Дарья Шулик: Ну что же, наша следующая тема. В России рекордно подорожал авиакеросин. Его стоимость в августе и сентябре увеличится от 18 до 62%. Российская ассоциация эксплуатантов воздушного транспорта просит Минтранс совместно с Минэнерго и ФАС России инициировать проверку обоснованности резкого увеличения стоимости топлива в аэропортах Российской Федерации. ФАС, в свою очередь, объяснила возможный рост цен на авиакеросин тем, что авиакомпании покупают его на торгах, а не на бирже. Иван Гостев: И по итогам проведенных авиаперевозчиками тендеров по сравнению с июлем цены на автотопливо выросли в аэропортах: Кольцово – на 62%, Домодедово – на 33%, Жуковский – 36%, Пулково – 18%, в аэропорту Владивостока – почти на 20,5%, Благовещенска – на 21%, Иркутска – на 28%, Краснодара – на 48,8%, Красноярска – на 48,6%. Почему дорожает керосин? И сколько теперь придется выложить за авиабилеты? Давайте узнаем у наших экспертов. Сейчас пообщаемся с Федором Борисовым, ведущим экспертом Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики. Федор Андреевич, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Федор Борисов: Добрый день. Иван Гостев: Федор Андреевич, вот такой вопрос. Мы привыкли, что когда повышают цены на что-то, то обычно расплачиваемся мы, простые потребители. Не будет ли так, что сейчас подняли цены на керосин, а в итоге мы это все рублем отдадим за авиабилеты? Федор Борисов: Ну, во-первых, авиакомпаниям сейчас будет очень трудно повышать цены. Дело в том, что спрос на воздушные перевозки достаточно эластичен в России, особенно сейчас. И при этом у авиакомпаний есть огромное количество избыточных емкостей, то есть самолетов, которые ничем не загружены, но которые нужно загружать, потому что за них нужно платить. И в этой ситуации авиакомпаниям вот так вот щелчком повысить цены абсолютно невозможно, потому что за повышением цен последует снижение спроса и убытки. Поэтому авиакомпании здесь в достаточно жестком положении. Что касается обоснованности нефтяных тарифов, то это тоже вопрос. Если мы смотрим на рост этих тарифов, то по отношению к чему рост? По отношению к предыдущим месяцам он рос. Но с начала года при этом… Мы помним, какая была весна: это разгар пандемии, это остановка полетов, это падение продаж практически всего. И цены на топливо в течение года снижались. То есть они в среднем к маю с января снизились на 13%. Поэтому сегодня цены, которые мы видим на нефтяном рынке, на топливном рынке, в общем, они примерно соответствуют ценам августа прошлого года. При этом надо понимать, что сейчас высокий сезон, растет спрос, активно растет спрос со стороны авиакомпаний. Конечно, объем еще не восстановлен, но тем не менее все равно авиакомпании стали часто летать. И нефтяники в этом отношении тоже находятся в сложном положении, они тоже потеряли очень много из-за того, что долгое время рынок стоял. Поэтому то, что рост цен на топливо идет – это процесс естественный. Повторюсь, он пока не выходит за какие-то критические показатели в целом по стране. Что касается отдельных аэропортов, особенно там, где скачок больше 50% или в принципе большие скачки, то это, конечно, вопрос, на который ФАС как минимум нужно обратить внимание, посмотреть за ситуацией. Но опять-таки повторюсь: сравнивать корректно, конечно, не с предыдущими двумя-тремя месяцами и не с ситуацией разгара пандемии весной, а, как во всем мире принято, сравнивать целесообразно с показателями предыдущего периода, предыдущего года. Иван Гостев: Федор Андреевич, вот вопрос по поводу предыдущего периода и этих сравнений. Ну хорошо, в прошлом году, год назад-то не было же такой ситуации, были международные полеты. А сейчас же другая ситуация. Почему так происходит? Федор Борисов: Что именно? В прошлом году были цены чуть-чуть выше, чем сейчас, средние на топливном рынке. Сейчас они по сравнению с прошлым годом в некоторых аэропортах даже ниже. Иван Гостев: Но сейчас полетов-то меньше, международное сообщение не открыто же практически. Правильно? Федор Борисов: Полетов меньше, но спрос растет. Дарья Шулик: Федор Андреевич, вы как раз сказали, что полетов меньше. А я, например, наоборот, слышала мнение, что именно из-за того, что у компаний было мало полетов во время пандемии, практически их не было, плюс сейчас этот рост цен на керосин… А компаниям как-то нужно выживать. Во-первых, им нужно упущенную выгоду свою вернуть. Эти деньги им тоже откуда-то нужно брать. И именно поэтому сейчас цены резко пойдут на рост. Федор Борисов: Это справедливо. Но здесь, наверное, авиакомпаниям надо искать решение не в сдерживании топливных тарифов. Хотя это тоже, в общем, один из способов, но в данном случае мы просто перекладываем убытки с одной отрасли на другую. Понимание того, что, в общем, тот объем государственной поддержки, которая была оказана рынку, с одной стороны, он по сравнению с другими отраслями вроде бы и неплохой, но если мы берем мировую практику и в целом объемы отрасли, то он, конечно, очень и очень небольшой. Потому что 23 миллиарда, которые были выделены на поддержку отрасли – чтобы у вас было понимание, это объем издержек, который соответствует неделе работы отрасли в прошлом году. Дарья Шулик: То есть это практически ничего для отрасли? Федор Борисов: Ну как сказать? Когда вы находитесь в ситуации, когда у вас вообще ничего, то 23 миллиарда – это хорошо. Но для того, чтобы вывести хотя бы немножко… Дарья Шулик: Но это ситуацию не исправит кардинально. Федор Борисов: …к той ситуации, которая была, и выправить ситуацию, конечно, это очень скромная сумма, которая нам сохранить ту конкурентную среду, ту архитектуру рынка, которая была до кризиса, вряд ли поможет. То есть, в принципе, надо понимать, что мы сейчас только входим в период экономической турбулентности. Вроде бы у нас лучше становится ситуация с пандемией, мы выдыхаем, но экономисты… как раз мы не выдыхаем, мы понимаем, что сейчас начнутся самые сложные моменты в дальнейшем развитии рынка и самые сложные моменты, в том числе связанные с неизбежными банкротствами каких-то перевозчиков. Иван Гостев: То есть вы ожидаете банкротства авиакомпаний по осени, как у нас принято? Федор Борисов: Сложно сказать, когда они будут. Здесь очень тяжело гадать, потому что в очень большой степени это зависит от поддержки, от государственной поддержки, от регуляторных мер. Если брать чисто рыночную ситуацию, то, в общем, сегодня нет ни одной авиакомпании, включая даже «Аэрофлот», которая бы находилась в уверенном и стабильном положении. То есть без государственной поддержки любая авиакомпания сегодня… И не только в России, я вас уверяю, а в целом в мире. Без мер поддержки, может быть, единицы нишевых каких-то историй и могут спокойно существовать, а у всех остальных, в общем, сейчас очень тяжелый кризис. Иван Гостев: Федор Андреевич, подскажите, пожалуйста… Пишут у нас телезрители, что, например, акции «Аэрофлота» выросли по сравнению с апрелем, и довольно значительно – практически вернулись на уровень докризисный. С чем это связано? Федор Борисов: Слушайте, ну по сравнению с апрелем выросло все. Апрель – очень плохой месяц для сравнения, потому что апрель – это абсолютная точка, абсолютный ноль в истории гражданской авиации. Никогда в жизни не было в отрасли такого падения ни у кого – опять-таки не только в России, а в любой части света. Поэтому апрель в данном случае вообще не показатель. В апреле умерло все. И по сравнению с апрелем все будет расти. Опять-таки сравнивать надо с состоянием рынка на прошлый год. Но тут как раз, конечно, цифры будут не в пользу рынка, потому что ситуация достаточно печальная. Что касается рынка акций, то нужно понимать, что он в принципе такая вещь в себе, потому что он в большой степени определяется не только какими-то фундаментальными макроэкономическими показателями, но и ожиданиями инвесторов. Если инвесторы ищут для себя какие-то тихие гавани, надежные, то, конечно, компания с серьезным госучастием, получающая серьезную господдержку, она является привлекательным активом. Но это опять-таки риск переоценки, переоцененности такого актива, когда все побежали, потому что сейчас показалось, что это тихая гавань. То есть в данном случае этот показатель интересен, но не более того. На фундаментальные процессы он сам влияния оказывает мало и опять-таки в неполной мере является следствием этих фундаментальных процессов. Это просто один из частных показателей. Дарья Шулик: Федор Андреевич, вот смотрите, нам в чате из Ленинградской области пишут: «Во всем мире цены падают, только у нас растут». Это действительно только у нас такая проблема с авиатопливом? Или это в принципе мировая проблема, что они постоянно повышаются? Я не знаю, так ли резко, как у нас сейчас скачок. Федор Борисов: Ну смотрите. Цены вообще все время и растут, и падают. Дарья Шулик: Ну да. Но, к сожалению, падают редко. Федор Борисов: Нет, бывает, что падают. Как раз рынок вполне себе волатильный. Когда цены на нефть снижаются, цены на топливо тоже снижаются. Когда цены на нефть растут, то цена тоже растет. Надо, кстати говоря, обратить внимание, что сейчас как раз у нас период небольшого, но тем не менее роста цен на нефть. Они были существенно ниже некоторое время назад. Вы помните, как раз были ситуации сложные и турбулентные на рынке нефти, ее стоимость падала очень низко, а сейчас она растет. Да, в какой-то момент цена на авиатопливо с небольшим временным лагом снижалась, а сейчас она точно так же будет расти. То есть во всем мире она точно так же идет вверх-вниз. Есть хорошие годы для авиаперевозчиков, когда топливо стоит мало, а есть не очень хорошие, когда топливо стоит много. Топливо – это от четверти до трети. Ну, в некоторых случаях пятая часть, но в целом где-то от четверти до трети расходов авиакомпаний. Дарья Шулик: Федор Андреевич, а вот этот ответ ФАС, что этот рост связан с тем, что авиакомпании покупают этот керосин на торгах, а не на бирже, – насколько это соответствует действительности? Действительно, если поменяли бы процедуру покупки этого керосина, то и цена бы так не росла? Иван Гостев: Например, из Москвы пишут: «Керосин подорожал для тех, кто, наоборот, не хочет покупать на торгах». Вот такое мнение. Федор Борисов: Ну, опять-таки здесь все правильно, потому что оба механизма имеют право на жизнь. И уверяю вас, ни один из них вас не защитится от повышения цен на топливо, если для этого есть другие серьезные основания на рынке – рост цен на нефть или резкий рост спроса. То есть в данном случае, да, в какой-то момент один механизм может сработать, другой, но сказать, что «перешли на биржу – и это панацея», – нет, это иллюзия. Иван Гостев: Федор Андреевич, подскажите, еще такой вопрос по ценообразованию. Сейчас некоторые эксперты говорят, что нефтеперерабатывающие заводы продолжают сокращать выпуск керосина и сейчас в сторону других нефтепродуктов смещаются баланс. Из-за этого может цена расти? Федор Борисов: Ну смотрите. Безусловно, может. Единственное, что я не нефтяник, то есть мне тяжело за коллег из нефтяного сектора комментировать, какие у них идут процессы. Но, безусловно, если у вас снижается объем предложения, а спрос при этом растет, то у вас растет и цена. То есть, с точки зрения экономической теории, здесь все работает безотказно. Иван Гостев: Еще вопрос, хотелось бы уточнить. Вообще есть ли какие-то механизмы регуляции цен на керосин, возможно, государственные? Дарья Шулик: Со стороны государства это как-то должно регулироваться? Федор Борисов: Вы знаете, практика показывает, что любое регулирование цен в перспективе, в среднесрочной и долгосрочной перспективе приводит только к одному – к дефициту этого ресурса. Что значит регулирование? То есть вы снижаете цену относительно ее реальной рыночной стоимости или даже относительно себестоимости. Ну, вы таким образом делаете невыгодным этот рынок в принципе. То есть как раз будет происходить та самая переориентация в пользу других рынков. Дарья Шулик: Ну, тут уже такой замкнутый круг тогда получается. Непонятно, что авиакомпаниям сейчас делать. И пассажиры переживают, что цены вырастут. А они все-таки, конечно, вырастут. Что делать тогда? Как выходить из этой ситуации? Федор Борисов: Нет, ну смотрите. Если вы идете по пути госрегулирования, то вы просто придете к советской экономике. Дарья Шулик: А какой другой путь? Федор Борисов: Чем этот эксперимент закончился – я могу, в общем, наверное, и не напоминать. Дарья Шулик: Все мы знаем, да. Федор Борисов: А другой путь… К сожалению, в рыночной экономике тоже есть издержки, связанные с тем, что цены иногда растут, а иногда снижаются. Поэтому здесь идеальной модели, в которой всем было бы хорошо и все были бы счастливы, в экономике в принципе вообще нет. Экономика – это наука о том, что ресурсы ограничены, их надо распределить наиболее эффективно. Но при этом мы отлично понимаем, что всем всего, сколько люди хотят, не достанется. Увы, это печальная основа экономической науки в принципе, довольно грустная дисциплина. Но при этом надо понимать, что лучше. То есть выбор на самом деле достаточно простой: либо у вас дефицит и все издержки регулирования экономики связаны с тем, что предложение не соответствует спросу в принципе, потому что перекосы административного регулирования все равно выше, чем перекосы, которые существуют в рыночном регулировании… Поэтому каждый раз когда мы говорим: «Вот рынок плохо справляется», – нужно понимать, что это не значит, что автоматически государство справится лучше. Государство может справиться намного хуже, чем справился бы рынок. Поэтому здесь переходить на какое-то ручное управление цен на топливо, мне кажется, неправильно. А самое главное, повторюсь: это не решение проблемы, которая сейчас стоит перед авиакомпаниями в целом, потому что тот объем трудностей… Понятно, что авиакомпании хотят по максимуму все свои издержки сейчас сократить. Это вполне естественная рыночная логика, и их можно и нужно понять. Другое дело, что на другом конце тоже бизнес, который тоже несет убытки, для которого тоже сейчас ситуация на рынке шоковая. Дарья Шулик: Ну да, действительно. В общем-то, всем тяжело – и компаниям, и пассажирам. Со всех сторон. Иван Гостев: Федор Андреевич, спасибо большое за ваш комментарий. Поблагодарим нашего эксперта. Дарья Шулик: Спасибо. Иван Гостев: И давайте послушаем, что думают наши телезрители. Нам звонок поступил, Екатерина с нами связалась. Дарья Шулик: Екатерина, здравствуйте. Зритель: Да-да, здравствуйте. Иван Гостев: Екатерина, здравствуйте. Зритель: Я вот смотрю эту передачу – и возмущению нет предела! У нас что, авиаперевозчикам жадность совсем глаза затмила? Получается так? Вместо того чтобы снижать цены, наоборот, они вздувают их вверх. Я, например, пенсионерка. Сын у меня тоже пенсионер. Я семь лет уже с ним не встречалась, потому что у нас денег нет на такой авиабилет. Это что такое? Дарья Шулик: Екатерина, может быть, вы слышали, что авиакомпаниям тоже сейчас нелегко – и цены на керосин повышаются, и не летали они долго. Зритель: Но им же государство помогает. Дарья Шулик: Так государство помогло, но мало этого. Видите, какие у них затраты? Зритель: И еще десять шкур с народа должны содрать? Так получается? Надо о народе думать, а не о своих карманах. Совесть тоже надо иметь! Иван Гостев: Екатерина, а в каком вы регионе живете? И в каком регионе ваш сын? Зритель: Я в Калининграде, а сын у меня в Норильске живет. Туда поезда не ходят. Иван Гостев: Ну конечно. Дарья Шулик: Да, далековато. Зритель: Единственный путь сообщения – это авиасообщение. Иван Гостев: Слушайте, а может быть, какие-то есть субсидии? Зритель: Какие субсидии? Дарья Шулик: На покупку билетов. Иван Гостев: На авиабилеты. Зритель: Сыну тем более не дадут. Если я в Калининграде, то калининградские субсидии только для меня, может быть. А для него нет никаких субсидий. Я говорю, семь лет я с ним не виделась. Это нормально? Дарья Шулик: Да нет конечно. К сожалению, не нормально. Спасибо, Екатерина. Иван Гостев: Вопрос серьезный. Да, спасибо большое за звонок. Дарья Шулик: Спасибо за ваш звонок. Иван Гостев: Еще один телезритель сейчас выскажет свое мнение – Владимир. Зритель: Алло. Дарья Шулик: Да, здравствуйте. Иван Гостев: Алло. Владимир, слушаем вас. Зритель: Это Владимир из Новосибирска. У меня такой вопрос. Почему Германия не добывает нефть, но стоимость керосина, одной тонны керосина в переводе на наши деньги – 28 тысяч, а у нас – больше 50 тысяч? Мне это очень интересно. Иван Гостев: А нам это тоже интересно. Мы сейчас и зададим этот вопрос нашему следующему эксперту. Зритель: Это совершенно неестественно. Иван Гостев: Спасибо большое. Дарья Шулик: Спасибо, Владимир. Иван Гостев: Действительно, мы сейчас зададим этот вопрос нашему следующему эксперту – Виктору Горбачеву, генеральному директору ассоциации «Аэропорт», члену Общественного совета при Федеральном агентстве воздушного транспорта. Виктор Григорьевич, здравствуйте. Алло. Виктор Григорьевич? Виктор Горбачев: Алло. Иван Гостев: Слышите нас, да? Зритель: Да. Я говорю: только я Иванович, Виктор Иванович. Иван Гостев: Виктор Иванович, да. Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, слышали ли вы звонок нашего телезрителя? Виктор Горбачев: Да, слышал, слышал. Иван Гостев: Как вы можете объяснить вот такую разницу в ценах? Виктор Горбачев: Ну а что можно объяснить? Каждый вылезает из создавшегося положения самостоятельно. Вот и все. На сегодняшний день обвинять аэропорты в этом ну просто невозможно. Иван Гостев: А почему в Германии цена дешевле, чем у нас? Скажите, пожалуйста, почему в Германии цена дешевле, чем у нас, по информации телезрителя, почти в два раза, а вот у нас так дорого? Виктор Горбачев: Да потому, что транспортировка совершенно разная. По Германии можно на велосипеде ездить друг к другу из города в город, а у нас расстояния – это надо, понимаешь, четыре, пять, шесть, семь часов лететь. Иван Гостев: То есть виноваты наши необъятные просторы во всем? Виктор Горбачев: Конечно, конечно, из-за этого. Естественно, топливо, например, в Москве, Ярославле, где существуют НПЗ, будет одно, а, например, где-то в Находке или, понимаешь ли, во Владивостоке – совершенно другое, потому что там все это поставляется морем. Дарья Шулик: Виктор Иванович, подскажите, ваше мнение интересно. ФАС на запрос ответила, что этот рост происходит из-за того, что авиакомпании покупают авиакеросин на торгах, а не на бирже. Действительно, неправильный способ покупки выбран, поэтому такая ситуация? Виктор Горбачев: Да нет! Это просто оправдание, больше ничего. В конце концов, вот если бы не было этих карантинных мероприятий в России, этого резкого снижения, этих отказов от полетов, мы бы были в нормальном абсолютно положении. Но в связи со всеми этими мероприятиями, естественно, у всех все экономические показатели «полетели». Иван Гостев: И таким образом восполняют, правильно? Виктор Горбачев: Таким образом, да, восполняют. Дарья Шулик: Виктор Иванович, а как по-вашему… Мы с Иваном чуть ранее говорили, что осенью ждем банкротства авиакомпаний. Например, буквально два месяца тому назад у меня подруга (не буду называть авиакомпанию) купила билет в Омск. Авиакомпания не совершила перелет. И обратно она летела уже другой авиакомпанией. И сейчас, я так понимаю, там очень сложные дела идут. Виктор Горбачев: Да. Дарья Шулик: Что осенью нас ждет? Не останется у нас в итоге одна или максимум две авиакомпании? Ну и цены соответствующие. Виктор Горбачев: С десяток авиакомпаний крупных, которые осуществляют в пределах 90% от объема перевозок, они останутся наплаву. А остальные, особенно региональные и местных воздушных линий, к сожалению, они могут погибнуть. Иван Гостев: Виктор Иванович, вот еще вопрос. Скажите, пожалуйста, если эпидемиологическая ситуация все-таки улучшится и откроют такие массовые полеты за рубеж, то что произойдет с ценами? Виктор Горбачев: Знаете, в чем дело? Что бы сейчас ни произошло, все равно мы не сможем нарастить те объемы, которые мы потеряли с вами с начала года. Уже год заканчивается практически. Мы все равно не сможем это обеспечить экономические показатели. Поэтому государству нужно, естественно, пойти на какие-то уступки, на какие-то преференции, потому что дать денег – на всех не хватит. Ну, братцы, существуют еще десятки всевозможных других мероприятий, которые бы могли затормозить этот неудержный, понимаешь ли, рост. Иван Гостев: Ну а какие? Виктор Горбачев: Ну хорошо. Это налоговые какие-то вещи – раз. Второе – это какие-то льготные кредиты, которые отдавать нужно не через два-три месяца, потому что никто на это не пойдет, а хотя бы, понимаешь ли, растянуть это на полгода, на год и тому подобное. Это какие-то, понимаешь ли, меры по мораторию. Ну, в конце концов, у нас есть государственные топливодобывающие компании, нефтедобывающие. Ну, «Роснефть» хотя бы, которую, понимаешь ли, можно на правительственном уровне обязать установить мораторий ну хотя бы на полгода, чтобы не было роста неудержного. И нельзя обвинять аэропорты, что они поднимают. Не аэропорты. Топливозаправочные комплексы – это абсолютно самостоятельные подразделения. Дарья Шулик: Спасибо, Виктор Иванович, сильно, спасибо за ваше мнение. Иван Гостев: Спасибо большое. Ну а мы переходим к следующей – левой – теме. Я про левшей, если что. Увидимся.