Виталий Млечин: Частные компании получат доступ к медицинским данным россиян, то есть к нашим с вами. Соответствующий механизм готовит правительство. ООО Data MATRIX создаст национальный банк биомедицинских данных и будет их анализировать. Ксения Сакурова: Как все это вообще сочетается с врачебной тайной и зачем это нужно? Об этом мы спросим у экспертов. С нами на связи Павел Волчков, руководитель Лаборатории геномной инженерии МФТИ. Павел Юрьевич, здравствуйте. Виталий Млечин: Павел Юрьевич, здравствуйте. Павел Волчков: Добрый день. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, вот вам как специалисту понятно, зачем нужны эти данные, как они будут собираться и куда они пойдут? Павел Волчков: Да, конечно. Мы, к сожалению, здесь, как всегда, догоняем. Уже для всего мира и, в частности, для таких стран, как Соединенные Штаты, стран Европейского союза понятно, что клиническая информация, данные о пациентах представляют, в общем-то, огромную стоимость… Виталий Млечин: А что это за данные? Что интересует государство и компании частные? Павел Волчков: Ну, государство вряд ли что-то конкретное интересует. Безусловно, это интересует, в общем-то, компании, группы инициативные, которые могут это монетизировать, трансформировать, в общем-то, во что-то полезное. Виталий Млечин: Например? Павел Волчков: Ну смотрите, мы должны понимать, что мы вот постоянно ходим к врачам, они нам назначают те или иные лекарства, ставят те или иные диагнозы, и это фактически накапливается большое количество информации о принятых решениях. Куда эти принятые решения девались раньше? Раньше, в общем-то, все эти медицинские карты были бумажные, соответственно, это огромное количество данных, это те самые big-данные, которые пылятся в архивах и, в общем-то, не послужили… Из них, в общем-то, ничего нельзя экстрагировать. Виталий Млечин: Павел Юрьевич, я прошу прощения, что вас перебиваю, но в моем понимании это не совсем большие данные, big data, это все-таки наша частная жизнь. То есть, скажем, чем я болею, должен знать только я, мой лечащий врач и в лучшем случае мои близкие родственники, а всех остальных, в моем понимании, это не касается. Павел Волчков: …WhatsApp, Google, где вы гуглите те или иные заболевания, это уже давно, в общем-то, не персональные, к сожалению, для вас данные. Безусловно, есть какая-то граница персонификации. Давайте я буду рассказывать, что происходит в Америке, так чтобы это не вызывало, в общем-то, у вас антипатию по отношению к, чтобы вы не понимали, что это ваша личная проблема или национальная проблема России. Виталий Млечин: Так, давайте-давайте, да. Павел Волчков: Дело в том, что эти данные фактически являются, огромный массив данных о принятых решениях. Соответственно, человеку либо помогло данное решение либо, наоборот, ухудшило его ситуацию. Все мы знаем, что сейчас как раз-таки происходит трансформация, переход от унифицированной медицины, когда всех лечили одним и тем же, по одним и тем же протоколам, к более персонализированным протоколам. Это давно уже произошло с рекламой, то есть фактически реклама стала персонализированной. К сожалению для вас как для телевидения, уже давать рекламу через телик уже невыгодно, потому что у вас слишком широкое освещение… Виталий Млечин: На нашем канале вообще нет рекламы, поэтому мы от этого не страдаем. Ксения Сакурова: Ха-ха. Виталий Млечин: Равно как и наши зрители. Павел Волчков: Да. Но понятно, что нужно предлагать каждому конкретному человеку то, что он хочет или хотел бы. Поэтому реклама перешла к персонализации самой первой, к таргетированию своих клиентов. Понятно, что и лечить людей нужно тоже не огульно, не всех одним и тем же, а каждого конкретно в зависимости от его личных особенностей. Виталий Млечин: Ну логично, обычно доктора так и стараются поступать. Но вот все-таки эти данные, которые… Павел Волчков: Нет, к сожалению, доктора в основном руководствуются стандартными протоколами, к сожалению. На самом деле сейчас при возросшем объеме данных, которые просто врач получает на данного конкретного пациента, раньше это условно были мегабайты, сейчас это гигабайты, скоро это будут терабайты и т. д. Объем информации, который сваливается на врача, просто грандиозный, и ему просто сложно это обработать. Поэтому вот все эти нововведения, которые сейчас пытаются ввести в России вслед, вслед уже опять же за такими странами, как Соединенные Штаты, – это нормализировать, собственно говоря, доступ к персональным клиническим данным в каком-то виде, чтобы ими можно было пользоваться. Для чего? – для того чтобы на основе этих больших данных делать новые инструменты для анализа, собственно говоря, для постановки диагноза. Ксения Сакурова: Ну то есть резюме – это будет как-то двигать, ну надежда наша на то, что это будет двигать науку. Виталий Млечин: Надежда есть. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Павел Волчков: Это уже двигает науку, да, но, к сожалению, пока еще не в России. Виталий Млечин: Ха-ха. Ксения Сакурова: Спасибо большое, Павел Юрьевич. Виталий Млечин: Спасибо. Ксения Сакурова: Павел Волчков, руководитель Лаборатории геномной инженерии МФТИ. Роман Ромачев с нами на связи, генеральный директор агентства «Р-Техно». Роман, главный вопрос – что со всем этим смогут теоретически сделать злоумышленники, если им в руки это попадет? Виталий Млечин: Да, то есть насколько это хорошо защищено все будет и обезличено действительно. Роман Ромачев: Добрый день, добрый день. Ну, когда мы приходим в поликлинику, уже в поликлинике имеется информация на нас, то есть наши фамилия, имя, отчество, наш полис. То есть даже если вы уберете фамилию, имя и отчество, то останутся данные полиса, по которым вам могут идентифицировать. Если даже и это вы уберете, то как минимум останется возможность вас идентифицировать по вашим аккаунтам в социальных сетях, в Госуслугах, в банковских сервисах, Сбер ID, например, предоставляет доступ к Госуслугам. Поэтому есть так называемые дополнительные аутентификаторы, по которым вас можно вычислить. Когда вас вычислят, то могут вам звонить домой и говорить: «Здравствуйте, мы из поликлиники, из больницы, вот вы больны таким-то заболеванием, нужно срочно предпринять меры, поскольку врач решил, что вам осталось жить два-три дня». Виталий Млечин: То есть это поле для мошенничества очередное, так? Роман Ромачев: Совершенно верно. Это целая база информации, которая позволит расширить мошеннические действия, расширить вот ту самую «легенду», которую нам предлагают мошенники, для того чтобы нас ограбить. Виталий Млечин: Да, это очень печально. Спасибо вам большое. Роман Ромачев, генеральный директор агентства «Р-Техно», был с нами на прямой связи. То есть, с одной стороны, получается, инициатива-то хорошая, облегчить работу врачей, собрать больше информации, а на деле это все, к сожалению, может опять закончиться тем, что недобросовестные, нечистые на руку люди, которые будут получать доступ к этой информации, будут только усложнять нам жизнь. Но будем надеяться, что как-то с этим удастся тоже бороться.