Константин Чуриков: Прежде чем начнем говорить о проблемах современной школы и как сделать ее лучше, конечно, всех учителей российских без исключения поздравляем с сегодняшним профессиональным праздником, дело это от души и надеемся, что и вы, уважаемые учителя, тоже будете принимать активное участие в этой получасовке. Говорим мы о школе мечты, об идеальных учителях, идеальных учениках, наверное, родителях идеальных тоже. Тамара Шорникова: Какая должна быть современная школа? Вы приверженец классической, традиционной школы, или неформальной, или, может быть, виртуальной? К чему вот эти здания, классы? Образовываться можно где угодно, в том числе музеях, парках, скверах. Высказывайте свое мнение, нравится ли вам ваша школа, или, может быть, вы бы хотели ее сменить, например? В общем, подключайтесь к разговору. Ну а мы подключим к нашему разговору нашего гостя в студии: у нас в гостях Дима Зицер, педагог-практик. Дмитрий… Константин Чуриков: Дима. Дима Зицер: У меня полное имя Вадим, если вы хотите это обсудить, мы можем прямо сейчас. Константин Чуриков: Нет, времени не хватит. Дима Зицер: Лучше Дима. Здравствуйте всем. Константин Чуриков: Здравствуйте. Мы вас специально пригласили как человека, который совсем по-другому смотрит на то, что должно быть в школах. Дима Зицер: По-другому, чем кто? Константин Чуриков: Ну по-другому, чем государство, иначе, чем государство. Во-первых, хочется спросить: вам с Днем учителя можно поздравить? Дима Зицер: Нет, поздравление ведь дело хорошее… Константин Чуриков: Поздравляем. Дима Зицер: У меня есть несколько вопросов о том, зачем нам этот праздник и откуда он взялся, но тоже можем, так сказать, «подвесить», если хотите. В принципе мне не кажется, что должны быть профессиональные праздники, если честно, а учитель – это такая, друзья, отличная профессия, что и не нужно никакой государственной вот этой самой поддержки. Учитель же каждую секунду на самом деле, каждую минутку живем своим вдохновением. Нет же праздника, насколько я знаю, ведущего новостного блока, например, или ведущего-телевизионщика, или сантехника, или уборщицы, и от этого эти профессии не менее уважаемые, я серьезно абсолютно говорю. Тамара Шорникова: Может быть, я сейчас открою секрет, но есть День телевидения, есть соответственно другие профессиональные праздники, которые люди, которые приходят, например, ко мне в рубрику «Профессия», я такую веду, они с удовольствием отмечают, гордятся, говорят, что в этот день как-то лишний раз вспоминают о них. Дима Зицер: Слушайте, ребят, когда есть повод что-нибудь отметить, все мы рады, конечно, хорошо, что они отмечают. Мне кажется, что мы немножко путаем сами себя. Мы нагоняем огромное количество пафоса вокруг нашей профессии, вокруг школы, а зря на самом деле. Мир, мне кажется, проще и сложнее одновременно. Константин Чуриков: Ну бог с ним. Дима Зицер: Да бог с ним. Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, как вам кажется, почему многие дети в школу идут просто как на голгофу? Не нравится… Дима Зицер: Ну очевидно, что значит «почему»? Вы бы у них спросили, они бы вам сказали: в школе плохо. Они не понимают, зачем проводить такое количество времени непонятно каким образом. Ну подумайте: молодой человек, заканчивающий школу, 17-18 лет, скажет, что он большую часть жизни провел там. И? Тамара Шорникова: Слушайте, а еще дети не любят молоко и кабачки, например, но это же надо, как говорится. Дима Зицер: Это, Тамара, вас обманули, но это можем, если хотите, после эфира обсудить. Со словом «надо» вообще нужно быть осторожными, но мы сейчас уйдем в другую совсем сторону. Смотрите, мне кажется, что человеку должно быть понятно, что он делает, человеку должно быть комфортно. Это не только мне кажется, есть огромное количество исследований на эту тему. Человеку должно быть комфортно, тогда и знания он воспринимает совершенно иначе, и взаимодействие он строит совершенно иначе, и так далее. Школа, с которой мы сегодня имеем дело… Я, собственно говоря, не собираюсь бросать камень в школу, это, в общем, какая-то такая институция, которая возникла много лет назад, понятно, почему она возникла так, правда же? Потому что нужно было очень быстро подготовить 200 лет назад, 100 лет назад армию людей малограмотных или вовсе безграмотных и быстро-быстро-быстро сделать так, чтобы все вот это закрутилось, государственное строительство и так далее. Не только в России, к слову сказать, но и во всем мире. Как сказал замечательный поэт, «во время пути собака могла подрасти», и кое-что за эти 100 лет изменилось на самом деле, и дети это чувствуют, может быть, посильнее, чем мы. Константин Чуриков: Давайте сейчас спросим наших зрителей, пока вы окончательно их не вовлекли в свою идеологию… Дима Зицер: Не начинал еще. Константин Чуриков: …хотят ли родители того, чтобы дети сменили школу. «Вы хотите лично, чтобы ваш ребенок перешел в другую школу?» – пожалуйста, отвечайте «да» или «нет», наш SMS-портал, короткий номер 5445. И прямо сейчас у нас уже есть звонки… Дима Зицер: А у меня, вы знаете, к вам вопрос внезапный: а почему вы спрашиваете родителей, а не детей? Константин Чуриков: Ну я сомневаюсь, что дети сейчас нас смотрят, у нас все-таки такие передачи для взрослых, «12+» у нас. Дима Зицер: Но это, согласитесь, Константин, любопытно. Константин Чуриков: Давайте, пожалуйста. Дима Зицер: Нет, дело не в этом, просто интересно: когда мы обсуждаем за кого-то, как они должны себя вести, когда жены обсуждают, как должны вести себя мужья, например, странно немного, мужчины обсуждают, какими должны быть женщины, и так далее. Мне кажется, что сегодня уж участники этого процесса точно должны быть вовлечены в это обсуждение. Тамара Шорникова: У нас нет возрастного ценза для звонков, поэтому, дети, если вы нас сейчас смотрите, звоните и высказывайтесь. Дима Зицер: Я про взрослых, а не про вас, друзья, все в порядке, нет спора. Тамара Шорникова: Татьяна из Санкт-Петербурга, сначала узнаем, сколько ей лет. Татьяна? Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Голос взрослый. Зритель: Мне 58 лет. Я хочу сказать про свою школу, в которой я училась, но она до сих пор существует, 345-я школа Невского района на Бульваре Красных Зорь. Так вот она была экспериментальная, в 1968 году ее построили, и до сих пор нет таких школ, вы понимаете? Она была современной и остается, сейчас таких школ почему-то не строят. Там и бассейн был в то время, и актовый зал, и кинозал, и даже обсерватория своя была. Строили бы все такие школы, у нас очень были бы хорошие для детей школы такие. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Тамара Шорникова: Спасибо. Как вам кажется, нашей телезрительнице хочется более оснащенной школы, ей кажется, что, скажем, техническая оснащенность там привлекла бы интерес. Дима Зицер: Наша телезрительница вспоминает, как она была счастлива… Тамара Шорникова: …когда мороженое было вкуснее. Дима Зицер: …ранней молодостью, правда же? Теперь на этом спекулировать, мне кажется, мы не должны. Я действительно… Это не шутка была и не провокация, когда я сказал про детей. Дети очень многое могут нам рассказать, как вы понимаете. Теперь в обществе дискриминационном по сути, когда взрослые дискриминируют детей, мы не очень-то спрашиваем им мнение, вот в чем штука. А если мы попробуем, например… Вы знаете, самые-самые разные модели. Вот вы сейчас с Константином сядете в затылок друг другу, например, и попробуете пообщаться – получится у вас? Не очень, правда? Однако мы совершенно ничтоже сумняшеся устраиваем таким образом классы, в большинстве случаев, к слову сказать, не везде, в мире не везде и в России не везде. Или, например, вы будете разговаривать с подружкой вечерком как-нибудь в пятницу, и вы такая говорите ей: «Значит, говорить сегодня будем по руке». Немного странно, правда? Когда человеку интересно, он говорит с места, мы перебиваем друг друга, мы влезаем в разговор другого, и это действительно означает, что я увлечен темой. Что же мы делаем? Или, например, когда вы приходите и мечтаете учиться, несете туда всю свою непосредственность и детскость, а все это начинается с того, что: «Значит так, ротик закрой свой, пожалуйста, глазки сюда и тихонечко сел». Константин Чуриков: Дима, чтобы наш с вами разговор сейчас и для нас, и для зрителей не напомнил лекцию Тони Роббинса, который у нас выступал в Москве, давайте расскажите о школе неформального образования «Апельсин», которую вы основали. Что там? Как вы решаете те самые проблемы именно там? Дима Зицер: Так а нет никаких проблем. Я вообще не думаю, что школа – это проблема. «Школа» помните как переводится вообще? Тамара Шорникова: Досуг, место для досуга. Дима Зицер: Браво, Тамара, конечно. Это по сути абсолютно верно. Учитель как переводится, блесните еще раз? Константин Чуриков: Там какой-то поводырь… Дима Зицер: «Детовод», я имел в виду педагога, извините ради бога, «paidagogos», «детовод». В этом и вся суть. Суть заключается в том, если мы говорим о школе «Апельсин» или о многих-многих школах, которые существуют в мире, – это школа, когда человек понимает, что он там делает, утром понимает, куда и зачем он идет. Это, в общем, довольно важно, и думаю, вы со мной согласитесь. Константин Чуриков: Абсолютно. Дима Зицер: Потому что когда мы исходим из того, что ты, значит, еще мал, еще не понимаешь, зачем тебе нужно отдираться от кровати и выполнять много-много того, чего ты не любишь, и к этому что мы добавляем после этого? – «вырастишь, будешь благодарен». Мне кажется, это очень ложный принцип. Мне кажется, можно очень (детское слово скажу) здоровско на самом деле учиться и математике, и русскому, и литературе, и всему остальному. Константин Чуриков: Хорошо, но что касается изучения языка… Дима Зицер: А что с ним? Константин Чуриков: Я вспоминаю, что у нас в школе многие не хотели учить этот английский, ну невозможно, каждый день сдвоенные уроки, многие не хотели, учителя говорили именно это: «Вырастешь, будешь благодарен». Дима Зицер: Это непрофессионализм, извините, я не хочу ничего плохого сказать о ваших учителях. Педагог – это человек… Вот у вас есть свои профессиональные секреты, у педагога есть свои секреты. Педагог – это человек, который должен задать такие рамки процесса, чтобы процесс закрутился, а если я буду использовать инструменты типа «вырастешь, поймешь», или «ты что, меня не уважаешь?», или «тебе что, неинтересно?», это тупик. Что касается английского языка, если уж вы это упомянули, должен вам успокоить: сегодня нельзя вырасти, не зная английского языка, если вам не мешают. Если школа будет мешать, – а как можно мешать, мы же с вами знаем, правда? Константин Чуриков: Дать отечественный учебник. Дима Зицер: Например, или говорить не о том, что интересно, а, например: «Значит так, старик, мы с тобой будем заниматься грамматикой…» – «А вот я песню услышал!..» – «Песню отложим лет на 8…» После этого все. Посмотрите вокруг, весь мир говорит по-английски и у нас дети говорят по-английски, между прочим, опять-таки если не подходить к ним с тем самым учебником или не знаю… Константин Чуриков: Ну да, по-английски говорит почти весь мир, конечно, не все, но да. Тамара Шорникова: Вы говорите то, с чем трудно не согласиться, действительно правильные вещи… Дима Зицер: Класс. Тамара Шорникова: Но хочется как-то больше конкретного: где вы берете педагогов, как вы их отбираете, как у вас занятия строятся? Дима Зицер: Давайте про педагогов, во-первых. Педагоги чудесные все, большинство педагогов на самом деле, которые работают сегодня в школах, реально чудесные, им только довольно трудно без определенных инструментов. Если мы с вами не будем исходить из того, что человека, для того чтобы он чему-то научился, надо сначала подавить, все встанет на свои места. Если мы не будем исходить из того, что мне для начала нужно вас (извините за это слово) «вырубить», а потом говорить вам, что неинтересно, все встанет на свои места. Я могу общаться с людьми, так и строится урок. Человек приносит на этот урок все, что его волнует, все, что его интересует, и учитель так же. Физика нужна? Тамара? Тамара Шорникова: Я считаю, что да. Дима Зицер: Да? Помните что-нибудь из физики? Не буду вас проверять, спокойно, в эфире не будет никакой страшной проверки… Тамара Шорникова: А я уж прямо… Дима Зицер: Нужна, правда же, но в этот момент это же такая штука… Дайте мне ручку на секунду. Почему эта штука летит вниз, а не вверх? Тамара Шорникова: Потому что сила притяжения. Дима Зицер: Потому что сила притяжения. В каком возрасте мы познаем этот закон? Тамара Шорникова: У всех по-разному, мне кажется. Дима Зицер: В год, плюс-минус, правда? Константин Чуриков: Игрушка упала. Дима Зицер: Швыряем, мало того, что упала. Вы знаете, те, у кого есть дети, вы поднимаете, он швыряет, вы поднимаете, он швыряет, я исследую эту самую штуку. В каком возрасте нам школа предлагает об этом поговорить? Константин Чуриков: Ой, кратно позже, слушайте, когда физика начинается. Дима Зицер: В 14 лет. И вот теперь смотрите, в 14, когда возникает этот разговор: «Что же тебе неинтересно?» Ребят, мне это было интересно 13 лет назад, хорошо, пусть 12 лет назад, пусть 10 лет назад. Это очень странная штука, понимаете, какая вещь у нас получается? Константин Чуриков: Это странная штука, но в Финляндии именно такой, кажется, подход в некоторых школах: они изучают не предметы, а явления как раз. Дима Зицер: В Финляндии на уровне государства произошла реформа. К слову сказать, о Финляндии отдельный разговор, там есть о чем поговорить, все не так просто, не только все круто и положительно, но это интересный опыт, конечно. Если вы возьмете программу по литературе сегодня, например, и поищите там произведения, написанные в последние 20-30 лет, с фонарем не найдете. Это почему? Это немного странно, правда? Почему программа по литературе сегодня в школе принята та, которую составили в 1930-х гг.? Константин Чуриков: Немного странно, почему, например, «Муму» проходят в период пубертата, когда дети «ржут», извините за выражение, над несчастной собачкой… Дима Зицер: Я вам более скажу… Тамара Шорникова: Достоевский в старших классах… Дима Зицер: Давайте вот такой пример, порадуем зрителей. «Вставай, красавица, проснись, Открой сомкнуты негой взоры, Навстречу северной Авроры Звездою севера явись». В каком возрасте проходят, как вам кажется? Константин Чуриков: Я уже забыл. Дима Зицер: 3-4 класс. О чем стихотворение? «Вставай, красавица, проснись… Еще ты дремлешь, друг прелестный». Константин Чуриков: Да-да. Дима Зицер: «Открой сомкнуты негой взоры…» Они просыпаются после… Константин Чуриков: После определенных процессов, да. Дима Зицер: Странно? Почему-то об этом никто не задумывался, вы знаете, такая странная-странная история. Учителя, когда я с ними говорю, смеются в голос, конечно, я их хорошо понимаю. И много-много чего мы можем упомянуть. Появляются, я не знаю, гаджеты, такая горячая тема. Мы боимся их, потому что в нашем детстве их не было, поэтому мы не знаем, как с ними быть, и поэтому мы запрещаем их детям, еще выдумываем исследования, которых нет: если ты будешь больше 15 минут смотреть в гаджет, у тебя вытекут глаза, – совсем как нам говорили про телевизор, нельзя смотреть телевизор больше часа, иначе ты отупеешь. Константин Чуриков: А кому-то рассказывали, что поезд – это дьявольская колесница. Дима Зицер: Ребят, никто не отупел. Константин Чуриков: Давайте послушаем Василия из Иркутской области. Василий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дима Зицер: Здравствуйте. Зритель: Я бы хотел про школу будущего, отнести к селу эту проблему. Сейчас сельские школы, профессиональное обучение в них совершенно исключено, нет профессионального обучения в профтехучилищах, в сельхозинституте все профессии готовятся, которые не нужны селу, от менеджеров до кого угодно. Я бы предложил школу будущего примерно в таком порядке: с 7 класса она занимаются профессиональной подготовкой, как у Антона Семеновича Макаренко организуют в этой программе, чтобы были производственные бригады, и когда выпускаются после 11 класса, они имели удостоверение трактористов, машинистов, пчеловодов, допустим, могли свободно ориентироваться эти дети на селе. Потому что сейчас в связи с этой разрухой на селе специалистов не осталось сельскохозяйственного производства. Я вот сейчас идеальную систему представляю, дали бы миллиарды на село, а работать-то в селе некому совершенно. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Эту тему мы продолжим обсуждать сегодня в 20:00 по Москве, будем обсуждать, чего в селе хватает, а чего не хватает, подключайтесь к разговору. Константин Чуриков: Маленькая реплика: буквально на той неделе стало известно, что в школах Омской области из-за нехватки учителей вели онлайн-уроки химии и биологии, то есть по Skype теперь детей будут учить. Как вы относитесь? Это же вроде новая технология. Дима Зицер: Нет, дело не в новой технологии. Смотрите, что произошло, давайте коротко, в последние 15-20 лет? Стало в общем очевидно в первую очередь детям, но не только детям, что схоластические знания теряют ценность. Почему? Потому что вот вы сидите такие замечательные перед экранами, неизвестно чем занимаетесь… А, я вижу, чем вы занимаетесь, на нашем сайте вы находитесь. И вы можете нагуглить, воспользоваться любым поисковиком и найти все что угодно… Константин Чуриков: У нас просто верстка выпуска здесь. Дима Зицер: Найти практически все что угодно, правда? Теперь 20 лет назад, когда учитель был в хорошем смысле слова передатчиком информации, где же эту информацию я еще возьму? Более того, этим способом учения можно было вполне манипулировать, правда? Если ты не будешь знать, что такое принцип синхрофазотрона, ты будешь неуспешным человеком, я не знаю, неизвестно кем и так далее. Сегодня очевидно, что это не так. Это значит, что сегодня и учиться нам приходится совсем иначе, и учить, конечно, тоже. Например, очевидно для меня во всяком случае, что один из главных навыков XXI века – это умение выбирать, умение понять, чего я хочу, умение понять, где находится знание, информация, явление и так далее, построить связь с этим и выбрать. А если мы этого не умеем, это так и будет игра в одни ворота. Константин Чуриков: Я вот сейчас нахожусь как раз на сайте вашей школы. Скажу о том, что нравится, и о том, что вызывает вопросы. Мне нравится предмет «фитнес» – не физра, где стоит, извините за выражение, «училка» и записывает, кто там насколько допрыгнул, хотя физические возможности у всех неодинаковые. Фитнес – здорово, прогулка – здорово, библиотека – здорово, английский… Дима Зицер: А что «здорово»? Вы разве понимаете, что имеется в виду под словом «библиотека»? Константин Чуриков: Под словом «библиотека»? Я думаю, что дети обсуждают книги или они приходят в библиотеку с ними знакомиться. Дима Зицер: Вы ошибаетесь. Константин Чуриков: А что они делают? Дима Зицер: Это, кстати говоря, как устроены уроки и как устроены дети. Мы много лет назад озаботились тем, что дети мало читают, это такая общая забота, есть же такая обсессия интеллигентская, что надо читать, надо читать, отдельная тема. И подумали мы, как сделать так, чтобы мы читали. И первое знаете что мы сделали? Мы отменили уроки чтения и ввели такую штуку, которая называется «Библиотека». Библиотека – это одно из пространств, в которое человек может прийти в любой момент. Константин Чуриков: Сам приходишь, выбираешь книгу. Дима Зицер: Подождите, не упрощайте. Прийти в любой момент и заниматься чем угодно, если ты пришел туда с пустыми руками. Ты можешь выбрать книгу, ты можешь смотреть комиксы, ты можешь смотреть у друга через плечо и так далее. Теперь смотрите, что произошло. Во-первых, они зачитали. Почему? Да вот почему. Как урок чтения устроен, помните? Читает Костя, Тамара слушает внимательно, Тамара сейчас не говорит, Тамара слушает. Почитал Костя: «Костя, ну что же ты так плохо читаешь?» Это унизительно по сути своей, и это Тамаре, которая, например, читает лучше Кости или лучше Димы, просто это сжигание времени на самом деле. Учитель, если ему нужно поработать над техникой, он же может это делать один на один, правда? А вот этот волшебный мир литературы, волшебный мир книги они могут только наощупь попробовать. Константин Чуриков: Ну да, это интимный процесс, тет-а-тет. Дима Зицер: Вот и все. Так что на самом деле как построен урок? Например, вот так построен. Константин Чуриков: Нет, отдельно развитие речи, отдельно, наверное… Дима Зицер: Нельзя отделить развитие, мы сейчас с вами развиваем речь или занимаемся лексикой? Константин Чуриков: Нет, вот звучащая речь, вы говорите ровно о том, что человек вышел, что-то бубнит, остальным это неинтересно. Дима Зицер: Это не звучащая речь, это педагогический прием, которого нет. Если мне нужно научить кого-то читать, я буду требовать, чтобы он читал. Нельзя в языке… Я по первому образованию учитель русского языка и литературы, тут еще такая проблема есть. Невозможно отделить одно от другого. Мы возьмем Александра Сергеевича: ну как там отделить, понимаете, образность от структуры, структуру от рифмы, рифму от стиля и так далее? В том-то и дело, что это волшебный мир. Да и школа есть, в общем, волшебный мир, где все пересекается одно с другим, где заканчивается история и начинается литература. Константин Чуриков: Давайте сейчас еще звонок примем, времени мало, к сожалению. Ирина из Омской области, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Город Омск. Я мама двоих детей, 1 и 6 классы. И как ни странно, у меня лично у самой были мысли переводить детей в другую школу, в гимназию и так далее. Но моя дочь категорически отказалась, и глядя на нее я подумала, что да, действительно все здорово, она отличница в простой средней школе. И я сделала такой вывод, что все-таки все зависит от настроя детей, от того, что вкладывают их родители, какой настрой семья вложит в ребенка. Да, мы учимся, все зависит от нас в этой жизни, прикладываем усилия – получаем знания. И все, мы получаем хороший результат в нашей школе. И сегодня, поздравляя учителей, услышала такую фразу от учителя начальных классов, в первом классе дочери, что «работаем на голом энтузиазме». И действительно горько это признать, что в школе остаются именно фанаты своей работы. Но нам как родителям и слава богу, это приятно, и детям. Константин Чуриков: Нет, приятно, что они остаются, тут важно, чтобы… Тамара Шорникова: …хватает ли на всех. Константин Чуриков: …профессионалы как раз-таки учили наших детей. Спасибо большое за ваш звонок. Как прокомментируете сказанное? Дима Зицер: Да как я прокомментирую? Я хорошо понимаю вашу зрительницу, но у меня такой вопрос отчасти риторический, мы можем не успеть: а что такое «хороший результат»? Вот что такое «хороший результат»? Мы так привыкли, мы немножко воду варим все время. Чего мы хотим? Константин Чуриков: Ну подождите, хороший результат в плане языка, хорошо, у меня ребенок лично тет-а-тет с преподавателем учит 2 года португальский, он говорит на нем в отличие от английского, который он 3 года учит в школе… Дима Зицер: Константин, школа-то тут при чем? Давайте попробуем, потратим чуть-чуть, две минуточки. Чего мы хотим от школы? Константин Чуриков: Знаний. Дима Зицер: Что это значит? Мир огромен, как это? Каких знаний? Константин Чуриков: Знаний в тех областях, которые нам интересны. Дима Зицер: В каких областях? Константин Чуриков: Слушайте, у каждого свой интерес. Давайте мы будем задавать вам вопросы, а вы будете отвечать. Дима Зицер: Я скажу, почему я отвечаю таким образом: потому что мне кажется, что важно это сказать, что нет заказа. Нет заказа. Школа – это государство так или иначе, сейчас не любят это слово, тем не менее оказывает образовательную услугу определенную, правда? Кто заказывает? – мы с вами. Что мы заказываем? Вот что мы заказываем? Мы заказываем португальский или… Константин Чуриков: Мы ничего не заказываем, государство за нас благополучно решает, что нам давать, что нам не давать. Дима Зицер: То есть это не так, Константин, это не так. Если я иду вслед вашим словам, у нас получается, что заказчик и исполнитель выступают в одном лице, это коррупция называется на простом языке. Константин Чуриков: Вот вы и ответили. Дима Зицер: Когда заказчик и исполнитель выступают в одном лице. Нет, в данном случае я совершенно не брошу камень в государство. Вы знаете, я бесконечно действительно, вы, наверное, знаете, встречаюсь с родителями, выступаю и так далее. Этот простой вопрос в первую секунду ставит в тупик. Чего мы хотим? Мы хотим, например, чтобы уроки были устроены так, как они устроены? – «ну-ка все рты закрыли и говорить здесь буду я?» А если не хотим? Когда вы в последний раз про это говорили? Мы хотим, например, чтобы родительские собрания были устроены таким образом, что мы будем при всех обсуждать каждого ребенка? А если не хотим? Когда мы в последний раз об этом говорили? Мы хотим, например, чтобы дети изучали сегодня роман «Мать» Горького, одно из худших произведений литературы, простите, тончайшего Горького, у которого есть замечательные произведения, – а если не хотим? Когда мы в последний раз об этом говорили? И удивительным образом примеры подсказывают: в России, не неизвестно где, когда родители начинают формулировать, не скандалить, а формулировать, все меняется, потому что учителя, поверьте мне, тоже разумные люди, их тоже душит эта система. Тамара Шорникова: Давайте узнаем мнение народа. Мы так много о нем говорим. Дима Зицер: Давайте. Тамара Шорникова: Давайте послушаем, что говорят люди в наших российских городах. «Что бы вы хотели изменить в своей школе?» – вот такой вопрос задали наши корреспонденты. Константин Чуриков: Правда, родителям, по-моему, не детям. Давайте послушаем. ОПРОС Тамара Шорникова: Ну вот такое мнение у наших жителей, абсолютно разное. Я все-таки хочу вернуться к расписанию, оно не дает мне покоя, честно, уже второй день. Константин Чуриков: Оно у меня в компьютере, поэтому Тома ко мне смотрит. Дима Зицер: Это для примера расписание. Константин Чуриков: Тем не менее. Тамара Шорникова: Тем не менее. Я, конечно, в школе не учусь, но мои дети, возможно, ходить будут. И я вот представляю, я смотрю расписание, где, например, фитнес или изо, йога или изо, фитнес или фитнес, или флейта, или консультирование, или… Дима Зицер: Я расскажу, я отвечаю. Тамара Шорникова: Подождите секунду. Я представляю, что хорошо, да, вы даете выбор ребенку. Потом он приходит на Единый государственный экзамен и говорит: «Стоп, я не очень люблю математику, можно я вам на флейте сыграю?» Как это работает? Дима Зицер: Я начну с конца, если можно: Тамара, перестаньте демонизировать детей. Это все равно что сказать в конце XIX века, что женщину нельзя выпускать из дома, потому что она ляжет под первого встречного. Так говорили, так говорили, на вашем месте 150 лет назад не могла сидеть женщина, говорили примерно то же самое: если мы дадим ей право выбирать, она нам навыбирает. Дети – это не безумные роботы, не бездумные зверушки. Дети хорошо понимают, в каком мире они живут. Мы не даем им выбор. Да, мы не боги, которые дают им выбор, они получают возможность выбирать, это вектор в другую сторону. И когда с 4-х лет человек оказывается в ситуации, когда он действительно должен подумать, я хочу сейчас заниматься этим или этим, он учится формулировать. Это же не то что мы: «Ну давай, думай, куда пойдешь, туда пойдешь», – это и есть педагогический процесс. И я учусь выбирать. И наоборот, когда я прихожу на ЕГЭ в этот момент, я же понимаю, что же я, ненормальный, что ли, – я понимаю, если я хочу сдать ЕГЭ, что я выбираю сдавать ЕГЭ, учиться, готовиться, и уровень ЕГЭ будет во много раз выше. Константин Чуриков: Прямо сейчас коротко подводим итоги нашего SMS-голосования. Мы спрашивали родителей и детей, конечно, если они нас смотрят, хотят ли они сменить школу: 63% ответили «да», 37% ответили «нет». Дим, давайте как-нибудь попробуем пригласить в эту студию представителя, например, какого-нибудь Департамента образования Министерства образования и вас, нам интересно послушать просто в развитии эту беседу, потому что нам объективно не хватило времени. Дима Зицер: Да пожалуйста. Константин Чуриков: Спасибо большое. У нас в студии был педагог-практик Дима Зицер. Мы буквально через секунду продолжим. Тамара Шорникова: Спасибо. Дима Зицер: Спасибо, друзья.