Константин Чуриков: О детях. Оксана Галькевич: Да, о детях. Вот что делают наши дети в Интернете? Одно дело – что думают об этом родители, то есть взрослые. Константин Чуриков: Их представления об этом. Оксана Галькевич: Да-да, их представления об этом. А другое дело, вы знаете, – что знает об этом «Лаборатория Касперского», например, где, как говорится, не все ходы, а все коды́… Константин Чуриков: Ко́ды. Оксана Галькевич: …ну, ко́ды, естественно, записаны: где был, куда входил, кому писал и прочее, и прочее, и прочее. Так вот, в основном дети там смотрят видео самые разные. Константин Чуриков: Вопрос: какое? Оксана Галькевич: Где-то смешное, где-то не смешное, где-то умное, где-то глупое. Много играют. Общаются, естественно, с друзьями. Слушают музыку. Заметно меньше ваши дети, друзья, готовятся к учебе. Поэтому если они вам так говорят, то это не всегда правда. Константин Чуриков: Ну, сейчас каникулы, во-первых. Дети тоже должны отдыхать. Успокаивает то, что делают покупки в Интернете пока только 6% ребятишек. Знаешь, могло бы быть и больше, могло быть и хуже. Еще что известно? Треть родителей вообще никаких не ограничивают время в Интернете – сиди и играй, сколько хочешь, пожалуйста! Оксана Галькевич: И вот поэтому это и успокаивает, Костя. Родители не контролируют. И только малая часть, к счастью, делают покупки. Константин Чуриков: Половина не интересуется, что они там размещают или, как нынче говорят, постят в социальных сетях. А надо хотя бы иногда заглядывать, потому что уже в младшей школе 40% ребят заводят странички в разных, прости господи, тиктоках, контактах и прочих сетях. Оксана Галькевич: Ну а в старшей школе, понятное дело, там уже практически 100% такие страницы имеют. При этом мы все понимаем, что содержание, которое предлагает Интернет, ну, мягко говоря, не всегда, так скажем… достойного уровня. Константин Чуриков: Ну да. Оксана Галькевич: Что с этим делать? Родителям, естественно, хочется уберечь детей от всякой дряни. Друзья, вот давайте поговорим о том, что с этим делать. В Китае есть такой опыт. Там, например, уже ограничили пребывание в виртуальной реальности, в игровой виртуальной реальности своих детей часом в сутки. Больше нельзя, если вам нет еще 12 лет. Может быть, и нам тоже пора к этой практике перейти? Константин Чуриков: Вы знаете, обращает на себя внимание, что даже одно государственное СМИ Economic Information Daily… на днях огромная статья в Китае была о зависимости детей от Интернета, от игр. Это даже сравнивается с такими онлайн-наркотиками. Авторы этой статьи писали о том, что «видеоигры – это духовный опиум». Сравнили их и с наркотиками. Говорили, что просто есть риск уничтожить целое поколение. Эта статья вышла – и в Китае даже упали акции их компаний, которые занимаются производством видеоигр. Правда, потом эту статейку удалили. Но, в принципе, рынок понимает, к чему все идет. Действительно, не пора ли нам точно так же поступить? У нас сейчас в эфире будет Дмитрий Винник, аналитик Института исследований Интернета, профессор Финансового университета при Правительстве. Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Дмитрий Винник: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушайте, Дмитрий Владимирович, сразу после такой цитату, которую Костя привел, хочется вас спросить: вы согласны с такой оценкой, с таким мнением, что это «духовный опиум» – все эти интернет-игры, стрелялки, ходилки, бродилки и все прочее? Дмитрий Винник: Ну, в целом эта риторика отвечает политике китайского государства, с одной стороны. Это коммунистическое государство, как мы знаем. Карл Маркс говорил, что «религия – это опиум для народа». То есть апелляция к опиуму, с идеологической точки зрения, вполне органичная. С другой стороны, мы знаем, что Китай в XIX веке очень сильно пострадал от продажи опиума англичанами, были даже опиумные войны. И это крайне болезненная тема. Константин Чуриков: Ну, это мы играемся в слова. Дмитрий Владимирович, по сути согласны? Дмитрий Винник: Это такие жесткие слова. Понимаете, я не хочу находиться в плену метафор, но это очень серьезная проблема. Дело в том, что компьютерные игры – это одна из разновидностей зависимости. И ущерб от нее может быть ничуть не меньше, чем от зависимости наркотической или в данном случае опиоидной. А может быть, даже и хуже. Константин Чуриков: Так, а нам как поступать? Я понимаю, что… Знаете, у нас любимый глагол – «запретить». Что мы еще можем сделать? Ну, то, о чем мы говорим – я уверен, что это близко большинству, к сожалению, родителей в нашей стране, с одной стороны. С другой стороны, что нам далеко ходить? У нас периодически, извините, дети или лица около 18 лет берут ружья после того, как они в стрелялки поиграют. И что они начинают делать – мы тоже знаем, да? Нам же нужно что-то делать. Понимаете, да, мы не коммунистические теперь, мы капиталистические, но давайте детьми заниматься. Дмитрий Винник: Согласен. Конечно же, надо заниматься. Но помимо того, что нужно запретить, нужно еще уметь эти запреты реализовывать – что, в общем, достаточно непросто. Китай это делать может, потому что он с 2017 года взял курс… в общем, он проводит идентификацию пользователей в Сети, грубо говоря, по паспортным данным. И в IT это достаточно сложно. Пока у нас не будут предприняты подобные меры… Ну, в данном случае техническими средствами ограничить время игры в онлайн-играх вряд ли возможно. И, конечно же, второе – нужно представлять интересные альтернативы. Допустим, есть еще одна такая китайская компания Baidu, она написала, создала приложение, которое персонализирует новости для людей, в соответствии с их уровнем образования, их интересами и так далее. И сейчас практически вся молодежь Китая, ну, взрослая молодежь, она пользуется этим приложением очень активно. Примерно по часу в день, кстати говоря, в среднем. И она значительно оттянула внимание, как говорится, общий капитал внимания китайской нации от игр в сторону чтения новостей, в том числе познавательных. Я думаю, что это очень удачный пример. Оксана Галькевич: Есть еще такое мнение, что… Я просто хочу понять, как вы к этому относитесь, что вы думаете. Есть такое мнение, что интернет-игры, вот эти стрелялки, бродилки, они не только повышают агрессию (как Костя сказал, что люди потом берут эти пистолеты-автоматы и выходят на улицу), но они снижают агрессию. То есть человек такую разрядку некую получает своей некоей энергии. Так на самом деле как? Это зависит от человека конкретного, как на него это влияет? Дмитрий Винник: Вы знаете, этот вопрос на самом деле очень сильно спекулятивный. И ответить на него сложно. Это нужно провести, конечно, ряд серьезнейших исследований. Конечно же, я убежден в том, что в данном случае вы правы, это зависит от конкретного человека. А что в данном случае полезно для народа в целом – это вопрос сложный, вот с точки зрения агрессии. Понимаете, дело в том, что людей, которые хватаются за ружье и начинает стрелять направо и налево, не так много, их единицы. Массовый вред – он совершенно другого рода, совершенно другого порядка. Дело в том, что моторика страдает молодого поколения. Люди не приобретают должные моторные навыки. А это сказывается не только в том, что они не умеют быстро завязывать шнурки или правильно держать и ловко пользоваться вилкой и ножом, но и в том, что у них не развиваются соответствующие отделы мозга, которые отвечают в том числе за абстрактное мышление. Константин Чуриков: Говорить не могут хорошо, думать. Дмитрий Винник: Конечно. Я уже не говорю о том, чтобы написать сочинение. Константин Чуриков: Так, Дмитрий Владимирович, мне кажется, что… Сейчас давайте попробуем с вашей помощью ответить на следующий вопрос. Сначала цитата: «Китайский рынок видеоигр – крупнейший в мире. В первом полугодии выручка игровой индустрии Китая превысила 23 миллиарда долларов». Я подумал, что у нас тоже есть компании, которые занимаются онлайн-играми. Слушайте, если такая сумасшедшая выручка, такие прибыли, так у них лоббистов все равно будет достаточно, чтобы это дело продвигать и навязывать. Дмитрий Винник: Конечно же, это чудовищные деньги, с точки зрения наших масштабов. С точки зрения масштабов китайской экономики, это все-таки не те деньги. Понимаете, Китай – это Государство с большой буквы, которое способно соблюдать свои интересы и не идти на поводу медиаиндустрии, на поводу индустрии развлечений. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем звонок. Оксана Галькевич: Марина из Краснодарского края. Здравствуйте, Марина. Зритель: Здравствуйте. Алло. Константин Чуриков: Да, говорите, пожалуйста. Зритель: Вы меня слышите? Константин Чуриков: Говорите. Зритель: Моему ребенку сейчас 21 год. Это все началось с 14 лет. Мы его баловали сначала PlayStation, играми. Понимаете? Потом это стало такой проблемой! Это вылилось в кошмар! Сейчас он завалил в медицинском экзамен за экзаменом. Мы ничего с папой не можем сделать, он продолжает все равно. Мы забрали телефон, мы забрали ноутбук. Он ушел в академ. Мы сейчас просто даже не знаем, как бороться. Он играет, он играет. Понимаете? Он играет. Он окончил школу общеобразовательную с красным дипломом. Понимаете? А потом стал вообще… Это просто наша боль! Я даже не знаю, что нам сейчас делать с папой. Оксана Галькевич: Видимо, обращаться… Константин Чуриков: Марина, вы так говорите… Ему 21 год, а вы говорите – ребенок. Ну, он же уже взрослый. Оксана Галькевич: Костя, это для тебя он взрослый. Зритель: А для меня он ребенок. И что теперь сделать? Вот скажите. Что? Мы столько лет боремся. Первый курс еще вытянули как-то. Второй завалил. Третий завалил. Сейчас он ушел в академ. Понимаете? Константин Чуриков: Мы сейчас спросим, конечно, Дмитрия Владимировича, но не думаю, что Дмитрий Владимирович даст какой-то совет. Оксана Галькевич: Ну, игромания. Спасибо. Дмитрий Владимирович, это же такая уже проблема – игромания. Это же есть, чуть ли не диагноз такой существует. Дмитрий Винник: Да, есть такой диагноз, действительно, существует давно. И даже до того момента, как существовал такой диагноз, я сам был свидетелем подобного рода историй. Обычно они все-таки заканчивались благополучно, людям это надоедало. Я даже знал людей, которые впали в кому от игры Quake в студгородке. Потом, правда, слава богу, из комы вышли. То есть это такие герои онлайн-игр. Но некоторые действительно вылетели из университета и сейчас занимаются не тем, чем могли бы. Константин Чуриков: Ну да. Это еще и возраст такой все-таки, да? Около 20 лет – всем чем угодно заниматься, только не учебой. Оксана Галькевич: Слушайте, просто эта проблема ведь может затянуться. Дмитрий Винник: Ну да, надо иметь в виду, что раньше… Дело в том, что, понимаете, в ту эпоху, когда я рос, когда все это было, онлайн-игры были редкостью. Дело в том, что когда ты играешь в обычную компьютерную игру, у тебя степень вовлеченности, мотивация гораздо ниже. А когда ты играешь с другими людьми – соответственно, у тебя азарт, конкурентность. И вырваться из этой конкурентной борьбы, найти в себе силы гораздо тяжелее. Сейчас, конечно, обстановка гораздо более серьезная – вследствие того, что большинство игр онлайн. Константин Чуриков: Владимир нам пишет… Оксана Галькевич: Виктор из Липецка. Константин Чуриков: Владимир пишет: «Не только детям, взрослым тоже не игрушка. Да и бабулек некоторых отлепить невозможно». Вот видите, такое бывает. Оксана Галькевич: От шариков, от тетриса, наверное? Константин Чуриков: Ну, видимо, да. Оксана Галькевич: Виктор из Липецка. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я вас прекрасно слышу. Оксана Галькевич: И мы вас слышим. Зритель: Все достаточно коротко. На самом деле правы те, кто ограничивают доступ детей в Интернет. Я не знаю, каким образом, но я считаю, что государство должно ограничить это, закрытие контента, который абсолютно… Ну, это видно. Во всем мире есть ограничения, а у нас почему-то нет. Я не знаю, насколько он свободен стал. И второе. К Виннику у меня вопрос. Мы с ним даже ровесники, скорее всего. У нас были пионеры, были комсомольцы, у нас были игры, и они заходили тоже в очень такие странные ситуации. Надо заменить интернет-игры все-таки играми общего пользования, которые… Я понимаю, что они там сидят. Константин Чуриков: А какими играми? «Зарница»? Пионербор… пионербол? Оксана Галькевич: Пионербор. Зритель: Можно же гораздо лучшими играми. Вот была «Зарница», все старшие дети с удовольствием играли. Есть варианты. Константин Чуриков: Я согласен. Слушайте, в шахматы пускай играют. Шахматы! Зритель: Нет, в шахматы пусть играют те, кто сидят там, в стороне. Нужны нормальные движения, чтобы они двигались и развивались – и умом, и физикой. Константин Чуриков: Ну слушайте, двигаться и развиваться – тут тоже есть противоречия. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Кемеровская область, кстати, подтверждает ваше мнение, говорит: «Сидя в Интернете, дети стали ужасно толстыми». Ну, есть такое, гиподинамия, потому что много времени проводят без движения. Константин Чуриков: У меня финальный вопрос, Дмитрий Владимирович. Предположим, родитель покупает ребенку телефон. Сейчас все покупают, да? Скажите, можно как-то настроить этот телефон, чтобы деточка что-то не то не смотрела? И насколько это просто сделать? Дмитрий Винник: Ну, я думаю, что специалист «Лаборатории Касперского» более квалифицированно ответит на этот вопрос. Но, вообще говоря, возможно. Существует большое количество приложений и программ. Вот те, которые я знаю, они все-таки касаются больше персональных компьютеров. Но уверен, что уже есть и идентификация для мобильных устройств, которая позволяет персонифицировать телефон должным образом и буквально ограничить любые возможные функции. Оксана Галькевич: Слушайте, еще надо «Касперскому» посоветовать разработать, чтобы не матерились, а то они что-то сейчас… Константин Чуриков: Это отдельная тема. Мы с Оксаной уже давно хотим поговорить об обилии мата в общественной жизни. Оксана Галькевич: Да. Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Оксана Галькевич: Дмитрий Винник был у нас на связи, друзья. Впереди у нас еще несколько интересных тем. Поговорим о спорте. Говорили о гиподинамии, вспомнили об этом? Вот теперь будем о движении, о спорте. Константин Чуриков: Сейчас надо вспомнить о том, что Олимпиада скоро заканчивается. Оксана Галькевич: Движение – жизнь!