Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем свою работу, с вами по-прежнему Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. Ждем ваших звонков и SMS, очень важную тему сейчас будем обсуждать. Коронавирус сильно изменил ситуацию на российском рынке труда, появились тенденции, которых раньше не было вовсе. Во-первых, раньше мало кто из нас, наверное, когда терял работу, спешил на биржу труда, обходились как-то сами, потому что пособие по безработице было низким, а заполнять всякие бумажки, вставать на биржу, всерьез рассматривать те вакансии, которые предлагались, мало кто хотел. Иван Князев: Да. Сейчас все изменилось, 12 130 рубликов без всяких местных коэффициентов, для многих из нас, друзья, эти вот времена, эти коронавирусные деньги стали спасением. В Москве безработным и вовсе платят 19 500, и люди, что называется, вышли из тени и побежали на биржу труда. Тамара Шорникова: По данным Минтруда, в мае официально зарегистрированных безработных в России стало 1 миллион 400 тысяч человек, это в 2 раза больше, чем в марте и даже, по-моему, чем в начале апреля. Некоторые эксперты говорят, что число официальных безработных в этом году увеличится и вовсе в 10 раз. Иван Князев: Ну, пока это только прогнозы. Что касается работников, сегодня же, конечно, счастливчиками можно назвать тех, кто вообще сохранил рабочее место. Но и немало вопросов, правда, есть: сколько должны платить работодатели во время карантина, сколько часов, например, на «удаленке» я должен работать, когда выходить на работу, а не сократят ли тебя под шумок, что называется? Многих вот так вот уже отправили по домам. Поэтому хотим спросить у вас, друзья, что с работой сейчас. Сократили или нет? Сколько платят? Что обещают в будущем? Пишите и звоните нам прямо сейчас. Тамара Шорникова: А мы пока посмотрим, как на эти же вопросы отвечали нам люди в разных городах. Что с работой у них, давайте узнаем. ОПРОС Иван Князев: Ну вот такая вот ситуация сейчас в нашей стране, так вот люди рассказывают о том, что у них происходит с работой, сохранили они ее или нет, есть ли, где работать, или нет. Тамара Шорникова: Расскажите и вы, как вы сейчас справляетесь в эти трудные времена. У вас есть работа, или есть риск ее потерять? Может быть, уже потеряли, тогда что предлагают на бирже, если успели на нее встать? Ждем ваших звонков и сообщений. Зарплата, конечно, тоже волнует, потому что люди вот уже пишут, например: «В данный момент работаю в удаленном режиме, всем в приказном порядке понизили зарплату на 20% с формулировкой «по соглашению сторон», – Москва пишет. Иван Князев: Ну да, и Московская область туда же, Ирина пишет нам: «Я работаю в детском саду поваром, были на самоизоляции весь апрель, нам вообще не заплатили. Как жить, как быть?» – спрашивает человек. Эксперта подключаем к нашему эфиру. У нас на связи Олег Бабич, руководитель правового департамента Конфедерации труда России. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте, Олег Борисович. Иван Князев: Здравствуйте, Олег Борисович. Олег Бабич: Добрый день. Иван Князев: Олег Борисович, скажите, пожалуйста, до сих пор непонятна вот эта история, помните, когда еще месяц назад президент объявил то, что у нас сейчас нерабочие дни, но при этом подчеркнул особенно, что работодатели обязаны будут сохранить заработную плату. Но, как получилось, многие работодатели этого фактически не сделали, за исключением, может быть, компаний, я не знаю, госучреждений каких-нибудь. Многие как-то сокращали, многие урезали, многие отправляли просто вообще отдыхать без объяснения каких-либо причин и ничего не платили. Вот как такое у нас получилось... Тамара Шорникова: ...и что с этим делать, да? Иван Князев: Не знаю, тут какие-то правовые рамки есть? Олег Бабич: Ну, честно говоря, все это получилось прежде всего потому, что тот же президентский указ сам по себе явно выходил за рамки трудового законодательства, которое не предусматривало такого понятия, как нерабочие дни, отсюда... То есть, получается, единожды нарушив, дальше начинается цепочка. То есть если... Президент может издавать указы, не очень понятные для специалистов в области трудового законодательства... Иван Князев: Но подождите, это был не указ, это была рекомендация в расчете на то, что работодатель достаточно сознательный человек. Олег Бабич: Почему? Нет, я с вами категорически не согласен. У нас 27 марта первый указ, потом 2 апреля следующий указ, там черным, по-русски было указано. У нас вообще-то указы президента в соответствии с трудовым законодательством являются источниками трудового права. Иван Князев: Ага. Олег Бабич: Единственное, что они не должны противоречить положениям Трудового кодекса. К сожалению, в Трудовом кодексе понятие «нерабочие дни» отсутствует, есть там нерабочий выходной день, выходной день, праздничный день, праздничный выходной, а вот такого, как нерабочий, нет, отсюда вся цепочка. Тамара Шорникова: Олег Борисович, но у нас и пандемии по коронавирусу тоже не было. Новые реалии, новые возможности как-то обеспечить рабочий процесс. Олег Бабич: Согласен. Я просто хочу сказать, что дальше каждый работодатель начал делать так, как ему хочется, кто-то с нарушением законодательства, кто-то не с нарушением. У нас вообще трудовое законодательство в значительной мере носит, так сказать, договорной характер, не только императивный, и понятно, что если работник «добровольно» пишет заявление об отпуске без сохранения заработной платы, то там хоть рабочие дни, хоть не рабочие дни, хоть с сохранением, хоть без сохранения, заработную плату за этот период он получать не будет, потому что он взял и подписал. Иван Князев: Ну вот здесь вот ключевой момент – это вот это «добровольно» пишет заявление, понимаете? Олег Бабич: Да. А как доказать, понимаете? Вот я сам по своей практике знаю, часто хожу в суды, вот всевозможные «добровольные» увольнения и так далее... Знаете, я могу сказать, доказать в суде это нереально. Если человек сам написал заявление, ну что? Вот судья всегда говорит: «Вам что, пистолет ко лбу приставляли?» – нет, понимаете, и все. Вот если там нет каких-то свидетельских показаний, которые еще судья непонятно, примет не примет, то доказать это невозможно. Тамара Шорникова: А как их не подписывать изначально, вот такие добровольно-принудительные? Олег Бабич: Нет, просто не подписывать, ну проявите... Давайте так, всегда говорю уже на протяжении вот этой всей истории с пандемией и сейчас, пользуясь эфиром, обращаюсь: уважаемые работники, вы прежде всего думайте о своем кармане, о своих семьях, не надо входить в положение работодателя. Если вы подписываете такое заявление, вы должны понимать, что вы не будете иметь ни одной копейки для существования в этот период. Вот работодателя волнует его проблема, а ваша проблема его никак не волнует, как вы будете жить. Поэтому вы подписали – ну что, вы себя поставили в такое положение. Единственный совет, опять же пользуясь эфиром, вы имеете возможность написать еще одно заявление об отзыве вас из такого отпуска, работодатель не может отказать, вас вызвать из отпуска он обязан. Иван Князев: Ага. Олег Бабич: Потому что вот если бы это был обычный отпуск, оплачиваемый по графику отпусков, тут, конечно, нужно соглашение сторон. В данном случае напишите заявление, что «прошу отозвать меня из отпуска за отсутствием дальнейшей необходимости», и работодатель обязан будет вас отозвать. Иван Князев: «За отсутствием денег», как правило. Олег Бабич: А если он этого не сделает, значит, у вас будет прямое основание обратиться потом в суд и взыскать с работодателя деньги за весь этот период. Иван Князев: А как быть, когда работодатель, ну я не знаю, односторонний не односторонний порядок, а меняет условия трудового договора? Вот, понимаете, работал раньше человек определенное количество часов в неделю, сейчас ему говорят, что «ситуация сложная, мы вам будем считать половину, потому что вы и так, мол, сидите на самоизоляции либо на «удаленке». Олег Бабич: Давайте разделим. Тут момент, значит, «удаленка». Иван Князев: «Удаленка», да. Олег Бабич: Удаленный режим, работа в удаленном режиме не предполагает никакого сокращения рабочего времени. Вот вы работаете ровно столько же, только не в офисе, а у себя дома. Иван Князев: Ага. Олег Бабич: В случае, если предполагается сокращение рабочего времени, это производится в ином порядке. Значит, у нас действительно бывает, есть в Трудовом кодексе случай, когда работодатель может в порядке статьи 74-й в определенных случаях вводить режим сокращенного рабочего времени. Это не режим удаленной работы, это режим сокращенного рабочего времени. Значит, там есть особый порядок, там есть обязательно согласование с профсоюзной организацией, и опять же при условии, что в случае невведения подобного режима возможны какие-то массовые сокращения штата, то есть работодатель должен обосновать это, почему он это делает. Просто так это сделать невозможно, есть определенный порядок. Иван Князев: Ну вот смотрите, смотрите, какая ситуация. У того или иного производства упали объемы, вроде как часть его людей ходит на работу, потому что оно попадает, это производство, под определенные критерии, часть людей сидит дома. И вот здесь предлагают: ты сидишь дома, значит, получать теперь будешь в 2 раза меньше, но при этом его не увольняют, этого человека, потому что вдруг пригодится. Олег Бабич: Нет, если сидишь дома на «удаленке»... Иван Князев: Нет, не на «удаленке», просто нет необходимости сейчас, но не увольняют, потому что в будущем, возможно, пригодится. Олег Бабич: Значит, если тогда вводится режим простоя, простой вводится тоже по определенным основаниям. Если это по причине того, что работодатель не может обеспечить работника необходимым объемом работы, то это простой по вине работодателя, оплачивается 2/3 от средней заработной платы. Иван Князев: Ну вот как сейчас нам женщина-повар написала, потому что детский сад на карантине, она дома, никто ничего не заплатил. Явное нарушение тогда, да, получается? Олег Бабич: Нет, вот смотрите, еще раз, бывают другие ситуации. В данном случае детский сад введен... Если там речь идет о каком-то постановлении местных органов власти, которые, соответственно, приостанавливают работу организации вообще, то есть работать организация не может, в этом случае это будет простой по не зависящим от сторон причинам, тогда 2/3 от оклада работника оплачивается. Иван Князев: Понятно. Ну да, слишком много правовых коллизий. Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем телефонный звонок, Мария из Читы. Здравствуйте. Возможно, сможем помочь советом. Здравствуйте, Мария. Иван Князев: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Я вот... У меня такой к вам разговор. Работаю в больнице, непосредственно работаем с контактирующими больными, которые болеют коронавирусом, ну то есть не болеют, а лежат под подозрением как контактные, высеиваются, положительный результат приходит у них, они перевозятся у нас в другую больницу, у нас сейчас открыта 1-я городская, получается. Нам выдали зарплату за апрель месяц, мы получили за коронавирус, у нас прямо так и написано в расчетках, кто 200 рублей, 300 рублей, 100 рублей, 60 рублей. Никаких вот обещанных президентом нам выплат не было выплачено. Тамара Шорникова: Общались на эту тему с руководством? Зритель: А руководство говорит: «Денег нет». Иван Князев: Ага. Зритель: Нам ничего они вообще... не говорить. Мы работаем, получается, Краевая клиническая инфекционная больница, она у нас так называется, с 15-го числа, с завтрашнего числа она у нас закрывается тоже под моногоспиталь. Иван Князев: Да, Мария... Зритель: Но закроется... Пациенты будут поступать только тогда, когда 1-я городская будет переполнена, вот так. Иван Князев: Да, Мария, мы вас услышали, сейчас этот вопрос под пристальным вниманием и президента, и правительства находится, я думаю, там в ближайшее время какие-то подвижки по этой теме будут. Еще один звонок, Алексей из Чувашии нам дозвонился. Алексей, здравствуйте. Тамара Шорникова: Алексей, слушаем, говорите. Зритель: Алло. Мы вот работаем по вахтам, у нас полрайона, полгорода, половина Чувашской республики ездит на вахты. Тамара Шорникова: Ага. Иван Князев: Ага. Зритель: Сейчас вот закрыто полностью все, даже выехать, автобусы не ходят, все остались без работы, без заработка. Как в таком случае быть? Это умышленно или не умышленно? Мы вообще остались без работы, вахты не работают. Иван Князев: Да, понятно. С вахтами вообще, наверное, сложная какая-то история, да, Олег Борисович? Олег Бабич: Ну да, там есть проблема доставки туда-сюда, обсервация. Я знаю, что сейчас подготовлено постановление правительства по вахтовикам, как раз работодатели, у которых, значит, система работы вахтовым методом, нефтяники, газовики, они обратились, там подготовлено постановление, чтобы как раз вот эти все проблемы решились. Потому что действительно там есть проблемы доставки, потом обсервации людей, эти едут обратно, тоже там обсервация и так далее, непонятно. В общем, там как-то это будет решаться. Я понимаю, да, у вахтовиков сейчас огромные проблемы. Тамара Шорникова: Олег Борисович, вот коротко, если алгоритм для человека, которому грозит увольнение, то есть уже неприятный разговор идет с работодателем, тот предлагает, естественно, как-то там с минимальным для себя ущербом, например по собственному желанию, – что делать работнику? Настаивать на сокращении, вообще отказываться от каких-либо заявлений? Как действовать? Олег Бабич: Ну, прежде всего не писать заявление по собственному желанию, безусловно, потому что, написав заявление по собственному желанию, вы фактически оставляете себя без средств к существованию. Значит, есть масса вариантов, есть масса инструментов у работодателя для минимизации издержек на этот период. Значит, пожалуйста, хотите увольнять – пусть предлагают по соглашению сторон. Только все-таки имейте в виду, что соглашение сторон – это не то же самое, что по собственному желанию. Соглашение сторон означает, что работодатель в обмен на увольнение работника дает какие-то бонусы работнику, то есть пусть тогда выплачивает 2, 3, 4 оклада... Иван Князев: «Парашютные деньги» так называемые. Олег Бабич: Да, так называемые «парашюты». То есть вот это соглашение сторон. Потому что очень часто у нас работодатели делают эти соглашения сторон, в которых работник вообще ничего не получает, непонятно, в чем соглашение. Есть позиция по сокращению... Просто надо понимать, что если вы уйдете сами, ну так... Иван Князев: Вы сами себе и подписали приговор, что называется. Олег Бабич: Да, или вырыли себе, да. И уж тем более, еще раз, ну не пишите заявление на отпуск без содержания, это вообще хуже придумать, чем вот такие заявления, вообще ничего не придумать. Иван Князев: Невозможно. Олег Бабич: Потому что в отличие даже от уволенных по собственному желанию, которые сейчас в соответствии с постановлением правительства могут обратиться на биржу труда и получать вот те самые 12 300, а в Москве почти 20 тысяч, вот такие люди точно вообще с нулем в кармане остаются. Иван Князев: Ну потому что сами ушли. Олег Бабич: Потому что они же формально работающие. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Олег Бабич, руководитель правового департамента Конфедерации труда России. Важное уточнение сейчас было. Иван Князев: Ну, кстати, не только работники, которые потеряли работу, которые сейчас работают, оказались в сложной ситуации. Те работодатели, которые все же сохранили рабочие места и своих сотрудников, им теперь приходится приспосабливаться к организации процесса в совершенно новых условиях. Они обязаны будут соблюдать санитарно-эпидемиологические нормы: это дистанция между сотрудниками, специальная разметка, как вот в магазинах мы можем каждый день видеть ее; нужно постоянно проводить дезинфекцию помещений, измерять температуру работникам, а у кого на градуснике 37 и выше – все, отстранение, домой отправляют. Тамара Шорникова: За несоблюдение этих норм административная и даже уголовная ответственность, штраф до 1 миллиона рублей, а также лишение свободы до 3 лет. В случае смерти из-за нарушения санитарных норм все будет еще жестче, там штраф до 2 миллионов рублей, лишение права занимать определенные должности или тюрьма вплоть до 5 лет. Такая же ответственность наступит, если нарушение свяжут с умышленным созданием угрозы массового заболевания и отравления людей. Иван Князев: Еще один эксперт у нас на связи, Валентина Митрофанова, кандидат экономических наук, юрист, директор «Института профессионального кадровика». Тамара Шорникова: Да. Перед тем как поговорим, ждем ваших звонков и SMS, конечно же, продолжайте рассказывать про работу и условия на ней. У вас предприятие если работает сейчас, какие-то санитарные нормы соблюдаются? Хотим узнать, где работаете и что у вас там поменялось. Иван Князев: Валентина Васильевна, здравствуйте. Валентина Митрофанова: Добрый день, коллеги. Иван Князев: Сразу хотелось спросить про то, как сейчас работают надзорные органы. Они вообще в принципе работают в этих условиях карантина, когда позакрывались все? Валентина Митрофанова: Да, надзорные органы все работают, по решению государства у нас на 2020 год сейчас остановлено проведение плановых проверок, кроме одной-единственной категории работодателей – это работодатели, которые относятся к высокой категории риска, то есть у них плановые проверки будут продолжаться. Все остальные плановые проверки остановлены именно потому, что очень большое внимание, очень большие ресурсы сейчас уходят на проведение внеплановых проверок, то есть в том числе и по жалобам, которые поступают от людей, собственно, чьи права были нарушены. Иван Князев: Ну вот я почему спросил? Потому что, наверное, стоит следить не только за тем, как то или иное предприятие выполняет санитарные нормы, стоит еще следить, увольняет ли оно сотрудников или нет, отправлять отдыхать, платит зарплату или нет. Много вообще сейчас таких обращений? Потому что многие люди пишут, что куда ни обращайся, куда ни звони, ну некуда пойти. Валентина Митрофанова: Да, таких обращений действительно очень много, даже по официальной информации, которую господин Котяков периодически докладывает президенту, не менее 5 тысяч обращений поступает на портал онлайнинспекция.рф каждый день, поэтому объемы жалоб сейчас действительно очень большие. И здесь очень важно в том числе всем работодателям учитывать тот момент, что ситуация, мониторинг за состоянием рынка труда осуществляется ежедневно, и каждый работодатель обязан на федеральном портале «Работа в России» сейчас представлять все сведения относительно того, сколько работников у него работает дистанционно, сколько находится в простое, скольким установлен неполный режим рабочего времени, сколько он сократил и даже то, сколько собирается сократить. Иван Князев: Подождите, это прямо все-все работодатели такие сведения у нас предоставляют? Валентина Митрофанова: Все работодатели обязаны предоставлять данные сведения на федеральном портале «Работа в России», да. Иван Князев: Ну это какая-то такая фантастическая история прямо. Ну тогда должно быть все хорошо у нас, все честно, никого не сокращать, никому... Валентина Митрофанова: Нет, ну просто указание этих сведений не приводит к тому, что исключаются нарушения, эти сведения предоставляются именно для мониторинга, то есть для того, чтобы государство понимало, как сейчас складывается ситуация на рынке труда. Тамара Шорникова: А правдивость этих сведений кто-то проверяет? Валентина Митрофанова: Вот. А каким образом уже государственные органы, получив эту информацию, дальше реагируют, может быть, на проверку определенных фактов, – это уже, естественно, второй вопрос. Тамара Шорникова: Ну понятно. Валентина Митрофанова: Но самое главное, что этот мониторинг ведется. Иван Князев: Потому что фактов-то с каждым днем все больше и больше. Давайте звонок послушаем, у нас на связи Санкт-Петербург, Леонид дозвонился. Леонид, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: У меня вот такой вопрос. Нас выселили на так называемую пандемию в конце марта без оплаты труда, соответственно. Уволить нас не уволили, сократить нас не сократили, но и зарплаты не платят. И как вот быть в такой ситуации? Иван Князев: Спасибо. Ну вот да, самая распространенная ситуация сейчас. Валентина Митрофанова: Это правда, и по оценкам инспекции труда, действительно самой распространенной жалобой, которая сейчас поступает на портал онлайнинспекция.рф, является то, что людей отправляют в отпуска без сохранения заработной платы, ну или в принципе этот период не оплачивается. Иван Князев: Подождите, а там все-таки... Я прошу прощения, Валентина Васильевна, а все-таки их отправляют в отпуска, они как-то документируют это, или просто сказали «сидите дома, идите домой», не платить ничего? Валентина Митрофанова: На самом деле все, конечно, происходит по-разному, это зависит в том числе от добросовестности самого работодателя. Если работодатель старается все соблюдать, но при этом физически нет средств, они, конечно, с людьми договариваются относительно того, чтобы они брали отпуска без сохранения зарплаты. Иван Князев: Находят пути различные. Валентина Митрофанова: Но мы не можем отрицать, что очень многие работодатели в нашей стране в принципе не оформляют документы о трудовой деятельности, и тогда, конечно, никакие документы об отпуске на людей тоже не оформляются в принципе. Иван Князев: И как вот в таком конкретном случае, как у нашего телезрителя, отстаивать свои права? За что можно зацепиться? Валентина Митрофанова: На сегодняшний момент времени в любом случае эта ситуация заключается в том, что, если работодатель не идет к вам навстречу, если вы пытаетесь с ним говорить о том, что ваши права нарушаются, а здесь они, конечно, нарушаются, потому что по указам президента сохранение заработной платы должно быть за всеми работниками, которые не работали в этот указанный период… Если работодатель не идет на контакт, то тогда обращайтесь в онлайнинспекцию.рф. Они открыли горячую линию «Коронавирус», реагируют в принципе на все обращения достаточно оперативно, все регистрируется, может быть, проверка и восстановление прав будет происходить не сейчас, а в ближайшее время, но в любом случае они, конечно, все жалобы регистрируют и на них отвечают. Тамара Шорникова: Валентина Васильевна, а коротко, есть ли какие-то критерии, есть ли какие-то ситуации, когда работодатель не имеет права ничего с сотрудником сделать? Ну, условно, все знают, что беременных нельзя увольнять. А может быть, 2–3 кредита или одинокие мамы не могут терять работу? Валентина Митрофанова: У нас нет таких каких-то льготных категорий, для которых для одних можно было бы нарушать права, для других нельзя было бы нарушать права, у нас это нельзя делать ни для кого. Все-таки сегодняшняя ситуация такая действительно форс-мажорная и для самого бизнеса, и для работников, и поэтому гарантии по сохранению заработной платы, собственно, по указам президента у нас предоставлены всем работникам. Для отдельных категорий, наверное, сейчас вот очень больной вопрос с лицами старше 65 лет, потому что они должны находиться в режиме самоизоляции, но при этом действие временных правил по оплате больничного листа для таких категорий прекращено 30 апреля. И получается, что этих людей работодатель не имеет права допустить к работе, то есть он не имеет права этого сделать, это грубое нарушение. И эти люди находятся дома, нет никакого регламента, как это им оплачивается, потому что предыдущий период им оплачивался как больничный лист за счет средств фонда социального страхования. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Валентина Митрофанова была с нами на связи, кандидат экономических наук, юрист, директор «Института профессионального кадровика». Тамара Шорникова: И сразу переходим к новому эксперту: Людмила Николаевна Иванова-Швец, кандидат экономических наук, доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты России «Развитие человеческого капитала». Людмила Николаевна, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Людмила Иванова-Швец: Добрый день. Иван Князев: Людмила Николаевна, у нас сейчас такое новое понятие появилось, как скрытая безработица, и даже вот посчитали, что рост у нас в этом понятии, в этой скрытой безработице 25–30%. Давайте расскажем, что оно из себя представляет вообще. Это как понимать? Людмила Иванова-Швец: Ну, это не такое давнее, не такое новое понятие. Скрытая безработица у нас существовала всегда... Иван Князев: Да оно просто сейчас всплыло, о нем заговорили. Людмила Иванова-Швец: ...и она на самом деле имеет место быть, даже достаточно большой процент, в отличие от, например, западных стран, где все-таки доля скрытой безработицы намного меньше. У нас скрытая безработица – это обычное явление. Если мы говорим, что у нас теневой сектор по разным оценкам составляет 20%, может быть больше, соответственно, доля теневой работы – это тоже приблизительно столько же. Но в настоящее время, если мы наблюдаем картину, что увеличилась численность лиц, регистрируемых в службе занятости, то, соответственно, даже если у нас и была скрытая безработица, хотя она была минимальной в условиях все-таки более-менее нормально развивающейся экономики, но тем не менее сейчас, мне кажется, этот процент растет и еще будет расти, потому что... Иван Князев: А скрытая безработица у нас – это что? Я просто еще раз уточню: это когда ты вроде как работаешь, но не уволился, но держишься за свое место, еще пока не решился идти на биржу труда, я правильно понимаю? Людмила Иванова-Швец: Скрытая безработица – это когда человек числится на работе, например, оформлен, но не работает и не получает заработную плату. Скрытая безработица – это когда человека отправляют в отпуск без сохранения содержания... Иван Князев: Ну, в общем, все те случаи, о которых нам сейчас пишут телезрители. Людмила Иванова-Швец: Да-да, ситуация, когда человек... В нынешних условиях ситуация крайне сложная для многих работников. Все понимают, что если они лишатся работы, то трудоустроиться будет практически нереально, и у них выход либо держаться за эту работу, либо, может быть, идти в службу занятости. И многие выбирают все-таки условия, когда можно перетерпеть, можно пересидеть, но сохранить рабочее место. Иван Князев: А это на самом деле сейчас выгодно? Потому что мы видим прирост людей на бирже труда, потому что там все-таки какие-то живые деньги есть. Сколько ты будешь сидеть без зарплаты, пока будет вся эта история с коронавирусом, неизвестно, а пошел сейчас и получил уже МРОТ. Людмила Иванова-Швец: Вы знаете, это решает, наверное, каждый сам, потому что это зависит от заработной платы, от стажа. Бывает ситуация, когда человек действительно не оформлен или, может быть, получает заработную плату по каким-то «серым» схемам. Если у него официальная заработная плата на уровне прожиточного минимума, тем более если стаж работы, может быть, небольшой, то в службе занятости, зарегистрировавшись безработным, он получит не такое высокое пособие. Иван Князев: Но это смотря для какого региона, понимаете, 12 тысяч, если у тебя зарплата была чуть больше, тут уж, как говорится, лучше синица в руках. Как считаете? Людмила Иванова-Швец: Ну а потом, понимаете, человек, который понимает, что он уходит в службу занятости, даже если это для него в настоящее время может быть выгодно, он числится безработным, а потом ему вряд ли могут подыскать подходящую работу, это не так просто. Иван Князев: Ага. Ну вот я поэтому и спрашиваю, как тут вот этот баланс найти. Тут, наверное, каждый сам должен для себя решать. Людмила Иванова-Швец: Да, я об этом и говорю, что, наверное, каждый должен принимать решение сам, взвесив все «за» и «против», взвесив свое будущее. Может быть, у кого-то появится шанс поменять место жительства, может быть, поменять работу, может, пойти по какому-то другому направлению, или сидеть и ждать, когда все-таки экономика начнет выходить из кризиса, когда компания восстановит полноценно работу, и вернуться уже на полную занятость и на полную заработную плату. Иван Князев: Лишь бы этот период не затянулся. Людмила Иванова-Швец: Потом сфера бизнеса тоже играет роль... Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам. Людмила Иванова-Швец была с нами на связи, кандидат экономических наук, доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты «Развитие человеческого капитала». Тамара Шорникова: Да. Возьмем звонки телефонные, Валерий, Белгородская область, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Валерий. Зритель: Здравствуйте. Я вот хочу, это самое, сказать за работодателей немножко в защиту. Тамара Шорникова: Давайте. Зритель: Я сам работодатель. И вот вы сегодня постоянно говорите, что работодатель должен зарплату, работодатель должен зарплату, зарплату, – а кто мне эту зарплату даст? Я мелкий бизнесмен, у меня две торговые точки на рынке, рынок был закрыт в апреле месяце, 20 дней, мне аренду 30% только скинули, а там в выходные тоже не работали, ну где-то 22 дня мы не работали в апреле. Сейчас эти праздники майские тоже не работали, торговля тоже не работала. А с чего мне платить? У меня тут торговля, это же наценочка маленькая, с которой я плачу зарплату, налоги и аренду, ну и себе немножко. Тамара Шорникова: Валерий, сколько у вас человек работает? Зритель: Один человечек сейчас работает. Тамара Шорникова: Вы как с ним договорились? Зритель: Да вот так и договариваемся, я на группе, с группы плачу, потому что у меня тоже денег нет. Получилось так, что я в марте завез товар весенний и нас закрыли, заплатил налоги за 3 месяца вот в апреле, 3 месяца мы наработали, есть за квартал январь, февраль, март, все. Сейчас с пенсии с женой на мою группу сидим, содержим работника, то 500 рублей работнику дам, то 1 000, то лекарства себе. Как нам? А кто мне поможет? А вы все работники и работники... Иван Князев: Да, Валерий, у нас сейчас будет в эфире эксперт, которому мы переадресуем именно вот эти вот вопросы. Но сначала... У нас есть еще время, для того чтобы еще один звонок выслушать. Тамара Шорникова: Ольга, Рязань. Зритель: Алло. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Иван Князев: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Добрый день. Скажите, пожалуйста, вот мой сын, потеряв работу, подал документы в службу занятости. Ему сказали, что в течение 11 дней будут готовы документы, что он потерял работу, будет готова справка, что он безработный. И мы вот ждем уже, извините меня, наверное, второй месяц пошел. Туда не пробьешься никак. Тамара Шорникова: Понятно, с перебоями, видимо, столкнулись с наплывом. Зритель: Двери там все закрыты, говорят, все через личный кабинет, в личный кабинет тоже не влезешь, все там забито. Как нам быть? Иван Князев: Ну подгонять их надо, других вариантов нет. Может быть, в какие-нибудь вышестоящие органы тоже можно пожаловаться как минимум. Тамара Шорникова: И в Минтруд позвонить тоже лишним не будет. Иван Князев: Спасибо вам, Ольга. Сейчас у нас на связи... Тамара Шорникова: ...Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики. Владимир Владимирович, здравствуйте. Владимир Карачаровский: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Владимир Владимирович, многие сейчас говорят, что вот тех мер по поддержке работодателей, ну мы все о них знаем, много раз говорили, их пока недостаточно. Как вы считаете, будут ли у нас новые какие-нибудь меры поддержки? Владимир Карачаровский: Я думаю, слишком больших мер поддержки ждать уже не стоит, хотя, как мы видим, правительство и президент делают заявления, которые уже как будто бы были и не ожидаемы, – например, о выплате 10 тысяч рублей всем без предъявления каких-либо справок семьям, которым имеют детей… Иван Князев: Ага. Владимир Карачаровский: …о списании налоговой задолженности, за исключением НДС. То есть в начале карантина об этом даже и не шло речи, а в конце карантина (ну декларируется, что мы же выходим из карантина) вдруг эти меры поддержки объявляются. Поэтому, поскольку мы выходим из карантина, вряд ли будет сделано что-то еще. Но опять же мы видим здесь, что такой какой-то прогнозируемой, четкой логики в принятии решений правительством, такой последовательной не вполне просматривается, поэтому все может быть. Иван Князев: Но мы-то из карантина выходим, а экономика пока еще далеко от того, чтобы выходить из карантина. Знаете, что хотел спросить? Ваш прогноз по безработице. И вот смотрите, сейчас мы уже говорим о том, что официальных безработных у нас 1,5 миллиона, так округлим немножко. Вот в связи с этим у нас какие-то модели будут меняться, от которых мы вообще отталкиваемся по различным прогнозам на рынке труда? Вот раньше очень много людей были в тени, что называется, сейчас они все пошли на биржу. И вот в связи с этим что у нас будет меняться? От чего мы будем отталкиваться? Владимир Карачаровский: Очень хороший и очень серьезный вопрос. То, что мы сейчас имеем дело в связи с COVID, – это ведь не главный кризис, это вообще, так сказать, ситуация, которая просто обнажила те противоречия, которые на российском рынке труда уже давно назрели. Все относительно хорошо, относительно хорошо, потому что меры поддержки, которые сейчас предпринимает правительство, они имеют только тактический характер, поддержать людей, как-то минимизировать банкротства малых предприятий. Иван Князев: Ага. Владимир Карачаровский: После того, как мы выйдем из карантина, экономика не запустится на прежние рельсы, это произойдет только в том случае, если у нас цена на нефть вырастет как минимум в 2 раза и, что важно, восстановятся объемы нефтяных поставок, которые мы осуществляем на внешний рынок. Если это не произойдет, то ситуация будет очень сложная, и связана она с тем, что... Вот в основном же звонят вам в эфир представители малого и среднего бизнеса, а у нас структура малого бизнеса адаптирована фактически к конъюнктуре рынка, характерного для конца первой декады 2000-х гг., то есть к ситуации, когда у нас был высокий и растущий спрос на товары широкого потребления и на услуги. А сейчас этого уже не будет, фактически этого нет уже 10 лет. Но, поскольку у нас были высокие государственные расходы, поскольку у нас нефть снова позволяла осуществлять бюджетное правило, мы как-то в стагнационном режиме держались. Если нефтяные цены не вырастут, у нас будет ситуация очень плохая, скрытая безработица, естественно, возрастет, она у нас и так всегда была. Это не только теневая занятость, это прежде всего люди с неустойчивым положением на рынке труда, те, которые работают за минимальную, за мизерную заработную плату... Иван Князев: ...лишь бы работать. Владимир Карачаровский: Фактически формально работают, а... Тамара Шорникова: Владимир Владимирович, хочется спросить. Сейчас люди сталкиваются уже с тем, что даже при нынешних цифрах не пробиться на биржу труда, трудно связаться с ними. Владимир Карачаровский: Да. Тамара Шорникова: Как в таких ситуациях искать работу? Что делать людям? Иван Князев: Она вообще, биржа, выдержит? Тамара Шорникова: Бог с ней, с биржей, как людям конкретным искать работу? Какие механизмы сейчас им предпринимать? Владимир Карачаровский: Ну, нет у меня однозначного ответа на этот вопрос. То, что у нас сайты не готовы ни к того, чтобы регистрировать возросшее количество безработных, ни к тому, чтобы сейчас получать выплаты 10 тысяч рублей для семей с детьми, – это странная ситуация, вот к этой ситуации по идее правительство должно было быть готовым. Теперь «серый» сектор: вот я уверен, что после того, как пандемия закончится, Россия сможет рапортовать о том, что у нас безработица осталась примерно на том же уровне статистическая, значит, просто потому, что у нас формально люди будут заняты, а на самом деле это будет скрытая занятость. Иван Князев: Спасибо. Владимир Карачаровский: Как и «серый» сектор у нас тоже не увеличится, потому что в «сером» секторе перестанут платить просто значительную часть «серой» зарплаты. Иван Князев: Да. Спасибо вам, Владимир. Тамара Шорникова: Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики.