Чем правительство отчиталось?

Гости
Сергей Смирнов
доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН

Сегодня Премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступал в Государственной Думе с отчетом правительства о результатах деятельности за 2018 год и ответит на вопросы парламентариев. В заседании также примут участие члены кабмина. Обсуждаем отчет премьер-министра с доктором экономических наук Сергеем Смирновым.

Александр Денисов: Прежде чем перейти к теме дня, к отчету Дмитрия Медведева в Думе, расскажем о проекте «Реальные цифры».

На этой неделе для рубрики «Реальные цифры» мы составляем портрет среднего класса, определяем черты, набрасываем штрихи. Если вы считаете себя не богатым, но и не бедным, а представителем золотой (конечно, не буквально) середины, напишите нам, сколько лет, где живете, кем работаете, какой доход, назовите свои атрибуты среднего класса: квартира, машина, отпуск на курорте. Вместе с вами в пятницу подведем итоги.

Анастасия Сорокина: Ну а прямо сейчас мы, конечно же, ждем ваших звонков. У нас есть бесплатный телефон, вы всегда можете позвонить в студию, написать в наши социальные сети.

И конечно, мы переходим к главной теме – к итогам Правительства. Дмитрий Медведев выступил перед парламентариями с ежегодным докладом о состоянии дел в стране, в экономике, в здравоохранении и в образовании. Будем это сейчас обсуждать.

Александр Денисов: Да, поговорим, чем Правительство отчиталось, с вами, уважаемые телезрители и с нашим гостем – хотя уже как сказать? – не с гостем, а с постоянным собеседником в этой студии – с Сергеем Николаевичем Смирновым, доктором экономических наук. Сергей Николаевич…

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Сергей Смирнов: Доброго дня всем.

Александр Денисов: Да. Прежде чем будем обсуждать, давайте посмотрим на некоторые фрагменты выступления. Вот о чем говорил Дмитрий Медведев?

Начал он с бедности. Заявил, что в прошлом году перед составом Правительства стояли особые задачи, определил их президент в Майских указах. Были сформулированы 9 национальных целей развития, появились 12 национальных проектов России. На реализацию этих нацпроектов выделять в ближайшие годы 26 триллионов рублей. В 2018 году Правительство составило смету всех этих расходов. Главное внимание уделяется здоровью, доходам и благополучию россиян, – отметил премьер.

Дмитрий Медведев, председатель Правительства РФ: «Жизнь в нашей стране далека от того идеала, ради которого мы все с вами, вне зависимости от фракционной принадлежности, работаем. Многим людям трудно, некоторые просто выживают. Сегодня в России почти 19 миллионов человек, которые бедны. Это означает, что 19 миллионов человек живут так, как жить не должны».

Анастасия Сорокина: Премьер-министр заявил, что для решения проблемы бедности надо смотреть не только на доходы, но и на расходы малоимущих семей. Государство должно оказывать адресную поддержку бедным. По словам премьера, Правительство создает реестр малообеспеченных семей, в восьми регионах уже работает пилотный проект. Кроме того, в прошлом году минимальный размер оплаты труда повышался дважды и в сумме вырос на 44%. Правительство проиндексировало выше инфляции зарплаты бюджетников, которые не подпадали под Майский указ. В результате этих и других мер число бедных в России уменьшилось на 400 тысяч человек, – отметил Дмитрий Анатольевич Медведев.

Александр Денисов: Ну и переходим к обсуждению. Сергей Николаевич, наверное, вы совершенно не были удивлены, с чего начал премьер. Это с повестки не сходит. Накануне, ну, месяц назад, премьер поручил Правительству создать такой портрет, социальный портрет бедности в России. Вот мы слышали, что появился реестр. Понятно, для оптимизма пока поводов мало. А есть ощущение, что адекватные меры принимаются? Или пока мы их не видим – вот эти рычаги предложенные, шаги?

Сергей Смирнов: Вы знаете, я бы, наверное, уважаемые коллеги, начал с того, что… Знаете, есть такая народная мудрость: «Все в дом, а не из дома». И то, что идет в дом вот по тем самым мерам социальной поддержки, о которых говорил сегодня премьер, о расширении спектра этих мер – действительно, на мой взгляд, это важно.

Ну, когда нам звонят в эфир наши уважаемые телезрители, мы же видим, что действительно они подтверждают тезис Дмитрия Анатольевича, что многие люди живут так, как они не должны жить. Ну, 19 миллионов человек – согласитесь, это много, это очень много. И важно здесь за цифрами вот этими огромными не потерять конкретного человека. Вот эти 400 тысяч, которые перестали быть бедными, до индексации зарплат вот этих самых бюджетников, которые не попали в те Майские указы… Значит, что происходит? 400 тысяч. Ну, приблизительно от 20 миллионов это 2% всего, да?

И здесь, мне кажется, каких-то серьезных прорывов, быстрых прорывов ждать мы не должны. Здесь, скорее всего, будут маленькие, постепенные, поэтапные шаги, потому что на все ресурсов, безусловно, не хватит. И если хоть один человек выйдет из этой бедности и будет нам звонить в эфир: «Я благодарю, – ну, условно, – партию и правительство, – вот оттуда, из старой лексики, – что я вышел из этого состояния, что мне дали какое-то пособие, что мне дали работу с хорошей зарплатой и так далее», – вот тогда, я считаю, количество положительных оценок деятельности Правительства, безусловно, увеличится. А сейчас проблемы, безусловно, есть.

Другое дело, что, как мне кажется, портрет бедного… На мой взгляд, где-то Правительство все-таки действует с некоторым отставанием. Ведь на самом деле тот же Росстат, пусть и много критикуемый, но по указу и по решению Правительства, подписанному Дмитрием Анатольевичем в 2011 году, он регулярно проводит обследования населения по социально-демографическим проблемам. И там действительно можно составить портрет вот этих самых бедных. Это уже некий динамический ряд. Можно посмотреть, как изменялись эти бедные, какие причины способствовали, где они живут, в какой они возрастной категории, какое у них семейное положение, какая у них профессия, ну и так далее и тому подобное.

Кстати, может быть, немножко забегая вперед, но все-таки скажу, наверное, об этом – о ситуации на рынке труда, потому что многие бедные – это действительно безработные, люди трудоспособного возраста. Я не говорю пока про работающих бедных, у которых недостаточная заработная плата. Вот по смягчению повышения пенсионного возраста, как вы знаете, сейчас запущена программа профессиональной подготовки предпенсионеров так называемых, у которых пять лет до наступления нового пенсионного возраста. Ну, может быть, это тоже один из тех маленьких, но шажков, которые позволят предотвратить рост бедности в этой возрастной группе населения, как мне кажется.

Александр Денисов: Вот премьер разделил, действительно обозначил проблему в целом.

Анастасия Сорокина: Он сказал, что бедность разная.

Александр Денисов: Да, бедность разная. И потом перешел к конкретным группам: многодетные семьи, пенсионеры. Вот я что отметил? Мне, безусловно, это было интересно. Что будем делать мы с пожилыми? Потому что система домов престарелых была разрушена. Как сельские школы мы закрывали, сельские больницы, точно так же мы наглухо разбомбили и эту сферу. Премьер обозначил, сказал, что нам нужно возвращаться и регионам бороться с этой проблемой, но конкретных шагов я не услышал. Он всюду приводил цифры: сколько школ будет…

Анастасия Сорокина: Уровень жизни, курсы, секции, условия…

Александр Денисов: Да-да-да.

Сергей Смирнов: Это для молодежи, которая вступает… Для многодетных, да.

Александр Денисов: Сколько школ, сколько больниц, сколько ФАПов будет. А что касается стариков – конкретных мер я, к сожалению, не услышал. И меня это не утешило.

Сергей Смирнов: Вы знаете, я бы не стал так, как говорится, резко рубить и делать такие однозначные выводы. Сейчас мы вернемся к тому, что вы не услышали.

Но здесь был один очень важный момент в его выступлении. Речь идет (и это очень важная проблема) о том, как нам, собственно, бороться с этим демографическим спадом. Это действительно улучшать качество жизни и качество здоровья пожилых людей на самом деле, увеличивая их продолжительность жизни. И об этом он на самом деле говорил, когда он говорил о диспансеризации. Ну, я понимаю, что один день – это смешно. И за один день вы не решите проблему…

Александр Денисов: Работодатель должен…

Сергей Смирнов: Тем более в районных поликлиниках – там проблем выше крыши, безусловно. Но тем не менее то, что на это Правительство обращает внимание – мне кажется, что это, в общем-то, положительный момент.

Александр Денисов: Извините, прерву на секунду, Сергей Николаевич.

Сергей Смирнов: Конечно, конечно.

Александр Денисов: Конкретно Дмитрий Медведев сказал, что 12 регионов приступают к системе долговременного ухода. Что это за система долговременного ухода? Просто хочется понять.

Сергей Смирнов: Вы знаете, с одной стороны, это дополнительные рабочие места, между прочим. Ведь у нас проблема того же самого…

Анастасия Сорокина: Это соцработники? Или кто это?

Сергей Смирнов: Это по-разному может быть. Это могут быть и негосударственные службы, соответствующим образом сертифицированные, и так далее. Вот те виды деятельности, которые у нас почему-то были загнаны в подполье, согласитесь. Это те же самые бебиситтеры. Это то, что на Западе хорошо, кстати, развито, в том числе в Штатах. У нас это было на уровне самозанятости, на уровне теневых доходов и так далее. Если допустить…

Александр Денисов: Просто какая-то соседка, которая помогает за деньги?

Сергей Смирнов: Конечно, соседка помогает. Может быть, это и хорошо, действительно, и так далее. Если государство видит эту проблему, как говорится, на макроуровне, безусловно, то это как минимум рабочие места для определенной категории, я понимаю, и это забота о тех самых пожилых на самом деле, тоже продлевается срок их жизни.

Александр, вы знаете, я бы с вами не вполне согласился по первому положению, что вся система разрушена. Скажем, Москва…

Александр Денисов: Ну, сейчас это за счастье – попасть в дом престарелых.

Сергей Смирнов: Вы знаете, есть положительные примеры. Возьмите ту же самую Москву. Я понимаю, достаточно богатый регион. И тут система геронтологии, геронтологического ухода и создания социальных… Ну, возьмите те же самые дома ветеранов – это абсолютно нормальная инфраструктура. Например, пансионат для ветеранов войны «Коньково» – это просто образцовая для наших условий, для нашего уровня экономического развития организация.

В других регионах – мы же регулярно, к сожалению, с вами читаем о пожарах, которые там (ну, вроде бы там поменьше стало, и дай бог, чтобы какие-то системные изменения произошли), в которых гибнут беспомощные люди, которые, в общем-то, в большинстве своем честно работали. Я не говорю…

Александр Денисов: Потому что это бараки с электропроводкой открытой.

Сергей Смирнов: Это и электропроводка. Ну понятно, да? Просто безумно жалко этих стариков, которые живут в этих регионах. И это, конечно, нужно создавать. Я понимаю, что отдачи от них (ну, извините за некоторый цинизм) для экономики уже не будет, вот они не будут платить никогда подоходный налог. Но будут платить подоходный налог те, кто занят в этой сфере, те, кто обслуживает.

Ну и плюс, конечно, сочетание. Есть же частные дома для такого рода… А поскольку у нас достаточно большое расслоение населения, то значительная часть людей или определенная часть людей для ухода за своими престарелыми родителями будет выбирать частный сектор обслуживания. В этом тоже нет ничего плохого.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, конкретно о повышении пенсий еще поговорим.

Анастасия Сорокина: Речь о будущем и о продолжительности жизни к 2030 году. Меня вдохновило, что до 80 лет. Такие далеко идущие планы. Это нам с тобой будет интересно. А вот что конкретно сейчас?

Сергей Смирнов: Ну, почему же только вам? Мне тоже.

Александр Денисов: Ха-ха-ха!

Анастасия Сорокина: Что конкретно сейчас у нас происходит? Больше всего волнует наших зрителей (уже очень много сообщений) как раз обсуждение пенсий. Давайте послушаем, что сказал премьер по этому поводу.

Дмитрий Медведев, председатель Правительства РФ: «Сегодняшний уровень пенсий далек от того, чтобы ее обеспечить. Именно поэтому, чтобы увеличить доходы пенсионеров, мы принимали известные изменения в параметрах пенсионной системы. Приняли также ряд решений относительно индексации пенсий. Установили, что для регионов должна быть единая и обязательная методика, по которой будет рассчитываться прожиточный минимум пенсионеров. Сначала будем доводить до него пенсии, а как только необходимо будет, будем индексировать их, чтобы общая сумма была больше».

Александр Денисов: Вот такие меры по повышению пенсий. У нас первый звонок.

Анастасия Сорокина: Да, давайте сразу выслушаем.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, давайте послушаем зрителя.

Анастасия Сорокина: Дозвонилась до нас Татьяна из Краснодара. Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вот я не знаю отчество вашего гостя…

Александр Денисов: Сергей Николаевич.

Сергей Смирнов: Да можно просто…

Зритель: Сергей Николаевич, добрый день. И вам, дорогие ведущие, здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Зритель: Я бы хотела сказать, что я как бы понимаю, что Правительство наше думает о людях, но это в общем все. Но я хочу сказать, что я пенсионерка, и я получаю пенсию 17 тысяч. На эти деньги можно прожить. Но у меня граница между мастопатией и онкологией, пограничная онкология щитовидки, и я панически боюсь делать операцию, я должна платить. В свое время мне делали операцию в Москве бесплатно, без блата, без всего. Мне просто помогли, потому что я была очень молодая. До этого в Краснодаре меня прооперировали так, что теперь я живу одна, у меня нет ни семьи, ни детей, ничего. Ну, мне вот так, к сожалению, сделали операцию.

Александр Денисов: Татьяна, простите…

Зритель: Но самое главное я хочу сказать что? Я не должна залазить в карман государства, я не должна залазить в карман Правительства. Я хочу жить и помогать своему государству. Я люблю свою страну, я люблю свою Россию. В общем-то, я бы хотела, чтобы у нас все процветало, чтобы молодежь работала, чтобы мы жили небедно.

Вот у меня тетя, ей 92 года, живет в Волгограде. К ней никто не ходит, у нее высокое давление. Ее не уважают вообще, не считают за человека! Она плюнула на себя и сказала: «Ну, что тут поделаешь? Ну, такая жизнь, вот так к нам относятся. Ну, мы должны сдыхать. Я хочу умереть, а я никак не умираю».

Александр Денисов: Татьяна, простите, перебью вас. А почему вы платите за операции? Там большая очередь, нужно ждать, просто нет времени?

Зритель: Не «почему». Потому что, когда я легла в больницу и мне предложили делать операцию, я ее сделала. Я проснулась на операционном столе, ко мне отнеслись очень… ну, как к постороннему человеку. Ко мне никто не приходил, у меня высоченная температура. Я до вечера ждала, когда ко мне придет врач. И я поняла… Потом мне намекнули: «Ты же, коза молодая, ты ничего не заплатила! Как к тебе будут относиться? Что ты хочешь?» Вот и все. Потом только до меня дошло, что я действительно не заплатила. А чем я заплатила? Я заплатила своим будущим, своим здоровьем и вообще всем, что у меня есть. Вот и все.

Поэтому простите меня, конечно, может быть, я и ошибаюсь, но то, что я вижу, какое отношение ко мне… Я не могу достать… не то что достать, а выпросить направление на компьютерную томографию, потому что у меня еще с легкими проблемы. Вот и все. Ну что? Ну как? Я бы рада выполнять все, я рада, но я не хочу делать такие вещи…

Александр Денисов: Спасибо, Татьяна, спасибо большое.

Анастасия Сорокина: Спасибо, да.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, очевидный вопрос, он естественный.

Сергей Смирнов: Да, вопрос очевидный. Но я бы начал с Волгограда, наверное, и с этой женщины 92 лет, которая…

Александр Денисов: 92 года, без ухода.

Сергей Смирнов: Да, 92 года.

Александр Денисов: О чем мы с вами и говорили.

Сергей Смирнов: На самом деле, если она одинокий человек, то теоретически ей положен социальный работник, потому что старше 80 лет у нас одиноким положен социальный работник, который… Я не понимаю. Нужно писать заявление о предоставлении этой услуги, ну, на месте просто разобраться.

Александр Денисов: Как минимум он продукты должен покупать и приносить, лекарства.

Сергей Смирнов: Конечно, покупать продукты, убираться по дому и так далее. Что-то там платное, что-то там бесплатное, какие-то из этих видов услуг. Порезать колбасу… Ну, в общем, понятно, да? Но тем не менее положен социальный работник. Поэтому если где-то социальная служба пропустила, то этого быть не может. В Москве, скажем, такого быть просто не может, потому что есть реестр вот этих одиноких, и видно, кому нужно оказывать помощь.

По поводу операции. Я, к сожалению, не понял, сколько нашей уважаемой телезрительнице лет. Видимо, операция была в молодом возрасте.

Александр Денисов: Ну, сейчас пенсионерка.

Сергей Смирнов: И, судя по всему, вот эта пенсия – это, скорее, пенсия по инвалидности все-таки.

Александр Денисов: 17 тысяч.

Сергей Смирнов: Потому что размер, действительно, в общем… Недавно же была, со 2 апреля, индексация. Я могу ошибаться. Ну, это, скорее всего, пенсия по инвалидности.

Ну а дальше, вы знаете, мне кажется, что и в том же самом известном онкоцентре на Каширке, да в любом центре есть, как говорится, правильные врачи, а есть врачи неправильные. И если есть какие-то проблемы с местными медиками, то нужно просто тогда добиваться… Если ситуация, в общем-то, достаточно стабильная… А это не смертельный вид онкологии. Если рано схватить, то люди живут и умирают чуть ли не в 100 лет. Но на самом деле здесь нужно просто смотреть, что произошло, почему так и когда это было – было ли это в советские времена или это было 10–15 лет назад. Судя по всему, это было уже в новой России. К сожалению…

Это не называется коррупцией, понимаете, это называется профессиональной недобросовестностью. Потому что, скажем, есть честные профессора… Ну, я не буду называть учебные заведения. Слава богу, Вышка у нас очень прозрачная в этом отношении. Но есть какие-то вузы, где экзамены сдаются за деньги. Ну, чего закрывать глаза на это? И вот это тоже очень большая проблема, потому что у кого-то есть доходы, чтобы оплачивать эту услугу, которая должна быть бесплатной, ту же самую медицинскую, а у кого-то этих денег нет. И это, конечно, социальное напряжение.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, давайте еще послушаем зрителей и вернемся к обсуждению.

Анастасия Сорокина: Еще один звонок.

Сергей Смирнов: Извините. Конечно.

Анастасия Сорокина: До нас дозвонилась Ирина из Москвы. Ирина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Будьте добры… Я хотела сказать про пансионаты для ветеранов войны и труда, которые находятся у нас в городе Москве. Господи… Как зовут вашего гостя?

Александр Денисов: Сергей Николаевич.

Зритель: Извините, не запомнила. Сергей Николаевич сказал только про пансионат «Коньково». Но он у нас не один, в Москве не один пансионат.

Сергей Смирнов: Конечно.

Зритель: У меня мама находилась в другом пансионате – Нежинская, дом 2, например. Прекрасный пансионат! Но я что хочу сказать? Люди там находятся не на государственном обеспечении. Пенсия, которую человек должен получать, она переводится пансионату. То есть вся пенсия мамина, почти 25 тысяч – они были переведены туда, поэтому… Я не знаю, сколько государство там доплачивает.

Нет, пансионаты эти прекрасные, я хочу сказать. У нас можно вообще развивать эту сферу. И это большое спасение для людей, для пожилых людей. Я не знаю, почему их ругают все время по телевизору, что это дома престарелых и так далее. Для меня, например, это была такая выручка! Мне нужно было доработать до пенсии, у самой куча заболеваний. Детей у меня нет, маму не с кем вообще оставить. Она там находилась в прекрасных условиях.

Александр Денисов: Вы знаете, а мы как раз, Ирина, и не ругали.

Сергей Смирнов: Мы не ругали, да.

Александр Денисов: Мы говорили, что это сейчас благо – оказаться в доме престарелых. Спасибо.

Зритель: Нет, вы сказали, что дом престарелых. Не надо называть так, потому что там прекрасные условия.

Сергей Смирнов: Это не дом престарелых.

Александр Денисов: Ну да.

Сергей Смирнов: А то, что они берут – это, во-первых, абсолютно официально. И это ниже себестоимости, безусловно. Кроме того, оплачивается не полная пенсия, а определенный процент от пенсии. Я не помню сейчас сколько, но, по-моему, где-то три четверти от базовой ставки пенсии. Поэтому это абсолютно нормально.

И наша телезрительница Ирина абсолютно права, это действительно выручка для очень многих семей. И это продление жизни вот этим самым возрастным людям, которые оказываются не в незнакомой обстановке, когда им трудно сходить в магазин. Изменившиеся критерии, изменившаяся жизнь, изменившиеся технологии, они не пользуются мобильными телефонами и так далее, многие из них. А тут они находятся в социуме, который им очень близок, где они могут обсудить свои какие-то проблемы, поделиться, поговорить о здоровье, сходить на концерт регулярно. То есть Москва – это просто в определенном смысле идеал, к которому надо стремиться всей России, как мне кажется.

Анастасия Сорокина: У нас на связи есть еще Петербург, дозвонилась до нас Любовь. Любовь, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста, мы вас слышим.

Зритель: Я хочу сказать о проблемах молодой семьи. Я бабушка. Вот сейчас такая проблема – у меня дочь сидит с маленьким ребенком полутора лет. В программу, когда доплачивали 10 тысяч, они не попали, ну, с маленьким ребенком до полутора лет, они не попали, потому что она на три месяца раньше родилась. Ладно.

Вот у нее муж не работает, безработный в Петербурге. Он закончил академию художеств, мастер-краснодеревщик и реставратор. Работы совершенно нет! Так получилось, что дочь сейчас забеременела и идет на аборт только потому, что нет работы. Вы понимаете? Это страшно! Мы сейчас все в школе от этого и не знаем, что делать. Постоянной работы нет вообще. Ходили в центр занятости, ему говорят: «Переучивайтесь». А на кого? На сварщика?

Александр Денисов: Любовь, простите, пожалуйста. Может быть, есть смысл, чтобы не делать аборт, хотя бы грузчиком устроиться, ну, на первое время, чтобы хоть что-то было, на что в магазин можно было бы сходить? Наверняка есть какие-то вакансии рабочие.

Зритель: Ну, для чего тогда учиться? Для чего быть хорошим мастером, чтобы потом, я не знаю… Вот вы говорите – грузчиком. Ну, это же смешно!

Александр Денисов: Но тут же вопрос выживания уже стоит. Лучше быть грузчиком, но не делать аборт.

Зритель: Они с одним вот так вот перебиваются. А второй? А мы говорим о демографии, о том, что надо привлекать другие силы из республик, потому как у нас мало рожают. Поэтому и мало рожают. Понимаете?

Александр Денисов: Спасибо большое.

Анастасия Сорокина: Понятна ситуация.

Александр Денисов: Тут дилемма. Как можно ее разрешить, Сергей Николаевич?

Сергей Смирнов: Тут на самом деле достаточно большой сюжет, потому что есть, с одной стороны, долгосрочное… Вообще я удивлен! Некоторые краснодеревщики…

Анастасия Сорокина: Очень обеспеченные.

Александр Денисов: Мне кажется, да, это очень…

Сергей Смирнов: Не будем называть фамилии. Стали сейчас пресс-секретарем одной из крупных российских компаний, да? Не будем называть эти фамилии… эту фамилии, но тем не менее. Я немножечко удивлен, что краснодеревщик не может найти работу, потому что на самом деле те же самые богатые семьи настолько сейчас обрастают, скажем, той же антикварной мебелью, которая нуждается в реставрации. И эта работа, насколько я понимаю, высокооплачиваемая. Те же самые музеи, куда сейчас направляются. Я немножечко удивлен. Потому что если это действительно так…

Александр Денисов: Сергей Николаевич, да та же самая сборка мебели – это же тоже близко.

Сергей Смирнов: Сборка мебели опять же, вы понимаете. Но если человек, при всем сочувствии… Конечно, я категорический противник убийства вот этой нерожденной души (наверное, вот как-то так я скажу). Ну, где-то через себя, наверное, надо тоже переступить.

Скажем, в Москве достаточно… Ну, иногда я пользуюсь услугами курьерской какой-то доставки… Ну, я не знаю, какая-то мелочь, да? И приезжают абсолютно разные люди. Я не говорю про разносчиков вот этой самой пиццы, но какая-то обычная вещь, какая-то уникальная батарейка, фонарик или что-то для компьютера. Приезжают вполне интеллигентные люди – женщины, мужчины, для которых (я иногда с ними разговариваю) это просто временно. Они хотят подработать, чтобы купить что-то или решить какую-то проблему. И ничего зазорного в этом нет.

Ну а что касается образования – ну да, мы живем не в советский период, когда каждому закончившему предоставлялось в обязательном порядке рабочее место. Кроме того, вы понимаете, мы живем в такую эпоху, ну, плохо это или хорошо, когда учиться надо всю жизнь, понимаете, осваивать какие-то новые специальности, технологии и так далее.

Еще раз скажу, что я искренне сочувствую, но мне кажется, что должна быть активность наша какая-то, понимаете, иначе эта ситуация становится тупиковой, безусловно.

Анастасия Сорокина: Раз уж о детях пошла речь, давайте обратимся к посланию Дмитрия Анатольевича Медведева. Что он сказал по поводу поддержки многодетных семей?

Дмитрий Медведев, председатель Правительства РФ: «Понятно, что и одежда, и игрушки, и секции – все это требует довольно значительного количества денег, даже если ребенок один. А если в семье много детей, то без помощи государства часто просто не обойтись. На ближайшие шесть лет около 80% расходов в рамках национального проекта «Демография» пойдут на пособия для детей, на льготную ипотеку, на создание мест в яслях, как и установлено указом президента. За все годы у нас не было такой масштабной системы мер – практически на каждого ребенка выплачиваются деньги».

Александр Денисов: Сергей Николаевич, вопрос. Дмитрий Медведев перечислил много мер по борьбе с бедностью. Мое личное убеждение, что главный инструмент борьбы с бедностью – это эффективное госуправление. Мы наметили много шагов. Главное – нам их сделать. Потому что премьер говорил про переоснащение центров онкологических, в 18 регионах создаются референс-центры. При этом мы получаем звонки, что кто-то лежит без помощи, а на него плюют. Как нам эффективность-то подправить? Потому что все правильно написано, деньги заложены, а приходят такие…

Анастасия Сорокина: До реализации руки не доходят.

Александр Денисов: …а нам звонят и вот такие истории рассказывают.

Сергей Смирнов: Вы знаете, эти истории, наверное… Все-таки есть и положительные примеры.

Александр Денисов: Безусловно. Не хватало, чтобы их не было!

Сергей Смирнов: Не хватало, чтобы вообще их не было, да. Но все-таки мне кажется, что это не эффективность госуправления, тут проблема немножко в другом. Это проблема каждого учебного заведения.

Ведь на самом деле, скажем, в том же самом… в той же самой Москве, да в любом регионе есть система независимой оценки качества работы того или иного учреждения. И я не могу сказать… В Москве, в общем, высокий средний уровень, но тем не менее учреждения немножечко, но дифференцируются. Где-то нет наглядной информации. Где-то пандус, не дай бог… Могу ошибаться. Может быть, они уже везде сейчас есть. Где-то недостаточно действительно визуализировано все и так далее. Где-то, может быть, недостаточный уход и все такое. Поэтому, на мой взгляд, это проблема все-таки конкретного руководителя и конкретной организации.

Александр Денисов: Я это и называю управлением, Сергей Николаевич, на всех уровнях.

Сергей Смирнов: Да. Но это не госуправление.

Александр Денисов: Хорошо. Муниципальное, на всех уровнях.

Сергей Смирнов: Вот! Согласен, Александр, конечно, это на уровне конкретном. Почему в Москве есть хорошие больницы, а есть больницы, про которые читать без слез просто невозможно? Почему в рамках одной и той же больницы может быть хорошее отделение и может быть отделение, про которое тоже… Потому что, может быть, главврач этого отделения или заведующий этим отделением, ну, не на своем месте. Такое тоже может быть. То есть, если есть федеральные…

Собственно говоря, что можно сделать Правительство или Государственная Дума? Принять закон и определить степень ответственности и ответственных за этот закон. Что может сделать тот же самый Дмитрий Анатольевич со своим Правительством? Он может принять какое-то распоряжение, постановление и так далее, а дальше все идет вниз, а дальше уже работа конкретно на местах и контроль, контроль и ответственность. Скажем, как бы ни относиться к этому, создана система оценки деятельности губернаторов…

Александр Денисов: KPI так называемые.

Сергей Смирнов: Да-да-да. С ней можно спорить, потому что не все показатели работают, не на все показатели губернатор может оказать воздействие какое-то. Ну, есть такое. Ну, уровень безработицы…

Александр Денисов: Но они должны быть, конечно.

Сергей Смирнов: Должны. И, по-моему, подобного рода вещи должны быть созданы везде. И главное – спрашивать за то, почему, собственно говоря, у вас происходит… Места общего пользования, извините, в больнице находятся в аховом, антигигиеническом состоянии. Это что? Это проблема госуправления? Нет, мне кажется, это проблема конкретного врача, который деньги пустил куда-то не туда, предположим, хотя они были ему выделены. Или ставить вопрос перед тем же самым департаментом здравоохранения: а почему, собственно говоря, моя больница нуждается в капитальном ремонте, антисанитария? Ну, в общем, ладно, это отдельная песня.

Анастасия Сорокина: Еще один звонок от наших зрителей, дозвонилась Галина из Самары. Галина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Я получила инвалидность в этом году, вторую группу, мне назначили пенсию по инвалидности. Но почему выплаты за ветерана труда прекратились? Считают, что две оплаты не положено. Но ведь это настолько разные оплаты! Одна оплата за доблестный труд, как говорится, а вторая – за инвалидность. Почему снимаются выплаты по ветеранским? Как ветеран труда я теряю эту выплату.

И простите, я кратко изложу второй вопрос. Вот мне назначены препараты, но так как я онкобольная и прооперированная, и еще предстоит мне операция, мне противопоказаны сейчас лекарственные препараты. И я не могу получить выплаты за эти лекарственные препараты, так как я имею право только отказаться 30 сентября и смогу получить эти выплаты только с октября месяца, всего два месяца. А там у меня инвалидность снимается, будет переоформление. Почему я должна терять эти деньги, которые положены на выплату лекарственных препаратов? Я их теряю.

Александр Денисов: Спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо за вопрос.

Сергей Смирнов: Коллеги, я здесь некомпетентен, безусловно. Это нужно смотреть… это очень узкий вопрос, поэтому я сразу приношу извинения.

Насчет ветеранской этой надбавки – по-моему, там тоже есть какие-то положения, потому что та ветеранская надбавка на самом деле… Скажем, в Москве она сейчас, по-моему, 1 250 рублей. Это телефон и еще что-то. Кроме того… А, бесплатный проезд, но это в Москве у всех пенсионеров, это действительно есть.

И на самом деле что очень важно? Сохранилась ли у нашей уважаемой телезрительницы льгота по оплате жилья и коммунальных услуг? По-моему, инвалидам они тоже сохраняются – 50%. А вот эти доплаты за ветеранство – ну, с этим надо разбираться на самом деле.

Александр Денисов: Про образование тоже шла речь. Совершенно справедливо премьер сказал, что это тоже инструмент борьбы с бедностью. Вот у вас, по ощущениям…

Анастасия Сорокина: Мне очень понравилась фраза по поводу регионов, которые должны обеспечить обустройством выпускников вузов. Вообще это реально сделать?

Сергей Смирнов: Вы знаете, проблема… Скажем, в этом году наше очередное поколение поступает в вузы, например, в основном в университеты, которые заменили вузы. Что будет через пять лет на рынке труда или через шесть лет, если человек заканчивает магистратуру? Вы знаете, я думаю, никто вам голову на отсечение не даст с этим прогнозом. Мы можем более или менее четко прогнозировать демографическую ситуацию, но какие-то изменения на рынке труда – вряд ли мы сможем это сделать. Ну, согласитесь, все-таки за последние годы, когда у нас пошла политика так называемого импортозамещения, все-таки произошли определенного рода структурные сдвиги, все-таки больше потребовалось у нас работников или специалистов в области того же сельского хозяйства, в области…

Александр Денисов: Конкретные профессии.

Сергей Смирнов: Конкретные профессии. Понимаете? Ну, тут понятно – изменилась мировая ситуация, геополитическая обстановка и так далее. Что будет через пять лет? Насколько реальны проблемы той же самой роботизации, тех же самых беспилотных грузовиков, вот этих самых фур и так далее? Я не знаю, что будет через шесть лет. Через лет можно прогнозировать: если будет начата стройка ВСМ «Москва – Санкт-Петербург», мы точно знаем, что потребуются инженеры железнодорожного транспорта, специалисты по железнодорожному строительству, мостостроители и так далее и тому подобное. Но это опять же не очень большая часть рынка труда. А что будет с айтишниками? Что будет, если у нас в России будет то, что называется суверенным интернетом? И так далее.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, а вот я абсолютно спокоен насчет роботов. У нас на каждого робота придется по пять человек-инженеров, которые его будут обслуживать, проверять.

Сергей Смирнов: Да-да-да. Кстати…

Александр Денисов: Вот как «Алиса» в «Яндексе»: там все неудачные запросы обрабатывает куча айтишников, которые решают, как эти проблемы исправить.

Сергей Смирнов: Я привожу всегда пример из своего обучения на географическом факультете МГУ, занимался тогда Югославией, еще социалистической Югославией. И там в отсталых республиках – Черногория или Македония тогдашние – на одном из металлургических заводов стоял какой-то автоматизированный стан для прокатки, и он автоматически все выгружал на какие-то тележки транспортные и так далее. Так вот, чтобы не допустить безработицы, вручную делали эту операцию, четыре работники вместо вот этого самого полуробота выносили все это со стана и грузили на эту тележку. Поэтому разные хитрости тут есть, конечно.

Анастасия Сорокина: У нас в планах… Как сказал Дмитрий Анатольевич, нам нужны изобретатели, инженеры и ученые. Строительство 89 технопарков – это действительно как билет в будущее?

Александр Денисов: Кванториумы!

Анастасия Сорокина: Или это, скажем так…

Сергей Смирнов: Вы знаете, в данном случае это, безусловно, государственное финансирование. Если оно будет, то я двумя руками «за». Потому что на фоне вот той потребительской экономики, которую мы создали – ну, что закрывать глаза? – в отличие от многих других стран, у нас этот сектор был во многом потерян. Посмотрите последнюю критику Роскосмоса и со стороны президента, и со стороны премьера: давайте не будем заниматься прожектерством, а будем строить реальные, как говорится, вещи, заниматься реальными прогнозами. Никто не говорит, что не нужны какие-то долгосрочные прогнозы, с этим у нас достаточно большая беда.

И если вот эти самые технопарки и так далее действительно пойдут, получат некое государственное финансирование, без всякой коррупции, без этих откатов, безо всего прочего, то, конечно, я тут двумя руками «за». Такого рода примеры есть, когда, в общем-то, энтузиасты получают какое-то финансирование. По Москве, кстати, есть удачные примеры развития технопарков, в том числе на базе бывшей (не помню, как называется) фабрики Сакко и Ванцетти на Каширке. И на самом деле там действительно приходит малый бизнес, который толкает новые идеи, новые технологии и так далее. Если государство будет этому содействовать – ну, я только порадуюсь за судьбу наших будущих инженеров.

Александр Денисов: Что меня очень порадовало? Речь пошла о самом низшем звене в образовании. Это то, с чего все начинается, старт – строительство малокомплектных школ в поселках городского типа и вообще в сельской местности. Много ли нам тут предстоит сделать?

Анастасия Сорокина: Одна четверть страны у нас живет в деревне.

Александр Денисов: Да. Как считаете?

Сергей Смирнов: Вы знаете, проблема здесь… Я не специалист в этом, но просто есть какие-то примеры, что, к сожалению, процесс сейчас идет в обратном направлении.

Александр Денисов: Укрупнение школ, сокращения.

Сергей Смирнов: Да, укрупнение школ, сокращения. В прошлом году закрылась школа неподалеку от города Мантурово в Костромской области, потому что, в общем, стало неэффективно ее содержать, и у регионального… у местного бюджета просто не было уже денег на ее содержание.

Вот это проблема – кто будет платить за содержание этих малокомплектных школ? Должно ли на себя взять государство эту заботу, между прочим, если мы говорим о какой-то региональной политике? Или все-таки это по-прежнему будет на региональных и местных бюджетах? Тогда проблема, как мне кажется, не очень решаемая.

То есть на уровне государства должна быть некая региональная политика. Что нам нужно? Может быть, на этой стадии, действительно, нам поддержать вот эти малокомплектные школы за счет средств федерального бюджета? Ну, я прожектерством сейчас в определенной мере занимаюсь. Но вот об этом забывают – что мы все-таки единая страна. Понимаете? И у нас не должно быть, что один регион что-то может себе позволить, а другой – нет. И отсюда вот эта дифференциация в уровнях бедности, отсюда стремление переехать в финансово благополучные регионы, в Москву…

Анастасия Сорокина: В крупные города.

Александр Денисов: Сбежать, короче говоря.

Сергей Смирнов: Сбежать. Вот! Александр, вы прекрасное слово подобрали. И когда, вы понимаете… Сбежать? Можно ездить, а можно убегать. Вот второе мне очень не нравится, а первое – вполне нормально. Маятниковая миграция из Москвы… из Московской области в Москву и наоборот, трудовая миграция – это абсолютно нормально.

Александр Денисов: Ничего плохого нет, весь мир так живет.

Сергей Смирнов: Конечно, конечно.

Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем еще один звонок – от Светланы из Челябинской области. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Анастасия Сорокина: Да, говорите, пожалуйста.

Зритель: Я из Челябинска, педагог с большим стажем. У меня три вопроса, касающиеся детей.

Во-первых, дети в многодетных семьях. Многодетные, многодетные… Я все понимаю. Хотят – рожают. Но дело в том, что из многодетных семей в советское время у меня в классе было семь детей, шесть в тюрьме. На сегодня одну из семей знаю – трое. Один в тюрьме, второй от передозировки… Вот у меня двое детей, они работают, государству приносят пользу. А остальные – нет. Давайте не будем только их на божницу ставить. Кто сколько может и в состоянии, когда планируем и думаем. Не надо все время их в пример. Это первое.

Второе. До трех лет дали возможности сидеть с детьми, до полутора платят какую-то сумму, а дальше – 58 рублей. Куда эти деньги упираются? Не стыдно?!

И третье. Моей снохе надо выходить на работу, иначе место потеряет. В садик место будет только в лучшем случае в три года. Мы идем в частный садик…

Александр Денисов: И сколько платите?

Зритель: Поднимала Дума вопрос, чтобы тем, кто ходит в частный садик, хоть что-то доплачивали. Ничего!

Вот надо делом заниматься, спрашивать у нас, у простых, а не у того, кто в депутатах сидит и деньги получает. Ориентироваться надо на нашу зарплату. Если я не могла родить больше, чем два… Хотя мне сказали, что у меня дети элитные, «хоть десять рожай». А на что? Вот надо рожать детей и воспитывать их в первую очередь, потому что только воспитанный ребенок вырастет порядочным и нужным в стране гражданином. Спасибо большое.

Александр Денисов: Спасибо большое, Светлана, спасибо. Такой реалистичный взгляд преподавателя.

Сергей Смирнов: Я не хотел затрагивать эту тему, она действительно очень больная.

Александр Денисов: Болезненная, да.

Сергей Смирнов: Потому что есть, да, есть (и не надо закрывать глаза на это), у нас есть социально неблагополучные семьи. Это среда для будущей преступности, между прочим. Вот конкретные цифры только что прозвучали. А от чего это зависит? В том числе, между прочим, и от государства, которое не лишило вовремя родительских прав, которое не создало нормальных условий.

Кстати, вы говорили про проблему… ну, то, что вы назвали домами престарелых. Те же самые дома ребенка и все прочее – это же далеко не всегда благополучные вещи, потому что тоже во многих случаях они являются рассадниками, в общем-то, как говорится, будущих преступников. К сожалению, это так. И это тоже большая проблема.

Наверное, на месте Дмитрия Анатольевича следовало бы об этом, безусловно, задуматься. Потому что тот же самый материнский капитал… Ну, когда были первые опыты в конце нулевых годов, мои коллеги проводили исследование – и выяснилось, что значительная часть этого капитала попадала в социально неблагополучные семьи. Схемы обналичивания, да, абсолютно противозаконные, но тем не менее понятно, куда они шли – не на воспитание гражданина, нормального гражданина нормальной России. Вот о чем речь.

По поводу этих пособий, которые 58 рублей – ну, это стыдобища, конечно. И по поводу детских учреждений – ну, по-моему, сегодня об этом говорилось.

Александр Денисов: Строительство яслей, чтобы до трех лет…

Сергей Смирнов: И правильно сказали коллеги, что нужно столько-то направить. Главное, чтобы реально направили – и тогда, наверное, проблемы будут менее острыми.

Анастасия Сорокина: У нас продолжается еще в прямом эфире послание Дмитрия Анатольевича Медведева, сейчас он отвечает на вопросы депутатов. Будем следить за развитием событий. Обсуждение продолжится в вечерней программе «Отражение» уже с нашими коллегами.

Александр Денисов: Да. А у нас в студии был Сергей Николаевич Смирнов, доктор экономических наук. Обсуждали меры по борьбе с бедностью, о которых говорил в своем отчете перед депутатами Дмитрий Анатольевич Медведев. Мы не прощаемся, вернемся через пару минут. Сергей Николаевич, спасибо.

Сергей Смирнов: Спасибо вам.

Анастасия Сорокина: Спасибо.

Отчет о деятельности кабмина обсуждаем с доктором экономических наук Сергеем Смирновым