Ольга Арсланова: Итак, это программа «ОТРажение», давайте поговорим на главные темы этого дня. Дефицит есть, лекарств нет: жители сразу нескольких регионов пожаловались на то, что в аптеках не хватает препаратов, особенно противовирусных. Денис Чижов: Сегодня одна из крупнейших фармкомпаний сообщила, что поставки в Россию жизненно важных лекарств приостановят из-за сбоя в системе маркировки. Эти сбои происходят с начала октября, из-за чего нельзя растаможить медикаменты, в итоге грузовой транспорт компании разворачивают прямо на границе. Ольга Арсланова: В общем, эта проблема известна законодателям, и в Госдуме предложили уже правительству ввести временный мораторий на эту маркировку лекарств, а также штрафы за нарушения в аптеках. Все это осложняет ситуацию, говорят депутаты, сейчас, во время пандемии, не время придираться к таким мелочам. Тем более что в ряде регионов ситуация по обеспечению лекарствами уже близка к катастрофической: препараты на складах вроде бы есть, но продавать их аптекари не могут. Денис Чижов: Ну и давайте сразу посмотрим, что происходит в аптеках Новосибирска и Липецка, а потом уже приступим к обсуждению. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Позвоните и расскажите, как с препаратами в аптеках вашего города. Кстати говоря, столичные власти сказали, что в Москве никаких проблем нет, но... Денис Чижов: В Москве вроде бы все в наличии, ну вот на неделе же мы эту тему уже обсуждали, из регионов нам много звонили, вот в регионах именно действительно проблема, причем с какими-то совершенно простыми, парацетамол, арбидол, даже этого не могут купить. Ольга Арсланова: А может быть, и в Москве есть проблемы. Денис Чижов: Возможно. Ольга Арсланова: Поэтому, пожалуйста, мы и ваших звонков тоже ждем в прямом эфире, присоединяйтесь к нашей беседе, будем говорить на эту тему до конца этой получасовки. А сейчас с нами на связи Сергей Натаров, первый заместитель председателя Комитета по охране здоровья Госдумы, и Александр Петров, член Комитета Госдумы по охране здоровья также. Мы так понимаем, что наши уважаемые гости коллеги, но позиции по маркировке лекарств немного разные. Добрый вечер. Сергей Натаров: Добрый вечер. Александр Петров: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Сергей Васильевич, давайте с вас начнем. Какие предложения есть конкретно у вас, у ваших коллег по сложившейся ситуации? Мы вместе видели этот сюжет. Сергей Натаров: Ну, коллеги, я бы хотел сказать, позиция сегодня практически у всех депутатов, в том числе и нашего комитета, понятная: мы говорим, что маркировка лекарственных средств в России должна быть. Но только немножко поторопились, получается, что поставили телегу впереди лошади. Мы об этом предупреждали, и буквально за месяц до начала работы закона мы собирались межфракционной группой все фракции, где высказали свои опасения и дали рекомендации правительству. Но видимо, не услышали нас, поэтому приняли решение, что с июля месяца закон вступает в силу, в итоге простые граждане оказались, столкнулись с реализацией этого закона. И естественно, депутаты, которые приезжали с территорий, не могли просто остаться в стороне, они подходили, многократно говорили, что нужно что-то делать. Поэтому родилось это обращение от депутатов ЛДПР на правительство с предложением, чтобы максимально ввести временный мораторий на маркировку лекарств. Там проблема не только в этом, но эта основная сегодня. Ольга Арсланова: Понятно. Александр Петрович, вас тоже хотим подключить к беседе. Поясните, пожалуйста, нашим зрителям, что это такая за маркировка и какая была острая необходимость ее вводить, в общем-то, в разгар пандемии. Александр Петров: Добрый вечер. На самом деле я маркировкой занимаюсь профессионально, это тот законопроект, который я вел, я отвечал за него. Мы его согласовывали со всеми ветвями власти, с общественностью, с профессиональным сообществом, с пациентскими организациями примерно 2 года. И в тот момент, когда мы его приняли, и по 7 нозологиям это те самые дефицитные нозологии, которые оплачивает федеральный бюджет, мы начали работать с 1 октября 2019 года, вроде бы ситуация начала правильно работать. Маркировка – это абсолютно точный учет каждой пачки, когда сам покупатель является контролером, он может ее проверить через программу «Честный ЗНАК», и когда был миллион пачек, программное обеспечение компании-оператора справлялось. Мы видели, что исчез сразу же фальсификат по этим темам и исчез контрафакт, те самые «серые» продажи, когда в больницах лекарства списывались и обратно бизнесменам продавались за небольшие деньги, и по этому поводу даже возникли уголовные дела, когда ввели маркировку, мы это выявили. Но случилась пандемия, она наложила свой отпечаток, но на пандемию ссылаться не надо, мы, депутаты, несем такую же ответственность, как и правительство, за то, что мы согласились с 1 июля ввести маркировку. Да, мы понимали, что есть проблема, но мы же согласились, и мы видим сегодня проблему, что произошел срыв системы, программное обеспечение не работает, компания-оператор кроме слов о том, что «мы работаем над проблемой»... И уже по 10 дней в некоторых заводах стоят лекарства, которые они произвели, они не заходят в систему, а без этого их нельзя передать дистрибьюторам, аптекам. Самая глупая ситуация в том, что лекарства в России есть, но мы их не можем передать потребителю. Это означает, мы как власть виноваты, нам нужно срочно решать этот вопрос, потому что задача №1 – лекарства должны быть у каждого пациента, кто в этом нуждается. Ольга Арсланова: Ну вот Сергей Васильевич предлагает заморозить просто маркировку и таким образом проблему решить. А у вас какое предложение? Что нужно сделать? Александр Петров: Предложение? Мы в четверг собираемся на межфракционную рабочую группу в Государственной Думе, и мы будем решать этот вопрос. Мы уже провели несколько координационных совещаний с профессиональным сообществом, с пациентскими организациями, с федеральными органами власти, в четверг мы выдадим решение согласованное, которое позволит эту тему все-таки решить. Я думаю, маркировка, первое, не должна мешать движению сегодня препаратов, она должна уйти, еще раз, на полгода хотя бы в тестовый режим, и при любом сбое мы должны не учитывать маркировку. Конечно, это создаст определенные проблемы, но мы наполним лекарствами аптеки и медицинские учреждения и спокойно будем решать. В аптеке есть лекарство, но его продать не могут – что за глупая ситуация? Нам нужно... Денис Чижов: Александр Петрович, а скажите, ну вот я правильно понимаю, что маркировка призвана бороться с фальсификатом как раз? Хорошо, сейчас будет принято решение о заморозке системы маркировки – это значит, что хлынет фальсификат в аптеки теперь? Александр Петров: Он не хлынет, потому что даже чтобы произвести фальсификат, нужно время. Но безусловно, контроль за движением лекарственных препаратов в определенной степени ослабится. Но извините, когда из миллиона пачек одна может быть плохая, нам все-таки нужно миллион пустить в рынок, а не так, что остановить весь миллион пачек. Ольга Арсланова: Ага. Денис Чижов: Хорошо. Вопрос к обоим нашим гостям, давайте сначала, Сергей Васильевич, вы ответите – а насколько вообще была необходима вот эта система маркировки? Ведь до этого же как-то жили вроде бы... Не знаю, такая великая проблема была с фальсификатом? Сергей Натаров: Коллеги, проблема была действительно, и обращались очень многие организации, пациенты, люди, и многие экспертизы, которые доказывали и подтверждали, что большие партии проходят без определенной сертификации. Поэтому... Западные страны тоже, европейские страны все на маркировке, только они шли к этому многие годы, а мы пытаемся за один год все вместить. Суть вопроса такая: если в аптеке сегодня порядка 5 тысяч наименований упаковок, вы представляете, сколько нужно сегодня количества времени двоим фармацевтам это принять и продать это все? Тем более если нет обратной связи. Мы согласны, что должен быть мораторий, но полумер здесь не должно быть. Проблема решается достаточно просто: у нас есть законодательство, закон, куда мы можем внести поправку и приостановить действие этого закона. Поэтому в этой части, думаю, не состоит никакого труда. Ольга Арсланова: Сергей Васильевич, правильно мы понимаем, что в течение этой недели депутаты будут решать, что делать, потом правительство будет решать, что делать, потом это все как-то до рынка дойдет... А сколько еще времени у людей будут проблемы и перебои с лекарствами в регионах? Сергей Натаров: Коллеги, думаю, что поправку к законопроекту с учетом такой экстренной необходимости можно принять буквально в нескольких заседаниях палаты, поэтому в этой части самое главное здесь понимание всех фракций и правительства, что проблема существует. И вот благодаря вам, вы сегодня эти темы поднимаете, вчера эту тему поднимали, благодаря вам это должно понять и правительство в том числе. Потому что понятно, что депутаты работают совместно, мы вместе решаем эту проблему. Денис Чижов: Александр Петрович... Александр Петров: С понедельника, с понедельника уже появилось временное разрешение не учитывать маркировку при продаже в аптеках, и будет учет вестись через кассовые чеки. Но это временное решение, его надо тоже затвердить, мы его в четверг обсудим еще раз с правительством и, думаю, этим путем сегодня разблокируем те замороженные лекарства, которые лежат на складах. Просто очень жаль, что целую неделю был серьезный-серьезный сбой. Денис Чижов: Александр Петрович, нам вот пишут из Кемеровской области, коротко, если можно, ответьте. Смотрите, маркировка, пишут нам из Кемеровской области, основная причина припрятывания лекарств, и 100% будет увеличение цены. На цены в аптеках вот эта маркировка, эти затраты не повлияют? Сергей Натаров: Не повлияют. Александр Петров: Маркировка лекарства стоит 60 копеек в каждой пачке. Денис Чижов: Ага. Александр Петров: Вот все увеличение, если все делать строго по закону. Денис Чижов: Принято. Александр Петров: Если бизнесмен криминальный и он хочет на этом наценить, он должен будет все равно в рамках закона. И сегодня в интернете мы можем увидеть по всей системе, по какой цене эти лекарства проданы. Я уверен, что скоро мы и с ценой разберемся, потому что на уровне федерации в системе маркировки будет видно цену каждой проданной упаковки, в какой аптеке продано, и с этой аптекой можно будет разбираться, почему она продала, если она продала дорого. Денис Чижов: Спасибо большое, господа депутаты. Ну уж вы, пожалуйста, выполните пожелание наших телезрителей, разберитесь уж с ценами, чтобы таких проблем больше не было, потому что очень много сообщений о каких-то, цены ужасные. Ольга Арсланова: Да, мы беседовали с Сергеем Натаровым, первым зампредом Комитета по охране здоровья, и Александром Петровым, членом Комитета Госдумы по охране здоровья, представители нашего парламента. Сейчас сообщения от наших зрителей. Собственно, речь не о ценах в первую очередь, а о том, что лекарств нет вообще. И вот о чем пишут, Иркутская область: «Нет «Ингавирина», витамина D, «Левофлоксацина», прошла 3 аптеки». Москва, власти именно столицы заявили о том, что как раз у нас нет проблем с лекарствами, но их находят наши зрители... Денис Чижов: Нет, все-таки есть. Ольга Арсланова: «На рецепт на «Сумамед» ответ «О чем вы говорите?», в 7 московских аптеках препарата нет», – это антибиотик. Челябинск: «Нет жизненно важных таблеток для ревматоидных больных, таких как «Метипред» и «Метотрексат». В Челябинской области: «Парацетамол стоит 65 рублей, антибиотиков не хватает, схема лечения коронавируса предполагает лечение несколькими видами». И вот Краснодар тоже жалуется на нехватку лекарств: «Клексан» и аналоги отсутствуют в аптеках». Разные регионы по всей стране, какие-то есть перебои. Денис Чижов: Разные препараты. Давайте узнаем, что в Омске происходит, нам дозвонился Алексей. Алексей, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый вечер, Алексей. Денис Чижов: Что у вас в аптеках? Зритель: Добрый вечер. Ну, у нас в аптеках... Вопрос простой. Я пошел, мне жена дала список, нурофен, аспирин, парацетамол, мне пришлось пройти порядка 5 аптек, и не в каждой все это было, вот. Поэтому у нас тоже дефицит есть. И я бы хотел задать вопрос ведущим... Ольга Арсланова: Да. Денис Чижов: Если сможем, то ответим. Зритель: Вопрос такой. То есть вот я смотрю вашу передачу часто, и хотелось бы понимать, вы задаете острые очень вопросы, очень важные для страны, и задаете важным людям, нужным, и хотелось бы узнать, а когда мы увидим результат ваших вопросов, которые вы задаете людям, администрации и другим, что они сделали по вашему запросу? Ольга Арсланова: Да. Зритель: То есть я вот ответа как-то не вижу. Ольга Арсланова: Да, Алексей, спасибо. Если вы внимательно слушали нашу беседу с депутатами Госдумы, обещали, что на следующей неделе будет какой-то результат. Денис Чижов: Какие-то результаты уже будут. Ольга Арсланова: Мы, собственно, как и вы, ждем того же как граждане страны, тоже на это очень рассчитываем, все, что мы можем сделать. Давайте еще почитаем сообщения. «В аптеках Тюмени отсутствуют даже ртутные термометры», – пишут нам. Саратовская область: «Поставили диагноз «пневмония», в городе нет антибиотиков, лидокаина и воды для инъекций – попробуй выживи». Что происходит с лекарствами? Давайте поговорим прямо сейчас об этом с нашим следующим гостем – это директор по развитию фармацевтической компании «Пульс» Сергей Еськин. Сергей Михайлович, здравствуйте. Денис Чижов: Крупнейший дистрибьютор лекарств в стране, для наших телезрителей. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Михайлович? Сергей Еськин: Добрый вечер, коллеги. Я вас слышу. Ольга Арсланова: Очень хорошо. Скажите, пожалуйста, вот эти проблемы с поставками, о которых нам пишут зрители из разных регионов, связаны только с маркировкой или в целом с ажиотажным спросом на лекарства из-за пандемии, из-за тревоги, грипп сейчас, ОРВИ, все вот это привело к такой ситуации? Сергей Еськин: Вы знаете, я думаю, что проблема, как правило, не бывает одной. Есть проблема с маркировкой, и они идут практически по всей товаропроводящей цепочке, начиная от производителя ошибки есть, несомненно, они есть у дистрибуции, есть они и в рознице. Но есть они в основном на, скажем так, носителе этого канала, ЦРПТ, и вот какая-то часть, несомненно, дефицита продукции, такого, скажем так, не фактического, а дефицита доступа товара на рынок, существует из-за маркировки. Но не будем забывать, что спрос, который формирует порой население на препараты, запасаясь ими впрок, это не всегда препараты, которые нужны прямо сегодня и сейчас. Даже если бы не было маркировки, мы с вами знаем, вспомним 2008 год, когда люди в очередях стояли по 15–20 человек практически бесконечным потоком в каждую аптеку. Ведь тогда не все люди, которым нужны были медикаменты, шли за ними, люди скупали впрок, ложили это все, а люди, которым это было нужно, приходили, и у них как раз не было возможности удовлетворить свой спрос. Банальный пример, когда на примере моей семьи – обращается, значит, к жене подруга и говорит: «Пожалуйста, попроси мужа купить вот такой препарат». Я задаю вопрос: «Зачем? Она больна?» – «Нет, на всякий случай положить в аптечку». Вот вам простой пример, как население тоже способствует тому, чтобы возникал дефицит, и те люди, которым это необходимо, соответственно, лишены возможности купить. Мы это, кстати, прошли в первую волну пандемии, эпидемии, когда ряд препаратов, гидроксихлорохин в том числе, исчезали из аптек не потому, что они нужны были пациентам, а как раз люди скупали их для профилактики, для того чтобы положить себе в аптечку, а люди, которые страдали заболеваниями, для лечения которых нужен был этот препарат, перекупали их в лучшем случае в 6–7 раз дороже через интернет либо вообще не могли их найти. Денис Чижов: Сергей Михайлович, а вот ответьте нашему телезрителю из Ленинградской области: «А почему в аптеках в одном городе такая большая разница в ценах?» Это вопрос к аптеках или к поставщикам, к кому? Сергей Еськин: Ну, вы знаете, есть много ответов, опять-таки одного может не быть. Поясню. Прежде всего это могут быть разные партии. Второй момент: есть аптеки-дискаунтеры, которые живут на наценке 3–4%, но это должен быть очень большой объем продаж, для того чтобы аптека выжила. Другие аптеки имеют совсем другой трафик, для выживания им нужна совсем другая наценка, но эта наценка законодательно на перечень жизненно важных препаратов всегда ограничена. И есть еще одна тема, когда аптеки продают препараты с ограниченным сроком годности, 3–5 месяцев, 7 месяцев, и в этом случае может быть дисконт даже от цены закупки, то есть людям нужно просто продать эту упаковку или это лекарство. На сегодняшний день я хочу сказать, что, наверное, бывает очень много претензий к нашему аптечному сообществу. Давайте мы посмотрим на них как на людей, они на сегодняшний день встречаются с болью, со слезами людей, которые не могут удовлетворить свою потребность. Понимаете, сегодня у них не про то, чтобы заработать, а про то, чтобы в очередной раз люди не оскорбляли, не разбивали витрины, не уходили со слезами, они люди в белых халатах, прошу про это помнить. Ольга Арсланова: Сергей Михайлович, вообще вопросов нет. Другой вопрос, что люди в отчаянии. Сегодня, кстати говоря, ВОЗ, по-моему, отчиталась о том, что мы сейчас на пике пандемии, критический момент. Люди устали, люди встревожены, многие болеют и не могут лечиться, потому что нечем. Вот смотрите, нам пишут: «Больных с пневмонией в Саратове не берут в больницы, нет мест, в аптеке нет антибиотиков, нет противовирусных», – из разных городов приходят такие сообщения. Что можно сейчас, может быть, экстренно сделать? Что могут фармкомпании сейчас сделать, для того чтобы в этой ситуации людям помочь? Сергей Еськин: Слушайте, мне кажется, что уважаемые господа депутаты ответили на пожелания всего фармсообщества и ожидания пациентов. Если на следующей неделе это решение будет принято, я считаю, что все приложат усилия, чтобы в кратчайшие сроки наполнить аптечные пространства, аптечные полки необходимыми медикаментами. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам за ваш комментарий. Сергей Еськин, директор по развитию фармкомпании «Пульс», был с нами на связи. Денис Чижов: Давайте примем звонок из Челябинска, Марина нам дозвонилась. Марина, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Денис Чижов: Марина, для наших телезрителей вашу профессию, пожалуйста, назовите и обрисуйте ситуацию в Челябинске. Зритель: Я фармацевт, живу в городе Челябинске, работаю, соответственно, в городе Челябинске в одной из крупных фармацевтических аптечных сетей. Денис Чижов: Так, взгляд изнутри. Зритель: Соответственно, вижу работу изнутри. Денис Чижов: И что вы видите? Ольга Арсланова: Что у вас происходит? Зритель: У меня сегодня обрывается телефон от знакомых, обрывается сердце, глаза переполняются слезами при виде того, что приходят люди и ты не можешь им помочь. Полдня рабочего занималась тем, что отправляла людей, находила препараты где-то на окраинах города, потому что тотальный дефицит по многим препаратам, особенно отсутствие низкомолекулярного гепарина, который используется для лечения осложнений коронавирусной инфекции, пневмонии и так далее, и многих других антибиотиков. Тотально идут люди с рецептами, обеспечить невозможно, приходится находить, то одна упаковка в одной аптеке, другая упаковка в другой аптеке и так далее. То же самое хочу сказать по маркировке. Вот такие моменты, что маркировку ввели, но это вызвало, во-первых, подорожание, как они не говорят, подорожание препарата... Денис Чижов: Ну, господа депутаты говорят, что это никак не влияет. Зритель: Ничего подобного, подорожание однозначно сказалось. И второе: при отпуске маркированного товара, если человек набирает, ему много надо упаковок, например... Ну, грубо расскажу на примере угля активированного, 40 упаковок угля человек берет для нужд, фармацевт должен отсканировать каждую упаковку. Это занимает время, создается очередь. Денис Чижов: Ага. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Соответственно, чек выходит огромный, люди нервничают, потому что у кого-то дети, у кого-то еще что-то, люди стоят в очереди. Таким образом, программа недоработана. На данный момент, чтобы исключить вот этот дефицит препаратов, нужно однозначно либо заблокировать пока эту программу с маркировкой препаратов, и надо что-то делать, потому что это невыносимо. Денис Чижов: Ну обсуждается эта тема, уж будем надеяться, что решение будет принято какое-то. К нам присоединяется Ярослав Нарциссов, директор медицинского научно-производственного комплекса «БИОТИКИ». Ярослав Рюрикович, здравствуйте. Ярослав Нарциссов: Здравствуйте. Денис Чижов: Ну вот, можно сказать, ваша коллега сейчас была в эфире, тоже из сообщества. Ваше мнение по поводу все-таки маркировки – поторопились, да? И как ее решить? Ярослав Нарциссов: Вы знаете, я хочу сказать, что здесь нужно разделить несколько вопросов, они, к сожалению, сейчас звучат смешанно. Денис Чижов: Давайте разделим. Ярослав Нарциссов: Почему-то пытаются переложить ответственность с дефицитом лекарств на пациентов со словами, что вот они сейчас скупают препараты, это, так сказать, сказывается на том, что они исчезают в аптеках, и смешивают этот вопрос с маркировкой. На самом деле нужно понимать, что маркировка препаратов по большому счету является избыточной мерой, это узкопрофессиональный, так сказать, вопрос, и мало кто сейчас понимает, какой серьезный удар нанесен по фармацевтической отрасли введением в том виде маркировки, в котором она сейчас существует. Денис Чижов: А вы вообще против маркировки? Она не нужна, вы считаете? Ярослав Нарциссов: Вы знаете, я могу, так сказать, обоснованно доказать, что маркировка является абсолютно избыточной в свете регуляторики, которая сейчас есть, и в свете той зарегулированности, реальной зарегулированности отрасли, которая наличествует. Она регулируется тремя министерствами, Минпромторгом, Минздравом, Росздравнадзором, и требования колоссальной строгости. Невозможно вводить маркировку в тестовом режиме, она сразу приводит... Вот то, о чем говорилось в начале лета, о том, что это приведет к остановке фармацевтической отрасли, сейчас и произошло. Вот только представьте себе, как обстоят дела. Для того чтобы... Вот мы получаем коды на маркировку нашей продукции, вся продукция в частности нашей компании выпускается маркированной, мы получаем эти коды. Значит, мы сначала должны загрузить эти коды, после этого в момент, когда мы из цеха передаем на склад партию, мы должны обратиться в МДЛП, перевести эти коды, и если система не принимает коды, значит, они подвисли в воздухе. Таким образом, вот сейчас уже скопилось определенное количество препаратов, которые остаются вот в такой ситуации, МДЛП теряет часть кодов, это уже сейчас становится очевидно, сбои, которые происходят, приводят к тому, что система останавливается. Вот 20 октября была остановка системы, и несколько дней фармацевтическая отрасль просто стояла. И я хочу сказать, что сейчас никакие полумеры, никакие, так сказать, попытки подкрутить на ходу невозможны. Сейчас говорят о том, что надо снять штрафные санкции с аптек и все, – просто люди вообще, в принципе не понимают, о чем идет речь. К сожалению, у меня с Александром Петровичем была большая дискуссия в начале этого лета, и у него было такое положительное мнение о том, что вот как мы вводим маркировку, вот пусть он тоже вспомнит об этом, как это был разговор тогда. Значит, я хочу сказать, что сейчас единственная возможность, которая может быть, – это действительно остановка маркировки в данный момент. Если она не будет остановлена, лекарства из аптек исчезнут. Они исчезнут просто потому, что никто не будет связываться с передачей, это просто невозможно, мы не можем передавать, все дистрибьюторы (вот, кстати, коллеги из «Пульса» прекрасно знают эту ситуацию) не могут передавать продукцию, сейчас дистрибьюторы остановили закупку лекарственных препаратов, это проблема очень серьезная. Ольга Арсланова: А скажите, речь идет о препаратах, которые поступают в аптеки, или в лечебные учреждения тоже? Потому что на самом деле, ну если человек заболел коронавирусом, а у нас вот очень многие пишут о том, что заболели, пошли покупать себе какие-то таблетки, наверное, логичнее просто тогда в лечебном учреждении людей обеспечить этими лекарствами. У нас пандемия, ну что значит идут и за свои деньги покупают? Не все могут себе это позволить. Ярослав Нарциссов: Вы знаете, я просто хочу сказать, что, так сказать, общественность не очень, наверное, точно просто понимает. В отрасли есть своя специфика, она очень точная, очень понятная. Вот, например, понимаете, не существует понятия отпустить в больницу лекарственные препараты как-то отдельно от того, как это реализуется, так сказать, у дистрибьютеров и в аптеках, эта процедура как бы единая. Более того, вы посмотрите, вот по сегодняшним правилам если в одной упаковке где-нибудь находится какой-то, скажем, дефект, который фиксируют контрольные органы Росздравнадзора, вся серия товара, вся серия продукции тут же изымается из обращения, и это неукоснительно. И вот представьте себе, сейчас этим параметром стал DataMatrix-код, то есть двойной этот код. То есть если какой-то один год считался неверно, вся партия продукции будет признана фальсификатом. Эта ситуация, я хочу сказать, уважаемые коллеги, зрители, слушатели, ситуация действительно очень серьезная, и надо сказать, что как нужно решать эту ситуацию? Сейчас, в данный момент нужно просто остановить процесс маркировки, просто остановить его, просто остановить. В дальнейшем... И не надо ссылаться здесь на время пандемии, потому что, понимаете, вопрос совершенно не в пандемии, совершенно не в том, что сейчас эпидемия, а в том, что система придумана тем способом, который создает проблемы, к сожалению. Денис Чижов: Ярослав Рюрикович, ну вот я не могу разобраться. Депутат Александр Петров говорит, что без маркировки мы фактически погрязнем в контрафакте, в фальсификате. Вы говорите, что вроде бы и так достаточно мер кроме маркировки, для того чтобы контролировать качество лекарств. Вот где этот баланс нам найти? Ярослав Нарциссов: Вы знаете, я вам хочу сказать, я не знаю, где уважаемый Александр Петрович берет эти сведения о фальсификатах. На самом деле все профессиональное сообщество великолепно знает, что фальсификатов на самом деле очень и очень, настоящих фальсификатов, я имею в виду терминологически фальсификат как обозначается, их на самом деле очень и очень мало. Сейчас ни одна компания не будет связываться с этой уголовщиной, то есть это совершенно маргинальные должны быть элементы, ни крупные дистрибьюторы, ни аптеки, ни производители не будут связываться с тем, что называется «выпускать фальсификат», это действительно так. И это все прекрасно, вот профессиональное сообщество это великолепно знает. Сейчас вопрос заключается в том, что маркировка... Да, была проблема вот с этими «переливами», как это называется, то есть когда в аптеки попадают препараты из больниц списанные. Но простите, у нас прекрасно работающие, так сказать, контролирующие органы, это их задача. Более того, сейчас, знаете, рассуждают, возникнет ли увеличение цены лекарств, – конечно, для списка жизненно необходимых и важных лекарственных препаратов, ЖНВЛП так называемые, не произойдет увеличение, потому что цены фиксированы, ни на одну копейку не позволят поднять, и никто не продаст дороже. Проблема в том, как это будет компенсировать рынок. Вы знаете, на самом деле никто не сказал о том, что... Вот говорят про 60 копеек – да, 60 копеек за каждый DataMatrix-код платятся. Но ведь никто не говорил, что дистрибьюторы оценивали обработку, расходы на обработку одной упаковки в 10 рублей, любой упаковки, и это данные... Конечно, они не звучат, конечно, так сказать, нашим уважаемым депутатам неинтересно слушать эти слова. Но вы понимаете, сейчас фармацевтическая отрасль, об этом мы говорим и на Ассоциации российских фармпроизводителей, постоянно поднимаем этот вопрос, сейчас открытое письмо, которое написано от ассоциации, эта проблема сейчас критическая. И то, что система вот сейчас, в данный момент система МДЛП работает... Вы знаете, случаи описаны вот про коронавирус, например, один из случаев: пришедшая фура препарата от коронавируса, ее в течение 3 дней принимали на склад, 3 дня принимали, и нашлась одна упаковка, которая не попала, так сказать, в правильный код, и ее DHL отправили производителю. Ольга Арсланова: Да. Денис Чижов: Да-да-да. Ольга Арсланова: Спасибо вам, что обрисовали ситуацию. Денис Чижов: Спасибо, да. Ваши слова в принципе подтверждает множество сообщений от наших телезрителей. Скорее всего, маркировка, по мнению наших телезрителей, все-таки не нужна.