Оксана Галькевич: А он не так уж и плох, друзья, как некоторые думают. Может, еще и всплакнем, когда будем провожать его 31 декабря. Это я не о Константине, это я о годе 2020-м по версии Федеральной службы государственной статистики, Росстата проще говоря. Константин Чуриков: Как-то вы рановато Константина решили провожать 31 декабря... В общем, в Росстате по месяцам, друзья, посчитали, что было у нас с вами с зарплатами в этом году. Оксана Галькевич: Ну и когда считали, не прослезились? Константин Чуриков: Один раз прослезились. Оксана Галькевич: Было? Константин Чуриков: За апрель месяц, когда ну немножко, ну чуть-чуть, на 2% подупала, можно сказать, зарплата, ну а все остальные месяцы фантастическим образом росла, что ни месяц, то плюс процент, а то и плюс 6,5%. Вот растет, понимаете ли, и средняя заработная плата в абсолютных величинах, на самом деле за этот год уже наколядовалось плюс 3 700, это в среднем по сравнению с прошлым годом. Оксана Галькевич: Вот так вот, здорово, друзья. Это несмотря на остановку предприятий и организаций... Константин Чуриков: Не смотря. Оксана Галькевич: ...на тот самый весенний локдаун, несмотря на рекордную безработицу... Константин Чуриков: ...на период нерабочих дней не смотря. Оксана Галькевич: Ничего себе, да? Друзья, вы знаете, у нас к вам предложение: давайте сравним, сравним расчеты Росстата и ваши собственные подсчеты. Расскажите нам, пожалуйста, что у вас с зарплатой? Как она изменилась в этом году? Сколько вы сейчас получаете? И конечно, напишите нам, кем вы работаете. Константин Чуриков: Да, если удалось сохранить работу, конечно. А если, кстати, не удалось сохранить, тоже об этом напишите. Итак, это новый опрос для проекта «Реальные цифры», всю неделю принимаем ваши сообщения с ответами на эти вопросы, ждем откликов по SMS на номер 5445, все это бесплатно. Итоги будем подводить уже в эту пятницу. Оксана Галькевич: Ну а прямо сейчас, пожалуйста, звоните, и звоните как можно активнее, бесплатный номер у вас на экранах, он тоже включен, ждем вас в эфире. Ну а пока приглашаем к разговору нашего первого собеседника, точнее собеседницу, – это Наталья Орлова, главный экономист «Альфа-Банка». Наталья Владимировна, здравствуйте. Наталья Орлова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Наталья Владимировна, первый вопрос: что за такие параллельные миры? Вот у Росстата все растет, и это, кстати говоря, были реальные зарплаты с поправкой на инфляцию, там есть и номинально начисленные зарплаты. Вы же, например, утверждаете, что восстановление реальных доходов россиян будет крайне медленным и так далее, еще вопрос, когда это будет. Почему так расходятся точки зрения? Наталья Орлова: Ну, зарплаты, доходы от зарплат, трудовые доходы так называемые, – это только часть доходов населения, это чуть больше половины, около 55–57%, если мы смотрим в структуре общих доходов домохозяйств. Есть часть доходов, которая получается через трудовые доходы в теневом секторе, это не входит в суммарный фонд оплаты труда, это как бы через досчеты получается, там, я думаю, безусловно... То есть те предприятия, которые условно платили в конвертах, я думаю, что, конечно, и особенно туда входят, как правило, небольшие предприятия, я думаю, что там, конечно, давление на фонд оплаты труда понижательное было существенное. И входят в доходы населения рентные доходы, то есть доходы от депозитов, так называемый пассивный финансовый доход, и, как мы знаем, процентные ставки пошли вниз, соответственно, вот эти доходы тоже шли вниз. Оксана Галькевич: Наталья Владимировна, но те доходы, которые вы перечислили, рентные доходы и в теневом секторе, их ведь не отражает ни одна статистика. Как вы их посчитали, как вы их учли? Наталья Орлова: Это данные, которые входят в динамику общих доходов населения, соответственно, при расчете располагаемых доходов они учитываются, они учитываются и Росстатом, но они не входят в фонд оплаты труда. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Орлова: Поэтому действительно, когда мы видим статистику по зарплатам, и у меня тоже прогноз, что зарплаты, в реальном выражении будет небольшой рост, и в номинале они будут расти, но при этом это сочетается с тем, что общий, суммарный доход домохозяйств, конечно, в реальном выражении в этом году сократится, и тут, мне кажется, все прогнозы, в общем, сходятся, что будет минус. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Наталья Владимировна, очень интересно, а за счет кого вот этот рост номинально начисленных зарплат? Я сейчас просто смотрю, как падают каждую секунду сообщения на SMS-портал, но, понимаете, что-то я вот пока ни одного не вижу человека, у которого бы зарплата выросла. Это, может быть, за счет каких-то... Оксана Галькевич: Было сообщение, человек написал, что на 500 рублей выросла зарплата. Константин Чуриков: Да. Это, может быть, за счет каких-то, не знаю, верхних эшелонов, я не знаю, может быть, кто-то себе не 500 рублей, а 50 тысяч рублей прибавил или побольше? Наталья Орлова: Ну, на самом деле нужно понимать, что все-таки есть там, это не очень богатый сегмент, но условно есть часть доходов, которые по-прежнему номинированы в долларах, потому что есть валютные доходы, это, как правило, в каких-то сырьевых компаниях, это могут быть не зарплаты как таковые, это могут быть какие-то премии, но есть часть... Константин Чуриков: В долларах? Наталья Орлова: В долларах или в условных единицах. Но есть часть, которая индексируется на валютный курс, поэтому, безусловно, здесь как бы это дает поправочный коэффициент. Вообще говоря, есть большая часть, у нас все-таки около 20 миллионов человек из трудовых ресурсов 74–75 миллионов, это люди, занятые в государственном секторе, и там, я напомню, все-таки идет, небольшими темпами, но идет индексация зарплат... Оксана Галькевич: Наталья Владимировна, но насколько это существенная часть, так скажем... Константин Чуриков: Доля, да. Оксана Галькевич: Да, доля людей на нашем рынке труда, чтобы вот так заметно влиять на все вот эти показатели? Наталья Орлова: Ну вот смотрите, я говорю по госсектору, это без госкорпораций, это только люди, которые работают в госсекторе, у нас там работает, если я не ошибаюсь, по официальной статистике 18 с небольшим миллионов человек, то есть фактически это где-то 20–25% из общих трудовых ресурсов. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Орлова: Дополнительно я думаю, что еще есть, ну так, по оценкам, наверное, может быть, 3–5 миллионов, которые работают в госкорпорациях в широком смысле, в смежных компаниях, каких-то компаниях, которые аутсорсинг делают, то есть при государственном секторе. Вот у вас уже получается около трети трудовых ресурсов – это люди, доходы которых, можно сказать, условно защищены, и возможно, что для этой группы были какие-то индексации, опять-таки, может быть, небольшие. Оксана Галькевич: Интересно. Константин Чуриков: Наталья Владимировна, я сейчас попробую, не знаю, это очень сложно будет, вот эту SMS из Краснодарского края (Оксана, посмотри, зрителям пока не буду показывать) я буду переводить. Оксана Галькевич: Какую? Константин Чуриков: Значит, «у страны проблемы...» Оксана Галькевич: Ага. Глубокие проблемы, друзья. Константин Чуриков: Да, «...как надоел этот обман (скажем так) с утра до ночи, как растут доходы». Наталья Владимировна, а вот Росстат как считает рост этих, значит, зарплат? Это он всех опрашивает, или это только крупные компании? Заходит ли он, я не знаю, на маленькую пекарню или там, где шаурму делают? Он вот эти доходы учитывает? Наталья Орлова: Нет, безусловно, данные собираются по крупным компаниям. Но, как я сказала, для маленьких пекарен или кто делает шаурму, о которых вы спрашиваете, как правило, там трудовые доходы, эти зарплаты входят в так называемый фонд оплаты труда теневого сектора, и это получается досчетом. То есть условно у нас Росстат сравнивает объем расходов в экономике, то есть сколько люди потратили, потом смотрят, сколько, так сказать, по компаниям, по данным компаний удалось посчитать, по доходам от депозитов, и разницей получается доходы теневого сектора. Я, кстати, вообще хочу сказать, что у нас ведь официальная статистика по доходам населения, вот последние данные только на 2018 год, то есть это данные, которые получаются с достаточно большим опозданием. Те данные, которые вот текущие мы обсуждаем, это все потом поправляется, досчитывается, то есть это, что называется, вот первые данные, которые Росстат может дать, вот за 9 месяцев снижение реальных располагаемых доходов на 4,3%, это самые-самые первые оценки. Оксана Галькевич: Наталья Владимировна, если это самая первая оценка, когда уже можно, так сказать, брать всерьез эти цифры в расчет и обсуждать? Когда они уже будут окончательно, так скажем, подчищены, все там... ? Наталья Орлова: Ну вы понимаете, тот лаг, когда мы говорим про данные по доходам населения, лаг очень большой, это 1,5 года. Я вас уверяю, через 1,5 года никого не будет интересовать, что было с доходами в 2020-м, через 1,5 года мы будем обсуждать, что будет с доходами в 2022 году. Оксана Галькевич: Это правда, да. Наталья Орлова: Поэтому нам нужно согласиться с тем, что эти расчеты несовершенны, но это единственная оценка, которую Росстат может дать. То есть не то что он плохо считает, а просто потому что в масштабе всей страны невозможно собрать точно все данные сразу, это нереальная задача, это невозможно сделать. Константин Чуриков: Еще как знать, может быть, мы зарплаты 2020 года будем вспоминать с ностальгией. Наталья Орлова: Может быть. Оксана Галькевич: Вопрос в том, как, понимаете, изменится этот взгляд, как там переоценка произойдет. Может быть, потом, через 2 года, выяснится, что в 2020 году зарплаты и не росли, как мы сейчас обсуждаем, может быть, и не было вот этого бешеного успеха. Константин Чуриков: Да. У нас есть звонок, давайте его послушаем. Это Надежда из Брянской области. Надежда, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Надежда. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Рада видеть вас, вначале скажу, вместе. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Зритель: Вдвойне рада видеть Оксану. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Присоединяюсь. Зритель: Рада, что вы появились, вижу, судя по экрану, как будто бы вы и не исчезали. Очень рада видеть, не пропадайте больше. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо, Надежда, спасибо. Константин Чуриков: Так. По обсуждаемой теме? Зритель: Я вас очень люблю смотреть, особенно когда вы вместе. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Ой, спасибо. Зритель: Теперь по теме. Росстат, да, он, видимо, точно делал опросы по большим компаниям. Я работаю начальником отделения почтовой связи, это «Почта России», это крупная компания в России. Константин Чуриков: Очень. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: И вы знаете, вот сейчас ваши слова… Я вот с ностальгией вспоминаю зарплату, которая у меня была в 2019 году. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Так. Зритель: А за 2020 год я не буду с ностальгией вспоминать, скорее наоборот. Константин Чуриков: А какая разница, зарплата в 2019 году и в 2020-м? Зритель: Так, оклад был у меня, я вам скажу, 20 тысяч. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Так. Зритель: В 2019 году. Оксана Галькевич: Оклад, ага. Зритель: Оклад, вот когда премиальные небольшие, когда минус, ну 17–18 чистыми выходило. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Мало, но выходило. Начальник наш, начальник «Почты России», господи, сейчас от волнения не вспомню фамилию, от отчитался перед президентом нашим Путиным, сказал, что «Почта России» сработала с прибылью. На вопрос президента, что он будет делать, он сказал, что, конечно, в первую очередь мы увеличим зарплату сотрудникам. В этом году увеличили, пересчитали, так насчитали, что у меня теперь оклад, я получаю немногим больше минимальной зарплаты. Оксана Галькевич: Да вы что? Зритель: Вот «да вы что». Оксана Галькевич: Подождите... Зритель: Мало того, что сотрудники увольняются, я сейчас хожу и начальник отделения, я хочу и за почтальона, работать некому, получают копейки... Константин Чуриков: А сколько конкретно сейчас? Оксана Галькевич: Надежда, сколько? Потому что по регионам минимальная зарплата отличается. У вас сколько стало? Зритель: Ну, у нас минимальная, как и везде, 12 с хвостиком. Оксана Галькевич: Двенадцать с хвостиком. Было 20, стало 12? Зритель: Они даже этого, почтальоны у нас не получают даже эту зарплату. Оксана Галькевич: Катастрофа... Зритель: Они вычитают, какая-то оптимизация, тем более мы филиал, там где-то у нас главная бухгалтерия, до нее в области ни добраться, ни дозвониться... Но Росстат считает правильно, да, начислено, наверное, там что-то где-то. Я просто не могу понять, как это считается и сколько лет это уже считается, что в итоге люди получают меньше реальных... Константин Чуриков: Надежда, можно я вам сейчас прочту свеженькую, сегодняшнюю новость? Оксана Галькевич: Спасибо, Надежда. Константин Чуриков: «Почта России» потратит деньги на мотивацию руководства»: значит, британско-аудиторская консалтинговая компания Ernst & Young займется мотивацией руководства «Почты России», это сообщает Baza. То есть, видимо, еще и не очень мотивированы в топ-менеджменте, да, на успешную работу. Оксана Галькевич: Вопрос все-таки был, давай его адресуем нашему эксперту, Наталья Владимировна по-прежнему с нами на связи, как так считают. Надежда Владимировна, насколько вот идеально, насколько выверена методика, по которой вот эти вот подсчеты ведутся? Как вы считаете, ваше мнение? Наталья Орлова: Ну смотрите, я хочу сказать, что эта методика – это очень стандартная методика, которую все статистические ведомства применяют. То есть мне кажется, что как бы это не проблема методики, это проблема того, что, к сожалению, те цифры, которые дает Росстат, – это очень средние цифры. И конечно, очень мало людей, у которых их динамика доходов идет в соответствии с динамикой данных Росстата. Потому что условно есть люди, например, которые вложили, не знаю, в фондовый рынок и, допустим, последний месяц, допустим, в марте купили на дне, в последние месяцы продали, могли заработать. Но есть люди, как, собственно, мы сейчас обсуждали, действительно, у которых зарплаты пошли вниз; есть люди, которые потеряли работу. Но Росстат дает среднюю цифру, понимаете, и из-за этой средней цифры очень много как бы разных, совершенно различных, диаметрально противоположных тенденций. Росстат дает только одну цифру, которую все... Константин Чуриков: Ну да, другой вопрос, вот какое число, скажем так, россиян эта цифра устраивает, сколько процентов населения в эту цифру верят. Спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Наталья Орлова, главный экономист «Альфа-Банка». «Как изменились доходы в этом году?» – спросили наши корреспонденты людей в Симферополе, в Омске и в Хабаровске. ОПРОС Константин Чуриков: Ну, как вы поняли, девушка в принципе к хайпу готова. Сейчас мы побеседуем еще, но я думаю, что это уже всерьез поговорить с нами хочет... Оксана Галькевич: Главное, что она, Костя, в хорошем настроении, это важно. Константин Чуриков: …Марина из Московской области. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Марина. Константин Чуриков: Здравствуйте, Марина. Зритель: Здравствуйте. Да, я Марина, Московская область. Вы знаете, вот у Росстата зарплата, может быть, все время и растет, а у простых смертных нет. Я сама пенсионер, ну кого ни спросишь, не растет зарплата, цены только растут. В мае сахарный песок был 25, сейчас он 50–52, вот... растут. Как они считают? Они пускай миллионеров-то не считают, а посчитают простой люд и посмотрят, как у них зарплата выросла. Что считать-то? Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, Марина. К нам сейчас присоединяется Константин Корищенко, доктор экономических наук, профессор РАНХиГС. Константин Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Корищенко: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, вы знаете, вот интересно что? Вы по телефону, да, к нам присоединяетесь? А, нет, не по телефону, по Skype. Константин Николаевич, вы знаете, интересно, что год-то был на самом деле ну очень непростой… (Я говорю «был», потому что он уже подходит к концу и, может быть, даже хочется побыстрее перепрыгнуть в следующий вагон.) Он был непростой с точки зрения и нашей экономики, безработица у нас рекордная, мы об этом говорили. У нас простаивали, закрывались, уходили на какие-то выходные дни предприятия, организации; у нас банкротились бизнесы. И тем не менее все вот эти сложности, как мы видим по вот этим данным Росстата, никак не сломили тренд по росту заработных плат. Это не странно? Это не удивительно? Как вы считаете? Константин Корищенко: Ну, вы знаете, здесь как минимум два эффекта присутствует. У нас же мы говорим о реальных заработных платах. Константин Чуриков: Да. Константин Корищенко: У нас в течение года был достаточно серьезный провал по инфляции по сравнению с целевыми 4%. Значит, просто снижение вот этих вот инфляционных показателей дает вот этот вот эффект якобы или реального увеличения заработной платы, вот. А во-вторых, у нас на самом деле расчет ведется по определенному количеству людей, опрашиваются те, кто работает, а есть же значительное количество людей, которые, собственно, уходят в так называемый неоплачиваемый отпуск и так далее. Здесь, в общем-то, эффект, скажем, не очень корректный. Наиболее точный показатель, например, это суммарная прибыль всего бизнеса, всех экономических агентов, она упала почти в 2 раза. Вот, собственно, значит, можно на этом основании судить, что если у всех компаний упала прибыль в 2 раза, то, в общем-то, зарплату, собственно, повышать особенно не из чего. Так что я думаю, что статистические показатели здесь, в общем-то, в силу своей неточности, так сказать, просто не отражают реального положения дел. Оксана Галькевич: Подождите, я просто хочу понять, нужно к этому изначально относиться как к такой специальной арифметике и не принимать ее, ну я не знаю, не то чтобы всерьез, а не принимать как расчет, на который нужно ориентироваться. Но если вы говорите действительно, что у бизнеса в 2 раза упала выручка, доходы упали, с чего повышать зарплату, а Росстат говорит, что нет, зарплаты росли, как? Константин Чуриков: Где логика? Константин Корищенко: Здесь же совершенно бесконечная тема, она у вас только что была, несколько минут назад, на тему того, что такое инфляция и сколько все стоит в реальности. Мы знаем, что официальные показатели инфляции находятся ниже или около, на уровне 4%. Мы знаем, что инфляционные ожидания или там, условно говоря, ощущения инфляции, которые говорят люди, оно примерно в 2 раза выше. Вот теперь возникает вопрос, на что нужно смотреть, на то, что публикуется в качестве официального показателя инфляции, или то, что, так сказать, говорят люди. На самом деле и то, и то правда, просто они отражают, так сказать, разный элемент одной и той же жизни. Константин Чуриков: Ну да, тут недавно «Ромир Мониторинг», значит, установил, что цены на продукты повседневного спроса, то есть как раз именно продукты, какие-то товары, пользующиеся спросом, выросли год к году по октябрю на 14%, это еще не ноябрь и не декабрь, посмотрим, что будет далее. Давайте сейчас послушаем еще звонок. У нас на связи Николай из Петербурга. Николай, здравствуйте. Как изменилась ваша зарплата в этом году? Зритель: Моя зарплата изменилась значительно. Константин Чуриков: Так. Зритель: Изменилась совершенно случайным образом. Константин Чуриков: Так. Зритель: Во время самоизоляции, в первую волну пандемии... Константин Чуриков: Так, продолжайте. Зритель: Мне повторить? Константин Чуриков: Нет-нет-нет, продолжайте. Оксана Галькевич: Говорите-говорите. Константин Чуриков: В первую волну пандемии, да, ага? Зритель: Совершенно случайно я выяснил, что буквально в том месте, где я живу, в полукилометре от моего дома, находится совершенно замечательное предприятие НПО «Флейм». Константин Чуриков: Так. Оксана Галькевич: И? Зритель: Которое занимается изготовлением трубопроводной арматуры... Константин Чуриков: Так. Зритель: ...для тепловых электростанций. Константин Чуриков: «Ближе к телу», как говорил Мопассан. Николай, зарплата как изменилась? Зритель: Кардинально. Константин Чуриков: Сколько? Зритель: Ну я даже не мог об этом мечтать. Константин Чуриков: Ну давайте-давайте, уже заинтриговали всю страну. Давайте, колитесь. Зритель: Дело в том, что я цифры называть не буду... Константин Чуриков: Ну почему? Зритель: ...но я стал получать примерно вдвое больше, чем на прошлом месте работы. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Ну... Оксана Галькевич: Ну хорошо, слушайте. Константин Чуриков: Ну хотя бы скажите, сколько стало. Оксана Галькевич: Скажите, сколько было и стало, две цифры. Константин Чуриков: И все. Вас никто не знает, звонок анонимный. Ладно, Николай уже назвал предприятие, боится теперь. Оксана Галькевич: Эх, ладно. Константин Николаевич, вы знаете, я все-таки попытаю вас по поводу того, как вообще относиться к этим цифрам. Константин Чуриков: Ну хоть у кого-то зарплата выросла. Оксана Галькевич: Ну это хорошо, да, за Николая из Петербурга мы очень рады. Вы знаете, я просто подумала, что ведь не только на самом деле... Даже вот в правительстве, условно говоря, даже в каких-то там ведомствах люди, которые работают с этими данными, с этими цифрами, с этими отчетами, они ведь тоже могут задаваться определенными вопросами, ну как вот сейчас мы вас, не все же экономисты, понимаете, в правительствах, ведомствах и так далее. А если рад Росстат, то, соответственно, как бы и в правительстве могут смотреть на эти цифры и радоваться: о, зарплата растет, Росстат сказал, что зарплата растет. Не все же умеют как-то толковать, понимаете, вот, как вы говорите, правильно пользоваться этими цифрами, а у нас от этого дальше идут прогнозы какие-то, планы там как-то, я не знаю, где-то считают, кому дать, кому не дать помощь или, я не знаю, субсидию какую-то. Константин Корищенко: Ну, вы знаете, здесь все-таки помощь, субсидии и прочие, так сказать, социальные выплаты, честно говоря, привязаны не столько к уровням зарплат, сколько, так сказать, к официальной информации о том, условно говоря, сколько человек платит налогов. Вот, допустим, глядя на налоги, мы можем примерно понимать, сколько получает человек дохода. Во-вторых, заработная плата, вот та, которая официально приводится, я имею в виду компаниями, она же имеет так называемую постоянную и переменную часть, допустим зарплату и премию. Так вот уже давно, еще с 2008 года, компании научились, когда берут человека на работу, говорят: «Вот у тебя будет зарплата 50 и у тебя будет премия 50. Если будут плохие времена, у тебя вот эта 50 вторая часть, которая премия, ее не будет», – и так далее. Поэтому официальные отчеты в хорошее время и в плохое время – это, так сказать, две разные истории. Так что информация о заработных платах, в общем, не является какой-то, скажем так, практической информацией, то, о чем говорила Орлова, что нормальные цифры появляются с запозданием на 1,5 года, это вот соответствует действительности. Константин Чуриков: Да. Константин Николаевич, но если, значит, эта информация ни о чем, то в таком случае два вопроса: зачем тогда эта информация выбрасывается на вентилятор, а во-вторых, как, в общем-то, этой информацией ни о чем можно пользоваться правительству? Сейчас какие-то, значит, хотят проактивные действия предпринимать в плане помощи нуждающимся, чтобы там деньги сами находили этого человека. Ну а зачем тогда эти цифры? Константин Корищенко: Еще раз, мы с вами... Вот есть вещи, которые, что называется, государству доступны, это всяческого рода выплаты и сборы, прежде всего налоги и аналогичные платежи, которые поступают от людей. Это контролируемо. Выплаты, которые поступают по государственным каналам, – это тоже контролируемо. А что конкретная частная компания выплачивает конкретному работнику, – это вещь практически неконтролируемая, начиная от «серых» и «черных» зарплат и заканчивая вот этой историей с премиями. Поэтому базироваться на этих цифрах в принципе нереалистично. Тем более мы хорошо знаем, что у нас сегодня больше 2/3, а на самом деле даже больше 70%, в российской экономике – это государственный сектор. Поэтому, собственно, вот эта часть экономики и находится в контуре планирования, оценки и соответствующих будущих действий, которые нужны. А если говорить о социальных выплатах, еще раз повторю, это прежде всего связано с объемом налогов. Если вы платите маленькие налоги, вы в принципе, скорее всего... Константин Чуриков: Константин Николаевич, скажите тогда, по ком и как ударил этот кризис? Вот кто сейчас просто в самой такой, извините, аховой ситуации и кому нужно срочно, так сказать, какую-то, не знаю, помощь оказывать, подкрепление высылать? Константин Корищенко: Ну, прежде всего все те отрасли, которые связаны с обслуживанием людей, да? Константин Чуриков: Да. Константин Корищенко: Да, с обслуживанием людей. Я не говорю о магазинах, потому что... Даже и в магазины народ стал ходить меньше, но они просто за счет доставки себя поддерживают и бизнес сохраняется. А гостиницы, парикмахерские, фитнесы, различного рода развлечения, туризм и так далее, и так далее, и так далее, все, что связано с перемещением людей и их обслуживанием, оно все пострадало. На самом деле значительно меньше население стало приобретать одежды, потому что в ней, так сказать, потребность уменьшилась, сидя дома и на удаленке работая, вы не стремитесь покупать красивую обувь или, так сказать, официальные костюмы, и так далее, то есть это достаточно большой кусок. И главное, что это не временное явление, а, скорее всего, то, что экономика перестраивается на вот этот режим удаленной работы, это, скорее всего, станет нашей новой реальностью. В этом смысле вот эти отрасли существенным образом пострадают и в будущем. Оксана Галькевич: А некоторые и рады, вы знаете, что, сидя дома, одежду не надо новую покупать, у кого-то ботинки сохраннее, понимаете, не знаю, зимнее пальто... А то у нас, вы знаете, не все хотят третий или пятнадцатый костюм, некоторые не могут себе новую пару... Константин Чуриков: У меня такая красная пижама, но в эфир в ней нельзя, да. Оксана Галькевич: Какие откровения... Спасибо. Неожиданно ты как-то поставил точку в нашей беседе. Константин Чуриков: Ну красиво зато, да, в домашней одежде был бы. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Это был Константин Корищенко, доктор экономических наук, профессор РАНХиГС, у нас на связи. Я как-то даже... Константин Чуриков: Я просто решил поддержать разговор о меняющемся мире. Оксана Галькевич: Поддержал так поддержал. Константин Чуриков: Александр из Орла выходит в эфир. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Зритель: Я хотел сказать. Я работаю в сфере строительства. Десять лет назад у меня была зарплата 30 тысяч. Спустя 10 лет я получаю 25. Росстат как считает зарплату? Он, наверное... Мы в другой России живем, две России каких-то разных. Константин Чуриков: Вот мы пытаемся установить, почему вот это вот, да, такие цифры получаются. Оксана Галькевич: Александр, скажите, а у вас официальная зарплата, оформление, «белое», никаких конвертов? Зритель: Все «белая» зарплата, в то время как с экранов телевизоров нам Владимир Путин, Медведев, Мишустин заливают в уши, что у нас все рост обалденный, а народ получает еще меньше, и 12, и 15 тысяч, я знаю таких. Оксана Галькевич: Ну, я, собственно, вас и спросила про «белую» зарплату, потому что Росстат-то как раз видит только «белые» отчеты, «белые» зарплаты официальные, поэтому я у вас и спросила. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Зритель: «Белая», официальная. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо. Еще сразу Татьяну послушаем. Оксана Галькевич: Татьяна из Самарской области. Константин Чуриков: Татьяна, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Константин Чуриков: Добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Неужели у вас тоже не рост зарплаты по итогам года? Зритель: Да, совершенно верно. Оксана Галькевич: А вы в какой сфере работаете? Зритель: У меня работают дети... Нет, я пенсионерка, у меня дети работают на заводе. Константин Чуриков: Так. Зритель: Алло? Константин Чуриков: Да-да, рассказывайте. Оксана Галькевич: Да-да. Зритель: Работают дети на заводе, зарплата не прибавляется ни сколько уже много лет. И очень хотелось бы, чтобы зарплата немножко детям хоть подросла, что ли, потому что заводы строятся, а зарплаты нет. Оксана Галькевич: «Заводы строятся». Константин Чуриков: Татьяна, что выпускает завод и какая зарплата у детей у ваших? Зритель: Ну, зарплата примерно 30 тысяч. Константин Чуриков: Так. Оксана Галькевич: А что выпускают эти заводы? Что производят? Сфера какая? Зритель: Сфера какая? Маслозавод. Оксана Галькевич: А, маслозавод. Константин Чуриков: Ты еще спрашиваешь – маслозавод. Оксана Галькевич: Масло какое? Подсолнечное? Константин Чуриков: Ну я тоже было подумал, «АвтоВАЗ», может быть, да, а маслозавод. Масло пищевое? Зритель: Да. Оксана Галькевич: Масло пищевое, хорошо. Константин Чуриков: Вот, понятно. Спасибо, спасибо. К нам сейчас присоединяется уже эксперт рынка труда Михаэль Гермерсхаузен, управляющий директор рекрутинговой компании Antal Russia. Михаэль, здравствуйте. Михаэль Гермерсхаузен: Добрый вечер! Рад вас видеть! Константин Чуриков: Взаимно, Михаэль. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Михаэль. Константин Чуриков: Ну, вы все знаете, потому что вы помогаете искать сотрудников и их находите для компаний. Скажите, пожалуйста, вот вы наблюдаете ли среди предложений о найме, о вакансиях какой-то рост зарплат по одним и тем же категориям сотрудников? Вообще что вы видите? Михаэль Гермерсхаузен: Да, мы наблюдаем именно рост ожиданий. Если человек сейчас хочет поменять свою работу, если мы как хедхантеры так называемые, охотимся за головами, пытаемся их переманить с одной компании в другую, они, конечно, существенно больше хотят получать, чем на нынешней работе. Оксана Галькевич: Но так всегда было, Михаэль, разве нет? Так всегда было. Вот именно если говорить о том, как этот год поменял ситуацию? Михаэль Гермерсхаузен: Сейчас это особенно, потому что люди боятся поменять работу, вдруг это не сработается, потом они уже новой работы не найдут. Сейчас не так много вакансий. Если глобально смотреть по нашим статистикам, кто получил в этом году повышение зарплаты, могу так сказать, что только в 30% компаний, 33% наших работодателей именно заявили, что они всем сотрудникам повысили зарплаты. Все остальные 70% разделяются частично либо вообще ничего, или, может быть, еще сделают. И достаточно большое количество компаний именно в мае – июне, летом, когда мы в локдауне дома сидели во многих местах, вообще либо увольняли людей, либо поставили их на 4 дня в неделю и так далее. Поэтому существенно меньше зарабатывали в этом году, чем в прошлом. Константин Чуриков: Михаэль, те компании, которые вам говорили, что они всем поголовно сотрудникам, значит, вот те 33% работодателей, повысят зарплату, – это какой сектор? Это что за компании, какого порядка, чем они занимаются? Михаэль Гермерсхаузен: Ну, мы работаем в основном с частным сектором, это фармацевтика, в этом году она все равно смогла достаточно большое количество компаний увеличивать зарплаты, и это производственные компании, которые пищевые производства делают. Это, пожалуй, те главные, которые именно имели деньги, возможности повысить в этом году зарплаты. Оксана Галькевич: Ага. А по регионам как ситуация отличается? Может быть, это только московские компании поднимают зарплаты? Михаэль Гермерсхаузен: Нет, это в том числе компании, которые не в Москве. Но тем не менее мы говорим, что почти 70% компаний, которые либо ничего не делали или очень только частично сделали. Поэтому даже если вы в регионе и мы его не смотрели с вами, вы же долго искали человека, который именно может сказать, что он получил повышение, там, по-моему, 5 человек вы спросили, только 1 или 2 человека ответили, это даже меньше тех 30%, которые мы нашли. Оксана Галькевич: Ага, и один из них был из Петербурга, один был, я не помню, то ли из Саратова, то ли из Самары, как-то так было. Константин Чуриков: Хорошо. Михаэль, скажите, пожалуйста, вот как сейчас меняется период трудоустройства, период поиска работы? Насколько он долгий? Что вы фиксируете? Вы же видите, как, например, ведут себя соискатели, когда они разместили вакансию, когда они поставили вот эту галочку «Ищу срочно, сейчас, работы нет» и так далее. Михаэль Гермерсхаузен: Ну, смотря кем вы работаете. Если вы хороший продавец и вы можете привлекать много новых клиентов вашему новому работодателю, вы довольно быстро получаете работу. Если еще дополнительно моложе 30 лет и имеете хорошее образование, вы тоже гораздо быстрее находите, по нашим оценкам это занимает от 1 до 2 месяцев. Если другой экстремум, если вам уже старше 50 лет, вы можете искать и 6, и 12 месяцев, чтобы именно вакансию найти, которая вам нравится, вас устраивает и где действительно вас берут на работу. Оксана Галькевич: Ага, вот так, то есть возраст все-таки является в иных случаях либо преимуществом, если вы молоды, либо, так скажем, усложняющим фактором. Михаэль Гермерсхаузен: Да, может усложнять. Если смотреть по секторам и дисциплинам, здесь вот опять, если очень быстро найти, вы сейчас программист, вы владеете каким-то языком программирования, которым еще не все владеют, вы тоже очень быстро можете найти работу. Если, например, вы сейчас во время пандемии... Первым сократили весь административный состав, человека, который на ресепшене сидел, зачем он сейчас нужен, если мы все из дома работаем. Оксана Галькевич: Ага. Михаэль Гермерсхаузен: Водителей достаточно много сократили, поскольку никому не было возможно ехать или гораздо меньше люди ехали, и так далее. Поэтому сокращения были достаточно серьезные во многих компаниях. Константин Чуриков: Так, Михаэль, а в связи с переводом людей на удаленку? Ну, например, представим себе ситуацию стандартную, значит, в компании вакансии, раньше она требовала присутствия в офисе, теперь компания понимает, что ей не нужно, чтобы этот человек сидел в офисе, но он же ездил на работу, он же тратил, не знаю, бензин, деньги на проезд и так далее. Зачем ему сейчас платить условно, я не знаю, 30 тысяч рублей, ведь он теперь на удаленке. Вот вы фиксируете такое, что, например, предлагаемые зарплаты падают, снижаются? Михаэль Гермерсхаузен: Нет, они из-за этого пока не падают. Но мне очень нравится ваш вопрос, если он именно в сторону регионов. Если раньше вот в Москве, условно говоря, работал директор по маркетингу из Москвы и его зарплата могла быть и 200, и 300, и 400 тысяч, в крупных компаниях до миллиона доходит рублей, а сейчас мы привыкли, что этот директор по маркетингу сидит в Подмосковье на даче и может тоже делать свою работу. И тогда следующий, соответственно, вопрос: а почему нельзя взять человека сейчас из Воронежа или из Краснодара, где зарплата вполовину ниже того, что в Москве или в Питере? И он может так же из своей дачи под Краснодаром делать такую же работу. И мы видим уже первые такие заказы, что наши клиенты сейчас включают, шорт-лист это у нас называется, когда мы предоставляем несколько кандидатов работодателям, «давайте показывайте тоже персонал из регионов, давайте мы их тоже посмотрим». Но они необязательно, мы тоже сейчас не в офисе. Константин Чуриков: Вот это очень интересно. То есть может статься, что вот этот коронакризис так называемый выравняет это зарплатное расслоение между Москвой и регионами именно за счет дистанционки? Работодателю плевать, его, не знаю, директор, топ-менеджер в Москве сидит или в Пермском крае, условно говоря. Оксана Галькевич: Ну, сильно не... Михаэль Гермерсхаузен: Ну конечно, это фантастика, что это быстро будет, но он точно может помочь в этом. Мы, например, сейчас внедряем новое программное обеспечение и смотрели предложения из московских компаний, и мы выбрали компанию из Краснодара. Московская компания работала бы не в нашем офисе, из Подмосковья из удаленки, и краснодарская компания, но час работы стоит примерно вполовину. Оксана Галькевич: Но это все равно получается такой, знаете, дискаунт зарплатный в определенном смысле. Но ведь тут важно не только то, какую ты зарплату будешь платить новому сотруднику, а будет ли он настолько же эффективен, будет ли он так же хорошо работать. Михаэль Гермерсхаузен: Естественно. Сначала нужно найти такого же человека, который такое же образование имеет и который... Например, мы работаем очень много с международными компаниями, по-английски говорить и так далее. Естественно, такого человека мы не везде находим, поэтому все равно я предполагаю, что большинство кандидатов все равно к нам приезжают в Москву, чем мы с работой к ним в Краснодар. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Это правда, да, пока это так. Константин Чуриков: Да, будем следить за тем, как вот меняется наш рынок труда благодаря в том числе этой ситуации. Михаэль Гермерсхаузен: ...очень сильно вырос, вы, может быть, тоже следите, если у вас дети. Есть такая новая профессия, она называется тиктокер. Это молодые люди, которые снимают видеоролики и выкладывают их в соцсетях. И если там смотреть, сколько они зарабатывают, это просто сумасшедшие деньги, в этом тоже определенное будущее. Константин Чуриков: Ой... Михаэль Гермерсхаузен: Все, что связано с блогингом, с постановкой, делать видео, снимать и так далее. Константин Чуриков: Ну да. Михаэль Гермерсхаузен: И здесь они сидят обязательно точно не только в Москве, они сидят по всей стране. Константин Чуриков: Ну да. Оксана Галькевич: Михаэль, так это вы, наверное, как раз вот тех новых самозанятых, уже ищете им работу, 16-летних, что у нас по новой... Тиктокеры – это же совсем молодежь. Константин Чуриков: Да-да-да, мы пока, знаете, решили на черный день вот эту забаву, так сказать, отложить, пока хочется немножко мозг сохранить... Оксана Галькевич: Ты даже слова такого не знаешь TikTok. Константин Чуриков: Да, спасибо большое, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. У нас на связи был Михаэль Гермерсхаузен, управляющий директор рекрутинговой компании Antal Russia. Константин Чуриков: Ну слушай, о блогерах, которые там в прямом эфире, что они творят, это мы отдельно потом поговорим, наверное, за новостями следишь, там видела, не буду напоминать грустную историю. У нас звонок есть, Елена из Пермского края. Елена, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: У меня к вам вот такой вот вопрос, не столько вопрос, а даже претензия. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: Я работаю на данном предприятии с 1994 года... Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Да. Зритель: Мой трудовой стаж уже 26 лет получается. Константин Чуриков: Так. Зритель: С каждым годом зарплата все уменьшается. Я работаю по 6 дней в неделю, 8-часовой рабочий день, 1 день выходной у меня. Я утром прихожу, я суп варю, потом я на торговой точке стою, потом вечером я полы мою, еще снег убираю, у меня просто... возросли обязанности, а зарплата осталась та же 12 130. Муж у меня работает... Константин Чуриков: Елена, вы работаете на трех разных работах, я правильно понимаю, или это одна работа с разными... ? Зритель: Нет, в одном предприятии, в одном здании, ну вот столько обязанностей у меня. Константин Чуриков: Торговая точка, уборка этой торговой точки, что еще третье? Зритель: Уборка снега, готовлю еще. Оксана Галькевич: А, еще... А кому вы там готовите, простите? Как бы ваша должность как называется? Константин Чуриков: Что это за предприятие? Зритель: Ну я... так-то продавцом. Оксана Галькевич: А, продавцом. Зритель: Но вот то, что вот сейчас вот этот кризис пошел, вот этот COVID, у нас очень много работников сокращено. Оксана Галькевич: Ага, понятно. Константин Чуриков: То есть, Елена, можно уточнить. А вот, значит, 12 130, то есть МРОТ, это вы как давно получаете такие деньги? Вы говорите, что зарплата же постоянно падает с 1994 года. То есть с какой суммы вы начинали, когда вы устраивались? Зритель: В 1994-м у нас... Вот 4 года тому назад началось это, и как вот Путин установил вот этот МРОТ, там работодатель и стал платить этот МРОТ, не больше и не меньше. Оксана Галькевич: А, ну просто подогнал, видимо, под этот МРОТ вашу зарплату. Константин Чуриков: Ну да, под этот показатель. Зритель: Да. Оксана Галькевич: Но это вы на частного какого-то хозяина работаете, да? Зритель: Да нет, это сельпо. Оксана Галькевич: Сельпо? Тогда подождите, вы говорите просто, что вопрос к нам, даже претензия, – может быть, это все-таки к сельпо? Вы им вопрос какой-то задавали? Зритель: Так почему Путин-то установил вот этот МРОТ? Он просто дает работодателям свободу в выплате зарплаты. Оксана Галькевич: Ну понятно... Константин Чуриков: Спасибо... Да. Я по этому поводу вспомнил частушку грустную: «Привезли в сельпо клеенку, Синюю в горошину...» Оксана Галькевич: Тихо... Константин Чуриков: «...Уходи-ка все плохое, Приходи хорошее». Оксана Галькевич: А, ну... Константин Чуриков: Ну просто чтобы разрядить обстановку. Мы сейчас спросим, Елена, обязательно о вашем случае Владимира Климанова, директора Центра региональной политики РАНХиГС. Владимир Викторович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Владимир Викторович. Владимир Климанов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Владимир Викторович, как вы считаете, вот установление МРОТ как некоего, так сказать, ограничителя... Оксана Галькевич: Потолок, да-да-да. Константин Чуриков: Да, скажем так, нижний предел, – это хорошо или плохо для работников? Владимир Климанов: Вы знаете, я считаю, что хорошо, это некий гарантированный минимум, который платят работникам. Более того, по трехстороннему соглашению между правительством региона, профсоюзами и работодателями устанавливаются иные выплаты в разных регионах, в Москве это чуть больше 20 тысяч рублей. То есть если вам в Москве на полную занятость, я обращу внимание, платят меньше 20 тысяч рублей, то, наверное, есть повод для жалобы в трудовую инспекцию и отстаивания своих прав. Константин Чуриков: А вот то, что нам сейчас рассказывала Елена из Пермского края, Владимир Викторович, то, о чем Елена рассказывала, что она там и продает, и убирает, и вообще как бы, а вот у нее вот эти 12 136. Оксана Галькевич: Еще и суп варит. Владимир Климанов: Вы знаете, на самом деле это действительно некая такая правда, что сейчас, так скажем, закрутили гайки, если можно использовать такое выражение. Это есть не только для таких работников, как наша телезрительница, но и могу сказать, что среди преподавателей вузов, например, в последнее время шла тенденция в увеличении нормативной аудиторной нагрузки на одну ставку, это тоже имело место быть. Поэтому, в общем, здесь есть такой момент, который нельзя отрицать, что нагрузка возрастает, а заработная плата остается прежней, здесь ну просто констатировать факт, который имеет место. Оксана Галькевич: Владимир Викторович, но так же можно, знаете, до какого-то абсурда эту нагрузку увеличивать, увеличивать и увеличивать. И что, собственно? Как эту ситуацию, так скажем, не довести до этого абсурда? С кем это нужно обсуждать? С руководством своей компании, предприятия или вуза, или все-таки, я не знаю, профсоюза? Что делать-то? Владимир Климанов: Мы, честно говоря, недооцениваем роль, мне кажется, и тех же профсоюзов, коллективного трудового договора, который есть, как правило, в больших организациях, государственных учреждениях. В частных компаниях, конечно, его нет, но отстаивать свои трудовые права, в общем, тоже нам нужно уметь. Вот уже я не первый эксперт, который скажет о том, что нужно отстаивать в том числе и право своей легальной заработной платы. Потому что статистика действительно констатирует то, что заработная плата в этом году увеличивается. Я могу это косвенно подтвердить по платежам, поступающим в бюджет от налога на доходы физических лиц, он тоже в этом году вырос по отношению к аналогичному периоду прошлого года. Какую бы мы дату ни взяли, вот середина ноября сейчас данные, он вырос примерно на 4,5%, то есть реально заработные платы, которые выплачиваются легально в нашей стране, увеличились по отношению к прошлому году, при том что численность занятых, экономически активного населения на самом деле немножко сократилась, поскольку есть и безработица увеличившаяся и есть... Оксана Галькевич: Владимир Викторович, а скажите, кто эти золотоносные люди? Это что, нефтянка дала вот эти 4,5%, как вы сказали, прироста? Кто пополняет бюджет за счет своих выросших зарплат? Что за сектор экономики, не могу понять? Почтальоны стонут, сельпо стонет, еще кто-то. Ну вот было несколько человек, которые, вот тут из Петербурга позвонил, еще что-то. Что это за сектора? Владимир Климанов: Вы знаете, я думаю, что те сектора, которые не стонут, не звонят на вашу замечательную передачу, это первое. Второе: могу сказать, что все-таки были проиндексированы те же заработные платы для бюджетников, денежное довольствие для военнослужащих, если это тоже считать большим достаточно сегментом нашего населения, здесь нельзя это отрицать. Но есть такая оговорка, о которой я тоже скажу, и, по-моему, мои коллеги это нигде еще не упомянули, что обычно заработную плату принято считать в таком все-таки годовом измерении и потом делении на среднемесячную. Почему? Потому что мы привыкли, что есть достаточно... 13-е зарплаты, премии в конце года, выплата бонусов в каких-то компаниях и так далее. Вот мне кажется, здесь в этом году должен произойти провал, не будет того, что было именно в 2019-м и в предыдущие годы. Поэтому давайте мы, цыплят по осени считают, а заработную плату по итогам года в целом. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: То есть мы торопим события? Владимир Климанов: Поскольку декабрьские зарплаты, мне кажется, должны просесть по отношению к прошлому году. Оксана Галькевич: То есть это где-то в феврале следующего года мы сможем посмотреть на объективную картину, да, где-то так? Владимир Климанов: Мне кажется, да, вы правы. Вот в том плане, что сейчас мы считаем текущую зарплату, она действительно ну просто реально выросла. Она, скорее всего, упала в теневом секторе, то есть, скорее всего, те выплаты, которые были в конвертах, как принято говорить, они сократились, именно там произошло их снижение, которое не отразилось статистически, я делаю здесь только такое предположение. Константин Чуриков: Да. Владимир Викторович, для многих просто это такие, знаете, не текущие, а такие утекающие, причем не вяло, а активно утекающие доходы. А как объяснить вот такую статистику: «ФинЭкспертиза», знакомая вам, наверное, компания, посчитала, что за январь – сентябрь россияне сократили расходы в среднем на 15 тысяч рублей и сильнее как раз-таки вот вся эта история ударила по Москве, минус 49 тысяч рублей, но это опять-таки в среднем, с января по сентябрь, за 9 месяцев, там и другие регионы тоже. Это что же? Это просто, так сказать, затянули пояса россияне, или это действительно лишились работы, плохой дядя или хороший дядя не выплатил премию, еще чтобы? Оксана Галькевич: Похудели и подтянули штаны, да? Владимир Климанов: Вы знаете, здесь, наверное, и то и другое правда. Но то, что, так сказать, целый ряд расходов, который у нас был раньше, исчез или сократился, это правда, ну согласитесь, просто нет такого количества даже культурно-досуговых мероприятий, на которые мы все-таки тратили деньги: нет выездного туризма, который тоже очень дорогостоящее мероприятие, который почти исчез полностью. И вот можно найти какие-то сферы, где сокращение расходов реально произошло. Константин Чуриков: Бары по ночам закрыты, ночные клубы теперь дневные клубы. Давайте послушаем Михаила из Свердловской области. Михаил, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, если вы ко мне обращаетесь. Константин Чуриков: Конечно, к вам. Здравствуйте. Оксана Галькевич: К вам, Михаил, да. Зритель: Начну с того, что я второй раз дозваниваюсь до вашей передачи, спасибо вам. Первый раз вы сказали мне, это была передача по поводу удаленки. Я волновался, что с моей профессией на удаленке невозможно работать, потому что я сотрудник, и вы мне интересно предрекли, что «ты не волнуйся, дядя, в общем, работа у тебя будет». Константин Чуриков: Так. Зритель: И как выяснилось, она именно вот за счет пандемии появилась, за счет того, что, как сказать, уменьшилось число гастарбайтеров, прямых конкурентов в моей отрасли... Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Так, так. Зритель: ...и появилось больше заказов. Константин Чуриков: Да вы что? Зритель: И вы знаете, этот год, хотя я его начал, грубо говоря, вышел на объект 4 июля, полгода потерял, по итогу года у меня получилась лучше работа именно по этой причине. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Слушайте, ну а насколько лучше? В 1,5 раза, в 2 раза лучше? Оксана Галькевич: Все в карман хочешь заглянуть. Константин Чуриков: Работа такая. Зритель: Ну, если я те же, допустим, делал 2 объекта, у меня малоэтажное строительство коттеджное... Оксана Галькевич: Ага. Зритель: ...то за эти полгода я уже сделал 4. И самое интересное, что еще заказы не прекратились, мне под Новый год еще нужно сколько... Константин Чуриков: Так. Михаил, а хотите больше заказов, чтобы еще было лучше? Зритель: Конечно! Константин Чуриков: Давайте вы оставите свои координаты нашим редакторам, а мы сюжет о вас снимем. Ну интересно же узнать. Оксана Галькевич: А я думала, домик тебе в Подмосковье поправить. Зритель: ...непостоянные работники, у них бы была перспектива, и я бы, может быть, уже перешел в «белую». Константин Чуриков: О. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Ну подождите, подождите, коронакризис длинный, завтра нам позвоните и скажете, что вы уже «вбелую». Оксана Галькевич: Михаил, а вот интересно на самом деле, действительно, оставьте ваши координаты, и по поводу прямых конкурентов тоже с вами было бы о чем поговорить, но не в той передаче, не сегодня. Константин Чуриков: Владимир Викторович, буквально полминуты. Нам все сейчас пишут, Ленинградская область: «Вот сейчас сидишь и думаешь: а что дальше?» А что дальше, как вы думаете? Что нас ждет? Владимир Климанов: Я думаю, что времена будут нелегкие, все-таки нужно готовиться к тому, что кризис будет затяжным, он не закончится зимой 2020–2021-х гг., он продлится и дальше. И нужно привыкнуть к этой новой реальности, новой нормальности, как принято говорить, что мы перешли в ту стадию, которая есть. Но здесь много позитивного, и это тоже отрицать нельзя, та же легализация доходов, которой мы долго добивались без кризиса, она реально во многих случаях происходит сейчас, о чем наш телезритель только что говорил, поэтому здесь нужно и это учитывать. Константин Чуриков: Ну да. Посмотрим, к каким реальным цифрам эта легализация доходов приведет. Спасибо большое. Владимир Климанов, директор Центра региональной политики РАНХиГС. Всю эту неделю принимаем ваши ответы на вопрос, как изменилась ваша зарплата за этот год, на номер 5445. Оксана Галькевич: «Привезли в сельмаг галоши, Треугольник красный. Уходи от нас вся контра, не губи напрасно». Друзья, мы уходим на новости, к вам еще вернемся. (Ты начал, Костя.)