Марианна Ожерельева: Мы продолжаем программу ОТРажение. Большинство преподавателей довольны онлайн-образованием – таковы результаты опроса Высшей школы экономики. Более 80% опрошенных считают, что современные технологии открывают новые возможности, однако требуют дополнительных усилий от от лекторов. Виталий Млечин: Среди минусов цифровых технологий эксперты выделяют возможный уход возрастных преподавателей и даже полную замену лекций в аудиториях на сплошной онлайн-формат. При этом об ухудшении качества преподавания в цифре заявили 63% опрошенных – это преподаватели, это очень важно ответить. Марианна Ожерельева: Да. И, конечно, мы вас спрашиваем: как вы оцениваете онлайн-образование? Какие у него перспективы на ваш взгляд? Пишите обязательно. Обсудим. Виталий Млечин: Да, пишите, позвоните нам по номеру: 8-800-222-00-14. Обсудим, совершенно верно. И наш вопрос: дистанционное образование: вы «за» или «против»? Пожалуйста, напишите нам на короткий номер: 5445. Через 20 минут подведем итоги, посмотрим, что вы думаете. Марианна Ожерельева: С нами на связи Александр Ларьяновский, управляющий партнер онлайн-школы английского языка. Александр Владимирович, здравствуйте! Виталий Млечин: Здравствуйте! Александр Ларьяновский: Добрый день! Марианна Ожерельева: Вот, тут есть и опасения, и плюсы, и минусы. Вы к кому относитесь: к тем, кто доволен дистантом или к тем, у кого вся эта история все-таки вызывает опасения? Александр Ларьяновский: Если одним словом отвечать, то, наверное, опасения. Потому что то, что мы сейчас имеем к будущему образованию (к тому, что мы называем онлайн-образованием) имеет очень-очень слабое отношение. Мы всего лишь взяли и говорящую голову научились передавать из одной точки в другую, и теперь считаем, что что-то новое у нас случилось. На самом деле это, конечно, не так. И самое главное, что никто не задумывается о том, что смена носителя требует смены формата: как нельзя было древнегреческий театр переносить на телевидение, он был бы сильно неинтересен. То есть нужно изобретать и внедрять новые способы проведения уроков, чтобы это все было реально эффективно. Марианна Ожерельева: Скажите, пожалуйста, мы же все вынужденно столкнулись с этим образованием онлайн; так случилось. Александр Ларьяновский: Да. Марианна Ожерельева: Прошло уже время, очень много пишут нам на СМС-портал, что «как все плохо и вообще невозможно так учиться». Ситуацию можно ли как-то выправить, на ваш взгляд? Потому что сказали, что «то, что есть сейчас, вообще никакого отношения к онлайн-образованию не имеет». А что? Ну, понятно, что вот так пришлось. А как сделать, чтобы это еще и работало, и эффективно было? И надо ли делать? Александр Ларьяновский: Я скажу непопулярное, но честное свое мнение. В основном весь негатив от дистанционки идет от того, что сломалась «камера хранения». То есть у родителей исчезло место, куда они отдают детей на передержку в течение дня. И это единственная по большому счету причина негатива. Это вот самое главное. Марианна Ожерельева: Подождите, про качество учебы очень много говорят. Александр Ларьяновский: Да, да, да. Но они ж не могут сказать: «мне надо избавиться от ребенка на день, я не хочу о нем думать, поэтому все плохо». То есть человек начинает все это дело рационализировать. Потому что смотрите, если мы говорим про качество, что родители понимают, какое качество, когда ребенок в школе? Они видят, что происходит в классе? Марианна Ожерельева: Ну, может быть, они могут сравнить все-таки как-то? Александр Ларьяновский: Нет, нет, нет. На самом деле смотрите, магическая пентаграмма стен упала, и они начали видеть, что же такое на самом деле происходит. И у них это вызвало возмущение. Они думают, что это их возмущение связано (искренне думают, конечно же) с тем, что в дистанте все не работает. Но на самом деле, если учитель не умеет держать контроль над аудиторией, если ему нечего сказать интересного, если ему помогают только стены, дисциплина и то, что ребенок вынужден сидеть в классе, то, конечно же, если всю эту штуку мы перенесем в онлайн, она работать перестанет. Если преподаватель умеет заинтересовать детей своим уроком, все ОК – оно будет работать. Вопрос: сколько у нас таких преподавателей? Марианна Ожерельева: То есть их надо обучать специально? Должна какая-то новая история появиться? Александр Ларьяновский: Давайте начнем опять же с честного признания, что в пединституты у нас идет отрицательный отбор, что туда идут, конечно же, и те, кто по призванию, но очень много тех, кого больше никуда не взяли. Марианна Ожерельева: Так. Александр Ларьяновский: Мы у себя протестировали порядка четырехсот тысяч преподавателей выпускников педвузов, инязов. 400 тысяч все-таки большое число. Виталий Млечин: Ничего себе. Это очень много, да. Александр Ларьяновский: Примерно 15% из них – это люди, у которых не развит эмоциональный интеллект. Это те, кого вообще по большому счету нельзя подпускать к детям, но их никто не тестирует на входе в школу. Просто потому, что у нас нехватка учителей. Если их начать еще и отбирать, так вообще будет мало. Это первое. Второе – за пять лет обучения в институте, работе с мотивацией учеников будущих учителей учат ноль секунд. Реально ноль. Поэтому понятно, что надо в первую очередь учить тому, как работать с ребенком. Но опять же у нас зарплата у преподавателя невысокая; они берут несколько ставок, они перегружены. Поэтому будет ли у них время обучаться или нет – это большой вопрос. Поэтому здесь как раз современные технологии, по большому счету могут помочь. То есть, снимая с учителя часть рутины, как готовиться к уроку, как проверять домашки; они ж по-прежнему носят с собой килограммы тетрадок вот этих всех, очень много времени на это все дело тратят. Вот если сначала разгрузить учителя, дать ему время учиться, то, конечно же, его можно научить. Это правда. Марианна Ожерельева: А мы же сделали границу, да, что все-таки это исследование именно преподавателей; они отвечали на вопросы. Виталий Млечин: Совершенно верно. Марианна Ожерельева: И давайте здесь тоже маркировку какую-то сделаем: все-таки в школе: «да» или «нет», дистант? Можно в будущем его там вообще использовать? Александр Ларьяновский: Конечно, да. Марианна Ожерельева: Или лучше, ладно, в ВУЗах еще возможно, но вот на школьной скамье, особенно начальные классы? Как можно 7-летнего ребенка постоянно держать дистанционно от учителя и при этом, чтобы он еще и учился? Александр Ларьяновский: Не надо держать ничего постоянно. На самом деле еще раз: здесь нет никакого противопоставления. Огромное количество тех возможностей, которые дает новое образование, можно использовать и в школе, и в классе прямо на уроке, когда дети находятся в одном помещении с учителем. И понятно же, что далеко не всегда ребенок может прийти в школу. Он может плохо себя чувствовать, что-то еще. Безусловно, если мы говорим, что современное образование полностью заменит всю школу, в школу не нужно ходить и все будут сидеть по домам – нет, этого не случится. Но резко улучшить качество образования, внедрением новых современных цифровых технологий, конечно, можно. Марианна Ожерельева: Угу. Виталий Млечин: Послушаем Ольгу из Москвы. Ольга, преподаватель ВУЗа, нам подсказывают. Ольга, здравствуйте! Зритель: Добрый день! Как педагог и как мама школьницы хочу сказать свое мнение относительно дистанционного образования. Виталий Млечин: Давайте. Зритель: Первый момент как мама. Дело в том, что ребенок у меня взрослый, десятый класс. И, конечно, дистанционное обучение оно хорошо, когда ребенок, например, длительно болеет, болезненный в принципе и т.д. Дабы не пропускать уроки, это, наверное, большой плюс. Но если постоянно обучаться на дистанционном образовании, это огромный минус. Виталий Млечин: Почему? Зритель: К сожалению, сейчас это эмитировано на мегаполисы. И, к сожалению, вот те, кто в регионах, особенно в селах, дистанционное образование, конечно, это сплошной кошмар, в первую очередь для родителей. Надо, конечно, понимать тот факт, что сознание детей, которые сейчас учатся в школах, особенно младшие классы и средние, это очень и очень, так сказать, не нацелено оно на дистанционное образование, потому что хочется общения, социума детям. Виталий Млечин: Понятно. Ольга, скажите, как преподаватель: вот вам как преподавателю сложнее вести дистанционные занятия или нет? Зритель: Как преподаватель, я хочу сказать, что это очень удобно для образования людей, которые постарше. Все-таки, чем мы старше становимся, тем больше хочется учиться. И это очень удобно на самом деле дистанционное образование, не надо тратить силы и деньги на дорогу туда-обратно и т.д. Это, конечно, очень удобно и для людей взрослых, которые заняты, вынуждены работать по одной, по две работы и т.д. Это существенно экономит время. Соответственно, это будут плюсы огромные на дистанционном. Но не для младшего поколения. Марианна Ожерельева: Извините, а вот про процесс-то обучения все-таки. Мы говорим о том, что дистант открывает еще некие возможности, вот эти технологии. Для вас какие-то возможности, помимо того, что вы успеваете на второй работе побыть, не тратиться на проезд? Я хочу понять про качество образования. Качество остается здесь? Возможности приумножаются? Зритель: А качество образования зависит исключительно от педагога: насколько он компетентен, насколько он вкладывает душу в свою работу, насколько она любима. Марианна Ожерельева: Удаленка не влияет здесь? То есть через экран вы все это можете тоже передать? Зритель: Абсолютно не влияет. Насколько удобным и интересным вы сделаете свои презентации, подачу материала, общение с аудиторией и т.д., поэтому будет людям интересно. И самое главное – они будут стремиться обучаться и найдут различные возможности с вами связаться по возникшим вопросам. Это очень удобно, еще раз повторяю: для взрослого населения. Для малышей это большие, большие проблемы. Марианна Ожерельева: Спасибо за вашу точку зрения очень интересную. Спасибо. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо большое. Марианна Ожерельева: Здесь две позиции: как мамы и как работника. Насколько вы согласны с тем, что да, действительно, там для детей; мы уже об этом говорили, но все-таки хочется понять. Мы же говорим повсеместно, вот в Якутии школа, допустим, да. И сегодня мы говорим о том, что они закрыты. В других регионах закрываются тоже. Кто-то требует даже того, чтобы не ходили дети в школу, потому что могут ковид подхватить. Как вы считаете, как здесь быть? Александр Ларьяновский: Смотрите, вопрос такой: у нас есть выбор. Давайте откроем все школы, и через очень небольшой промежуток времени просто у нас все будут учителя лежать на больничном. И школы будут... Марианна Ожерельева: То есть для безопасности. Угу. Александр Ларьяновский: То есть, хороший ли это вариант. Ну и то же самое будет там с детьми. То есть у нас выбор на самом деле очень простой: либо отправлять всех на каникулы, либо продолжать учебный процесс, пусть в таком несколько усеченном формате, со всеми его сложностями, кошмарами и ужасами, которые происходят. Вот вопрос: что лучше? Кажется, что лучше пусть хоть как-то идет процесс, чем его вообще не будет. При этом я полностью согласен, что для маленьких детишек, конечно же, это очень серьезная нагрузка. И они просто еще не привыкли к тому, что надо сидеть на месте. У них еще нет пока этой дисциплины. Конечно же, там после четвертого, пятого класса, это все проходит легче. С младшими школьниками онлайн, особенно в формате групповом, практически не работает. Марианна Ожерельева: Жалобы, что «ничему не учат, а вот приходится уроки целый день делать» – вот такого очень много пишут. Виталий Млечин: Да, действительно. Александр Ларьяновский: Слушайте, ну смотрите, опять же, давайте спросим: а в обычной школе учат? Марианна Ожерельева: Но, видимо, до этого не делали уроки ежедневно по нескольку часов. Александр Ларьяновский: Вот, вот, вот до этого у вас был сюжет про финансовую грамотность и про все остальное, что если сейчас остановим тысячу человек на улице, они посчитают эффективный процент по кредиту. Это средняя школа математики. А вся история со всеми этими городскими мифами про вакцинацию, чипирование и все остальное; эти люди что, хорошо учились в школе? Или те, которые антибиотиками сейчас от вируса лечат, они понимают разницу между вирусом и бактерией? Но нет. В смысле я к тому, что не надо думать, что онлайн в этом смысле что-то ухудшил. Он как увеличительное стекло просто показал неэффективность этой школьной ... И родители в массе своей не более грамотные, чем дети сейчас. Что бы они ни говорили. Марианна Ожерельева: Послушаем Алексея из Тюмени. Алексей, здравствуйте! Как родитель, что думаете по поводу всего того, что творится? Виталий Млечин: Здравствуйте, Алексей! Зритель: Да, здравствуйте! Вот подскажите, скажу то, что я думаю. Я сам по себе, по образованию тоже учитель. У меня двое детей сейчас: одна уже на высшем образовании, вторая еще в школе. Значит, я естественно, против дистанционного образования в любом случае. Потому что я считаю, что должен быть всегда личный контакт учителя с учениками, чтобы было взаимное чувство; и у детей должно быть чувство, когда они учатся, они понимают, друг друга видят, общаются между собой. Я считаю это как лучше. И процесс воспитательный идет. Дистанционно, вот мужчина, которого я понимаю, у него, видимо, свой бизнес, вот он очень хорошо говорит, очень хорошо продвигает вопросы своего бизнеса. Но не факт, не факт, что это правильно то, что он продвигает. Марианна Ожерельева: Спасибо! Спасибо большое за ваш звонок. Виталий Млечин: Да. У нас сейчас небольшой сюжет. Давайте поблагодарим управляющего партнера онлайн-школы английского языка, Александра Ларьяновского. Александр Владимирович, спасибо вам большое за ваше мнение. Марианна Ожерельева: Спасибо! Виталий Млечин: Наши корреспонденты спрашивали у детей, как им больше нравится учиться: ходить в школу или дома на дистанционке. Сейчас посмотрим, что отвечали. ОПРОС Марианна Ожерельева: Как все по-разному. Виталий Млечин: Вот что интересно, мнения-то разделились! Но те, кто говорит о том, что дома лучше, те на какие-то бытовые плюсы указывают, что можно там не одеваться, можно поесть-попить, не ехать... Марианна Ожерельева: А еще и родители помогут. Виталий Млечин: Да! А вот юноша-то последний говорит, что объясняют-то лучше в школе. Марианна Ожерельева: В школе. Виталий Млечин: О, как! Марианна Ожерельева: Продолжаем обсуждать эту тему. Виталий Млечин: Да. Марианна Ожерельева: Максим Кривелевич, доцент кафедры «Финансы и кредит» Школы экономики и менеджмента Дальневосточного федерального университета, с нами на связи. Здравствуйте! Виталий Млечин: Максим Евсеевич, здравствуйте! Максим Кривелевич: Здравствуйте! Виталий Млечин: А вы за что: за дистант или за традиционное обучение? Максим Кривелевич: А мне вот совершенно все равно. Марианна Ожерельева: То есть вы не левый и не правый? Вот прям так посередине? То есть можно и так и так? Максим Кривелевич: Это называется профессионализм. Марианна Ожерельева: Так. Максим Кривелевич: Поэтому относительно недавно проводил обучение для сотрудников РЖД на 290 человек в дистанционном формате. Виталий Млечин: Так. Максим Кривелевич: Полный восторг у слушателей. Великолепные результаты. Марианна Ожерельева: Но другая аудитория. Все-таки мы говорим о про то, что... Максим Кривелевич: После этого я проводил очное мероприятие на 120 человек. Полный восторг у слушателей. Великолепные отзывы. Если преподаватель профессионал, для него формат преподавания не имеет значения. Фактически вы меня спрашиваете, а какая машина быстрее едет, выкрашенная в зеленый цвет или выкрашенная в синий цвет. Марианна Ожерельева: Подождите. Формат, ладно. Мы говорим про реципиента. Максим Кривелевич: ... Какой он водитель проще. Марианна Ожерельева: Вот когда вас слушает ученик? Это же разная аудитория. Сотрудники РЖД – это конкретная категория людей. А мы говорим про школьников, например, про учащегося четвертого класса и ученика одиннадцатого класса; они же совершенно по-разному воспринимают информацию, независимо от того, какой прекрасный педагог. Ну, согласитесь. Максим Кривелевич: Нет, не соглашусь. Марианна Ожерельева: То есть вы считаете, что они абсолютно одинаковы? Максим Кривелевич: Совершенно нормально, когда у вас слушатели по-разному воспринимают информацию, и здесь возраст не имеет значения. Я никогда не войду с одинаковой шуткой в две разные аудитории. А когда я что-то рассказываю людям, я рассказываю, чтобы они это поняли. Я могу взять двух девятиклассников и совершенно по-разному с ними разговаривать. К одному я обращусь: так, детеныш, слушай сюда. А к другому я обращусь: уважаемый коллега, перед нами стоит нетривиальная научная задача. Давайте не будем проводить какое-то такое вот огораживание, что все четвероклассники одинаковые или все девятиклассники одинаковые. Они – люди! Люди разные. Есть разные группы учащихся, к ним применимы разные подходы. А вообще все, что касается дистанционки, это как таблетка от запора. Очень хорошо, что человечество ее изобрело и очень плохо, если кому-то приходится ею пользоваться. Потому что я не знаю никого, кто бы наблюдая в телевизор за боксерскими поединками выучился на чемпиона мира по боксу или, наблюдая за соревнованиями по плаванию, выучился на профессионального пловца. То есть дистанционные технологии обучения – это вынужденная мера. Просто, если вы профессионал, вы сможете отработать и дистанционно. Но, конечно, от этого ни вы, ни обучающийся удовольствия не получите. Виталий Млечин: А вот этот контакт, про который многие говорят? И преподаватели, и сами ученики, что должен быть вот этот контакт глаз, что важно видеть, как человек сидит перед тобой, как он слушает, как он реагирует? Марианна Ожерельева: Со сверстниками общаться. Социализация. Виталий Млечин: И да, вот эта тоже химия внутри класса, внутри группы; вот это тоже? Максим Кривелевич: Нет, конечно, групповые динамики – это чрезвычайно важно. Об этом написано гораздо больше, чем об этом даже стоило написать. Но, но снова мы, о чем говорим? Если задача стоит техническая, с помощью систем прокторинга вы можете контролировать, куда человек смотрит, когда он сидит перед компьютером. Если задача стоит наладить общение внутри группы – легко. Современные технологические средства это позволяют. Если задача стоит развлекать их яркими компьютерными мультиками, существуют специальные программы, которые проводят онлайн-тестирование прямо в режиме реального времени. Вот у вас сидят студенты или школьники и они со своего телефона отвечают на тест. И видно такое облако понятий, видны результаты, кто за какой ответ проголосовал. То есть нет ничего, что нельзя было бы технически сделать так, как это будет в классе. Но есть такая вещь, которую нельзя подделать – это мотивация. Мотивация учиться, и мотивация учить. То есть дело не в том, что что-то не удается имитировать. Дело в том, что сымитированное – ненастоящее. Разница как между превосходной мраморной статуей женщины и настоящей живой женщиной, одетой в ту же самую одежду и замершую в той же позе. Мы их все равно различаем: где мрамор, а где человек. Марианна Ожерельева: Давайте звонок послушаем. Причем от учителя начальных классов. Елена, Самарская область. Елена, здравствуйте! Виталий Млечин: Здравствуйте, Елена! Марианна Ожерельева: Вы за или против? Зритель: Добрый день, уважаемые ведущие! Я не могу однозначного ответа дать «за» или «против». В условиях создавшейся ситуации, когда болеют преподаватели, болеют дети, конечно, я «за». Потому что в данном случае мы просто свою жизнь не подвергаем опасности. Но это временно. Неделя максимум, две недели. Вот сейчас говорил Максим про очень хорошее слово, понятие «мотивация». Но дело в том, что у учеников начальных классов мы формируем мотивацию как раз до 10 лет. Вы понимаете, что ребенок семи лет не может сам управлять своим поведением, он не может сам сосредоточиться. Мы его учим учиться. И если этот процесс будет прерываться постоянно дистанционным обучением, даже на две недели, пусть на месяц там, вы понимаете, вот эта цепочка прерывается. И очень сложно потом ребенка снова втянуть в этот нормальный процесс общения. То есть дистанционно научить ребенка учиться, я совершенно в этом убеждена, невозможно. Случилось так, что дистанционное обучение мне пришлось в своем классе применять в первом классе, когда у нас была первая волна пандемии. Вы помните, нас закрывали на два месяца, и мы учились. Но это было просто что-то с чем-то. Детей первого класса обучать дистанционно, ну это смешно. Тем не менее, приходилось как-то выходить из ситуации и применять различные формы обучения. Это было интересно. Я научилась за две недели тому, чего я не знала совершенно. Для меня, как для человека, это был новый опыт какой-то. И я сейчас совершенно владею вот этими приемами. Марианна Ожерельева: Привыкли уже, обучились. Спасибо, Елена! Виталий Млечин: Здорово. Спасибо большое! Марианна Ожерельева: Еще один звонок. Виталий Млечин: Да! Из Тулы, Татьяна. Татьяна тоже учитель. Татьяна, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Я учитель по образованию. Сейчас я учителем не работаю. А сейчас я работаю мамой. Я работаю мамой у ребенка пятого класса, который сейчас как раз сидит на дистанте, как все дети у нас в основном. Что я хочу сказать? Я полностью согласна с экспертами, которых я слышала у вас, и первым экспертом, и вторым экспертом. Оба эксперта, я считаю, они совершенно точно подметили и про мотивацию, и про то, что сам по себе не столько плох дистант, сколько выявлено проблем обучения. Как вот у нас одна мама хорошо сказала: те учителя, которые не боятся показать свой профессионализм, они спокойно выходят онлайн, спокойно делают уроки. Пусть это, конечно, не то, что надо, но на данный момент, это нормально. Но есть такая проблема, некоторые учителя вообще отказываются даже выходить на дистанционное обучение и заменяется это самостоятельным обучением. Это повсеместно. Это умалчивается. И можно сейчас говорить о том, что нет дистанционного обучения в большинстве случаев, а есть самостоятельное, которое ограничивается домашним заданием. Но это абсолютно разные вещи! Мы говорим даже не о дистанционке, а о самостоятельном обучении. Виталий Млечин: Татьяна, а вот скажите, как мама школьницы, как мотивировать ребенка все-таки учиться, не бросать. Когда контроля становится явно меньше и очень велик соблазн где-то чего-то не делать, где-то схалтурить. Вот как именно добиваться мотивации в такой ситуации? Зритель: Ну вы мне вопрос задаете, как профессору педагогики. Виталий Млечин: Нет, как маме. Марианна Ожерельева: Ну, вы же на себе сейчас все это испытываете. Виталий Млечин: Как маме, это важнее. Зритель: Я просто не могу вам ответить на такой вопрос. Дети, конечно, разные бывают. Марианна Ожерельева: Ну, вы заставляете учиться своего ребенка? Прямо вот каждый день проговариваете, что надо? Или это без проблем происходит? Зритель: Нет. У нас это вызывает проблемы. Во всяком случае в нашем случае, мой ребенок говорит: я хочу в школу! Марианна Ожерельева: А! Вот как. Зритель: Мне там веселее, мне там интересней. Поэтому я не могу вам сказать, что как-то это все без проблем. Марианна Ожерельева: Спасибо! Виталий Млечин: Спасибо большое! Марианна Ожерельева: Вот еще наши телезрители пишут, что «лучше в школе, потому что дома родители заставят какую-нибудь домашнюю работу выполнять». Вот даже такие есть комментарии. Виталий Млечин: Конечно, посуду помыть. Марианна Ожерельева: Да. Виталий Млечин: Максим Евсеевич, подводя итог, все-таки можно ли остановить прогресс? То есть к чему я это: вот когда-нибудь, надеемся, что этот коронавирус все-таки закончится, и вроде вернется все к тому, что было. Марианна Ожерельева: А навык есть уже. Виталий Млечин: Но не вернется же? Ведь все равно будут эти современные технологии проникать и в процесс образования тоже. Как вы считаете, как это все будет выглядеть? И как это должно выглядеть? Максим Кривелевич: Здесь мне легче отвечать, потому что я экономист, а экономисты знают ответ на этот вопрос. Смотрите, все очень просто: дистанционное образование захватит мир как услуга для бедных. Чем вообще отличаются бедные от богатых? Богатые получают услуги от людей. Бедные получают услуги от машин. Виталий Млечин: Вот как. Максим Кривелевич: Бедные едят еду, которая сделана фабричным образом. Богатые едят еду, которая выращена людьми. Бедные получают услуги автоматизировано. Богатые получают услуги от человека. Бедный покупает себе какое-нибудь кресло-массажер. Богатый идет на массаж, который ему делает профессионал. Поэтому нужно очень четко понимать, что дистанционное образование, автоматическое образование, образование с использованием искусственного интеллекта, образование с использованием компьютерных технологий – это абсолютное будущее. Это как вот вместо сыра из молока, сыр из пальмового масла. То есть это суррогат, который полностью для бедных заменит нормальное образование. И это как бы неизбежно. Почему, потому что нормальное образование с профессиональным учителем – это очень дорогая роскошь. Богатые всегда будут учиться людьми. Вот такая очень простая ситуация. Теперь, что можно сказать относительно маленьких детей. Мы здесь немножечко сами себя обманываем. Мы говорим: дети непослушны, поэтому как с ними быть? Давайте проявим немножко такого здорового экономического цинизма. Нет никого более от вас зависящего, чем ваш ребенок. Поэтому способов влияния на него у вас просто масса. Например, видите вы, что ваш детеныш неспособен к прописыванию английского алфавита должным образом. Значит, детеныш хватается за руку и говорится: вот смотри, вот GTA-5, очень хорошая игра, прям очень хорошая игра, в которую ты никогда в жизни не будешь играть, если ты сейчас не пойдешь и не пропишешь английский алфавит. Виталий Млечин: Вы очень суровы, Максим Евсеевич. Это эффективный явно метод, но у какого же родителя все-таки хватит душевных сил... Марианна Ожерельева: На каждый день такой шантаж. Виталий Млечин: Да, чтобы так шантажировать ребенка. Максим Кривелевич: Коллеги, так давайте не будем делать вид, что есть некая нерешаемая проблема. А честно сознаемся, что нам очень хочется выглядеть в глазах наших детей добрыми, милыми и ничего не требующими, все разрешающими. А вот функционал требовать, может быть, где-то нажимать, может быть где-то прикрикивать даже вот так деликатно, аккуратно, мы хотим переложить на учителей. It doesn't work this way. Виталий Млечин: Вы правы! Марианна Ожерельева: Спасибо! Виталий Млечин: Спасибо огромное! Марианна Ожерельева: Максим Кривелевич, доцент кафедры «Финансы и кредит» Школы экономики и менеджмента Дальневосточного федерального университета. Виталий Млечин: Очень большое количество СМС-сообщений и мнения разделились. Кто-то пишет, что «дистанционка – это просто ад», – это я сейчас цитирую. Марианна Ожерельева: И развалит школу. Виталий Млечин: Да. А кто-то говорит о том, что это открывает новые возможности и, соответственно, имеет свои плюсы. Ну, как у любой сложной проблемы тут нет единого мнения. С какой стороны посмотришь, с такой и видно. Кстати, итоги нашего опроса: 90% наших зрителей против дистанционки. Ну, тут уже и комментировать нечего, цифры говорят сами за себя.