Оксана Галькевич: И первая тема нашего прямого эфира: новый грандиозный, можно сказать, по своим масштабам проект Москвы – снос непригодных хрущевок, в прямом эфире мы его уже обсуждали. Константин Чуриков: Кстати, речь идет не только о хрущевках, но и о так называемых брежневках, то есть 9-этажных панельных домах. И если они окажутся рядом со зданиями хрущевского периода, то тоже пойдут под ковш. Оксана Галькевич: Получается, что масштабы этого проекта оказались и еще масштабнее, чем предполагалось. Но появился еще один любопытный поворот в этой истории. О нем мы сейчас и поговорим. Минпромторг в лице заместителя министра Виктора Евтухова предлагает переселять жителей этих домов в новые, но деревянные дома. Честно, Кость, у тебя какая первая ассоциация? Константин Чуриков: Ассоциация – избушка, понятное дело. Оксана Галькевич: У меня тоже, не добротный скандинавский домик с панорамным остеклением, а барак. Константин Чуриков: Хорошо, если скандинавский. Оксана Галькевич: Вот так это у нас называется. Не будем стесняться слов и выражений. Барак это у нас называется. Константин Чуриков: С другой стороны. Оксана Галькевич: Если эту медалечку что, развернуть? На ребро поставить. Константин Чуриков: Да, если ее развернуть, посмотреть на этот вопрос с другой стороны, технологии, в принципе, не стоят на месте. Минпромторг, кстати говоря, ссылается на опыт Северной Америки и Западной Европы, тех самых стран, которые нам близки по климату. В общем, давайте будем разбираться. В студии у нас Виктор Логвинов, первый вице-президент Союза архитекторов России. Виктор Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Виктор Логвинов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Давайте сначала так построим нашу беседу: вы нам разъясните, какие вообще современные деревянные дома бывают, и о каких домах, хочется верить, говорят наши уважаемые чиновники, то есть к чему нам готовиться? А потом мы запустим отдельный СМС-опрос. Виктор Логвинов: Буквально в этом веке, уже в 2000-х годах произошла революция в деревянном домостроении, которое позволило увеличить этажность жилых домов из дерева в несколько раз. Сейчас существуют уже здания в мире высотой 18 этажей (это в Канаде студенческое общежитие), а в проектах есть здания 30, 32, 34 этажа. Оксана Галькевич: Небоскребы. Виктор Логвинов: Да. И это вполне реально, и абсолютно отвечает всем современным нормам. Более того, деревянные жилые дома более экологичны. Оксана Галькевич: А срок службы таких домов? Виктор Логвинов: До 200 лет. Оксана Галькевич: Те бараки, о которых мы вспоминали, они все-таки были временными, но, как у нас часто бывает, нет ничего более постоянного, чем временное. Люди по сию пору в них живут, уже не одно десятилетие. Срок службы таких домов, по новым технологиям построенных? Виктор Логвинов: Производители уверяют, что до 200 лет этот дом простоит, то есть даже больше, чем железобетонный дом. Константин Чуриков: Я не знаю, могут ли наши режиссеры показать, например, фотографию одного из этих домов с моего компьютера. Так, например, это может выглядеть. Вы сейчас внимательно посмотрите, как это может выглядеть. А теперь запускаем СМС-голосование: вы готовы переселиться в деревянный дом? Ваши ответы "да" или "нет" принимаются по СМС 3443. Вначале буквы "ОТР". И буквально минут через 20 подведем итоги. Виктор Николаевич, сразу вопрос: а насколько это дороже или дешевле, или традиционные в нашем привычном понимании городские дома? Виктор Логвинов: Так как это все-таки еще экспериментальные технологии, и не технологии массового применения, то сейчас она не намного, но дороже – процентов на 5-10% дороже, чем традиционные железобетонные здания. Но, как любой продукт, который попадает в массовое производство, он начинает дешеветь. Поэтому есть абсолютно все шансы, что он, особенно в нашей лесной стране, будет дешевле, чем железобетонные, и тем более кирпичные здания. Оксана Галькевич: Виктор Николаевич, но у нас ведь – я могу ошибаться сейчас, потому что я не специалист в этом вопросе – есть какие-то ограничения, которые не позволяют сейчас строить деревянные дома выше определенной этажности. Поясните. А речь здесь идет о многоэтажках. Виктор Логвинов: Да. К сожалению, вы правы. Действительно, наши в основном противопожарные нормы и санитарные нормы просто запрещают строительство жилых домов из дерева высотой больше 3 этажей, общественных зданий больше 2 этажей, а детских садов больше 1 этажа. Это происходит от такого менталитета, который вы сами продемонстрировали, о том, что деревянный дом у нас ассоциируется в лучшем случае с дачей, а в худшем – с сараем. Но это уже абсолютно не так. Оксана Галькевич: Если бы это была просто дача или просто сарай, но достойно обслуживалась, хорошо строилась, на века, крепко и добротно, хорошо обслуживалась, латалась вовремя, ремонтировалась. А как-то так получается, что у нас не всегда так. Поэтому картина у нас не самая симпатичная. То, что мы вспоминаем, тот видеоряд, который у нас у всех перед глазами, он, конечно, не самый симпатичный. Какой опыт, каков есть. Виктор Логвинов: Да. Поэтому я объясняю, почему происходит тот застой в нормировании, который у нас наблюдается, который нужно преодолевать, в том числе и научными методами, и доказательством того, что по крайней мере по пожарной безопасности эти здания не хуже, чем металлические. И это уже доказано опытом. Константин Чуриков: Виктор Николаевич, здесь разные издания пишут, если говорить о Москве, насколько эта программа теперь лично важна для мэра столицы Сергея Семеновича Собянина, поскольку это для него некий особенный вызов, и он хочет это сделать качественно, интересно, грамотно и в срок. У меня такой вопрос. Давайте сейчас о хрущевках немножко поговорим. Насколько эти дома в свое время решили проблему, и насколько, на самом деле, они качественные или некачественные, если смотреть на это несколько шире? Виктор Логвинов: Насколько они решили проблему? До начала так называемой хрущевской застройки обеспеченность жителей России на 1 человека была 7,5 кв. м. жилой площади. Сейчас этот показатель находится где-то на уровне 25-27 кв. м. В основном это заслуга как раз того самого периода индустриализации и строительства, и строительства тех самых пятиэтажек. Константин Чуриков: Сколько, по всем нормам, эти дома должны были стоять, и сколько по факту простояли, то есть насколько они переслужили? Виктор Логвинов: Понятно. Однозначного ответа здесь нет. Те самые так называемые сносимые серии, которые уже были на пределе физического износа, и уже начинали разваливаться, они уже снесены. Остались те здания, которые еще могут несколько десятилетий простоять. Но они морально устарели. Поэтому экономически они могут быть сейчас снесены, так как экономические модели позволяют получить положительный результат при сносе пятиэтажек, и возведении на их месте 17-25-этажных домов. Это очень важный момент, который обычно вне поля зрения обычной незнакомой с этими тонкостями публики. Оксана Галькевич: Виктор Николаевич, Виктор Евтухов, замминистра, говорил как один из основных аргументов о том, что это быстровозводимые дома, это позволит достаточно быстро переселить людей, которые лишаются в результате сноса хрущевок и брежневок, своих прежних старых квартир. Какова же тогда скорость возведения аналогичного по высотности дома, но только деревянного? Виктор Логвинов: Допустим, такой факт. Самый высокий на сегодня общественный дом – это общежитие в Ванкувере, 18 этажей. Было возведено за 40 дней. Это имеется в виду каркас без отделки, без оборудования. Но сам несущий остов здания был возведен за 40 дней. Константин Чуриков: Смотрите, какие сообщения от зрителей. Алтай: "О чем вы говорите? Это не для нашей страны с нашими постоянно курящими жильцами, с нашим газовым оборудованием. Пожароопасность будет жуткая". Чем можете разубедить зрителя? Виктор Логвинов: Тем, что новые технологии позволяют сделать деревянные конструкции более пожаростойкими, чем металлические и даже железобетонные, и чем конструкции из других материалов. И в этом нет ничего удивительного, это просто законы физики. Дерево имеет такое свойство, как обугливание, а когда дерево обугливается, оно как бы защищает себя от дальнейшего возгорания этим обуглившимся слоем. Оксана Галькевич: Интересуется телезритель из Чувашской республики: "Звукоизоляция и тепловой эффект будут ли разниться?" Виктор Логвинов: Звукоизоляция в панельных деревянных конструкциях значительно лучше, чем в бетонных конструкциях. Оксана Галькевич: А тепловой эффект? У нас все-таки зимы серьезные. Виктор Логвинов: А тепловой эффект тем более, потому что традиционный российский материал более теплостоек и менее теплопроводен, чем любые другие конструкции. Константин Чуриков: Виктор Николаевич, возникает вопрос, если закрыть глаза на всю эту фантастику, которая за нашими спинами возникает в виде этих домов: почему же у нас сейчас так ужасно строят дома, что люди, будучи переселенными, уже даже в первый день новоселья начинают плакать? Через какое-то время они видят, как по стене уже вьется грибок. Кто же так строит у нас? Почему так все? Виктор Логвинов: В преддверии 8 марта я скажу, что французская пословица "Ищите женщину" нам не подходит. Константин Чуриков: Хорошо, этот фактор мы уже отметаем. Виктор Логвинов: Есть другой фактор – ищите, кому это выгодно, и все. Ничего личного, только бизнес. И бизнес, к сожалению, без профессионального и без общественного контроля, он работает только на себя, и дает то самое качество, которое никому не нужно. Оксана Галькевич: Вот! А тогда хорошо, объясните: есть ли у нас профессионалы, способные работать в этой области, заниматься таким качественным домостроением по новым технологиям, прежде у нас доселе в стране неиспользуемым? Виктор Логвинов: Профессионалы наши не хуже, чем западные. Более того, по своим творческим способностям они во многом превосходят западные. Кстати, эта технология, которая сейчас так широко шагает по миру, она была запатентована еще 110 лет назад русским инженером-изобретателем в виде фанеры. Он изобрел фанеру. А это практически та же самая фанера, только вместо шпора здесь деревянные бруски. У нас есть профессиональны высокого класса, но эти профессионалы не имеют тех прав контроля за качеством, который существует в мировой практике. Поэтому ничего, никаких гарантий в том, что это будет качественно. Оксана Галькевич: Сопровождение проекта от начала до конца. Виктор Логвинов: Совершенно верно. Авторский надзор, авторский контроль. Все это абсолютно обязательные элементы для западной практики, которые у нас в законодательстве просто отсутствуют. Оксана Галькевич: Стало быть, речь все-таки идет о том, что нам нужно еще менять законодательство. И в вопросе авторского надзора, и в вопросе разрешения на строительство многоэтажных домов выше 3, 4 и прочих этажей. Виктор Логвинов: Безусловно. Сейчас уже зреет в правительственных кругах мысль, что без возвращения профессионалам их исконных прав по контролю за качеством добиться какого-то изменения в повышении качества архитектурной среды просто невозможно. Константин Чуриков: Смотрите, что в данный момент пишут наши зрители. Они буквально каждое слово комментируют. Москва пишет: "Вы решили оставить страну без деревьев?". Тоже Москва, другой зритель: "Гастарбайтеры не смогут построить качественный деревянный дом". А правда, здесь какие-то в данном случае особенные навыки и умения, характеристики профессиональные нужны, или нет? Виктор Логвинов: Совершенно с вами согласен, гастарбайтеры не могут построить ни бетонный, ни кирпичный, ни деревянный дом. Нужно менять экономическую модель всего строительного комплекса. Тогда это становится и реально, и, в общем-то, дает качественный скачок. Что касается количества древесины, которая ежегодно просто гибнет на корню и гниет, то ее хватит на весь мир, потому что по запасам древесины мы занимаем первое место в мире, и нам ее хватит больше, чем другим странам. Оксана Галькевич: Кстати, которая древесина требуется для этих проектов, для этой работы, для строительства? Виктор Логвинов: Эта новая технология, которая позволяет делать это, она требует не только древесины хвойных пород, которые обычно у нас применяются в строительных конструкциях, но и древесины лиственных пород – это так называемые перекрестно-клееные панели, в которой перекрестно склеиваются панели разных пород древесины, что и позволяет достигнуть того эффекта качества, который мы видим в заграничных примерах. Константин Чуриков: В чем заключается этот эффект, в двух словах? Хорошо, скрещивают эти породы между собой. Виктор Логвинов: Именно в том, что в несколько раз повышается несущая способность, повышается огнезащита, повышается экологичность, повышается точность изготовления, так как такая панель не коробится как обычная деревяшка, которую крутит, она трескается. Она абсолютно… Оксана Галькевич: Вот нам пишет Владимир Сергеевич Любимов: "Имеем опыт: при высыхании брусков они начинают трескаться и перекручиваться". Виктор Логвинов: Совершенно верно. Новые технологии позволяют избежать этого свойства абсолютно на 100%, так как панели, из которых собираются такие здания, они имеют допуски +-1 мм, и при этом они не коробятся и не изменяют своей геометрии. Константин Чуриков: Теперь давайте примем звонок. У нас на связи Шамисат из Дагестана. Шамисат, здравствуйте. - Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, ваши дома имеют какой срок проживания? Сколько лет приблизительно в этих домах можно жить, и насколько они прочные? Я-то слышала, что у вас древесина скрещивается, и лиственная, и такая, она прочная сама по технологии. А сам дом рассчитан на какой срок проживания, и какой ставится фундамент у этого дома? Виктор Логвинов: Опыт позволяет сейчас предугадать, потому что точно никто не может сказать, но такие конструкции могут существовать до 200 лет, что, кстати, доказывается опытом деревянного строительства на нашем Севере, где многие здания имеют срок 200-300 лет. Оксана Галькевич: Нам пишут северяне, что особенно в селах на севере лучше деревянные, правда, из бруса, чем нынешние из гипсокартона и каких-то других материалов. Кстати, про фундамент Шамисат спросила. Какой фундамент под такие? Виктор Логвинов: Только бетонный водонепроницаемый. Да. Оксана Галькевич: Еще один звоночек из Екатеринбурга от Натальи. Наталья, здравствуйте. - Здравствуйте. Я хотела просто высказать свое мнение по поводу хрущевок. Я уже не один раз слышала, вы поднимали вопрос. То есть и Москва вроде бы сносить хрущевки хочет. Я живу в хрущевке. Вы знаете, я довольна хрущевкой, мне нравится эта квартира. И когда ругают хрущевки, я возмущена. Почему считают, что хрущевки – это плохо, и почему считается, что новые дома – это хорошо? Я видела планировки новых домов, ходила я. И что там, два туалета? Мне достаточно туалета с ванной. Очень удобно. И еще по поводу высоток. Всем надо строить высотки. Вы представляете, я из окна своего хочу видеть небо и зелень, а не эту стену, которая с дырками для окон. Константин Чуриков: Двор элементарно, с кем внук или ребенок играет во дворе, конечно, если он один. - Они настолько строятся вплотную. Видишь эту глухую стену. Оксана Галькевич: Спасибо, Наталья. Действительно, качество жизни. Хорошо, пересели в более, так скажем, экологичные стены, не обстановка-то вокруг: жить станем плотнее, людей больше, высотность выше. Между прочим, когда Минпромторг ссылался на североамериканский опыт и опыт Западной Европы, говорили о том, что в Канаде 70% домов малоэтажки. Виктор Логвинов: Совершенно верно. Оксана Галькевич: И ведь в Европе тоже. А мы опять все от малоэтажной России куда-то уходим. Виктор Логвинов: Я могу сказать от имени большинства профессионалов, что мы полностью солидарны с этой позицией, что пятиэтажная застройка гораздо более гуманна, чем 25-этажные дворы-колодцы, что это среда, которую можно уже приводить в порядок и охранять, так же, как это делает та же Германия, которая не сносит свои пятиэтажки, которые построены даже в 1920-1930-е годы. Для рабочих были построены эти дома. Они их приводят в порядок, и сдают в наем или продают молодым семьям, которые замечательно живут в этих малогабаритных квартирах, и очень довольны. А эти приведенные в порядок жилые дома и целые кварталы, они просто являются памятниками архитектуры в прямом смысле, то есть они объявлены как защищаемые здания и сооружения. И вообще, в европейской мировой практике не рекомендуют жить на высоте больше 7 этажей. Оксана Галькевич: Почему? Виктор Логвинов: Потому что это вредно для здоровья. Оксана Галькевич: А чем это вредно? Виктор Логвинов: Здесь целый ряд психологических и медицинских показателей, по которым европейцы считают, что это вредно. А вот азиаты живут в 25-30-этажных. Знаете, мы страна евразийская, поэтому мы берем самое, и не всегда самое лучшее у тех и у других. Поэтому мы идем этим неведомым путем. Хотя еще раз подчеркну: чтобы экономически было выгодно снести пятиэтажку, нужно построить здание по крайней мере 17 этажей. Оксана Галькевич: Еще история в том, что у нас лепят эти многоэтажки вокруг городов. Северная Америка, даунтаун высотный, а агломерации малоэтажные, а у нас и этого нет – агломерации все тоже высотки-высотки до следующей области. Константин Чуриков: Последний вопрос: та фантастика, которую мы сегодня показываем, о которой с вашей помощью рассказываем, о ней наши власти, я имею в виду не Минпромторг, а в частности власти Москвы, они знают, что есть такой опыт, что это экологично, что есть такие технологии, или люди не в курсе? Как вы думаете? Виктор Логвинов: Конечно же, они в курсе, но одно дело – знать мировой опыт, а другое дело – говорить, как наши чиновники умеют и любят это говорить, что этот опыт не для нас, у нас свой путь. Константин Чуриков: Особый путь. Виктор Логвинов: Да. И которым мы пойдем, несмотря на мировой опыт. Константин Чуриков: Примерно 20 минут назад мы вас спрашивали, уважаемые зрители: вы готовы переселиться в один из таких новейших ультрасовременных деревянных домов? "Да" ответили 54%, "нет" – 46%. Кстати, хорошие, мне кажется, результаты. Оксана Галькевич: Что наглядная агитация делает. Творит чудеса буквально. Спасибо всем, кто участвовал в нашем опросе, и спасибо нашему гостю. В студии сегодня был Виктор Николаевич Логвинов, первый вице-президент Союза архитекторов России. Спасибо.