Петр Кузнецов: Что есть, то есть. Ольга Арсланова: Петр Кузнецов – очень известный человек… Петр Кузнецов: Особенно в последнее время. Но это другая история, да. Ольга Арсланова: А детки, переключимся на них. В 32 регионах нашей страны приняли 700 тыс. школьников. Представляете, несмотря на эпидемию, это все-таки произошло. Петр Кузнецов: Поехали, не побоялись. Ольга Арсланова: Родители не побоялись, дети не побоялись. Но самые смелые – это владельцы этих лагерей, которые открылись, несмотря на очень строгие требования Роспотребнадзора. Работают в закрытом режиме, укомплектованы медицинским персоналом, персоналом пищеблоков… Что там есть… Петр Кузнецов: В ведомстве сказали еще, что работники кухонь обеспечены средствами индивидуальной защиты, все должностные лица были обследованы на коронавирус до начала работы, а в течение смены, естественно, работникам и детям ежедневно измеряют температуру. Ольга Арсланова: Но в таких условиях, конечно, открылись далеко не все. По данным Минпросвещения, более 33 тыс. летних лагерей в этом году открыть не удастся. Но и даже в тех, которые открылись, разумеется, могут быть проблемы. Например, буквально на днях в Кировской области у ребенка в детском лагере нашли коронавирус и сейчас проверяют всех остальных детей, не заразился ли кто. Давайте поговорим о том, какие же лагеря открылись, в каких условиях отдыхают дети этим летом, доступен ли такой отдых родителям, готовы ли вы своего ребенка в этом году куда-нибудь отправить уже. Позвоните. расскажите. Петр Кузнецов: С нами на связи Сергей Минделевич, руководитель рабочей группы по детскому туризму Координационного совета по развитию туризма в России при правительстве. Сергей Владимирович, здравствуйте. Сергей Минделевич: Добрый день. Ольга Арсланова: Здравствуйте, здравствуйте. Вы знаете, по моему опыту: знакомые родители отправили детей в этом году в лагерь в Подмосковье на 21 день. Несмотря на то, что сначала говорили, что смена будет короткая. Петр Кузнецов: Да, до 14 дней. Ольга Арсланова: И, в общем-то, да, все в порядке. Но много ли таких по стране? И оправдан ли вот этот оптимизм, что в этом году все пройдет благополучно, потому что есть контроль, усиленный контроль Роспотребнадзора? Сергей Минделевич: Ну, что понимать под словом «благополучно». Если иметь в виду, что дети … Ольга Арсланова: Что именно, еще раз повторите, пожалуйста? Петр Кузнецов: Сергей Владимирович, не очень хорошо вас слышно, да. Давайте попробуем еще раз. Может быть, поближе к микрофону. Сергей Минделевич: Знаете, что понимать под словом «благополучно». Если отсутствие заболеваний – я лично в этом не сомневаюсь. А в принципе это у нас катастрофическое лето в отношении отдыха детей. И это, на мой взгляд, исключительно благодаря Роспотребнадзору. Ольга Арсланова: В чем катастрофа? Сергей Минделевич: А катастрофа в том, что у нас так мало детей еще никогда за всю историю страны не отдыхало организованно. Вот буквально на прошлой неделе депутат Госдумы Светлана Бессараб провела совещание, на котором представитель Роспотребнадзора сказал, что будут работать 338 загородных лагерей. А у нас всего 2 300. Вот вы как это считаете, какой это процент? Ольга Арсланова: Это на всю страну, правильно? Сергей Минделевич: Да, естественно. У нас в прошлом году работало 42 000 лагерей. Но загородных – загородных! – из них было 2 300. А остальные это все лагеря так называемого дневного пребывания при школах. Где дети находятся, может быть, в тех же классах, где они учились целый год. Никакого оздоровления не происходит. Но даже это не самое страшное. А самое страшное – что подавляющее большинство детей вообще никуда не едет и остается дома без присмотра. Роспотребнадзор издал распоряжение, что в лагерях должно быть наполнение не более 50%… Петр Кузнецов: Сергей Владимирович, прошу прощения, но, учитывая тонну санитарных норм, могли ли мы как-то по-другому организовать этот процесс в этом сезоне? Ольга Арсланова: Главное – все-таки здоровье и жизнь детей. Честно, нам жалко лагеря… Петр Кузнецов: Все сферы живут в подобном режиме. Ольга Арсланова: …хотелось бы, да, чтобы они выжили. Но тем не менее, вопрос безопасности на первом месте. Сергей Минделевич: Вот я абсолютно с вами согласен. Сколько детей у нас погибает в лагерях? Сколько может заразиться? По статистике, дети практически не болеют коронавирусом. Не болеют. А если дети остаются дома, вот подумайте, вдумайтесь в ту страшную цифру, которую я вам скажу. Например, летом за 3 летних месяца 2015 года вне лагерей, т. е. дома, погибло 1 674 ребенка. 1 674! Это … безопасность детей, когда их не пускают в лагеря. Это борьба против детей. Против их здоровья, против их… Петр Кузнецов: Сергей Владимирович, но здесь нельзя исключить и нежелание самих родителей в этом сложном году отпускать детей в детский лагерь. Сергей Минделевич: Я сам многодетный отец. Я бы с удовольствием своих детей отправил. И мы готовы были отправить своего ребенка в тот лагерь, где он был уже неоднократно, отдыхал: на Валдай. Но после требований Роспотребнадзора этот лагерь просто не открылся. Потому что на выполнение этих требований нужно было дополнительно лагерю потратить за лето 3,5 млн. руб. И работать в убыток лагерь просто не может. Поэтому директор предпочла организовать там пансионат вместо детского лагеря. И так очень многие, многие лагеря. У нас просто катастрофа с этими лагерями. Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста (извините, что я вас перебиваю), вот если все эти лагеря, о которых вы сейчас говорите, которые не найдут денег на новые правила, если они не откроются в этом году, что будет с ними в следующем сезоне? Петр Кузнецов: Да, пропустят сезон. Сергей Минделевич: Вы понимаете, как странно рассуждаете? Вот вы вникните. Лагерь работает 3 летних месяца в году. За эти 3 месяца он должен заработать столько денег, что ему хватит продержаться год. Значит, если сейчас уже полтора месяца лагеря не работают, откуда они возьмут деньги, чтобы продержаться? Они уже сейчас работают в убыток. И при этом они платят налоги. Налоги на землю, так сказать, на содержание штата, на постройки, на имущество и т. д. Государство фактически лагерям не помогает. Петр Кузнецов: Т. е. в программу помощи они не попали, да? Сергей Минделевич: В результате в следующем году подавляющее большинство лагерей, которые не открылись в этом году, они не откроются и в следующем. По крайней мере, имеются в виду частные лагеря. Государство будет, конечно, финансировать все 4 федеральных лагеря, а их у нас всего 4 на всю страну. Конечно, муниципальные лагеря будут существовать. Конечно, в большом количестве будут вот эти самые пришкольные лагеря существовать. Но нормальные лагеря загородные, они резко уменьшатся. Петр Кузнецов: Т. е. выживут только открывшиеся в этом сезоне, вот так? Сергей Минделевич: В результате государство, для того, чтобы поддержать эту сферу, будет вынуждено – вынуждено! – тратить огромные средства, миллиарды рублей, на поддержку этих лагерей. Ольга Арсланова: А, понятно. А каким вы видите решение проблемы? Снизить требования? Сергей Минделевич: А решение, вы знаете, есть решение одно. В Роспотребнадзоре должны работать компетентные люди, и свои действия они должны согласовывать со специалистами. Например, одним движением пера Роспотребнадзор запретил все палаточные лагеря в стране. Все. А их было в прошлом году 1 375. В них отдохнуло 200 тыс. детей. По каким основаниям закрыты все палаточные лагеря, никто не знает. Внятного ответа от Роспотребнадзора нет. Просто нет. Вот если бы эти 200 тыс. детей Роспотребнадзор бы направил в хорошие загородные лагеря, не было бы претензий. Но лагеря чиновники закрыли, ничего другого не предложили. В результате дети остаются дома, где подвергаются гораздо большей опасности, чем от коронавируса, от лагерей и т. д. Вот у нас уже за 3 недели июня, за 3 недели, утонуло 150 детей. 150 детей уже утонуло! Два года назад 150 детей утонуло за 2 месяца, а сейчас за 3 недели. Это будет самое трагическое лето, благодаря действиям вот наших чиновников. Петр Кузнецов: Ну, надеемся, что все-таки этого не случится. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш комментарий. Петр Кузнецов: Сергей Минделевич, его комментарий. И вот комментарии наших телезрителей: «Лагерь может и зимой работать, – Ленинградская область пишет. – Лыжи, спортзалы». «Дети сегодняшнего лета очень ограничены в отдыхе. Разрабатывается ли Минпросвещением компенсация школьникам, например, дополнительные дни в сентябре, за подвиги как детей, так и учителей?» – Московская интересуется. Ольга Арсланова: Вот еще: «В этом году не готова отправить ребенка в лагерь, потому что боимся второй волны пандемии, – пишут нам из Башкирии. – У нас хорошо, никуда их не надо, в основном все бывшие детские лагеря распродали или закрыли, и голова у администрации не болит». Петр Кузнецов: Да, и вот Нижегородская: «Сначала надо в стране уничтожить COVID-19 окончательно, а потом отдыхать и взрослым, и тем более детям. Посидим пока в своих регионах». Ольга Арсланова: Ну и, конечно, очевидная проблема: «Самоизоляция съела все сбережения на детский лагерь для ребенка, он очень расстроился». Многим не на что отправить. Готовы рискнуть, но денег нет. Поговорим прямо сейчас с руководителем Союза организаторов детского активного туризма, директором лагеря «Остров героев». У нас на связи Марина Грицун. Здравствуйте, Марина Викторовна. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Марина Грицун: Добрый день, коллеги, здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот как раз о спросе. Скажите, пожалуйста, много желающих? Марина Грицун: Смотря куда… Петр Кузнецов: И если да, то как расставляются приоритеты… Марина Грицун: …о каком регионе мы говорим. Петр Кузнецов: Ага, в регионах. Марина Грицун: Потому что у нас … история внутрисубъектовая, история региональная. Ольга Арсланова: Что вы имеете в виду? Т. е. за это отвечают, платят, поддерживают? Петр Кузнецов: Ограничивают потоки, да, т. е. местные? Марина Грицун: Во-первых, давайте начнем с того, что есть рекомендации Роспотребнадзора, по которым отдых для детей разрешен только в пределах своего региона. Кроме Москвы, Петербурга и Севастополя, для которых разрешен отдых в сопредельных областях: это Московская, Ленинградская области и в Крыму. Все остальные жители других регионов должны отдыхать внутри того региона, в котором они находятся. Т. е. дети поехать в лагеря в Крым, на юг, в соседний регион не имеют права. Исключение у нас сделано только для детей из арктической зоны. Ольга Арсланова: Понятно. Хорошо, давайте поговорим тогда, пусть так, есть возможность отдохнуть в своем регионе или в сопредельном, если, например, ты из Москвы. Насколько сильно, например, если мы говорим о Подмосковье, упал спрос? Марина Грицун: На сегодняшний день я могу опираться на данные коллег по рынку. И из Московской, и опять же из Ленобласти. Спрос, скажем так, вырос настолько же, насколько упал. Т. е. остался примерно на уровне прошлого года, если мы будем говорить в цифрах. Ольга Арсланова: Серьезно? Так… Марина Грицун: И при этом мы с вами все равно сталкиваемся с тем, что опять же из-за рекомендаций Роспотребнадзора лагерь любой может принять детей только половину от своей расчетной емкости. Т. е., скажем так, за счет ограничительных мер даже тот спрос, который есть, он будет урезан. Всем даже желающим в этом сезоне, я боюсь, мест для отдыха детям не хватит. Петр Кузнецов: А как приоритеты расставляются в таком случае, когда спрос больше, чем предложение, и когда потоки нужно ограничивать? В порядке очереди? Марина Грицун: Вы знаете, все-таки, наверное, давайте говорить, о каком лагере мы с вами ведем речь. О государственном, муниципальном, который подотчетен Министерству просвещения? О частном лагере, который принимает решения самостоятельно? Т. е. здесь, наверное, история зависит от того, какой тип лагеря мы с вами имеем в виду и какие решения принимают его организаторы. Кто-то будет принимать решение, исходя из того, кто раньше бронировал. Кто-то – исходя из того, кого он обязан принять в первую очередь: детей трудной … , еще кого-то. Наверное, здесь нет типовой истории, она будет каждый раз разная с каждым лагерем. Ольга Арсланова: А если мы говорим о частном лагере, где путевки стоят не очень дешево, честно говоря? Ну, в основном, да, это не самая доступная тема. То в этом году как цены меняются? Есть ли рост? Марина Грицун: Детский отдых нигде не котируется … Ольга Арсланова: Но просто когда, например, вы готовы принять не 100 детей, а 50, в общем, а инфраструктура работает по полной, то есть резон поднять стоимость путевок. Марина Грицун: Это не резон. Это, к сожалению, вынужденная необходимость. Потому что большинство лагерей, не сильно, но путевки подняли. Потому что дополнительных прямых расходов очень много. Передо мной в эфире Сергей Владимирович озвучивал эти цифры. Они действительно составляют около 3 млн. на лагерь от около 200 человек. (Известно: чем лагерь крупнее, тем расходы выше.) Это только расходы по медицинской безопасности. Антисептики, дополнительные установки, расходы на зарплату персонала по вахтовому методу и т. д. Но при всем при том все понимают, что у людей упала платежеспособность. И организаторы частного детского отдыха – очень вменяемые люди, которые болеют за детей, и поэтому сильно стоимость путевок никто не поднимал. Конечно, на следующий год история будет другая. Потому что в принципе детский отдых, если его не дотирует государство, он не может быть дешевой историей. За небольшие деньги вы не можете качественно кормить детей, обучить персонал, организовать все эти безумные требования безопасности, которые предъявляются к любой организации детского отдыха и оздоровления. Поэтому любой хороший частный отдых – это история недешевая. Если вы видите детский лагерь 21 день и 20 тысяч, мы многократно говорили и с вами в прямом эфире, и в других эфирах, – это есть повод скорее насторожиться. Ну, а сегодня ситуация сложная. Ольга Арсланова: А как ваши дела, открылись ли вы в этом году? Какие требования? Марина Грицун: Я представитель палаточного лагеря, поэтому, к огромному сожалению, как и все почти 1 400 палаточных лагерей по всей России, мы приостановили свою работу. Мы открыли кемпинг для взрослых на нашей территории. Взрослые довольны и рады. Вот 10 июля мы принимаем сейчас туристов. Кто-то с детьми, многие просто взрослые. К сожалению, мы были вынуждены для сохранения команды, для того, чтобы оплачивать расходы по электричеству, по земле, по всему, что мы делаем, перейти в формат работы со взрослыми. И на следующий год возобновляем работу с детьми. Наша деятельность как детского лагеря вынужденно приостановлена на год. Петр Кузнецов: Если даже мы не берем вот эту коронавирусную историю, которая по многим ударила и вообще не позволила открыться: а правда ли, что даже несмотря на высокие цены на детские путевки, этот бизнес в целом находится всегда на грани рентабельности? Марина Грицун: Абсолютная правда. Это даже нельзя называть бизнесом. Это некая социальная миссия… Петр Кузнецов: Ну, да. Марина Грицун: …которая позволяет, как правило, в лучшем случае окупать то, что ты делаешь. И если тебе еще удается, как предпринимателю, привлекать деньги на развитие, для того, чтобы обучать людей, брать интересные вещи для инфраструктуры, развиваться, смотреть, взаимодействие с коллегами, т. е. делая детский отдых более передовым, то это хорошая история. К огромному сожалению, достаточно много лагерей имеют высокую закредитованность, низкую маржинальность, и не один коллега за последние несколько месяцев у меня, продали свои квартиры, дома, заложили квартиры, чтобы рассчитаться как-то с текущей ситуацией. Потому что практически никто из лагерей мер поддержки от государства не получил. У нас нет ОКВЭД по детскому отдыху. Поэтому все, что могли люди получить, это поддержка как малое и среднее предпринимательство. И то если не было отказа по формальному признаку. В большинстве процентов они были. Мы, например, поддержку тоже не получили. Ольга Арсланова: Увы. А скажите, меры, которые сейчас предписывает Роспотребнадзор, требования к лагерям, с вашей точки зрения, избыточны? Марина Грицун: С моей точки зрения, есть здравый смысл, есть медицинская безопасность и есть рекомендации Роспотребнадзора. Это немножечко разные вещи. В каком-то проценте они, конечно, пересекаются. Но не так, как хотелось бы это и нам, как организаторам и экспертам, и как, наверное, хотелось бы коллегам из медицинской сферы деятельности. Скажем так: какая-то часть рекомендаций нужна, выполнима и правильна, без этого нельзя работать. Но какая-то часть абсолютно не из сферы здравого смысла, скажем так. Петр Кузнецов: Нам тут пишут: «Не хочу обижать вашего эксперта, но зато после такого на рынке останутся только сильные игроки. А соответственно, для такого сегмента, как детский отдых, это, наверное, положительный фактор». Ольга Арсланова: Что вы можете ответить на это? Марина Грицун: А вы знаете, ну а что меня здесь обижать? И очень сложно это сделать. Потому что обидеть можно тогда, когда что-то я жду от человека. А в данном случае я оперирую фактами и профессиональным мнением. Я не знаю, кто вот этот комментарий пишет. Достаточно часто такие комментарии звучат от депутатов из Госдумы и от людей… Петр Кузнецов: О, может, это они как раз? Марина Грицун: …у которых есть личный достаток и очень мало соприкосновения с этой сферой деятельности. Наверное, они просто не знают изнутри. Жесткий бизнес, жесткая конкуренция – она гораздо проще в другой, более коммерциализированной отрасли. И, наверное, те люди, которые способны к этой конкуренции и способны хорошо зарабатывать деньги, просто уйдут из детского отдыха. Потому что это во многом некое подвижничество, которым это стало за последние 3 года. Петр Кузнецов: Скажите, но все-таки есть какая-то надежда на льготы уже после, когда государство поймет, что с отраслью беда, что больше чем половина рискует не открыться в следующем сезоне, пропустив всего лишь один сезон, всего лишь вот эти 3 месяца? Казалось бы – всего лишь, да? Но это на самом деле, как мы узнали от предыдущего спикера, это целая жизнь. Эти 3 месяца обеспечивают функционирование лагеря до следующего сезона. Возможна ли какая-то программа помощи дополнительная, все-таки посткарантинная, уже, не знаю, к сентябрю, чтобы лагеря выжили? Марина Грицун: Вы знаете, наверное, это возможно. Но как бы это не превратилось в некие тосты на поминках, когда это будет уже не нужно. Петр Кузнецов: Да-да-да. Марина Грицун: Реанимировать надо то, что в общем-то способно к жизни. А реанимация над телом – это в общем-то мероприятие, возможно, для галочки нужное, но для жизни бесполезное. Петр Кузнецов: Т. е. вряд ли что-то поможет, если, вот вы приводили пример, если дома уже проданы личные ради того, чтобы сохранить… Марина Грицун: Но, может быть, конечно, это поможет совсем людям не уйти в трудные финансовые ситуации еще больше, еще глубже, не уйти в депрессию. Может быть, это сохранит людей как организаторов. Но те, кто могут выживать, наверное, уже перестают сейчас надеяться. Я лично надеялась 3 последние года, ведя активную общественную работу. Петр Кузнецов: Держитесь. Ольга Арсланова: Спасибо вам за комментарии. Петр Кузнецов: Марина Грицун, руководитель Союза организаторов детского активного туризма, на связи, ее комментарии. Обсуждали детский отдых в этот непростой летний сезон. Это была дневная часть «ОТРажения». А вот о чем коллеги будут говорить вечером.