Антон Алфимов: Обратимся к последним новостям из Иркутска. Число жертв отравления спиртосодержащей жидкостью выросло до 55. Всего от отравления пострадали около 100 человек. По словам представителей силовых структур, после госпитализации в больнице скончались 39 граждан, а остальные были найдены мертвыми в квартирах, на чердаках и в подвалах. По факту ЧП возбуждено уголовное дело, в регионе действует режим чрезвычайной ситуации, запрещена продажа непищевой спиртосодержащей жидкости. В гостях у нас сегодня Алексей Магалиф – врач, психиатр-нарколог. Здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Алексей Магалиф: Здравствуйте. Антон Алфимов: Но, наверное, я предлагаю начать нашу беседу с включения нашего корреспондента из Иркутска. Екатерина Перевалова с последними новостями. Екатерина, здравствуйте. Вы с нами? Екатерина Перевалова: Да. Здравствуйте, коллеги. Марина Калинина: Какие новости у вас? Что на сегодняшний день известно? Екатерина Перевалова: К той информации, которую вы рассказали, добавляю, что 28 человек находятся еще в больницах, 13 из них в крайне критическом состоянии. И медики говорят, что если эти люди выживут, то это будет чудо. Причиной отравления, как уже известно, стал метанол, который составляет более 90% вот этой жидкости для ванн "Боярышник", которую принимали эти горожане. Сегодня медики объяснили, почему столь высокая смертность получилась. Во-первых, пострадавшие выпили слишком большое количество этого ядовитого вещества – при том, что летальный исход может наступить после употребления 30–50 миллилитров метанола. И позднее обращение за медицинской помощью сыграло свою роль. Кстати, как рассказал сегодня главный специалист-токсиколог Иркутской области Алексей Третьяков, многим пострадавшим спасло жизнь то, что они в один день с этим "Боярышником" принимали алкоголь, содержащий этиловый спирт, а он является сильным антидотом метанолу. Сегодня губернатор Иркутской области Сергей Левченко поддержал введение запрета на торговлю спиртосодержащей жидкостью "Боярышник" на уровне всего региона. Вчера этот запрет был введен только в Иркутске, но временно. Хотя в принципе запретить торговать "Боярышником", власти говорят, что не могут. Опять же, как губернатор рассказал сегодня на заседании областной комиссии по чрезвычайным ситуациям, чтобы контролировать продажу таких настоек, нужны изменения в федеральном законодательстве. Служба потребительского рынка и лицензирования Иркутской области в апреле 2016 года обращалась в Министерство промышленности и торговли России с предложением инициировать вопрос по введению запрета на продажу спиртсодержащей жидкости с экстрактом боярышника, но им ответили только, что данную информацию учтут при внесении изменений в соответствующе законодательство. Что происходит у нас сегодня в Иркутске и в области, в общем-то? Правоохранительные органы совместно со специалистами Роспотребнадзора проверяют торговые точки, где продают спиртосодержащие жидкости. Сегодня выявили… ну, вообще в ходе проверок этих выявили 1700 бутылочек с надписью "Боярышник", всю эту продукцию арестовали. И рейды продолжаются – причем не только в Ленинском районе Иркутска, в котором произошла трагедия, в котором цех этот был обнаружен, где его разливали, но и в других районах города и по области тоже. Я сегодня разговаривала с жителями Байкальска, и они говорят: "У нас "Боярышник" можно спокойно купить". Ну, будем надеяться, что пока можно купить его спокойно сегодня, а завтра уже все-таки и до них дойдет эта волна. Антон Алфимов: Екатерина, возможно, появились какая-то информация насчет того, сколько всего флаконов этой жидкости с метанолом было выпущено? Может быть, задержаны владельцы этого подпольного цеха? Какие данные предоставили правоохранители? Екатерина Перевалова: Коллеги, у меня пока такой информации нет. Знаете, что еще хочу по этой теме добавить? Сегодня администрация Иркутска начала проводить очень большую разъяснительную работу, подключились общественные организации различные. И по городу даже видно, что все подъезды обклеены листовками, на которых написано о вреде "Боярышника" так называемого. И помимо этого, эти люди ходят по квартирам, где живут, ну, неблагополучные семьи, так скажем, и объясняют им, внушают: "Товарищи, не надо принимать. Опасно!" Антон Алфимов: Спасибо. Корреспондент Общественного телевидения России в Иркутске Екатерина Перевалова была с нами на связи. Напомним… Марина Калинина: Ну а у нас в студии Алексей Магалиф – врач, психиатр и нарколог. С ним будем обсуждать эту тему. Еще раз здравствуйте. Вот эта тенденция так называемого "нищего алкоголизма" – многие так и называют именно это употребление всяких суррогатов, лосьонов, медпрепаратов, парфюмерии какой-то, – это вообще искоренимо в нашей жизни или нет? По-моему, на мой взгляд, запрет производства именно этого "Боярышника" вызовет за собой производство какого-нибудь экстракта капусты, черноплодной рябины и прочего всего остального, где будет содержаться такое же количество спирта, 70%, и не факт, что этилового. Алексей Магалиф: Вы знаете, я хочу внести некоторую ясность, как мне показалось, что название-то одно, а жидкости-то разные. И отравление вызвано было некой "жидкостью для ванн", если я правильно понял. Антон Алфимов: Для ванн. Алексей Магалиф: Да. А настойка боярышника – это, вообще-то, кардиотоническое средство с успокаивающим эффектом. И принимается она… Марина Калинина: Которая продается в аптеках. Алексей Магалиф: Конечно. Соответственно, речь идет о нескольких каплях на полстакана кипяченой воды для профилактики. Так вот, люди слышат слово "боярышник", но при этом не понимают, что просто используется название, которое на слуху и часто употребляется не только с медицинскими показаниями, но и с другими целями. Поэтому я думаю, что… Антон Алфимов: Насколько я понимаю, боярышник и там, и там. Другое дело, что одно перорально, а другое через ванну. Алексей Магалиф: Ну, наверное. Просто эксплуатировался некий бренд, если можно так сказать, который на слуху, и поэтому люди соответствующего уровня, видимо, не очень сильно вчитываются в назначение того или иного вещества. Они видят только название, жидкость, спирт. А какой там спирт – метиловый, этиловый? – они, видимо, не очень сильно в этом разбираются. Поэтому я думаю, что здесь надо еще обратить внимание на то, что не только сама по себе продукция должна быть под контролем, но чтобы еще и граждане тоже немножко читали, что же они собираются употреблять внутрь. Марина Калинина: Тут смотрите, какая история. Ведь дочь одного из погибших (по крайней мере, такая информация была в интернете опубликована), она сказала, что, в общем-то, ее родственник постоянно пил вот эту жидкость, но до этого ничего не было. Вот именно эту. Алексей Магалиф: Именно эту. Марина Калинина: И потом, в какой-то момент он купил эту бутылку – и там оказался метиловый спирт вместо другого. Алексей Магалиф: Это абсолютно правильно. И это как раз говорит о том, что даже если состав предназначен для технических целей, то там должен быть исключен метиловый спирт как абсолютный яд для человеческого организма. Поэтому, да, наверное, можно вести разговор о том, что эта техническая жидкость вдруг каким-то странным образом поменяла состав. Это правильно. Но я бы еще раз просто хотел сказать, что здесь опять же эксплуатируется именно само название. Хотя почему при этом надо, скажем так, все запрещать, не разобравшись? Это тоже, наверное, не совсем правильно. И я бы сказал так, что все, что касается технической продукции… Она должна быть под таким же жестким контролем, как и продукция, которая выпускается в качестве лекарственных средств. Марина Калинина: Череп какой-нибудь с костями нарисовать, и вот такими буквами: "ПИТЬ ЗАПРЕЩЕНО! СМЕРТЕЛЬНО!". Алексей Магалиф: Ну, может быть. Во всяком случае там, где есть техническая жидкость, там должны как-то, в общем-то, наверное, действительно предупреждающие знаки быть достаточно яркими. Антон Алфимов: Ну, наверняка они там были. Алексей Магалиф: По-моему, если мне не изменяет память, там было предупреждение, что нельзя употреблять внутрь. Марина Калинина: Тем не менее. Антон Алфимов: Смотрите, врачи сейчас говорят, что… Сколько Катя сказала? 28 человек, если я не ошибаюсь, находятся в критическом состоянии. Марина Калинина: 13. Антон Алфимов: 13. Прошло уже два дня. Метиловый спирт не выводится, что ли, из организма? Почему такие пессимистичные прогнозы, что ли, в отношении этих людей? Алексей Магалиф: А дело в том, что они уже приводят к неким необратимым процессам внутри организма. Сам факт присутствия определенной концентрации метилового спирта приводит к необратимым процессам в жизненно важных органах. Антон Алфимов: Это что имеется в виду? Алексей Магалиф: Ну, это тот уровень интоксикации, скажем так, от которого организм не может избавиться, то есть невозможно его нейтрализовать. Корреспондент сказала, что если сочетать метиловый спирт с этиловым, то происходит, ну, относительная нейтрализация токсического действия метила. Антон Алфимов: Я впервые в жизни услышал, что этиловый спирт может быть антидотом. Но ведь может быть. Марина Калинина: Да. Алексей Магалиф: Ну, опять же смотря в каком соотношении. Если, например, небольшие концентрации метилового спирта присутствуют в этиловом – ну, это еще куда ни шло. А если уже основной удар пришелся по организму метиловым спиртом, то последствия в любом случае будут очень плачевными. Марина Калинина: А можно ли как-то… Антон Алфимов: А вы подтверждаете эти объемы? 30–50 миллилитров метанола – смертельная доза? Рюмка. Алексей Магалиф: Вы поймите, ведь это мы же измеряем относительно безопасным спиртовым раствором под названием "водка", правильно? А здесь мало того, что концентрированный спирт, плюс он всасывается также мгновенно в кровь, разносится по организму и вызывает необратимые процессы – ну, как минимум слепоту. Понимаете? Поэтому, в общем… Марина Калинина: А как понять, что там есть метиловый спирт? Есть ли какой-то способ, чтобы в домашних условиях как-то определить? Алексей Магалиф: Очень сложно, очень сложно. На самом деле очень сложно. И по этой причине это крайне опасно, потому что он же не отличается ни цветом, ни запахом, принципиально, поэтому уловить его на уровне обоняния крайне проблематично. И поэтому здесь контроль за качеством продукции должен быть очень жесткий, на уровне изготовления. Антон Алфимов: Смотрите, сейчас – ну, понятно, как водится у нас в стране после разнообразных происшествий – предлагается (мы уже об этом с вами сказали) "Боярышник" запретить целиком и полностью. Алексей Магалиф: Да, все вообще. Ну, тогда будет действительно "Капустник" какой-нибудь. Марина Калинина: Да. У нас народ изобретательный. Антон Алфимов: Насколько вообще полезный этот препарат, насколько он необходим нашему народонаселению? Алексей Магалиф: Вы знаете, я как врач считаю, что любое самолечение – это всегда очень опасно. И поэтому, с моей точки зрения, все-таки любые средства должны назначать все-таки врачом. Когда предоставляется… Антон Алфимов: То есть любой препарат в аптеке по рецепту – и, в принципе, проблема решена? Алексей Магалиф: Ну, это, конечно, желательно. Все, что касается тем более центральной нервной системы. В принципе, если мы имеем с вами дело с настойкой такого рода, где 70% этилового спирта, то в любом случае надо понимать, что этиловый спирт прежде всего воздействует на центральную нервную систему. Поэтому один человек, конечно, прочитает инструкцию и правильно все сделает – накапает 30 капель на полстакана кипяченой воды и будет принимать, условно говоря, два раза в день как кардиотоническое средство или легкое успокаивающее. А другой человек хлебнет значительно больше. Вот здесь я бы сказал о том, что очень важно, чтобы сами люди ответственно относились к собственному здоровью. Часто происходит так, что дается наводка, и типа: "Идите и сами лечитесь, как хотите". Марина Калинина: Вот смотрите, ведь люди знают, что они пьют суррогат. Ну, человек не может не понимать, что лосьон после бритья, наверное, пить нельзя, или какой-нибудь флакон духов тоже не надо. Вот почему в мозгах наших людей… Все равно они идут. И они понимают, что это опасно, что они могут умереть, что десятки тысяч человек погибают от этих суррогатов и так далее в нашей стране. И ничего невозможно сделать! Даже если написано, что пить нельзя категорически, что это все вообще не для питья, не для приема внутрь, – они все равно это пьют! Алексей Магалиф: Вы знаете, речь идет о разных людях с определенным отношением к себе и к своей жизни. Поэтому, чтобы начать пить, как на сленге называется, "аптеку" (то есть все то, что не предназначено, скажем, для питья), человек должен достичь определенного уровня сознания. Я бы сказал – такого сознания, которое можно бы назвать уже определенной степенью деградации личностной. Соответственно, здесь людям порой действительно наплевать на свое собственное здоровье, и они живут сиюминутными ощущениями, поэтому пьют все, что горит. И для них это является законом. Антон Алфимов: Правда ли, что "Боярышник" продается без рецепта? Алексей Магалиф: Насколько мне известно, да. Антон Алфимов: А почему тогда спирт по рецепту? Алексей Магалиф: Это сложно сказать. В данном случае все-таки это уже некий… Скажем так, настойка боярышника – это уже некое средство. А спирт – это, в общем, такое концентрированное вещество, которое можно использовать с другими целями. Антон Алфимов: Но при этом и там, и там собственно одинаковый состав, только в "Боярышнике" еще что-то. Алексей Магалиф: Еще что-то. Вот видите, есть такие нормы на сегодняшний день. Марина Калинина: А как вообще понять, что наступило отравление в такой ситуации? Какие признаки первые? Когда надо уже волноваться и бежать к врачу или вызывать "скорую"? Алексей Магалиф: Понимаете, многие люди, так как они не очень сильно обращают внимание на собственное здоровье, то они и не могут успеть понять, что происходит. Потому что может появиться и вялость, и усталость, и сонливость, и тяжесть в голове или еще что-то – и они могут просто сказать: "Ну, бывает. Вот сегодня как-то не пошло". Понимаете? И лечь спать. А когда время идет на минуты, то как раз очень часто люди просто не понимают, что у них наступило уже не обычное отравление, а критическое отравление. Поэтому все, так сказать, к этому относятся легкомысленно. Антон Алфимов: Но тем не менее, если антидот-то принимать? Марина Калинина: А ты не узнаешь, нужен тебе антидот или нет. Алексей Магалиф: Ну, кто же об этом думает в этот момент? Вы знаете, ведь опьяняющие действия у спиртов-то похожи, поэтому человек достигает определенного состояния опьянения. И если он считает, что ему хорошо – значит, море по колено. Зачем какой-то антидот? О чем он там думает? Марина Калинина: А что делать-то в этой ситуации? Может быть, тогда сделать водку дешевой, а вот такие средства химические, которые пить нельзя, дорогими? Алексей Магалиф: А мне сложно понять, что такое дешевое, а что такое дорогое, потому что разные люди имеют разный уровень дохода, и поэтому для одного человека это дешево, а для другого очень дорого. Марина Калинина: То есть получается, что пьют… Антон Алфимов: Смотрите, мы считали вчера, что… Марина Калинина: Да, дешевле. Антон Алфимов: "Боярышник", пол-литра – получается 75 рублей. Бутылка водки – минимум 199 рублей. То есть больше чем в два раза водка дороже. Алексей Магалиф: Не берусь ответить на этот вопрос. Я просто считаю, что, конечно, любое повышение цен на такую, так сказать, пищевую продукцию, где содержится алкоголь, оно всегда очень опасно именно тем, что повышается действительно процент потребления суррогата и контрафактной продукции. Это действительно так. Не знаю, насколько сейчас оптимальная цена. Мне просто очень сложно сказать. Я думаю, что все-таки в разных регионах этот вопрос должен решаться, скажем так, уже на местном уровне. Марина Калинина: А если в целом говорить о применении алкоголя в нашей стране? Вот пишут нам зрители: "Да у нас в поселках частные магазины продают подросткам и даже детям, и никому нет дела до этого". То есть спивается у нас народ, получается? Алексей Магалиф: Ну, не хочется говорить таких слов, но то, что эта проблема по-прежнему очень острая и актуальная, особенно там, что мы называем "глубинкой", – это факт. Марина Калинина: Ну и как-то молодеют все время люди, которые начинают вот это дело употреблять. Алексей Магалиф: Вы знаете, мы сейчас, конечно, затронем тему не столько алкоголя, сколько некой осмысленности жизни у каждого человека. Марина Калинина: Почему нет? Вы же специалист. Алексей Магалиф: Ну, я-то, конечно, да. Антон Алфимов: По смыслам жизни. Алексей Магалиф: По смыслам, да. К сожалению, да, для многих людей ведь цели в жизни утрачены практически с раннего возраста, поэтому… А вообще очень много зависит от окружения, от среды, в которой формируется человек. Если для него в принципе алкоголизация или наркотизация – это норма, то он не видит в этом ничего особенного для себя и считает, что так выглядит реальная окружающая среда, и он ничем не хуже, чем эта среда. Пробиться сквозь вот такой заслон нравственный – это крайне сложная задача. Марина Калинина: А как этим людям можно было бы помочь? Вот как эту задачу решить? Или нет такого способа? Алексей Магалиф: Вы знаете, это же должна быть абсолютно комплексная программа, которая связана с тем, что у нормальных людей должна быть нормальная работа, должен быть нормальный досуг. То есть это, в общем, проблема, безусловно, социальная. И вообще алкоголизм – это проблема медико-социальная, а не только лишь она связана с тем, что надо усилить качество алкогольной продукции и ввести какие-то ограничения. Мы же понимаем прекрасно, что вводить ограничения мы можем до бесконечности, но народ у нас смекалистый и всегда найдет какие-нибудь обходные пути. Вот это как раз и говорит о том, что эти обходные пути очень опасны, и опасны для жизни. И конечно же, в идеале, чтобы и алкоголь был как-то более или менее контролируем, но при этом чтобы у людей была альтернатива в проведении досуга и вообще как-то в осмысленном проживании своей собственной жизни. У нас часто фрагментируется подход – идет борьба с алкоголизмом, но исключительно где алкоголь является неким жупелом. И все концентрируются на алкоголе, "алкоголь плохой, ужасный" и так далее. А мне кажется, что прежде всего нужно обратить внимание на то качество жизни, которое существует. Марина Калинина: Тут вопрос государству, наверное, все-таки нужно задать? Алексей Магалиф: Я думаю, что… Понимаете, так часто задают вопросы государству, а государство не может все вообще решить. Поэтому я думаю, что много зависит еще от самого общества, чтобы у него был тоже запрос на изменения. Антон Алфимов: А согласны вы с тем, что то, что произошло – это именно "нищий алкоголизм"? Потому что опять же звучали некоторые тезисы о том, что… Ну, часть из них, да, были бездомные люди. Но говорят, что среди покупателей были и пенсионеры, которые из этого боярышника просто какие-то настойки и напитки для себя делают седативного свойства. Алексей Магалиф: Конечно, это прежде всего люди, которые имеют, скорее всего, крайне низкие доходы (если вообще они их имеют). И конечно же, это просто… Ну, скажем так: это очередной симптом. Это не что-то из ряда вон выходящее на самом деле, а просто на это обратили внимание. Марина Калинина: Ну, потому что это массовость, за один раз больше 50 человек. Алексей Магалиф: Это просто массовое отравление, да, действительно. А так количество смертей от отравлений и, я бы даже сказал, от опоев… Потому что необязательно речь должна идти о какой-то контрафактной продукции, а вообще о том стиле употребления алкоголя, который существует в России. Он как раз в принципе очень опасный, потому что люди здесь привыкли, так сказать, принимать алкоголь в больших количествах, не сильно задумываясь о последствиях такого экстремального употребления алкоголя. Мало внимания уделяется еде. Вообще у нас, я бы сказал так, стиль такой, что для многих людей, которые употребляют алкоголь, самое главное – состояние опьянения. То есть самое ценное – состояние опьянения. Состояние опьянения вызывается всегда достаточно высокими дозами. Поэтому, наверное, если бы у нас была в большей степени традиция, где люди были бы интересны друг другу, общались, вкусно ели и выпивали, то, наверное, ситуация была бы немножко иной. А многих интересует исключительно состояние алкогольного опьянения. Собственно, ради чего пить? Обычно люди пьют только в основном ради опьяняющего действия алкоголя. Антон Алфимов: Нарушен порядок – сначала опьянение, а потом уже общение и, может быть, еда. Алексей Магалиф: Да, вы абсолютно правы. Причем общение достаточно такое, я бы сказал, искаженное, потому что в состоянии алкогольного опьянения общение не очень продуктивное. Марина Калинина: Вопрос к вам: "Есть ли шанс, что человек, который пьет "аптеку", – как вы сказали, – может излечиться, исправиться?" Антон Алфимов: "Исправиться"? Марина Калинина: Ну, тут написано "исправиться". Алексей Магалиф: Кстати сказать, вы правы, потому что… А что вкладывать в понимание "излечение"? У нас очень часто вкладывается это в какой-то воспитательный процесс, что человек должен что-то понять, взять себя в руки, потерпеть. И что дальше? Поэтому у нас в основном это мера ограничительного и воспитательного характера. Опыт показывает, что на страхе и запретах очень сложно решить какую-то системную проблему. А для того чтобы решать ее как-то глубоко и качественно, для этого требуется… ну, достаточно серьезный разговор на эту тему. У нас не любят как-то серьезно относиться к этой проблеме. Марина Калинина: Ну, как к ней не относиться серьезно, когда вот она, она на поверхности? Алексей Магалиф: Вы знаете, это же было… Понимаете, с определенной частотой появляются какие-то случаи вопиющие, на которые все так вздрагивают и обращают внимание, а потом: "Ну, все", – и дальше… Антон Алфимов: "Больше не будет". Алексей Магалиф: Да, "больше не будет". Понимаете? И говорить на эту тему можно очень много. И понятно, что алкоголизм – это проблема не… Многие ведь как ее воспринимают? Что это проблема связана только с индивидуальным выбором человека, что человек сам должен принимать решение – выпивать ему или нет. Но у нас это носит массовый характер, и такой уже достаточно исторический, традиционный. Поэтому чтобы эту проблему, так сказать, потянуть всерьез, здесь надо подключать очень много сил, а это сложно. Антон Алфимов: Вы сказали, что довольно много людей постоянно гибнет от отравлений, от опоев. Алексей Магалиф: Да. Антон Алфимов: Есть какие-то цифры по году? Алексей Магалиф: Мне сложно говорить о статистике все-таки. Я примерно могу сказать о том, какая цифра смертности населения именно в результате сильнейших отравлений или опоев. Она где-то колеблется в районе 50 тысяч человек в год. Антон Алфимов: В год? Алексей Магалиф: Да. Но давайте мы еще одну статистику приведем сюда, которая носит значительно более массовый характер, потому что очень часто люди погибают… Антон Алфимов: Это смерти, связанные с употреблением алкоголя в принципе? Алексей Магалиф: В принципе, да. И в основном это касается сердечно-сосудистых осложнений, которые возникают в процессе вот такой затяжной интоксикации. Ведь очень много людей погибают на выходе, например, из запойных состояний, но констатацией смерти будет не алкоголизм, а сердечная недостаточность, например. Поэтому за болезнями сердечно-сосудистой системы очень часто стоит алкоголизм, а он-то собственно в эту статистику вроде как и не попадает. Антон Алфимов: Грустно… Спасибо. Марина Калинина: Спрашивают вас про кодирование. Давай, у нас еще есть время. Насколько оно эффективное? Алексей Магалиф: Кодирование – это как раз способ или метод воспитательной терапии (я бы так его назвал), потому что в основе кодирования – запрет на употребление алкоголя под страхом смерти или каких-то тяжелых осложнений. Антон Алфимов: Вы имеете в виду психологическое кодирование? Алексей Магалиф: А вы знаете, это не имеет значения, потому что человек так или иначе получает установку на то, что после проведения того или иного способа он не может дотрагиваться до алкоголя, иначе ему будет очень плохо. Поэтому расчет идет на то, что человек пока живет в состоянии некой устрашающей установки, и он там потихонечку как-то нормализует свой образ жизни. Ну, это спорно. Антон Алфимов: В ответ на это. Мне один израильский врач рассказывал замечательную историю про то, как он кодировал своего пациента. И тот, чувствуя весь страх, пришел пить к дверям больницы, чтобы его… Марина Калинина: Сразу. Антон Алфимов: Сразу, да. Алексей Магалиф: Это очень распространенный способ. Антон Алфимов: Да? Алексей Магалиф: Поэтому не только там, а это вообще здесь. Очень часто люди, так сказать, подстраховываются. Марина Калинина: Ну, это как в анекдоте, знаешь: "Папа, водка подорожала. Ты будешь меньше пить?" – "Нет, сыночек, ты будешь меньше есть". Вот как-то так у нас происходит. Антон Алфимов: Спасибо. Алексей Магалиф, врач, психиатр-нарколог, сегодня был в студии Общественного телевидения России. Говорили мы о ситуации в Иркутске, где жертвами массового отравления… Я даже не знаю, как это сказать. Марина Калинина: Метанолом. Антон Алфимов: …спиртосодержащей жидкостью, да, метанолом стали уже 55 человек. Врачи не исключают, что эта цифра может увеличиться. Спасибо.