Константин Чуриков: Кстати, талантливых россиян, высококвалифицированных, но тех, которые уехали за рубеж, предполагается, согласно инициативе Минкомсвязи, с 2019 года активно привлекать в нашу страну с помощью российского налога широко известной грин-карты – это система привлечения специалистов разной квалификации для работы на территории страны. Об этом всем говорилось в проекте программы "Цифровая экономика", подготовленной Минкомсвязи. На днях эта программа была представлена. Сейчас взвесим все "за" и "против", все открывающиеся перспективы, или не открывающиеся, вместе с вами и с нашим экспертом. В студии у нас интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев. Здравствуйте, Дмитрий. Дмитрий Мариничев: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Давайте сразу подключим наших зрителей. Пока мы будем вместе с вами объяснять, пояснять, что такое грин-карта по-российски. Как вы думаете, России нужен этот аналог грин-карты, удастся ли с помощью этого явления привлечь высококвалифицированных специалистов из-за рубежа в нашу страну? Да или нет? 3443, вначале буквы "ОТР". Оксана Галькевич: Дмитрий, мы знаем, что мы Соединенным Штатам уступаем пальму первенства в том потоке людей, которые претендуют на гражданство, и пытаются приехать в страну для того, чтобы там работать, и через какое-то время, возможно, закрепиться. По потоку мигрантов мы на втором месте в мире после Соединенных Штатов. У Штатов есть своя грин-карта, но это весьма и весьма конкурентный отбор людей, им есть, из кого выбирать, из того огромного потока желающих они пытаются выбрать наиболее самых-самых. Как вы считаете, в нашей ситуации, несмотря на то, что мы на втором месте по потоку, запросу желающих, как у нас это будет выглядеть? Дмитрий Мариничев: У нас все-таки идет речь немножечко о другой грин-карте. Это не вид на жительство как таковое, это, скорее, поиск талантливых людей, которые креативные люди, которые способны создавать что-то, создавать будущее, и работать в новой коммуникативной среде. И грин-карта в данном случае позволяет просто идентифицировать этих людей и пригласить в некое российское сообщество, и познакомить с текущими российскими реалиями, если они уже оторвались от своих корней. Константин Чуриков: То есть никаких прямых экономических, финансовых бонусов сразу не будет? Дмитрий Мариничев: Для страны? Константин Чуриков: Нет, я имею в виду для человека, для потенциального… Дмитрий Мариничев: Для человека – нет, потенциально не будет. Это, скорее, с точностью наоборот, это то, чем занимается весь мир – охота за талантами, за мозгами. И в цифровом мире, в мире ближайшего будущего нужно себе отдавать отчет, что любые креативные люди на вес золота. Они очень мобильны, динамичны, структурированы между собой. И здесь интернет, сеть позволяют все это делать. И самое важное – это знать такого человека, и пытаться его вовлечь в командную деятельность. Оксана Галькевич: То есть получается то, что это мы их будем искать. Дмитрий Мариничев: 100% да. Оксана Галькевич: Я имею в виду, что Российская Федерация будет их хантить, бегать за ними, говорить: "Человек, ты нам нужен". Дмитрий Мариничев: 100% да. Оксана Галькевич: А не выбирать из того потока желающих, которые прямо стучатся в наши двери, а мы думаем, кому открыть. Дмитрий Мариничев: Конечно. Люди такого уровня всегда поедут туда, где более подготовленная инфраструктура, где большее количество возможностей для них, для реализации их мечты, для реализации их деятельности. Константин Чуриков: Это очень важный аспект. Оксана Галькевич: Что мы предлагаем тогда? Дмитрий Мариничев: И давайте смотреть правде в глаза, Россия сейчас также не на первом пока месте для того, чтобы удовлетворить амбиции и дать возможности для реализации. Константин Чуриков: У меня сразу несколько вопросов. Первое. Мы не разобрались, читая статью "Коммерсанта" (он первоисточник в данном случае) и других изданий, речь идет о карте для выходцев из России, которые уехали за рубеж, россиян, уехавших за рубеж, или также для иностранцев? Потому что это очень важный аспект. Дмитрий Мариничев: Пока, наверное, правильнее говорить, не имеет значения, это выходцы или люди уехавшие. Это люди, отвечающие критериям. Константин Чуриков: Или просто иностранцы? Дмитрий Мариничев: На текущий момент времени они будут для нас просто иностранцами, независимо от того, какие корни они имеют. Константин Чуриков: Я просто к тому, что у нас есть множество программ. Программа возвращения соотечественников. У нас и так, в принципе, много чего придумано и создано. В чем принципиальное отличие того, что предлагает Минкомсвязи? Дмитрий Мариничев: Принципиальное отличие заключается в том, что в цифровом мире не имеет особого значения с точки зрения создания добавочной стоимости, создания нового продукта, где человек находится физически и где он живет. Имеет значение, с какой целью он работает, или, правильнее сказать, на кого он работает. Давайте правильно называть, это цифровая грин-карта в любом случае. Все-таки мы опять возвращаемся не к тому, чтобы дать любому человеку возможность жить на территории страны, а это, наверное, желание привлечь наиболее активную часть населения, которая по тем или иным причинам уехала, или по тем или иным причинам живет не в России. Константин Чуриков: То есть работать. Условно говоря, это какой-то очень талантливый компьютерщик, который остается у себя на Сейшельских островах, но работает на Российскую Федерацию? Дмитрий Мариничев: Например. Это может быть очень запросто. Оксана Галькевич: А меня интересует другой вопрос, аспект. Это именно для русскоязычных иностранцев? Дмитрий Мариничев: Нельзя разрывать. Оксана Галькевич: Потому что по программам других стран, там велик запрос среди не всегда хорошо говорящих на языке английском, французском, немецком, иврите. Там разные нюансы у всех этих программ. Тогда Петр I с его окном в Европу – это все как? Дмитрий Мариничев: Петр I и окно в Европу, там немножечко другая задача. Оксана Галькевич: У него не было таких цифровых инструментов, так скажем. Пришлось рубить. Дмитрий Мариничев: Он формировал заказы и приглашал исполнителей, которые в большинстве своем, как ни странно, становились обрусевшими русскими, по сути своей. Это огромное количество примеров в промышленности, и поднятия российской промышленности. Оксана Галькевич: Здесь ведь в некотором смысле тоже о чем-то таком идет – привлечение талантов на пользу стране и экономике. Дмитрий Мариничев: Совершенно верно. Однако мир изменился, и для того, чтобы прорыв сделать, необязательно физически человека перемещать из какого-то удобного для него места пребывания для того, чтобы он создал нечто, что будет новым цифровым дворцом. Оксана Галькевич: Хорошо. Знание языка – это первичное владение… Дмитрий Мариничев: Это критично важно. Это как раз те критерии, которые позволяют синхронизировать деятельность различных людей, и хотя бы как-то привести их к общему знаменателю. Без этого невозможно, потому что тогда вы можете просто как великий сеятель ходить и разбрасывать эти карты по всему миру – берите, кто хотите. То есть отборность должна быть, это важный элемент. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что в наших IT-компаниях все равно язык коммуникаций русский? Хотя интернет изобретен не в России. Дмитрий Мариничев: Язык – это очень важный элемент. Неизвестно, где изобретен интернет, я бы так сказал. Оксана Галькевич: Вот так сразу пальму первенства мы не отдадим. Дмитрий Мариничев: Тот же Wi-Fi, которым вы пользуетесь сегодня и дома, и на улице, он изобретен в Советском Союзе. Оксана Галькевич: Он, значит, должен называться не Wi-Fi, а как-то по-другому. Дмитрий Мариничев: Он и не назывался Wi-Fi, а он назывался по-другому. Естественно, не так просто собрать тех людей, которые будут трудиться вместе. А язык имеет очень важное значение, он позволяет думать или позволяет изобретать. Некоторые языки не позволяют изобретать, в отличие, например, от русского языка. Но с точки зрения коммуникационного языка в технологическом мире, то здесь, к сожалению, английский более технологичен, чем русский язык. Это тоже факт. Оксана Галькевич: Стало быть, они должны быть несколькоязычными. Это, в принципе, в профессиональной среде нормально. Дмитрий Мариничев: Да. В этом нет ничего плохого, это абсолютно нормального явление. Оксана Галькевич: У нас люди тут сомневаются, что как-то это будет правильная идея привлекать разных людей, которые уезжают или уехали уже. Константин Чуриков: Люди в принципе в недоумении, судя по сообщениям. Оксана Галькевич: То есть грин-карта не очень понятна. А цифровая грин-карта – мне кажется, совсем. Оксана Галькевич: "Предавший однажды предаст и во второй раз", – пишет нам Оренбургская область. Не надо нам этих людей, которые когда-то пересекли границу, решили там остаться. Зачем привлекать их? Дмитрий Мариничев: Не могу согласиться с этим утверждением. Оксана Галькевич: Да я тоже думаю: что ж, теперь работу не менять? Как пришел в 17 лет на завод, так все, до пенсии? Дмитрий Мариничев: Конечно же, ближайшее будущее будет диктовать совершенно другие вызовы для нас, и границы государств в том привычном формате, в котором они существуют сегодня, они будут исчезать. Глобализация и уникальность людей, уникальность тех сообществ, к которым люди принадлежат или соотносят себя с ними, оно будет увеличиваться, усиливаться, но глобализация в том виде, в котором мы ее знаем, точно также будет набирать силы. Эти тренды будут работать параллельно и усиливать друг друга. Поэтому, конечно же, все будет немножечко по-другому. И заботиться о географических границах в определенный промежуток времени никому даже в голову приходить не будет. Константин Чуриков: Дмитрий, но чтобы стать достаточно привлекательными для специалистов, что называется, высшей пробы, надо предложить этим специалистам, наверное, и некие зарплаты высшей пробы. У меня простой вопрос: насколько сильна эта дистанция между средней зарплатой в IT-сфере у нас в Российской Федерации, и в продвинутых странах мира? Дмитрий Мариничев: Никакой дифференциации нет, потому что нужно себе отдавать отчет в том, что люди, работающие в высоких технологиях, они всегда работают на весь мир, и рынок сбыта тех изделий, товаров, услуг, которые они производят, или участниками процесса производства которого являются, он глобален по определению. Опять же, неважно, где живут люди. Вы, например, можете купить новый автомобиль, к примеру, немецкого производства, и с удивлением можете узнать, а может быть и не знаете никогда, что бо́льшая часть программного обеспечения написана в России, но автомобиль является немецким. Оксана Галькевич: Глобальный мир. Дмитрий Мариничев: То же самое касается и всех высокотехнологичных вещей. Вы будете держать в руке телефон, и никогда не узнаете о том, что звуковой кодек – то есть это то, с помощью чего вы говорите непосредственно в смартфоне, пользуетесь им как телефоном, – он точно также написан в России. И абсолютно естественно, что человек, который работает на весь мир, он и зарабатывает ровно так, как платит весь мир. Поэтому уровень зарплат у такого класса людей одинаков независимо от того, в какой стране будет человек проживать: в России, Швейцарии, Франции или Соединенных Штатах Америки. Константин Чуриков: Мы вас поняли. Весь мир глобален. Оксана Галькевич: Екатеринбург звонит. У нас программа такая глобальная. Константин Чуриков: Сергей, добрый вечер. - Здравствуйте. Это очередной повод отстранить российских людей от решениях каких-то глобальных задач. То есть проще купить кого-то где-то и откуда-то, чем воспитывать в собственных школах, институтах и так далее. У нас сейчас уже обладателей грин-карт достаточно в спорте – это футбол, баскетбол, волейбол. Может быть, мы вернёмся все-таки к воспитанию собственных людей? Зачем нам нужны другие? Оксана Галькевич: Сергей, может быть, не хватает этих специалистов? Вы же видите, все больше и больше мы переходим в цифровую среду в нашей жизни, больше услуг становится, потребностей, необходимости в таких людях тоже? - Я с вами согласен. И все больше и больше у нас на задворках остается наше с вами образование. Все больше и дальше мы углубляемся в шахту. Это просто грубая физическая сила, придаток кого-то, чего-то, и так далее. А где? Ведь у нас есть и победители олимпиад. Оксана Галькевич: Есть. Дмитрий Мариничев: Это глубокое заблуждение. Константин Чуриков: Сергей, мне кажется, я понял вашу мысль. Поправьте меня, если понял неправильно. С одной стороны, привлекаем тех, кто фактически из России в свое время уехал, и, видимо, получил здесь образование. С другой стороны, подрастающее поколение, поскольку грин-карта на это поколение, которое здесь живет и учится, не распространяется, они будут уезжать, опять-таки, за рубеж, и мы будем… Оксана Галькевич: Круговорот мозгов в природе. Константин Чуриков: Да, круговорот мозгов будет вокруг Российской Федерации. Дмитрий Мариничев: Нужно себе отдавать отчет в том, что любая технология – ваш ноутбуку, ваша мышка, стакан как изделие, – априори в самом ядре этой технологии не больше 10-20 человек находятся, те, которые реально разбираются в том продукте, который они делают. Русских людей в высокотехнологичных сервисах и продуктах с сегодняшнего дня очень большое количество, но нужно также понимать, что если человек уехал из страны, то обычно он дальше живет с тем набором знаний о стране, которые он оставил в момент переезда. Любая грин-карта со стороны государства – это дань уважения и признания его заслуг, и возможность этому человеку приехать или осознать те изменения, которые произошли со страной от того момента, когда он уехал, и сравнить с теми данными, которые ему точно также рассказывает его пропаганда, СМИ. Как в любой стране, всегда существует то или иное предвзятое отношение. И когда вы даете возможность человеку прикоснуться к тому, к чему он близок – это всегда шанс того, что он может посмотреть на это новыми глазами. Это всегда хорошо. Константин Чуриков: С этим мы и не спорим, мы с этим согласны. Я говорю про некую комплексность в подходе к решению проблемы под названием некая утечка неких мозгов за рубеж. То есть, с другой стороны, нужно, чтобы ребята, которые сейчас МФТИ заканчивают, чтобы у них даже не было мысли о том, чтобы поехать туда, чтобы они здесь смогли реализоваться. Можно какую-нибудь такую грин-карту для наших придумать? Дмитрий Мариничев: Нельзя так сделать, потому что количество диверсификаций в мире огромно на сегодняшний день. Никакая страна в мире неспособна на сегодняшний день производить все и вся, и делать весь набор сервисов и услуг. То, что люди уезжают в какие-то другие страны, обмениваются там знаниями, получают колоссальный новый опыт – это только хорошо, это нужно приветствовать. Вопрос в том, чтобы они оставались на связи постоянно, в том, чтобы они были дружны с нашей страной. Оксана Галькевич: Мы создаем глобальный цифровой русскоязычный мир. Дмитрий Мариничев: Конечно. Можно так сказать. Константин Чуриков: Если о цифровых вещах, то да, наверное. Но я думаю, что если говорить в целом о науке, о прогрессе, то не так много американских ученых за последнее время уехали из Америки. В принципе. Или швейцарских ученых. Дмитрий Мариничев: Не факт. Ученые достаточно пластичны. Константин Чуриков: То есть нужно быть центром притяжения мозгов? Дмитрий Мариничев: Центром притяжения являются места, в которых существуют люди, которые являются носителями фундаментального знания, которые находятся на стыке со знанием, технологично переходящим в экономику. Это нормально. И, как я сказал, больше 20 человек не бывает в том или ином срезе. Невозможно, чтобы человек потянулся куда-то в пустыню, где нет других людей, с кем он может обменяться идеями, или у него нет возможности произвести тот продукт, который он хочет произвести. Вопрос вторичный – это рынки, которые открываются для реализации. Но это касается в основном предпринимателей. А если брать более высокотехнологичные вещи, то есть людей творческих, созидающих профессий, или ученых, как вы привели пример, конечно же, они будут тянуться там, где аналогичные ученые есть. Это необязательно физическое место, куда можно просто приехать, а это может быть и цифровая грин-карта, когда они находятся в состоянии связи, в состоянии коллаборации с теми людьми, которые обладают знанием, которое будет полезно для других людей. И уровень создания этого комьюнити, если выражаться современной терминологией, или сообщества – это очень важная задача государства, и нужно однозначно понимать, что мир един, это планета Земля, мы все живем на планете Земля, страна Россия – это не там, где ее географические границы, а страна Россия – это там, где ее цифровая проекция. Оксана Галькевич: А момент выбран правильно, или, может быть, это надо было делать еще вчера? Как считаете? Дмитрий Мариничев: С моей точки зрения, это нужно было сделать примерно семь лет тому назад. Сейчас, конечно же, момент упущен, и с точки зрения запуска такого рода программ, они будут постоянно бороться с возражениями. Хотим мы этого или не хотим – скорее, мы с вами точно не хотим, – Россия находится в некоем изоляционизме. Конечно же, есть проблематика с тем, что много чего наговаривается на нашу страну, и это также отражается в глазах и умах тех людей, которые не живут сейчас внутри страны. И нет экономической подосновы достаточной на сегодня, у нас нет достаточного рынка, слишком большое огосударствление экономики произошло, поэтому слишком много минусов, на которые наслаивается эта хорошая идея. Константин Чуриков: То есть слишком много, следуя вашей логике, должно настораживать также специалистов, которые могут получить грин-карту? Дмитрий Мариничев: Да. К сожалению, это факт сегодняшнего дня. Константин Чуриков: У нас есть звонок. Ануар из Астрахани в эфире. Ануар, здравствуйте. - Здравствуйте. Мое отношение к грин-карте отрицательное. Я лично не верю, что к нам в Россию будут приезжать нереальные таланты со всех миров. Я надеюсь, вы поняли об этом. Что мешает России повысить настолько зарплату и престижность научной работы, которая могла бы привлечь внимание или привлечь специалистов со всего мира? Константин Чуриков: Я не знаю, к Дмитрию ли этот вопрос. Дмитрий как гражданин, наверное, ответьте. Дмитрий Мариничев: Много что мешает. Экономика в первую очередь мешает, что у нас достаточно слабая экономика, основанная фактически на ренте, на продаже полезных ископаемых, а не структурируется на знаниях. Это нужно первое, что менять, и это достаточно болезненный процесс. Оксана Галькевич: Так или иначе, все мозги и таланты ведь тянутся в эти центры экономического притяжения, где экономика не такая огосударствленная, как у нас, где люди понимают, что они могут работать и зарабатывать, и там все зависит от них, а не как государство решит, с которым тяжело иметь дело. Дмитрий Мариничев: Я думаю, это переходный период. Рано или поздно, и у нас закончится этот период, и мы, естественно, поменяем свое отношение к жизни, и будем зарабатывать, и государство будет получать не ренту с продажи полезных ископаемых, а доход, базирующийся на НДФЛ, и тогда откроются новые возможности и для предпринимательской деятельности. Плюс, все равно у нас страна большая, инфраструктурных возможностей много, и теоретически в любом случае в будущем ей будет уготовано достаточно счастливое завтра, здесь нельзя сомневаться. Константин Чуриков: Смотрите, какая палитра разных мнений. Свердловская область нам пишет: "Давайте не будем обезьянничать, а все по-своему, по-человечьи делать". Имеется в виду не брать кальку с какой-то Америки, с ее грин-карты. Смотрите, какие у нас талантливые люди внутри страны. Из Хабаровского края человек пишет: "Придумал самолет-неразбивайку, полезные сигареты, автомобиль, работающий без топлива ("топливо" через букву "е" написано) – некуда обратиться". Понимаете? Таланты-то есть. Оксана Галькевич: Оренбург: "Будем с Америкой по перетягиванию вундеркиндов теперь соревноваться? В Америке денег больше". Еще одна палитра: "У Сталина хорошо получалось привлекать креативных людей". Дмитрий Мариничев: И закрывать креативных людей. Оксана Галькевич: Да-да-да. Не хотелось бы совсем. Константин Чуриков: У нас на связи Дальний Восток, там уже глубокая ночь. Александр, здравствуйте. - Добрый вечер. Нельзя у нас поднять зарплату, чтобы наша молодежь не уезжала заграницу в ту же Германию, Америку, чтобы оставались здесь, производили хорошую технику? Константин Чуриков: У вас, наверное, еще молодежь во Владивостоке стремится в Южную Корею, в Японию, Китай? - Да, Южная Корея, Япония, Китай – в такие страны уезжают. Константин Чуриков: Спасибо. Сложный вопрос. Дмитрий Мариничев: Вопрос снова поднятия зарплат. Конечно, можно поднять зарплату. Можно не только поднять зарплату, но и рассмотреть безусловный основной доход для каждого гражданина России, и, рано или поздно, мы начнем это рассматривать. И, конечно же, можно переместить точку налогообложения на машины и роботы, и это тоже нужно будет делать. И вопрос, какая страна первой начнет принимать такого рода законы, та и будет формировать новую инфраструктурную политику с точки зрения высоких технологий, цифрового будущего страны. Думать нужно в этом направлении. Тогда люди потянутся к нам, потому что это будет для них экономически выгодно. Константин Чуриков: Тут важный аспект. Вы говорите, налоги на машины и роботы. Вы имеете в виду, чтобы выгодно было производить роботов здесь? Дмитрий Мариничев: Я имею в виду то, что будет в ближайшем будущем. Работа человека будет видоизменяться. Точно так же, как она 150 лет назад видоизменялась, когда машины многократно усиливали мускульную силу человека, и фактически человек, как по Марксу, стал придатком машины, то теперь человек будет отходить от машины. Машина не нуждается в человеке, и простые умственные функции человека будут заменены роботами, естественно. Константин Чуриков: То есть появится цифровая Оксана Галькевич, например, и будет вполне вести передачу? Дмитрий Мариничев: Да, вполне будет вести передачу. Оксана Галькевич: Чуриков появится у нас Костя. Роботы-андроиды. Константин Чуриков: Нас заменят? Дмитрий Мариничев: Да, нас заменят. Простые умственные функции будут автоматизированы, они будут заменены. И человеку в привычном формате, как он сейчас живет и работает, работать будет не нужно. Работа будет, скорее, творческим потенциалом, реализацией самого человека. Это радикально меняет экономику. И, конечно же, готовится с точки зрения цифровой экономики к написанию программ нужно сегодня и сейчас. Константин Чуриков: А что нам тогда делать? Книги писать, в балете участвовать, в оркестр идти? Оксана Галькевич: Дороги строить. Константин Чуриков: Это роботы будут делать. Дмитрий Мариничев: Огромное количество функций, которые останутся у человека. Они будут немножечко другими, может быть, не совсем привычными нам сегодня, но они, конечно же, останутся и никуда не денутся. В ближайшей перспективе не существовать и существовать не будет роботов, которые способны творить. Это может делать только человек. Оксана Галькевич: Дмитрий, вопрос человеческих качеств очень волнует нашу телевизионную аудиторию. Пишут, что качество уехавших сомнительно. Я не буду вас об этом снова спрашивать. У европейцев, североамериканцев есть такой момент. Даже если они куда-то уезжают, у них как-то еще с детства воспитано, что страна в меня, комьюнити, мое общество в меня что-то вложило. И я не то, что обязан, но мне самому хочется что-то отдать назад. Как вы считаете, у наших людей, которых мы сейчас цифровыми методами в цифровой русский мир пытаемся объединить, еще какими-то методами собрать, не то, чтобы в одном месте в вынужденное время, у них это чувство, это качество присутствует? Потому что очень часто говоришь с каким-нибудь канадцем, и он говорит: "Не то, что я должен, а я обязан. Я хочу что-то сделать для своего городка, для своей школы, для своей многоэтажки, для своей улицы, для своего комьюнити, для своей страны. Даже если я сейчас не там. В меня вложили, меня пестовали, меня любили, я был полным балбесом". Дмитрий Мариничев: Это вопрос воспитания, не более того. Семейной цельности. Оксана Галькевич: Это красной нитью через мозги у них прошито. Это в каждом первом, каждом втором практически встречается. Как вы считаете, у нас с этим делом как? Это очень объединяет людей по всему миру, тот самый общий канадский мир, общий французский мир, общий еще какой-то мир. Дмитрий Мариничев: Я думаю, у нас все точно так же, как и у всех. Единственная разница, которая существует – это природа, язык, климатические условия. Это все влияет на ментальность. У нас ментальность немного другая. Она может быть выражена, как "Гром не грянет, мужик не перекрестится". То есть в обычных условиях, где канадец будет из себя эти чувства выдавливать с большой радостью, русский будет относиться к этому очень как-то, что это он где-то обманывает или лукавит. Но в любой другой ситуации, когда могут быть риски, угрозы для родины, для семьи, для друзей, он будет вести себя парадоксальным образом, может быть, даже более радикально и более ответственно по отношению к родине. Константин Чуриков: Наши зрители активно включились в эту гипотетическую мысль о грин-карте. У нас в эфире Валентина, Тюменская область. Валентина, добрый вечер. - Добрый вечер. Хочу высказать свое мнение по поводу грин-карт. У нас уезжают ученые, артисты, годами и десятилетиями там работают, и когда они становятся там ненужными, без здоровья, сил и средств, когда их готовы там выпнуть, они будут получать эти грин-карты, приезжают, получать зарплату, которую они там получали. Нет уж, пусть они лучше приедут, и как мы с университетами, и не с одним дипломом, работаем и как-то на плаву держим государство. Если приезжают, то пусть работают, как и мы, на общих основаниях. Это первое. Второе. Получать будут эти грин-карты родственники депутатов и прочих. Третье. По этим картам могут въехать и террористы. Поэтому я думаю, что 99% людей (может быть, поменьше) против этих грин-карт. Приехали – работайте как мы на общих основаниях. Константин Чуриков: Мне понравилось две вещи. Вы сказали: "Во-первых, нетушки, вот пускай они также повоюют с государством", вы еще сказали, что "Мы как-то на плаву держим государство". Правда, такой высокий уровень социальной ответственности у человека. Потому что другой на плаву сказал бы: "Как-то на плаву держимся в нашем государстве". Спасибо за ваше мнение. Оксана Галькевич: Друзья, но это просто люди мобильные. Это то, что наша страна от наших граждан, внутри границ находящихся, постоянно требует – какой-то более высокой мобильности. Не быть привязанными к одному месту постоянно, передвигаться, повышать свою квалификацию, разная работа, учиться больше. Дмитрий Мариничев: Чем больше люди видят, чем в большем количестве мест они бывают, чем бо́льшим мировоззрением они обладают, тем они креативнее, тем больше шансов на то, что они создадут новый прорывной продукт, это абсолютно точно. Тем выше они с точки зрения конкуренции. И, конечно же, если человек провел достаточно большое время в какой-то большой высокотехнологичной корпорации за рубежом, и потом возвращается в Россию, то можно сказать о том, что "Он не держал на плаву родину, когда она была в некой опасности, а мы держали". Но это будет неправда. Он принесет новый багаж знаний, он принесет новые возможности, и он создаст новые реалии для нашей страны. Они могут быть более ценными. Константин Чуриков: Дмитрий, мы перед началом нашей беседы за эфиром вас предупреждали, что у нас очень реалистичная передача. Я ждал этой СМС-ки, честное слово. На сей раз Костромская область, Кострома пишет: "Какие роботы, какие грин-карты? 30% страны в туалет на улицу ходят". И мы тоже должны здесь принять во внимание мнение Костромской области. Оксана Галькевич: Омск, там тоже есть мнение у нашего телезрителя Владимира. Владимир, здравствуйте. Мы вас слушаем. - Здравствуйте. У нас много заслуженных академиков, и вы говорите, отъезжают люди за рубеж, но в основном какие отъезжают умные головы? Не дети богатых, а которым не дают тут развиваться. Это первое. Второе. Они просят за свою, например, разработку большое повышение зарплаты. Каждый ведь профессию выбирает сам по себе. Один сталевар, другой тракторист, третья доярка. А почему доярке не надо повышать зарплату, а ему за это повышать зарплату? И грин-карты 90% будут получать люди не простые и умные, а люди олигархов. Константин Чуриков: Спасибо за ваше мнение. Дмитрий Мариничев: Мне кажется, здесь есть небольшая все-таки у людей путаница, и такое ощущение, что грин-карта – это некое пособие по безработице, которое будут получать наши иностранные бывшие сограждане. Оксана Галькевич: Билет в хорошую жизнь как минимум. Живешь где-нибудь в Италии. Как себе люди представляют? Песочек, море плещется. Дмитрий Мариничев: Как раз это совсем не так. Грин-карта, если в классическом варианте рассматривать… Оксана Галькевич: А работать на Россию, где сейчас зима, холодно, а зарплата большая. Дмитрий Мариничев: …она же не только возможности, но и обязательства накладывает на человека, который ее получает. Точно так же, как грин-карта в Америке, вы еще должны не забывать оплатить налоги, даже если не живете в Америке, но имеете грин-карту. Не думаю, что наша грин-карта будет работать в таком же формате – наверное, нет, – но можно с уверенностью сказать, что никак на повседневную жизнь обыкновенных россиян или на распределение бюджетов или социальных пособий раздача грин-карт в любом количестве не повлияет. Это абсолютный факт. То есть здесь бояться нечего. Вопрос, наверное, стоит об обратном, что с помощью этого инструмента мы позволяем людям очень тонко напомнить о том, что существует Россия, существует их бывшая родина, существует возможность… Константин Чуриков: Почему родина? Родина бывшей не бывает. Просто родина. Оксана Галькевич: Почему? Может быть, и нынешние тоже. Люди, на самом деле, очень многие живут там, совершенно не отказываясь от паспорта, и никаким образом не отрицая своей причастности. Дмитрий Мариничев: В том числе да. И это лишний повод попытаться вернуть их в орбиту наших интересов, и попытаться получить от них то, что для нас может быть наиболее ценным – а это все-таки знания, их новые навыки, новые умения, те знания, которые они получили на своем новом месте жизни. Константин Чуриков: Какие критерии будут для раздачи грин-карт? Еще пока неизвестно? Дмитрий Мариничев: Честно сказать, это пока просто проект, как идея. Но на первых порах всегда это язык, знание языка, это всегда профессиональный уровень, который можно будет проверить, сравнить, оценить. Наверное, это наиболее значимая критериальность, которая будет однозначно при раздаче грин-карт. Оксана Галькевич: Дмитрий, думаю, сейчас у вас было тестирование в некотором смысле этой идеи. Я надеюсь, что какую-то часть нашей аудитории вам удалось переубедить или в чем-то убедить. Спасибо. У нас в гостях был Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен. Мы говорили о возможном появлении российской грин-карты. И мы подведем итоги нашего голосования. Константин Чуриков: Да. Мы спрашивали вас: "Нужен ли России аналог грин-карты?". Ответили "да" 31% опрошенных, "нет" заявили 69% опрошенных. Спасибо всем участникам дискуссии, спасибо Дмитрию.