Что делать, если на первом этаже дома открыли магазин, бар или круглосуточный офис?

Гости
Татьяна Овчаренко
эксперт в сфере ЖКХ

Петр Кузнецов: Одна из ваших любимых рубрик – «ЖКХ по-нашему». И вот какой повод. С начала июня, если вы еще не знаете, в нашей стране изменился порядок перевода жилых помещений в нежилые (это именно в многоквартирных домах). Теперь, чтобы превратить квартиру на первом этаже в магазин, аптеку, салон красоты, бар, потребуются голоса более половины собственников в доме.

Марина Калинина: Но и это еще не все. Нужно собрать две трети голосов жителей подъезда, где такой объект появится, и заручиться письменным согласием жильцов прилегающих квартир. При этом, если помещение на этапе строительства уже было признано нежилым, то нововведения его не коснутся никоим образом.

Петр Кузнецов: То есть представляете, сколько теперь стадий согласования нужно пройти? Попробуй всех собери. Впрочем, об этом поговорим. Так что же теперь? Конец неприятным запахам из вентиляции, громкой музыке? Что нам еще раньше мешало и, может быть, кому-то по-прежнему мешает? Шумным посетителям под окнами?

Об общепите в жилых домах мы говорим сегодня в рубрике «ЖКХ по-нашему». И наш постоянный эксперт в рубрике – Татьяна Овчаренко, руководитель «Школы активного горожанина», эксперт в сфере ЖКХ. Здравствуйте, Татьяна Иосифовна.

Марина Калинина: Здравствуйте, Татьяна Иосифовна.

Татьяна Овчаренко: Здравствуйте.

Марина Калинина: Давайте, прежде чем мы начнем с вами разговор, посмотрим небольшую историю о жителях некоторых районов Москвы и Санкт-Петербурга. Они, сами того не желая, ведут бурную ночную жизнь – первые этажи их домов занимают бары.

Петр Кузнецов: В Петербурге доведенные до отчаяния жители главной барной улицы России – улицы Рубинштейна – перекрыли проход к одному из таких заведений. Ведущую к нему арку просто залепили скотчем. Как пояснили жильцы, бар был закрыт Роспотребнадзором, но продолжал работать, и нетрезвые посетители шумели всю ночь.

Марина Калинина: За тишину борются и москвичи. В жилых домах на Малой Бронной больше десятка баров, и каждые выходные там собирается молодежь. Жителям мешает не только громкая музыка, но и рев мотоциклов. Обращения в управу района и полиции ни к чему не приводят.

Петр Кузнецов: То есть, Татьяна Иосифовна, с действующими вот этими всеми конструкциями, кафе, ничего поделать нельзя? И то, что вступило в силу с июня, на них не распространяется, да?

Татьяна Овчаренко: Ну, если там рев мотоциклов, то есть московский закон о тишине, но полиция не приезжает. А не приезжает она потому, что мы только и делаем, что снижаем количество работающих «на земле», как они любят говорить, полицейских. У них два наряда, например. И если у них три происшествия, то вы можете до утра звонить и ждать. Да, не выезжают в силу того, что у нас все больше милицейских начальников, которые в 5 утра… простите, в 5 вечера берут свои дипломаты и отбывают домой, и все меньше таких дежурных бригад. А потом, у нас участковые обожают вам говорить, что у него рабочий день кончился в 6 вечера. Да, замечательно.

Марина Калинина: Ему пора в бар.

Татьяна Овчаренко: В субботу и в воскресенье он не работает. Понимаете? Это замечательно! Так что тут только в службу собственной безопасности. И все-таки с этим законом о шуме, о тишине, который есть в Москве, надо что-то делать.

Марина Калинина: Давайте все-таки вернемся к тому, что мы сегодня обозначили темой для нашей рубрики. Насколько это вообще для страны глобальная проблема, ну, помимо больших городов, естественно?

Татьяна Овчаренко: Ну, для всех городов это проблема, потому что это одна из компонент городской жизни. Невозможно, чтобы не было ресторанов, баров. И обратная сторона этого – низкая городская культура, и особенно молодежи. Кстати, вот эта самая молодежь во многом на выходные приезжает из Подмосковья, где в их мелких поселках их наизусть знают, а здесь они могут, простите, кочевряжится до утра. Да, это проблема. Потому что если его здесь задержали, Кодекс об административных правонарушениях предписывает отправить их по месту жительства. В общем, это у нас совершенно не урегулировано никак.

Петр Кузнецов: Что касается спальных районов. Кажется, в спальных районах без таких магазинов на первых этажах не обойтись. Ну, просто все под рукой, и, соответственно, выезжать куда-то дальше в центр не представляется возможным. Все эти салоны сейчас появляются. То есть, в принципе, жильцам тоже какая-то польза есть от соответствующей инфраструктуры?

Татьяна Овчаренко: У нас основная национальная черта – это полное неумение договариваться. Если у тебя внизу косметический салон, то, в принципе, ты можешь вполне с ним договориться: он тебе чего-то, а ты ему чего-то. Это возможно. Но мы обычно этого не делаем.

Петр Кузнецов: По новым правилам, нужно договариваться со многими теперь, да? Там и решение общее дома, и решение непосредственно того подъезда, где открывается кафе, и плюс еще кто непосредственно соседствует с этим помещением.

Татьяна Овчаренко: Да-да-да, через стенку.

Петр Кузнецов: По сути, три стадии проверки. Ну и здесь тоже возможны всяческие злоупотребления, причем со стороны и жильцов, и предпринимателей.

Марина Калинина: И спекуляции возможны. Это, наверное, одна из самых главных проблем.

Петр Кузнецов: И запугивать могут, и подкупы, и все что угодно.

Татьяна Овчаренко: Это касается домов, где это непосредственно в бывших жилых помещениях. А там, где встроенно-пристроенные помещения, обычно заранее там уже по проекту магазины или даже рестораны…

Петр Кузнецов: Сейчас, как правило, по проекту закладывается, да?

Татьяна Овчаренко: Ну да. Я в совершенно новых проектах вообще не вижу ничего, связанного с обслуживанием. В пределах пятна застройки этого дома первый-второй этаж – пытаются туда что-то напихать. Но это совершенно с жильцами не согласовывается. Вот что получается. А в старых домах, да, надо договариваться, потому что там часто используется общее имущество, то есть сети используются и так далее.

Марина Калинина: Но они же за это тоже платят, с другой стороны, те, кто открывают.

Татьяна Овчаренко: Это загадка века, потому что платят они собственнику помещения.

Петр Кузнецов: Вот! Я хотел спросить: кому платят-то? Куда деньги идут от арендатора?

Татьяна Овчаренко: Собственник у нас – Правительство Москвы. Куда исчезают? А вообще у нас вот эти «государственные гусары» не платят. Можете посмотреть долговые гигантские статистические данные. То есть то, что платит этот арендатор, может вполне не дойти до управляющей компании.

Марина Калинина: Но это уже не проблема арендатора, который платит, если он добросовестный.

Татьяна Овчаренко: Это его проблема, потому что, в принципе… Это зависит от договора. Если в договоре написано, что он несет ответственность, то это его проблема – проследить. Это относится и к жильцам. В смысле – это может им мешать.

Марина Калинина: Давайте подключим к нашему разговору наших зрителей. Иван из Алтайского края нам дозвонился. Иван, здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас. Какая у вас история?

Зритель: Вот вы сидите и рассуждаете. Я живу в Барнауле, у нас населения 800 тысяч. У нас сплошь и рядом торговые центры и пивнушки в каждой девятиэтажке, в пятнадцатиэтажке, в двадцатиэтажке, на первом этаже. То есть изначально Суриков, сын Сурикова сделал это и сейчас франшизу продает. Каждый ее покупает и торгует в девятиэтажках на первом этаже. И это до двенадцати ночи, до часу ночи. Вы как считаете, кому башляют? Башляют администрации. Полиция крышует их. Вы о чем говорите?

Петр Кузнецов: Иван, вас не очень хорошо слышно. Да, Татьяна Иосифовна?

Татьяна Овчаренко: Я ничего не поняла. Нет, извините…

Петр Кузнецов: Алтайский край. В общем, некто Суриков, который продает франшизы. В доме очень много пивнушек.

Марина Калинина: Изначально в жилых домах было предусмотрено создание вот этих пивных, которые сейчас действуют. И ничего с этим сделать нельзя, потому что администрация обо всем знает, полиция знает, и никто ничего не делает.

Татьяна Овчаренко: Нет, есть форма гражданского неповиновения, гражданского протеста. А потом, с проектировщиков надо спросить, с чего бы это они там пивные устроили. У нас все зависит от того… Если это встроенно-пристроенные, то это вопрос городской культуры. Пока вы людей не начнете штрафовать за нарушение общественного порядка так, как положено это делать, не отучите их орать после одиннадцати ночи и выяснять отношения – до тех пор у вас в этих заведениях, заранее предусмотренных, вы порядка не наведете.

Марина Калинина: Давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны. Ведь эти новые требования ставят под удар малый бизнес, который и так, в общем, чувствует себя, ну, мягко говоря, не очень хорошо, чувствует себя уязвимым.

Петр Кузнецов: С улицы его уже выгнали.

Марина Калинина: Вот такие требования – согласование с двумя третями населения, с общим собранием и так далее – это практически невыполнимо, потому что на собрания эти, в общем-то, никто не ходит на сегодняшний момент. То есть как сорганизовать людей, чтобы они пришли? Как это все обеспечить? Ну как это сделать? Потому что тогда это невозможно, получается.

Татьяна Овчаренко: Ну, это называется «прожективное законодательство» – от слова «прожект», то есть невыполнимые фантазии исполнителя. Это типичное прожективное законодательство, с одной стороны.

С другой стороны, есть такой юридический вопрос: cui prodest? – чей интерес? Если у жителя будет интерес в том, чтобы у тебя внизу сидел нотариус… Понимаете, у нас есть шумные процессы и тихие. От того, что там зубоврачебный кабинет или массажная, у тебя не будет после девяти вечера ни шума, кроме прибыли, ничего. А вот что касается загрузкой магазинов – это вопросы, в которых нужно с самого начала договариваться с жителями.

В отмыкнувших от нас республиках все первые этажи проданы, и во всех магазины, что хотите. И когда я спрашивала: «Как у вас с загрузкой?»… Потому что хлебозавод в 6 утра отпускает хлеб, правильный хлебозавод. Они сказали: «У нас городской запрет: до 8 утра погрузки нет». Но горожанин в 8 утра уже бреется и чистит зубы. Так что с криками и воплями, с шумом, «вира-майна», можно примириться. Это приносит доход дому (отчисления определенные от оборота) и городу в виде налогов. Значит, можно решить как-то этот вопрос? А вот «не хочу, не буду» и «устройте мне лесную тишину на Малой Бронной» – это не пройдет. Не живи на Малой Бронной, увы. Понимаете, тут…

Марина Калинина: Ну, в центре не может быть…

Татьяна Овчаренко: Не быть.

Марина Калинина: Не может не быть кафе и ресторанов на первых этажах.

Татьяна Овчаренко: Вообще чего-то. И заметьте, закон говорит, что и второй этаж можно занимать под нежилые или под жилые. Ведь в Европе как? Наверху хозяин, а внизу его лавка.

Марина Калинина: Да и не только хозяина. Лавки очень часто расположены на первых этажах жилых домах.

Татьяна Овчаренко: И второй этаж…

Марина Калинина: И кафе. И начинают они открываются в 7 утра – с этими свежими круассанами, запахами и так далее.

Татьяна Овчаренко: С зеленью, да-да. Так что здесь это длинный путь. Но часть этих требований выполнимы только при условии, что будет интерес. А малый бизнес… У нас же люди невозможные требования выставляют, понимаете, не знаю, маленькой пекарне. Причем торговой точке. Это точка не где пекут, а где продают.

Петр Кузнецов: Чуть ли не до «я хочу скидку еженедельную за мой голос», да?

Татьяна Овчаренко: Ежедневно. И вообще там требования какие-то невозможные. Естественно, это не работает.

Петр Кузнецов: О плюсах. А магазины делают взносы на содержание общедомового имущества? То есть там, где он находится, жильцам платить меньше, потому что часть взносов идет от магазина?

Татьяна Овчаренко: Это если город платит. Опять я повторяю: если магазины принадлежат городу, а те, кто в них работают, только арендаторы, то не увидите вы этих денег, пока не наведете порядок в отношениях с городов.

Петр Кузнецов: Понятно.

Татьяна Овчаренко: А так – да.

Марина Калинина: Смотрите, мы сейчас как-то углубились на различные пекарни, кафе и рестораны. А вот, например, ветеринарные клиники, небольшие медицинские центры на первых этажах жилых домов?

Татьяна Овчаренко: У нас есть СНиП (он же строительные правила) «Здания жилые многоэтажные», там 17 пунктов запрета, а внутри этих 17 пунктов еще 17 сидит. И там запрещены ветеринарные клиники на первых этажах. Вот прямо могу зачитать. При этом в квартире вы имеете право, будучи зубным техником или стоматологом, имеете право установить вот это кресло, которого мы все боимся, и там работать как индивидуаул.

Марина Калинина: А если, например, ветеринарная клиника запрещена на первом этаже, а на втором этаже сосед держит 15 кошек и 15 собак – что с этим делать?

Татьяна Овчаренко: Ну, это казус.

Марина Калинина: И туда приходит ветеринар каждый день в животным.

Татьяна Овчаренко: Понимаете, туда, к сожалению, не приходит ветеринар, судя по моему опыту.

Марина Калинина: Ну, образно говоря.

Татьяна Овчаренко: Вообще изменения в это законодательство…

Марина Калинина: Сейчас какие-то перекосы все время.

Татьяна Овчаренко: Да, крайности. Ну, это отсутствие, еще раз повторяю, городской культуры. Человек, который держит 12 кошек или 5 кошек – это уже ненормально в том плане, что городская квартира не предназначена для такого содержания. Либо это от человека требует колоссальных усилий в части запаха.

Вот Куклачев, у которого театр в жилом доме, он положил огромные деньги и силы, сделав новую систему вентиляции, потому что кошки – это еще та радость в хозяйстве. Да-да-да. И возит иностранные всякие дезинфекции и прочее. И наконец-то это исчезло. А то были жалобы, девять этажей, скандалы. И потом он сделал вентиляцию выше нормативной, чтобы совсем уносило. Тут у нас тоже все…

Петр Кузнецов: Тоже с перекосами.

Татьяна Овчаренко: Тоже с перекосами, да.

Петр Кузнецов: Давайте послушаем и узнаем, на что жалуется Марина из Владивостока.

Марина Калинина: Звонки, да.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Марина.

Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие.

Петр Кузнецов: Не спите?

Зритель: Здравствуйте, уважаемый эксперт. У меня вот такой вопрос. Я живу на первом этаже, у нас 1-я, 2-я и 3-я квартиры. Моя 3-я. А между 1-й и моей, во 2-й квартире, открыли магазин. Я даже об этом не знала. Вроде сначала шел ремонт, а потом смотрю – крыльцо.

Петр Кузнецов: И вывеска.

Зритель: Слышимость очень сильная. Они выходят, постоянно курят, люди ходят, все время кричат, ругаются матом. А у меня кухня, ну, прямо стенка рядышком. Я вообще даже не была в курсе, что там будет магазин. Никто меня не спрашивал, я не знала об этом. И сейчас такие неудобства они мне доставляют! Вот как мне с ними вообще договариваться? Что мне с ними делать? Пожалуйста, объясните мне поподробнее.

Марина Калинина: А вы пытались что-то делать вообще, Марина?

Зритель: Ну, я как-то с ними пыталась договориться, но там молодые ребята… Мне 57 лет, а хозяева – молодые такие парни, наверное, лет по тридцать. Они меня даже не слушают вообще, уходят и закрывают этот магазин. А я в него как-то не хочу заходить. Ну, хотя бы чтобы не шумели, чтобы как-то… А то бьют, постоянно что-то там кидают, постоянно какие-то движения. А слышимость очень сильная. Люди ходят туда-сюда по крыльцу. А крыльцо прямо вплотную, крыльцо и сразу моя кухня.

Марина Калинина: Спасибо, понятно.

Петр Кузнецов: Марина, вы поэтому не спите еще во Владивостоке, да? Мешают. Сейчас попробуем объяснить, как быть.

Татьяна Овчаренко: Ну, во-первых, на маты и прочее напишите начальнику вашего ОВД, и пусть участковый поработает. Что, во Владивостоке только яхты гоняют взад и вперед у вас? Это первое. И пусть попробует не провести с ними беседу. Требуйте, чтобы оштрафовали немедленно. У нас, слава богу, закон еще работает. Это первое.

По поводу шума. Придется вам обратиться в Роспотребнадзор, чтобы у вас были замеры, провели экспертизу. Потребуйте решения, на каком основании местный орган самоуправления эту квартиру разрешил из жилой сделать нежилой. И какой магазин – вы не сказали. Далеко не все магазины можно, кстати, помещать на первых этажах.

Петр Кузнецов: Как мы выяснили, к каждому объекту разные требования – в зависимости от вида деятельности.

Татьяна Овчаренко: Разные требования, совершенно верно. Если вы не будете бороться, то никто за вас… Что касается ваших молодых да наглых в 30 лет, то это вы не переживайте, они все такие у нас в стране – от Владивостока до Калининграда.

Петр Кузнецов: Да. Кстати, Марина не уточнила. Такое ощущение, что она единственная, кто возмущается. Как-то интересно…

Марина Калинина: А остальные соседи?

Петр Кузнецов: А если ее не поддержат, то у нее мало шансов, если она одна будет жаловаться?

Татьяна Овчаренко: Нет, у нее все шансы есть, вплоть до закрытия магазина, уверяю вас.

Петр Кузнецов: Даже одному человеку, да?

Татьяна Овчаренко: Да. Это грубейшее нарушение. И вообще они там не хозяева жизни.

Петр Кузнецов: А апеллировать как-то к новым правилам, с которых мы начали, тоже уже можно, да?

Татьяна Овчаренко: Да, конечно, можно.

Петр Кузнецов: Они должны ей помочь.

Татьяна Овчаренко: То, что когда-то что-то они нарушают… Сегодняшние требования. Можно выяснить, каким образом они получили. Что это – договор аренды или «вась-вась», через баню и девочек? Вам придется заняться спасением своего быта вплотную.

Марина Калинина: Еще один звонок – на сей раз из Владимирской области, Нина на связи у нас. Нина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я звоню из города Коврова. Подо мной находится офис «Сбербанк. 24 часа», который работает 24 часа. Через суд договориться… Ну, суд я проиграла, хотя есть СНиП, где записано, что 24 часа ни один офис не может работать. Что мне дальше делать? Как жить? Вы знаете, вот сейчас лето, дверь открыта настежь день и ночь. Если она закрывается, она стучит. Они даже дверь не хотят отрегулировать. А зимой у них тепловая завеса висит прямо над дверью, которая гудит, как в самолете.

Петр Кузнецов: Шумит.

Зритель: Как жить, скажите? Куда обращаться? ГЖИ вообще у нас во Владимирской области, похоже, не работает. Три письма отправляла. Адрес меняется без конца. Где находится – я нее знаю. Скажите.

Петр Кузнецов: О круглосуточном режиме работы мы еще не поговорили.

Марина Калинина: А вот интересно, это изначально было, видимо, нежилое помещение, оно было под офис сделано…

Татьяна Овчаренко: Ну, не 24 же.

Марина Калинина: Не 24 часа, понятно.

Татьяна Овчаренко: Ну, «Сбербанк» думает, что если штаны оранжевые, то тебе вся страна в ноги кланяется. Это безобразие! Что касается вот этой завесы и всего – это нарушения, безусловно. Но жилинспекция не работает не только во Владимирской области, если это вас утешит. Я думаю, что вам придется требовать… Самое лучшее – меняйте квартиру.

Марина Калинина: То есть даже так?

Татьяна Овчаренко: Да. Потому что непонятно. Это целое расследование надо проводить, каким образом… А потом, надо фиксировать. Я не знаю, какой суд на какую тему проиграла.

Петр Кузнецов: Кстати, это к вопросу о продаже. Мне кажется, такие штуки круглосуточные, даже если мы в целом скажем о магазинах на первых этажах, мне кажется, в целом мешают продавать квартиры. Первое, чем интересуются те, кто въезжают в дом? Они интересуются, что находится на первом этаже.

Татьяна Овчаренко: Совершенно верно. Вообще это вопрос очень такой… В общем, он в судебной практике разрешается, но это очень неудобно для жильцов. Просто магазин, который закрывается в 9 или 8 вечера – это одно. Но с дверями и прочим… Необходимо продолжать требовать.

Петр Кузнецов: Герман Оскарович, если вы нас смотрите, разберитесь уж с отделением-то в Коврове – 24 часа работает «Сбербанк».

Татьяна Овчаренко: А тем более в Коврове. «Ковров? Что с ними считаться?» Вот отношение к этому городу.

Марина Калинина: У нас есть один звонок, мы успеем принять, очень коротко, Татьяна из Воронежа. Татьяна, у вас полминуты буквально, слушаем вас.

Зритель: О предпринимательской деятельности на первых этажах. И неважно – арендованные помещения или эти помещения в собственности. Я хотела бы сказать, что здесь очень много конфликтов между жителями и предпринимателями. Вообще у нас предприниматели, сами понимаете – как сказать? – они выведены из общества, не рассматриваются как часть общества. И зачастую жители даже… Ну, как сказать? Нельзя с ними договориться, чтобы вести свою предпринимательскую деятельность. И это несмотря на то, что предприниматели выполняют все условия. Я хотела бы здесь еще добавить, что предприниматели все, которые работают на первых этажах (неважно – в арендованных помещениях или в собственных), они все платят ОДН, даже несмотря на то, что зачастую по требованию санитарных норм предприниматели свои коммуникации…

Петр Кузнецов: Спасибо, Татьяна.

Марина Калинина: Спасибо, спасибо. К сожалению, мы должны заканчивать.

Петр Кузнецов: Вынуждены вас прервать, да. По крайней мере, вы обозначили позицию. Уже не успеем даже прокомментировать. Время закончилось, увы.

Спасибо большое. Рубрика «ЖКХ по-нашему». Татьяна Овчаренко – руководитель «Школы активного горожанина», эксперт в сфере ЖКХ.

Марина Калинина: И зрители просят сказать вам большое спасибо.

Петр Кузнецов: Как всегда, как всегда.

Татьяна Овчаренко: Спасибо.

Петр Кузнецов: До встречи через неделю. Спасибо.

Советы эксперта в сфере ЖКХ Татьяны Овчаренко