Ксения Сакурова: Ну а мы снова про цены, они продолжают расти. В этом месяце уже серьезно подорожали огурцы и помидоры, на очереди колбаса, сосиски и другие продукты из мяса. Крупнейшие производители заявили, что стоимость их продукции увеличится на 7–20%. К ним присоединились и производители круп: гречка, овсянка, хлопья могут прибавить в цене до 20% – об этом стало известно сегодня. Виталий Млечин: Печальная история, конечно. В правительстве сейчас разрабатывают новые меры борьбы с ростом цен. Минсельхоз выделит дополнительные средства на поддержку овощеводов. Аналогичную помощь получат и производители мясной продукции. Кроме того, в министерстве рассчитывают, что поддержка животноводства позволит увеличить объем производства мяса, а это, соответственно, должно в теории помочь сдержать рост цен. Но это, тут речь идет не о том, что происходит сейчас, а о том, что уже будет в следующем году. А что сейчас? Что в вашем регионе с ценами? Пожалуйста, позвоните нам: 8 800 222 00 14 в прямой эфир по бесплатному номеру либо напишите нам SMS на короткий номер 5445, он тоже бесплатный. Давайте разбираться, как вот эти все макроэкономические данные сходятся с реальными историями в реальных магазинах. С нами на связи Михаил Глушков, директор Плодоовощного союза, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Михаил Глушков: Здравствуйте-здравствуйте. Виталий Млечин: Что происходит? Почему дорожает опять все? Казалось бы, осень – не должно бы. Михаил Глушков: Ну, как все? Не все дорожает. У нас есть продукты, которые дешевеют, например, овощи открытого грунта: капуста, свекла, да, они у нас дешевеют по мере сбора урожая, по мере поступления нового урожая. А что касается томатов и огурцов, о которых вы сказали, то да, действительно, они дорожают, потому что мы переходит с овощей открытого грунта на овощи, выращенные сначала в парниках, а затем в промышленных зимних теплицах. И на самом деле, если посмотрите, ежегодно у нас цены увеличиваются, ну, вот если брать огурец, да, ну, могут в три, в четыре раза. Зимой огурцы стоят дороже, чем летом, потому что летом – это открытый грунт, а зимой – это зимние промышленные теплицы, которые 22 часа в сутки освещают свою продукцию, то есть светят лампами, и, конечно, отапливают свои помещения для того, чтобы там было тепло. Ксения Сакурова: Ну, хорошо, то есть помидоры-огурцы – это по сезону, да? Просто пришло время, и они подорожали. Михаил Глушков: Да-да. Ксения Сакурова: А тогда картофель почему? Вот мы смотрим, тоже за рекордными какими-то ценами в этом году. Михаил Глушков: Картофель, к сожалению, он был позже посеян. У нас была поздняя весна, на две недели позже. Плюс в сентябре задержался сбор урожая из-за погодных условий. Вот. И поэтому сейчас вот по данным, которые вчера… на прошлой неделе, да, я был на совещании в Минсельхозе, там они говорили, что собрано порядка 3-3,7 млн. тонн картофеля, а по плану у нас 5,4 млн. тонн картофеля. То есть уборка урожая задерживается. Тем не менее, каждую неделю прибавка приходит примерно 10% по валовому сбору, то есть уборка еще идет, она продолжается, и если погода позволит, то мы весь картофель соберем, и он тогда опять будет дешевле. Хотя, конечно, вряд ли он вернется на ту стоимость, которую мы видели в прошлом году, потому что у нас и удобрения подорожали, там на 30-70%, и упаковка, и все остальное, да. ГСМ, вы видите, как дорожает. То есть все дорожает, действительно, быстрее инфляции. Здесь именно поэтому министерство сегодня разрабатывает те меры поддержки, которые они вот озвучивают и выделяют. Насколько я знаю, 5 млрд. рублей дополнительно выделили на поддержку овощеводов. Виталий Млечин: Очень здорово слышать, что государство, правительство выделило миллионы, миллиарды рублей на поддержку. А к кому конкретно пойдут эти деньги? И самое главное, все-таки вот потребителю-то что-то достанется от этих денег в плане там субсидий, хотя бы средства, сдерживающего рост цен в магазинах? Михаил Глушков: Ну, из этих 5 млрд. вряд ли что-то достанется потребителю, это, скорее всего… Виталий Млечин: Нет, опосредованно, естественно. Понятно, что деньги никто не будет раздавать, да. Михаил Глушков: Да, это поддержка производителей. Но здесь речь идет о чем? Речь идет о том, чтобы сохранить действующее производство, то есть, чтобы у нас не падали объемы производства, а, наоборот, увеличивались. Да, вот по прогнозам министерства, они хотят к 2025 году на 15% чтобы у нас производство картофеля и овощей в грунте выросло. Ну вот, и, конечно, если производство будет расти, и будут государством созданы условия для того, чтобы производство росло, то, соответственно, цены будут стабилизироваться. И сегодня-то, на самом деле, важно найти вот этот вот баланс цен, который будет устраивать и потребителей конечных, да, то есть, чтобы овощи были недорогими, и производителей, чтобы производители могли просто зарабатывать, а иначе они просто сокращают площади. Как мы видим вот, с морковью мы видели, когда площади упали на 20% в прошлом году. Почему? Потому что в позапрошлом году никто на моркови не заработал. Она стоила 8-9 рублей, и все просто перестали ее сажать. Ксения Сакурова: Давайте послушаем наших зрителей. Евгений из Липецкой области с нами на связи. Евгений, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Евгений. Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. Зритель: Это город Елец, Липецкая область. Виталий Млечин: Так. Зритель: Вчера в магазине «Магнит» брал молоко, 900 гр. – 59 рублей. Виталий Млечин: Так. Зритель: Сегодня утром, за ночь, это же молоко стоит 70. Виталий Млечин: Угу. Зритель: Гречку брал. Вчера 63 рубля, сегодня 88. За ночь. Виталий Млечин: Угу. Зритель: У меня еще такой вопрос: для чего нужна антимонопольная служба, если ничего абсолютно не делается, она не может ничего поделать? Все, спасибо. Ксения Сакурова: Да, спасибо большое. Виталий Млечин: Понятно. На счет антимонопольной службы, у вас же явно есть какой-то другой магазин в городе, вряд ли у вас один магазин. Вот, монопольная… антимонопольная служба как раз для этого и нужна, чтобы было несколько магазинов, там можно было что-то выбрать. Ну, Михаил Владимирович, вопрос, понятно, что не совсем к вам, потому что вы не владелец магазина, но, тем не менее, когда вот такие вещи происходят, это не первый уже далеко случай, когда нам телезрители сообщают, что за ночь радикально переписываются ценники на ту или иную продукцию. Почему это происходит? Михаил Глушков: Ну, это происходит, скорее всего, из-за того, что производители или поставщики в данном случае – я думаю, вряд ли там магазины работают напрямую с сельхозпроизводителями – поставщики присылают письма, уведомления о том, что цена вырастет с такого-то числа: с завтрашнего дня цена на гречку, например, вырастет, да. Если такое письмо магазин получает розничный, то, конечно, он вынужден поднимать свои цены, потому что на самом деле рост цен, именно закупочных цен для магазина, он тоже не выгоден. Ведь, например, магазин купил картошку по 10 рублей, продал ее там по 12. Пришел покупать снова картошку, он хотел ее по 10 купить, а она уже 12 стоит, и магазин тоже в этом случае ничего не зарабатывает. Виталий Млечин: Угу. Михаил Глушков: Поэтому, конечно, розница пытается угнаться за тем ростом цен, который происходит вот в этом звене от производителя до розницы, да. Потому что там еще, как обычно, там 5-7 посредников, насколько я знаю, там есть, да. Здесь тоже одна из задач, на самом деле, и ей сейчас, насколько мне известно, Минсельхоз занимается – это сделать так, чтобы эта цепочка была короче, чтобы производители напрямую поставляли в розничные сети. И это, конечно, сделает цену более такой устойчивой и приведет к меньшим колебаниям цен. Ксения Сакурова: Сейчас производители овощей нередко, ну, и вообще сельхозпроизводители, нередко говорят о том, что они вынуждены повышать цены из-за того, что растут в цене удобрения. Почему происходит именно так, почему дорожают удобрения? И здесь мы их закупаем, все-таки, в основном, или это наши дорожают, российские? Михаил Глушков: Нет, удобрения. На самом деле, Россия – лидер по производству удобрений. И это экспортный товар, то есть 70% всех производимых удобрений мы отправляем на экспорт. И, конечно, цены формируются внешним рынком. Когда они дорожают на экспорт, то наши производители начинают повышать цены и здесь, внутри страны. И причем они говорят, что, да, мы здесь медленнее повышаем, мы сдерживаем цены. Но, тем не менее, вот мы видим тот рост цен, да, который на 30, на 30–100% подорожали удобрения. И, к сожалению, это пагубно скажется, ну, скорее всего, в следующем году, потому что сейчас вот, удобрения если не закупят сельхозпроизводители или закупят меньше, они будут вынуждены либо сокращать посевные площади, что приведет к снижению валового сбора, либо, собственно, снижать норму внесения удобрений, на тех же площадях, да, что также может привести к снижению урожая. Какой-то еще остаточный там запас питательных элементов, понятное дело, что в почве остается из года в год, но я считаю, что здесь должно вмешиваться правительство более активно и как-то регулировать именно экспорт. Потому что, если мы видим по зерну, да, вывозят очень много зерна, и чтобы у нас цены на зерно, а, следовательно, на корма и на мясо не росли, то государство вводит экспортные пошлины. Ну, и, наверное, пора подумать уже о таких же механизмах и в плане удобрений. Ксения Сакурова: Вот я как раз об этом вас хотела спросить: не стоит ли здесь подключиться государству, на этой стадии, чтобы тоже как-то сдерживать рост цен. Спасибо большое. Михаил Глушков был с нами на связи. Виталий Млечин: Спасибо. Ксения Сакурова: Директор Плодоовощного союза. Виталий Млечин: Послушаем небольшой материал, наши коллеги- корреспонденты спрашивали жителей Ижевска, Белгорода, Южно-Сахалинска, что подорожало в этих городах: - На улице продают помидоры, которые стоят сколько, 570 рублей. Ну, это уж вообще ни в какие. Еще у людей свои помидоры есть садово-огородные. - Мясо на рублей 40, наверное, подорожало. Ну, все подорожало, и крупы подорожали. Но песок сахарный нет, как был 46, так и есть, а остальное все подорожало. - Молочка, я молочку часто покупаю, хлеб. Овощи у нас свои, поэтому я не могу сказать. Мясо, наверное, тоже подорожало, колбасы. - Бензин, мясо, хлеб – все, все подорожало. По рыбе могу сказать, допустим, было 100-120, а сейчас уже 180, 160, 200. - Доллар растет, бензин растет, из-за этого все дорожает. Мне кажется, надо это принимать как данность и просто стараться зарабатывать больше. - Там вот курочка продавалась, два таких кусочка стоило 400 там с хвостиком, а сейчас 500 с хвостиком. Сто рублей подорожание – это куда? - В магазинах цены, конечно, заоблачные, просто заоблачные. На все. Практически на все. Поэтому, когда приходишь в магазин, в принципе выбора-то особого нету, а деньги сумасшедшие везде. И поэтому люди бегают ищут на базах, туда-сюда. - Картошка и яйца, и помидоры, огурцы – все дорожает на глазах, каждый буквально. Причем такая тенденция, что практически каждую неделю цена возрастает. Как с этим бороться? Ну, идти в бизнес и зарабатывать. Как. Виталий Млечин: Ну, вот тоже вариант, собственно говоря – зарабатывать столько, чтобы не обращать внимания на цены. Но не у всех получается, к сожалению. Давайте побеседуем с аналитиком финансовой группы «Финам» Алексеем Кореневым. Алексей Львович, здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый день. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Виталий Млечин: Алексей Львович, хочется разобраться, как вот эта вот самая государственная поддержка пресловутая, которую очень многие ждут, которую все время просят и которая реально выделяется, судя по всему, как она влияет на цену? То есть получается, что если бы ее не было, еще все было бы в два раза дороже? Алексей Коренев: Если бы не было господдержки, точно было бы дороже. Вопрос в том, насколько господдержка достаточна и своевременна. Потому что, ну, надо иметь в виду, что цены-то растут не только в России. Общемировой рост цен на продукты питания за год составил 33%. А если учесть, что мы хоть и аграрная страна, но мы импортируем огромное количество и готовой продукции, и, самое главное, сырья, субстанции, улучшителей. Естественно, техника, узлы, агрегаты – это все, в основном, все импортное, более 70%. То и у сельхозпроизводителей, и у логистики, и у пищевой промышленности цены растут. Ну и добавляет, понятно, на конечном этапе еще и ретейл. Господдержка нужна, она должна быть адресной, она должна быть очень быстрой, чтобы не получалось так, что мы все время отстаем, когда вот, как сейчас с гречкой, и этим самым, овсяными этими делами. Потому что, сперва производители заявляют о том, что уже запредельно выросли оптовые цены, и только потом это получает огласку и отклик в правительстве. Подобные вещи надо мониторить, на мой взгляд, заранее и предпринимать превентивные меры именно адресной поддержки. На самом деле ресурсы в стране есть, они огромные. У нас Фонд национального благосостояния, который создавался специально для того, чтобы оказывать поддержку и населению, и бизнесу в тяжелые времена, он сейчас 14 трлн. рублей. Гораздо больше, чем, кстати говоря, предполагалось изначально. Предполагалось, что до 7% от ВВП он растет, а сейчас он уже порядка 12% от ВВП. Можно смело тратить, можно. И тратить именно на адресную поддержку как населения, так и самих производителей. В виде чего? Субсидии на компенсацию возросших издержек, потому что издержки выросли у всех. Растет топливо, дорожает логистика, дорожает техника, ее покупка, обслуживание, обновление, дорожают, как я уже говорил, субстанции, улучшитеши – и все это сказывается на конечной стоимости продукта. На мой взгляд, если правительство успевало бы эти вещи отслеживать до того, как цены уже поднялись, можно было бы успеть помочь производителям. И сельхозпроизводителям, и пищевой промышленности. Виталий Млечин: А как именно, Алексей Львович? Вот вы когда говорите, что помощь должна быть адресная. Потому что вот понятно, государство, там, правительство выделило 5 млрд. рублей. Прекрасно. На что они пойдут? То есть просто, просто раздадут деньги производителям или что, или как? Алексей Коренев: На самом деле первое, в чем нуждается бизнес – это льготные кредиты. Виталий Млечин: Угу. Алексей Коренев: Их нужно сделать, в том числе за счет этих средств. Выдайте вы производителям, в конце концов, кредиты, которые, допустим, сейчас в условиях пандемии, вот как сейчас предприняли срочные меры: там полгода можно проценты не платить, потом льготный процент – 3% и так далее. На самом деле государство, в принципе, в силах пойти на подобные вещи, деньги есть, а для производителей это глоток свежего воздуха. Во-вторых, это могут быть и прямые субсидии на закупку удобрений, оборудования, субстанций тех же самых, из которых производятся продукты питания. То есть прямая помощь, прямые субсидии производителям на возросшие издержки производства. И, главное, чтобы это было сделано вовремя, а не постфактум, когда цены уже взлетели, потому что любую болезнь, как вы понимаете, проще предотвратить, чем потом лечить. Ксения Сакурова: Алексей Львович, а вот эти выросшие издержки. Я так понимаю, что, ну, это уже наша новая реальность, с которой мы будем жить. Не получится ли так, что государству придется постоянно субсидировать производителей из года в год или как? Подсадить их на эту иглу государственной помощи? Виталий Млечин: Или так и должно быть? Ксения Сакурова: Или да, этого вообще не нужно бояться? Алексей Коренев: Нет, само сельхоз… Мы вообще сельхозстрана, у нас прекрасные природно-климатические данные, нам бы только производить и производить. И почва, и гидрология у нас прекрасная. Если выдавать помощь механически, не задумываясь, да, это станет хронической болезнью. Так же как, знаете, бывает зависимость от лекарств от некоторых. Так вот, чтобы не попасть в зависимость от этих лекарств, помощь должна быть, скажем так, разумной, адресной и строго в тех пределах и в тех временных масштабах, когда она востребована. А просто постоянно прикармливать производителей – ну, действительно, вы правильно говорите, они привыкнут и будут требовать уже всегда. Виталий Млечин: Екатерина из Московской области нам звонит. Екатерина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы высказаться по поводу инфляции. Виталий Млечин: Давайте. Зритель: Что, да, я согласна с экспертом, что цена зависит, прежде всего, от издержек. У нас, смотрите, очень дорогие цены на энергоносители. Тем более сейчас, когда у нас, да, растет нефть, соответственно, растет бензин и, соответственно, на бензин повышаются цены, на электричество. И это все закладывается в издержки производителя. По сути, мы имеем еще открытую инфляцию, это когда в рамках экономических процессов, которые происходят на мировом рынке. Но также у нас есть еще и скрытая инфляция, которая полностью зависит от деятельности государства, которая диктует условия относительно ценообразования. Сюда входит и «Платон», и «Меркурий», и ЕГАИС, и этот налоговый маневр на нефтепродукты, который был в премьерство Медведева сделан, да, что у нас, ну, как бы получается на внутреннем рынке бензин, да, энергоносители существенно дороже, чем мы поставляем на внешний рынок. То есть здесь наложение и открытой инфляции, и скрытой инфляции. И, конечно, отсутствие конкуренции, когда вот эти наши контрсанкции, когда мы не допускаем на свои рынки иностранные продукты, мы практически сами себе стреляем в ногу. Потому что в условиях конкуренции, естественно, цены всегда понижаются. Виталий Млечин: Да, Екатерина, спасибо вам большое за такое подробное мнение очень интересное. Мне кажется, Алексей Львович, что вы согласны, да, с нашей зрительницей. Алексей Коренев: Я не то, что согласен, я в восторге, потому что редкий случай, когда звонит телезритель и выступает фактически в роли эксперта, достаточно хорошо разбирающегося в вопросе. Абсолютно правильно она все сказала. Более того, она даже упомянула такие вещи, о которых обычно, ну, просто руки не доходят сказать, что называется. Тот же самый «Платон», который является дополнительным бременем на автоперевозчиков. Они же и так платят налог на дороги, так с них еще и за «Платон» берут, так с них еще и за платные дороги берут, им еще и запретили проезд по МКАДу, причем и раньше-то хоть днем, а теперь еще и ночью. Естественно, все это повышает стоимость перевозок. И такая же картина наблюдается по очень многим направлениям. Ну, фактически весь бизнес обложили серьезными поборами. Причем как правильно вот она заметила, Екатерина, что зачастую эти поборы дублируют друг друга, потому что и налог на дорогу, и «Платон», по сути, преследуют одну и ту же цель – зачем два раза с людей брать налоги? Плюс акцизы, которые, опять же, зачастую дублируют наши налоги, без того которые взимает государство. Все это в итоге ложится на плечи конечного потребителя. И здесь государственная политика, действительно, ну, скажем так, она должна быть более разумной, если мы не хотим получить серьезные социальные проблемы в обществе. Я считаю, что, в общем-то, фискальную нагрузку на производителей нужно снижать или, по крайней мере, оптимизировать. Потому что, ну, скажем прямо, заниматься бизнесом сейчас крайне тяжело, особенно, если вы начинаете собственный бизнес. На вас ложится огромное количество и налогов, и расходов, и необоснованных проверок, и так далее. В итоге, либо бизнес погибает, либо он все это транслирует в конечные цены. Ксения Сакурова: Алексей Львович, а что-то мы можем сделать вот с нашей зависимостью от мировой конъюнктуры? Да, дорожают энергоресурсы везде, но, кажется, мы эти энергоресурсы, поставляем. Да, дорожают удобрения, но, опять же, вот мы до этого говорили, мы производим большую часть этих удобрений. Мы с этим ничего не можем поделать, чтобы как-то внутри страны по-другому решать эти вопросы? Алексей Коренев: Да можем, конечно. Нужна, во-первых, политическая воля, во-вторых, более разумный подход, потому что правильно вы говорите, энергоресурсы мы, вроде бы, поставляем, и мы сами же страдаем от роста цена на них. Хотя тут надо понимать, что наши там демпферные механизмы, которые призваны снижать зависимость от экспортных цен, от мировых цен, да, на внутреннем рынке, они на самом деле очень несовершенны, и там есть о чем подумать, о том, как их реформировать. Тут вот, опять же, Екатерина, звонившая, правильно сказала: нам остро не хватает свободной конкуренции, разумной рыночной конкуренции, когда бизнес будет прозрачным, когда он не будет сталкиваться с какими-то непонятными ограничениями, когда тендеры и аукционы будут действительно равными для всех участников и когда, в общем-то, скажем так, вся система бизнеса, она будет серьезно защищена. Должен быть защищен частный капитал, должна быть проведена, на мой взгляд, серьезная правовая реформа, когда бы не дергали экономистов и бизнесменов по любому поводу: то, что во всем мире, в общем, нарушением не является – у нас за это дело сажают предпринимателей. И это, конечно, мешает работать. А все, что мешает работать, в итоге сказывается на ценах. Тогда у нас будет нормальный свободный рынок. Виталий Млечин: Да, понятно. Спасибо большое, Алексей Львович. Алексей Коренев, аналитик финансовой группы «Финам» был с нами на прямой связи. Мы говорили о ценах. Конечно же, абсолютное большинство сообщений, которые к нам приходят, они о том, что дорожает на прилавках практически все. Вот из Ленинградской области: «Капуста, картошка, морковь, яйца, филе грудки курицы, говядина, свинина – все подорожало. И, в общем, пока механизмы сдерживания не очень-то заметны, по крайней мере». Ксения Сакурова: Орловская область. Виталий Млечин: Давай. Ксения Сакурова: «Цены растут со скоростью света, зарплата все меньше, мясо не покупаем». Волгоград: «Говядина – 600, свинина – 400, морковь, капуста, свекла – по 50». Виталий Млечин: Нам пора заканчивать. В три часа новости, и вечерний выпуск программы «ОТРажение» в шесть по Москве. А мы с Ксенией Сакуровой вернемся завтра. До свидания. Ксения Сакурова: До новых встреч. Виталий Млечин: Спасибо, что смотрели.