Марина Калинина: Ну а мы продолжим узнавать, что происходит в российских регионах. Уже будем спрашивать об этом наших корреспондентов, они прямо сейчас с нами на связи. Коллеги, здравствуйте. Денис Чижов: Город Владивосток, Санкт-Петербург и Саратов – Евгений Опарин, Александр Чиженок и Роман Базан. Здравствуйте, коллеги. Марина Калинина: Начнем с Владивостока, отпустим коллегу пораньше. Евгений, еще раз приветствуем. Что у вас? Давайте начнем все-таки с ситуации с коронавирусом. Какая свежая информация? Евгений Опарин: Здравствуйте. Уже четвертый день Приморский край бьет собственные рекорды по заболеваемости ковидом. Вчера в крае выявили 125 новых случаев заражения – это самый высокий показатель за все время пандемии. Сегодня – 123 новых случая. Всего COVID заболели более 13 тысяч человек, не справились с болезнью 140. Медики предпочитают не говорить о второй волне заболеваемости, ведь для них и первая волна еще не закончилась, лишь в августе было небольшое снижение. И теперь большинство пациентов в больницах – это пожилые люди, у которых болезнь протекает в тяжелой форме. Госпитали работают на пределе возможностей. В то же время, пока очередная волна набирала силу, в регионе активно проводились массовые мероприятия: праздники, фестивали, концерты. Причем на некоторых отметились даже первые лица, руководители города и края. И когда наконец суточный прирост достиг 125 новых случаев заражения, местный оперативный штаб все-таки рекомендовал отменить массовые мероприятия, но только юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям, не упомянув про мероприятия, которые организуют сами органы власти. К другим новостям. Экологическое бедствие произошло в Артеме – там в реке погибла рыба. Местные жители сняли на видео и белую пену в воде, и десятки мертвых красноперок. В природоохранной прокуратуре считают, что причиной мог стать сброс химикатов из объектов водоканала или энергетических подстанций. Как уже говорили в новостях, еще одно экологическое ЧП произошло в Находке, где в акватории произошел разлив нефтепродуктов. Нефтяное пятно уже несколько дней расползается по морю. Администрация города сейчас решает вопрос об установке боновых заграждений, чтобы локализовать место аварии. Также еще в социальных сетях активно обсуждали другое видео – о том, как бланки с персональными данными клиентов одного банка оказались в мусорном контейнере. Местный житель снял на видео анкеты, в которых содержались паспортные данные, номера счетов и прочая конфиденциальная информация. Неподалеку находится банковский офис, поэтому пользователи соцсетей предположили, что эти анкеты выбросили сотрудники банка. Марина Калинина: Евгений, а что за банк-то, известно? Евгений Опарин: Банк называется «Азиатско-Тихоокеанский». Это такая региональная история. Ну, в общем, есть такое предположение, что вместо того, чтобы грамотно утилизировать их, просто повыбрасывали. В самом банке заявили, что сейчас проводят внутреннюю проверку по факту обнаружения этих документов. Марина Калинина: Ну а документы-то они хотя собрали и уничтожили? Или они так и валяются там в мусорных баках? Евгений Опарин: Ну, видимо, все-таки… Они находились в коробке. Сейчас коробки на этом месте нет. Видимо, все-таки она сейчас в более надежных руках. Денис Чижов: В более надежных руках мошенников каких-нибудь? А я хотел уточнить: почему предположили? Если это анкеты, то они же, наверное, пробрендированы должны были быть. Не было логотипа банка на анкете? Обычно в банках есть логотип какой-то. Евгений Опарин: Да, там были логотипы и стояли подписи сотрудников банка. Денис Чижов: Ну, это не предположили, а понятно, чьи анкеты. Спасибо большое. Евгений Опарин из Владивостока доложил нам последнюю информацию. Ну и далее переносимся в Санкт-Петербург, к нам присоединяется Александр Чиженок. Александр, какая у вас ситуация с COVID? Давайте с этой темы начнем. Александр Чиженок: Естественно, с антирекордами у нас такая же ситуация, как и во Владивостоке, как и по всей стране. В последние дни цифра инфицированных приближается стабильно к 700 за сутки. Вчера было 697. Смертей зарегистрировано вчера 24. Естественно, сопровождается эпидемия различными сложными ситуациями. Мы полторы недели назад рассказывали о том, что подготовлен новый стационар в «Ленэкспо» для приема больных. Все замечательно подготовили. Администрация его презентовала, показывала журналистам, говорила, что с понедельника начнут принимать больных. Не начали принимать больных. И до сих пор не принимают. Проблема в том, что из-за бюрократических проблем этот стационар не был лицензирован для медицинской деятельности. Марина Калинина: А в чем причина? Александр Чиженок: Бюрократические проблемы, как сказано. Врачи вернулись на свои прежние рабочие места. Волонтеров, которые должны были помогать врачам в красной зоне, отозвали. Стационар пока стоит пустой. Но поскольку места нужны, срочно перепрофилировали под прием больных COVID Николаевскую больницу в Петергофе – фактически главную больницу этого, можно сказать, отдельного города, хотя он и считается районом Петербурга. Там освободили 350 коек – для чего закрыли все отделения этой больницы. Ну, у нее такая структура, что невозможно выделить отдельный блок. Вместе с этими отделениями закрылось и отделение гемодиализа, где проходили процедуры 67 жителей Петергофа и ближайших населенных пунктов. И теперь их распределили по разным больницам города. Ехать приходится минимум полтора-два часа в одну сторону. Это люди с инвалидностью, далеко не у всех есть машина. И для них такая дорога, во-первых, ну просто утомительна и нелегка. Во-вторых, оказывается, она и стоит денег, потому что даже социальное такси приходится оплачивать из расчета 10%. А когда нужно где-то 20–23 поездки за месяц совершить туда и обратно, например, в Сестрорецк или на другой конец Петербурга, то сумма получается немаленькая – где-то до трети пенсии, которую эти люди получают по инвалидности. Марина Калинина: Ну и потом, это физически тяжело. Деньги деньгами. Это просто тяжело физически. А что за парадоксы? Никак не движется дело с открытием этого нового центра? Александр Чиженок: Решают вопрос лицензирования. Всем обеспечили, а лицензию почему-то не сделали. Так что пока он стоит в том же состоянии, как показывали журналистам полторы недели назад. Денис Чижов: И каких-то сроков не называют? Александр Чиженок: Нет. Денис Чижов: В течение недели? В течение месяца? Ждем, смотрим. Александр Чиженок: Пока ждем. В принципе, Смольный устами своего вице-губернатора признал наличие второй волны и сейчас занят поиском компромисса между обеспечением безопасности санитарной и тем, чтобы все-таки не убить, не закрыть бизнес, поддержать экономику. Полного закрытия никто уже не хочет. Уже сейчас сказали, что не будут пускать пассажиров без масок в общественный транспорт. Ну, пока… Я, правда, езжу на машине и стараюсь меньше заходить в общественный транспорт. Но даже через окна автобуса и троллейбуса видно, что очень много людей там сидят без масок. В метро опять же при входе проверяют, люди маски одевают, на эскалаторе снимают. То есть выходящих с эскалатора без масок гораздо больше, чем заходящих. Проходят регулярные рейды по проверке масочного режима в магазинах и различных местах, так сказать, обслуживания населения. Скажем, с начала октября уже полторы сотни различных точек лишились QR-кода, который дает разрешение на работу. Причем среди них – точки таких магазинов, сетей, как, например, «Дикси», «Магнит». Даже отделение «Сбербанка» попало в этот список. Сейчас тоже решают, как этот QR-код восстанавливать. Некоторым удается восстановить. Это вопрос тоже для обсуждения. С ближайшего понедельника решено запретить работать ресторанам и барам после 23 часов. Ну, во-первых, странно немножко, что с понедельника, а не с пятницы, потому что именно пятница и суббота… Денис Чижов: Ну, нужно отметить сначала, а потом уже закрываться. Все логично. Я думаю, такая идея. Александр Чиженок: Есть такая Ассоциация рестораторов улицы Рубинштейна – это самая ресторанная улица Петербурга, даже известна она по всей Европе. Так вот, эта ассоциация говорит, что городской общепит потеряет в результате этого запрета ночной работы четверть выручки, а многие могут не пережить. Вчера я специально проехал в полночь по этой улице. В принципе, там все работало, народу было немного. Ну, в общем, середина недели, и это неудивительно. Почему-то было очень много лошадей, они все время вместе с всадниками ходили по тротуару. Денис Чижов: Лошади в масках? Александр Чиженок: Нет, лошади без масок. Денис Чижов: Без масок. Александр Чиженок: И люди тоже далеко не все в масках. Ну давайте все-таки от коронавируса немножко отвлечемся… Марина Калинина: Давайте. Я вам тоже хотела предложить. Александр Чиженок: Та же улица Рубинштейна на прошлой неделе оказалась в центре скандала. С дома Довлатова (а это действительно дом, в котором родился и долгие годы жил писатель) исчезло сразу 16 табличек «Последнего адреса». Ну, если кто не знает, напомню, что акция «Последний адрес» – это когда активисты устанавливают памятные таблички с именами людей, которые были репрессированы в 30-е годы, из этого дома их забирали. Это единственная возможность о них напомнить. И сразу важно подчеркнуть, что они устанавливают таблички, во-первых, только по заявлению родственников и по согласованию с жильцами дома, на котором табличка устанавливается, и только тем людям, которые были полностью реабилитированы еще советским судом. В общем, выяснилось, что на Рубинштейна нашлись три активных жильца, которым не понравилось, что в их домах так много, оказывается, жертв. Они решили эту ситуацию поправить. Управляющая компания говорит, что, по крайней мере, таблички не выбросили, удалось их сохранить. Вот это вызвало бурную дискуссию в соцсетях. И петербургские парламентарии подключились. В общем, таблички пока лежат в офисе компании. Они обещают, что если ситуация с недовольными жильцами будет урегулирована, этот конфликт, то таблички вернутся на место. Тем не менее «Последний адрес» продолжает свою работу. В это воскресенье была установлена еще одна табличка очень необычному человеку – это фотограф и музыкант Евгений Хенкин. У него необычная судьба. Он после революции оказался в Германии, где учился в техническом университете, работал потом с Львом Терменом, но все это время фотографировал – и, как выяснилось, на очень хорошем уровне. В чем-то его фотографии даже можно сравнить, я не знаю… Когда ему стало опасно там жить из-за антисемитских гонений, он сумел переехать к своему брату, тоже фотографу, в Ленинград. Он привез с собой целый чемодан фотопленок. Но прожил он в Ленинграде недолго. В 37-м его арестовали и расстреляли как немецкого шпиона. Марина Калинина: Александр, я вас вынуждена прервать. Вас можно слушать бесконечно, но у нас есть еще один город, которому мы должны дать слово. Время у нас ограниченное. Спасибо большое. Это был Александр Чиженок из Санкт-Петербурга. А сейчас слово Роману Базану из Саратова. Роман, здравствуйте еще раз. Что у вас с COVID? Давайте с этого начнем. Роман Базан: Здравствуйте, уважаемые Денис, Марина, телезрители. Понятное дело, что, как и во многих регионах, число зараженных растет. Сегодня очередной антирекорд – 183 человека. Всего же с начала пандемии – порядка 19 тысяч. Масочный режим сохраняется. Расскажу о своих наблюдениях. Весной все же и в магазинах, и в общественных местах как-то лояльнее относились к ношению масок. Сейчас после нескольких масштабных рейдов и больших штрафов коммерсанты, видимо, побаиваются. Действительно, не отпускают товары на кассах. А если честно, то и народ как-то посдержаннее стал. Раньше часто мне доводилось видеть, как они пытаются спорить, ну а сейчас молча надевают маски, натягивают их на лица. По словам медиков, больницы забиты пациентами. На днях развернули еще 300 коек в регионе. Ну а так, в принципе, глобальных ограничений нет, разве что запретили работу общепита после 9 вечера. Вообще скажу, что все-таки Саратов – исторический город, красивый. Я очень люблю этот город. И, пожалуй, каждый житель согласится со мной, что была беда с общественным транспортом: изношенные, гнилые, залатанные трамваи, троллейбусы. Сейчас, слава богу, проблема решена. На днях в рейсы вышли современные машины. Троллейбусы, которые, кстати, еще недавно курсировали по Москве… Как известно, столица перешла на электробусы, и нам передали 80 «рогатых». И не только в Саратов, но и в Энгельс, и в Балаково. С небольшим пробегом они. Внутри камеры наблюдения. Зимой тепло, летом прохладно должно быть (проверим). Оснащены все валидаторами. А учитывая, что в городе недавно запустили свою собственную транспортную карту, то как нельзя кстати. Денис Чижов: Роман, скажите, пожалуйста (это меня всегда интересует), а у саратовцев нет претензии, такого комплекса, что вроде за Москвой донашивать? Вот такое не обсуждается? Или просто: «Троллейбусы? Хорошо, здорово, классно!»? Роман Базан: Вы знаете, всем в любом случае не угодишь. Можно, мне кажется, под разными призмами смотреть на эту ситуацию. Ну спасибо, что доехали. Спасибо, что они в принципе с небольшим пробегом, что они не старые. Были бы, конечно, не трех-, четырех- или пятилетние, а куда, скажем так, больше, старше, то, конечно, я думаю, возмущения были бы. Денис Чижов: В общем, большинство все-таки довольно и улыбается, когда заходит в троллейбус? Роман Базан: Учитывая, на каких троллейбусах нам приходилось до этого ездить, для нас это просто… Денис Чижов: Это счастье. Марина Калинина: Ну и хорошо. Мы за вас очень рады. Спасибо вам, коллеги. Санкт-Петербург, Александр Чиженок; Саратов, Роман Базан; и Владивосток, Евгений Опарин.