Ольга Арсланова: Взятка до Москвы довела. Губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева уже ждет столичный суд, он решит, каким будет наказание по подозрению в коррупции. Петр Кузнецов: По версии следствия глава группы «БИОТЭК» Борис Шпигель дал главе региона взятки более, чем на 31 миллион рублей. В свою очередь, «БИОТЭК» получал госконтракты на поставку препаратов и мед. изделий в больницы Пензенской области. Ольга Арсланова: Конечно, поражает размах, якобы, взятки брал губернатор не только деньгами, но и предметами роскоши. Я думаю, многие их уже видели на телеэкранах – это автомобиль Mercedes Benz, часы фирмы Breguet почти за 6 миллионов рублей. Обыски также прошли у бизнесмена Бориса Шпигеля и, вероятно, целью следствия был именно он, а не губернатор. Губернатору просто не повезло. Петр Кузнецов: Да, кстати, из всей серии Mercedes далеко не самый дорогой, ну да ладно. Карьера складывалась неровно, единорос Иван Белозерцев возглавил Пензенскую область в 2015 как временно исполняющий обязанности. В том же году выиграл выборы губернатора, а в прошлом году он успешно переизбрался, получив добро от Владимира Путина, но, при этом, второй срок Белозерцева не был очевидным решением. Он успел собрать высокий антирейтинг, особенно с громким, так называемым, цыганским конфликтом в Чемодановке. Давно ли подозревали Белозерцева в коррупции и почему таких дел в России в последнее время становится все больше, обсудим. Ольга Арсланова: Сейчас с нами на связи корреспондент из Пензы, корреспондент ОТР в Пензе Евгения Митрофанова. Здравствуйте, Евгения. Евгения Митрофанова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Уже известно, что взятками дело Белозерцева не ограничивается, и следователи уже сообщили, что будут изучать всю финансово-хозяйственную деятельность Пензенского губернатора с 2015 года. Вот что в вашем регионе говорят об этой деятельности, как много могут найти нарушений? Евгения Митрофанова: Ну вообще, на самом деле, сейчас Счетная палата нашла множественные злоупотребления в государственных учреждениях и ведомствах Пензенской области – на 3 миллиарда рублей. Поэтому проверки будут продолжаться, и что нароет следствие, пока неизвестно. Но, на самом деле, губернатор в Пензе был на хорошем счету, и мнение жителей сейчас разделилось на несколько лагерей. Некоторые считают, что все улики сфабрикованы, а некоторым все равно, а некоторые считают, что каждый должен получить по заслугам. И в муниципальных образованиях региона выявлено около 400 нарушений в более, чем 100 организациях. Поэтому я думаю, что все это только начало. Петр Кузнецов: В комментариях к новости про задержание Белозерцева в процессе подготовки нашел очень много упоминаний о бордюрах и плитке. Ольга Арсланова: И там тоже. Петр Кузнецов: Пишут: «Ну вот, не успел всю область замостить». Что это значит, расскажите пожалуйста. Евгения Митрофанова: Есть такое предположение, что губернатор продвигает бизнес своих родственников, а конкретно бордюры. Петр Кузнецов: Ай-ай-ай-ай-ай. Евгения Митрофанова: Поэтому бордюры в Пензенской области отличаются заядлой чистотой, и есть такая даже шутка, что «кто же поменяет теперь бордюры с летних на зимние». Бордюры менялись во всем городе постоянно, нон-стоп – это да, это есть. Ольга Арсланова: Евгения, хотелось бы подробнее поговорить о госконтрактах на покупку препаратов, в частности, на покупку препаратов от коронавируса. Как проходило это в вашем регионе? Понятно, что регионам поручили закупать все это в ручном режиме, это происходило в экстренном порядке, могли быть нарушены какие-то юридические формальности, и, в том числе, это тоже могло привести к такому результату в деле. Евгения Митрофанова: На самом деле, очень сложно об этом говорить, потому что это не афишировалось. То есть, я знаю, что есть проблемы и были с получением бесплатных лекарств, так как неоднократно жители жаловались, что те лекарства, которые раньше были бесплатные, сейчас их просто не выдают. Их исключали из списков, и приходилось покупать самим. А насчет лекарств от коронавируса – частенько случались ситуации, что в Пензе их просто не было, и люди буквально обзванивали аптеки, чтобы найти хоть одну упаковку препарата необходимого. Петр Кузнецов: Мы знаем о том, как отреагировало в Хабаровске население после ареста, задержания их губернатора. Как реагирует все-таки Пенза? Вы сказали, что на два лагеря разделились жители, но есть и те, кому, в принципе, все равно. Вот те, кто недовольны и возмущены, они пытаются как-то выразить свое недовольство не на кухне? Евгения Митрофанова: Я думаю, нет. То есть, то, как было в Хабаровской области, в Пензенской области такое точно не повторится. Есть люди, которые поддерживают Ивана Александровича, считают, что все это сфабриковано, но их очень мало, чтобы выходить на уровень митинга и защиты губернатора. Ольга Арсланова: Евгения, если честно, скажите: жители возмущены вот тем, что увидели? Деньги, как они изымали наличные, роскошь. Евгения Митрофанова: Конечно, во-первых, это был шок. Конечно. Первая реакция у всех жителей – это шок, в том числе, честно говоря, и у меня, потому что Иван Александрович был на хорошем счету и выглядел достаточно порядочным человеком. У него была налажена коммуникация с пензенцами, так как в Инстаграме он отвечал практически каждому, и просьбы эти не оставались без внимания. То есть, если человек жаловался, то через какой-то промежуток времени его просьба была решена. Поэтому, конечно, все очень удивлены. Многие даже не верят, что такое возможно. Но факт остается фактом, к сожалению, да. Петр Кузнецов: Евгения, мне все возможные акции не дают покоя. Я правильно понимаю, что даже если бы народ собрался выйти, у него бы это не получилось, потому что Белозерцев сам запретил на территории региона проводить акции и митинги? Евгения Митрофанова: Ну, в целом, да. Но я думаю, что народ бы даже не собрался. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо нашему корреспонденту из Пензы. А, кстати говоря, как отнеслись к задержанию губернатора, у жителей Пензы тоже спросили наши коллеги. Давайте дополним этот рассказ этим сюжетом. ОПРОС Петр Кузнецов: Ну, а мы продолжаем обсуждать это громкое дело, одно из главных тем этих выходных, может быть, и всей недели, кто знает, будем следить за развитием. А прямо сейчас Павел Салин с нами на связи, политолог. Павел Борисович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Павел Салин: Добрый день. Петр Кузнецов: Павел Борисович, казалось бы, Пензенский губернатор только что, можно сказать, выиграл выборы – в сентябре, набрал там, по-моему, 80%, то есть получил доверие от президента. Отмечался всякими патриотическими, высокодержавными лозунгами. Вспоминали Чемодановку, помните, как он (телезрителям, скорее, напоминаю) на полном серьезе говорил, что это американцы виноваты в том, что произошло в Чемонадовнке, и т.д. Павел Борисович, что произошло, почему, на ваш взгляд, он вот так вот попал под прицел и попался? Павел Салин: Ну, произошло, помимо того, что федеральный центр вновь решил региональным элитам послать сигнал, что нужно более активно работать с минимальным уровнем коррупционной... произошло еще два события. Одно касается не только Пензенской области – это то, что в 2020 году, вот на волне борьбы с ковидом, на волне выделения больших бюджетных средств на борьбу с эпидемией, образовался новый рынок. И этот новый рынок получили частные игроки, в частности, крупнейшим игроком на этом рынке является компания господина Шпигеля. И сейчас некоторые особо продвинутые и приближенные к властным коридорам представители бизнеса, видимо, решили этот рынок перераспределить. А Пензенская область, она находилась, была одним из плацдармов, но далеко не единственным плацдармом для компании господина Шпигеля. Здесь есть бизнес-момент, а есть момент частный, то есть почему он в этом списке. Он, имеется в виду не Шпигель, а губернатор. Оказался под номером один. Наверное, сыграл свою роль вот этот скандал на прошлой неделе, когда стало известно, что в одной из школ Пензы администрация требует закупать от родителей за свой счет портреты губернатора и, самое главное, президента. Поскольку президент дает свою последнюю санкцию на подобного рода аресты, наверное, вот этот случай ему презентовали... Петр Кузнецов: Павел Борисович, причем, по-моему, это была школа, где до этого случилось сильное отравление. Павел Салин: Может быть... Петр Кузнецов: Вместо того, чтобы улучшить как-то историю со столовой, там закупались портреты, да. Павел Салин: Здесь вопрос не в том, что отравление и прочее, а в том, что подобного рода инциденты, когда портреты президента заставляют закупать за свой счет, а это бьет по рейтингу... Петр Кузнецов: Но господин Белозерцев, кажется, открестился от этой истории, но осадочек все равно остался. Ольга Арсланова: Тут дело в том, что, скорее всего, это, конечно, последняя капля. На что обращают внимание – это дело. То, что задержан и взяткодатель, и взяткополучатель – такое бывает нечасто. По предыдущим делам, связанным с губернаторскими задержаниями, такого не припомню. Можно ли говорить, что здесь действительно мишенью был Шпигель, и интерес правоохранителей, в первую очередь, направлен на него? Павел Салин: Ольга, совершенно верно заметили не типичность вот именно юридической конструкции этой ситуации, потому что в предыдущих случаях с губернаторами, там обычно брали их как взяткополучателей, а взяткодатели, они шли обычно свидетелями и, тем самым, выторговывали себе свободу и смену статуса в уголовном деле. А здесь сразу и взяткополучателя, и взяткодателя, самое главное, поэтому здесь вот вопрос открытый, а целью номер один был губернатор или, все-таки, господин Шпигель и его бизнес? То, что губернатор был целью, а не просто попал под раздачу – это совершенно точно, потому что еще в феврале циркулировали слухи, что есть список, вот этот арестный список губернаторов. Он был прошлым летом, там был номер один господин Фургал. Но им стал после того, всего одного частного стечения обстоятельств. После того, как там жители поднялись на протест, этот список заморозили. Сейчас, якобы, в феврале появился новый список. Но поскольку власть опасалась, что в случае массовых арестов региональные чиновники, как в 2015-2016 годах, начнут массово саботировать и устроят итальянскую забастовку, то решили эту компанию начать с региональных министров. Там были истории на Алтае, потом в Омской области. Сейчас решили перейти на уровень губернаторов, и поэтому эта сюжетная линия отдельно. А вот что касается ареста господина Шпигеля, здесь отдельно, да, и действительно возникает вопрос: если взяли сразу двоих, а вот интерес такой правоохранителей к Шпигелю, он чем объясняется? Потому что если нужны были бы показания исключительно на губернатора, то вполне могли бы пойти по старой схеме. Вот, пожалуйста, смена статуса, ну там с юристами договорятся. А вот если нужно перераспределить финансовые потоки в пользу других бенефициаров, здесь уже нужно господина Шпигеля отработать, что называется по-максимуму... Петр Кузнецов: В этом плане есть некая похожесть, я не знаю, согласитесь вы или нет, с делом губернатора Коми Гайзера, когда говорили, что это дело... Основной-то удар по главе «Реновы» Виктору Вексельбергу тогда, то есть, в этой связке рассматривалось. Павел Салин: Да, типологически... Петр Кузнецов: То есть, губернатор как разменная монета. Павел Салин: Ну, не совсем разменная монета. Типологически ситуация была похожа, но сейчас, видимо, давление бизнеса, вот эта бизнес-составляющая по сравнению с 2015-2016 годом, она сильно возросла. И в случае с Пензенским губернатором, и в случае с Хабаровским губернатором – там ситуация вокруг «Амурстали». Тогда тоже была бизнес-составляющая, именно вот в случае с арестом Гайзера, но она не была так ярко выражена. Может быть, именно поэтому тогда федеральный центр и пошел на попятную с этими арестами, заморозил их, потому что тогда тоже предполагалась целая компания. Потому что это не было, еще не подогревалось материальным интересом федеральных игроков. А вот сейчас что будет превалировать: материальный интерес или что-то другое. Здесь еще нужно, чтобы как-то отреагировало региональное чиновничество. Будет оно прибегать к той тактике, как в 2015-2016 годах или не будет. Что низы не пойдут за губернатора, как в случае с Хабаровским краем, ну здесь ваш корреспондент все охарактеризовал прекрасно, ситуацию. И возникает тогда вопрос, а если за Пензенского губернатора проголосовало 79% населения и за него никто не выйдет, а за Фургала проголосовало 69% населения, и за него на пике выходило до 10% жителей Хабаровска. Может быть, у нас что-то с этими механизмами не так, с подсчетом, с голосованием. Тоже любопытный момент, но вряд ли на нем будут заострять внимание. Ольга Арсланова: Павел, еще вот какой момент хочется обсудить. Коронавирус породил какой-то и новый штамм в коррупции. Очевидно, что с госзакупками там было все экстренно, в ручном режиме, не очень прозрачно. Вопрос: много ли еще похожих дел мы увидим, именно по мотивам закупок, связанных с коронавирусом, и может ли вообще этот механизм проходить без коррупционной составляющей в современной России, есть ли там вообще для прозрачности какое-то поле? Павел Салин: Ну, что касается того, увидим или не увидим – это политическое решение, которое принимают от колес... В феврале сначала циркулировали слухи, что будут брать губернаторов, как раз именно по медицинским делам. Потом прошло. В конце февраля сказали, что, вроде бы, по губернаторам отбой, будут работать по министрам. И по министрам начали, вот это Алтай, Омская область. Сейчас видим, что опять поднялись на уровень губернаторов. То есть, дела такие – они подготовлены, они есть, есть список. Вопрос в том, будет даваться отмашка по другим губернаторам или нет. И сейчас на этот вопрос никто не ответит, будут смотреть на реакцию региональных чиновников, будут смотреть не реакцию населения, потому что Хабаровский край еще не забыли, но по населению там, наверное, по реакции населения все для Москвы достаточно спокойно. Поэтому дела подготовлены, будут они пускаться в ход или не будут – вопрос открытый. А вот относительно того, могут ли проходить подобные процессы без коррупционной составляющей, – это вряд ли, потому что у нас сейчас государственная система опять, после короткого периода конца 2000 - начала 2010 годов, когда она вроде бы начала открываться, госзакупки становились прозрачными, она сейчас закрывается очень информационно очень большими темпами. С одной стороны, все засекречивается под предлогом противостояния с Западом, а с другой стороны, все становится менее прозрачным как раз под предлогом того, что нужно делать все экстренно, там на кону жизнь и здоровье людей, какая тут прозрачность. Поэтому нет, в нынешней системе, скорее всего, когда подобные дела заводятся, они являются стимулом не для того, чтобы все становилось более прозрачным, а для того, чтобы эти полутеневые финансовые потоки просто из-под контроля одних игроков ушли под контроль других игроков. А для рядового населения оно как все было, так и останется. Петр Кузнецов: Павел Борисович, скажите пожалуйста, можно ли все-таки это дело попробовать рассматривать как попытка переключить преддверие выборов в Госдуму с поля, с негативного фона, вроде протестов и других событий, на то, что электорату снова демонстрируют, что борьба с коррупцией продолжается, коронавирус прошел, все вернулось. Павел Салин: Да, совершенно верно, мы с этого и начали разговор – то, что есть две сюжетные линии, просто вот одну сюжетную линию мы, может быть, неподробно так осветили. Есть бизнесовая эта линия, связанная со Шпигелем и рынком. Петр Кузнецов: Ну да, очевидно напрашиваемая в данном случае. Павел Салин: А с другой стороны, есть как раз ситуация вокруг губернаторов. И одна из целей этой компании по стимулированию региональных элит – она, как раз, заключается в том, чтобы федеральная власть перехватила антикоррупционную повестку, в том числе у того игрока, фамилию которого не принято называть. Чтобы продемонстрировать, что федеральная власть, она действительно всерьез борется с коррупцией. Вот боролись на уровне министров, это не вызвало никакого резонанса, сейчас переходят на уровень губернаторов. Поэтому да, это тоже способ заполнить, точнее вернуть под контроль или установить окончательный контроль над информационной повесткой вообще и над ее антикоррупционной составляющей в частности. Чтобы Москва, Кремль, он жестко застолбил за собой роль в сознании граждан, застолбил за собой роль, даже не основного, а единственного борца за коррупцию. Что вот не кто-то из каких-то несистемных политиков, а исключительно Кремль в этой сфере, в сознании населения связывался с борьбой с коррупцией. Такая цель тоже есть. Ольга Арсланова: А есть у вас кандидаты на примете, которые могут занять место Белозерцева? Павел Салин: Хороший вопрос. Здесь лучше не спекулировать. Борьба ведется, там же просто есть у федеральных игроков не те, которым интересен бизнес, а те, которым интересен сам регион в целом. Там же есть те, кто Белозерцева в Москве прикрывал, а есть оппоненты, поэтому борьба там разворачивается нешуточная. И, судя по всему, и для тех, и для других это решение стало неожиданным. Там все-таки бизнесмены протолкнули это решение. А те, кто хотел иметь на этом месте, хочет сохранить контроль над регионом или получить контроль над регионом, для обоих этих игроков, для обеих этих групп игроков это решение стало неожиданным. Поэтому, наверное, какая-то борьба там еще будет продолжаться, то есть, новый губернатор будет назначен не сразу. Петр Кузнецов: Павел Борисович, еще очень, если можно, то коротко, еще один ваш прогноз, как вам кажется, чем закончится это дело? Будут ли реальные сроки, какими они будут? Павел Салин: Для губернатора, скорее всего, будет реальный срок. Мы видим, что последние годы, последние пять лет идут по этому пути. Все сроки, которые получают губернаторы, они достаточно жесткие – от 5 до 10 и даже больше нет. Правда, некоторым потом сокращают... Но это с высокой степенью вероятности реальный срок заключения, и много лет: не один, не два. Что будет потом, не суть важно. А вот что касается господина Шпигеля, здесь возможны варианты. Если вдруг у него ситуация начнет резко улучшаться, и это совпадет с тем, что он будет отказываться от каких-то частей своего бизнеса, значит наши с вами предположения, что первична все-таки бизнес-составляющая в этих событиях, оно будет получать подтверждение. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо за ваш комментарий. Это Павел Салин, политолог.