренев: Добрый вечер. Ну, начнем с того, что по большинству перечисленных позиций, собственно, это товары, которые мы покупаем за рубежом, и тут очень существенное влияние оказало падение курса рубля относительно евро и доллара, потому что фрукты в основном, которые мы видим у себя на прилавках, все-таки привозные. Оксана Галькевич: Ага. Алексей Коренев: По зерновым ситуация немножко странная, потому что Россия обеспечивает себя сама, да еще и экспортирует большие объемы, у нас в этом году на экспорт предполагалось 36 миллионов тонн зерна отправить. Правда, сейчас из-за пандемии лимит сократили до 1 июля всего до 7 миллионов тонн и буквально за несколько дней сразу же и выбрали эти лимиты. Тем не менее по зерновым, по сахару, по соли не должны цены подниматься. Поднимаются они, скорее всего, или из-за ажиотажного спроса и, естественно, присутствия каких-то промежуточных звеньев, то есть посредников, либо, собственно, на россиянах в очередной раз кто-то пытается подзаработать, как у нас обычно это бывает. Оксана Галькевич: Ну вот вы знаете, Алексей Львович, как раз по сахару я помню, что в марте, в первой половине или в середине месяца была информация о том, что производство, сахарные заводы в России закрываются ну просто потому, что перепроизводство, так скажем, произошло, прошу прощения за тавтологию, перепроизводство этого продукта, затарены были настолько, что специалисты в эфире одной уважаемой бизнес-радиостанции говорили: «Нам самим столько не съесть, а продать-то уже особо и некому», – и несколько заводов закрылись. А тут мы видим, что дорожает сахар, оказывается, причем дорожает даже не в сезон спроса, не на пике, обычно у нас это летом, когда варенье мы заготавливаем, происходит, а вот сейчас, весной ранней. Алексей Коренев: Ну, на самом деле по поводу перепроизводства сахара абсолютно точные данные. Нам нужно, потребляем мы порядка 6 миллионов тонн, производим гораздо больше, порядка 6 миллионов 400 тысяч в год, продать бо́льшую часть из перепроизведенного мы не можем. У нас основной покупатель сахара Белоруссия, порядка 130–135 тысяч тонн, вторым был Узбекистан, но они сейчас, скажем так, сошли, они больше наш сахар не покупают, и продать больше некому его. В результате действительно цены на сахар, был момент, упали до уровня себестоимости, производителям стало просто невыгодно его делать, и сахар действительно был еще недавно по цене 23–24 рубля за килограмм. Сейчас он начал дорожать, в общем-то, на радость производителям, они по крайней мере могут теперь сахар снова производить, потому что у нас огромные переходящие запасы, более 2 миллионов тонн, которые непонятно, куда девать, по сахару. То, что сейчас цены растут, они растут в целом на все абсолютно товары и услуги. Связано это, в общем-то, с подорожанием логистики в первую очередь. Сейчас вот кризисные моменты, у нас значительная часть предприятий либо не работают, либо работают по довольно обходным, скажем так, временным схемам, поэтому все это сказывается на цене. Константин Чуриков: Ну подождите, предприятия, которые включены в эту, что называется, пищевую цепочку, продовольствием занимаются, по идее они должны работать на легальных основаниях, и, в общем-то, никаких препятствий им никто чинить не должен, правильно ведь? Алексей Коренев: Им да, но, понимаете, те, кто сахар сделали, они его уже заготовили, уже поставили куда-то оптовикам. Дальше вопрос цены, это вопрос, по какой стоимости промежуточные звенья, то есть посредники, оптовики, будут выставлять этот сахар уже на прилавки. Потому что сельхозпроизводители свою работу сделали, они, собственно, этот сахар уже собрали и переработали в сахарный песок, в рафинад и так далее. Оксана Галькевич: Алексей Львович, вы знаете, вот тут парадоксальные приходят сообщения иногда, хочется, чтобы вы вот эти истории как-то пояснили. Москва и Московская область пишут: «А почему бананы стоят в 3 раза дешевле подмосковных огурцов?» Бананы, ну то есть понятно, что они везутся, я не знаю, из Африки, из Эквадора... Константин Чуриков: Оксана, в тропиках бананы растут сами просто так, а огурец надо вырастить. Оксана Галькевич: Давай, банановед, послушаем Алексея Львовича лучше. Алексей Коренев: Ну, тут ситуация такая, что на самом деле весна – это действительно сезон дорожания овощей по одной простой причине, что, собственно, те запасы, которые были осенние, в основном подъедены, а до нового урожая еще далеко. Поэтому вы правильно говорите, и помидоры, и огурцы, и баклажаны, овощи еще предстоит вырастить. Те, что имеются сейчас на прилавках, – это либо привозные все-таки, либо те остатки, которые каким-то образом хранились еще с прошлого сезона, они уже дешевыми быть не могут. Дешевыми овощи станут все-таки к концу лета – началу осени, но не раньше. Константин Чуриков: Сейчас давайте звонок примем, что дешевого увидел на прилавках, может быть, наш зритель Сергей из Белгородской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Грустный голос. Здравствуйте, Сергей. Ну что, что дорожает? Зритель: Ну потому что, заходя в магазин, если я вот, допустим, сахар покупал 22 рубля, а сейчас он 37 рублей, это сеть магазинов «Магнит» я говорю. Потом вот ребенку беру колбасу, если я ее брал по 95 рублей, а захожу сегодня, она 186 рублей, это 100% подняли. Константин Чуриков: Подождите, одна и та же колбаса, один и тот же магазин, правильно? Зритель: Да. Константин Чуриков: За какой срок? Зритель: Молоко... Константин Чуриков: Подождите, это прямо вот одномоментно, вчера было 85, сколько там вы сказали, стало... ? Зритель: Была 96, допустим, а сегодня она уже 186, это вот грубо говоря. Константин Чуриков: Девяносто шесть, сто восемьдесят шесть. Очень интересно. Так, ладно... Зритель: Это вот сеть магазинов в городе Губкине Белгородской области. Константин Чуриков: Губкин. Оксана Галькевич: Губкин, да. Зритель: Да. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Львович, вот так вот резко – это пандемия, это валюта, это все сразу? Оксана Галькевич: Что так влияет? Это прямо курс продуктов. Алексей Коренев: Это все сразу, потому что вопросов много... К сожалению, не озвучили, что за колбаса и из чего. Тут надо иметь в виду, что если по мясу птицы и по свинине Россия практически полностью обеспечивает себя сама, то по красному мясу, по мясу крупного рогатого скота мы себя не обеспечиваем, бо́льшую часть этого мяса мы закупаем за рубежом, причем везем не откуда-нибудь, а из Южной Америки. Понятно, что в условиях подешевевшего рубля и подорожавшего доллара подобное мясо будет дорожать. Плюс растут расходы у производителей, которые сейчас тоже работают в полоборота из-за того, что часть сотрудников отправлены в отпуска, возможности, скажем, выплачивать полноценно кредиты и прочее тоже нет, и поэтому производители тоже цены задирают. То есть здесь сразу несколько факторов: и курс рубля, и, собственно, что за товар имеется в виду, что за мясо, какая колбаса и производитель, они будут поднимать цены. Вопрос в другом, что они не смогут поднимать их долго и существенно по той простой причине, что у россиян в силу снижения доходов не будет возможности эти продукты купить. Оксана Галькевич: Алексей Львович, спасибо большое. У тебя еще вопрос есть? Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Да, мы можем еще раз просто показать нашим зрителям как раз, вот как меняются цены, менялись в марте в России и в странах Евросоюза, вот пока не может найти все-таки объяснения. Что у нас с валютой, это понятно, да... Оксана Галькевич: Ну где-то в 2 раза, а где-то на самом деле даже больше, чем в 2 раза, разница в росте цен в Евросоюзе и в нашей стране. Константин Чуриков: Интересно все-таки, почему Европа сдерживает цены, потому что там тоже сложности в сельском хозяйстве, там тоже и работать некому, тоже ограничительные меры. Оксана Галькевич: Костя, ну смысл, может быть, необязательно в сдерживании каком-то, может быть, там другие механизмы влияют на ценообразование, нам сложно говорить. Для этого нужен еще один не банановед, а эксперт какой-то. Константин Чуриков: Это через несколько минут, а пока давайте посмотрим, что сказали людям нашим корреспондентам в Перми, Рязани и Екатеринбурге по поводу роста цен на продукты. ОПРОС Константин Чуриков: Еще мою покупательскую реплику можно? Вот заметил, что мед стало сложнее хороший купить, акациевый, это тоже перебои. Оксана Галькевич: Да? Ага. У нас есть звонок сейчас из какого региона? Из Воронежа, Вячеслав у нас на связи. Вячеслав, здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Да, здравствуйте. У меня вопрос. Вот сейчас у нас лимоны 500 рублей за килограмм, рис пачка 900-граммовая стоит 90 рублей. Это от чего зависит? Из-за того, что самоизоляция ввелась? И когда она если закончится, цены снизятся или так и останутся? Оксана Галькевич: Ой, кто бы знал. Константин Чуриков: Вячеслав, давайте сейчас мы ваш вопрос переадресуем эксперту – это Дмитрий Зубов, председатель совета Центросоюза России. Дмитрий Львович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Дмитрий Львович. Константин Чуриков: Вот пока вы сейчас выходите к нам на связь, наверное, вы нас слышите, просто скажите: то, что мы сейчас видим вот это подорожание – это временное явление, или нам долго-долго еще наблюдать, как ценники растут, растут? Добрый вечер. Дмитрий Львович, слышите нас? Дмитрий Зубов: Да-да, добрый вечер. Да, я вас слышу хорошо. Оксана Галькевич: Наш зритель только что спросил, вот из-за чего цены-то так растут? Это все из-за самоизоляции? Вернутся они потом, после снятия этого режима самоизоляции, на прежний уровень, или так и останутся где-то там высоко? Дмитрий Зубов: Мне кажется, что вернутся и, может быть, даже снизятся. Оксана Галькевич: А. Дмитрий Зубов: Потому что вот этот ажиотажный спрос, нарушение логистики, которое возникло, приводят к повышению цен. Вот мы сегодня как раз подписали соглашение с торговой сетью «Дикси», Центросоюз, Роскачество и сеть «Дикси», которое называется «Зеленый коридор», и соглашение предусматривает работу по доступу товаров частных предпринимателей, кооператоров, фермеров на полки «Дикси» в предельно короткие сроки, от 5 до 10 дней. То есть мы даем возможность нашим фермерам легко реализовать свой товар, а значит, это... Оксана Галькевич: Дмитрий Львович, я прошу прощения, вы знаете, вы когда говорите «фермерская продукция», мы как потребители разной продукции ходим в магазины, цены видим, я должна вас спросить – насколько это будет доступная еда? Качественная, ну хорошо, есть такое мнение, что это более натуральное все, более чистое производство. Насколько это доступно будет по цене? Фермерские товары, фермерские продукты совсем не дешевы. Дмитрий Зубов: Ну, наши фермеры тоже определяют цены в зависимости от рынка. Сеть магазинов «Дикси» торгует достаточно дешевыми товарами, рынок будет определять цену. Если наши фермеры будут туда поставлять по высоким ценам, то их просто брать не будут. Константин Чуриков: Дмитрий Львович... Дмитрий Зубов: Мы сегодня имеем такую... Да-да? Константин Чуриков: Смотрите, мы, во-первых, скажем так, не можем про один магазин рассказывать, давайте в целом посмотрим на эту проблему. Годами фермеры жалуются, особенно небольшие, мелкие хозяйства, что просто не могут попасть на прилавки больших сетевых магазинов, ретейлеров. С чем это связано? Просто вот весь масштаб проблемы объясните, пожалуйста. Дмитрий Зубов: Это проблема очень давняя. Конечно, сетевому магазину выгоднее брать большие партии товара, часто их и за рубежом покупают, они уже помыты, почищены, отфасованы, большие партии стоят дешевле. А с фермерами, если так грубо сказать, много возни: партии небольшие, затраты на обработку товара, на логистику тоже очень высокие. Получается парадоксальная ситуация: у наших производителей и фермеров товаров избыток, но они не могут попасть на прилавки. И вот мы сегодня принимаем меры, договариваемся с сетями, первый опыт уже появился, когда все-таки нашли взаимопонимание и в течение 5–10 дней товар гарантированно попадет на полку, мы отработали такую логистику, такой механизм. Роскачество включилось у нас, партнеры, и только один критерий – товар должен пройти качество отбора, чтобы на полках появились качественные товары. Поэтому мы и программу назвали «Зеленый коридор», два смысла, что такое «зеленый». Оксана Галькевич: Дмитрий Львович... Дмитрий Зубов: Во-первых, быстро можно попасть на полку, во-вторых, что экологически чистая, «зеленая» продукция. Оксана Галькевич: Экологическая продукция, хорошо. Скажите, пожалуйста, Дмитрий Львович, а для того чтобы попасть в корзину потребительскую, покупателя, сейчас на первое место, наверное, выходит цена. Вот опять же, если мы говорим о небольших производителях, о фермерах, которые производят экологическую продукцию, не произойдет ли того, что они, скажем так, с рецептурой немножко поиграют, молоко будет уже не той жирности, сметанка тоже там с чем-нибудь, творог тоже скольки-то процентный, так скажем, чтобы по цене это было более доступно? Не произойдет ли этого с этой категорией товаров? Дмитрий Зубов: Нет, не произойдет, поэтому мы и пригласили в партнеры Роскачество, чтобы Роскачество не по факту отлавливало некачественный товар на полках, а прежде чем он попадет на полку, он уже проходил экспертизу, и мы бы уже допускали на полку гарантированный товар. Я подчеркиваю, это пройдет быстро, прозрачно, без всяких дополнительных бонусов, но один критерий – качество. Оксана Галькевич: Понятно, спасибо. Константин Чуриков: Еще звонок у нас, Владимир из Самарской области. Да, спасибо большое. Оксана Галькевич: Дмитрий Зубов, председатель совета Центросоюза Российской Федерации, был у нас на связи. А сейчас на связь с нами выходит Владимир из Самарской области. Здравствуйте, Владимир. Зритель: Здравствуйте. Я из Тольятти Самарской области. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Говорите. Зритель: Я хотел сказать, что самая плохая по качеству группа товаров – это молочные продукты, которые сейчас продаются у нас. Я вынужден практически отказаться от употребления молочных продуктов. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Вы говорите именно о скоропортящихся молочных продуктах, потому что еще есть молочные продукты, которые из сухого молока, долгого хранения? Вы что имеете в виду конкретно? Зритель: Да-да, я имею в виду сметану, творог. Потому что я покупал порядка 10 разных производителей, ну что у нас здесь продается, и проверял простым способом качество молока – просто оставлял на столе при комнатной температуре, скажем, полстакана или стакан молока. Во-первых, он сутки как минимум стоит... Оксана Галькевич: Не киснет, в общем, да? Константин Чуриков: И ничего, да? Так. Зритель: Ничего с ним не происходит. А потом, через 2–3 дня, получается какая-то жижа непонятного... Константин Чуриков: ...свойства. Зритель: ...непонятной структуры, и горечь на вкус. Оксана Галькевич: Понятно, и вы решили не рисковать. Зритель: Раньше, в советское время я так делал простоквашу: если я хотел простоквашу, я оставлял стакан молока на столе вечером, а утром получал простоквашу. А сейчас получается непонятный продукт непонятной консистенции и жуткого вкуса. И если молоко такое... Оксана Галькевич: Понятно, «горькокваша» получается. Константин Чуриков: А с овощами что, Владимир, в Самарской области? Овощи хорошие? Зритель: А? Константин Чуриков: Овощи в Самарской области, те, что у вас на прилавках, российские, они хорошие? Зритель: Овощи? Ну я не знаю, я сейчас в связи с известными событиями по магазинам-то не хожу, редко хожу. Ну что? Овощи сейчас практически все импортные, как я вижу: картофель, капуста. Потому что свое-то уже все... Константин Чуриков: Ну да, это еще у нас период жизни такой, сейчас нужно нового урожая дождаться, сначала его надо вырастить. Оксана Галькевич: Давайте узнаем, какой период жизни сейчас в Чувашии у нашего зрителя Валерия. Валерий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Валерий, вы из аграрного региона, у вас должно быть все прекрасно. Зритель: Я с аграрного региона, сам занимался 25 лет частным предпринимательством на селе. Какой вопрос? Если хотите, чтобы в магазинах была качественная продукция, надо сделать, чтобы занятие малым или средним бизнесом на селе было выгодным, то есть это чисто рыночная просьба, то есть чтобы могли конкурировать с крупными продавцами. Константин Чуриков: Не конкурировать, а попадать на прилавки, да. Оксана Галькевич: Нет, именно конкурировать по издержкам, видимо. Зритель: Ну на прилавки попадать – это одно. Если мы хотим действительно качественный вкус, цены-то будут не выше. Вот сколько лет мы торгуем своей продукцией, они никак не могут быть выше, потому что покупательская способность наших людей... Оксана Галькевич: Валерий, но с крупными агрохолдингами сложно же конкурировать, согласитесь, они сейчас чего только ни производят: и зелень выращивают, и мясо производят, и молочные продукты. Зритель: Ну это понятно, но все-таки в частном секторе работают хозяева. Вот я сейчас сижу, например, смотрю вашу передачу, передо мной лежит домашнее сало с чесночком, картошечка домашняя... Оксана Галькевич: Ох, хорошо вам. Зритель: Конечно. Константин Чуриков: Валерий, а вот расскажите, столько у вас прекрасных продуктов, все сами производите. Вот сейчас, в период пандемии коронавируса вы можете это продать? Зритель: ...в больших количествах продаем. Константин Чуриков: Да. Сейчас, во время коронавируса вы это можете сами реализовать? У вас есть такая возможность? Зритель: Да, наоборот, сейчас рынки закрыты, поэтому те, кто более активные, кто более заинтересован в качественной продукции, просит, интересуется, и закупают. Константин Чуриков: Так, ну подождите, как вы это... ? Вы это продаете перекупщикам, вы это продаете просто знакомым людям? Зритель: Зачем? Нет, я никогда перекупщикам не продавал. У меня за 25 лет как бы сложился свой контингент... Оксана Галькевич: Сеть. Константин Чуриков: Контингент. Зритель: Свои отношения, скажем, с покупателями. Оксана Галькевич: Клиенты, сеть клиентов. Константин Чуриков: Да, личная клиентура, понятно. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Спасибо. Удачи вам, Валерий. Оксана Галькевич: А вот по поводу сала: я тут в магазине была в воскресенье, сала нет в продаже, Константин, пусто, пришлось брать какое-то сало по-провансальски. Ты знаешь, что такое сало по-провансальски? Константин Чуриков: Оксана, сало спорный продукт, не знаю, простые мы люди, не такие сложные, как вы. Давайте сейчас узнаем, что на Дальнем Востоке с продуктами, наш репортаж. Оксана Галькевич: А ты хамон, да, ты больше по этой части. Константин Чуриков: Неправда. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Продолжают все писать и писать наши зрители, у каждого свои, как говорится, враги в плане продуктов. То есть одни пишут про консервы, очень много нареканий; кстати, тушенка, которую люди покупали, тоже, в общем, не устраивает. Оксана Галькевич: Запасались. Константин Чуриков: Лимоны, пишут, что дорого; что совсем, кстати говоря, не той цены мясо, вот про говядину очень много сообщений по поводу «а что, это у нас своей говядины, что ли, не хватает»? Оксана Галькевич: Ну в принципе не хватает, конечно, ее из твоей любимой Латинской Америки как раз завозят. Константин Чуриков: Ну... Оксана Галькевич: В принципе если пройтись так по всей группе товаров, люди пишут, что и подорожание заметно, и... Константин Чуриков: Ну вот интересно, что мешает России, хорошо, да, из Бразилии завозят мясо, что мешает России стать в этом смысле Бразилией. Николай Маслов у нас сейчас на связи, фермер. Оксана Галькевич: Фермер, кстати. Константин Чуриков: Здравствуйте, Николай. Оксана Галькевич: Для этого давай сначала спросим Николая, какие продукты он производит. Николай Маслов: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Николай, здравствуйте. А вы что производите, какие продукты? Николай Маслов: Здравствуйте. Я, в общем-то, произвожу обычную зерновую продукцию, овощами в принципе не занимаюсь. Но у меня много знакомых товарищей-фермеров из соседних районов, которые занимаются, конечно, и овощами, так что я в принципе могу озвучить обстановку, которая на сегодня сложилась у них по овощам. Константин Чуриков: Вот сначала можно по мясу, раз у вас все-таки пул экспертов большой, наверняка и здесь можете сказать. Вот почему мы закупаем говядину за рубежом? Николай Маслов: Ну, я так думаю, закупаем за рубежом говядину потому, что ее стало невыгодно выращивать. На сегодня ее невыгодно выращивать. Любой товар производится только тогда, когда его выгодно вырастить, а на сегодня сложилась такая ситуация, что нет рентабельности на этом. Больше ничего другого. Константин Чуриков: Ну подождите, рентабельности... Раскройте тогда мысль, потому что спрос на говядину большой, просто цены высоки и за ней надо действительно гоняться, я как из семьи мясоедов, это постоянная какая-то погоня. В принципе спрос-то, наверное, есть, вопрос в цене и вопрос в наличии достаточного, так сказать, ассортимента. Николай Маслов: Конечно, да. Оксана Галькевич: Николай, скажите, пожалуйста, вот только что у нас был звонок из Чувашии, зритель говорил, что тоже фермеры, есть небольшие производители, он фермерским хозяйством своим занимается много лет, но тяжело конкурировать с крупными агропроизводителями. При этом вы говорите, что у вас много, как вы сказали, товарищей, которые занимаются другими культурами, другим производством. Николай Маслов: Да. Оксана Галькевич: А что вот вам, собственно, мешает, скажем так, скооперировать некие свои действия, объединиться и наладить каналы поставки, сбыта? Кормить нас хорошей, честной продукцией? Николай Маслов: Ну вообще наш русский менталитет всегда был так устроен, что объединиться нам очень сложно, потому что когда начинается конкуренция... Во-первых, любое объединение, любая совместная деятельность требует безоговорочной ответственности, безоговорочное доверие должно быть к человеку. А вот у нас этот менталитет такой, что все-таки мы ну такой народ, мы привыкли... Оксана Галькевич: Ну подождите, вы же общаетесь с товарищами, информацией какой-то обмениваетесь, соответственно проблемы все вам понятны и ясны. Неужели не договориться по каким-то вот таким ключевым моментам в своем кругу? Николай Маслов: Ну вот такие вот мы, не получается у нас договориться. Оксана Галькевич: Не получается, хорошо. Николай Маслов: Не получается. Константин Чуриков: Николай, нам постоянно зрители говорят и пишут, действительно этот вопрос витает в воздухе, вот в свое время были колхозы, совхозы, потом началась рыночная экономика, все это развалилось. Это потому, что у нас рыночная экономика началась, они развалились, или потому, что у нас вообще изменились в принципе подходы к ведению сельского хозяйства, тысячи человек в поле уже больше не нужны? Николай Маслов: Да конечно. В общем-то, конечно, цивилизация не стоит на месте, появились более современные технологии. Конечно, на сегодня уже не требуется столько людей в поле. Но опять же все упирается в то, что нам нужно. Если нам нужна качественная, здоровая и полезная продукция, это одно, а другое дело, если нам нужна продукция массовая. Конечно, в крупных холдингах это проще вырастить, но чистую продукцию и вкусную продукцию можно вырастить только в маленьких хозяйствах, когда ты сам этим лично занимаешься. Вот я хотел бы, вот сейчас как раз на заставочке редисочка показывается... Оксана Галькевич: Ага. Николай Маслов: Вы, наверное, многие, большинство видели, в последнее время, сейчас в социальных сетях именно наш Краснодарский край прославился, и задисковывают, запахивают редиску, горами лежит редиска... Оксана Галькевич: Да вы что? Николай Маслов: Я как бы даже знаком с этими людьми, с ребятами. Почему? Вот у меня есть один товарищ с соседнего района, он, допустим, успел свою редиску продать в силу того, что она у него была самая ранняя, еще полки магазинов были не завалены, не поступила еще, и свою редиску он успел продать. Но цена редиски у него с уборкой вышла 15 рублей себестоимость, перекупщикам он продал ее по 15 рублей, когда в этот же момент уже на прилавках «Магнита» эта же редиска стоила 70 рублей. Вот смотрите, где, в каком сегменте и кто кого обманывает: то ли это фермера обдурили и недодали ему, то ли это перекупщик в цепи этой перехватил, то ли это торговая сеть накрутила слишком высокие цены. Оксана Галькевич: Николай, смотрите, ну надо же защищать свои интересы. Хорошо, вот вы нам сейчас рассказываете в эфире федерального телеканала, вся страна слышит: человек вырастил по 17 себестоимость, только по 15 взяли перекупщики, при этом в сетевом магазине лежит по 70. Ну хорошо, давайте, значит, будем привлекать внимание к этой истории. Почему вы сами не связались, допустим, с этими сетевыми реализаторами, с теми же магазинами, я не буду называть сети, они разные, наверняка там ситуация схожая в разных магазинах? Почему в Роспотребнадзор, в конце концов, я там не знаю, куда-нибудь еще, в какое-нибудь антимонопольное, ну как сказать, не постучали? Константин Чуриков: Позвонить в колокола. Николай Маслов: А я вам расскажу, почему. Оксана Галькевич: Давайте. Николай Маслов: Потому что каждую нишу курируют какие-то определенные люди, на каждой нише этой везде кто-то есть, кураторы, которые на этом зарабатывают. Вот помните, был такой в 2016 году тракторный марш кубанских фермеров? Оксана Галькевич: Был, да. Николай Маслов: Я один из участников этого тракторного марша. И главной темой, главной причиной марша тракторного было то, что судейская мафия, на тот момент сложившаяся в Краснодарском крае, лишала нас как фермеров мелких возможности работать на своей земле: кому-то не давала выделить свои земельные доли из крупных хозяйств, у кого-то забирала, вообще лишала этой земли. Оксана Галькевич: Ну да, она у вас золотая там, конечно. Николай Маслов: Мы объединились, мы обратились на самые высокие круги, но это же ничем не закончилось, это закончилось всего лишь тем, что на сегодня, допустим, 1,5 месяца назад те же представители судебной мафии мне подожгли в моем дворе комбайн и «КамАЗ». Оксана Галькевич: Слушайте, прямо у вас там 1990-е гг. какие-то, кошмар. Николай Маслов: Да, это реально нас возвращают в 1990-е гг., нас возвращают в 1990-е гг., вот именно отморозки и бандиты из 1990-х гг. поджигали мне во дворе моего дома комбайн и «КамАЗ». Причем на личный контроль взял губернатор, на личный контроль прокурор края, я лично с ним встречался, на сегодня мы сами провели это следствие, мы знаем, кто заказчик, мы знаем, кто исполнитель, человек есть, который готов под протокол дать показания, но никто этого не делает. А вы говорите, что надо объединиться в торговле, – мы не можем себя защитить даже в силу того, что нам не дают уже работать. Оксана Галькевич: Ну вы сейчас это делаете как раз, Николай, вам в любом случае надо держаться. Константин Чуриков: Да, и о своих проблемах рассказывать. Давайте сейчас послушаем зрителей, целая вереница, очередь из звонящих. Татьяна, Ставрополь. Здравствуйте, Татьяна. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Соседний регион. Оксана Галькевич: Соседний, кстати, ваш регион. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Рассказывайте о ваших впечатлениях от магазинов. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Ну мои впечатления – конечно, все очень дорожает, причем продукция, которую мы сами производим. Это и зерновые, это и лук, который вдруг почему-то подскочил, в 2,5 раза стал дороже. То есть все абсолютно дорожает. Я бы еще вот хотела сказать, что у нас в Ставрополе магазин «Окей», никто его, конечно, не закрывал, никакая пандемия вообще не коснулась этого магазина. Наоборот, люди шли, там цены, понятное дело, сразу же повышали и так далее. Сейчас он закрывается, потому что он нерентабелен. Вы представляете, сеть магазинов «Окей»... Константин Чуриков: Продуктовый магазин закрывается, потому что он нерентабельный? Оксана Галькевич: У них проходимость упала. Зритель: Но самое главное, что люди окажутся за пределами, да? То есть они до 17 мая работают, вот сейчас закрывают, они оказываются на улице. Да плевать вот этим всем, которые там очень богатые наши олигархи всякие, на то, что кому-то война, а кому-то мать родна. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Татьяна, давайте посмотрим на эту ситуацию еще и с другой стороны. Зритель: При этом президент говорит о том, что надо поддерживать людей, не увольнять и так далее, и так далее, – что у нас творится? Это что? Оксана Галькевич: Татьяна, давайте посмотрим на эту ситуацию немножко еще с другой стороны. Понимаете, умышленно стрелять себе в ногу, наверное, вряд ли станет какой-то бизнес, который действительно приносит прибыль. Я не знаю, что у вас в Ставрополе происходит, я могу сказать, что те магазины, в которые мы ходим раз в неделю, мы с коллегами делились об этом, что там очень мало людей сейчас, проходимость. Той выручки, которая у них была до этого, у них, конечно, уже нет. Константин Чуриков: Николай... Оксана Галькевич: Николай, вы знаете, я вот хочу спросить (Костя, прости, пожалуйста), а вот эти люди, которые, вы сказали, нехорошие люди – а зачем, собственно говоря, чего ради сыр-бор? Они же не должны по сути дела, если, так скажем, они на вас кормятся, на той продукции, которую вы выращиваете, они же не должны себе ставить целью доведение вас до разорения. Они же сами не умеют ни пахать, ни сеять, ничего делать. Николай Маслов: Ну я так тоже думал всегда, что... Но опять же находятся определенные люди... Конечно, они не смогут именно вот так по-хозяйски относиться, так, как относимся мы к своему, мы же пуповиной привязаны к этой земле. Поэтому у нас самая высокая рентабельность и самая лучшая выживаемость, вот мы как хозяева выживаем. Вот представьте, мы, допустим, в таких условиях работаем, и мы до сих пор не просто не обанкротились, а мы, еще какое-то развитие у нас идет. А они, конечно, пришли, у них хватает только за счет того, что у них большая валовка, то есть он с сумкой не пойдет. Я знаю, что, если я на своих 70 гектарах не получу высокую рентабельность, я завтра пойду по миру. Константин Чуриков: Николай... Николай Маслов: А у них, когда у него 8–9 тысяч гектаров, он не боится, что он пойдет по миру, он с минимальной рентабельностью сам с сумкой все равно не пойдет. Константин Чуриков: Очень простой вопрос к вам по поводу цен. Почему наши продукты чаще дороже импортных? Вы говорили про редиску – почем она, 85 там продают, да, по 85? Оксана Галькевич: По 70 в магазине. Константин Чуриков: По 70. Николай Маслов: Нет-нет. Значит, у меня товарищ, 10 рублей у него вышла себестоимость... Константин Чуриков: Я понял, понял. В итоге на прилавке в магазине? Николай Маслов: По 15 рублей он продал перекупщикам. Константин Чуриков: Да. Николай Маслов: Потому что прямого выхода у него на крупную торговую сеть в силу его объемов у него нет. Константин Чуриков: Да, я понял. Николай, это мне понятно. Николай Маслов: А вот перекупщик уже... Константин Чуриков: Да. На выходе получилось 75–85. Нам вот пишут: «Израиль, редиска 49 рублей 90 копеек полкило», – но это израильская редиска. То же самое можно, сейчас пойдет клубника, про клубнику поговорить, я не знаю, про что угодно. Почему так? Николай Маслов: Уже это пошло. Я вам скажу, вот этот же товар на сегодня у них, у него немножко есть и клубники, он продает ее по 450 рублей килограмм, но буквально позавчера я ехал, мой сын ехал с Краснодара, по трассе Краснодар – Ставрополь стоят лотки с клубникой, просто выезжает машина, выставляет лоток, продает клубнику с надписью «От 100 рублей». То есть это турецкая клубника, которую привезли в гипермаркет крупный, ее не продали, она начала пропадать, ее или выкинут, перекупили вот эти вот перекупщики, стоят и по 100 рублей ее продают, потому что у нее нет такого качества. Константин Чуриков: Ну, в общем, потому, что, видимо, что-то не так в этой цепочке, кто-то не следит за тем, кто сколько накручивает, да? Николай Маслов: Конечно, конечно, конечно. Оксана Галькевич: Николай, вы знаете, у меня еще такой вопрос... Николай Маслов: Никто не влияет. Должно быть дифференцированное, как было при советской власти, была плановая экономика и планировалось, сколько будет затрат, допустим, у фермера на солярку, семена, удобрение. На сегодня никто общую эту себестоимость не оценивает, каждый в своем сегменте пытается заработать максимально: нефтяники на продаже солярки, допустим, поставщики средств защиты растений, удобрений на своей продукции, поставщики семян на своей продукции, а в общем никто не считает. Оксана Галькевич: Ага. Николай Маслов: И самый-самый такой сегмент в этой всей цепи – это, конечно, самый незащищенный вот этот мелкий фермер, у которого нет ни своего юриста, юридического отдела, то есть он сам в одном лице, максимум 5–7 человек... Константин Чуриков: Ну да, и выращивает, и свои собственные интересы представляет. Понятно, спасибо. Оксана Галькевич: Понятно. Спасибо. Константин Чуриков: Николай Маслов, фермер из Краснодарского края, у нас был в эфире. Дмитрий из Рязани дозвонился. Оксана Галькевич: Так, Александр из Удмуртии у нас на связи по-прежнему? Константин Чуриков: Покинул нас. Оксана Галькевич: А, покинул. К нам присоединился зато Дмитрий из Рязанской области. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я живу в городе Скопин и хотел бы поговорить насчет магазина «Дикси». Вот когда его недавно расхваливали у вас эксперты. Заходишь в магазин, сразу бросается запах тухляка самого настоящего в нос. Кроме того, у них есть специальная полка, на которой выкладываются продукты по акции, пишут «-50% скидка», но продукты эти с просроченным сроком на неделю, на две, на три бывает. Это «охлажденка», молочка, то, что скоропортящееся. Константин Чуриков: И никто не скандалит, никто не вызывает менеджера, с замдиректора магазина поговорить? Оксана Галькевич: То есть, подождите, там еще 2 недели до конца истечения срока... Константин Чуриков: После. Оксана Галькевич: А, после? Константин Чуриков: После. Зритель: После. Константин Чуриков: Дмитрий, а вы куда-то жаловаться пробовали, кроме как на ОТР? Зритель: Да, я подходил к менеджеру магазина. Оксана Галькевич: Так. Константин Чуриков: И чего говорит? Зритель: Они говорят: «Ничего страшного, это же сначала было заморожено, потом мы сюда выложили». Оксана Галькевич: А, как интересно в Рязанской области. Константин Чуриков: Красота какая. Слушайте, как вы интересно живете в Рязанской области. А может быть, еще где-то так, мы не знаем? Оксана Галькевич: Давайте вот как раз о качестве продуктов. Константин Чуриков: Ростислав Валерьевич у нас на связи. Оксана Галькевич: Да, Ростислав Валерьевич Гурман у нас на связи, эксперт по качеству и безопасности продуктов питания, очень в тему прямо был звонок. Ростислав Валерьевич, безопасны ли такие трюки со стороны торговых сетей? Ростислав Гурман: Добрый вечер. Я на самом деле хотел сказать, что многие предыдущие коллеги, я смотрел вашу передачу, я с этими доводами, тезисами согласен. А что касается торговых сетей, хочу сделать дополнение того, что, пока курс рубля был максимально стабилен, торговые сети накачали мускулы и захватили весь рынок страны, потому как бо́льшая часть федеральных сетей принадлежат иностранным компаниям, собственники – это иностранцы. И что происходит? Они сегодня диктуют свои условия, и эти условия выполнить на сегодняшний день могут только крупные производители, поставщики продуктов питания. Более того... Константин Чуриков: Ростислав Валерьевич, это очень интересный сюжет, потому что, смотрите, мы ввели антисанкции продовольственные, скажем так, в ответ Европе, а получается, что за реализацию нашего, так сказать, российского товара отвечают, в общем, люди, которые из-за границы, да? Это же весьма интересно. Ростислав Гурман: Ну как бы мы с вами ни говорили, но сегодня ситуация выглядит именно так, что тот, кто контролирует продажи, тот контролирует и диктует условия всей отрасли в целом. К сожалению, это так. Оксана Галькевич: То есть, получается, сейчас условие такое, что продать любой ценой? Ростислав Гурман: Да. Сейчас вот тренды, сегодня выглядят следующим образом. Сейчас, во-первых, все хотят заработать денег, это ни для кого не секрет. Второе: задача стоит для производителей, как некое техзадание, чтобы все продукты, если говорить про овощи, приобретали максимум презентабельный внешний вид, то есть делать максимально внешне продукты нарядными. То есть, когда мы приходим в ретейл, в магазины или на рынок, мы должны видеть максимально красивые продукты питания. И третье – сделать таким образом, чтобы эти продукты питания имели максимально длительные сроки хранения. А уже полезные свойства и польза для организма, эти вопросы уже не стоят в этих главных задачах. То есть сегодня выглядит именно так ситуация. Поэтому, на мой взгляд, как бы кто ни говорил, перекладывал ответственность на разные обстоятельства, сейчас мы говорим, что одна из причин повышения цен в ослаблении рубля, в том числе определенная нагрузка осуществляется из-за коронавируса, из-за того, что режим самоизоляции, это все входит в стоимость продуктов. Не надо забывать, что основной момент – это то, что цены диктуют сейчас именно торговые сети, и работать с ними непростая история, непростая задача. Оксана Галькевич: Но подождите, Ростислав Валерьевич, «торговые сети диктуют цены» – означает ли это, что они их просто с потолка диктуют, или они все-таки считают какую-то логистику, издержки, есть проблемы с поставками, еще что-то? То есть хотя бы часть этого диктата, так скажем, оправдана? Ростислав Гурман: Конечно, определенное объяснение этому всему существует. Во-первых, продукты не могут появиться в магазинах просто так, их надо туда привезти, то есть определенный процент идет на логистику. Плюс ко всему большая часть расходов идет на то, чтобы, они хотят заработать, они хотят максимально дорого продать свое место на полке, тем самым они придумывают различные маркетинговые мероприятия... Константин Чуриков: Да, в том числе и «просрочку» продать нам, вот о чем нам зритель рассказывает. Оксана Галькевич: Ну я же говорю, продать любой ценой. Константин Чуриков: Ростислав Валерьевич, у нас прямо катастрофически истекает время, спасибо вам большое за участие в нашей программе. Это был Ростислав Гурман, эксперт по качеству и безопасности продуктов питания. Ну, в общем, знаете, на самом деле жалоб много. Все, что мы можем сейчас, подытоживая, сказать, что правда, надо каким-то волшебным образом дать развиваться фермерам, потому что ну нет в магазине, в магазинах, то, что я вижу на портале, приличной продукции. Оксана Галькевич: Приусадебные участки, Константин... Константин Чуриков: ...спасут нас, точно. Оксана Галькевич: Спасут нас.