Ксения Сакурова: А мы возвращаемся с небес на землю. Виталий Млечин: Снова к земному, да. Ксения Сакурова: К земному, да. Россию ждет очередная перестройка системы образования – в ближайшие 5-10 лет оно должно стать более дробным. Студент получит возможность менять специализацию каждые два года, в соответствии в том числе с и потребностями рынка труда. Виталий Млечин: Звучит это весьма интригующе. То есть два года ты учишься на менеджера, два года – на сварщика, еще два года – на водителя троллейбуса, судя по всему. Ксения Сакурова: Наверное, не все настолько радикально, но варианты будут. Виталий Млечин: В общем, перевести вузы на гибкие образовательные программы предложил бывший министр образования, а ныне – помощник президента Андрей Фурсенко. По его словам, внедрять новую систему нужно в мотивированных учебных заведениях в добровольном порядке, естественно. Ксения Сакурова: Изменить структуру высшего образования в России еще год назад предлагал Владимир Путин. Он выступал за возможность для студентов выбирать направление подготовки, начиная уже с третьего года обучения. Эта система получила название «2+2+2». То есть каждые два года человек может углублять свои знания по выбранному профилю либо, наоборот, как-то его менять. Виталий Млечин: Это как-то из школьной – «2+2+2», можно было просто назвать «Шесть». Ксения Сакурова: Нет, тут важно все-таки, что не сразу шесть, а два плюс два плюс два. Виталий Млечин: Хорошо, договорились. Что с нашей системой образования не так? Почему она вызывает столько критики, почему постоянно идут разговоры о том, что что-то надо менять, и что нужно менять по-вашему? Расскажите, пожалуйста. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира. 5445 – бесплатный короткий номер для ваших СМС-сообщений. Ксения Сакурова: Очень интересно было бы услышать в нашем эфире студентов, тех, кто учится сейчас. Виталий Млечин: Да, пожалуйста. Преподавателей. Ксения Сакурова: Преподавателей и, конечно же, родителей будущих студентов. Довольны ли вы теми возможностями, которые сейчас дают вузы, какая вообще стратегия образования запланирована в вашей семье. Позвоните, расскажите, нам очень интересно вас послушать. Виталий Млечин: А прямо сейчас с нами на связи Оксана Мартыненко, проректор по учебной и воспитательной работе Дальневосточного федерального университета. Оксана Олеговна, добрый вечер, у вас уже вечер. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Оксана Мартыненко: Здравствуйте. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, эта система «2+2+2», когда можно менять специализацию прямо по ходу обучения, как вы считаете, за этим будущее? Настолько быстро меняется рынок труда, что уже нельзя просчитать, что понадобится через четыре или шесть лет? Оксана Мартыненко: Смотрите, менять – это ведь опция, в том числе неизменности в определенном смысле. То есть можно менять, а можно и не менять. Менять – это не обязанность, менять – это возможность. И дать такую возможность студентам – это требование сегодняшнего времени, это действительно так. Причем мы сегодня имеем дело с совершенно другим рынком труда – у него другая структура и другая динамика. Смотрите, что сегодня происходит: если раньше на вопрос «Кем ты хочешь стать?» ребенок уже в пятом-шестом классе имел абсолютно точный ответ, то сегодня это не так. И не только потому, что дети настолько не мотивированы или профессионально не сориентированы, не в этом проблема. Проблема в том, что не все профессии имеют даже какие-то свои внятные названия и свои внятные контуры. Если посмотреть на любые работные сайты, то иногда мы увидим там такие не очень стандартные формулировки. И у работодателей появились очень интересные потребности. В нашем университете, например, по заказу одного из наших очень уважаемых и ценных партнеров, мы готовим таких специалистов – юристов-менеджеров по закупкам в нефтегазовом комплексе со знанием китайского языка. Такие потребности перестали быть экзотичными. И работодателям для выполнения тех или иных задач все чаще требуются специалисты с очень интересным, иногда непривычным набором компетенций. И с нашей точки зрения, задача вуза – дать каждому студенту возможность создать свою уникальную образовательную траекторию и под его собственный запрос, и под запрос работодателя, и под какие-то гибкие варианты, потому что не всегда сам студент понимает в каждый момент времени, кем он хочет стать, где он хочет работать и каким образом он хочет самореализовываться в жизни. Наверное, самое сложное для нас сегодня, самое большое изменение, которое нас ждет – это понять, что студент – действительно субъект образовательного процесса на сегодняшний день. Он учится, он создает свое образование, он создает свою траекторию, он несет ответственность за свой будущий профессиональный успех. А вуз создает условия для того, чтобы все это случилось. Такая парадигма действительно для многих вузов, наверное, станет новой. А сама по себе структура («2+2+2», «3+3+4» или еще какая-нибудь), с нашей точки зрения, в больше степени такая технологическая, инструментальная вещь. Главное же понять, что студент – это самостоятельный, ответственный, взрослый человек, который в первую очередь сам несет ответственность за свое успешное профессиональное будущее. А ответственность вуза – создать ему условия для того, чтобы он мог вот так самореализоваться. Ксения Сакурова: Знаете, меня в этой системе немножко пугает, что готовить уникальных специалистов – это здорово, но мы сами говорим о том, как быстро меняется рынок труда, и человек, который выбрал свою уникальную специализацию, мне кажется, может очень быстро стать невостребованным. Раньше, допустим, выпускали инженера-электронщика, и этот инженер-электронщик мог найти себе применение на огромном количестве предприятий, у него не было такой узкой специализации, которая подходила только одному предприятию, только одному работодателю, его квалификация, знания, которые ему давали в вузе, позволяли ему быть достаточно универсальным специалистом. Не столкнемся ли мы с безработицей этих уникальных специалистов, которые в какой-то момент были нужны работодателю, а потом – нет такого работодателя, которому такой уникальный человек нужен? Виталий Млечин: Да, особенно учитывая то, что работодателю сотрудник нужен сейчас, а учиться надо два плюс два плюс два. Оксана Мартыненко: Ответ на этот вопрос на самом деле несложный. В этой формуле «2+2+2» заложена как раз-таки фундаментальность образования. Эти первые два года – это как раз-таки профессиональный фундамент, который, как вы совершенно правильно заметили, исключительно важен для каждого выпускника вуза. Прежде всего это выпускник университета, потом это уже специалист, заточенный, подготовленный для выполнения определенных профессиональных задач, это первое. Второе, сегодняшний мир сформирован так, что на «2+2+2» ничего не заканчивается, а только лишь начинается. Научиться на всю жизнь сегодня не может никто, и ни один вуз не может дать таких гарантий. Вуз дает гарантии в том, что заложен фундамент, в том числе так называемый потенциал обучаемости, то есть способность человека обучаться, самосовершенствоваться, развиваться всю свою жизнь. И, наверное, еще один из факторов конкурентоспособности каждого университета (и Дальневосточный федеральный университет для себя тоже, безусловно, такие задачи ставит) – это то, что выпускники должны через несколько лет возвращаться в свой университет, чтобы в очередной раз углубить, уточнить, обновить свои профессиональные знания, и не только профессиональные, но и надпрофессиональные тоже. И для каждого вуза важно, что уже состоявшиеся профессионалы возвращаются в вуз для получения дополнительного профессионального образования и для такого своего профессионального апгрейдинга. Вот так, наверное. Ксения Сакурова: Главное, чтобы на это были деньги и время. Спасибо большое, Оксана Олеговна. Виталий Млечин: Да, спасибо. Ксения Сакурова: С нами на связи была Оксана Мартыненко, проректор по учебной и воспитательной работе Дальневосточного федерального университета. Виталий Млечин: А сейчас – очень интересный материал. Наши корреспонденты спросили у студентов, куда впадает Волга, где живут пингвины, и кто написал полонез Огинского, и еще один вопрос – кто такой Андрей Болконский. Давайте сейчас узнаем, какие ответы на эти вопросы. ОПРОС Виталий Млечин: Какой молодец, как ответил хорошо. Ксения Сакурова: Чему их точно учат – это чувству юмора, да? Виталий Млечин: Да-да-да. А какие интересные ответы. Этот юноша, который не мог ответить, кто написал полонез Огинского, несколько минут, наверное, рассказывал о том, насколько важен этот вопрос. Ксения Сакурова: Занимал эфирное время, в общем, ведущим будет. Виталий Млечин: Или далеко пойдет. Ксения Сакурова: Да. Мы продолжим обсуждать наше российское образование. С нами на связи Владимир Блинов, директор научно-исследовательского центра профессионального образования и систем квалификации РАНХиГС. Виталий Млечин: Владимир Игоревич, скажите, пожалуйста, мы сейчас послушали замечательный опрос, где прекрасные студенты отвечали. Ксения Сакурова: На прекрасные вопросы. Виталий Млечин: Да, на прекрасные совершенно вопросы, не самые сложные, но далеко не все знали на них правильные ответы. И совершенно очевидно, что очень многие наши зрители и вообще наши сограждане, посмотрев этот опрос, скажут: «Вот, эти студенты, они ничего не знают, молодежь, плохая система образования» и так далее. Скажите, пожалуйста, действительно так? Действительно молодежь ничего не знает, и плохая система образования? Владимир Блинов: Молодежь разная, я бы не стал по следам одного опроса делать такие выводы. У нас много талантливой молодежи. Виталий Млечин: Да мы ж не спорим, я прошу прощения, что я вас сразу перебиваю, но не знают же ответы на простые вопросы. Владимир Блинов: Да, к сожалению, из сферы их интересов выпадает и Лев Николаевич Толстой, и композитор Огинский, в общем-то, тоже оказался за бортом культуры. Хотя люди с высшим образованием – это прежде всего носители культуры. Виталий Млечин: Владимир Игоревич, я помню, несколько лет назад была (в КВН, по-моему, или какой-то другой юмористической программе) такая шутка: кто первый выполнил сальто Делчева, и там, соответственно, весь юмор строился на том, что человек не мог ответить, кто выполнил сальто Делчева. А тут у людей всерьез спрашивают, кто написал полонез Огинского, а они не отвечают. Владимир Блинов? Вы знаете, действительно многие наши экзерсиции приучили людей к тому, что они ищут очень конкретные ответы на только конкретные вопросы. Подумать чуть в сторону, как-то связать это в логические цепи, использовать критическое мышление действительно сложно, недаром эти задачи поставлены. Ксения Сакурова: Но вот что интересно все-таки, может быть, у меня такое немножко идеалистичное представление, но раньше высшее образование было определенной гарантией культурного уровня. То есть не всегда и не в 100% случаев, но все-таки люди моги ответить на эти вопросы. Сейчас, как мы выяснили, все идет к системе такого очень узкого образования, связанного с конкретной работой на конкретном предприятии. Хорошо ли это? Хорошо ли то, что с вузов снимается эта ответственность о каком-то действительно серьезном, базовом, но все-таки общем образовании? Владимир Блинов: Да, вы знаете, такая опасность есть, особенно в мире, которые подвержен конвергенции профессий, слиянию, объединению, очень быстрым изменениям вообще в сфере труда. Здесь, конечно, людям необходимо широкое образование и умение самостоятельно учиться. Ксения Сакурова: То есть нужен ли вуз для этого? Мы говорим о том, что мир меняется так быстро, что приходится постоянно доучиваться, а почему в вузе? Сейчас же есть масса других способов получить необходимые навыки, если мы говорим о том, что нужны именно навыки. Может, вуз должен оставаться все-таки неким базовым образованием, а навыки человек уже добирает где-то в процессе жизни. Владимир Блинов: Я бы не стал так резко разделять. Я думаю, что хороший вуз (и у нас их достаточно много) может решить параллельно эти две задачи и сформировать очень неплохой фундамент. Особенно, так сказать, у тех выпускников школ, которые уже пришли с общеобразовательным фундаментом и могут спокойно ответить на вопросы «Куда впадает Волга?» и «Что такое синус?». То есть у нас есть очень хорошо подготовленные ребята, пусть даже и не одаренные. И решить задачу, связанную с первой квалификацией, за четыре года сделать это, безусловно, можно. Виталий Млечин: Давайте послушаем Оксану из Ростовской области. Оксана, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Город Шахты, Ростовская область. Мой сын учится в НПИ (филиал города Шахты), первый курс. И такое замечание, просьба: хотелось бы, чтобы руководители, учителя приходили на занятия, когда к ним приходят студенты. Бывает, что в последнюю минуту озвучивают, что учителя нет (я называю «учитель», потому что уже привыкшая, слово такое) и сегодня пары не будет, то есть дети два часа где-то гуляют, ждут следующей пары, а учителя так и нет. И хотелось бы, чтобы была синхронизация заданий: то, что дает учитель и где можно получить информацию ученику, то есть чтобы не было такого «Ищите информацию в Интернете», это не учение, по крайней мере, в нашем НПИ. Такая же история в и ДГТУ города Шахты, у меня знакомая учится в том университете, то же самое: учителя иногда не приходят на занятия, дети где-то ходят по городу, слоняются и ждут следующей пары. Вот такая просьба, чтобы была достоверная информация. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо большое. Ксения Сакурова: Да, понятно. Виталий Млечин: А еще послушаем Нижегородскую область прямо сейчас. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здраствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Говорите, пожалуйста, мы слушаем вас. Зритель: Вот что я хотела сказать: я очень люблю вашу передачу и всегда ее смотрю. Виталий Млечин: Спасибо. Зритель: Мне хочется высказать свое мнение. Виталий Млечин: Давайте. Зритель: Вот что я хотела сказать: советская система образования была очень продуманной. Если у человека не было способностей или желания, он шел в ПТУ и получал рабочую профессию, и он был востребован. Также были техникумы, тоже можно было получить образование за три-четыре года, я сама закончила техникум. Потом, когда у меня дети учились заочно, я могла им помочь, такое у нас было образование. Я закончила сначала десятилетку, потом уже вышла замуж, закончила техникум, я могла детям помочь, это с одной стороны. С другой стороны, из институтов выходили специалисты. Со мной в моем классе учились много девушек и парней, они целенаправленно стремились поступить именно в тот вуз, в какой они хотели. Моя подруга три раза поступала в медицинский, она устроилась работать нянечкой, потому что в то время рабочий стаж учитывался. Она устроилась работать нянечкой в больницу, она три года проработала, все-таки она поступила, она закончила и стала прекрасным врачом-гинекологом. Другой молодой человек закончил Нижегородский университет и работал много лет начальником охраны Балаковской атомной станции. Другая моя подруга, у них в семье было четыре человека, мать ее стала с ними, младшему ребенку было год с небольшим, две старшие сестры закончили техникум, а вот двое вторых (моя подруга и ее брат) – оба получили высшее образование. Виталий Млечин: Понятно. Скажите, пожалуйста, чем нынешняя система принципиально хуже, ведь техникумы тоже есть, только было бы желание учиться. Ксения Сакурова: Да, и вузы есть. Зритель: Уже был такой вопрос поднят, вот только сейчас спрашивали на улицах молодых людей «Куда впадает Волга?». А кто победил в Великой Отечественной войне не знают дети. Что им преподают сейчас, какие знания им дают? А вот эти абстрактные сейчас представления, будет эта профессия или не будет когда-то востребована. Она должна быть фундаментальной Виталий Млечин: Понятно, спасибо. Ксения Сакурова: Понятно, спасибо большое. Интересно получается. Я хотела вернуться к первому звонку. Мы здесь говорим о высоком, будут ли востребованы такие специалисты, достаточно ли знаний и так далее, а получается, что у нас до сих пор есть вузы, где просто нет нормально организованной системы образования, то есть просто системы работы, когда студенты вовремя узнают о том, что лекции отменяются, когда у студентов есть достаточно информации о том, где они могут получить ответы на свои вопросы и так далее. Может, нам вообще пока текущими проблемами позаниматься, а потом уже переходить к таким глобальным вещам? Владимир Блинов: Вы знаете, я бы поддержал этот ваш тезис, потому что введение системы «2+2+2», например, говорим о более дробном образовании – это требует очень высокой организации от самого вуза. И тут, конечно, такого рода событие, когда то ли будет лекция, то ли не будет, состоится занятие, когда все это не оцифровано, когда нет, так сказать, дублирования в цифровой среде, нет вообще уже совершенно нормальных инструментов для поддержки учения студента, конечно, толку не будет, это можно сказать точно. Но действительно попробовать надо. 10% вузов в мире используют эту систему, более сложную, конечно, более дорогую, и, наверное, такое сегмент успешных вузов, они вполне смогут взять на себя эту действительно эффективную интересную систему. Вопрос «Что делать с отстающими?» стоит всегда, и здесь, конечно, я бы применил более индивидуальный подход. Конечно, нельзя, так сказать, смешивать все вузы воедино, тут необходимо смотреть на каждый конкретный случай очень и очень внимательно. Виталий Млечин: Владимир Игоревич, нам из Хабаровского края пишут: «А где вуз найдет столько преподавателей по узким специальностям? То есть одни и те же будут преподавать, качество образования при этом разве будет высоким?» Владимир Блинов: Вы знаете, это тоже. Кадровое обеспечение такое дробной программы – это очень серьезный вопрос. Это все равно, как если мы едем на автобусе по одному маршруту, и водитель знает каждую выбоинку, и все нормально. Давайте начнем менять маршрут, давайте будем пересаживаться из автобуса в такси, маршрутку, то есть усложним этот маршрут до бесконечности, будем подсаживать людей, которые говорят: «Я не знаю, куда мне ехать, но мне хочется». Конечно, это вызовет очень серьезный сумбур. И прежде, чем переходить на такую систему, каждый вуз должен очень серьезно взвесить свои возможности. Качество станет лучше только тогда, когда специалисты будут преподавателями, каждый будет на своем месте. Виталий Млечин: Спасибо огромное. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Виталий Млечин: Владимир Блинов, директор научно-исследовательского центра профессионального образования и систем квалификации РАНХиГС, был с нами на прямой связи.